Текст книги "Бумеранг"

Автор книги: Сергей Палий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Я не уйду, пока не соберу достаточно фактуры для репортажа, – громко и четко произнесла Лата. – Что, придушишь?

Оказывается, она была не просто твердолобая, но и бесстрашная вдобавок. Правда, в крепких стенах бара особой смелости не требовалось – это тебе не топкие дебри Зоны, – но все же…

С огромным неудовольствием я заметил, что на нас смотрят все завсегдатаи, Чижик и выбравшийся из подсобки щуплый хозяин «№ 92». Как охарактеризовал бы подобную ситуацию один мой хороший приятель: казус получался неимоверный.

– Нужна фактура? – с вызовом уточнил я у настойчивой журналистки. – Пойдем.

Развернулся и с силой распахнул дверь, чуть не сорвав пружину. За дальним столиком в очередной раз гыгыкнул Зеленый, Чижик тихонько звякнул стеклом, и снова заиграла негромкая музыка.

Я свернул в тускло освещенный коридор, ведущий к спальным помещениям, и быстро зашагал к своей комнате. Надо же было так испоганить мне вечер после удачного рейда! Одна маленькая, изнеженная цивилизацией девчонка сумела свести на нет все положительные эмоции, которые аккумулировал загадочный артефакт, не только спасший мне жизнь, но и суливший баснословные барыши, если суметь его грамотно загнать Фоллену или Сидоровичу.

Я надеялся, что у журналистки хватит ума не идти за мной. В конце концов, должен же у этой наглой бабенки быть элементарный стыд и чувство собственного достоинства.

Мои надежды пошли прахом. Лата подошла и встала за моей спиной, когда я достал ключ и повертел его в пальцах, не спеша открывать дверь в комнату. Она напористо сопела мне в затылок. Так, наверное, сопит обиженный ребенок, которого родители не хотят брать с собой в гости. Не возьмусь утверждать наверняка – у меня никогда не было детей…

– Зачем тебе понадобился скромный сталкер Минор? – не оборачиваясь, спросил я.

– Ты ходишь в Зону уже больше семи лет.

– И что с того? Таких, как я, – десятки.

– Возможно. Но ты единственный, кто остался жив и не свихнулся. Ну и… пока еще окончательно не спился.

Я быстро перебрал в уме всех вольных бродяг, которые топтали Зону больше пяти лет кряду. У меня получился довольно внушительный список. Отфильтровав алкашей и отчаявшихся неудачников, я мгновенно укоротил список вдвое. А потом вдруг понял, что из всех оставшихся, никто не ходил за Периметр больше 6 лет.

Братцы, а ведь и впрямь получается, что из всех ныне активных сталкеров я самый «долгоживущий». Приятно, черт побери. Хотя… чему тут особо радоваться? Плакать надо. Чем дольше лавируешь по тонким граням меж аномалий и мутантов, тем выше шанс не вернуться из очередного рейда. И не нужно быть гением, чтобы осознавать сей прискорбный вероятностный факт.

Я вошел в комнату, сбросит ботинки и уселся на тахту, оставив дверь открытой. Пусть делает что хочет. Надоела.

Лата постояла некоторое время в коридоре и решительно переступила порог. Кажется, от нее пахло цитрусовым шампунем и еще каким-то парфюмом. Удивительно, почему я только теперь обратил на это внимание? Ведь эти ароматы явно выбивались из общего смрада Зоны и удушливо-пресной атмосферы бара. Видимо, мое обоняние притупилось из-за пороховых газов, постоянно жгущих ноздри, да приевшейся вони болотного перегноя. Плохи дела – старею.

Девушка прикрыла за собой дверь и оглядела спартанский интерьер стандартного номера.

СТОЛ С изрезанной столешницей. Крохотная пачка чая, кипятильник и графин с литром отфильтрованной воды. Низкая тахта, накрытая клетчатым пледом, который одновременно служил и одеялом, грубый деревянный табурет, желтый эмалированный таз для стирки, полка с книгами, названия которых давным-давно стерлись с потрепанных корешков, герметичный сейф для хабара и просроченный порошковый огнетушитель в углу. Ну и тесная душевая кабинка, отгороженная замыленной полиэтиленовой занавеской.

