Текст книги "Кодограмма сна"

Автор книги: Сергей Агафонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

56

А вот в жизни заокеанского друга Андрюши ничего интересного не происходило. Да и что может произойти с парнишкой по имени Билл и по фамилии Гейтс…

Заглянем к нему в комнату. Он как раз прошел туда, чтобы отдохнуть после завтрака и полистать "АР ТЫ И ФАК ТЫ". Скоро просигналит водитель школьного автобуса и надо будет отправляться на занятия в колледж Робинзона Крузо.

В комнате есть большая низкая кровать, огромная стереоустановка во всю стену, стеллаж со всякой ерундой, плакат "ЗАЩИТИМ КИТОВ" и ком одежды в углу.

Билл сидит по-индийски на кровати, рассматривает картинки в журнале и тянет косяк.

Неожиданно входит отец.

– Собирайся! У нас мало времени… – говорит он, морщась от дыма.

– Тебе надо было позвонить перед приходом, – возмущается Билл и лениво тушит косяк о половицу.

– Я пробовал, но никто не брал трубку… – отец находит за кроватью черный мешок для мусора, вытряхивает из него нечистые трусы, использованные шприцы, пакеты из – под чипсов и пивные жестянки.

– Сбросил бы информацию на пейджер…

– Сейчас не время пререкаться. Вставай и помогай мне собирать твое барахло… – отец бросает в мешок со стеллажа кассеты, диски, маленькие пухлые книжки с пестрыми обложками, пластиковые банки с гранулированным озверином и порошковым слабительным, фотографии скаковых лошадей, беговых собак и лабораторных крыс…

– А что случилось? Мне в школу надо… – бурча, встает Билл с кровати и копается в коме с одеждой, – тут у меня все грязное…

– Идиот! – ругается отец, – в доме полно прислуги, а ты ходишь как… Впрочем, теперь это уже не важно!

Он отталкивает сына и сам выбирает вещи почище. Запихнув их в мешок, отец хватает младшего Гейтса за шиворот и выволакивает на лестницу.

– К чему это, па, – возмущается Билл, – я и сам могу…

– Некогда разговаривать… Дерьмо!

Они катятся кубарем два пролета на глазах у горничной – мексиканки. Но та, по-видимому, равнодушна к странностям своих хозяев и спокойно продолжает вытирать пыль в холле. Тихо журчит фонтан.

Потирая бока, Гейтсы идут к автомобилю. Билл отмечает, что это новый красный "ломбарджини". Да, "Силиконовая долина", как всегда, на подъеме…

Отец бросает мешок с вещами на заднее сиденье. Там уже стоит его дорожная сумка. Когда они усаживаются, сын вскользь бросает отцу:

– Надеюсь, в следующий раз ты купишь машину для меня. В школе надо мной уже смеются…

– Следующего раза не будет, сынок, – серьезно говорит Гейтс – старший и серьезно смотрит в глаза сыну.

– Ты, что, обанкротился? – смеется Гейтс – младший.

– Хуже, – трогая автомобиль с места, отец и бросает на колени сыну коричневый бумажный пакет.

Быстро набрав скорость, они мчатся на юг. Билл включает радио, находит какую-то "эфэм" – станцию и только после этого смотрит что находится в коричневом пакете.

– О, эту песню я слышу сегодня уже в пятый раз, – начал он и осекся. – Что это?

– КНИГА МАЛГИЛ! – спокойно отвечает отец.

– Неужели ее рассылают вместе с рекламными проспектами и счетами за электричество и воду? – восклицает Билл и начинает лихорадочно листать пресловутую книгу.

– Да! И это очень дерьмово, сынок…

Они проезжают мимо грязной нищенки. Ее волосы стоят дыбом от грязи. Рядом с ней тележка полная тряпья и пожелтевших газет. Лицо нищенки запрокинуто. Прищурив один глаз и ковыряясь в зубах, она что-то высматривает в голубом бездонном небе. Гейтс – старший ловит себя на мысли, что его гораздо больше обрадовали бы сейчас русские ракеты в калифорнийском небе, чем собственный сын, который сейчас с безумной улыбкой бегает глазами по строчкам этой говноедской книги…

– Что там, в этих каракулях? – спрашивает он Билла.

Точно такой же вопрос задают сейчас по всей Америке своим детям миллионы американских родителей и с содроганием ждут ответа.

