Текст книги "История Канады"

Автор книги: Сергей Данилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Широко понимая интересы родины и энергично отстаивая их, Трюдо отвергал нейтралитет. Под нажимом штаб-квартиры НАТО бывший пацифист в 1975 г. утвердил солидную программу переоснащения армии и обязался ежегодно повышать военные расходы на 3%. Впрочем, он же саботировал выполнение данного обязательства.

Канадское правительство несколько раз осуждало действия СССР, Кубы и Китая в разных районах земного шара – Эфиопии, Анголе, Никарагуа, Камбодже. А в 1979 г. оно прекратило кредитование Кубы в знак протеста против ее военного вмешательства в странах Африки.

Однако искусная внешнеполитическая стратегия не могла стать козырем правительства на парламентских выборах 1979 г. Правительству пришлось отвечать за экономические трудности и отсутствие согласия между федерацией и провинциями. Как часто бывает, логически безупречные рассуждения Трюдо о необходимости конституционной реформы и о возросшей международной роли Канады не нашли отклика у избирателей. Либералы попытались в своих интересах обыграть неопытность и маловлиятельность нового консервативного лидера Джозефа Кларка – недавнего депутата-заднескамеечника. Однако Кларк был молодым человеком, на двадцать лет моложе премьер-министра. Его, недавнего журналиста с университетским дипломом, нельзя было упрекнуть в том, что он испорчен властью. Казалось, с его именем были связаны надежды на перемены к лучшему.

На выборах 1979 г. либералам досталось больше голосов, а консерваторам – депутатских мест. Партия Трюдо удержала Квебек, Ньюфаундленд и Нью-Брансуик, но из-за «отчужденности Запада» проиграла в огромном регионе от Оттавы до Тихого океана. Впервые после 1958 г. консерваторы опередили либералов в Торонто и его пригородах. Многие министры-англоканадцы лишились мандатов. Премьер-министр был переизбран в палату общин колоссальным большинством в 39 тыс. голосов, но в масштабе страны его партия проиграла. Трюдо вручил генерал-губернатору прошение об отставке. Передача власти Кларку заняла. около двух недель.

Победа консерваторов вызвала радость большей части англоязычной Канады (особенно бизнеса сырьевого сектора) и квебекских сепаратистов. Поднялся курс биржевых акций и канадской валюты. Многие предприниматели Торонто, Калгари и Ванкувера сравнивали приход консерваторов с наступлением весны.

Ставший лидером партии в 36-летнем возрасте, Кларк поощрял политическое продвижение молодежи. Он впервые в канадской истории назначил министрами нескольких парламентариев моложе 30 лет. В его кабинете целый ряд видных постов заняли министры из этнических общин – канадские украинцы Рей Гнатишин и Дональд Мазанковски, канадский поляк Стивен Папроски, канадский немец Джейкоб Эпп, что в общем соответствовало росту доли этнических меньшинств в населении (к 80-м годам она приблизилась к 35%). «Этнических» министров в кабинете Кларка было заметно больше, чем франкоканадцев.

Кларк поддерживал принципы двуязычия и стремился к расширению гласности и открытости в работе правительства. В нем не было замкнутости и высокомерия. Он проводил курс на улучшение отношений с могучим южным соседом. Политические обозреватели предсказывали ему длительное правление. Но консервативный кабинет умудрился быстро растратить запас только что завоеванного доверия избирателей.

Кларк и его абсолютно неопытные в административном отношении министры слишком открыто стремились поскорее выполнить волю деловых кругов окраинных регионов, в первую очередь Запада, в ущерб всем остальным слоям населения. Они считали, что ради оздоровления финансов необходимо уменьшить социальные пособия, увеличить взносы в фонды социального страхования и ограничить право на забастовку. Они отказались дать финансовые льготы квартиросъемщикам. Тем самым Кларк быстро оттолкнул от себя подавляющее большинство граждан с низкими и средними доходами.

У консерваторов не было франкоканадских политических кадров и поддержки в Квебеке. Типичными консерваторами оставались личности вроде министра иностранных дел ньюфаундлендца Джона Кросби, который на упреки в незнании французского языка отрезал: «Положим, я и по-китайски не говорю». Знавший оба языка и не разделявший прямолинейности Кросби Кларк был вынужден назначить нескольких малоизвестных франкоканадцев министрами-сенаторами, что никак не увеличило народных симпатий к правительству.

