Текст книги "Кто я? (СИ)"

Автор книги: Сергей Тишуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Они и сейчас нас пошлют, – усомнился в задумке товарища Денис, – Там гражданские сидят, а они, после окончания рабочего дня, становятся упёртыми как бараны. Надо было до шести решаться.

– Фигня! – заверил панк, – Пока светло, они на расслабоне. Скажешь номер жетона, они по базе пробьют и пустят.

Денис задумался. У него имелся в седельной сумке «Чеглок», который мама заставила взять на всякий случай, но из этой пампушки стрелять придётся почти в упор. Позволит ли бывший вояка подобраться к себе так близко? Другое дело нарезной карабин Мельникова. Если у него ещё и оптика имеется, то такой шанс упускать нельзя.

– У оперов нет жетонов, – вяло, чисто для проформы, возмутился Черов, – У нас служебное удостоверение.

– Да пофиг! Ты понял меня. Или мне тебя в задницу поцеловать и извиниться?

На уговоры кастелянши и переодевание ушло двадцать минут. Найти вишнёво-чёрный «Ирбит» на платной парковке возле больницы не составило труда. Он был единственным двухколёсным средством передвижения среди легковушек и пикапов. К тому же Долгов, по просьбе Черова, не просто припарковал мотоцикл рядом с будкой сторожа, но и оставил тому ключи, дав подробные инструкции, кому и когда передать их.

Переговорив с Семёном из шестого РОВД, сторож принял оплату и равнодушно нажал кнопку шлагбаума.

На удивление, охранники штрафстоянки тоже долго не выпендривались. Тот, что косил под главного и щеголял «Удавом», рукоять которого торчала из нагрудной кобуры, сверил данные внедорожника с техпаспортом Мельникова. Второй держался на пять шагов позади, положив «Рысь», штатное оружие всех ЧОПовцев, на сгиб локтя. Получив разрешающий кивок, он вдавил кнопку, приводящую в движение ленточный механизм ворот. Позволив створке отъехать на расстояние, достаточное для буксировки мотоцикла, охранник застопорил движение и нагло усмехнулся.

– Вот, козлы! – пробурчал Гизмо, помогая толкать мотоцикл.

– Не беси их, – предупредил Денис, – А то упрутся рогом. Они здесь власть и наслаждаются этим чувством.

– Вот так везде, – продолжал ворчать панкер, – Назначь дурака начальником – он в засуху мать родную к колодцу не пустит.

Внедорожник Мельникова представлял собой жалкое зрелище. Мало того, что одной стороной походил на дуршлаг, со второй, где располагались выходные отверстия, на крупную тёрку, так ещё его весь изрисовали белым маркером, регистрируя номера и траектории пуль.

Походный ранец в багажнике так же оказался прострелен в двух местах. Гизмо вздохнул, но проверять содержимое не стал. Передал Денису и тот закрепил держателем в корзине на заднем колесе. В переднюю собрался положить сумку поменьше, ожидая, когда приятель откроет сейф, укрытый настилом багажника. Слава Богу, прочную сталь оружейного отсека, пули АКСУ пробить не смогли. Коробки с патронами Денис запихнул в сумку, а мягкий чехол из обычного брезента с пятизарядным МР, повесил себе на шею.

Мельников закинул за спину прочную кобуру из кордура, где держал карабин, и предъявил ЧОПовцу лицензии на ношение оружия. Тот невозмутимо кивнул, отчего его рожа стала похожа на морду долбанутого мангуста с шеврона.

– И всё? – обалдев от простоты получения багажа, изумился Гизмо.

– Погнали отсюда, – торопил Денис, заводя двигатель и убирая байк с подножки, – Дальше нам везти не будет. Чует моя пятая точка интуиции, что оба крупно пожалеем о своём решении.

Глава 17

Найти, подходящее под описание Марии место, не составило особого труда. На фоне рваных облаков, чётко угадывался склон холма, вершина которого поросла хвойными деревьями. При дневном свете он выглядел жёлто-коричневым, с пятнами зелени от стекающего сверху травяного ковра, корни которого с трудом цеплялись за сыпучий песок. Сейчас, всё пространство до вершины, напоминало серую накидку, исчезающую в более тёмном силуэте леса.