– Хочу черпалку! – слышит Гейтс – старший и прибавляет скорости.

– Хочу черпалку! – повторяет Билл.

Отец начинает лихорадочно соображать, что это может значить. Ему на глаза попадается корейский мини -маркет… У этих есть все!

– Хочу черпалку! Хочу черпалку! Хочу черпалку! – вновь и вновь повторяет мальчик.

Его трясет. Голова падает на грудь. Руки и ноги сводит судорога. На губах выступает пена, тина, водоросли и морские гады…

Отец паркуется у корейского магазина. Забегает внутрь и столбенеет. На полу сидит седой афро-американец в форме полицейского. Он уронил голову на руки. Афро – американец не хочет видеть как его Том, первенец и звезда баскетбольной команды квартала, вместе с приятелями макает в мозги старого Пака чипсы и уплетает их за обе щеки. Хорошо еще, что жена Пака уехала с детьми в Хьюстон. Молодым Пакам приспичило сдавать тесты на звание астронавта.

Кто-то хлопает Гейтса – старшего по плечу.

– Хотите хорошенькую девочку, сеньор?

– Послушайте стихи моего сына, мистер!

– Сейчас на вас прольется свет истины…

– Мне черпалка нужна… У вас нет черпалки?

– У меня есть вера! У меня есть вера в себя, в мою семью, в мою страну, в Бога…

– Спасибо, мэм. Мне черпалка нужна…

57

Сгорбившись, Гейтс – старший выходит из магазина. Его сын по-прежнему в машине. Младший Гейтс делает руками движения, как будто вытирает полотенцем спину и требует, требует черпалку.

Вряд ли в Мексике было бы по другому. И откуда на нас свалилась эта напасть – КНИГА МАЛГИЛ?… Тут под его ногами подломилась решетка канализации и он, на удивление легко, начал проскальзывать в люк, который эта решетка закрывала. Гейтс – старший уже отчетливо слышал шум сточных вод и ощущал их зловоние, как вдруг межножием почувствовал некую опору. Ее фактура была похожа на гибкое бревно. В тот же миг мужчина вместе с бревном скрылся под мостовой и все-таки зачерпнул ботинками фекалий, но через секунду бревно вернуло его на поверхность земли. Гейтс немного съехал по нему вниз и понял, что на него кто-то внимательно смотрит. Он поднял глаза и сказал: "Вау!". На Гейтса старшего смотрела голова небольшого динозавра в красноармейской шапке со звездой.

– Никак испужался, болезный? – участливо поинтересовался динозавр.

– Иди ты… – только и мог вымолвить несчастный американец.

– Вот то – то и есть, – вздохнул динозавр. – Грубые вы – иностранцы. А я не верил. Выходит, зря? – из его левого глаза выкатилась огромная мутная слеза и пала на американца.

Гейтс вымок до нитки, но это пошло ему на пользу.

– Извините, сэр… Я с доисторическими ящерами знаком только по фильмам, книгам и рассказам старших товарищей.

– А я – вот он! – улыбнулся ящер, – в канализации плаваю… Тебя вот спас. Утоп бы в говне – и все.

– Спасибо вам большое…

– Пустяки. Мы ведь живем на одной планете, поэтому должны помогать друг другу, не так ли?

Во время беседы ящер качал шеей. Сначала легонько, но постепенно все сильнее и сильнее. У Гейтса зарябило в глазах. Окружающая среда постепенно теряла свои отчетливые очертания. Реален был только динозавр – красноармеец. И пусть! Не смотреть же, как Америка сходит с ума…

– Могу ли я попросить вас еще об одной услуге, ведь вы так могучи и умны… – как мог поклонился бедный отец.

– Ради Бога!

– Мне черпалка нужна для сына. Он очень болен. Черпалка должна помочь ему выздороветь.

– Есть у меня черпалка.

– Правда? Что вы за нее хотите? Поверьте, я не бедный человек и ничего не пожалею…

– Бросьте… Мне ничего не нужно! У меня там… – ящер показал глазами вниз, -…сто тысяч миллионов замечательных новых черпалок.

– Достаньте, достаньте мне одну? Я буду вашим должником до конца времен!

– Ладно, достану… Слезайте с моей шеи… Нет, стойте… А слабо со мной туда… – динозавр снова показал глазами вниз, -…нырнуть?

– Не слабо, но там… там воняет…

– А для чего противогазы придуманы! – обрадовался ящер и подмигнул Гейтсу.

