Текст книги "Нф-100: Тень Молоха (СИ)"

Автор книги: Сергей Емелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Алекс едва не поинтересовался с невинным видом, как коллеги Аны отнесутся к тому, что она бегает на свидания с простым рыбаком-контрактником, но на сей раз всё-таки успел прикусить язык. Подколка и впрямь вышла бы дурацкая и неуместная. Вместо этого он тихо произнёс:

– Ну что ж... Тогда через месяц на этом месте.

– Через месяц на этом месте, – эхом повторила Ана. – Знаешь, мне самой очень хочется, чтобы эта история закончилась как можно быстрее.

И, резко развернувшись, она почти бегом припустила к лифту.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОГРУЖЕНИЕ

Трудовая деятельность Алекса началась со звонка будильника. И кто бы мог подумать, что звук у него окажется на редкость противный и громкий – такой и мёртвого поднимет. Торопливо умывшись, стажёр запустил пищевой комбайн, а пока завтрак готовился, ещё раз проверил собранные с вечера вещи. Вроде всё на месте, ничего не забыто; рюкзак получился объёмный, но уйти на месяц в открытый океан – это не шутки.

Капитан Веласко велел не опаздывать, и на секунду у Алекса мелькнула хулиганская мысль сделать в точности наоборот – притвориться, что проспал и явиться на пирс к девяти, а взамен получить целый месяц свободы. Но это уж точно было мальчишество чистой воды. Нерадивого контрактника, сачканувшего в первый же рейс, как минимум возьмут на заметку, а то и без лишних разговоров выпрут с базы без выходного пособия. Твёрдо решив не делать никаких глупостей в ближайшие тридцать дней, Алекс подхватил тяжёлый рюкзак и выскочил из комнаты навстречу приключениям.

На четырнадцатом пирсе он был без десяти минут восемь, и первое, что бросилось ему в глаза – огромное судно с маркировкой "R-175" на борту. Не меньше сотни метров в длину, прикинул Алекс; пожалуй, на таком и заблудиться можно с непривычки. Но, как ни крути, такие габариты вполне оправданны – для автономного месячного плавания траулеру нужны хорошие двигатели и приличный запас топлива, да и добытый улов необходимо где-то хранить. А ещё на корабле наверняка есть морозильные установки и разделочный мини-цех...

Зато команда оказалась на удивление малочисленной. Или просто ещё не всё подошли? Алекс был уверен, что экипаж такой махины должен составлять минимум человек двадцать, а то и побольше, однако на причале топталось всего девять рыбаков. Все они, разумеется, были Алексу незнакомы. А кое-кто оказался незнаком даже самому капитану.

– Привет, ловцы! – ещё издали гаркнул Веласко, но в следующий миг широкая улыбка на его лице сменилась недоумением. – Эй, парень, а ты кто? Сдаётся мне, я впервые тебя вижу... И где, чёрт возьми, Макферсон?

– Я за него, капитан, – весёлый вихрастый парень, без умолку травивший анекдоты, сразу посерьёзнел. – С вашим Макферсоном приступ аппендицита приключился этой ночью. Ну а Большой Додж распорядился махнуть картишки, у вас же и так некомплект. Зовут меня Бенни Хальцер, и приписан я вообще-то к R-115, но в этот рейс пойду с вашим экипажем. С ребятами я перезнакомился уже.

– Да что за чертовщина такая, – Веласко хмуро сплюнул. – Обязательно случится какое-нибудь дерьмо прямо перед выходом в рейс...

– Капитан, – с достоинством сказал Бенни. – Я не салага какой-нибудь. У меня, между прочим, контракт уже второй год. Но если вы не хотите, чтоб я шёл с вами...

– Да нормально всё, расслабься, – Веласко махнул рукой. – Рабочих рук и впрямь не хватает, думаю, ты с успехом заменишь Макферсона. С морозилками знаком? Ну и отлично. Вернёмся из рейса – поставлю Большому Доджу бутылку за такую оперативность.

Когда команда дружно поднялась на борт, Алексу сразу шибанул в нос запах тухлятины – похоже на благоухание сырой рыбы, только с ощутимой примесью сероводорода. В носу зачесалось, стажёр скорчил брезгливую гримасу, и это не осталось незамеченным.