Кабинет Кларка проводил откровенно проамериканскую внешнюю и военную политику. Министерство обороны запланировало небывалое – совместные со США военные учения в Арктике.

Приобрело известность изречение консервативного министра иностранных дел на встрече семерки в Токио: «Если уж нам суждено попасть под господство другой державы, то я предпочитаю, чтобы ею были Соединенные Штаты».

Во время свержения шаха в Иране и войны в Афганистане консервативное правительство открыто равнялось на запросы и требования США. Оно собралось регистрировать военнообязанных и даже послать канадские войска в Персидский залив, что шло вразрез с господствующим в стране пацифизмом.

Умиротворяя нефтебизнес и правительство Альберты, консерваторы разрешили значительно поднять внутренние цены на нефть и газ и запланировали приватизировать «Петро-Канаду». Ответом стали немедленные массовые протесты из «главной улицы Канады». Протестовали больше половины газет и телеканалов, многие общественные организации, университетские круги. Онтарио запестрело плакатами: «Продадим Кларка и спасем «Петро-Канаду».

В таких условиях Трюдо в ноябре 1979 г. под давлением западноканадских и атлантических либералов подал в отставку с поста партийного лидера. Партия осталась без руководителя. Консерваторы воспользовались выгодным моментом и намеренно предложили парламенту непопулярный проект бюджета, предусматривающий повышение цен на бензин, табак и крепкие напитки. НДП в ответ выдвинула вотум недоверия правительству. Многие депутаты-либералы (но далеко не все) дали понять, что поддержат его. Кларка это не остановило. Он не страшился роспуска палаты и внеочередных выборов. Вероятно, он даже стремился к такому исходу.

Все парламентские партии объявили обязательную явку депутатов на вотум недоверия. Бывшего министра-либерала, ветерана Нормандской битвы Дэниэля Макдональда в зал заседаний внесли на носилках – он находился в больнице после очередной операции. Другой депутат явился в палату с рукой на перевязи – он недавно поскользнулся и упал на улице. Галереи палаты общин и все прилегающие коридоры были набиты публикой и репортерами.

Громкие звонки призывали депутатов на голосование. В наступившей наконец-то тишине прозвучала убийственно короткая поправка новых демократов к проекту бюджета: «Палата безоговорочно осуждает кабинет за открытое предательство предвыборных обещаний, осуществленное без мандата канадского народа». Депутаты один за другим медленно покидали зал заседаний. Перед выходом каждый сообщал клерку палаты свою позицию (за или против вотума), фамилию и избирательный округ. По обычаю никто не называл партийной принадлежности.

Когда подсчет голосов закончился и палата снова наполнилась депутатами, клерк палаты торжественно обратился к спикеру: «За вотум – 139 голосов, против – 133». Правительству консерваторов было выражено недоверие. Чинная палата вмиг превратилась в нечто похожее на школьный класс после скучного урока. Каменные своды парламента содрогнулись от криков. Все лежавшие перед депутатами бумаги взлетели в воздух. Политические противники дразнили и высмеивали друг друга. Почти все депутаты гурьбой хлынули к выходу.

Через два дня исполком и фракция либеральной партии по инициативе Дейви и Кутса предложили Трюдо взять прошение об отставке назад. Семнадцатого декабря тот ответил согласием. «Он ушел, чтобы вернуться», – писали многие газеты. Одни осуждали Трюдо. Другие были восхищены.

Избирательная кампания 1980 г. казалась населению и политическим аналитикам фантастикой. Либеральная партия имела меньше денег, она вступила в борьбу с понятным опозданием. Тем не менее уверенно лидировала в опросах общественного мнения.

В отличие от консерваторов либералы вели кампанию неторопливо и осторожно. Трюдо выступал мало, произносил только готовые тексты, не устраивал пресс-конференций, уклонился от телевизионных дебатов. Консерваторы насмешливо окрестили его «прячущимся лидером». Он не торопился раздавать обещания – говорил лишь о необходимости сдерживать рост нефтецен, повышать пенсии, развивать национальный сектор в экономике и укреплять контроль над иностранным капиталом.

