Текст книги "Бумеранг"

Автор книги: Сергей Палий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Хотелось или не хотелось – никого не волнует, брат. Вопрос надо ставить иначе. Нужны ли мы тому миру?

Гост улыбнулся, и лучики морщин разбежались от его глаз в неверном свете горелки.

– Ну да, – глумливо сказал он, – там все только спят и видят, как из Зоны придет сотня изувеченных психопатов и начнет нести свою правду в массы.

– Во-во, – кивнул я. – Спят и видят.

Мы снова помолчали. Коварная дремота слегка отступила, но лишь с целью вернуться через четверть часа полноценным сном и окончательно овладеть моим организмом.

Гост вдруг резко сел на «пенке», будто его змея ужалила. Я аж вздрогнул от неожиданности.

– Ты чего?

– Как, говоришь, добрые люди наш артефакт прозвали? – быстро спросил он. – «Бумерангом»?

– Да. – Я внимательно посмотрел на него. – А что?

– Чрезвычайно точно окрестили.

– Я как-то не задумывался, честно говоря.

Гост осторожно достал контейнер с намертво сплавившимися цацками, открыл его и повертел в руках темно-вишневую штуковину. На причудливо изогнутых боках заплясали крошечные блики.

– Бумеранг ведь возвращается, верно? – Ну.

– Что у тебя произошло в момент активации? Я поколебался, но ответил:

– Беса в печку затащило. А через миг туда шарахнула блуждающая «жарка». Но как это может быть связано с… Стоп. – Я осекся, прозревая. – Он ведь сначала сидел в этой печке. Он именно в ней меня караулил!

– Этот артефакт возвращает фигуры в исходную позицию, сечешь.

– Аномалия?

– Суть аномалии тоже связана с перемещением людей, попавших в радиус действия. Я отмычку Дроя увидел, когда уронил цацку. Паренька вернуло в изначальную позицию. В ту точку, где он исчез, когда Дрой впервые увидел этот дурацкий знак в виде восьмерки.

– Или символа бесконечности, – машинально вставил я.

– По фиг! Ты представляешь, насколько мощная хреновина в наши руки угодила… – Гост сунул артефакт обратно в контейнер, словно тот обжег ему кожу.

– Да это ж целое состояние, – негромко сказал я. – Ученые за него штаны последние отдадут.

– Пожалуй. Вот только как он действует – совершенно непонятно. И активируется хаотично.

– Вовсе не хаотично. И у тебя, и у меня он сработал, когда мы его нечаянно уронили.

Гост уставился на меня, как на привидение.

– Точно, – наконец выдавил он. – Но почему в таком случае ничего не произошло, когда я спрыгнул с моста? Ведь рюкзак не по-детски приложило оземь.

– Да черт его знает. Мало ли в Зоне добра, которое действует через раз. Главное, что цацка силищи в себе скрывает немерено, а значит, загнать ее можно задорого. Завтра доберемся до Болотного Доктора и попробуем выяснить, что за диковинка нам досталась. Он и сам может предложить что-нибудь уникальное за такой хабар.

– А может и восвояси отправить ни с чем. Его ж хрен поймешь – себе на уме. – Гост достал прессованный чай и поставил кружку с водой на конфорку примуса, прикрыв пламя. В мастерской стало гораздо темнее. – И все-таки даже с учетом всех прибамбасов Зоны странный какой-то артефакт, тебе не кажется?

Я не стал лукавить.

– Да, что-то в нем есть… этакое…

– Вот и я чувствую, а думку не могу схватить. Ладно, ложись спать. Первая вахта – моя.

Как говорил один мой хороший приятель: другой бы на моем месте отказался…

Я накинул на лысину капюшон, сунул под голову рюкзак и сомкнул веки. Мысли моментально съехали куда-то вбок, перед глазами рваным калейдоскопом завертелись события минувшего дня, и тяжелый неспокойный сон сорвал меня в черную пучину небытия.

– Особенно не расслабляйся, родной, – еле различимый шепот нагнал меня уже на самой грани яви, – через два часа разбужу…

Ночь выдалась спокойная. Такие очень редко случаются в Зоне и обычно предшествуют сильнейшему катаклизму. Максимум через сутки нужно было готовиться к чудовищному по мощи выбросу.