– Что, впервые нюхнул пульмариса? – поинтересовался крепкий коренастый парень, беззлобно ткнув его в плечо. – Не боись, уже к обеду перестанешь обращать на него внимание... Вот только когда вернёшься из рейса, девки какое-то время будут от тебя шарахаться.

Эти слова вызвали взрыв хохота у остальных рыбаков, и Алекс невольно покраснел, вспомнив Ану. Но не обижаться же всерьёз на такие подначки! Придётся привыкать к тому, что поначалу все будут над ним подтрунивать, пользуясь тем, что стажёр не знает пока самых элементарных для любого промысловика вещей.

К нему вразвалку подошёл Веласко.

– Значит так, рыбак, – негромко сказал он. – На первое время ставлю тебя в пару к Джебу – вон тому, рыжебородому. Он тебе всё покажет и расскажет. Меня по пустякам не доставать, я этого не люблю. Усёк? Всё, ступай.

Джеб, здоровенный детина с всклокоченной рыжей бородой, курил возле борта, то и дело сплёвывая в воду. Его непропорциональная фигура – кряжистая и мускулистая, но низкорослая – наводила на мысли о том, что он прибыл сюда с какой-то из планет с повышенной гравитацией.

– Тебя как звать-то, чувак? – с ленцой спросил Джеб, когда стажёр облокотился о борт рядом с ним.

– Алекс. Капитан сказал, что ты расскажешь, в чём наша задача.

– Наша задача – стоять и ждать, пока мы отвалим от пирса. Не торопи события, успеешь ещё наработаться. Сам-то откуда?

– С Нью-Терры.

– Ну и дурак. Чего попёрся сюда? Бывал я у вас на Нью-Терре – нарядно, чистенько, рай, а не планета. Это мне на Белте не сидится... Вот подкоплю деньжат и свалю оттуда к чертям собачьим.

– То-то и оно, деньги всем нужны, – охотно согласился Алекс; всё-таки он не ошибся – Джеб и в самом деле с планеты-гиганта. – Здесь хотя бы заработать можно, много и сразу. А в нашем раю полжизни потратишь, пока хоть какую-то карьеру сделаешь.

– Ну, раз не хочешь карьеру делать, значит, будешь добывать пульмариса, – Джеб щелчком пульнул окурок за борт. – Тоже дело нужное. Ты иди, отдыхай пока – пара часов у нас есть ещё.

Каюты на траулере оказались маленькие и тесные, да ещё и на двоих. Алекс решил, что Джеб будет не только его напарником, но и соседом, однако делить своё жилище ему пришлось с другим рыбаком – тощим и длинным брюнетом по имени Рауль.

– Что, поставили в пару к этому громиле? – сочувственно спросил он Алекса. – Ты смотри с ним осторожней, а то шибанёт в сердцах, и дух вон... Эти, с тяжёлых планет, все здоровые, как быки.

– А у тебя кто напарник?

– А у меня напарника нет, – ухмыльнулся Рауль. – Я сам в себе боевая единица – моторист-механик. Как говорит капитан, "чиню сломанное, ломаю рабочее".

– А, отвечаешь за движки?

– И не только. Почти вся техника на этой посудине на мне. За исключением электроники разве что, ей Рад занимается. Вот помню, в предыдущем рейсе пришлось перебирать правый инерционный привод... Прямо посреди океана, представляешь? Мне, между прочим, за это премию выписали.

Моторист, похоже, любил поболтать, и Алекс немедленно этим воспользовался.

– Слушай, а кто такой Большой Додж? – с интересом спросил он.

– Э, дружище, это один из самых главных людей на базе, – охотно ответил Рауль, ничуть не обидевшись, что его перебили. – Додж Каваго – начальник департамента по добыче, повелитель всей здешней флотилии. Правда, обычно у него снега зимой не допросишься, то-то наш капитан удивился, что Макферсону так экстренно нашлась замена... А с другой стороны, план делать надо? Надо. Посудина хоть и автоматизирована от киля до мостика, но нехватка рабочих рук сразу чувствуется.