Либералов не смущала слабая поддержка их партии прессой. Им открыто выражали симпатии только две англоязычные газеты – «Торонто стар» и «Оттава ситизен» и одна франкоязычная – «Пресс». Большинство газет во главе с «Глоб энд мейл» и «Монреал газетт» поддерживало консерваторов, а некоторые вроде «Девуар» демонстративно хранили нейтралитет. Обозреватели сравнивали Трюдо с Рузвельтом, которого во время выборов не поддерживало огромное большинство американских газет и который тем не менее побеждал.,

В деловых кругах страны царил разброд. Очень многие предприниматели не хотели возвращения реформаторов-либералов во главе с решительным и строптивым Трюдо. Но и консерваторы вызывали слишком мало симпатий. Энергетическая же политика Кларка вызывала откровенное неприятие у бизнесменов всей Центральной и Восточной Канады. Поэтому они щедро снабжали деньгами консерваторов, но не вели против либералов целенаправленной кампании, как в 1979 г. Из всех предпринимательских ассоциаций только одна, причем далеко не самая влиятельная – Национальная гражданская коалиция, призывала голосовать за консерваторов.

Выборы 1980 г. принесли либералам победу в Центральной Канаде и Атлантических провинциях – 148 мест из 282. Партия взяла верх в пяти густонаселенных провинциях, в том числе Онтарио, Квебеке и на Атлантическом побережье. В Онтарио либералы отбросили назад консерваторов и НДП. В Квебеке были разгромлены социал-кредитисты.

Успехи Трюдо, однако, «остановились» на границе Онтарио и Манитобы. Во всей Западной Канаде было избрано всего два либерала против 50 консерваторов и 26 новых демократов. Межрегиональный политический раскол опасно углубился.

Приоритеты кабинета Трюдо определились быстро. Прежде всего следовало отразить вызов Квебекской партии. По ее предложению во время правления Кларка Национальное собрание провинции назначило на май 1980 г. референдум о судьбе Квебека. Запретить референдум было невозможно по двум причинам. Провинциальные референдумы считаются одним из «местных дел», находящихся в сфере провинциальной ответственности. Их практиковали многие англоязычные провинции. Кроме того, в предложенном избирателям вопросе говорилось не об отделении от федерации или выходе из нее, а только о «переговорах с Оттавой о будущем провинции».

Хитроумный Рене Левек рассчитывал, что ко времени проведения референдума премьер-министром будет кто угодно, только не федералист Трюдо с его богатым управленческим опытом. Квебекскую партию гораздо больше устраивал малоизвестный и нерешительный Кларк. Теперь Левек и его министры отчаянно маневрировали, внушая избирателям, что раз к власти к Оттаве вернулся франкоканадец, опасности раскола страны нет, потому франкоканадцы – хотя бы из гордости – должны поддержать провинциальное правительство. Звучало это малоубедительно.

Затруднения сепаратистов воодушевили Оттаву. Трюдо мобилизовал на противодействие сепаратистской агитации провинциальных премьеров. Характерно, что почти никто из них, даже отрицательно относившийся к Центральной Канаде премьер Альберты – «голубоглазый шейх» Лоухид, не отказался совершить поездку в Квебек, чтобы осудить планы Левека и ободрить местных федералистов. Первым это сделал премьер самой населенной провинции Онтарио, граничащей с Квебеком, свой вклад в федералистскую контркампанию внесли также премьеры Нью-Брансуика и Саскачевана.

Затем премьер-министр двинул в бой всех деятелей либеральной партии,, хоть немного говоривших по-французски.

А за две недели до голосования Трюдо возложил обязанности главы кабинета на Макекена, выехал в Квебек и принял участие в кампании в качестве жителя провинции, владеющего особняком в Монреале и коттеджем в Лаврентийских горах. Перед населением он появлялся в окружении провинциальных федералистов. Его речи отличались отточенностью доводов. Его оружием стали большие платежи Оттавы Квебеку, массовый допуск франкоканадцев в федеральный госаппарат, ухудшение обстановки в Квебеке после прихода Левека – отток населения и капиталов, рост провинциальных налогов.

На референдуме 20 мая 1980 г. к урнам явилось 3,7 млн. граждан: 40% из них ответили Квебекской партии «да» и 60% – «нет». Федералисты Квебека и Канады праздновали победу. На том же стадионе, где в 1976 г. Левек и его сторонники торжествовали, он теперь признал поражение. Авторитет Квебекской партии и ее вождя пошатнулся, ее численность пошла на убыль – с 250 тыс. до 75 тыс. человек к концу 80-х годов. Газета «Вашингтон пост» поздравляла федеральных либералов и восхищалась ими: «Впервые в истории человечества основанное на языковых и религиозных принципах освободительное движение остановлено без насилия. Вы сделали ставку на демократию и выиграли».

