Текст книги "Архимаг в матроске. Части 1, 2"
Автор книги: Сергей Арсеньев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Глава 8
Музыка… Какая знакомая музыка… Я уже слышал её в прошлой жизни. Точно слышал. Хор начинает петь. Что я слышу?!
– Иллидан, что это за песня? – шёпотом спрашиваю я эльфа.
– Это древний гимн Пречистой Девы. Ты что, не слышала его раньше?
– Слышала. А на каком это языке?
– Никто не знает. Этот гимн учат наизусть все жрицы.
– Они что, не понимают, о чём поют?
– Конечно, не понимают. Это же мёртвый язык. Его никто не знает.
Да уж. Тогда мне понятно, отчего хор так отчаянно коверкает слова. Для них это не слова, а просто звуки. Я даже иногда перестаю их понимать. Хотя поют они по-русски…
Но так же нельзя! Разве можно исполнять божественный гимн, не понимая о чём он?! Конечно, Инанна не откликнется. Такое механическое исполнение никому не понравится.
– Стойте! Прекратите!! – переступаю я белую черту. – Немедленно прекратите!
– Что Вы позволяете себе, леди!! – наступает на меня толстая жрица. – То, что Вы архимаг, ещё не даёт Вам право прерывать Божественный Гимн!
– Это не гимн. Это… это звуки. Вы издаёте звуки, а не поёте гимн. Так нельзя!
– Звуки? Да этот гимн известен более тысячи лет. Он всегда исполняется именно так!
– Нет. Позвольте, я помогу вам. Разрешите мне исполнить этот гимн.
– Вам? Невозможно. Исполнять Гимн Инанны имеет право только жрица. А никак не маг.
– Я младшая жрица Инанны.
– Вы? Вы – жрица? Но Вы же говорили, что Вы – архимаг.
– Архимаг. И жрица тоже.
– Не может быть, – толстуха с сомнением рассматривает меня. Да уж. Видок тот ещё. Футболка в кровавых потёках, ноги и шорты густо вымазаны илом, который добыл со дна реки Щелкунчик, щёки расцарапаны (это Иллидан мне своими штанами оцарапал, когда мы с ним Малыша и Карлсона изображали). – Вы уверены, что Вы жрица Инанны?
– Абсолютно.
– Тогда наденьте это, – протягивает мне небольшой перстень. Одеваю. Камень на перстне сразу начинает слабо светиться белым цветом.
– Хм… действительно, жрица, – пораженно произносит старушка. – Но как это возможно? Жрица-архимаг?
– Всё просто, – говорю я, – меня однажды лечили Исцелением Инанны.
– Ах, вот в чём дело. Что ж, это всё объясняет. О такой возможности я не подумала.
Да, я действительно совершенно официально являюсь младшей жрицей Инанны. Те, на кого применят Исцеление Инанны, автоматически становятся её младшими жрицами. Такой вот есть у этого заклинания побочный эффект. Помню, сам с удивлением узнал об этом.
– Так ты желаешь исполнять Гимн Инанны, сестра?
– Да.
– Тебе понадобится помощь хора?
– Если только они смогут повторять за мной.
– У нас в хоре очень талантливые послушницы. Они будут стараться. Вот запись слов – возьми, сестра.
– Не нужно. Я спою по памяти.
– По памяти? Ты помнишь весь гимн целиком?
– Прекрасно помню.
– Что ж, я восхищаюсь тобой, сестра. У тебя великолепная память. Начинаем?
– Начинаем.
– Освободить пространство внутри белого круга! Никто не заходит за черту! Хор готов?.. Музыканты?.. Начали!..
Поднимаюсь на возвышение у алтаря, на котором стояла старшая жрица, и киваю музыкантам. Ну, выдохнули!! Иии…
Слышу голос из Прекрасного Далека
Голос утренний в серебряной росе
Слышу голос и манящая дорога
Кружит голову как в детстве карусель
Чем-то таким подуло. Вроде как свежий ветерок.