– План – это святое, – с серьёзным видом поддакнул Алекс. – А сейчас-то что делать? Распоряжений вроде не поступало никаких...

Моторист даже закашлялся от смеха:

– Вот чудак человек, а! Да ничего не делать, радоваться жизни. Посудина у нас не военная, а сугубо гражданская, так что по пустякам капитан никого дрючить не будет. А вот как только доберёмся до косяка, так и будет тебе авральчик.

Словно в подтверждение его слов ожила громкая связь, и по всему траулеру разнёсся хриплый голос:

– Внимание добывающей команде! Со спутника получены координаты ближайшего косяка пульмариса. Косяк хороший и жирный, так что работёнка будет. По предварительным прикидкам, выходим на него завтра в первой половине дня. До этого времени всем отдыхать и готовиться к добыче.

Булькнув, громкая связь умолкла, а Рауль подмигнул:

– Ну вот, теперь ты всё знаешь. К слову, это был твой непосредственный босс – Путци Крамер, начальник добывающей команды. С ним держи ухо востро, он не любит, когда мешкают на добыче... Ладно, Ал, отдыхай, осваивайся, у тебя целый день впереди. А я потопал к своим движкам – если что не так, Веласко мне мигом голову открутит.

Тощий моторист выскользнул из каюты, а Алекс в задумчивости присел на жёсткую кровать. Везёт ему в последнее время на замкнутые пространства... Гиперпрыжок на грузовике, плавучая платформа, теперь вот траулер. Но здесь хотя бы суточные ритмы не сбиваются, да и команда настроена дружелюбно – совсем не так, как на "Карго-V". Грех этим не воспользоваться, а значит, и нечего торчать в каюте. Наоборот, нужно пройтись по кораблю, приглядеться к людям – ведь ему предстоит работать бок о бок с ними целый месяц. Вряд ли они смогут рассказать ему про стенон и про Фольбера, зато наверняка поведают много интересного про повседневную жизнь на базе – куда стоит соваться, а куда лучше не лезть, с кем можно общаться, а кого избегать, о чём можно болтать и о чём нельзя. Не зря Матецки любил говаривать – постигни среду обитания, и ты постигнешь преступника.

Выбравшись на палубу, Алекс с хрустом потянулся и тут же прищурился – солнце, ползущее по небу всё выше и выше, ударило ему прямо в глаза. Первое, что он увидел – мощную фигуру Джеба; бородач по-прежнему стоял у борта и смолил свою чудовищную сигарету – непонятно какую по счёту. То ли слух у него был отменный, то ли чутьё, но он, не оборачиваясь, бросил Алексу:

– Слышал, чувак? Завтра, если всё сложится, в первой половине дня будем пырять. Вот в чём прелесть этих проклятых океанических планет – не нужно тащиться за многие мили от берега... Вышел с базы, и ты уже в открытом море.

– А всё-таки, что нам делать-то придётся? – настойчиво поинтересовался стажёр. – Честно предупреждаю, опыта работы у меня нет, и на таком траулере я впервые. Да и пульмариса этого в глаза не видел...

Слова Алекса почему-то необычайно развеселили Джеба, и он оглушительно загоготал, тряся всклокоченной рыжей бородой.

– Не переживай, чувак, тебе понравится, – выдохнул он, отсмеявшись. – Короче, слушай меня внимательно. Мы с тобой рулим тралом. А трал это такая штука, которая только с виду кажется простой и незатейливой, но рулить ей надо – дай Боже. Поэтому ты внимательно смотришь на меня и учишься. А через неделю ты должен уже рулить сам. Понял?

Алекс с готовностью кивнул, и Джеб, важно подняв палец, продолжал импровизированную лекцию:

– Наша с тобой задача – захомутать как можно больше тварей и, не растеряв никого по дороге, вывалить их в трюм, в первичную камеру. А уж там Янек и Роби проведут детоксикацию.

– Детоксикацию? – озадаченно спросил Алекс. – А зачем?

– А затем, чувак, что пульмарис – жутко ядовитая тварь. И воняет так, как тебе и не снилось. Так что ребятам тоже нужно не зевать, потому что если они прощёлкают клювом, то запах, который ты почуял сегодня утром, покажется тебе райским благоуханием.

