Текст книги "Крики судьбы (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Таким образом, земная конфедерация – есть цель современного общества, добытого во времени развития путем насильственного объединения в группы и народности по своему геноидальному древу.

В способе создания конфедерации нет такого способа угнетения масс, и форма объединения может быть только добровольной. Это создает условия общего согласия, и оно же регулирует потоки масс людей, как правило, мигрирующих в среде своего развития и, как говорится, желающих жить лучше.

Учитывая отдельную, уже добытую временем спецификацию некоторых государств можно предположительно заключить, кто и чем будет заниматься в ведении видов хозяйствования.

Фактически, это, так называемые, национальные достояния, которые представляют собой форму уже развитого до совершенства труда и достижения конечного результата выпуска какой-то конкретной единицы продукции. Есть огромное количество таких примеров и подробно останавливаться на них просто нет смысла.

В целом и по существу, маршрут один. Каждое государство или иного характера подразделение выпускает именно то, что у него же наилучшим образом получается. Это есть мера своеобразной безопасности в сфере достижения единиц труда и выпуска в свет той или иной единицы товара, пользующейся повсеместным спросом.

То есть, фактически это мера защиты самой конфедерации от разрушения благодаря наивысшим экономическим показателям членов ее состава в деле воспроизводства экономически активных единиц.

Сфера же, так обозначенного, мало задействованного экономического состава должна быть соразмерно распределена между всеми, чем и обяжет к труду огромную массу населения планеты.

Таким образом, конфедерация – является самым продуктивным элементом хозяйствования на Земле, самым высококачественным и экологически не загрязненным.

Ведь, по сути дела, самой конфедерации нужно будет заниматься только собой, не отвлекаясь на иные дела и не вступая уже ни с кем в какую-то абсолютно не нужную конкуренцию по поводу сбыта производимого товара.

Естественно, в составе конфедерации могут оказаться и те, кто до сих пор себя мало проявил или состояние экономической базы возможностей которых самое низкое.

Но это не беда. Как раз им и будет возложена обязанность по производству такой сферы труда, как обслуживание. Это тот труд, который всегда необходим и без которого, как говорится, не обойтись.

И, кстати, рынок сбыта подобного вида труда всегда и везде пользуется спросом, в особенности если он еще и качественного состава.

Потому, дело найдется всем без исключения, а вносимый вклад будет соразмерным по факту задействования самих единиц труда.

Проект такой конфедерации у нас всех явно назрел. Особые экономические условия, слишком большая развитая конкуренция и в целом общий экономический спад самых ведущих государств дают все предпосылки для создания именно этого и ведут только к одному – объединению всех без исключения государств.

Это можно представлять как угодно и обозначать соответствующе по-разному. Но суть всего того процесса будет оставаться одной, и в конечном итоге, это будет достигнуто спустя некоторое время.

Что поспособствует этому – думаю, догадаться не сложно. Тяжелое экономическое положение многих государств, как следствие многих природных неурядиц и всеобщего катаклизма Земли.

Фактически, мы все стоим на пороге открытия новой эры людских взаимоотношений и практически с ходу вступаем в новую эпоху всечеловеческого возрождения.

Что будет именно с Россией, как говорится, покажет само время. И наша задача, прежде всего, как населения страны, постараться быстрее войти в то самое русло, что дает право на труд в экономически стабильных областях и, как говорится, обеспечить себе же свой рынок труда в дальнейшем.

То есть, не подвергать массы населения какой-то дополнительной переквалификации и доусовершенствованию в каком-то виде хозяйствования.

А для этого необходимо скорейшее вызволение всех наших экономических возможностей из-под гнета иных государств и выделение линии единого потока экономически обгрунтованных единиц и средств для целого ряда видов сфер производств.

Все это, как говорится, в наших руках и дело, собственно говоря, за нами.

Такова суть уже ближайшего будущего и сама форма той власти, к которой так устремляются многие.

В данной точке зрения я не ищу себе единомышленников или каких-либо противоборствующих тому оппонентов. Я лишь выражаю волю природы, обнародуя то, что слагается само по себе. Так диктуют условия нашей жизни, которой так немного осталось существовать в таком более-менее благотворном для нас всех режиме.