Прекрасное Далеко
Не будь ко мне жестоко
Не будь ко мне жестоко
Жестоко не будь
Сейчас вечер. Когда мы с Иллиданом подъезжали к храму, Солнце уже коснулось краем диска поверхности океана. Но здесь, в храме Инанны, с каждой секундой становится всё светлее и светлее.
От чистого истока
В Прекрасное Далеко
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь
Потихоньку мне начинают подпевать самые смелые девчонки из хора. Сейчас они фальшивят куда меньше. Останавливаю их рукой. Сейчас я пою один:
Слышу голос из Прекрасного Далека
Он зовет меня в прекрасные края
Слышу голос голос спрашивает строго
А сегодня что для завтра сделал я
Вновь машу девчонкам. Теперь поют уже почти все они.
Прекрасное Далеко
Не будь ко мне жестоко
Не будь ко мне жестоко
Жестоко не будь
А в храме уже стало светло, как солнечным днём. Лик Инанны на стене начинает светиться.
От чистого истока
В Прекрасное Далеко
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь
По залу шёпот. Некоторые становятся на колени и с обожанием смотрят на свою богиню. Снова останавливаю хор. Пою соло:
Я клянусь что стану чище и добрее
И в беде не брошу друга никогда
Слышу голос и спешу на зов скорее
По дороге на которой нет следа
А теперь все вместе!
Прекрасное Далеко
Не будь ко мне жестоко
Не будь ко мне жестоко
Жестоко не будь
Девчонки в хоре действительно талантливые. Они просто не знали, как это нужно правильно петь. А теперь, когда услышали верное исполнение, они очень удачно подпевают мне.
От чистого истока
В Прекрасное Далеко
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь
На коленях стоят уже все, кроме меня и музыкантов. Даже девчонки из хора поют на коленях. И нам начали подпевать простые прихожане.
Прекрасное Далеко
Не будь ко мне жестоко
Не будь ко мне жестоко
Жестоко не будь
Инанна! Сама Инанна! Богиня сходит с портрета, подходит ко мне, и гладит меня рукой по щеке. Не могу больше держаться. Опускаюсь перед ней на колени. Гимн поют уже абсолютно все, находящиеся в храме. Даже некоторые музыканты пытаются подпевать.
От чистого истока
В Прекрасное Далеко
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь
С последними звуками песни богиня наклоняется над умирающей девочкой и целует ту в лоб. А затем, так и не произнеся ни слова, медленно растворяется в воздухе.
Всё. Музыка стихла. Старшая Жрица беззвучно рыдает, по-прежнему стоя на коленях. Впрочем, далеко не только она одна. Храм накрывает тишина, нарушаемая только судорожными всхлипываниями. Мы все только что стали свидетелями Пришествия Богини.
– Мама, где мы? Почему все вокруг плачут? Что случилось? – раздаётся с алтаря девичий голосок…
Глава 9
Стук в дверь. Ну, кто там ещё? Встаю с постели и открываю.
– Сестра, ты не заболела? – заботливо спрашивает меня старшая жрица. – Ты так долго спишь.
– Нет, спасибо. Всё нормально. Я вчера очень устала – весь день на ногах. Вот и… Извини, сестра.
– Не стоит извиняться. Мы просто беспокоились, что ты могла заболеть.
– Я в порядке.
– Замечательно. Не хочешь сходить искупаться? Сегодня с утра изумительная погода. А у нас тут отличный песчаный пляж.
Искупаться? С сомнением смотрю на толстуху. Подозрительно. Что-то идея не нравится.
– Нет, спасибо. Мне некогда. Я спешу.
– Жаль. Послушницы и младшие жрицы ходили к океану. Говорят, вода сегодня просто изумительная.
– Послушницы? – сразу делаю я стойку.
– Да. Ты спала, сестра, потому они тебя и не позвали с собой.
Чёрт. Спать надо меньше. Я всё интересное пропустил. Балбес я. А ведь вчера вечером, когда я принимал душ вместе с девчонками из хора, кое-кто из них бросал на меня весьма многообещающие взгляды.