К утру я дважды сменил Госта на посту, вдоволь наглотался крепкого чая, сожрал еще банку консервов и несколько плиток шоколада. Промозглый осенний рассвет застал меня сидящим на канистре в обнимку с «калашом».

Укутавшись до самых ушей в одеяло, я медитировал на пляшущий в примусе венчик огня и раздумывал, кому с наибольшей выгодой можно впарить нашу уникальную цацку. Поиск в сталкерской сетке по ключевому слову «бумеранг» не дал результатов, что было неудивительно – какой болван станет выкладывать в свободный доступ информацию о предмете, который только-только появился в Зоне? Правильно, никакой. Разве что желторотик неотесанный.

Теоретически выходило, что щедрее всего могли отвалить ученые, но прямого выхода на них у меня не было, а ушлые посредники вроде Сидоровича или Фоллена обязательно захотят отхапать кусок и скостят цену. В принципе вояки рано или поздно тоже проявят недюжинный интерес к предмету, который в перспективе можно использовать для пространственного перемещения противника в выгодную для себя позицию. Эти – упертые, что твой носорог. Любой артефакт по винтику разберут и под себя подстроят. Но с солдафонами связываться опасно. Если поймут, какое сокровище им засветило, могут без зазрения совести по башке дать и в канаву спустить. Все верно, зачем платить двум бродягам, когда можно так взять? Незачем. То-то и оно. Наверняка я был уверен лишь в одном: нам с Гостом крупно повезло. Птичка-интуиция прищелкивала где-то в затылке клювиком и подсказывала, что ежели мы не лопухнемся, то дело сулит хорошие барыши…

Человек может думать о приятных вещах бесконечно долго, но есть объективные причины, которые способны оторвать даже от самых славных мыслей. К примеру, повышающееся давление в мочевом пузыре.

Я поежился и откинул капюшон. Позвал:

– Рота, подъем!

Гост вскинул голову и непонимающе уставился на меня спросонья.

– Чего стряслось?

– Войну проспишь.

– Два часа еще не прошло, – зло сказал он, прищурив глаз и глянув на часы.

– Знаю, брат. Извини. В сортир приспичило.

– Пошли, прикрою.

Мы взяли оружие и, осторожно приоткрыв дверь, вышли в утреннюю сырость. Температура с вечера значительно упала, и я невольно передернул плечами от сквознячка, пробравшегося через стыки комбеза и змейкой скользнувшего по спине. В предрассветной мгле неторопливо перемещались клочки тумана, неясные тени, что-то хлюпало и ухало. Домики темными пятнами возвышались над стелющейся по деревушке дымкой, словно россыпь необитаемых островков в затерянном посреди океана архипелаге.

Гост передернул затвор «Потрошителя» и дал мне отмашку. Отойдя на пару метров, я закинул автомат за спину, вжикнул молнией и расстегнул пуговицы на термобелье. Журчащий звук разлетелся по всей округе, спугнув с крыши сельпо захлопавшую крыльями ворону.

Ох, до чего ж хорошо, братцы! Лепота-то какая!

Целую минуту я наслаждался сказочным ощущением падающего давления внутри живота. А когда заветная струйка ослабла, превратившись в ниточку, и собралась окончательно иссякнуть, сканер ПДА завибрировал, заставив меня вздрогнуть и замереть.

– Брат, глянь-ка…

– Завали пасть и не двигайся, – перебил Гост таким зловещим шепотом, что я запнулся на полуслове. – Десять часов.

Я скосил глаза чуть левее – туда, где на воображаемом циферблате находилась бы цифра «10», – и уперся взглядом в силуэт водонапорной башни. Вроде бы ничего необычного: сваренные друг с другом стальные листы, заржавевшие, но все еще крепкие, тонкая труба, тянущаяся к самой верхушке, возле основания – компрессор с несколькими вентилями и разбитым манометром. С виду – башня как башня. Но что-то в ней было не так: глаз будто бы спотыкался на какой-то нестыковке.

А через секунду я наконец понял, отчего интуиция так неистово сверлит затылок.

