Текст книги "Легенда о рикошетнике (СИ)"

Автор книги: Сергей Светов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Часть I: Рикошет в «Кубе»

Глава первая

1-1. Начало

   – Я опять влипла! – она была безутешна. – Мне надо до завтра достать денег! Иначе он меня убьёт!

   Мне пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и пожать плечами.

   – Почему ты так волнуешься?

   Она наклонилась ко мне и прошептала, сколько нужно, чтобы вернуть долг. Я присвистнул, но остался лежать на диване, смотря в пыльное окно.

   Если я не помогу, то её прелестное тело нашпигуют пулями. Так сказала она: моя любовь, моё проклятие, мой крест. Когда-нибудь я из-за неё сдохну. Впрочем, не такая ли судьба у всех влюбленных идиотов?

#

Глава вторая

1-2. Контора

   Стандартный контракт. Стандартная расписка в том, что в моей смерти я виню только себя. Черт их подери! А кого же мне ещё винить?! Вот этого придурка, который стоит, мнётся и не может решить, подписывать треклятые бумаги или послать всё к чёртовой бабушке?

   – Эй, парень!

   Он испуганно оглянулся и уронил ручку на заплеванный, обшарпанный пол. Это в бункере моют каждый день, а тут видимо всё для таких скотов как мы. Проклятые жмоты. Зарабатывают на нас кучу денег, а развели грязь, как в хлеву.

   Я протянул пареньку свой мультистилус. Он с благодарностью взял его, но всё никак не мог отважиться поставить подпись.

   – Решай сразу, – сказал я. – Мой тебе совет – не надо. Плюнь!

   Он с опаской посмотрел на пол, затем на меня. Что-то мелькнуло в его взгляде, он медленно порвал контракт и вышел из маленького зарешеченного помещения. С улицы ворвался смрад большого города, но дверь быстро отсекла неудавшегося рикошетника и моего несостоявшегося противника.

   Я с облегчением вздохнул. Какого чёрта этих сосунков несёт в наш клуб самоубийц?! Неужели только жажда наживы? Или у всех прямо-таки безвыходная ситуация? Ха! Да столько ситуаций и не придумаешь. Тем более безвыходных.

   Вот когда ты остаёшься наедине с противником в этом чёртовом кубе...

   Вот тогда ты понимаешь, что выхода нет.

   А нет его, потому что этот мир устроен так, а не иначе. Что поделать, если люди не хотят рисковать собственной шкурой. Но любят наблюдать, как другие дырявят друг друга пулями, оставляя аккуратные отверстия, сквозь которые толчками вытекает кровь.

   Как это изменить? Не знаю.

   Мне никогда не стать игроком. Поэтому я – рикошетник.

   Мне нужны эти сто тысяч. Дьявол. Я же давно завязал... И мы последнее время жили безбедно. Были, конечно, маленькие проколы. Бизнес есть бизнес. Удавалось до новых денежных поступлений перехватить у знакомых, взять кредит в банке, договорится об отсрочке. Всё было прекрасно, пока моей любимой не приспичило стать букмекером.

   Она открыла контору, и сначала всё шло отлично. Ещё бы. Я три года подряд выигрывал все турниры по рикошету. Неужели я не знал, кто может прийти мне на смену? Конечно, знал. Всё шло так, как надо – дела медленно, но верно ползли в гору. Пока нами не заинтересовались.

   О, Господи, как я ненавижу эту долбанную мафию! Смешно. С тем же успехом я мог ненавидеть снег на Северном полюсе. Она есть, и этим всё сказано. Её закон прост до отвращения: или тебе надо быть на самом верху, как мне удавалось во времена моего чемпионства, или сидеть тихо-тихо.

   У моей подруги не получалось ни первого, ни второго.

   ***

   В приемной было душно. Я расстегнул рубашку и принялся обмахиваться контрактом. Какой-то испуганный юноша осторожно заглянул с улицы, долго топтался у входа, но когда увидел мою грудь и изрезанные шрамами руки быстро ретировался. Я ухмыльнулся вслед. Правильно. Не надо кичиться бесстрашием, надо бояться, когда страшно. Надо пугаться звуков и теней. И быть гибким. Тонким как тростинка. Тем более, когда ветер смерти дует со всех сторон...

   Я не знаю, кто придумал рикошет. Что тут странного? Рикошет был всегда. Были игры, построенные только на рикошете. Взять тот же теннис. Или бильярд. Но мир меняется. И, увы, не в лучшую сторону. Какому-то умнику пришло в голову скрестить дуэль с теннисом. И мир сошел с ума от новой забавы. Я говорю не о дневном мире. Я говорю о сумеречном мире игроков. О мире, где делают ставки. Где играют на деньги. Или на жизнь. Мою жизнь.