Убывающий серп Луны, болтался сбоку и не влиял на освещение местности. Только самые яркие звёзды проникали через пелену хмари, нависшей над головами искателей приключений на пятую точку.

Предыдущей ночью синоптики обещали дождь. Более того, ведущие различных новостных программ, леденящим душу голосом, предрекали ливень с грозой, который смоет липкий пот с изнывающих от жары людей и принесёт предапокалиптические беды. Это основа всех СМИ. Запугать население, чтобы впоследствии радостно заявить, что избавление от природного катаклизма чуть ли не их заслуга. Заодно похейтить гидрометцентр, пичкающий всех ложными прогнозами.

На самом деле всё гораздо прозаичнее. Любой атмосферные фронт движется широкой полосой, закручиваясь вокруг своего центра. На периферии он растягивается, рвётся и вытянутые рукава насыщенных влагой туч, похожие на тинтакли анимэшных чудищ, теряют целостность с основной массой. Закручиваясь, подобно жуткой дисковой пиле, они лишают влаги целые города, не в силах закрыть Солнце.

Вот в такую прореху и попал Отрадный, отделавшийся сильным ветром и понижением температуры. Здесь же поистине разверзались небеса и на обочине до сих пор имелись лужи, отражающие редкие звёзды.

– Мотик надо спрятать, – шёпотом произнёс Мельников, слезая на землю.

– Ты чего шепчешь? – усмехнулся Денис, как энергетический вампир, подпитываясь от страха товарища.

– Мало ли... – неопределённо проворчал Гизмо, копаясь в рюкзаке.

– Если мы опоздали и Ломов уже там, – Черов кивнул на вершину холма, – То звук байка он услышал задолго до нашего прибытия. Но это вряд ли. Отставник имеет конкретную цель: найти посторонние следы и определить, каким образом Тима и Марию, доставили на лесную опушку. В темноте, даже с фонариком, такое не под силу никому.

Здравое рассуждение товарища не убедило Мельникова.

– Я кино смотрел, – заявил панк, доставая фонарик в прочном корпусе, – Там герой, подсвечивая спичкой, нашёл отпечаток пальца на трубе.

– Забей, – посоветовал Денис и продолжил, – Ломов приедет, когда рассветёт. А мы уже тут и сцапаем его тёпленького. Помоги байк в кювет оттащить. Там ветками прикроем.

Мельников, зло матерясь, постучал фонариком о бедро и зашвырнул его в кусты.

– Пуля, сука, пробила и в корпусе застряла, – сообщил он.

– Почему сразу не проверил? – предъявил Черов.

– При ЧОПовцах? Чтобы у них лишние вопросы появились? Перебьёмся. У меня зажигалка есть. А лёжку готовить начнём, когда рассветёт.

Укороченный «Чеглок» Денис закрепил на спине, так, чтобы пистолетная рукоятка торчала над правым плечом. Оружие последней надежды. Бросаться с ножом на человека, способного перехватить пистолет, направленный в грудь, не имело смысла. «Мурку» зарядил, подогнал пластиковый приклад под себя, чтобы пятка не соскакивала с плеча вниз. Несколько раз прицелился в предполагаемую мишень, проверяя баланс. Ходить с чужим оружием на охоту, значит гарантированно остаться без трофея, а здесь на кону стояла их жизнь. Ломов церемониться не станет.

– У нас будет время только на один прицельный выстрел, – напомнил товарищу Денис, наблюдая, как тот возится с карабином.

Снайперской оптики у «Вепря» не было. Только коллиматорный прицел для упрощения процесса наведения на цель. Мельниковы не охотились на пугливых лосей и оленей. Не нравилось им тайком пробираться по лесу, ища точку для решающего выстрела с расстояния до километра, когда охота превращается в соревнование по стендовой стрельбе. Вот палить на вскидку по выскочившей внезапно лисе или кабану, другое дело.

– Не ссы, братан! – успокоил Гизмо, – Я попаду.

– Он живым нам нужен! – уточнил Денис.

– Да помню я! – начал заводиться панк, – Не маленький. У тебя аккумулятор не замкнёт, а то трава и ветки мокрые? Как мы, кстати, потащим такого борова в Михали?