Ровно посередине железного цилиндра воздух еле заметно двигался. В первое мгновение я решил, что на этом месте устроилась аномалия, на которую мы накануне не обратили внимания, но, присмотревшись, разглядел на фоне башни две серебристые точки и остолбенел, понимая, что – а точнее, кто! – там находится.

Казус, судя по всему, выходил неимоверный.

С трехметровой высоты на меня таращилась своими оловянными глазками болотная тварь, которую мы сразу не заметили потому, что мутант пребывал в режиме «стеле». Один из самых опасных и редких монстров Зоны притаился возле мастерской, выжидая, когда двуногие выберутся наружу, чтобы не спеша отобедать ими.

Должен вам сказать, братцы: стоять с расстегнутой ширинкой на расстоянии в один прыжок от болотной твари – очень страшно. И несмотря на то что я только закончил писать, мне рефлекторно захотелось повторить процедуру. Но при этом я настолько залип, что сумел лишь сглотнуть враз загустевшую слюну.

Тварь немного сместилась в сторону, о чем можно было судить по колебанию воздуха и сдвинувшимся огонькам глаз. Ртутного цвета точки скользнули правее, а затем мутант пронзительно заголосил, чем спровоцировал Госта. Опытный сталкер среагировал моментально: чуть повел стволом и нажал на спуск.

Над ухом грохнуло. Дробь кучно звякнула по стволу водонапорки, но болотный монстр успел совершить гигантский прыжок над входом в мастерскую, попытавшись на лету достать огромной лапой обидчика.

Если б Гост не пригнулся – тварь снесла бы ему голову одним ударом. Без вариантов.

Все это произошло в доли секунды, и диспозиция изменилась настолько быстро, что я даже не сразу понял, где оказался мутант. Тем не менее рефлексы не подвели: я кувырком откатился по дамбе, на ходу застегивая молнию и выхватывая из-за плеча «калаш».

– На асфальте! – крикнул Гост, выпуская в противника еще одну свинцовую картечь.

Мимо.

Я проследил за перемещениями монстра и дал длинную очередь на упреждение. Пули срезали ствол трухлявого дерева, взвизгнули по камням и слегка зацепили гадину. Болото огласилось неистовым воем, и я обратил внимание, как в метре от земли прямо из воздуха хлестанули темные струйки.

– Попал!

– Еще давай! Еще!

Судя по траектории воздушных возмущений, разбрасываемому гнилью и взлетающим брызгам, тварь решила обойти нас с фланга. Но теперь ей было гораздо труднее оставаться незамеченной, так как ранение высасывало силы, необходимые на поддержание невидимости. Сначала воздух зарябил, словно кто-то включил искаженную дикими помехами голограмму, а через миг урод стал полностью виден в туманном болотистом мареве.

Даже не знаю, что было лучше: гадать, куда в следующий момент ломанется призрачный монстр, или наблюдать его во всей осязаемой красе.

Мама дорогая! Я, конечно, несколько раз сталкивался с сухопутным родственничком болотной твари – кровососом, – но тому было далеко до внешних данных своей земноводной сестренки. Прямо скажем, краля могла претендовать на верхнюю ступень пьедестала в конкурсе «Мисс Зона XXI века».

Щупальца вокруг уродливого рыла хищно извивались в неосознанном поиске добычи, из которой можно было высосать жизненные соки и превратить в мумифицированную куклу. Буро-зеленая бородавчатая шкура даже на вид была скользкая и противная, обильный слой слизи делал ее неприятно глянцевитой. Непропорционально длинные передние конечности были увенчаны мощными ладонями, каждый палец на которых не уступал по размерам батону сырокопченой колбасы. От загнутых внутрь, покрытых роговыми наростами когтей вообще хотелось поскорее отвести взгляд, а толстый ворс, которым были опутаны спина, плечи и продолговатая башка, окончательно делали тварюгу похожей на лешего из детских ночных кошмаров.

Я ранил мутанта в правую заднюю ногу, и теперь краля слегка ее подволакивала, но перемещалась все так же стремительно – намного быстрее тренированного человека.

Болотная тварь быстрыми прыжками преодолела сотню метров за считанные секунды, обойдя нас по широкой дуге, и оказалась на противоположной стороне дамбы, возле одной из затопленных хат. Там она остановилась, пронзительно заверещала и изготовилась к решающему рывку.