На гребне общенациональных чувств федеральный парламент в 1980 г. повысил пенсии и урегулировал вопрос о государственном гимне. Им стала патриотическая песня «О Канада», слова которой некогда сочинил франкоканадец Адольф Ротьер, а музыку – франкоканадка Калликс Лавальер. (Первый вариант стихов приписывается Жоржу-Этьену Картье.) Впервые публично исполненная в Квебеке в конце XIX в., песня долго встречала отрицательное отношение англоканадцев и редко исполнялась в англоязычных провинциях. После появления написанной торонтским школьным учителем Робертом Уэйром англоязычной версии (отличающейся от франкоязычной) федеральный парламент при Пирсоне в 1967 г. одобрил песню в качестве гимна. Но это было одобрением «в принципе». Теперь же торжественное пение «О Канада» на обоих официальных языках стало обязательным на всех государственных церемониях. Страна обрела еще один атрибут суверенитета.

Затем правительство вернулось к конституционной реформе – на «минное поле», где потерпели поражение все предшествующие премьеры от Кинга до Пирсона и где дважды – в начале и в конце 70-х годов – уже успел потерпеть неудачу Трюдо.

Реформу пришлось проводить в условиях небывалого накала федерально-провинциальных противоречий. Тем не менее ее осуществляли в обстановке гласности. (В закрытом режиме работали только совещания высших федеральных и провинциальных министерских чиновников.) Конституционные конференции проходили попеременно в трех крупнейших городах – Монреале, Торонто и Ванкувере.

Многие из них целиком (а все остальные – частично транслировались в прямом эфире. Парламентские же дебаты о конституции всецело были открытыми. Это уменьшало возможность интриг и преследования частных интересов. Провинциальные политики открыто и в рамках закона отстаивали провинциальные и региональные интересы – западноканадские, приатлантические и др. Федеральные политики на глазах у публики отстаивали интересы центральной власти.

Гласность дебатов заставляла вести их не на «птичьем языке» правоведов, а в форме, доступной большинству избирателей. Однако, как ни существен был принцип демократического оформления реформы, главным оставалось ее содержание – перераспределение федеральных и провинциальных полномочий. Из-за этого, как и ранее, развернулась хотя и протекавшая в цивилизованных рамках, но тем не менее ожесточенная борьба между Оттавой и провинциями.

Носители федеральной власти, упоенные победой 1980 г., поначалу проявили самоуверенность. Они стремились провести реформу в одностороннем порядке, без поддержки и даже без прямого участия провинциальных властей. С этим готовы были смириться только две провинции – Онтарио и Нью-Брансуик. Восемь других провинций (по определению журналистов – «банда восьми») обжаловали действия Оттавы сначала в судах Квебека, Манитобы и Ньюфаундленда, а затем в Верховном суде Канады.

Кроме того, восемь провинций были против внесения в текст конституции прав и свобод канадцев на том основании, что гражданские права и свободы согласно АБСА должны находиться под охраной провинций.

Особенно тревожным фактом было блокирование семи англоязычных провинций с правительством Квебекской партии.

На уровне парламента действия «банды восьми» поддержали федеральные консерваторы. Они отказывались одобрить любой конституционный проект, пока в нем не будет заявлено о власти бога над обществом. Либералам пришлось согласиться. В отместку либералы и НДП провалили в парламенте другое предложение консерваторов – о внесении в конституцию права граждан на частную собственность.

Вся реформа в 1981 г. была поставлена под вопрос вердиктом Верховного суда, объявившего после пятимесячного разбирательства одностороннее федеральное обновление конституции несовместимым с конституционной практикой Канады. Верховный суд призвал Оттаву и провинции к сотрудничеству и выработке компромисса на основе воли большинства.

Тогда кабинет Трюдо вернулся к наведению мостов с провинциями. Он взял курс на постепенное расчленение провинциалистской коалиции, ставшее возможным ввиду глубоких разногласий между провинциями. Сначала Оттаве ценой весомых уступок в энергетической политике удалось отколоть от «банды восьми» четырех западноканадских премьеров, которые уже тяготились непопулярным у них на родине союзом с франко-квебекцем Левеком. Затем по примеру Лоухида и Блейкни в реформе согласились принять участие и премьеры Атлантических провинций.