Час от часу не легче! Оказывается, работка мало того что тяжёлая, так ещё и небезопасная... Алекс растерянно почесал в затылке и полюбопытствовал:

– А как хоть он выглядит-то, этот пульмарис? Рыба, что ли, такая?

Его вопрос вызвал новый взрыв хохота у Джеба.

– Рыба... Ну ты даёшь, чувак, – бородач даже закашлялся – дым от сигареты угодил ему не в то горло. – Представь себе мерзкую сороконожку, длиной и толщиной с твою руку, с двумя парами острых челюстей на морде – вот это и есть пульмарис.

Выражение лица Алекса, видимо, говорило само за себя, потому что Джеб сжалился и добродушно добавил:

– Да не переживай так, чувак, тебе их только издалека и придётся видеть. Хотяяя... если способностей тральщика у тебя не обнаружится, то старина Путци запросто может поставить тебя на детоксикацию. Но ты заранее не дрейфь – дурное дело, оно нехитрое.

– И что ж мы, целый месяц будем набивать трюмы этими сороконожками? – Алекс недоверчиво окинул взглядом корабль. – Они, поди, уже через неделю из всех щелей полезут.

– Экий ты прыткий... Во-первых, после детоксикации есть ещё один этап обработки – Джош и Богги на своих чудо-машинках займутся упаковкой пульмариса в брикеты, после чего объём его уменьшится раз эдак в пять. А во-вторых, косяки нам будут попадаться далеко не каждый день. Придётся, знаешь ли, хорошенько порыскать, чтобы выполнить план. А нет плана – нет премиальных, ты это учти. Получишь в зубы свою стандартную почасовую оплату и пойдёшь как дурак.

Продолжать лекцию бородачу, по-видимому, надоело, потому что он щелчком отправил очередной окурок за борт и проворчал:

– Да чего я тебе рассказываю-то? Завтра сам всё увидишь, своими глазами... Главное, не зевай, клювом не щёлкай и чётко делай то, что я говорю. А пока иди вон, ступай, осмотрись – как-никак, дом твой на ближайший месяц.

Ну что ж, коль все советуют ему прогуляться по кораблю, так тому и быть. В самом деле, случись чего, а он даже не знает, где что расположено. Стараясь напустить на себя вид бывалого рыбака, Алекс сунул руки в карманы и неспешно направился вдоль борта. Впрочем, особо на палубе разглядывать было нечего; не считая нескольких надстроек, она была пустынна, а всё самое интересное наверняка таилось в просторном чреве траулера. Двигатели на сжиженном дейтерии работали почти бесшумно, определить скорость у Алекса не получалось – как тут определишь, когда кругом вода и не к чему привязаться? Но, судя по тому, что база почти уже превратилась в точку на горизонте, шли они довольно резво.

Интересная всё-таки штука промысловый корабль... Да и работа вполне мужская, в меру тяжёлая, в меру опасная. Пожалуй, новых впечатлений хватит надолго. Что ни говори, удачно Алекс выбрал профессию, которая позволяет ему сегодня побыть рыбаком, завтра, допустим, строителем, а послезавтра ещё кем-нибудь. Будет потом что рассказать старине Рою, да и перед знакомыми девочками похвалиться – дескать, лавливал я на Новой Атлантике пульмариса, гигантскую ядовитую сороконожку... Однако стоило Алексу подумать о девочках, как мысли его сразу переключились на Ану.

Ана... Ещё целый месяц он не увидит её и не будет знать, как у неё дела. Конечно, как без пяти минут оперативник, он прекрасно понимает – если люди Жарского не взяли её в оборот сразу после возвращения с Нью-Терры, то с большой долей вероятности сейчас ей пока ничего не грозит. А вот как по уши влюблённый молодой человек, он хочет сейчас быть с ней и оберегать её от всех опасностей, действительных и мнимых. Увы, тягаться со службой безопасности GSP ему не по силам, а потому – никакой самодеятельности и никаких подвигов. Чем больше Алекс разнюхает в роли неприметного рыбака, тем больше он поможет Ане. Вот единственное, о чём нужно помнить.