– Никак, – отмахнулся Черов, – Привяжем к сосне и вызовем наряд. А сами мухой метнёмся к бункеру.

– Он же кровью истечёт! Надо было в аптеку заскочить и жгуты взять.

– Что раньше не сказал?

– Так ты главный! Думать, твоя привилегия!

– Молодец, отбрехался, – нахмурился Денис, начиная сожалеть, что взял панка в дело.

С другой стороны, в одиночку, с пукалкой для отпугивания бродячих собак, поход выглядел бы совсем бесперспективным.

На половине подъёма Черов остановился, поджидая пыхтящего товарища. Всё-таки, последствия от ранения и общения с ветераном, сказывались на его физическом состоянии. Это эмоционально он держался бодрячком, а в плане изнурять организм интенсивными нагрузками, сразу сдавал и терял выносливость.

– Смотри, правее, – указал пальцем Денис, когда панк поравнялся с ним, – Вот у той сосны, что одиноко выперлась на склон, скорее всего очнулся Тимофей. Сзади два дерева, те, что ближе к лесу. Под каким-то из них пришла в себя Мария. Именно оттуда, начнёт поиски Ломов.

– Согласен, – буркнул Гизмо и двинулся в этом направлении.

– Куда?! – взвыл Черов, хватая приятеля за куртку, – Следы же!

– Да какие следы? – не понял панкер, – Там ливнем всё смыло!

– Вот именно! А наши отпечатки прекрасно останутся на мокром песке. Рули влево. На хвойной подстилке следы не так заметны. Рассветёт, подойдём к опушке со стороны леса и ляжем в засаде. Как только приблизится, валим. Ещё раз напоминаю, что стреляю в правую ногу, а ты в левую. Не перепутай!

Мельников угрюмо кивнул и направился к вершине обходным путём.

– Стой, – распорядился Черов, едва приятели, представляющие себя охотниками за головами из крутых боевиков, ступили в мрак чащи.

Мельников угукнул и, достав из кармана зажигалку, запалил газовый огонёк. Свет озарил ближние ветки, погрузив остальные ещё в более непроглядную тьму.

– Кончай дурью маяться, – строго цыкнул Денис, сгружая сумку с патронами под куст, – У нас глаза уже привыкли к темноте, а твоя зажигалка только слепит. Через полтора часа начнёт светать, тогда и определимся с направлением.

– Сыро в подлеске, – заныл Гизмо, – Не комфортно. Давай в лес зайдём, поищем полянку и костёр запалим. У меня сейчас зубы стучать начнут.

– Сиди, сказал! – прикрикнул Черов, – Костёр он захотел! Где ты сухие дрова найдёшь? Если замёрз – займись приседаниями. Ноги-то у тебя здоровые! Вода есть?

– Откуда? Мятные леденцы имеются и жвачка. Что будешь?

– Давай конфету, – устало произнёс Денис, выбирая место посуши, чтобы присесть.

Именно в этот момент, он окончательно разочаровался в своей затее. Пошли в лес без фонаря, воды и термических одеял! Еды тоже скорее всего у Мельника нет. Зачем ему таскать с собой бутерброды в вакуумной упаковке, если перекус можно купить в любой забегаловке.

Эпический случай! Сколько магазинов проехали они в Михалях и позже в Отрадном! И ни разу не пришло в голову, что нужно озаботиться чем-то ещё, кроме оружия. А если ждать Ломова придётся несколько дней? Они шишки жевать начнут или на белок охотится? Выживальщики, блин!

Вслух Денис ничего не сказал, понимая, что озвучь он свои мысли, полные пессимизма и желчи самоиронии, и у приятеля, с его нетрадиционным мышлением, случится приступ паники. Как выглядит истерика в исполнении панка, он видел не раз.

В этот момент, в светлую голову оперативного сотрудника пришла новая здравая мысль.

«Если позволить Мельнику самому дойти до подобной мысли, то парень может наломать таких дров, что под их кучей погребёт все наши усилия. Нужно отвлечь его. Пусть занимается любой фигнёй, лишь бы не думал».