– Валим в сарай! – заорал Гост.

Дважды меня упрашивать не пришлось. Неприцельно отстреливаясь короткими очередями, я отступил к приоткрытой двери, за которой было наше единственное спасение в данной ситуации. Гост тоже разрядил для острастки дробовик в сторону твари и быстро попятился, стараясь не споткнуться.

Ох, братцы, как хотелось сохранить наши бесценные организмы в целости!

В лобовую атаку мутировавшая бестия броситься не посмела, оценив дислокацию и справедливо прикинув, на какой свинцово-огневой шквал рискует нарваться. Но уродина оказалась намного смекалистей и коварней, чем мы предполагали. И недооценка ее интеллектуальных способностей чуть было не стоила Госту жизни.

Когда мы почти добрались до входа в мастерскую, болотная тварь прыгнула. Но не вперед, а наискосок. Мы среагировали однозначно: проводили стволами ее движение и нажали на спусковые крючки. Но поздно, слишком поздно до нас дошло, какую страшную угрозу нес в себе бессмысленный, на первый взгляд, маневр.

Я-то успел на излете мысли присесть и уклониться в сторону от спасительного, казалось бы, проема двери, а вот Гост – не успел…

– Не-е-ет! – само собой вырвалось из глотки, когда я уже понял: напарнику не повезло.

Тварь обхитрила нас. Она сиганула на водонапорную башню, оттолкнулась от покатого бока, оставив на том внушительные царапины, и спикировала на пятачок перед столяркой практически отвесно. Краля так филигранно рассчитала свой прыжок, что ей удалось обрушиться на замешкавшегося Госта точно по вертикали. Гигантская лапища вроде бы слегка чиркнула сверху вниз по комбезу, но сталкера словно бы подрубили топором. Он тут же осел на землю как подкошенный, едва слышно ойкнув и схватившись за шею.

Кровавая роса теплой пеленой брызнула мне в лицо, как из пульверизатора.

– Сволочь! – заорал я, обезумев от отчаяния. – Сволота!

Мой АКМ неистово загромыхал, выплевывая металл в сторону уходящей с линии огня болотной твари. Оружию будто бы передалась ярость, вскипевшая в моих жилах, и ствол, казалось, сам чуточку смесился влево, вгоняя пули в уродливое тело.

Истошный вопль смертельно раненного мутанта на какое-то время оглушил меня, заставив наконец убрать сведенный судорогой палец со спускового крючка. «Рожок» уже был пуст, а из раскаленного ствола вилась сизая струйка дыма.

Схватка была почти завершена. Оставалось поставить точку и определить победителя. Либо подстреленная ослабевшая тварь, либо я с пустым магазином,

Либо-либо – такое частенько случается в Зоне, братцы.

– Сволота… – с ненавистью повторили мои губы. Рука сама собой потянулась к связанным изолентой «рожкам», чтобы перевернуть их другой стороной. – Сволота…

И тут вдруг поведение твари кардинально изменилось.

Болотной бестии словно впрыснули хорошую дозу паралитика прямо в артерии. Она вздрогнула, выгнулась, как от электрического разряда, и обмякла, продолжая, однако, покачиваться на узловатых задних конечностях. Со стороны это выглядело забавно и в то же время… жутковато.

Я ловко крутанул стянутую друт с другом пару магазинов и вжал в патроноприемник – отчетливо щелкнуло. Поднял ствол и хорошенько прицелился.

Грохот сердца и бурливший внутри адреналин мешали сосредоточиться.

К тому же что-то было неправильно… что-то…

И тут вдруг я сообразил: тварь ведет себя абсолютно не так, как должно вести любое существо, обладающее инстинктом самосохранения. Краля даже не обратила внимания на наведенное оружие. Я для нее словно бы перестал существовать. Бестия часто дышала, уставившись оловянными глазками куда-то за мое плечо. Щупальца вокруг ее рта истерично дрожали, по щекам скользили мутные капли.

Если следовать элементарной логике, она в принципе могла игнорировать прямую угрозу жизни. Но лишь в случае возникновения еще более опасной угрозы…

Ха. Ха. Ха.