На стене висел постер с изображением голой бабы на фоне узнаваемого пейзажа Свалки. Сиськи находились на уровне покореженных вертолетных лопастей, а дрябловатый зад едва «умещался» в гигантском экскаваторном ковше. Внизу красовалась гениальная надпись крупным кеглем: «Свалка – раздевалка!» За подобный урбанистический креатив я бы при случае фотографу руки оторвал, чес-слово.

Лата приподняла бровки и деликатно отвела взгляд от идиотского шедевра пропаганды.

Что ж, понимаю ваше смятение, сударыня. Это вам не модный люкс с видом на море. Но усталым бродягам такие скучные с виду комнаты кажутся роскошью после бесконечной сырости и слякоти, которая царит внутри Периметра.

Лата присела на табурет и бросила сумочку на стол. В неярком свете вкрученной в настенный патрон лампочки ее камуфляж-песчанка был похож на пятнистую шкуру леопарда. В овальных линзах очков подрагивали блики, скрывая выражение глаз.

– Есть чай, – сказал я. – Заварить?

– На ночь вредно пить чай.

– А я протрезвел. И мне просто зверски хочется крепкого чаю.

Я приподнялся с тахты и протянул руку за невскрытой пачкой. Лицо оказалось возле ее коротко стриженных волос, которые действительно пахли цитрусовым шампунем. Лата продолжала прямо сидеть, ни на миллиметр не отклонившись в сторону, чтобы мне было удобнее дотянуться до кипятильника…

А когда, неуклюже просыпав сухую заварку, я толкнул ее на тахту – лишь сняла очки и прикрыла глаза.

И я был бесконечно благодарен за то, что она не стала ничего говорить.

У меня давно не было женщины. Нет, конечно, все бродяги регулярно пользовались услугами профессионалок, но те короткие совокупления в полупьяном состоянии – не в счет… Настоящего, некупленного секса у многих из нас не бывало по несколько месяцев, а иногда – что уж юлить! – и лет.

Я запутался, снимая с нее футболку, и Лате пришлось помочь. Она ловко скинула одежду, оставшись в нижнем белье. Там, в баре, братцы, я серьезно недооценил ее формы: сверху был размер третий, не меньше. Да и попка оказалась славная. Тяжело дыша, я стал расстегивать мелкие крючочки на лифчике. Вот что значит потерял навык! Ей-богу, обезвредить растяжку с прицепленной гранатой Ф-1 у меня сейчас получилось бы гораздо быстрее. Наконец бюстгальтер отлетел в сторону… Ну а с кружевными стрингами, слава радиоактивным демонам, все оказалось значительно проще…

– Почему ты ушел в Зону, сталкер? – спросила Лата, выпуская тонкую струйку дыма и стряхивая пепел в стакан. Мы лежали уже минут пять и сосредоточенно курили дамские сигареты с ментолом, которые она извлекла из сумочки.

– Был молодой. Хотелось приключений и легких денег.

– Мечты сбылись?

Я улыбнулся. Прикрыл глаза.

– На этот вопрос не существует однозначного ответа. Знаешь легенду о Монолите?

– Слышала краем уха. – Она затушила сигарету. – Расскажи.

– Говорят, что где-то в самом сердце Зоны, под бетонным Саркофагом, которым накрыт четвертый энергоблок АЭС, есть некое образование. Сталкеры называют его Монолит. Этот кристалл якобы возник во время второй катастрофы в 2006 году, когда и появилась аномальная зона вокруг станции. Согласно легенде, если сумеешь добраться до Монолита, то он может выполнить любое твое желание.

Лата приподнялась на локте.

– Кто-то добирался?

– Вроде бы некоторые доходили, – уклончиво сказал я, любуясь ее упругой грудью. – Вот только с желаниями всякий раз возникала заминка.

– Почему?

