Текст книги "Кодограмма сна"

Автор книги: Сергей Агафонов

49

…Билл Гейтс курил самокрутку у раскрытого окна своей студии на двадцать девятом этаже. Он мог бы и не открывать его – стекла были разбиты голодными воронами, но Билл превыше всего чтил порядок. Если куришь в помещении, позаботься о том, чтобы оно проветривалось и никому не было противно. Значит надо открыть окно… С улицы до него долетали обрывки песен дворовых хулиганов. Одно время Биллу они казались забавными. Он даже предложил ребятам заниматься с ними историей и литературой совершенно бесплатно. Парни заходили пару раз. Потом выяснилось, что в первый раз они приходили разведать обстановку, а во второй вынесли резиновую грелку, маникюрные ножницы и эмалированный таз. Больше всего Билла обидело то, что дворовые поэты не взяли прижизненное издание поэмы Алена Гинзберга «ВОЙ» с одобрительными пометками Евгения Евтушенко. Сейчас до Гейтса донеслось нечто более отчетливое. Ублюдки что-то подкрутили на своих магнитофонах…

 
Представь себе, братишка! Е…
Представь себе, сестренка! Е…
Сейчас мы поднимаемся к соседу. Е…
Звоним, хотя уж поздний час
И вряд ли мы к обеду. Ага – ага…
Мы говорим (открыли двери черепа):
«Вам добрый вечер! Наш приятель дома?»
Ответят нам: «Он в ванной, пацаны…»
Предложат нам пройти, попросят подождать,
Предложат пиво, сигареты,
Журналы свежие, газеты…
Они нам только на подтирку! Е-е…
А сигареты мы возьмем, чтоб покурить сейчас
И прозапас… Ага-ага…
Вот мы сидим на корточках
И тянем пиво… Е…
В квартире сумрак и вонища… Е…
Как у всех, у нас, у вас, у всех… Ага…
Но у приятеля компьютер есть.
Вон светится вдали…
У, блин, мелькнули черепа,
Скрываясь в глубине квартиры… Е-е-е…
Компьютер делает соседу миллион,
А он взаймы нам дать не хочет… Е…
На торч и фак… Е-е… Ага-ага…
Тут в ванной дверь скрипит и возникает
В махровом фиолетовом халате
Наш милый друг… Ага-ага…
Он мокр! Хотя воды горячей нет.
И мы не мылись тыщу лет… Е…
И он очкаст! Хотя мы книги все сожгли.
И нечего читать… Ага -ага…
Собой доволен!
А мы все думаем, что мы – говно!
Е-е-е… Ага-ага…
Он тянется с рукопожатьем! Е…
Но руку левую сует… О, фак…
Законам племени верны! Мы не позволим на фиг! Е…
Придурку этому закон нарушить… Е-е…
Тверда моя рука! Ага-ага…
Пружинисты колени! Е-е…
С подъема бью его, козла, в лицо!
Он падает навзничь. Ты месишь его тоже!
О, как приятно танцевать на теле человека
И слушать хруст его костей…
Е-е-е…
Ага-ага…
Потом мы разобьем компьютер! Е…
Пусть знает, сволочь, для приветствий надо
Лишь руку правую нам подавать!
Так завещал великий Вождь Ибун…
Е-е-е…
Ага-ага…
 

Билл Гейтс, дослушал песню до конца, и прошел в глубь комнаты. На столе стоял давно потухший монитор компьютера – электричества не было уже целую вечность. В его вычищенных от внутренностей недрах Гейтс хранил самое дорогое что у него осталось – черепа родителей. Однажды они ушли в ночь занимать очередь в ооновский пункт раздачи гуманитарной помощи. Билл не мог. Электричество тогда еще давали по ночам на три – четыре часа. Билл хотел пошарить по сети в поисках рецепта изготовления воздушного шара, способного пересечь океан и опуститься где-нибудь на уединенном острове. В той же сети шли упорные разговоры что за островом смотрит некто капитан Немо и там еще не едят людей, за использование зубной щетки по назначению не отправляют расчищать радиоактивные развалины и не заставляют всех в обязательном порядке красить носы в золотой цвет…