А что вы хотите? Заперли три десятка девчонок на небольшой храмовой территории и не пускают туда мальчиков. Конечно, девочки со скуки начнут развлекаться сами. Я уж вчера за Иллидана так просил, так просил. Даже предлагал оставить его спать в моей келье. Не помогло. Железное правило – мужчины не могут ночевать в храме Инанны. Пришлось Иллидану отправляться на ночь к родителям Милки.
Даже то, что я теперь – старшая жрица Инанны, не спасло Иллидана от изгнания. Ну да, я – старшая жрица. Я руководил ритуалом Призыва Инанны. К тому же, последняя недвусмысленно выказала мне свой расположение, погладив меня по щеке. Так что о моём статусе не может быть никаких споров. Фактически, в старшие жрицы меня произвела сама Инанна.
Как старшей жрице, мне выделили отдельную келью для отдыха. Чему я не больно-то и обрадовался. Я бы предпочёл переночевать в общей спальне с послушницами и младшими жрицами. Очень сильно подозреваю, что ночью у них там происходит нечто небезынтересное. Но нельзя. Старшей жрице невместно. Абыдна, да?..
– Привет, Леона! – шлепком по носу Иллидан останавливает Щелкунчика. – Ты чего так долго?
– Проспала. А ты как? Нормально?
– Конечно. Я уже давно встал. Леона, мы сегодня поедем куда или нет? Тебе же уже скоро нужно будет ложиться спать!
– Хмм… Ладно, раз уж так… Пусть это и против правил и меня за это осудят, если узнают, но я сегодня не стану ложиться спать после обеда. Поедем. Я передохну только немного и поедем.
– Пошли, я тебя с родителями Милки познакомлю. Её отец вернулся ночью. И её брат тоже тут. Ты, вроде, знаешь его уже?
– Маркус?
– Ну да, он. Утром приехал.
– Привет, Леона! – из дома выходит Маркус.
– Здорова. Ты как тут оказался? Писал же, что только через четыре дня будешь.
– Агильери сходил к ректору, просил за меня. Маги Пространства собрали малый круг и открыли мне портал в Тинополис. Там магистр-опекун специализируется на магии Иллюзий. Он смог стабилизировать портал и я успел пройти.
– Понятно. Как Милка?
– Всё отлично. Даже не знаю, как отблагодарить тебя, Леона. Если бы не ты… Иллидан мне всё рассказал. Спасибо, Леона.
– Да ладно. Мне было не трудно.
Зашли в дом. Мне представили отца Милки и Маркуса и посадили обедать. Наконец-то я встретил нормальную семью. Они не попытались отравить меня молоком, а налили чая. Вот это дело! Предлагали даже пиво, но я за рулём. Мне нельзя. А то засну. Пока я наливался чаем, попросил младшего брата Маркуса сбегать в местную таверну и купить мне там пирожков на 2 золотых. Лучше с грибами.
– Маркус, а ты куда сейчас? В Академию вернёшься?
– Да. Но не сразу. Погощу с недельку, а потом и вернусь. Раз уж всё равно приехал.
– Хочешь, поехали с нами. Место есть.
– Не, спасибо. Я останусь. Последний раз был тут полгода назад. Соскучился. Милку, опять же, проводить нужно.
– Куда проводить?
– В храм. Она же теперь жрица.
– Жрица?
– Ну да. Поцелуй Инанны на ней. Она – её младшая жрица.
– О как… Ладно, мы поедем. Где там твой брат? Сколько можно за пирожками бегать?! Или он их сам испечь решил?
– Да вон он уже идёт, смотри.
Угу. Идёт. И не один. За ним шагает молодой плечистый парень, который толкает перед собой тачку. На тачку погружено два здоровых пухлых мешка.
– И где пирожки? – спрашиваю я мальчишку.
– Вот же они, – отвечает тот и показывает мне на тачку с мешками.
– Пирожки? Мешками?
– А это сдача, – суёт мне в руки один золотой и небольшой мешочек. Открываю мешочек. Там серебряные монетки. Много.
– Не поняла. У вас тут что сегодня – рекламная распродажа? Или пирожки просроченные?