– Монолит – вовсе не волшебная палочка. Некоторые ученые выдвигают гипотезы, что он является представителем инопланетного разума, но это скорее домыслы, чем правда… Так вот. Монолит не просто автоматически исполняет волю визитера, озвученную вслух или представленную мысленно. Он видит человека насквозь, он словно бы заглядывает в душу и осуществляет самое заветное, самое сокровенное желание, о котором человек зачастую даже не подозревает. А откуда нам знать, что в нас истинно, а что лживо? Мы ведь любим перед приходом гостей выставлять напоказ прибранную комнату, а весь хлам запихивать в кладовку, чтоб никто не видел.

– Но искушение велико, верно?

– Да. Именно поэтому время от времени находятся смельчаки, которые готовы рисковать собой, чтобы добраться до Монолита. Кто-то жаждет власти, кто-то богатства, некоторые даже искренне хотят всеобщего счастья. Вот только Монолит видит в людях настоящее, а оно, как правило, гораздо страшнее показушной шелухи.

– Красивая легенда. Что бы ты загадал? Чисто теоретически, понятное дело.

– Не знаю. Никогда не задумывался. Я стараюсь быть практиком и не забивать мозги лишней чепухой.

Мы помолчали.

– Так ты действительно хотел чая? – вдруг спросила Лата, хитро прищурившись. – Или это была показуха?

– Теперь, кажется, действительно хочу… – признался я, и тяжелые веки опустились, стирая окружающий мир.

Уже через минуту я провалился в глубокий сон, даже не позаботившись запереть в сейф контейнер с «бумерангом». Самый натуральный желторотик, без особого труда расслабленный женской лаской. Позорище.

И ведь даже прозорливая птичка-интуиция ни разу не клюнула в затылок…

Часы показывали 11:20, стало быть, я продрых часов десять. Все тело ныло, полученные во время рейда раны и ушибы дали о себе знать на полную катушку, и теперь организм устроил мне такую экзекуцию, что в первую минуту я лишь растирал синяки, массировал мышцы и сосредоточенно сопел от боли.

Латы рядом не было. Кто бы сомневался.

Я приподнялся на тахте, щелкнул выключателем и зажмурился от света, который спросонья показался мне нестерпимо ярким. Когда глаза немного привыкли, я окинул взглядом комнату и заметил на столе термоконтейнер. Каково же было мое удивление, когда я открыл его и увидел красноватую спиральку «бумеранга» в целости и сохранности.

Деваха оказалась либо до безобразия честной, либо до крайности глупой.

Я умылся под тонюсенькой струйкой холодной воды, оделся и только возле выхода обнаружил записку, горчащую в дверной ручке.

Минор, я не стала тебя будить. Ушла на КПП, нужно сделать контрольный звонок в редакцию, иначе там будут волноваться. Вернусь часам к двум. Надеюсь продолжить разговор. Чай на столе, но он уже остыл.:) Лата.

Я тупо перечитал аккуратно выведенные буковки, порвал блокнотный листок и ссыпал клочки в мусорное ведро. Отлично. Минор! Теперь у тебя есть личная журналистка, готовая в любой момент брать… интервью. Ты еще детей с ней настрогай, дебил.

Пить холодную бурду, когда-то бывшую чаем, я не рискнул. Погасил свет, запер дверь и добрел до раздевалки, немного размявшись по дороге. Вытащил из шкафчика «калаш», подсохший, но до неузнаваемости заляпанный грязью рюкзак, несколько нераспечатанных коробок с патронами и зубную щетку. Нужно привести себя в порядок перед тем, как идти к Фоллену торговаться. Закупорив шкаф, я сунул щетку в карман и направился в бар. Сперва – завтрак, затем – гигиена полости рта.