   Так как дуэли были давным-давно запрещены, то, введя правило – прямо не стрелять, те, кто придумал эту потеху, обезопасили себя. От нападок общественности и полиции. Несчастный случай – это ли не оправдание? Всё дело в правильном отскоке пули от стенки из пуленепробиваемого стекла. Наверное, можно было рассчитать – под каким углом полетит пуля. Если учесть все факторы, влияющие на её полёт. Если у тебя в голове компьютер. Стенок у куба шесть, начальная скорость у пули известна. Всё вместе – игра. Рикошет.

   Я стоял и улыбался, вспоминая, как мы закрывались в бетонном сарае за школой и тренировались, заряжая в пистолеты патроны с резиновыми пулями. Ходили в синяках, а родителям говорили, что подрались из-за девчонки. И они нам верили. А мы мечтали стать чемпионами мира. Но мой друг погиб в первом турнире...

   ***

   Ну, так что? Мне вечно тут стоять?! Если никто не заявится, то вечер мне придется провести в спарринге с роботом. А это хуже всего. Во-первых, мало денег: мне тогда не набрать очков до нужной суммы; а во-вторых, робот на десятой конфигурации в десятом раунде стреляет без промаха. Мне как-то не улыбалось оставить подругу вдовой, перешагнувшей через замужество. После турнира надо будет всё-таки поговорить о свадьбе. Или не надо?

   Я бросил монету. Она аккуратно легла на тыльную сторону руки – на заживший круглый шрам от пули. Как всегда, не той стороной, которую я загадал. Не повезло. Женитьба откладывается. А всё могло быть так романтично...

   ***

   Дверь открылась и закрылась. В приёмную стремительно вошёл бритоголовый рикошетник, резким движением вырвал контракт из стопки бланков и тут же, не глядя, его подписал.

   – Привет, Рик!

   – Привет, чемпион!

   Я пожал ему руку, хотя мне совсем не хотелось этого делать. Мой будущий противник был одним из тех, кто сменил меня в кубе, когда я ушёл. Правда, успев отобрать у меня пояс победителя.

   Он был в отличной форме. Так ему казалось. Но меня не проведёшь. Я заметил, как дрожат его руки. Да... Жизнь вывернула его наизнанку и снабдила клеймом неудачника. Я недолго следил за его успехами в кубе. Он пропал через полгода после победы надо мной.

   Если вы думаете, что кроме серого мира игроков больше ничего нет, то ошибаетесь. Есть более тёмное место. И называется оно – ад. Я ничего не знаю о нём. И не желаю знать. Но мне было любопытно, как он оттуда выкарабкался.

   – Никак. Просто завязал, – он исподлобья поглядел на меня. – Ты, я вижу, хочешь выиграть?

   – Куда там... – я махнул рукой, – несколько лет не заходил в куб.

   Он недоверчиво посмотрел на меня, но я ткнул себя в грудь. Убедившись, что моим шрамам и затянувшимся дыркам в коже не меньше пяти лет, он успокоился и даже начал насвистывать.

   – Не свисти, денег не будет, – сказал я.

   – Да пошёл ты... – зло ответил он.

#

Глава третья

1-3. «Куб»

   Вы никогда не были на рикошете? Хм. Я даже не знаю: жалеть или завидовать...

   Представьте себе куб. Каждая грань из поляризованного пуленепробиваемого стекла. Пригнаны они друг к другу настолько плотно, что воздух не просачивается и его хватает только на три-четыре минуты. Противники обычно хорошо вентилируют лёгкие перед поединком. Почему? Объясню позже.

   Грани покрыты сеткой трещин. Но это не трещины. Это места складок куба. Каждый раунд начинается с его метаморфозы. Противники заранее не знают, какая будет конфигурация в следующем раунде. Но два угла: синий и красный неизменны. Да. Плюс ещё внутренние ромбы и ежи. Это, чтобы жизнь не казалась слишком сладкой.

   Из оружия – пистолеты. Одиночная стрельба и очередями. Десять патронов на раунд у каждого. Если не повезёт, то в тебя могут прилететь все двадцать пуль. Рикошет, чтоб его...

   Сердце у каждого рикошетника защищено пластиной датчика. Голова – мозгами. Тело... открыто пулям и не защищено ничем. Кроме сеточки кольчуги на интимных местах. Но были случаи, отстреливали и их. И тогда одна дорога – в ад.

   Ах, да. Совсем забыл: по углам есть маленькие отверстия, откуда врач может вколоть обезболивающее. Но это – потеря времени и мобильности, так как тело немеет от лекарств. Поэтому каждый выкручивается сам. Я, например, просто «выключаю» боль.

   Ну, всё. Я пошёл...