Родители не вернулись ни утром, ни днем, ни вечером. Они вообще никогда не вернулись. С тех пор Билл сам стал ходить по пунктам раздачи гуманитарной помощи. Очень быстро это стало его единственным занятием. Потому что он выходил из дома и возвращался домой всегда не затемно, а засветло. Только спустя месяца два под дверь подбросили два черепа. В них были вложены издевательские инструкции по использованию их в хозяйстве. Подписаны они были:

НАЦИЯ ИБУНА

Вдруг гавканье и шелест с перестуком, которые с некоторых пор признавались единственно правильной музыкой и поэзией, на улице оборвались. Им на смену явился душераздирающий женский вопль:

– Не виноватая я, что у вас от героина и электромагнитного излучения не стоит…

Следом послышалось лязганье и грохот. Дворовые хулиганы заводили машину наслаждений. Сейчас они насыпят в топку костей тех, кто не верил в удар возмездия и не спрятался в бомбоубежища, посчитав предупреждение СМИ шуткой в духе старой доброй радиопостановки Орсона Уэлса "Война Миров". До сих пор кости этих, теперь уже, можно сказать, счастливцев, громоздятся на улицах мегаполисов гигантскими кучами. Когда-то их сгребли бульдозеры ооновских сил по поддержанию мира, но убрать не успели из-за беспорядков устроенных экстремистами из организаций подобных "НАЦИИ ИБУНА". Они ведь в этих кучах и этими кучами живут. Из костей строят хижины, сжигают кости в кострах, чтобы согреться и приготовить пищу, запускают машину наслаждений, набивая костями топку…

Сейчас вода в котле нагреется и пар заставит вращаться пропеллер. Дворовые хулиганы будут стараться подставить под лопасти головы так, чтобы их снесло напрочь. Другие хулиганы будут их ловить и, поиграв немного ими в баскетбол, приставлять на место. Испуганная женщина, вышедшая в этот поздний час встречать свою дочь, возвращающуюся с курсов русскита, будет принуждена извергами смотреть на это, пока не упадет в обморок и ее не бросят для смеха на тележку старьевщика, который сослепу или спьяну обменяет ее у косовских албанцев на бутылку поддельного бренди, а те заставят вязать ее по двенадцать часов в сутки сеточки для волос… А дочь будет бежать одна, шарахаясь от трехголовых крыс и летучих рептаров по темным улицам и зарекаясь завтра же уехать из этой проклятой страны, хоть наложницей саблезубого казака, хоть рабыней хвостатого китайца…

"А что тебя еще тут держит, Билл?" – спросил сам себя Гейтс. "Поезда на костях по Трансконтинентальной магистрали ходят – гуманитарку ооновскую развозят. И цеппелины в Европу летают. Половина белой Америки, уцелевшей в огне Третьей мировой войны, перебралась в Старый свет на крышах вагонов и цепляясь за стропы дирижаблей. Пусть здесь остаются ибуны, раз так судил Господь…" Не смотря на пережитое, парень как-то не видел себя в услужении у надменных азиатов. Лучше уж окончить свои дни в Париже дворником, чем прачкой в Шанхае или таксистом во Владивостоке… Но до парижских мостовых нужно было еще добраться. В полосе отчуждения железнодорожного полотна сгнил не один такой голливудский мечтатель…

50

– Да, занятно… – потянулся в шезлонге Егула.

Добрый мощнец погладил по головке карлика – чтеца. Тот в благодарность заурчал.

– Гавиппа, добрая моя душа, вели лобстера подавать! – крикнул Егула, – Только обязательно с мятной конфеткой!

– Девиц куда прикажете? – поинтересовался карлик, выгибаясь под рукой хозяина как кот.

Девицы давно уже кончили ухаживать за Егулой и плескались вовсю в бассейне, перекидываясь пестрым надувным мячом.

– Бери их себе… – лениво разрешил мощнец.

Карлик с похотливым ревом бултыхнулся в бассейн, чем напугал девок. Девки, визжа и лягаясь, пытались увернуться от щипков и толчков карлика, а тот их медленно, но верно гнал к противоположному борту бассейна. Там с большими сачками стояла целая бригада карликов в синих робах. За ними виднелась автоцистерна с надписью "КВАС". Судьба девкам приготовила феерическое продолжение вечера…

Появилась Гавиппа. Она нарядилась в русский сарафан и навела красоту, натерев щеки свеклой. В руках она несла серебряный поднос с гигантским лобстером и маленькой мятной конфеткой.