– Пирожки хорошие, вкусные. Я сам один попробовал. Мастер Жано очень извиняется перед Вами, но говорит, что на два золотых у него нет пирожков. Он их и за полгода столько не напечёт. Это всё, что он смог найти, но если Вам нужно больше, мастер Жано может испечь ещё, только придётся подождать. Вот.
– И сколько он взял с меня за два мешка пирожков?
– Одну серебряную. Вот, я же сдачу принёс. Там 99 серебряных.
– Ничего не понимаю. Почему он так дёшево раздаёт свои пирожки?
– Леона, а сколько по-твоему должны стоить пирожки? – влезает в разговор Маркус.
– Два золотых за пакет. Так всегда было. Я много раз уже покупала. Все трактирщики брали за пирожки по два золотых.
– Ты что, платила в трактирах золотом? – выпучил глаза Маркус.
– Да. Конечно. Обед или ужин стоит три золотых. Комната на ночь – пять золотых. Я уже все цены выучила.
– Леона… И как на такое реагировали люди?
– Нормально реагировали. Трактирщики при виде золота сразу принимались трястись от жадности. Да и просто посетители – как монетку увидят, так тотчас дёргаться начинают. Кто уронит чего, кто замрёт как статуя. Чего они все такие жадные? Ну, монетка, и что? Нельзя быть настолько сильно влюблённым в золото!
– Леона… Ох, Леона…
– Чего?
– Ты вела себя как самый настоящий весельчак. Люди тебя за весельчака принимали.
– Что за весельчак?
– Не знаешь, кто такие весельчаки?
– Знаю, конечно. Это весёлые люди. И причём здесь золото?
– Ты где вообще жила до Испытания?
– В столице. А что?
– В столице? Ну, тогда, пожалуй, можешь и не знать. У столичных жителей особый статус. В столице весельчаки не забавляются. Давай, садись на своего монстра, я провожу немного. По дороге расскажу…
Глава 10
– Ну, и что за весельчаки такие? – спрашиваю я, когда мы выехали из деревни.
– Леона, вот ты сейчас ещё учишься, так?
– Так. И что?
– Что ты будешь делать, когда станешь магистром?
– До этого ещё, как до Луны.
– И всё же. Чем будешь заниматься?
– Не знаю. Не думала. Схожу в Пещеры Корта. Поищу алтарь.
– А потом?
– Нуу… Сначала оттуда вернуться надо. Может, "потом" и не будет у меня.
– А если будет? Ты же маг. Смерть от старости не грозит тебе. Чем ты собираешься заниматься вечность?
– Хмм… Как-то я не думала об этом в таком ключе. Найду занятие. Наверное.
– Вот. И многие у нас тоже так "не думают". А потом выходит, что заняться-то по большому счёту им и нечем.
– Как нечем? Столько дел вокруг! Да только перебрать и оптимизировать все старые заклинания – на одно только это куча времени уйдёт. А Пещеры Корта? А Изначальная книга? А магия Высшего круга?
– Книга и Пещеры – это чисто твоё увлечение. Зачем магу лезть в эти пещеры? Что там интересного? А книга… ну что книга? Едва ли там есть что-то действительно полезное. Так, просто любопытный старинный документ. Остаётся лишь Высшая магия. Леона, представь: ты достигла своего потолка в магии, научиться чему-то ещё ты не можешь. И что делать? Зачем вообще жить?
– А Высшая магия? Там работы на века.
– Верно. Большинство как раз туда и уходит. Агильери наш, например. Пытается создать заклинание, способное оживлять мёртвых. Уже лет 80 создаёт, пока результат нулевой. Но так делают не все. Кое-кто становится весельчаком.
– И что это значит?
– Да бесятся маги. У них там какая-то особо сложная Игра идёт. Очки, задания, рейтинги, куда-то ездят, что-то ищут. Я сам не в курсе, как там всё у них. Знаю только, что в весельчаки принимают магов не раньше, чем через 100 лет после Испытания.
– И при чём тут пирожки по два золотых за пакет?