В этот час в основном зале номера 92 всегда было многолюдно. Сталкеры со всей округи собирались в закордонном заведении, чтобы восстановить силы и на денек-другой отдаться во власть плотских утех. Музыка уже не отличалась мелодичностью, как ночью: низкие частоты ритмично ухали, сотрясая дешевую фарфоровую посуду и барабанные перепонки посетителей. Полуголые девицы отплясывали на самодельном подиуме из автомобильных покрышек и дощатого настила, Чижик еле успевал разливать ханку и собирать выручку, изловленная кем-то на потеху публике слепая собака бесновалась в клетке, лая и скуля на последнем издыхании. Многие бродяги кучковались но кланам, шумно клацая стаканами и вливая в себя литры спиртного, одиночки в основном сидели за стойкой или за дальними столиками и вели себя скромно. Эти давно уже перебесились. Зато новички и отмычки хорохорились и на все лады хвастались друг перед другом хабаром, красная цена которому, как правило, была пара банок тушенки или десяток патронов к ПМ.

Из знакомых рож я сразу приметил Рубероида и Витьку Солончака – опытных подопечных Мпинана, лидера довольно многочисленного клана «Ледяной Дельфин». Эти двое сидели прямо возле извивающихся стриптизерш и время от времени нахально шлепали тех пo замыленным ляжкам. В дальнем углу, за столиком, где накануне Зеленый с Дроем обували лопуха в «треньку», примостились Нервозник, Ромка Забыйягода, Домбрик и Таракан. Эти вольные бродяги отличались грубыми методами достижения цели, которые роднили их с бандитами. Многие предполагали, что они действительно якшаются с уголовным элементом, но не пойман, как говорится, не вор.

Я бесцеремонно оттеснил компанию пьяных желторота ков и протиснулся к стойке.

– Чижик, пиво холодное есть?

– Нет.

– Тогда яичницу и чай.

– Ханки плеснуть?

– Не сейчас,

В ожидании заказа я включил ПДА и скачал почту. В ящик свалилось сотни две писем и сообщений, которые скопились за трое суток, в течение которых я не проверял «мыло». Отсеяв спам и текучку, я остановился на нескольких месседжах, в которых косвенно упоминались мои похождения. Так… «Накануне произошла стычка военных сталкеров с припять-кабаном западнее основного блокпоста. Погиб один миротворец, его напарник получил легкие ранения. На месте боестолкновения обнаружена «тропа» бродяг. Местность заминирована, охрана сектора усилена…» Замечательно, спасибо за информацию: больше этим путем через Периметр не пойдем… А это что? Кажется, знакомый некролог… «Константин Язин по кличке Бес. Лидер бандитской группировки «Соликамские». Смерть. 8:15 по местному времени. Агропром. Заброшенный кирпичный комбинат. Жарка». Помянуть, что ли? Нет, пожалуй, не стану: во-первых, ханка с утра в глотку не лезет, а во-вторых, он все равно был порядочной сволочью.

Чижик поставил передо мной тарелку со скворчащей яичницей и стакан с дымящейся мутно-коричневой жидкостью, которую, по всей видимости, нужно было считать чаем. Я взял вилку, нож и приготовился разделаться с глазуньей, как вдруг сзади раздался знакомый голос.

– Здравствуй, родной. – Гост наклонился к моему уху, чтобы перекричать гремящую музыку. – Жрешь всякую плесень… Не против, если я тебя приглашу в кабинку? Поболтать нужно.

Я кивнул и, подхватив тарелку с «плесенью» и стакан, двинулся вслед за ним через пышущую перегаром массу. Мы добрались до так называемой VIP-зоны, где за отдельную плату можно было снять кабинку на шесть мест и посидеть в относительно спокойной обстановке. К тому же толстые кирпичные стены неплохо глушили надоедливую музыку.

Мы уселись на лавочки друг напротив друга. Сегодня Гост был одет в приличный спортивный костюм и добротные кроссовки. Волосы его, как обычно, были аккуратно уложены, лицо гладко выбрито, ногти чисты и подстрижены. Мне, братцы, наверное, никогда не понять, как этот фраер умудряется так выглядеть в Зоне притом, что ходит в рейды не реже любого другого бродяги.

Гост небрежно махнул рукой над столом:

– Угощайся, брат. За мой счет.

– Как говаривал один мой хороший знакомый, другой бы на моем месте отказался…

В общем, дважды меня упрашивать не пришлось. Я в три замаха умял свою яичницу и налег на разносолы, которые были разложены по мисочкам. Мелкие сочные помидоры, малосольные огурцы и патиссоны, грибочки с луком в тягучем маринаде… А посередине – блюдо с мелко нашинкованной ветчиной и сыром.