Знал бы Черов, что этим постулатом он самостоятельно домыслил один из главных армейских принципов. Неважно, чем занимается солдат, лишь бы у него не было времени страдать фигнёй. Потому что мысли всегда рождают сомнения, а те, в свою очередь, подрывают доверие к начальству.

Денис достал из служебной сумки детектор движения, совмещённый с тепловизором и принялся сканировать окружающее их пространство. На удивление, кустарник подлеска и сам лес, на сколько хватало мощности прибора, кишел всевозможными организмами. Более холодными тонами отмечались животные и птицы, находящиеся в состоянии сна. Их контуры окружала желтоватая аура, а основной цвет указывал, что организм находится в состоянии покоя и все жизненные процессы замедленны. Но на экране сканера присутствовали и другие точки. Ярких, тёплых тонов, от оранжевого до алого. Те, кто ведут ночной образ жизни и в данный момент заняты поиском пропитания.

– Мельник! – позвал Черов и протянул прибор напарнику, – Поручаю отслеживать периметр на предмет непреднамеренного вторжения. Знаком с принципом работы сканера?

Гизмо приблизился, с восхищением принимая девайс. Денис очень надеялся, что восхищение вызвано оказанным ему доверием, а не тем, что впервые увидел сканер.

– Да! – восторженно прошептал он, уверенно исследуя местность вокруг бивуака, – Видел такие для охотников. Они поменьше, но принцип, скорее всего, тот же.

– Обрати внимание, – Денис пальцем указал в глубину чащи, – Два алых контура. Похоже хищники. Судя по цвету, голодные и находятся в активном поиске добычи. Волки или лисы.

– Волки! – уверенно определил Мельников, – Лисы парами не охотятся. Эти к нам не подойдут. Понюхают и свалят подальше.

– С чего так решил?

– У них нюх отличный! Сейчас они далеко, но, как только почуют запах ружейной смазки, убегут, поджав хвост.

– Давай, бди, – напутствовал Черов, немного расслабляясь.

Донеслось шуршание обёрточной бумаги и радостный вопль:

– На склоне чисто! Даже мышей не видно!

– Пока карабкались, распугали, – пояснил Денис и тут же назидательно добавил, – Фантики не разбрасывай! Нам лишние следы оставлять не нужно. Когда наряд приедет отвязывать Ломова, они всю округу с лупой и ситом прочешут. Не дай Боже, на обёртке твоё ДНК обнаружат.

– Ты же сам вызывать коллег собирался? – не понял Гизмо, – Какой смысл тихариться?

– Мозги включи! – наставительно произнёс Черов, – Я не со своего телефона звонить буду. Доедем до Отрадного и с таксофона звякну в дежурку. Типа, доброжелатель, пожелавший остаться неизвестным. Иначе оба на нары загремим. За самоуправство, насилие над личностью и злостное превышение мер самообороны. Хочешь на зону?

– А следы? Отпечатки подошв всё равно останутся.

– Обувь уничтожим, когда найдём бункер. А Хлуцевичу скажу, будто нашёл бункер, потому что успел на Марию маячок поставить. Он мне сам разрешение подписывал.

– Ну, ты голова, Деня! Слышишь филин ухает?

– Слышу.

– А я вижу!

– Молодец! Наблюдай молча. Мне подумать надо.

Слушая, как увлечённо сопит товарищ, как хрустит карамель, когда на экране появляется новый силуэт и Гизмо, не справившись с волнением, начинает нервно сжимать зубы. Скоро рассвет и они направятся искать лёжку для засады, а пока панкер будет настолько занят, что у него не останется времени на неудобные вопросы.

Выглянувшее из-за горизонта Солнце, в корне изменило ситуацию в подлеске. Тени от густой листвы съёжились до размеров чернильных пятен и сконцентрировались у основания побегов. Зато воздух посерел, будто кто-то, придя с мороза, выдохнул струю воздуха и тот мгновенно окутался паром. Тот же эффект демонстрировал учитель химии, добавляя в раствор марганцовки, ложку перекиси водорода и уксуса.

Теперь можно было выдвигаться на позицию.

– Ступаем аккуратно! – снова принялся поучать Черов, чётко расставляя акценты в отношениях с товарищем. Он здесь командир и приказы отдаёт тоже он. Чего греха таить, нравилось ему это занятие. Оно придавало действиям Дениса значимость и наделяло чувством превосходства.