Облокотившись о борт, он невольно залюбовался безмятежным океаном. Удивительно, как притягивают глаз и гипнотизируют бескрайние водные просторы – особенно если ты раньше и моря-то толком не видел. Погода была что надо – ни единого облачка, бирюзовое небо и лазурный океан; Алекс не мог отделаться от мысли, что воду и воздух поменяли местами. Даже не верилось, что в любой момент может внезапно налететь шторм, и всё это благолепие сменится рёвом ветра, сверканием молний в свинцовых тучах и грохотом беспощадных волн. Интересно, а есть ли у траулера силовые поля?

– Красиво, правда? – раздался за спиной у Алекса чей-то голос, и стажёр чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Рядом с ним стоял мужчина средних лет, куда больше похожий на настоящего капитана, нежели Веласко – высокий, широкоплечий, с ранней сединой в густых волосах. Несомненно, Алекс видел его утром на причале; тогда он мельком подумал, что это явно кто-то из судового начальства – слишком уж представителен для простого рыбака.

– Я Петер Фохт, штурман R-175, – мужчина словно прочитал его мысли. – А ты, как я понимаю, наш новенький? Впервые и на этом корабле, и на этой планете?

– Ну да, – кивнул Алекс. – Прилетел только позавчера, а сегодня уже тут. Никогда не думал, что океан может так шикарно выглядеть.

– Не хуже, чем на полотнах Пачетто, а? – штурман вдруг заговорщицки подмигнул, и стажёр смешался от столь резкого поворота беседы.

Стереокартины знаменитого мариниста Франко Пачетто Алекс видел однажды в музее на Нью-Терре, и тогда они произвели на него колоссальное впечатление – полная иллюзия того, что находишься прямо посреди водной стихии, то тихой и мирной, то свирепо бушующей и грозной. Но меньше всего он ожидал услышать имя великого художника здесь, на пропахшей пульмарисом палубе траулера. Кто бы мог подумать, что суровый штурман – знаток и ценитель искусства... Однако Алексу Возняку, недотёпе-контрактнику без образования, разбираться в живописи не полагалось.

– Пачетто? – он старательно наморщил лоб. – Вроде слышал что-то краем уха... А вот картин не видел, не довелось как-то.

– Ну, не видел и не видел, – легко согласился Фохт. – Тут тебе не картины, тут всё по-настоящему. И красота здешняя, знаешь ли, обманчива... Как думаешь, что произойдёт, если свалишься за борт?

– Ну... – Алекс замялся, не понимая, куда клонит штурман. – Плавать я умею, и неплохо вроде. Продержусь, а там вытащите, не так разве?

– Ха! В этой воде, братец, ты и пяти минут не продержишься. А когда мы тебя вытащим – очень оперативно, заметь, – поваляешься с недельку в лазарете, с язвами и ожогами разной степени тяжести. Тут весь приповерхностный слой так и кишит планктоном, с которым человеческой коже лучше не соприкасаться.

– Вот как... – пробормотал Алекс; надо бы потом спросить у Аны, правда это или очередная сказка, которыми кормят новичков.

Вытянув шею, он пристально вгляделся в толщу воды, но, разумеется, ничего там не увидел, кроме голубой бездны и каких-то неясных теней, скользивших глубоко внизу. Как же всё-таки сложно свыкнуться с мыслью, что океан Новой Атлантики совсем не похож на мелкие, тёплые моря Нью-Терры...

– Вот так, – передразнил его Фохт. – Пугать тебя я не собираюсь, просто хочу, чтобы ты всегда был настороже и каждую минуту помнил о том, что ты на чужой планете. И о том, что реальность порой отличается от нашего представления о ней.

Странный какой-то разговор, подумал Алекс. Неужели штурман вот так наставляет всех новичков в экипаже? Да и сам он какой-то странный, со своей любовью к искусству и философским рассуждениям... Что он забыл на этой планете, где все разговоры ведутся лишь о том, как бы заработать побольше денег и убраться отсюда поскорее к чёртовой матери?

Какая-то тень мазнула по борту. Задрав голову, Алекс, к своему удивлению, увидел огромную белую птицу, бесшумно парившую над волнами. Надо же, а он почему-то был уверен, что вся жизнь на Новой Атлантике сосредоточена исключительно в воде.