Новичок скорее всего купился бы на подобную уловку и обернулся, чтобы проследить, чего так испугался мутант. Но я не новичок, братцы. Я прекрасно знаю, насколько хитры бывают порождения Зоны. Меня на жалость не возьмешь.

– Ищи дураков, – с ненавистью процедил я и выстрелил.

Затворная рама несколько раз дернулась туда-сюда. Три или четыре гильзы отлетели в сторону вместе с пороховыми газами. Отдача толкнула в плечо.

Тварь даже не попыталась уклониться. Она только жалобно захрипела, когда все выпущенные пули вошли в ее грудь, отодвинув тушу на метр назад. Вязкая кровь потекла из рваных отверстий. Щупальца вздрогнули и повисли на безобразном подбородке. Подобное поведение никак не вязалось с агрессивными намерениями, которые краля продемонстрировала полминуты назад.

Это просто не могло быть уловкой – слишком дорогую цену пришлось заплатить бестии, безропотно приняв в себя губительную дозу свинца.

Она, поскуливая, продолжала таращиться мне за плечо. Сзади находилось нечто, напугавшее раненую тварь до смерти. Как в прямом, так и в переносном смысле.

– Не оборачивайся, – прошептал Гост, уткнувшись бледным лицом в рукав комбеза. – Ни в коем случае.

– Что там, брат? – тихонько спросил я, чувствуя, как по спине бегут крупные мурашки.

– Кажется… блуждающий «мираж».

– Не было печали, – прошептал я, борясь с желанием побежать куда глаза глядят. – Тебя самого не… Ты в порядке?

– Если не считать разодранной сонной артерии – чувствую себя прекрасно, – просипел Гост и потерял сознание.

Я бросился к нему, доставая из кармана аптечку.

Болотная тварь продолжала покачиваться в сторонке, еле держась на ногах и стремительно теряя силы. Но животный ужас застыл на ее морде вовсе не из-за потери крови. Аномалия «мираж» убивала изощренно и страшно. Под пси-воздействием этой дряни у любого существа, обладающего хотя бы примитивными зачатками разума, выключались сложнейшие психомоторные механизмы, которые в совокупности представляли собой инстинкт самосохранения. А заодно – многократно возрастали латентные суицидальные наклонности.

Иными словами, человек или мутант, попавший под воздействие «миража», просто сводил счеты с жизнью. Причем, если верить слухам, в весьма изощренной форме.

Осторожно приподняв голову Госта, я крепко матюгнулся. Рана на шее выглядела просто чудовищно: острый коготь распорол кожу и мягкие ткани возле яремной вены и, видимо, действительно слегка повредил сонную артерию. Алая кровь била крошечным фонтанчиком в такт ударам сердца.

Такую рану не залатать без хирургического вмешательства.

– Твою душу! Что ж мне с тобой делать-то… – в отчаянии пробормотал я, смачивая тампон перекисью водорода и прикладывая к его шее. – Я ж такие раны не умею шить…

Пока я лихорадочно соображал, как можно помочь сталкеру, тварь окончательно потеряла волю и неуверенно двинулась к водонапорной башне. Шаг, еще один. И еще. Из оловянных глаз текли слезы, но жалости во мне они не вызывали. Зона жестока, здесь выживают сильнейшие и везучие. А тебе, краля, сегодня не повезло.

Когда изможденная тварь подошла к железному вентилю компрессора, я уже понял, что сейчас произойдет…

Ржавый штырь, на котором крепилась барашка, торчал вверх на добрые 20 сантиметров. Бестия подошла к башне и, душераздирающе взвыв, со всего размаху насадила саму себя на него глазом. Раздался тошнотворный хруст, и меня чуть наизнанку не вывернуло. Удар оказался настолько сильным, что железка толщиной в палец вышла из затылка крали, выворотив кусок кости вместе с мозгами. Уродливое тело затрепыхалось в агонии и вскоре окончательно обмякло.

Мерзкое зрелище самоказни невольно приковывало к себе взор, но мне терять времени было никак нельзя.

Гост слабел с каждой секундой: его дыхание стало частым и неглубоким, глаза закатились, лицо по цвету напоминало грязную простыню.