Большую роль в умиротворении шумной и дерзкой оппозиции провинций сыграли три мастера компромиссов – федеральный министр юстиции Кретьен и два политика из Саскачевана – премьер Блейкни и генеральный прокурор провинции, канадский украинец Рой Романов.

В ноябре 1981 г. премьер-министр и девять англоязычных премьеров за спиной Рене Левека подписали соглашение об условиях патриации конституции. День его подписания Квебекская партия назвала «днем гнева и позора», а англоканадцы – «днем одураченных».

После «дня одураченных» рассерженный Левек категорически отказался участвовать в реформе и снова оспорил ее правомерность в судах. Но было поздно – суды вынесли решения в пользу Оттавы, ссылаясь на необязательность единодушия провинций в проведении реформы. Конституционно-правовой тупик был преодолен. Кризисная фаза реформы осталась позади.

Затем палаты парламента раздельным голосованием одобрили конституционную резолюцию. Палата общин утвердила ее огромным большинством в 222 голоса (246 против 24). Все крупные парламентские деятели проголосовали «за». Против голосовало 17 малоизвестных консерваторов, два новых демократа и пять либералов-заднескамеечников, из них против проведения конституционной реформы без участия Квебека высказалось всего два человека. Резолюцию подписал генерал-губернатор, и ее отправили в Лондон на рассмотрение британского парламента.

В марте 1982 г. британская палата общин одобрила конституционную резолюцию 176 голосами против 33. Это было последнее голосование в британском парламенте по поводу резолюции, касающейся Канады. С этого времени Акта о Британской Северной Америке не существует. Его заменил Конституционный акт.

Из Основного закона в процессе конституционной реформы были исключены многие устаревшие статьи, зато включена Хартия прав и свобод канадцев (все ее положения подлежат толкованию только судами). Яснее разграничены сферы ответственности центра и провинций, расширены провинциальные полномочия в социальной и культурной сферах. А федеральный центр закрепил свое ранее подвергавшееся сомнению право на вмешательство в экономическую жизнь страны при «чрезвычайных обстоятельствах». Принципам двуязычия была придана сила конституционной гарантии.

Конституционная реформа ознаменовала поступательное развитие канадской политической демократии. Она укрепила основы законности и одновременно упрочила права и свободы граждан. Хартия прав и свобод канадцев быстро стала самой популярной частью конституции, хотя в ней нет многих социально-экономических прав – на труд, отдых, жилище, медицинскую помощь.

Передача обновленной и дополненной конституции в полную и безраздельную юрисдикцию Канады состоялась 17–18 апреля 1982 г. Несмотря на сильный дождь, церемония происходила не в тиши кабинетов и канцелярий, а под открытым небом в центре Оттавы в присутствии 30 тыс. зрителей. Со стороны Великобритании Конституционный акт скрепила своей подписью королева Елизавета II, с канадской стороны – федералисты-франкоканадцы Трюдо, Кретьен и Уэллет.

Канада обрела суверенитет в конституционной сфере. Ушел в прошлое еще один пережиток колониальной зависимости страны. В Квебеке в этот день Национальное собрание было закрыто. Всюду были приспущены провинциальные флаги. Квебекское правительство после проигрыша судебных дел против Оттавы заняло позицию непризнания новой конституции и до середины 80-х годов не участвовало в федерально-провинциальных конференциях.

Англоязычная Канада почти не обратила на квебекский бойкот внимания. Опросы общественного мнения показали, что и внушительное большинство квебекцев не видит проблемы в непризнании конституции властями их провинции.

Трюдо выиграл противоборство с Левеком. Сепаратистская угроза была снята с повестки дня.

Одновременно с конституционной реформой кабинет Трюдо реализовывал единственную в канадской истории и грандиозную по масштабам и темпам национальную энергетическую программу (НЭП). В ее рамках правительство продолжало сдерживать внутренние нефтецены (не более 75% мировых). После 1986 г. планировалось даже заморозить их. Отменены были многие налоговые привилегии нефтегазовых ТНК. Выделялись большие субсидии фирмам с преобладанием канадского капитала. Субсидии предназначались в первую очередь на выкуп акций у иностранного капитала. Расширялись полномочия и активы «Петро-Канады».