Можете поспорить со мной или с кем-то другим, но с самой природой вы, естественно, не поспорите. Просто не хватит сил. Сил и умения, ибо все это рождается в уме, а он пока еще не сильно окреп для всеобщего понимания того, что нас же и окружает.

В данной части все и переходим к следующему вопросу, в котором я более подробно остановлюсь на самом себе и выскажу некоторую доктрину современного времени.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ПРОТИВОХОД

Именно так и никак по-другому можно обозначить то, чем я, по сути дела, и занимаюсь. Мои действия, так же, как и мысли идут в противоход всепризнанному общественному, и это в целом составляет весь мой практический день. Или представляет мою сущность, как таковую, в общей сфере наполненного подобным времени.

В этом есть, конечно же, какая-то безысходность и, так обозначенная, жизненная малопловучесть, если брать во внимание проявление самого себя в самой сфере моего окружения.

Но в то же время я не бедствую именно этим и не особо полагаюсь на, так обозначенных, друзей или знакомых, которые способствовали бы в чем-то в плане продвижения дел начатых.

Противоходом в то же самое время можно назвать и само время, в котором мы все пребываем, ибо оно все больше тянет не к развитию, а, наоборот, к другому и прямо противоположному.

Этим же можно назвать все устремления остальных мира сего, если брать во внимание, что тянутся они не к пониманию мира, а к его крикливой суете и всеобщему раздору.

В целом, мы все как бы создаем противоход времени и затормаживаем его, чего, по сути, быть не должно, ибо это противоречит природному.

Так и движемся в общей своей людской массе, совсем не понимая, так обозначенные, устои дня и сотворенные самой природой законы, которые движут нас по инерции, ни на секунду не ослабляя свой ход.

Мы все так стараемся остановиться на мгновение где-то еще и до полноты насладиться чувством полного удовлетворения, но из этого ничего не выходит, и то время все же понемногу проходит, уступая другому и порой совсем не благополучному.

Удовлетворяя порой свои жизненные прихоти, мы не совсем верно понимаем саму суть нашего же предназначения и все наши же устремления практически ограничиваются собственной меркантильностью. В этом не было бы ничего страшного, если бы мы знали точно, куда, зачем и почему движемся. Но такого определения, к сожалению, нет. А общее представление об этом весьма размытое и в целом, мало заслуживает внимания.

Таким вот образом мы все и живем, толкая на дороге жизни друг друга и нигде, ни в чем не уступая, даже в самом малом.

Эта скользкая дорога приведет нас только к одному. К разрушению стереотипа человеческого мышления и образованию общего порока беспросветного будущего.

О чем же мы все-таки забыли в этой жизни и отчего наши слабости превзошли нас самих, приведя к такому скудному состоянию ума и практически настенной животворной живописи?

Мы все позабыли об одном. Что, по сути своей, мы призраки в людской утробе матери Земли и ничего больше. Мы не стали человеками, как то и должно было стать, и мы потихоньку перестаем быть самими людьми, подчиняясь животным порывам и привселюдно чиня безобразие, именуемое или обозначенное, как любовь.

Это говорит о многом. О том, что многое позабыто и о том, что много еще чему мы просто не научены.

Достижения материальные – всего лишь дань времени, которое благозвучно поет лишь немногим, большинство же оставляя в стороне от того самого чувства полного удовлетворения.

Мы позабыли о совести. И забыли о том, что она вообще у нас есть.

Мы проложили дорогу всей глупости, создали препоны на пути праведности и упростили законы до их полного безрассудства существования.

Так не должно быть и, к великому счастью, такого не будет. Ибо грядет, как говорится, тот судный день и во многом его описание похоже на то, что я описывал здесь чуть ранее.

Я не читаю вам проповедь и не заставляю петь какие-то псалмы. Я противник такого метода взращивания ума. Это удел других людей, именуемых священнообрядными. Я же к их числу не отношусь, и моя позиция сформирована на базе чистых и откровенных познаний.

Познаний, которые определяют жизнь и не дают смерть. Эти познания не причиняют вреда и по достоинству определяют людской образ в сущность уже человеческую.

Самая малость таких вот познаний дает шанс выжить в приближающихся страшных условиях и дают право на саму жизнь, как действительно очевидное препятствие, что образовалось природно.