За такой закусон не жалко было выложить парочку «вывертов» или один «грави» – эти артефакты средней ценности увеличивали иммунитет к ударным гравитационным аномалиям вроде «трамплина». Но я не стал спрашивать, с какого перепоя Гост решил угостить меня столь щедрым обедом. Решил и решил – его дело. В Зоне законы простые: если предлагают, то можешь не рассыпаться в благодарностях. Просто возьми на заметку и в следующий раз, по возможности, отплати тем же.

– Будешь? – Гост достал из вещмешка бутылку семилетнего коньяка, чем окончательно поверг меня в священный ужас.

– Цимес, однако. Ты схрон Сидоровича грабанул, что ль? – справился я, тщательно пережевывая грибочек. – Впрочем, мне по хрен. Наливай.

Гост улыбнулся и разлил по чуть-чуть благородного напитка, распространив по кабинке такой аппетитный дубовый аромат, что у меня едва слюна не потекла, как у конченого олигофрена.

Мы чокнулись и без излишних комментариев выпили. Коньяк оказался так же хорош на вкус, как на запах. Приятная теплота скатилась по пищеводу и растеклась в желудке на радость ферментам, которые, кажется, еще до конца не верили в привалившее счастье.

– Минор, я хотел с тобой посоветоваться, – сказал Гост, отставляя стакан и закуривая сигаретку с терпким вишневым ароматом.

– После такого угощения готов рассказать тебе самую главную государственную тайну. – Я откинулся на спинку лавочки и сыто рыгнул. – Но, к сожалению, я ее не знаю.

Гост слегка приподнял уголки губ, давая понять, что шутка засчитана, и водрузил на стол модный термоконтейнер, помассивнее моего. Щелкнул запорным механизмом, неторопливо откинул крышку и выложил передо мной бордового цвета артефакт, похожий на ленту Мёбиуса.

У меня отвалилась челюсть, и хорошо, что Гост этого не заметил.

– Я раздобыл это в Темной Долине, – объяснил он. – Там, где Дрой намедни одного из своих желторотиков потерял. Слышал эту трагическую историю?

Я захлопнул челюсть и кивнул. Вот, значит, откуда он возвращался, когда мы встретились возле Кордона, где я с бешеными снорками воевал. Ясненько, понятненько.

– Этот артефакт – вне классификации, Минор. Мне нужно было с кем-то посоветоваться насчет цены, которую можно зарядить торгашам за такую уникальную штуковину.

– С чего ты взял, что она уникальная? – прокашлявшись, спросил я, не решаясь до поры до времени раскрывать свой козырь.

– Я тебе объясню.

Гост машинально пригладил волосы и затушил сигаретку о краешек пустого блюдца. Разлил еще по маленькой. Мы быстро чокнулись, опрокинули в себя коньяк, и на сей раз я не ощутил какого-то особого кайфа от употребленного напитка.

– Когда я узнал о странном исчезновении отмычки Дроя, то решил проверить место, где это произошло. Понимаешь, родной, меня словно по голове что-то тюкнуло: иди, мол, разузнай, что к чему.

Я не сдержал улыбку. Надо же, какие знакомые ощущения. Вслух уточнил:

– Интуиция, брат?

Гост удивленно посмотрел на меня и медленно кивнул.

– Во-во. Она самая. В общем, я подумал: ну что я теряю, в конце концов? Гон только начался, до выброса еще дней пять как минимум – успею смотаться туда-сюда. И даже если вся затея обернется пустышкой – на обратном пути насобираю на Свалке мелочевки всякой. Рейд так и так окупится.

– Твою душу, – не удержался я. Он мысли мои читал, что ли?

– Не понял…

– Ничего. Вилкой укололся. Ты вещай-вещай, не отвлекайся.