– Вагус рекс, он же королевский странник, – с усмешкой пояснил Фохт. – Размах крыльев до пяти метров, естественных врагов считай что и нет. Знаешь, как они размножаются? Откладывают яйца прямо в воду, и они болтаются там, как поплавки. А чтобы будущее потомство никто не сожрал, скорлупа по самое не балуй напичкана токсинами.

– Если б не знал, кто вы, принял бы вас за биолога в составе экипажа. Я-то думал, промысловиков интересует только добыча.

– А меня действительно интересует только добыча, – пожал плечами штурман. – Никаких чудес, приятель у меня был на базе, изучал этих птичек и любил о них рассказывать. Дик Фольбер его звали.

Алексу показалось, что он ослышался. Неужели в первый же день рейса ему улыбнулась удача, и он нарвался на человека, который не просто знал Фольбера, но и водил с ним знакомство?

– А почему был? – спросил он, стараясь, чтобы вопрос прозвучал небрежно.

Но, видимо, на лице Алекса что-то отразилось, потому что Фохт ответил, с любопытством глядя на него:

– Потому что у него закончился контракт, и он улетел с планеты. А ты что так оживился? Знакомое имя?

– Какое там... Подумал, может, он тоже в воду упал, а его не успели вытащить.

– Да ты, братец, шутник. Нет, такие, как Дик, не тонут...

Помолчав, штурман решительно хлопнул ладонью по борту:

– Ладно, что-то я с тобой заболтался. Завтра у всех тяжёлый день. Ну а потом можно будет перевести дух до следующего косяка... Если, конечно, в шторм не влетим. Новая Атлантика – барышня капризная.

Неожиданно подмигнув напоследок, Фохт зашагал к рубке, что возвышалась на носу траулера; наверняка у него на корабле полно работы и безо всякого пульмариса. Большая белая птица по-прежнему парила над водой.

* * *

К концу дня голова Алекса распухла от новых знаний и впечатлений. После беседы со штурманом он ещё какое-то время бродил по палубе, глазея на всё подряд, затем свёл знакомство с Янеком – тем самым коренастым парнем, что подколол его утром насчёт запаха. Тот, разумеется, не преминул расписать новичку в красках, как именно проходит детоксикация, и даже продемонстрировал воочию первичную камеру. Потом был обед в кают-компании, где начальник добывающей команды Путци Крамер развлекал экипаж завиральными историями из жизни промысловиков, а после обеда его заграбастал Джеб. Почти до самого вечера бородач учил Алекса управлять тралом и так его загонял, что отбой, объявленный капитаном по громкой связи, показался стажёру сладчайшей музыкой.

Добравшись до каюты, Алекс рухнул на койку как подкошенный, но, несмотря на усталость, сон не шёл. Рауль давно уже похрапывал, а стажёр по десятому разу прокручивал в мозгу всё увиденное и услышанное. Удивительно длинный день всё-таки! Но больше всего ему не давал покоя случайный разговор с Фохтом. Кто бы мог подумать, что среди членов экипажа окажется человек, лично знакомый с Фольбером...

Одно плохо – Алекс совершенно не представлял, как вытянуть из штурмана информацию, в то же время не выдавая собственного интереса к пропавшему биологу. Конечно, впереди ещё целый месяц, время есть; но и Фохт – не простой рыбак, с которым можно трепаться о всякой ерунде в перерывах между косяками. Просто так к нему не подойдёшь...

А тут ещё и Хальцер учудил. Перехватив Алекса у самой двери каюты, уже после отбоя, он огорошил его известием:

– Слушай, Ал, капитан просил передать, что будет ждать тебя на корме сразу после полуночи. Так что имей в виду.

– Это что, шутка такая? – изумлённо раскрыл рот Алекс. – За каким дьяволом я понадобился капитану среди ночи?

– Я под началом вашего капитана не работал, однако слышал, что шутить он не любит, – пожал плечами Хальцер. – Но ты можешь сам у него спросить. А моё дело маленькое, он попросил передать, я передал.