Сила ума такова, что она способна творить чудеса. Настоящие чудеса, а не придуманные. Выдуманные кем-то во благо себе и приуроченные к чему-то, как необходимо задуманному.

Этих чудес в самой моей жизни было немного. Но и того достаточно, чтобы понять, что они по-настоящему есть, и что действительно сила ума превосходит всю остальную. Это доказано всей моей жизнью и «переварено» изнутри целиком.

Каждый может спросить. Что же такого в чудесах тех земных или по-настоящему праведных?

Настоящая сила, а не показная, которая берет верх надо всем, образуясь просто во взгляде.

Такой мой ответ и он не лишен здравомыслия. Но пользоваться тем самым умом мы все-таки не научились.

Не научился и я за время столь долгого пребывания под властью того же, и это становится порой обидным до не могу. Но время лечит все наши раны и создает условия для, так обозначенного, повторного взрастания.

Возможно, то же происходит и со мной, и впереди какое-то отдаленное от меня сейчас событие, которое так же возможно несколько изменит суть сего рукоприкладства, коим я именую пишущую свою деятельность.

Я не говорю здесь писательскую, ибо это вовсе не мое. Потому я обозначаю свой труд немного не так и зачастую обозначаю вынужденным, ибо по сути дел всех, оно так и есть.

Человек не становится им, коль не будет меры хоть какого-то принуждения. Это закон и он применен будет в совсем скором времени. Это же я сам испытал на себе и пробую отчасти на остальных, хоть изредка, но экзаменуя на зрелость.

Мысль, отпущенная из головы, просто так не выбрасывается. Это тест окружающему и варианты его умственного ответа.

Что последует за всем этим, я практически не знаю. Так же, как не знают ответа и многие другие исполнители того же, но в несколько иных вариантах.

Что заставляет делать это, и почему оно возрождается в голове и стоит, как главное, отбрасывая в сторону саму жизнь с ее великолепиями и заставляя трудиться таким вот образом не на себя?

Думаю, ответ на все будет один. Это то, что мы называем умом. Хоть и скуден его запас где-то в чьей-то голове, но иногда все же выражает свою волю и тянет к здравомыслию среди общего потока дел и расползающихся по сторонам взглядов.

Но есть ли та самая степень здравомыслия у меня самого или у кого-то другого подобного в сочетании с тем временем, в котором живем и с теми атрибутами реальности, которыми мы все же и обладаем?

Достаточно сложный вопрос и его правильное истолкование лежит гораздо глубже, нежели можно выразить просто словами. Я бы сказал, то можно выразить душой, но она, к сожалению, не видима и не говорлива, как сам человек в его природную величину.

Хотя все-таки попытаюсь ответить и сформулировать по вопросу тому одну для всех точку зрения.

Здравомыслие – есть истинно то, что не противоречит здравому смыслу существа в той самой реалии, где оно само и находится.

То есть, оно не должно расходиться со временем и отягощать собою некие современные взгляды на жизнь.

Здравомыслие – это также то, что можно назвать живой фазой ума, который не противоречит окружающему, но оставляет за собой право лично идущего единственно состоящего мнения.

Это также не инфантильность ума, его гибкость и правильное восприятие окружающего в его реальном времени отражения.

Если эти указанные категории соответствуют, то человека вполне можно обозначить здравомыслящим и оценивать ум в категории нормальности.

Все остальное – дело другого характера. А какого именно – это уже определять не мне, а кое-кому другому.

Важна во всем также степень здравомыслия. Она может быть нормальной или угнетающей.

Нормальность пролегает в простоте приобщения к среде и взаимном обладании самой степенью ее доступности в достижениях и свершениях на базе фактически добытых материальных единиц.

Угнетающая степень здравомыслия более пестрит уходами из повседневности и выражает в основном свою, строго опорную точку зрения, при этом не оставляя самой реальности ничего. В этом имеются, как говорится, свои крайности, которые, как правило, идут не в ногу со временем, а наоборот, либо сильно отступают, либо перешагивают за пределы действительности.

И в том, и в другом случае есть свои безысходности. Но, как правило, они уступают самому времени и делают обладателя сего просто участником общего материального движения.