– Не учи охотника к добыче подкрадываться! – хмыкнул Гизмо, беря карабин на перевес.

– Слушай меня, Мельник, и не отбрёхивайся! Ломов, не учитель танцев и не кабан. Он служил инструктором в армии и, как следопыт, даст тебе сто очков форы. Мы не знаем с какой стороны он придёт. Поэтому не оставляем следов. Дёрн не пинаем, ноги не подволакиваем. От веток уворачиваемся. По свежему надлому он быстро вычислит присутствие постороннего. Зверь, ведь, стебли не ломает.

– Не нуди, Деня! С твоим сканером, я засеку Дим Димыча за триста метров. С пятидесяти гарантирую попадание.

– Не переоцени себя, Мельник, – продолжил наставления Черов, лавируя между кустами, – Думаю, таких, как ты, он хомячит на завтрак.

Когда подлесок закончился, стало ещё светлее. Сосновые кроны, росшие друг от друга на расстоянии в три-четыре метра, задерживали только прямые солнечные лучи, не мешая остальным рассеиваться и прекрасно освещать рыжую подстилку, состоящую из хвойных иголок.

– Смотри, – хохотнул позади Гизмо, – Здесь под кустом зайцы трахались.

– Заткнись, – отрезал Денис.

– Не ссы, братан! Я сканирую местность! Со мной ты в полной безопасности. О, ёж чего-то копал. То ли личинку схавал, то ли нычку делал.

Ломов появился ближе к полудню. Трава и песок на склоне уже просохли, а в чаще только воздух сохранял влажный запах преющих иголок. Скоро исчезнет и он, вытесненный сухим безвкусием.

– Ты крут, Деня! – прошептал Мельников, тихонько беря отставника на мушку, – Всё просчитал! Респект, братан!

Черов, как лицо материально ответственное, убрал детектор в сумку. После установления визуального контакта, надобность в приборе отпала.

– Замри! – одними губами прошептал он, – Команды не жди! Стреляй по своему усмотрению. Помни, что у нас одна попытка!

– А ты? – занервничал Гизмо, решив, что товарищ решил свалить ответственность за нападение на него.

– Для дробовика далековато.

– Давай ближе подползём.

– А вдруг услышит?

– Ладно, – подумав, определился панк, – Сейчас осмотрит место, где очнулся Тимофей и ближе подойдёт. Главное, чтобы он замер хотя бы на минуту. Я не снайпер, по движущимся мишеням стрелять. Договорились?

На обследование места Ломов не затратил много времени. Бегло окинул взглядом комель сосны, поковырял носком ботинка песок. Зачем-то послюнявил палец и покрутил им над головой. Затем принюхался, будто матёрый хищник и быстро двинулся к двум деревьям, под которыми очнулась Мария. Здесь он, вообще, не останавливался. Покружив вокруг, ковырнул ножом слоистою кору, словно проверяя разницу цветовой гаммы и рванул в чащу, удаляясь от лежащих в засаде парней.

Его движения сделались плавными, но быстрыми. Он, вроде, не шёл, а танцевал, подчиняясь только ему известному ритму.

– Тьфу, чёрт! – выругался Мельников, опуская карабин, – Он реально танцор!

– Двигаем следом, – распорядился Черов, – Только тихо. Когда-нибудь он остановится, хотя бы, чтобы перевести дух. Будь готов! Всади ему пулю в задницу! Туда проще попасть.

Ломов не таился, но и не останавливался. Первое, убеждало Дениса, что отставник их не заметил. Второе, вызывало уважение к пятидесяти семилетнему ветерану. Какие же он испытывал к ученице чувства, если готов терпеть такие трудности?

Наконец, усталость взяла своё. Ломов скинул с плеч рюкзак и присев к дереву, принялся снимать армейские берцы. Стрелять в сидящего к ним лицом человека, оказалось невозможно.

– Может в плечо попробовать? – спросил Гизмо, привставая над покрытым мхом стволом, упавшим здесь в незапамятные времена.

– Плечо не вариант, – покачал головой Денис, – Он матёрый волк. Сбежит. В ногу надо.