Через миг они уже неслись в потоке сточных вод под темными сводами канализационного канала. Стекла противогаза быстро запотели и мужчина мало что видел, кроме тусклых желтых пятен фонарей. Скоро пятна света стали уходить вверх, видимо, дно канала пошло под уклон. Вдруг динозавр матюкнулся и заорал:

– Держись, паря!

Гибкое бревно шеи динозавра вырвалось из рук Гейтса и несчастному американцу показалось, что он попал в настоящую ниагару помоев. От зловония ему стало дурно. Теряя сознание, мужчина услышал нарастающий хор мощных слаженных голосов, певших что – то вроде:

 
Вы – это мы.
Мы – это вы.
Вы – это мы.
Мы – это вы…
 

58

Софронов, глотая горькие слезы обиды, полез под кровать. Там, по прихоти сожителей по комнате, он должен был провести время тихого часа. Нравы в пионерском лагере «Лунатик» были суровые.

– Чего он ревет как девчонка? – состроил брезгливую мину Петя Укупник, наряженный и раскрашенный как вокзальная проститутка.

– Мы его чересчур сильно обижаем, вот он и ревет, – рассудительно заметил Коля Чушкин, тоже наряженный и раскрашенный как вокзальная проститутка.

– А чего он не хочет как все приличные люди одеваться и краситься! – возмутился Юлик Козлов. Как и прочие он был наряжен и раскрашен как вокзальная проститутка.

– Много о себе понимает, гнида… – процедил сквозь зубы Костя Жопкин. По облику он ничем не отличался от своих товарищей.

– Ты чего сквозь зубы – то? – поинтересовались товарищи у Кости.

Жопкин ничего не сказал. Только подошел к кровати Софронова и резко отодвинул ее от стены. В проеме между кроватью и стеной обнаружилось бледное испуганное лицо Андрея. Костя разжал зубы и тонкая струя дурнопахнущей жидкости ударилась в моментально зажмурившиеся глаза Софронова. Все поняли – Костя опять пил из выгребной ямы. Проделав эту операцию, Жопкин поставил кровать на место и принял из рук Чушкина косяк.

– Пусть знает, как задаваться! – сказал Костя строго и взорвал косяк, – не у него одного пахан-махан на курорте заживо сгорели, – продолжил он, передавая план Юлику.

– У, американцы – собаки, – зарычал Юлик, – как я вас ненавижу…

– Пыхай живей, – вернул его к реальности Укупник, – тлеет же…

– Ага…

– Не, америкосы все-ж таки суки… – поддержал Юлика Чушкин.

– Кто ж спорит! – откликнулся Петя, принимая план у Козлова.

– Ведь что, падлы, удумали, – продолжал гнать Чушкин, – распылили гребаный фреон с воздушных шаров над полуостровом Крым и на тебе – озоновая дыра в год активного солнца над лучшими пляжами…

– Коль, а откуда там столько шаров взялось? – заинтересовался Костик.

– Благотворительный фестиваль воздушных шаров устроили в пользу фонда "Возрождение динозавров".

– И как?

– Что как?

– Динозавров возродили?

– Возродили, уродов этих, на свою голову…

– Чего так?

– Плодятся быстро. В одной кладке по 30-40 яиц. Прикинь теперь…

– Они уж, поди, большинство населения острова составляют?

– Подавляющее большинство. По этой причине требуют создания независимого государства "Великая Динозаврия".

– Врешь!

– Честное пионерское!

– А как же наши святыни! Дискотека "ГАНДОННА" в Алупке! Чебуречная "СОПРУТ" в Феодосии! Тошниловка "ПЕРЕДОЦ" в Ялте! Рыгаловка "ОПТ" в Евпатории!

– Насрать на них! Динозавров НАТО поддерживает и европейская демократическая общественность. Вон, гляди…

Все выглянули в окно. Высоко, в оранжево-зеленом небе, висел боевой спутник НАТО и красным лучом ощупывал Среднерусскую возвышенность в поисках подходящей цели.

– Эвона! – только и сказали юные наркоманы – трансвеститы.

Замешательством своих мучителей воспользовался Софронов. Ужом он выскользнул из-под кровати в коридор и побежал по темному коридору вон из спального корпуса.