Естественно, ничего уточнять у Веласко Алекс не рискнул и, поразмыслив, решил, что не стоит над этим даже голову ломать. Всех порядков на траулере он ещё не знает; может, и впрямь, у капитана есть необходимость видеть его в столь позднее время.

Судя по хронометру на стене каюты, до полуночи оставалось ещё около часа, и Алекс пытался употребить это время с пользой – например, выдумать какой-нибудь хитрый способ разговорить Фохта. Даже если штурман никогда не общался с биологом на скользкие темы, то, может, получится хотя бы услышать от него, что за человек был Фольбер? И эта странная двусмысленная фраза: "Такие, как Дик, не тонут"... Интересно, на что намекал Фохт – на то, что Ричард всегда выйдет сухим из воды или же на его сходство с известной непотопляемой субстанцией?

Как частенько и бывает в подобных случаях, незаметно для себя Алекс задремал. Снилась ему какая-то муть – то Джеб, со знанием дела рассуждающий о картинах Пачетто, то Веласко с пульмарисом в руке; а потом начался шторм. Огромные многометровые волны швыряли траулер как щепку, потоки воды обрушивались на палубу, а сама палуба вставала дыбом, норовя сбить Алекса с ног. Он хватался за всё подряд, чтобы не упасть, руки его на глазах покрывались язвами от контакта с водой. Потом весь траулер содрогнулся от мощного удара, и Алекс с ужасом понял, что корабль разломился пополам. Словно завороженный, он смотрел, как прямо на него медленно падает мачта, но не мог сдвинуться с места – и в конце концов она шарахнула его прямо по голове.

В следующий миг Алекс, открыв глаза, с облегчением осознал, что это всего лишь сон, а ещё через секунду понял, что лежит почему-то на полу, а не на кровати. Голова и впрямь болела нешуточно – видимо, при падении он хорошо приложился о что-то твёрдое. О причине падения тоже долго гадать не пришлось – пол каюты располагался под приличным углом к горизонту, и это означало, что траулер дал сильный крен.

Смятая постель Рауля была пуста. В круглом иллюминаторе Алекс видел лишь черноту, слегка разбавленную фосфоресцированием планктона и светом звёзд, но сам океан был на удивление спокоен. Ах да, ведь шторм ему всего лишь приснился... Но что тогда случилось с кораблём?

Только сейчас стажёр услышал снаружи крики и суматошный топот. Голова после удара гудела как колокол; неуклюже поднявшись на наклонном полу и цепляясь за стены, Алекс выбрался из каюты и тотчас невольно зажмурился – палубу траулера заливал яркий свет аварийных прожекторов. Лишь потом он различил вдали на корме какую-то суматоху. Похоже, там случилось, что-то очень серьёзное, поскольку даже на таком расстоянии были слышны яростные ругательства Веласко, а запах аммиака, поначалу еле ощутимый, с каждой минутой становился всё сильнее.

Ковылять по наклонной плоскости было чертовски неудобно, и Алекс, непривычный к морским реалиям, добрался до кормы самым последним. От зрелища, что ему открылось, по спине пробежал холодок – в развороченной палубе зияла дыра, а одна из силовых установок траулера превратилась в бесформенную груду железа. Из её недр с шипением выходила струя белесого газа, от резкого аммиачного запаха у Алекса защипало в носу. Так вот, значит, что за грохот слышал он во сне...

В радиусе нескольких метров всё было густо покрыто то ли жижей, то ли слизью, и туда никто старался не наступать. В тени у самого борта чернел странный круглый предмет; кто-то из команды направил на него луч фонарика, и Алекса едва не стошнило – этим предметом оказалась голова Бенни Хальцера.

– Мать вашу, ещё раз спрашиваю, кто стоял на вахте? – свирепо прорычал Веласко, сопроводив свой незатейливый вопрос длинным витиеватым ругательством.

– Да вот он и стоял, – хмуро бросил кто-то, кивнув на оторванную голову. – И, это... штурман наш, видать, тоже того... раз среди нас его нет. Только от него мы, чую, даже головы не найдём.

– Да нам всем охрененно повезло, что аварийные автоматы сработали на отлично! – Алекс узнал голос Рауля, звенящий от возбуждения. – Не загасили бы пожар в первые пять секунд – и всё, хана... Но раз остались на плаву, то до базы как-нибудь доковыляем.