Таким образом, судить о здравомыслии того или иного человека можно как бы со стороны, хоть изредка, но наблюдая за его делами и степенью возложения в жизнь самого ума, хотя последнее не всегда точно способно отображать указанное за счет простой или обычной неблагоприятности среды общего развития.

Возвращаясь к теме, так обозначенного, общего благоразумия, можно сказать следующее.

Ни одна доктрина современно построенного общества не вписывается в категорию благоразумия и представляет всего лишь часть от общего, что может быть изъято просто умом.

То есть, реальные устои общества не соответствуют самой действительности и еще больше – противоречат всеобще добытому уму.

За время столь долгого практического развития люди не раз попадались на удочку добытого временем тщеславия и праздновали победу только того, что именуется практичностью. Это горькая участь всех поколений и она недвусмысленно дает понять, что тщеславие так же опасно, как и само добытое реальное практическое достижение.

Так обозначенная, непревзойденность чьего-то достигшего во времени ума, играет непосредственную роль в наполнении общества разного рода ненужностью и выволакивает ум за пределы общего сознания.

Понимать это нужно так. Нельзя полагаться на чьи-то, когда-то достигнутые успехи в чем-то и даже ком-то. Это своеобразное заблуждение. Ибо, то есть краткий успех сложения, а не сам ряд состояния ума.

Можно взять за основу что-то, но отнюдь не классифицировать его в степень своей недоступности или монументальности. Такого рода ошибками насыщена до отказа вся наша среда, что и дает очередной сбой нашему всеобщему существованию.

Хоть медленно, но процесс продвижения вперед наблюдается и именно монументальность дает небольшой крен среди изобилия новых мнений.

Это хороший знак для благоразумия и определенный шаг вперед в деле постижения наиболее высших позиций ума.

Крепость человеческого мышления порою зиждется на таких вот монументальных утверждениях и искоренение происходит довольно долго, если не сказать, практически до смерти.

Такое явление – есть строгое торможение в развитии и самоопустошенность души, насыщающейся различного рода единицами от самого времени развития и не имеющей достаточной поддержки от живости рассуждения самого обладателя ума.

Но все это – общие детали времени и, по существу, мало для кого изъяснимы даже сейчас. Во многом подобного рода материал воспринимается просто, как философия или желание познать мир себя самого.

В этом есть, конечно же, доля истины и такого рода писание своеобразно все то подтверждает. Но все дело в том, что, не познав свое, нельзя познать истинно и другое. В этом и пролегает смысл чистилища души или высвобождение ее от массы пробуждающихся внутри познаний.

Каждому человеку то дано и в дне настоящем эти слова хоть отчасти, но подтверждаются. Всему свое время. Так говорится и так оно есть на самом деле.

Важно только не праздновать самого себя или добытый с годами успех и двигаться далее, не останавливаясь на достигнутом, и заставляя ум творить новые чудеса.

Чудеса знаний, в первую очередь, ибо они наиболее нужны в чреде людского развития и общего, добытого временем ума.

Сама символика ума до сей поры не раскрыта, и является своеобразной тайной для очень многих, желающих убедиться воочию, что она все-таки есть.

Но, что то такое символика ума и чем ее отличить от просто человека в его повседневно дневном образе?

Символика – это значит, символическое описание степени развития ума, что определяет выражение какого-то вполне идентифицирующего себя символа.

Им может быть всякое вплоть до буквенно-цифрового обозначения или его геометрического выражения.

В каждом присущем времени выражения самого ума существует своя символика или выдающие его знаки присутствия.

В прошлом, когда на Земле только воцарился ум, и его прибыль была, как говорится, совсем мизерной, символика ума обозначалась кругом, что имел свое выраженное восхождение над головой и выделялся в самой среде ярким колышущимся образом.

Такая единица окружала Христа, и примерно такое же выражение имело на тот момент его окружение. Потому, издавна писаные изображения не являются чьей-то идеализирующей себя выдумкой или фантазией. Это реальная, отражающая картина того дня, которая дошла до современности в своем искаженном варианте и поимела смысл только божеского присутствия.

На самом деле тому явлению есть метафизическое описание, ибо в процессе сложения такой величины задействованы природно именно такие единицы.