До слуха Черова донеслось журчание ручья, и он принял решение.

– Здесь ложбинка, которую мы пока не видим. Сейчас он разуется и поймём его план. Предполагаю, что устал. Не мальчик уже. Ноги зудят, и он решил окунуть ступни в ручей.

– Похоже, ты и здесь прав, – поддержал товарища Мельников, – Мокрые ноги в ботинки не засунешь. По любому вытирать будет или сушить. Вот тут, я его и приголублю!

– Замётано. Как спустится в балку, я переберусь к тем кустам, – указал направление Черов, – Возьмём его в клещи. Думаю, с пятнадцати метров разброс картечи будет не критический.

Ломов снял носки и закатал штанины. Затем рывком поднялся и юркнул в лощину, мгновенно пропав из виду. Донёсся отчётливый плеск воды, словно кто-то как слон топтался в ручье.

Денис, не выпрямляя спину, практически на полусогнутых ногах, рванул к кустам лещины. Залёг, аккуратно пригнув нижние ветви к земле. Позиция казалась идеальной. Он принялся медленно считать про себя, прикидывая, сколько нормальный человек выдержит в холодной воде.

Глава 18

Что произошло в промежутке между моментом, когда он залёг под кустом ореха и пробуждением, Черов не знал. Пытался понять, едва разум вернулся в ноющую от напряжения голову, но, увы. Даже не смог вспомнить, на какой цифре закончил счёт, прежде чем потерял сознание.

Какая-то травинка, пробивающаяся сквозь плотно слежавшиеся иголки, лезла в ноздри при вздохе и щекотала слизистую, вызывая желание чихнуть. Денис приподнял щёку с лесной подстилки и открыл глаза.

Он, по-прежнему, лежал под лещиной, только правая рука, прежде сжимавшая ложе приклада, теперь оказалась прикована наручником к комлю орехового ствола.

«Твою мать! – пронеслось в голове, и ноющая боль усилилась, – Это же мой браслет! Он лежал в отдельном боковом кармашке».

Служебной сумки на боку так же не было, как и дробовика.

«Опять попался как пацан! Купился на простенькую отвлекающую уловку! Ножки пошёл старикан охладить! Сука!», – горестно каялся Черов, принимая сидячее положение и внимательно осматриваясь.

Ломова нигде видно не было. Это, конечно, плюс. Здесь отставник явно просчитался! Ствол орешины только у корня в руку толщиной. Нужно встать, продеть браслет как можно выше и сломать там, где он тоньше. Приковать здорового парня к побегу кустарника – это верх идиотизма.

Мышцы, хотя и ныли от долгого лежания в бессознанке, но подчинялись желанию хозяина. Подтянув ноги и прочно уперев задник толстой подошвы в грунт, Денис попытался оттолкнуться левой рукой. Вот только ладонь не желала разжиматься, чтобы облегчить толчок от земли. Взглянув на руку, Денис понял почему. Пальцы крепко сжимали корпус гранаты. Предохранительный колпачок и кольцо отсутствовали, а рычаг скобы удерживался двумя пальцами.

Радовало то, что убивать преследователей Ломов не собирался. Кисть плотно обматывали несколько слоёв широкой изоленты, не позволяя пальцам разжаться, пока их хозяин пребывал в бессознательном состоянии.

– Сволочь! – взвыл Черов, уже не опасаясь быть услышанным хитрым отставником.

– Я здесь! – донеслось из-за поваленного ветром ствола сосны, – Как сам?

На мгновение Денис обрадовался, что его товарищ жив и, судя по голосу, вполне здоров.

– Где Ломов? – спросил Черов, подняв самую животрепещущую тему.

– Ушёл искать следы похитителей Марии. Сказал ждать и не рыпаться.

– Он, что, даже не оглушил тебя? – изумился Денис.

– Я его клювом прощёлкал! – признался Мельников, – Он мне ствол к голове приставил и велел отдать карабин. Я даже не видел, что он с тобой сделал. В прицел смотрел, моргнуть боялся.

– Ты связан? – Денис задал второй по важности вопрос.

– Ага, – подтвердил панкер, – Изолентой обмотал, гад. Руки сзади, а ноги до колен. Могу попробовать змеёй к тебе подползти, но что толку? Помочь тебе не помогу, а Дим Димыч вернётся, бить будет за непослушание.