– Элемент игры. Весельчакам скучно, они и развлекаются. А обычных людей они уже вообще за мусор считают. Мы-то с тобой совсем недавно стали магами, мы ещё помним, каково это – быть простым человеком. А вот лет через 200 мы, может, тоже весельчаками станем.
– Ну а пирожки-то где?
– Когда весельчак выполняет задание своей Игры, он, по их собственным правилам, платит за еду и услуги золотом вместо меди. Так пакет с твоими любимыми пирожками стоит 2 медяка. А весельчак платит за него 2 золотых. И так везде. Во время своей Игры весельчаки за всё платят в 10 тысяч раз дороже. А им всё равно. Не их же деньги, а Академии. Вот и платят.
– А смысл?
– Страх. Игра. Весельчаки хотят ощущать себя богами.
– И что тут страшного? Ну заплатил он 2 золотых вместо 2 медяков. И что?
– Леона, когда весельчак платит за еду золотом, то этим он как бы говорит окружающим: "Я весельчак. Сейчас будут трупы!". Об этом вся страна знает. Ты прямо как с Луны свалилась.
– Трупы? Какие трупы?
– Окружающих. Когда весельчаки в Игре, у них считается хорошим тоном убить несколько простолюдинов. Просто так. Для развлечения.
– Просто так убить людей? Для развлечения?! И Совет Магистров позволяет убивать невиновных для развлечения?
– Отчего же невиновных? Виновных. Убивают преступников.
– Брр… Ничего не понимаю. Если убивают преступников, то чего боятся честные трактирщики при виде золота?
– Они боятся стать преступниками.
– ?
– Леона, ты наш Свод Законов читала?
– Не-а.
– Так вот, согласно закону Академии, преступлением считается "оказание неуважения магу". Причём маг сам решает, было ему оказано неуважение или нет. И сам выносит приговор. И, как правило, сам же его и приводит в исполнение. Так что мы с тобой прямо сейчас можем подъехать к любому крестьянину и убить его на совершенно законных основаниях. Потому что он оказал нам неуважение.
– Как это? А если неуважения не будет?
– Будет. Если мы захотим, то будет. Докопаться всегда есть до чего.
– И так можно убить любого простолюдина?
– Любого. Кроме тех, на ком есть специальный знак члена семьи мага. На них этот закон не распространяется.
– По-моему, дурацкий закон. Убивать людей для развлечения…
– Может и дурацкий. Но он действует. Его приняли ещё на заре становления Академии. Тогда никаких весельчаков не было. А отменить сейчас не получается.
– Почему?
– В Совете Магистров много весельчаков. Они не дают отменить этот закон. Помнишь Ригорна? Так вот он – из весельчаков. И мессир Ниночек, который в теле 5-летнего мальчишки живёт, тоже весельчак.
– И люди терпят всё это?
– А куда деваться? Терпят. Да и весельчаки тоже ведь не круглый год играют. Так, иногда. Когда весельчак не в Игре, то он вполне безопасен для окружающих. И не так уж весельчаков и много. Их всего около 200 человек. Наши некроманты в своих лабораториях убивают людей раз в пять больше, чем все весельчаки вместе взятые. Однако их, тем не менее, монстрами никто не считает.
– Значит, когда я платила в таверне за обед золотом, люди думали, что я – весельчак и сейчас кого-нибудь убью?
– Ну да. Поэтому если ты начинала выказывать неудовольствие по любому поводу, то люди сразу решали, что это ты подводишь основу под то, что тебя не уважают.
– Маркус, а ты сам видел весельчаков, когда ещё не был магом?
– Видел. Один раз приезжал к нам в деревню весельчак. Он спать после обеда завалился, а вся деревня ходила на цыпочках, чтобы не разбудить его. Разбудить весельчака – верный способ умереть. Мы во всей деревне даже собакам пасти верёвками обвязывали, чтобы они не вздумали лаять. А то разбудят ещё.
– Так вот оно в чём дело… А я то думала, собачки болеют…
– Ладно, я домой поеду. Ты больше не пугай так людей, Леона. Не нужно золото светить в тавернах. Тебе 10 серебряных за глаза хватит, чтобы всю страну из конца в конец проехать.