Не буду усложнять свое писание излишними объяснениями, и скажу лишь одно.

То есть правильное отображение функции сложения степени ума в его геометрическом выражении, составленном по численному значению присутствующих на тот момент единиц среды, составляющих единицу ума или ярко выраженную дисперсию времени активности внутренне-внешней человеческой среды.

Такое вот объяснение тому процессу и символический знак того времени.

Поимел ли кто его затем в наследии самого времени – откровенно говоря, не знаю, не видел.

Видели ли остальные – нужно спросить у них самих. Важно лишь знать, что это такое и допустимо ли оно уже в нашей, порой уж слишком, как нам самим кажется, замысловатой среде.

Именно замысловатой, и никак не умной или умственно насыщенной. Ибо в таком случае, все те знаки символического обозначения были бы видны воочию.

Но само время не стоит на месте, и на смену одному всегда приходит другое. Меняются единицы присутствия среды, и, само собой, разумеется, меняется их отображение в каком-то символическом обозначении.

Потому, ум уже не будет выглядеть соответствующе времени прошлому, а обретет иной вид, образуя нечто схожее с обыкновенной единицей. Так выражает сама природа. Это должно быть ясно всем, и важно знать, что от чего и почему происходит.

Четко представленная единица будет сосредотачиваться вне головы, и обретать вид в строго солнечную или ясную погоду. То есть обозначение первого. Так изъясняет сам Бог, и его голос мы еще услышим не раз, как о том и сообщалось несколько ранее.

Так вот, учитывая, так обозначенную, непереносимость среды или ее особую загрязненность, такая единица будет практически не видна даже на том самом свету.

Это станет возможным лишь в том случае, когда излучаемые сферопотоки будут несколько удалены, и сама среда обретет вид более чистой или упрощенной. Очернение указанного символа происходит лишь по той причине, что обволакивающие голову частицы не дают возможности соединиться с, так обозначенным, фронтом теплового солнечного насыщения, который участвует в общем обмене указанных частиц.

Моделирование подобного явления ни к чему не приведет, так как создать искусственно базу указанного ума практически невозможно. Именно для этого и используется природа Земли, и для того же на ней возрожден род людской.

Об этом не стоит забывать и повторять при случае, чтобы вновь не забылось.

То указание Бога, ибо весь процесс в его личной прерогативе.

Моя задача ему в этом способствовать и составлять тот самый противоход, о котором было заявлено в самом начале.

О самих задачах я сейчас не говорю, так же, как и о трудностях, связанных с их выполнением. Это пока не нужно. Пока целесообразностью состоит оснастить новым ум людской и упразднить старое, как уже абсолютно не нужное и являющееся просто мусором.

На этом краткая глава завершена и уже далее обо всем в целом поговорим более подробно.

Так пожелал Бог и его божеское окружение. Что именно они скажут совместно – об этом и пойдет речь в следующей за этой главе.

А пока подведем, как говорят, итоги и поразмыслим надо всем более самостоятельно. Во всяком учении есть своя логика и цель достижения.

В настоящем – есть стремление к самому уму. Что может быть лучшего для истинно человека. В этом есть его понимание и, как говорится, настоящая суть.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ИСТИНА ВСЕ ЖЕ ЕСТЬ

Все же и мое, и божеское слово будет звучать далее, как строго идентифицирующее себя и по большому счету будет заметно отличаться. Так и должно быть по существу и по происшествию стольких лет жизни самого Бога в пределах наших земных широт.

Но где он сам – спросите вы и, возможно, так же, как и я сам, поднимете глаза кверху. Затем посмотрите по сторонам и чуть позже опустите взор вниз, уже глядя у себя под ногами или где-то еще. Но, естественно, нигде вы того самого Бога не обнаружите и только покрутите пальцем у виска, как то всегда и неоднократно было, если кто вслух заговорил бы именно об этом.

Говоря проще, Бога, как такового, никто не воспринимает. В основе своей видят в нем только образ и им же пользуются на потребу самим себе.

Бог живой или, так сказать, узрелый воочию, никого не устраивает. Это закон и он чтим вселюдно. И оттого своего же Бога мы не наблюдаем, а только мысленно представляем.