Современники сравнивали подготовленную за несколько месяцев национальную энергопрограмму с ударом грома. «Никогда еще столь тощая предвыборная платформа не превращалась в столь могучую государственную политику», – писали политические комментаторы.

Сопротивление НЭПу оказали в первую очередь провинциальные власти. Правда, ключевая индустриальная провинция Онтарио приветствовала НЭП, а Квебек, Манитоба, Нью-Брансуик и Остров Принца Эдуарда не возражали против «канализации» нефтегазового сектора. Зато пять других провинций выразили несогласие. Правительство Альберты пошло на неслыханный шаг, взяв курс на свертывание поставок нефти в Центр страны на 60 тыс. баррелей ежедневно.

За 10 месяцев нефтедобыча в Альберте уменьшилась почти вдвое. Кабинету Трюдо пришлось выделять не предусмотренные бюджетом средства на покупку горючего за рубежом. Против НЭПа были почти все канадские филиалы ТНК и правительство США. Многие фирмы заморозили деятельность в Канаде и перевели капиталы в другие страны. Ревностно отстаивавшая свободу действий бизнеса консервативная партия устроила в марте 1982 г. бойкот палаты общин, чтобы сорвать принятие пакета законов об энергопрограмме.

Правительство Трюдо было вынуждено снизить темпы выполнения энергопрограммы и отказаться от части ее приоритетов. Оно урезало запланированное повышение налогов и пошлин с нефтебизнеса, ускорило повышение внутренних нефтецен. В ответ Альберта прекратила свертывание нефтедобычи, а Британская Колумбия и Саскачеван к 1982 г. изъявили готовность поддержать НЭП.

Процедурными уступками в парламенте – разделением энергопакета на восемь биллей и их раздельным обсуждением – правительство устранило оппозицию НЭПу со стороны руководства консерваторов. Парламентский бойкот прекратился.

Настойчивая и гибкая одновременно энергетическая стратегия Оттавы принесла внушительные плоды. К середине 80-х годов зависимость страны от ввоза топлива и горючего снизилась очень ощутимо – с 50% до 30%. Трансканадский трубопровод – детище Хау, ранее доходивший только до Торонто, был продлен до Галифакса на востоке, до Квебека на севере и до Ванкувера на западе. Около 20 средних и крупных иностранных филиалов перешло в полную собственность канадского капитала.

Несколько иностранных нефтефирм было куплено «Петро-Канадой», которая превратилась в гигантскую многопрофильную корпорацию: отныне она занималась не только разведкой полезных ископаемых, но и их добычей и переработкой. Ей в пользование правительство передало огромную территорию – 200 тыс. кв. км на Севере.

Бензоколонки с эмблемой «Петро-Канады» – красным кленовым листом – сразу же стали популярными. Социологи зафиксировали увеличение продажи бензина станциями, купленными «Петро-Канадой» у иностранцев. Между тем корпорация продавала горючее в розницу несколько дороже, чем большинство частных фирм. «Народу нравится покупать у национальной фирмы», – писали многие газеты. Канадский народ выражал привязанность к ней долларом, а не словами. Это был редчайший случай проявления любви общества к государственному предприятию.

Сказывалась еще одна национальная черта канадцев – умение действовать при неприязни к громким и пышным речам.

Крупнейшие канадские ТНК – «Галф», «Ситиз сервис», «Шеврон стандарт» – продали большие пакеты акций канадскому капиталу. Доля канадского участия в нефтегазе выросла в несколько раз – с 9–10% в 70-х годах до 45% в 1985 г. Этот процесс имел громадное политическое и психологическое значение.

Впервые за много десятилетий Канада возвращала контроль над высокоприбыльной и перспективной отраслью хозяйства. И происходило это не в ходе стихийных рыночных процессов, а благодаря целенаправленной политике центральной власти. Энергопрограмма имела и экологическую составляющую. В рамках НЭП удалось снизить удельный расход автомобильного горючего, внедрить программы экономии тепла зимой и т.д.

«В целом национальная энергопрограмма – хорошая политика. Она нравится народу», – вынужден был признать один из критиков НЭП, депутат-консерватор из Альберты Харви Андре. Проведению в жизнь широкомасштабной энергопрограммы мало помешали тогдашние конституционные и финансовые трудности, которые переживала страна.