– Спокойно, – скомандовал я сам себе.

И мысли в моей лысой башке потекли стройно, без суеты, как всегда случалось в критические моменты. Решение пришло само собой. Нерациональное, рискованное и вообще достойное конченого самодура и невежды, но единственно, как мне в тот момент показалось, верное.

Я метнулся в мастерскую, расстегнул клапан Гостова рюкзака, бесцеремонно извлек термоконтейнер и воздал хвалу судьбе, что хозяину не пришло в голову накануне запереть его на кодовый замок.

К неподвижно лежащему на сырой плите приятелю я вернулся уже с заветным артефактом в руках.

– Все равно – дело табак, – не оставив себе времени на сомнения, сказал я. Зажмурился и шарахнул наши сплавленные «бумеранги» оземь изо всех сил.

Спиральки тюкнулись об острое ребро плиты и отскочили в сторону.

Ничего не произошло.

Ни вспышки, которую я подсознательно все же ожидал, ни тонкого свиста, переходящего в ультразвук. Ничего.

«Бумеранг» не сработал.

Незримые молоточки застучали у меня в висках от ярости и злости на артефакт, на бесславно почившую болотную тварюгу, на нерасторопного Госта, на самого себя, наивно поверившего, что с помощью цацки можно переставить местами фигуры в шахматной партии судьбы.

Значит, мы дали маху. Просто-напросто ошиблись, полагая, будто сила, заключенная в «бумерангах», способна вернуть людей и события на исходные позиции.

Гост продолжал лежать, и его сиплое лихорадочное дыхание долбило по мозгам хуже дизель-молота для забивки в грунт свай. Сколько он протянет? Час? Возможно, даже два или три, если пережать артерию пальцами…

Но как мне доволочь за это время тело весом почти в центнер до ближайшей стоянки? Да никак!

Я поднял холодный артефакт, переливающийся темно-бордовыми бликами в призрачном свете утреннего солнца, размытым пятном всплывающего над деревушкой. И с криком, полным злости и обиды, со всей дури приложил бесполезную игрушку о стену мастерской.

Раздался глухой «клац».

Артефакт отпрыгнул в сторону, отколупнув несколько крошек от кирпича. Ничего.

Я присел рядом с Гостом и слегка прижал кровоточащую рану, прекрасно понимая, что этим жестом псевдомилосердия лишь дарю ему отсрочку, но отнюдь не избавляю от неминуемой смерти.

Неписаные сталкерские законы в принципе позволяли мне в сложившейся ситуации добить приятеля и отправиться по своим делам. Никто не посмел бы осудить вольного бродягу, бросившего напарника в обстоятельствах, когда помочь уже невозможно.

Законы позволяли. Совесть – нет.

Смейтесь сколько угодно, братцы! Глумитесь. Или, быть может, вы думаете, что у сталкеров нет совести? Вы ошибаетесь. Она есть. Просто не слишком часто соизволяет просыпаться, но уж коли прихватит – не отвертишься…

– Какое самоуправство.

Я аж подпрыгнул от неожиданности. Кто-то сумел подкрасться незамеченным, пока я предавался праведной скорби! Кто-то нагло воспользоваться слабостью закручинившегося сталкера Минора!

Уже через миг я держал на мушке обладателя ворчливого голоса и готов был разрядить в сутулую фигуру остатки боезапаса.

Человек стоял возле дальнего края мастерской, оперившись на дуло здоровенного ручного пулемета, и не делал попыток поднять оружие или сместиться за угол здания. Он был высок и слегка горбился, как многие люди, с детства привыкшие стесняться своего выдающегося роста. На ногах – исполинские ботинки размера 48-го, не меньше. Крепкие шаровары защитной расцветки, портупея с целой гирляндой подцепленных мешочков и подсумков, брезентовая куртка, небрежно застегнутая до половины.

Не узнать этого типа было бы признаком полного дилетантства. Ведь, прямо скажем, не многие могут себе позволить расхаживать по Болоту без дыхательной маски.

– Тебе кто разрешил, паскуда фонящая, на моей территории мутантов на вентили насаживать? – сварливо осведомился Болотный Доктор, взирая на меня из-под капюшона.