На красоту Егула не обратил внимания, но воздал должное еде. Гавиппе стало скучно и она стала смотреть, как карлики ловят девиц.

Насытившись, Егула спросил Гавиппу:

– Супер – пупер не звонил?

– Нет.

– А баба его?

– Не звонила.

– Обошлось, что ли…

– Можно проверить.

– Так чего же ты стоишь?

– Думаю.

– О чем?

– Когда ты на меня внимание обратишь… А то живу при живом муже монашкой…

– Сначала дело сделаем. А потом, честное слово… Ну иди, звони им… Ну иди же! Обещаю, приду сегодня в опочивальню, приду! И даже ноги помою…

– Смотри у меня, лукавый! – погрозила Егуле пальцем Гавиппа и пошла, качая бедрами.

"Зараза…" – проводил ее взглядом Егула и стал освежать свое дыхание мятной конфеткой.

51

Звонок Гавиппы застал Супера – пупера и Авдотью Стожарову, когда они прыгали с одной свиньи на другую свинью, пытаясь преодолеть обширную лужу прокисшего молока, залившую весь Гороховокисельный переулок, в котором среди прочих богоугодных заведений в уютном особнячке в стиле карачун располагалась редакция модного культурологического журнала «АР ТЫ И ФАК ТЫ».

Один из поклонников мультипликационного сериала про Супера попросил его по телефону разобраться с борзописцами, отрекомендовавшись другом Великого Егулы. Друг Егулы – друг Супера, поэтому знаменитый герой согласился выслушать просьбу любителя мультфильмов и комиксов. Пацан утверждал, что ничтожные журналюги этого поганенького изданьица для говнопроизводящих мутантов постоянно восхваляют и всячески превозносят наркоманский фольклор, особенно "САГУ О ЗМЕЕ ГЕРОИНЕ, ЦАРЕВНЕ МАРИХУАНУШКЕ И ИВАНЕ НАРКОМАНЕ", в противовес массовой культуре, как образец искренности и настоящей духовности. От такого известия Супер чуть не подавился листочками из КНИГИ МАЛГИЛ, состряпанной одним настоящим боэтом из разного строительного мусора, остающегося после реализации разных клевых арт-проектов. Листочками герой закусывал вместе со своей сожительницей – современной художницей Авдотьей Стожаровой, чая подъема душевных и физических сил в ее скромной двухкомнатной берлоге на минус восьмом этаже знаменитого ДОМА НА НАБЕРЕЖНОЙ. Дом был знаменит тем, что его домовые все как один были аттестованными сотрудниками спецслужб в звании не ниже капитана.

Авдотья стала стучать герою по спине, чтобы комок бумаги вышел и не мешал нормальной жизнедеятельности любимого организма. Она делала это так громко, что напротив в КРЕМЛЕ от сотрясения почвы проснулся в своей кроватке диктатор Нафаня и стал плакать. Референты и нянька Камилла забегали-засуетились, напугали силовиков, спавших, повешенными на крюках, по причине неустойчивости психики при свете электрической лампочки в чулане. Силовики подумали, что началась Третья мировая война. Желая установить светомаскировку, кто-то из них запустил погремушкой в лампочку, что было абсолютно ни к чему, так как в чулане не было окон, а попал в красную кнопку. О чудовищных последствиях преступной паники для родины Микки – Мауса лучше и не говорить. Но, как говориться, кто с пепси-колой к нам придет, от нее и погибнет…

Комочек бумаги из горла Супера выскочил и убил таракана, мирно шедшего из электрического чайника в хлебницу обедать. Оплакав невинную жертву происков агентов влияния мирового жандарма, героическая чета бросилась на защиту невинно опущенного масскульта. Они очень хорошо смотрелись в предвечернем московском небе. Супер усиленно махал руками и ногами, а Авдотья, сидя у него на плечах, помогала ему рассекать воздух метлой…

Так они и добрались до очага бездуховности в самом центре Третьего Рима, где их настиг звонок Гавиппы.