Обстановка и предшествующие события, мало по малу вырисовывались в голове Черова.

«Первым, дабы не мешал, отставник приложил меня, – размышлял Денис, – Так как оказался ближе к овражку с ручьём. Тем самым выведя из строя и лишив возможности помочь товарищу. Хитрый, сволочь. Сколько ещё таких уловок у него в запасе»?

Ему хотелось, заставить Мельникова совершить над собой усилие, превозмочь страх перед побоями и доползти до него, но не мог подобрать нужные для убеждения слова.

Изолента ерунда. Можно размотать или порвать зубами. Черов бы с этим справился. Но что делать дальше? Денис потёрся спиной о ствол лещины, пытаясь определить наличие «Чеглока» в заплечной кобуре. Скорее всего, Ломов забрал и его.

Какая будет реакция освобождённого Мельникова? Поможет избавиться от гранаты или сбежит, почувствовав свободу? Гражданский волонтёр, что с него взять. У Дениса язык не поворачивался назвать будущего шурина трусом. Оплата по среднему за помощь милиции – не та мотивация, чтобы совершать подвиги.

В отличии от Ломова. Тот, определённо, не за деньги старается. Он идейный. А это самые опасные противники.

– У тебя конфеты остались? – крикнул Черов, ничего лучше не придумав.

– Дим Димыч рюкзак забрал, – посетовал панкер, – И сумку с патронами.

– Он уже Дим Димыч для тебя? Быстро ты переметнулся!

– Кончай хернёй страдать, Деня! – прохрипел Мельников и по голосу Денис понял, что тот пытается освободиться от пут, – Мужик просто хочет, чтобы мы ему не мешали. Будь он злодей какой, просто перерезал мне горло. Видел, какой тесак у него на бедре болтался?

С этим Черов спорить не собирался. Его волновало другое. Если обещание вернуться тоже блеф? На кой они ему? Найдёт, что хотел и свалит в бункер, где спрятал ученицу. Любой бы так поступил на его месте. Зачем ему прицеп в виде двух дилетантов, которые даже к походу в лес подготовиться не смогли?

– Родя! А если он не вернётся? – озвучил Денис свои сомнения, – Никто не знает, что мы в лес отправились. Никто искать не будет! Сдохнем здесь!

– Что ты ноешь как девчонка перед первой эпиляцией! Сказал, вернётся, значит, вернётся!

– Можно подумать, ты разбираешься в психологии, – проворчал Черов, понимая, что пронять панкера надуманными страхами не удастся.

Гизмо же, понял его ворчание по-своему.

– Конечно, разбираюсь! У меня же младшая сестра. Ей матушка до восьмого класса запрещала волосы брить на лодыжках, а Насте в пятом вожжа под хвост попала. Насмотрелась всяких городских блогерш в Рупомойке. В салон, сам понимаешь, вход заказан, мамка сразу прознает. Так она, с подружками, решили воск растопить и копыта свои обмазать. Причитали, пищали, но на кактус лезли. Я тогда предложил паяльной лампой обработать. А чё? Сам видел, как батя свиней опаливал перед разделкой. А там, прошу пардона, волосняк потолще будет, чем на их лодыжках. Даже лампу из сарая принёс.

– И что? – непроизвольно спросил Денис, заинтересовавшись рассказом товарища и напрочь забыв о своих страхах.

– Визгу было, как в дешёвом ужастике! Потом решили, что я над ними стебусь и выгнали нафиг. Зато, на следующий день, хором в гольфах красовались, потому что кожа покраснела и пупырышками покрылась. Ты только Насте не говори. Она мне химическую кастрацию сделает, если узнает, что проболтался.

Ломов отсутствовал довольно долго и Черов узнал много историй из детства будущей супруги. Как-то, само собой, научился контролировать своё напряжённое тело и сумел расслабить мышцы. Так, чтобы впоследствии, не страдать от отёчности и, в случае обретения свободы, не валяться мешком, а мгновенно начать действовать. Онемевшие пальцы обрели чувствительность и, если присмотреться, становилось видно, что они слегка подрагивают, дистанцируясь от смертоносной сферы, прочно примотанной к ладони скотчем.