– Помоги, – сорвалось с моих губ. – Пожалуйста. Доктор перевел взгляд на бледного, как смерть, Госта, вздохнул и покачал головой. Спросил:

– Шею поцарапали, что ль?

– Артерию, кажется…

– Алтелию, кажесся, – перебил Доктор, нарочно картавя и дразнясь. – Не фиг моих кровососущих изводить.

– Он сам! – возмутился я. – «Мираж» увидал и… насадился.

– Вижу, что сам, – слегка смягчился эскулап, убирая свой циклопический пулемет за спину. – И старательно закрываю глаза на многочисленные огнестрельные ранения, которые он, видимо, тоже сам себе нанес… Ладно, давай-ка глянем, что тут с твоим дружком стряслось. Эх, ё-моё, как его, а! Еще б часок – и копыта отодвинул. Рану промыл?

– Перекисью.

– Сойдет для начала. Хотя артериальное кровотечение так все равно не остановишь, надо перетянуть через подмышку ремнем. Учись, фельдшер.

Он приподнял Госта, придав ему полусидящее положение, и прислонил к стене. Отобрал у меня бинт, ловко скрутил из него валик и прижал рану, а из остатков соорудил нечто вроде двусторонней петли. Пропустил один конец под рукой, другим осторожно зафиксировал шею.

– Вот так. Хватай под мышки, понесли.

– Сейчас, рюкзак только возьму, – кивнул я, подбирая и незаметно пряча в карман разгрузки «бумеранг». – Спасибо! Отплатим хабаром!

– Отплатите, отплатите, никуда не денетесь, – усмехнулся Доктор. – И не такие орлы платили.

Я сходил в мастерскую, забрал самое необходимое и вернулся на улицу. Тут же какая-то незримая сила потянула повернуться в сторону «миража», чтобы хоть краешком глаза взглянуть на эту редчайшую аномалию. Совсем ненадолго, на миллионную дольку секунды…

Я еле успел опомниться: резко встряхнул головой, отгоняя морок, и твердым шагом подошел к Доктору.

– Готов.

– А ты ничего, сталкер, – одобрительно хмыкнул он. – Салага не смог бы сопротивляться зову «миража», не выдержал бы: обязательно глянул. Тут бы ему и настала крышка… Ладно, пошли. Чоп-чоп.

Мы, крякнув, подняли Госта и потащили на север.

Легенды не врали. Болотный Доктор знал свои владения досконально и мог играючи пройти по таким дебрям, куда не рискнул бы сунуться ни один бродяга в здравом уме. Он наступал на места, которые казались жижей, и не проваливался, сворачивал прямиком в заводи и не тонул – будто бы некий ангел-хранитель вел его по путаным тропкам этого сумеречного мира, оберегая от многочисленных ловушек. Точнее – он сам был ангелом-хранителем, давным-давно получившим чутье и уникальные способности от Зоны. Только вот цену Доктор заплатил за такой дар слишком высокую: если верить слухам, покинуть пределы Периметра ему уже никогда не было суждено. Жизненная сила покидала видоизмененный организм, если он удалялся от аномального поля

Зоны дальше, чем на пару километров. По крайней мере так говаривали ветераны.

Я ступал в выдавленные ботинками Доктора лужицы, стараясь попадать точно в след. Подмывало сказать, что негоже нести Госта ногами вперед, но я молчал, понимая, как нелепо буду выглядеть со своей суеверной ремаркой в глазах циничного хирурга.

Мы петляли меж смертельных аномалий около получаса, и мне уже стало казаться, что нет конца нашему пути среди одинаковых деревьев, холмов и наполовину затопленных полянок. Нести тяжелого стакера становилось все труднее. Мышцы на руках затвердели, словно канаты, кобура с «Большим Бэном» съехала назад и натирала копчик, треклятый ахилл снова начал стрелять при каждом шаге.

Я старался не думать о боли. Сердито поглядывал на методично бьющий по ляжке Госта ствол пулемета, отсчитывал про себя метры и гонял по кругу застрявшую в черепе мысль: без помощи я бы никогда не дотащил напарника до Кордона…

– Не гони, шумахер, – обронил мой провожатый, замедляя ход. – Прибыли.