59

Вокруг корпуса росли гигантские мухоморы. Под одним из них Андрей укрылся от луча – убийцы с вражеского спутника. Тот только чиркнул по шляпке и кусок весом с тонну с грохотом обвалился.

– Эвона! – снова послышался знакомый клич.

По дорожке к спальному корпусу двигалась разнузданная компания местных. Они шли, шаркая лаптями и наступая на подолы длинных рубах. Рубахи с треском рвались. Из буйных шевелюр местных с громким карканьем вылетали, испуганные треском рвущейся материи, вороны. Местные несли огромные бутыли мутного самогона и осиновые колы. Сейчас они будут всех встречных – поперечных приглашать с собой пить, а тех кто откажется, будут сажать на кол. Софронов бросился бежать от них сквозь мухоморник. Бежал, бежал, пока не наткнулся на танцплощадку. Танцы были в полном разгаре, поэтому на Андрея никто не обратил внимания. Танцевали одни женщины – вожатые, руководители кружков и секций, поварихи, кастелянши, уборщицы, бухгалтерши в своих лучших нарядах – из пчел, шмелей и ос. Танцевали, как обычно, без музыки, если не считать жужжания насекомых. Вокруг залегли с духовыми ружьями мужчины – вожатые, плаврук, физрук, музрук и руководитель кружка фотолюбителей в спортивных костюмах и обуви из свинца. Они постреливали в женщин жеванной фольгой и этим задавали ритм танцу. Посильное участие в создании изощренного ритмического рисунка принимали так же осы, шмели и пчелы. Пугаясь выстрелов, они жалили тех, чью наготу назначены были прикрывать. Но женщины, увлеченные танцами, не издавали ни звука. Мужчины, напротив, отмечали всякий удачный выстрел, открывавший им кусочек секса, победительными кликами.

Софронов решил дождаться конца танцев, чтобы в очередной раз настучать педагогам на товарищей по комнате и залег в укромной ямке, обложившись для комфорта толстым, сочащимся влагой, мхом. Он смотрел, смотрел на танцующих, да и заснул, утомленный своими

Из мха Андрея достали через несколько дней веселые красноармейцы – динозавры. Они разбудили его, взорвав над средним ухом ядерный фугас. Очистили от налипших ракушек и водорослей. Накормили от пуза тушенкой и пряниками. Опоили вусмертищу настоем валерьянова корня. Рассказали, как сбили вилами вражеский спутник, злых соседей Софронова по комнате умыли, переодели и поставили в угол на горох осознавать свое похабное поведение, а местных послали мухоморы косить и закладывать их на силос. Про танцевавших Андрей побоялся спрашивать. Динозавры носили на шеях ожерелья из мертвых пчел, шмелей и ос, ковырялись в зубах теми самыми духовыми ружьями, а библиотекарша, бухгалтерши и руководитель кружка фотолюбителей стирали им исподнее. После еды и новостей командир динозавров выдал пионеру проездной документ на одну поездку в метро.

– Разве в Подмосковье теперь есть метро? – удивился мальчик.

– Метро всегда здесь было! – рассмеялся командир.

Он взял пионера за руку и повел мимо скошенных мухоморов в центр лагеря, где высился многометровый курган, насыпанный многими поколениями пионеров из мусора, собранного во время утренних уборок территории.

Динозавр и Софронов подошли к его северо – западному склону. Динозавр пошуровал хвостом в куче виниловых пластинок. Обнажилась круглая чугунная крышка. На ней был изображен играющий в мяч рогатый примат. Ящер поддел ее когтями и вывернул, открывая колодец. В стенках колодца обнаружились заржавленные металлические скобы – ступеньки. Они уходили в холодную влажную тьму. Командир динозавров подтолкнул Андрея к краю колодца и заговорчески подмигнул два раза. Пионер в нерешительности переминался на месте. Тогда динозавр посерьезнел и изрыгнул из своей пасти пламя. Оно опалило Софронову чуб и заставило действовать. Мальчик стал спускаться в колодец, морщась от соприкосновения с мокрой ржавчиной скоб. Видно, он спускался не так быстро, как этого хотелось динозавру. Рептилия неожиданно хищно ощерилась и опустила свою каменную пяту на пальцы Андрея. Пионер дико закричал от боли в сломанных пальцах и полетел вниз. Тот час на него обрушился поток звуков и красок. Параллельно с мальчиком в бездну мчался желто-голубой поезд метрополитена. Во всех вагонах сидели пионеры. Такие же как Софронов – красногалстучные, голоногие, стриженные под "ноль", даже девочки. Они дружно пели звонкими голосами. Сквозь грохот поезда и свист ветра до мальчика доносилось:

 
Взвейтесь грибами синие ночи.
Мы пионеры этого хочем.
Близится эра страшных судов.
Все кто был «ин», станет вдруг «оф».
 