– Спасибо, Маркеус. Удачи тебе. Привет Милке!
– Угу. Прощай!
– Иллидан, ты спишь?
– Не.
– А молчишь чего? Сказать нечего?
– А чего говорить? Ты же с Маркусом разговаривала.
– Ты сам сколько в таверне за ночлег платил?
– Пять медяков.
– А мне не сказал? Видел же, что я золотом плачу. Чего не предупредил?
– Так я это… думал, у магов так принято. Я про весельчаков не знал. Извини, Леона.
– Хорошо. Ещё один момент, Иллидан.
– Какой?
– Я, конечно, девушка весьма широких взглядов, но, всё же, талия у меня совсем не там, куда у тебя ручки сползли. Так что ты лапки-то свои шаловливые подбери, пока я их тебе не оторвала нафиг. Я понятно объясняю?
– Леона, останови!
– Ну что ещё?
– Останови! Мне нужно в лес.
– Скоро деревня. Там остановимся на ночлег. Потерпеть нельзя?
– Нет. Останови сейчас, Леона! Останови!!
Торможу Щелкунчика.
– Блин. Ну иди. Только недолго там.
Иллидан слезает на землю, некоторое время стоит неподвижно, а затем оборачивается ко мне и говорит:
– Леона, там лес плачет…
Глава 11
– Как это? Как плачет?
– Ему плохо. Там что-то нехорошее.
– А мы при чём? Садись давай, скоро стемнеет. Поехали.
– Леона, так нельзя. Как ты не понимаешь? Там же лес плачет!
– Поплачет и перестанет. У меня задание есть. Я вообще-то спешу. Не забыл?
– Леона… Ну… Я не могу просто так уехать. Там же лес!
– Да ты кем себя вообразил? Ты что, решил, что ты Чип, а я Дейл? Или я для тебя Гаечка?!
– Эээ… ты о чём? Я не понимаю тебя.
– Значит так, Иллидан, мне на этот твой лес плевать с высокой башни. Плачет – ну и пусть себе плачет. Может, это у него депрессия, обусловленная повышенной концентрацией грибников этим сезоном. Скоро стемнеет. Я не собираюсь ночами носиться по незнакомому лесу, подвязывать веточки бечёвочками и ставить разным белочкам освежающие клизмы. Я понятно объясняю?
– Но… как же… там лес плачет… Леона…
– Ты едешь со мной или остаёшься тут вытирать лесу слёзы платочком? Я уезжаю.
– Я… я не могу уехать. Нужно помочь лесу!
– Ты свой чёрный плащ где оставил?
– Чёрный плащ? У меня не было чёрного плаща.
– Зря. Без плаща ты слабо похож на Ужас, Летящий на Крыльях Ночи.
– ?
– Счастливо оставаться, юный натуралист! Привет белочкам!..
Какие, оказывается, колхозники милые и добрые люди. Всё оказалось так просто! Когда я сегодня, держа на плечах воротник из живой лисицы, положил на стойку в таверне не три золотых, как обычно, а 1 серебряную, народ как прорвало. Посетители перестали изображать из себя скульптурную композицию, трактирщик расслабился, в зале вновь зазвучали пьяные голоса.
А когда я заказал всем присутствующим пива за свой счёт, то меня даже хотели качать на руках. Впрочем, поскольку абсолютно все посетители были мужского пола, то я очень сильно подозреваю, что качать на руках меня хотели не только и не столько из-за пива.
Ужинал я не в номере, как раньше, а в общем зале. Нормальные, адекватные люди. В окно никто не прыгает, все ходят через дверь. Поинтересовались только, не укусит ли кого костяное чудище, стоящее на улице. Не, говорю, не укусит. Он не кусается. Во всяком случае, не кусается без команды.
Председатель местного колхоза тоже оказался в числе посетителей. Слёзно умолял меня помочь и напитать силой всходы на одном из полей. Что-то там всхожесть была в этом году низкая. Поскольку я к тому времени уже влил в себя почти литр пива, то ему удалось меня уболтать. Договорились, что утром я заеду и быстренько проведу ритуал Силы Побегов, он простенький.