К болтовне напарника Денис относился снисходительно. Понимал, что парню до чёртиков страшно и, озвучивая воспоминания, он борется с танатофобией. Его инструктор на ускоренных курсах при школе милиции говорил, что подобный навязчивый страх внезапной смерти главный бич нынешнего поколения. Всё связано с новой идеологией и сменой курса, определяющего общественно-политическую реальность. Прежние ценности, такие как семья, ответственность перед Родиной и долг перед страной, любовь к ближнему и социальная справедливость, приверженность к определённой конфессии и следование церковным догмам, давно нивелировались на уровне городских конгломератов. Там вновь правили деньги, насаждалась идеи потребительства, экстравагантность, расточительность, выставление напоказ богатства. На смену обычной субкультурной богеме, возрождались принципы элитарности, выставлялись на показ привилегии. Получение баллов за правильный социальный статус, породил ажиотаж и желание иметь престижный ранг. На новый виток вышли хейтерство и буллинг не только отдельных личностей, но целых социальных групп. Общество расслаивалось по сословному принципу, на элиту и обслуживающий её планктон.

Пока в человейниках, как называли Сити провинциалы, нарастала борьба за место под Солнцем, в регионах участились случаи нервных психозов, связанных с потерей смысла жизни. О чём должен мечтать простой аграрий, если законных способов выделиться из своего пласта не существует? Вот тут танатофобия достигла масштабов эпидемии. Умереть, не достигнув следующей ступеньки карьерной лестницы, стало страшилкой поколения Дениса и Родиона.

Многих спасал здоровый пофигизм, но и на нём далеко не уедешь. Рано или поздно семья, общество, культурная или религиозная принадлежность поставит перед выбором. И этот выбор некоторых пугал больше смерти.

Ломов идейный, ему проще...

Стоило Черову задуматься над мотивацией отставника, как тот появился, задумчиво бредя между сосен. От прежней, лёгкой, слегка танцующей походки, ничего не осталось. То ли возраст сказывался на неутомимом ветеране, то ли, ничего не найдя, он засомневался в честности бывшей ученицы. Денис помнил скептицизм, звучащий в вопросах отставника. Возможно сейчас он начал подозревать её во лжи, отчего сник и расстроился.

– Эй, военный! – придавая голосу требовательные нотки, крикнул Черов, – Ты понимаешь, с кем связался? Я представитель власти, а ты беглый преступник! Тебе только за инцидент в Михалях статья светит! За оказание сопротивления, оставление места преступления и насилие по отношению к сотрудникам правоохранительных органов!

– Послушай, сотрудник органов, – абсолютно безразличным тоном начал Ломав, – Сбавь обороты. Сейчас ты мне совершенно не интересен, поэтому рекомендую оставаться в том же статусе. Не дай Бог, у меня возникнут к тебе вопросы. Молись, чтобы этого не произошло.

Ломов снял рюкзак, извлёк из него компактный примус, два котелка, по размерам, входящим один в другой и разборный таганок в виде треноги. Затем оцепил от бокового кронштейна фляжку, потряс, прислушиваясь к бульканью и двинулся в овражек, собираясь наполнить из ручья.

Вернувшись, направился к поваленной сосне, за которой валялся связанный панк.

– Пить хочешь, человек-недоразумение? – спросил отставник, протягивая фляжку, с которой стекали капли влаги.

– Хочу! – донёсся ответ Гизмо, – Руки освободи, а то лежу как червяк под стволом.

– Почему как? – хмыкнул Ломов, – Сравнение с тобой принижает достоинство червей. Поверь.

Он присел на корточки, достал нож из чехла и освободил Мельникова. Спустя несколько секунд над поваленным деревом появилась голова парня. Он прислонился к мшистому стволу и жадно приник к фляжке.

В этот момент Черов отчётливо ощутил, насколько страдает от жажды сам. Одно дело думать о воде как об условной жидкости, существующей релятивно, и другое, наблюдать наслаждение товарища, утоляющего жажду. Он хотел напомнить о себе, но испугался язвительного отказа.

– Ты нас убьёшь? – устав поглощать жидкость, спросил Мельников.