– Как здоровье тети? – Супер услышал в трубе знакомый до эрекции голос и поскользнулся на очередной свинье.

За Супера пришлось отвечать Авдотье, перехватившей трубу:

– Собирается продавать славянский шкаф…

При этом художница наблюдала, как герой вытаскивает себя за ухо из лужи прокисшего молока и думала, что теперь, кажется, может дать ответ на волнующий всех мыслящих людей вопрос: "Откуда берутся чебурашки?"

52

Биллу повезло. В обмен на два родительских черепа и окурок сигары, от которого дозиметр звенел как сумасшедший, безголовый проводник поезда «Великий Восток» согласился довезти Гейтса до самого Города Большого Яблока. Уже в дороге, проходя мимо купе проводника за кипятком, Билл видел, как тот курил окурок жопой и еще пускал кольца.

В очереди за кипятком Гейтс столкнулся с нищими. Это были настоящие голодные и больные нищие, поэтому они просили милостыню без фантазии и энтузиазма. Подавали нищим плохо. Все берегли шмотки, продукты, алкоголь, медикаменты и прочее на случай набега команчей на "харлеях". Все вышеперечисленное отнимут, а жизнь, может быть, оставят.

Один нищий в костюме от "Версаче" пристал к Биллу. Из его единственной ноздри свисала длинная зеленая сопля. Другая была замурована, вероятно, еще при рождении. Нищий протянул Гейтсу лапу с обрубками пальцев, из которых торчали закопченные когти и сказал тихим загробным голосом:

– Помогите деньгами ветерану Третьей мировой войны. Будьте европейцем…

Это было до того странно, что Билл испугался, бросил свой жестяной чайник и бежал в свое купе. Нищий не преследовал его.

В купе место Гейтса было под скамейкой, но он не полез туда, а решил спрятаться за толстую негритянку, храпевшую на второй полке.

Негритянка проснулась и стала орать на Билла, имея ввиду, что он маньяк. На это парень отреагировал своеобычно. Он сгруппировался и запрыгнул к негритянке в пасть. Там было хорошо. Пахло чесноком, марихуаной и арахисовым маслом. Но оказалось, что Гейтс в этом убежище был не одинок. Вместе с ним здесь сидели два маленьких морщинистых человечка в коротких штанишках и панамах. Они увлеченно копались в кишках негритянки, выбирая самых аппетитных опарышей и немедленно пожирая их. Билла стошнило. Единственное, что он помнил после этого о том как ехал к Атлантическому океану было мелькающее в кровавом – желтом тумане бледное лицо человека, которого невидимые Гейтсу люди уважительно называли "док". На лице "дока" была все время одна и та же непроницаемая маска брезгливости и тогда, когда он допытывался, не ел ли больной грибов, и тогда, когда рассказывал смешные случаи из своей врачебной практики, и тогда, когда объявил, что продал больного для опытов в какой-то медицинский НИИ в Трансильвании. Гейтс склонен был доверять такому крутому парню, поэтому очень удивился тому, что по прибытии в Нью-Йорк их обоих отвезли в русский ресторан "МАША И МЕДВЕДИ" на Брайтон – бич, где юркие поварята – малайцы ловко порубили и доктора и пациента острыми ножиками на мелкие кусочки, сложили в 144 стеклянные колбы, залили формалином и отправили экспресс – почтой, но не в Трансильванию, как утверждал "док", а в Россию, где вдруг стало модно украшать офисы и квартиры расчлененкой. Ничего не поделаешь – причуды господ мира.

53

Таню сразу поняла, что эти посетители пришли в редакцию не для того, чтобы любоваться пресловутой «расчлененкой», говорить о новых арт-проектах или по поводу размещения рекламы.

В ее журнале занимались тем, что с помощью самой современной полиграфии и средствами связи, помноженными на недюжинный энтузиазм личного состава останавливали, декодировали, реконструировали и снова запускали в движение мгновения прекрасного в любой точке земного шара, а эти необычные посетители, кажется, желали эту общественно значимую душеспасительную деятельность остановить, причем самым отвратительным способом.