Я топчу Зону уже не первый год, но до этого момента как-то не довелось мне пересекаться с Болотным Доктором и бывать у него в гостях. Да и вообще – немногие матерые сталкеры могли похвастаться столь близким знакомством с нелюдимым эскулапом, который предпочитал общество мутантов человеческому и не скрывал этого.

Жилище выглядело невзрачно. Честно говоря, я ожидал от привилегированного обитателя Болота чего-то большего.

Крепкий кирпичный дом на отшибе, каменный гараж, небольшое хозяйство на заднем дворе, старенький дизель-генератор, конура с цепным чернобыльским псом, давным-давно одряхлевшим от старости. И все. Никакой видимой роскоши, никакого выпендрежа.

Когда мы подошли к крыльцу, пес сверкнул глазами и недовольно заворчал из своей будки. Рефлексы кричали мне: опасность! Поблизости мутант! Стрелять! Но я сдержал порыв и не разрядил в ненавистную тварь полмагазина, потому что прекрасно понимал: во-первых, рядом с хозяином мне бояться нечего, а во-вторых, в чужой монастырь свои распальцовки не носят.

Но когда Доктор коротко свистнул и из-за гаража к его ногам метнулась парочка снорков, я не выдержал. Руки сами выхватили из-за спины «калаш» и направили ствол на оскалившихся под противогазами мутантов. Тело Госта тяжело плюхнулось на землю.

– Пришибу! – рявкнул я.

– Остынь, – урезонил меня Доктор и кивком головы отправил бестий прочь. – Это мусорщики. Им нужно позаботиться об останках бедолаги, которые сейчас висят на вентиле.

Я убрал автомат, лишь когда снорки исчезли в густых зарослях. Все же впечатления от недавней схватки возле Кордона с представителями сей чудной породы были еще свежи, чтобы я мог спокойно вести себя в их присутствии.

– В операционную его, – скомандовал Доктор. – Ну-ка, взяли!

Мы занесли Госта на крыльцо и волоком втащили в прихожую.

Внутреннее убранство дома, братцы, совсем не вязалось с его внешним аскетическим видом. Аккуратная, просторная гостиная, обставленная по последнему писку хай-тека, кухня-студия с современной бытовой техникой, где, при желании, могли, не особо теснясь, поместиться человек десять, запертая дверь в спальню и широкий шлюзовой отсек, освещенный призрачно-синим сиянием кварцевой лампы.

– Хоть бы говнодавы скинул, варвар, – проворчал Доктор, когда я вознамерился вторгнуться в стерильный покой операционной.

В рабочем «кабинете» царили порядок и чистота. В шкафчиках за прозрачными дверцами стояли всевозможные пузырьки с растворами и прочая врачебная утварь, на специальной подставке лежали инструменты, накрытые полотенцем, с потолка на кронштейне свисала мощная лампа.

Я помог разоблачить Госта и уложить на белоснежный стол, после чего эскулап спросил:

– Дизель сумеешь врубить?

– Думаю, да.

– Вот и давай, а то мне электричество нужно, а на одних аккумуляторах много не нафурычишь. Пес тебя не тронет, не очкуй.

– Пристрелю его – и баста.

– Я те пристрелю! Все, иди и не мешай работать. Появлюсь через полчасика. Кстати, когда закончишь с генератором, запри дом, подожди минут пять и сними свою дебильную маску – у меня все стерильно, включая воздух. Душ возле спальни, направо. В холодильнике есть жратва. Шибко не борзей.

Я кивнул и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

Не борзеть так не борзеть. Кто ж против?..

Дизель-генератор завелся с пол-оборота: громыхнул поршнями, выбросил вверх густой столб дыма и басовито застрекотал, нагоняя энергию в конденсаторы. На протестующие хрипы цепного пса я даже не обратил внимания – пусть себе жует свои старческие сопли в конуре.

Вернувшись внутрь, плотно закупорил дверь, как велел Доктор, и услышал, как автоматически включились и зашумели кондиционеры. Скинул с себя надоевший рюкзак, разулся и, поморщившись от боли, поправил повязку на потянутом сухожилии.