Пионеры заметили летящего Андрея. Обрадовались несказанно. Повскакали с мест. Бросились к окнам. Что-то кричали. Долго совещались по кучкам. Видно спорили не на шутку. Кое – где вспыхнули скоротечные драки. Кто – то плясал лезгинку и кроковяк. Вдруг все остановилось. И Софронов застыл в воздухе. Двери вагона с мелодичным звоном открылись и несколько загорелых худых рук втянули мальчика внутрь. Сразу же его повалили на пол вагона. Образовалась куча мала. Всякий считал своим долгом запрыгнуть сверху на Андрея и прокричать что-нибудь радостное и нечленораздельное. Ему бы переломали все оставшиеся кости, но поезд из-за непредвиденной остановки сошел с рельсов и обвалился в бездну, пробивая попутно канализационные трубы и устраивая настоящий вселенский потоп. Если бы не спасительный сачок товарища Мовсесяна, решившего пополнить свою коллекцию падающих приматов, трагедии было бы не избежать…

60

"… на том вечере, в клубе «ХАХАЭБ», что между колодцами ЉЉ563 217 и 563 218, вдруг впервые заметили мы Проньку Вильямса. Ходил тихий, скромный при «гениях», и нате, сказал свое слово. Пронька был кинематографистом, работал на «БЭБИФИЛЬМЕ», снимал «нормальные» фильмы про динозавров, фекалии и всякие армагедонны. Но тут он «высказался»…

Спустили экран, вспыхнули очертания амфитеатра учебной аудитории, заполненной до отказа людьми той породы, что в зависимости от пола зовутся либо "сосками", либо "обмылками", а в последнее время просто – киберпанками. Потея и морщась, помогая себе языком, они следом за, бойко стучащим мелком по доске, седовласым очкастым профессором в мятой "тройке" старательно выводят тупыми карандашами в своих тетрадях и повторяют нестройным хором вслух:

МА-МА МЫ-ЛА РА-МУ…

Камера скользила и скользила по прописям. Экран погас не скоро. Еще не было голландца Шульца с его предложением от которого невозможно отказаться…"

На этом месте Бэлла Стрелкина оторвалась от айбиэм и прислушалась. За стеной сосед – сноб продолжал молотить по клавишам доисторического ундервуда как бешеный. Во дают, кудесники санатория "КРАСНЫЙ КОСМОС", любого инвалида умственного труда на ноги поставят. Поболтаешься в замкнутом пространстве станции "МИР" недельку – другую: ты, невесомость, лом и такая-то мать и, пожалуйста, вместо кодограммы сна полноценный реферат, курсовик или даже диплом с отличием, которому даже Толстоевский с Пастерштаммом позавидовали бы…

Девушка потянулась и посмотрела, сколько времени. Ого, засиделась она, однако. Чуть на полдник не опоздала. Стрелкина стукнула соседу три раза в стену. Услышав его "иду", Бэлла вышла из комнаты. На ее стройных ножках гремели тяжелые кандалы из покетбуков. Суд присяжных карасей и ротанов приговорил девушку к 13 годам обучения на литературном отделении рабфака имени Инессы Федоровны Арманд за детское непосредственное отношение к жизни и тягу к прекрасному, выразившееся в прилюдном, у фонтана "Дружба Народов" на ВДНХ, остервенелом отрицании чертей и купании нагишом в оном фонтане. Эту безобразную сцену случайно увидел, проезжавший мимо в аптеку на шкафу, тягаемом тремя богатырями, чрезвычайно строгий товарищ – 3-й председатель ЗЕМШАРА Григорий Веселюк. Он был крайне недоволен распущенностью современной молодежи. Кому мы передадим построенное нами здание? Ведь им, угорелым врагам метафизики, даже деревенский нужник страшно в пользование передать! Новые люди нужны! Новые… А где их взять? Хоть в капусте ищи, как отцы наши, деды и прадеды. Или, может, в аппарате для приготовления поп-корна посмотреть?

КОНЕЦ

июнь – август 1999 г.