Их и было-то всего двое. Он спрятал свое истинное обличье под костюмом лося Бульвинкля. Она нарядилась бельчонком Рокки. Какой цинизм! Псевдомультяшки рассыпали и потоптали грязной обувью макет нового номера, плюнули в аквариум с морскими гадами и расколошматили машину для приготовления кофе. Выражались нецензурно.

С собой варвары принесли ведро настоящего дегтя и расписали все стены редакционных комнат выражениями типа:

«ГОЛОСУЙ ИЛИ ПРОИГРАЕШЬ»

«ВСЕ У НАС ПОЛУЧИТСЯ»

«ЧЕПУХА МОН АМУР»

Когда морок махорочного дыма, оставшегося от беспрерывного курения пришельцев, рассеяли кондиционеры, Таню и Бонифаций вылезли из верхнего ящика ее письменного стола. Бонифаций в первые же секунды вторжения правильно расценил грядущее и, схватив хозяйку за руку, обратился вместе с нею в блокнот с привязанной к нему авторучкой. Это их и спасло от продолжительного сидения под редакционной мебелью, чему пришлось воздать должное остальным, и что совсем не к лицу топ-менеджеру.

Оглядевшись, главный редактор в понятном отчаянии пнула аквариум ногой. Его обитатели плавали вверх пузом. Слабая женщина не могла ничего с этим поделать. На подмогу прибежали шкафообразные и гориллоподобные секъюрити. Они хромали и держались за свернутые челюсти. Пытаясь загладить свою вину за несанкционированный допуск в редакцию погромщиков, они поднатужились и перевернули аквариум на ползающих по полу сотрудников. Те в миг вскочили на ноги.

Растерянные и промокшие, с неуместными теперь бумажками и канцелярскими принадлежностями в руках, они выглядели до того забавно, что Таню хрипло рассмеялась. Она собралась было погрузиться в бочку с огурцами, чтобы немного прийти в себя, поручив наведение порядка в редакции и справок по поводу причин "наезда" Бонифацию, как остановилась.

– Нет худа без добра! – воскликнула Егорова.

Ведь ее креативные способности никуда не делись. И она начала действовать:

– Всем субъектам женского пола смыть одежду до кожного покрова и отыщите те белые майки, что остались от прежних спонсоров из "БЕЛОГО ГАДСТВА"… Достаньте фотографа из самовара… Да будет свет! Ну, ну, все раскроем кошельки, все… Задник готов? Эх, я всегда говорила, что в мужчине главное душа… Нет, майки пока не надевайте… На них должно быть изображено следующее… Дайте чем набросать эскиз!… И никаких бюстгальтеров! Всем ясно?…

Работнички засуетились, выполняя распоряжения.

Придумка Таню была на первый взгляд так себе. Главный редактор решила провести конкурс "Мисс Мокрая Майка Нашего Журнала" и запечатлеть его на фото. Ради этого она решила снять свой вечный общевойсковой защитный костюм и противогаз, чтобы поддержать энтузиазм конкурсанток личным участием.

54

И конкурс и фотосессия прошли весело. Победительница, а ею оказалась неожиданно для себя сама Егорова, украсила своим мокрым бюстом обложку нового номера. При этом на майке были ясно видны профили трех величайших непротивленцев злу насилием: Льва Толстого, Махатмы Ганди и Нельсона Манделы. Девизом номера была фраза:

МАММОЛОГИЯ ПРОТИВ ВИРТУАЛЬНОГО ТЕРРОРА

Номер пользовался замечательным успехом. Настолько, что один модный мальчик, не сумев его достать в розничной продаже, поехал в редакцию, но получил там шишок под носок и решил, что жизнь потеряла всякий смысл и собрался объесться ЛСД, но во время вспомнил об существовании электронной почты и друга в Западном полушарии, с которым познакомился при презабавнейших обстоятельствах в общественном сортире Дворца Карла Великого в немецком городе Аахен, куда оба приехали ради посещения концерта своей любимой группы «КУМЕКАЙ РАЗВЕС». Будущий электронный адресат уронил в сральник баян и мудрил, собираясь его достать, с шнурками. Это увидел модный мальчик, надувший только что резиновую Гретхен и собиравшийся ее по быстрому отодрать в дворцовом сортире. Все сортирные кабинки, кроме этой, были заняты парами и группами. Одинокого самоудовлетворителя ждал неминуемый пинок под зад, но модный мальчик, поняв, чем он собирается заняться, а это была отнюдь не мастурбация, тут же выкинул подальше свою немку и запустил руку прямо в очко. Вот тогда неловкий торчок, увидав свой выпачканный в кале баян, и стал другом модного мальчика на веки вечные. Он-то и выручил пацана, переслав ему в Москву нужный номер любимого журнала из Сан-Франциско. Торчок спокойно купил целых два экземпляра вместе с утренней газетой по дороге домой после джоггинга. Парень решил полистать его на досуге, вооружившись русско-английским словарем. Что же такого может быть в этом «АР ТЫ И ФАК ТЫ», чего не узнав, достойнейшие мальчики нашего времени готовы покончить собой?

55

Андрюша Софронов был необычайным мальчиком не только в отношениях с печатным словом и заграничными мальчиками, а во всем. Не в пример своим мидллклассовым сверстникам, увлеченным безопасными приключениями в виртуальных пространствах компьютерных игр, он, хотя и не так часто, как хотелось бы, но любил примучить домашних животных. Слишком уж много времени отнимали учеба, спорт и безвозмездная помощь по дому престарелым пролам с окраины. Но если не обливать ацетоном морских свинок и не поджигать их, если не распинать кошек на двери в подвал, если не стрелять в голубей из духового ружья, то с тобой случиться то, что случилось с Хукгукулиным Альбертом из 8809 школы и Кровопусковым Митяяем из лицея имени Александра Блока. У них от постоянного сидения в Интернете напрочь атрофировались письки и заросли анальные отверстия. Да, это позволило им хорошо зарабатывать на показах кибер – мод, но телки при всем желании теперь им дать не могут. Андрюша же еще не потерял надежду, что ему когда-нибудь дадут, поэтому, как мог, воспитывал себя мужчиной. Это вызывало одобрение родителей.

Старшие Софроновы были очень занятые люди. Они только радовались тому, что их сын самостоятельно пришел к необходимости самосовершенствования, а не под воздействием психотропных веществ в компании недоумков.

Инна Эльдаровна, мама Андрюши и доктор биологических наук, наконец, сумела заразить бубонной чумой многомиллионный народ республики Кракатуктстан и всех – всех вылечила, снискав почет и уважение в широких кругах мировой медицинской общественности.

Ким Феофанович, папа Андрюши и доктор физико -математических наук, сумел так взорвать металлическую конструкцию размером с Эйфелеву башню на Новой Земле, что ни одна сейсмостанция врагов этого не засекла, а радиоактивные дожди в Скандинавии выпали, но все подумали, что это происки гренландских эскимосов, борющихся за независимость от Дании и простили им.

Теперь Софроновы на причитающиеся им от родного государства премии решили сами как следует отдохнуть этим летом в санатории "Красный Космос", а сынишку отправить в пионерский лагерь "Лунатик". Жизнь в течении месяца без родителей в коллективе ровесников, резонно рассудили старшие Софроновы, пойдет ребенку на пользу. Реальная возможность опробовать свою мужественность. Опять же пионерские лагеря имеют хорошие эвакуационные возможности. Мало ли что может случиться. Как на вулкане живем. Да и нам пора уже вспомнить, что мы не только ученые, но еще и сексуальные партнеры…

Короче говоря, как только Андрюша принес из школы дневник с годовыми отметками, похвальный лист за примерное поведение и выдающиеся успехи в изучении ряда предметов школьной программы, а так же привел целую кучу приятелей, Софроновы сразу собрали вещи и разъехались. Родители с песнями – плясками на крыше вагона фирменного поезда "КРЫМ", а сын в кузове трехтоннки, зажатый между мешком брюквы и бидоном керосина. Главное – вожделенный номер модного журнала лежал у Андрюши в рюкзаке. Будет чем заняться, если пойдут дожди и нельзя будет ходить на прополку.

Приятели остались присматривать за порядком в квартире Софроновых. Они должны были поливать цветы, выгуливать собаку и забирать почту. Разжигать костер на полу в гостиной их никто не просил…