Тем временем с 1981 г. в экономике вновь воцарился застой. Вновь возросли инфляция и безработица. Увеличивался бюджетный дефицит. К 1985 г. он намного превысил 10 млрд. долларов. Стремительно ухудшалось отношение бизнеса к правящей партии и премьер-министру. База поддержки правительства сокращалась. В 1983 г. его поддерживали только 23% опрошенных сограждан. В результате действий оппозиции работа парламента дважды оказывалась парализованной. Даже часть либералов-заднескамеечников временами открыто отмежевывалась от действий кабинета.

Но умелое политическое прогнозирование и административные способности министров и советников Трюдо оказались сильнее «объективных трудностей». Проводя труднейшие реформы – конституционную и энергетическую, Трюдо умудрился сохранить обширные социальные программы.

Во внешней политике Канада пыталась помешать тогдашнему нарастанию антиразрядки. В 1980–1981 гг. Трюдо и Хед тайно предлагали Советскому Союзу план мирного урегулирования на Среднем Востоке: если СССР выведет войска из Афганистана, международное сообщество во главе с ООН гарантирует Афганистану постоянный нейтралитет. Подобное предложение проистекало не из любви к нашей стране, а из сухих теоретических выкладок – начавшийся с афганской войной подъем мусульманского фундаментализма может стать угрозой всеобщему миру и безопасности.

Но ответного послания из Кремля долго не поступало. Канадский посол – дуайен московского дипкорпуса – тщетно добивался приема сначала у Брежнева, потом у Громыко. Молчание становилось оскорбительным. Наконец один из многочисленных заместителей министра иностранных дел СССР передал послу короткий и сухой ответ: Советское правительство не намерено что-то менять в своей политике. Аналогичной была судьба сходных предложений, сделанных Трюдо во время его краткого визита в нашу страну на похороны Брежнева в конце 1982 г.

Неуступчивость проявила и другая сторона. Напрасными остались призывы Трюдо к Китаю, Пакистану и западным державам не оказывать военной помощи афганской оппозиции. Зловещая колесница афганской войны катилась все дальше, в канадо-советских отношениях наступил застой, а в Канаде появились беженцы из Афганистана.

Нарастание антиразрядки, откат к догмам военно-блоковой политики, как и предвидели Трюдо и Хед, оказались на руку милитаристским кругам и ослабили позиции Канады в трудном партнерстве с южным соседом. Под давлением Рейгана, Пентагона и высших чинов канадской армии, хором повторявших фразу «Разрядка – опасная иллюзия», Оттава в 1983 г. согласилась на испытания на канадской земле нового американского оружия – крылатых ракет. Местом испытания была избрана Северная Альберта с ее тайгой и холмами, похожими на просторы России…

Впрочем, в том же году Трюдо выступил с международной миротворческой инициативой. В качестве руководителя страны, находящейся между СССР и США и не имеющей имперских интересов, он предложил себя на роль посредника между Западом и Востоком. Он призвал вернуться к переговорам о сокращении ядерных арсеналов, отказаться от любых сверхновых вооружений, приступить к уменьшению обычных вооружений.

С этими идеями премьер-министр побывал в 1983–1984 гг. в Вашингтоне и в Москве, в большинстве европейских столиц, а также в Пекине и Дели. Он осудил все войны, где бы и кем бы они ни велись – в Центральной Америке и Афганистане, Ливане и на Фолклендских островах, не снимая при этом ответственности с членов НАТО – США и Великобритании. Он решительно возражал против перенесения гонки вооружений в космос.

Заметный отклик мирная инициатива Канады нашла в большинстве неприсоединившихся государств и в некоторых странах Западной Европы. Внутри НАТО его предложения поддержал Франсуа Миттеран, вне НАТО – премьер-министр Швеции Улоф Пальме. Рейган занял двусмысленную позицию. Он дал Трюдо продолжительную аудиенцию, вежливо-безразлично согласившись со многими его предложениями, и напутствовал его в Европу шаблонной фразой: «Пусть Бог поможет вашим усилиям».

Республиканская администрация давала понять, что средняя держава – Канада – напрасно лезет не в свое дело. Трюдо чувствовал имперское высокомерие южного соседа и не скрывал раздражения. Рейгану он напрямую заявил, что тот недостаточно внимания уделяет достижению понимания с СССР. Когда же корреспонденты спросили канадского премьер-министра, согласована ли его мирная инициатива с Пентагоном, Трюдо отрезал: «Канадцы хотя мира. Их не заботит, что скажет Пентагон».