Алекс так и не понимал толком, что здесь произошло. Одно лишь ясно – силовая установка траулера по какой-то причине рванула, и жертвами этого стали находившиеся поблизости Фохт и Хальцер. Чёрт, ну надо же было такому случиться... Штурман погиб, и оборвалась ниточка, ведущая к Фольберу. На миг Алексу показалось, что всё подстроено, и смерть Фохта отнюдь не случайность, но он решительно загасил паранойю в зародыше. Их разговор никто не слышал, да и не было ничего примечательного в том разговоре... Не говоря уж о том, что глупо устранять человека таким способом, который мог поднять на воздух весь траулер. Обычный несчастный случай на производстве, не более того.

– Текущая обстановка? – рявкнул Веласко, присовокупив очередную непечатную тираду.

– Удовлетворительная, капитан! – тотчас отозвался Рауль. – Прямой опасности нет – пожар потушен, пробоина заделана, вода из трюма откачивается. Но вот добычу продолжать уже не сможем... У нас осталась в лучшем случае половина хода, и с энергией тоже напряг.

– Дерьмо, – устало произнёс капитан; он ссутулился и словно стал меньше ростом, лицо сделалось угрюмым. – Вот же дерьмо. Рейс – к чёрту. План – к чёрту. Всё – к чёрту.

Впрочем, Веласко быстро пришёл в себя и стал отдавать короткие, хлёсткие распоряжения. Первым делом он объявил, что траулер немедленно возвращается на базу, а всей команде надлежит готовиться к тому, что сразу по прибытии инцидентом займётся служба безопасности. Раулю предстояло дежурить возле разрушенного двигателя и контролировать работу аварийных насосов. Янек и Роби огородили место происшествия, чтобы сохранить его для сотрудников СБ в первозданном виде. Голова несчастного Бенни Хальцера служила теперь вещдоком, и до самого возвращения ей предстояло смотреть невидящим взглядом в чужое небо Новой Атлантики.

Алекс был уверен, что после такого точно не заснёт до самого утра, но вышло ровно наоборот – едва упав на койку, он провалился в глубокий сон. На этот раз обошлось без ночных кошмаров, а утром его разбудила громкая связь. Веласко, как заведённый, снова и снова повторял в микрофон:

– Всем членам экипажа собраться в кают-компании... Всем членам экипажа собраться в кают-компании...

Тут и гадать нечего – капитан решил учинить самостоятельное расследование; однако успехом оно не увенчалось. Все, за исключением нёсшего вахту Хальцера, спали, ну или, по крайней мере, уверяли, что спали. Один лишь Фохт по какой-то причине оставался на ногах – иначе он вряд ли оказался бы на корме, рядом с двигателями. Но по понятным причинам рассказать штурман уже ничего не мог.

– Инцидент, прямо скажем, неприятный, – медленно заговорил Веласко, когда все высказались. – Плохо ли, хорошо ли, но мы стали первым траулером серии R, на котором так рвануло. Рауль подтвердит – такого даже в режиме форсажа не могло случиться.

– Именно, – моторист зло тряхнул головой. – Более надёжных и неприхотливых движков я ещё не видел... Отказать они могли. Взорваться – нет.

В кают-компании повисло тяжёлое молчание, прерванное угрюмым вопросом Путци Крамера:

– Что ж тогда получается? Неужели...

Слово "диверсия" он не произнёс, но по лицам рыбаков Алекс понял, что все подумали об одном и том же. Общие настроения озвучил Янек, нерешительно поднявшись со своего места.

– Капитан, а вот Хальцер... – белобрысый крепыш с трудом подбирал слова. – Нет, я о нём ничего худого сказать не хочу. Но ведь странно же, а, капитан? Появился чужак в команде, и сразу вот такое... А Макферсон прямо перед рейсом в больничку загремел, ну до того кстати....

– К чёрту фантазии! – рыкнул Веласко, и Янек заткнулся на полуслове. – Кому в здравом уме придёт взрывать судно, провонявшее пульмарисом? А Хальцеру, между прочим, оторвало башку! По-твоему, он самоубийца?