Ещё я узнал, что в лесу, который попёрся спасать Иллиданчик, действительно не всё в порядке. Что-то там происходит необычное. Ходившие за ягодами и грибами женщины рассказывали о случаях странного поведения лесных животных. Во-первых, полностью исчезли все звери, кроме птиц. Вернее, они не попадались женщинам на глаза, следы жизнедеятельности животных в лесу женщины наблюдали. Во-вторых, птицы стали очень сильно интересоваться деятельностью людей. Чем бы женщина ни занималась в лесу, за ней постоянно пристально наблюдала хотя бы одна птичка.
На всякий случая, я написал про всё это письмо ректору и положил его в сундук. Бенка передаст. Действительно, пусть кто приедет посмотреть. Может, серьёзное что?
Под конец вечера я уже хорошо накушался и решил спеть. Народ тут был по большей части степенный, женатый, так что песенка "Если б я был султан" прошла на "ура". Люди меня поняли. Какой-то конопатый парень, весь вечер подливавший мне пиво, пошёл провожать меня в номер, но я был не настолько пьян, как ему хотелось. Так что я просто показал ему в дверях фигу и захлопнул дверь перед его носом…
Утро. Стою перед правлением колхоза «Серп и Молот». В пыли копошатся куры, упитанная свинья принимает в большой луже утреннюю грязевую ванну, над входом в здание правления натянут транспарант: «Академия – наш рулевой». Людей не видно. И где председатель? Обещал же с утра быть на месте.
А, вот и он, подбегает, здоровается. Какой-то он снулый сегодня. Не отошёл после вчерашнего? Ладно, поехали. Председатель выводит из конюшни около правления небольшую лошадку, взгромождается на неё, минут десять убеждает лошадку в том, что мой Щелкунчик – идейный вегетарианец (та, кстати, до конца ему так и не поверила), и мы с ним едем к проблемному полю…
Хе! Всего и делов то. Работы на 10 минут. Довольный председатель свалил в деревню, а я сижу на спине Щелкунчика у края кукурузного поля и размышляю над тем, какое огромное дело сделал старый король Ауредий IV. Это же с него всё началось. Он основал Академию. По-хорошему, надо бы ему памятник в центре столицы воздвигнуть. Большое дело он сделал. Заслужил.
В соседних государствах магов нет до сих пор. Впрочем, тут не обошлось без вмешательства Академии. Академия запрещает все исследования магии везде, кроме собственной территории. Любые попытки воспитать мага где-либо ещё кроме Академии, жестоко подавляются. Чем-то напоминает контроль за распространением ядерного оружия в нашем мире. Только здесь ядрёные батоны есть лишь у одной страны. Вот она и диктует всему миру свою волю. Собственно, наличие иных государств, кроме Академии, объясняется только географией. Академия провела границы так, как ей было удобно. И все остальные утёрлись и молчат в тряпочку. Потому что военное преимущество Академии невообразимо.
Ладно, поехали, что ли. Куда мне сейчас? Достаю карту, изучаю. Такс. С этим побочным квестом по спасению Милки я здорово отклонился он нарисованного Керном маршрута. Теперь к цели путешествия я должен буду подъехать не с востока, как планировалось, а с запада. Ну, не так уж и далеко. Завтра к вечеру приеду. Что интересно, кратчайший маршрут проходит как раз через лес, спасть который метнулся мой эльфик. Может, напрямую поехать? Через лес? Заодно посмотрю, что там происходит.
Да ну нафиг! Хрен его знает, чего там в этом лесу живёт. Укусит ещё. А оно мне надо? По дороге поеду. Опять же, пивточек в лесу нет, а на дороге есть. Последний довод оказался решающим. Поворачиваю в сторону дороги.
– Леона! – раздаётся за спиной знакомый крик. – Леона, помоги! Леона!!
Оборачиваюсь. Так и есть. Это он. Иллидан…