Гост задумчиво покрутил в пальцах спиральку «бумеранга» и продолжил:

– Добрался я до места. Слева – дорога заросшая, прямо, километрах в трех, – форпост «Долга» и Темная Долина, а справа – деревянные строения какие-то полуразрушенные, изгороди гнилые да бурелом: скорее всего фермерское хозяйство там было до катастрофы. Отыскал и сарайчик о котором старина Дрой рассказывал, а на нем и правда значок какой-то нарисован. Восьмерка не восьмерка – точно определить было трудно: дождь накануне прошел и местами смысл краску…

– Знак бесконечности, – пробормотал я. Чернокудрый сталкер осекся и уставился на меня,

словно только что обнаружил, что не один в кабинке. Во взгляде проклюнулась настороженность.

– Очень даже может быть, – наконец сказал он. – Только суть темы не в этом. Я довольно долго рыскал по долбанной свиноферме, весь в дерьме перемазался, прежде чем подобрал эту штуковину. Она лежала чуть ли не на самом видном месте: под притолокой входа в сарайчик, на котором были следы пресловутой черной краски.

– А потом произошло нечто очень необычное, – усмехнулся я. – Настолько из ряда вон выходящее, что ты мигом поверил, что это действительно новый артефакт, который раньше не рождался в Зоне.

Гост уставился на меня во все глаза, уже не скрывая подозрения.

– Я споткнулся. Случайно зацепился берцем за старую тракторную рессору и полетел наземь, чуть морду не разбил. Артефакт выскочил из контейнера – видно, я плохо его закрыл, – и прямо перед носом у меня закувыркался. – Гост помолчал, глотнул коньяка прямо из бутылки. Продолжил, осторожно подбирая слова: – Дальше случилось какое-то аномальное явление. Из-за угла вышел отмычка Дроя, тот, который пропал. Я не знаю, материальное ли он воплощение имел, или это была какая-то наведенная галлюцинация, но я испугался. До дрожи в коленках. Знаешь, я в тот момент готов был поверить во все байки о Призраках Зоны, инопланетянах и ноосфере… Отмычка, даже не повернув головы в мою сторону, прошагал вдоль забора и скрылся в густых зарослях бурьяна. Я несколько раз видел раньше парнишку, а память на лица у меня хорошая. Ошибки быть не могло – промаршировавший передо мной тип был исчезнувшим желторотиком Дроя. И на зомби он совершенно не походил – этих синерылых я за версту узнаю.

– И ты, поди, решил, что где-то рядом орудует контролер, – внимательно наблюдая за реакцией Госта, предположил я. – Но проверить никак не мог, потому что ПДА отрубился еще на подходе к ферме по неизвестной причине.

Гост совсем потерялся. Он машинально сжал в кулаке артефакт, словно боялся, что я сейчас отниму уникальную вещицу и задам стрекоча. Да, братцы, такого обескураженного Госта мне до сих пор видеть не приходилось. Однажды мы бежали по железнодорожному тоннелю в окрестностях Милитари, сваливая от патрульных «Свободы», из-под носа у которых увели целую россыпь ценного хабара, и вляпались в скопление аномалий. По самое, как говорится, не балуй вляпались. На тесном пятачке собрались «электра», две «гравикаракатицы», «воронка» и здоровенная лужа «зеленого киселя». Проход через все это чистилище обнаружился единственный: извилистый и узенький – один человек с трудом протиснется. А сзади уже поджимали «свободные». Гост, недолго думая, пошел первым. Я его вел, глядя на сканер и швыряя болты. Он лавировал между смертельными ловушками с завидной скоростью, но его лицо в тот момент, помнится, выражало гораздо меньше эмоций, чем сейчас… Красота! Когда еще увидишь такую мину у этого пижона.

В конце концов Гост все же сумел совладать с собой и ровным голосом проговорил:

– Родной, ты как-то слишком точно угадываешь. Пас меня, что ли?

– Обижаешь, брат.

– Допустим, я ошибаюсь. Тогда откуда ты знаешь такие подробности?

Я бросил на стол свой «бумеранг» и обронил:

– Отсюда.

Гост даже моргнул несколько раз. Видимо, чтобы убедиться, что это не обман зрения, и перед ним – точная копия его добычи. Затем сталкер разжал кулак и довольно долго переводил взгляд со своего артефакта на мой и обратно.