Каждым он отображен по-своему, и у каждого играет мысль порой до зашкаливания в тех самых представлениях.

Кто грезит каким-то неуемным вселенским началом, представляя его именно в этом виде; кто узревает невероятных размеров гигантом; кто – просто мыслью; кто благой вестью, а кто просто так и вовсе себе ничего не представляет. Вобщем, бывает по-разному и фактически нет единого понимания того, хотя все же и существуют какие-то рамки ограничения личного мышления.

Но запрет на мысль не наложишь, а потому все идет так, как оно есть или, как и представляется кому-то по-отдельности.

В этом не отличаюсь и я от остальных, за исключением разве что того, что на самом деле тот самый образ я все-таки видел. Причем не во сне, а, как говорится, наяву, и в этом я действительно могу торжественно поклясться.

Но одно дело одного, а другое – многих. Никто не учил меня этому и сам по себе образ я никак ни внешне, ни внутренне не создавал. Он пришел как бы сам по себе в обыкновенный денной час в момент обыкновенного простого видения. То есть, в обычных условиях и безо всякой на то причины.

В силу уже дальнейшего времени он больше не возникал и просто запечатлелся в моей памяти.

Сохранил ли я его в себе?

Да, сохранил. Но все же был больше подвержен какому-то внутреннему чувству переживания, нежели самой его внешностью. Впечатляющим сохранилось то, что можно назвать внешней суровостью в самом образе и степенью земной неповторимости. В этом нет никакого сомнения, и идеализирующим его я не могу назвать ни одно лицо на планете. Трудно в это поверить, но все-таки это так.

Вторым впечатляющим фактором стал в его руках меч, который он держал в правой руке, вытянутой несколько вперед. Сам образ выглядел в виде статного и взрослого мужчины с проседью на голове и в довольно длинной бороде.

Но в то же время каким-либо старцем его назвать нельзя, и от всего в целом облика исходил какой-то внутренний суровый резонанс, сила и какая-то космическая холодность.

Таким в свое время я видел образ Бога, и по-настоящему его не знает никто. Не каждому то дается при жизни, а как уже опосля нее, сказать не могу.

Все то мои впечатления, которые, однако, не затронули мою внешнюю деятельность, и по тому случаю я не побежал сразу в церковь, как говорится, замаливать какие-то грехи.

Сиим я хочу сказать, что мой здравый ум тем самым не повредился, и на кону того яркого события я не стал каким-то идеализирующе другим, предаваясь целиком и полностью какой-то показной внешней или внутренне состоящей святости.

Но то было начало моего пути. Того, которым я занят сейчас, и который возможно так и останется на кону всех остальных моих жизненных дней.

Но и сейчас я не последую то же и остаюсь таким, каким и есть. Мало религиозным и больше уповающим на свой собственный ум, при этом выделяя из среды успехов других только самое главное, что действительно может граничить с собственностью ума, а не какого-то показушного знания.

Я не идеализирую христианство, и не ищу саму по себе какую-то дань Христа. В большей степени отдаю предпочтение Богу, то есть его отцу, ибо все же за ним числится все создание Земли, сотворение жизни на ней и уже далее – человека в присуще ему людском образе.

Возможно, это покажется странным, но на данный момент это действительно так и с этим связано все мое творчество. Хотя назвать его именно моим – я все же не решаюсь, ибо понимаю, что за просто так оно само по себе не образуется или не рождается. Значит, в деле этом есть какая-то доработка или его искусственное происхождение.

Кто-то «просеменил» мне ум и дал возможность образоваться такой вот способности по переносу знаний внеземных откровенно на Землю.

Фактически, я сам являюсь источником знаний и одновременно передающим звеном в общей цепи состоящих неземных спутников.

Все это, конечно же, пока мало понятно, и даже мне самому порой кажется бредом. Но внедряясь в очередной раз в тот самый ум и исчерпывая те самые знания поочередно, я неоднократно убеждаюсь в обратном. Бредом как раз можно вполне было бы назвать то, что хотя бы условно содержит манифест людьми добытой науки.

Если бы то было так, как говорят сами люди, да и я в том числе, то мы давно бы уже перескочили время и жили в другом облаке работы ума или, во всяком случае, при другой власти, где торжество ума считалось бы достопримечательностью, а всяческое кривляние – просто мерзостью.