– Похож, – вырвалось у него наконец.

– Точно. Одно лицо, – саркастически подытожил Я. – Что делать будем?

Гост плеснул в стаканы коньяка – щедро, пальца на два – и, не дожидаясь меня, замахнул дозу.

– Стало быть, теперь моя цацка уже не уникальная, – разочарованно вздохнул он, кладя спиральку рядом с моей. – Следовательно, стоимость автоматически…

Громко щелкнуло и остро пахнуло озоном. Артефакты мгновенно налились призрачно-вишневым сиянием, ослепительные лучи резанули по глазам. Вилка, лежавшая в центре стола, рядом с «бумерангами», со свистом «выстрелила» и воткнулась в спинку лавочки, рядом с моим плечом. Зубья вошли в дерево на добрый сантиметр – я даже дернуться не успел. Через миг в противоположную сторону «стрельнула» тарелка. Она со скоростью пушечного ядра врезалась в ствол моего автомата, прислоненного к стене, и разлетелась вдребезги. От зверского удара деревянное цевьё треснуло.

Мы наконец среагировали на происходящее и поступили единственно верным в данной ситуации образом: бросились на пол и прикрыли головы руками.

Сверху раздалась еще целая серия хлопков, что-то разбилось, зашипело. Краем глаза я увидал, как на спину Госту грохнулось тяжелое блюдо, и остатки ветчины украсили его белоснежную олимпийку розовыми лепестками. Звук тем временем стал постоянным, вибрирующим, а затем и вовсе перешел в зубодробительный свист, стремительно скользнувший в ультразвуковой диапазон.

Все это категорически напоминало ситуацию, когда я нечаянно выронил артефакт, спасаясь от «жарки» в железной печке…

Ярчайшая вспышка на тысячную долю секунды превратила кабинку в контрастное негативное изображение, после чего я на некоторое время ослеп. По щекам потекли слезы, перед глазами запрыгали радужные пятна вперемешку с черными провалами.

– Демоны Зоны! – ругнулся Гост, валяющийся по соседству в обрезках ветчины. – Сетчатку чуть не выжгло.

Я поморгал. Зрение, как ни странно, возвращалось быстро. Сначала я начал различать контуры предметов, потом картинка обрела полутона, а через минуту я уже видел в цвете.

Осторожно приподнявшись на локте, я подтянулся и заглянул на столешницу. Посуда была побита, посередине тлел выжженный круг, один из стаканов спекся в бесформенную стеклянную кляксу. Ничего себе! Это какая ж температура нужна…

– Похоже на момент активации, – сказал я, поднимаясь на ноги и осматривая короткую трещину на цевье «калаша». – Только в прошлый раз у меня все прошло значительно спокойней, прямо скажем.

– У меня тоже, – признался Гост, стряхивая с себя ветчину. Он выглянул из кабинки, чтобы удостоверится, что любопытных носов вокруг нет, повернулся к столу и замер. – Оба-на.

Удивиться было чему.

Я уже несколько секунд тупо смотрел на артефакт, не подающий больше признаков «жизни». Лишь обугленное дерево продолжало подмигивать угольками в нескольких местах и пускать струйки сизого дыма.

Я не оговорился, братцы. В центре выжженного круга лежал именно артефакт.

В единственном числе.

Две наши спиральки намертво спаялись в сложную фигуру, напоминающую не то схематичную модель молекулы ДНК, не то перекрученные сумасшедшим кузнецом подковы.

– Как думаешь… сломались?

Я пожал плечами и опасливо тронул новое образование кончиком штык-ножа. Ничего не произошло. Померил. Дозиметр показывал обычный радиационный фон, датчик аномалий не фиксировал никаких отклонений.

Послюнявив палец, я быстро коснулся изогнутой поверхности артефакта, отливающей матово-красным, и отдернул руку. Ничего. Осмелев, я взял изрядно потяжелевший проапгрейженный «бумеранг» и подбросил на ладони.

– Горячий? – осведомился Гост.

– Даже не теплый. Видимо, ку не равно дельте тэ.

– Умный, да?

– Кильманда.

Мы сели за стол и выпили по пятьдесят коньяка – во время разрушительной сцепки бутылка, как ни странно, не пострадала. Гост снял заляпанную олимпийку, осмотрел ее со всех сторон и с сожалением вздохнул.

Я залил тлеющую кайму выгоревшей плеши помидорным рассолом и положил артефакт в самый центр.

– Как делить будем? – без лишних предисловий спросил Гост. Вот за что я его уважаю, братцы, так это за умение четко и вовремя формулировать актуальные вопросы.

– Можно сбагрить торгашам или даже напрямую ученым, а гонорар поделить пополам, – сказал я.

– Не пойдет. Мы даже приблизительно цену этой дряни не знаем.

– Какие варианты?

Гост наконец отложил в сторону свою изгвазданную олимпийку и серьезно посмотрел на меня.

– К Доктору надо нести.

– Ты его знаешь? – удивился я.

– Ну-у… пересекались однажды, – уклончиво ответил Гост.

– Со дня на день будет выброс, а ты предлагаешь тащиться через все Болото к этому психованному эскулапу, – с сомнением сказал я. – Там ведь даже укрыться негде в случае необходимости. Накроет, и хана. Или ты научился, как псевдоплоть, в топь зарываться, чтобы не попасть под мозгодробилку?

– У нас есть пара суток, чтобы найти Доктора и вернуться. Но можно, конечно, переждать выброс здесь, а потом уже выдвигаться. Не вопрос.

Я почесал лысину, раздумывая, говорить ему или нет. Решил: раз уж сама судьба в буквальном смысле слова спаяла наши с ним интересы, то скрывать важную информацию негоже.

– На самом деле ты прав, брат: нельзя ждать. К Доктору нужно чапать немедленно. Когда мы с Бесом… э-э… повздорили из-за этой штуковины, он уже знал, как она называется. Сечешь?

– Секу. Так вот кто, оказывается, Беса похоронил. А ты прыток, родной.

– Беса похоронила «жарка», – дерзко отрезал я.

– Ну ладно, ладно. Мне по барабану: хоть все бандитское племя перережь… И как же называется эта хрень?

– «Бумерангом» ее добрые люди окрестили. Раз есть название, то кто-то где-то подобные штуковины уже находил, верно? А значит, наши с тобой экземпляры хоть и редчайшие, но не уникальные. По Зоне уже ползут слухи о новой аномалии и артефакте вне классификации. Промедление теперь краху подобно: с каждой секундой шанс появления аналогов наших цацок… точнее, нашей цацки… возрастает. Стало быть, стоимость автоматически падает.

Гост задумался.

– Занятный коленкор получается. Может, тогда сразу загнать? – предложил он через минуту.

Я посмотрел на причудливой формы артефакт, лежащий между нами, и тут птичка-интуиция наконец дала о себе знать легким постукиванием в затылок. Она, кажется, предупреждала, чтобы я не торопился с выводами, чтобы разобрался.

– Впарить цацку, конечно, можно, дабы снять с себя лишние риски, – медленно проговорил я, машинально пощелкивая ногтем по пустой бутылке семилетнего «Арарата». – Только в этом деле что-то… как бы тебе объяснить…

Гост понимающе улыбнулся.

– Я потому и хочу показать артефакт Доктору, – сказал он. – Меня тоже какое-то предчувствие долбит. Веришь, нет?

– Верю, – кивнул я, принимая окончательное решение. – Значит: ниги в руки и вперед. Мне нужно полчаса, чтобы подготовится и докупить кое-какие гаджеты.

– Мне – столько же. Броню тяжелую не надевай – увязнешь.

– Кого учишь, фонящее тело.

– Вторых номеров брать будем?

– Не стоит, пусть ребята пока поменьше знают. Дольше Зону потопчут.

– Согласен. А Дроя с Зеленым?

Я посмотрел на Госта в упор. Коротко ответил:

– Нет. И можешь сколько влезет думать, что я жадная скотина.

– Чего мне думать? – пожал он плечами, вставая. – Я это и так знаю, родной.