Но все это пока, как говорится, к делу не относится, а потому пойдем далее.

Мои молебны являются строго внутренними, и обнародование своих порывов я просто не признаю. В этом нет никакого смысла, ибо практически ваше – не нужно никому. Потому, мною устроено свое чистилище души, при котором то же внутреннее распадается и образует новое, устремляясь вперед по заданному душой маршруту.

Может ли то же самое делать другой человек – сказать просто так я не могу. Это зависит от его души и самоустремлений. Потому, именно другим возможно полезно исповедовать себя там, где это и принято, и в целом, по большинству все то соблюдается людьми.

Карта моих грехов перед всеми раскрыта. Жизнь на виду и в ней нет каких-то затемненных сторон, что представляли бы какой-то интерес для склоки.

Такова моя настоящая жизнь и в ней нет особо ничего примечательного, за исключением того, что она целиком и полностью подчинена какому-то внутренне расположенному маршруту движения в сторону прибыли ума.

Кто его возложил и почему – я не знаю. Но возможно, какую-то «шутку» сыграла сама природа, возложив что-то внутри именно так, как ей надо или еще кому-то.

Не хочется в связи с этим вспоминать излишне самого Бога, но хочется надеяться, что это так и зачем то ему моя жизнь, так сказать, понадобилась.

Во всяком случае, именно я могу хоть что-то там предполагать, ибо наделен немного и своим умом, от практики которого мало что осталось, если брать все те дела, что пришлось прижизненно исполнять.

В какой-то определенной степени жизненная «трагедия» заключается еще и в том, что мои труды сами по себе мало доступны для населения.

Это затрудняет мою задачу исполнения и не дает возможности высказаться по всему целиком и полностью.

Говоря проще, сам Бог должен быть услышан, обращаясь через кого-то ко всем остальным. Не может же он сам громогласно заявить о себе, хотя на самом деле такое предвидится в дне уже завтрашнем, то есть совсем близком от времени настоящего.

Да и поверит ли кто в это на самом деле?

Ведь все мы – такие верующие, что только очевидному и веруем, да и то потом сомневаемся. Потому, говорить о земном гласе божьем не приходится, и ему же приходится довольствоваться только тем, что подобно моему и восходит.

Но правильно ли оно трактуется человеком тем пишущим и так ли преподносится?

Это вопрос другой и требует дополнительного осмысления.

Мы еще слишком мало знаем о себе, чтобы делать строго научные выводы и делать решительные заключения. Пока все то, что творится, я могу обозначить просто фиглярством и игрой в прятки с настоящим разумом.

Это «выпендреж» ученого мира всех мастей, который ни к чему толковому не приводит, а только толчет в ступе одно и то же, преподнося во времени подарки от самого Бога, ибо только он по-настоящему ведает умом и всей базой знаний, что к нему прилагается.

Даже мысль подконтрольна, если вы уж точно хотите все знать, и даже она может стать реальной опасностью в какое-то там время, о чем и толкует сам Бог.

Наш разговор с Богом пока еще и не начинался и пока еще говорю я сам, уповая в надежде на то, что он все-таки выскажется и скажет свое слово в черед моим приготовлениям.

Речь Бога немногословна в основе своей и зачастую бывает так, что ему попросту некогда. Что можно сказать и обо мне самом, ибо и я, как говорится, занят иным делом, ставя вперед его, дабы не помереть с голоду и холоду.

Потому, часы соприкосновения такого, то есть моего и божеского очень редки и порой требуют значительной зачистки моей памяти до основания. Это, чтобы не было примеси моей личной в его словах, а также искажений мыслей, от него самого исходящих.

В особой примечательности речей именно божеских есть талант раскрывать истину до конца. Он всегда называет вещи своими именами, и только мы сами уже своим умом способны то самое не раскрывать так, как надо.

Так зачастую происходит и со мною, да, думаю, и с другими также. Боимся мысль его очередную высловить так, как он и сказал, дабы в жизни нашей не навлечь себе врагов, коих и так предостаточно у каждого, да еще не оскорбить кого невзначай. Потому, речи те порой бывают как бы сокращенными и подстроенными уже под наш ум и понимание дня настоящего.