   ***Раунд первый. Конфигурация: «куб»***

   Повезло. Начинать с самого простого всегда приятно. Тем более, когда несколько лет не был в кубе. Стрелять – стрелял, но не часто. Мой угол – красный. Тоже удача. Не видно будет крови на подсвеченном красным светом теле.

   Линия на полу делит куб на две части. Если оказался за ней – проиграл. На своей половине можешь делать всё что угодно. Хоть на голове стой. Правда, я таких оригиналов ещё не видел. Наверное, их всех убили в детстве резиновыми пулями...

   Стены просветлели. Я увидел знакомые соты, расположенные по шести сторонам куба. Даже сверху. И даже снизу. В каждой сидело по игроку. Они пристально смотрели на нас. Мы, крутя головами, на них.

   Психология рикошетника: надо понравиться самому богатому. Если ты выиграешь, и если он выиграет, то денег получишь больше. Не намного больше. Устроители очень внимательно составляют контракт. Так что куш не сорвешь.

   Стены стали молочно-белыми. Кроме двух наших углов. Я встал в красный угол на два нарисованных следа и удобнее перехватил пистолет. Сделал несколько вздохов и фыркнул. Я всегда так делаю. Почему бы и нет? Сейчас станет очень шумно и дымно. Я с детства не люблю запах сгоревшего пороха...

   ...это нечто новое для меня. Чёрт. Надо было смотреть турниры, а не ходить по музеям. В центре куба что-то с грохотом взорвалось. Я ослеп и оглох.

   В ватной тишине; в пустоте; чувствуя страх. Красться, уворачиваться и стрелять. Первая пуля ушла в потолок и начала своё движение. Что-то мне подсказало, что противник выпустил уже две пули. Три пули в кубе. Я замер. Около ноги пронёсся ветер, и мне обожгло икру горячим воздухом. Как глупо нахватать дырок в первом раунде. Мой мозг лихорадочно рассчитывал положение пуль. Я не мешал ему, бережно восстанавливая зрение.

   Пять – противника, две моих. Только бы не нарваться на свои пули. Надо всё время менять положение тела. Гнуться как тростинка. Ведь вокруг ветер. Ветер из стальных ос.

   Восемь пуль противника шесть моих. Проклятье. Он хорошо стреляет. Но у меня на две пули больше. Он тянет время, я считаю. Два выстрела его. Четыре моих. Мне кажется, он восстановил зрение быстрее. У меня две царапины и я оглох от грохота выстрелов. Он стоит, как ни в чем не бывало, в синем углу, и ждёт смены конфигурации куба.

   Дьявол. Он моложе. И он меня победил в последнем бою. Зря я надеялся на его слабость. Зря я поверил в свои силы.

   Любовь моя. Всё будет хорошо...

   ***Раунд второй. Конфигурация: «ромб»***

   Мне сегодня везёт. Рикошет – это игра. И ведут её игроки. Вы думаете – это мы? Нет. Мы всего лишь мясо, нафаршированное пулями. Игроки – это они. Те, кто сидят в сотах и смотрят на этих придурков, один из которых проиграл деньги в этом раунде. Их деньги. Это они игроки. Те, кто презирает меня.

   Гонг.

   Мне не удалось остановить кровь. Она текла из царапины. После очередного выстрела я приложил раскалённое дуло к ноге и прижёг рану.

   Шесть пуль моих, три его. Я тороплюсь. У ромба есть одно неприятное свойство. Пули слишком быстро теряют скорость. Слишком много отскоков от граней. И очень большой риск нарваться на свою пулю. Что и произошло с моим противником.

   Я знал, где летят мои пули. Но сеть из рикошетов я построил так, что он был вынужден попасть под пулю, которую выпустил сам секундой раньше. Маленькая месть за унижение в первом раунде. Я не привык проигрывать.

   Десять против девяти. Всё. Все пули, кроме одной упали на пол.

   Любимая, я ещё жив. Дышу как астматик. Но мне не двадцать. Пора бы уже на покой. Правда, милая?..

   ***Раунд третий. Конфигурация: «две кобры»***

   Я вошел в ритм. Это мой ритм. Синкопы. Джаз. Тум-тум-тум. Пауза. Танец. Тум...

   Четыре моих. Четыре его. Он избрал другую тактику. Зеркало. Ты мой двойник? Хорошо... Я уже начал ненавидеть себя. Хочешь быть моим отражением?.. Хорошо... стань им; стань тем, кто крадётся в ночи. Стань тем, кто падает на пол и слушает, как грохочет там-там.

   Тум-тум. Ещё две пули ушли в странствие по искривлённому пространству плоскостей куба. На самом деле всё очень просто – считай. Слушай; и считай. Смотри; и предчувствуй. Зализывая раны – учись. Не стрелять. Точность здесь не нужна. Это очень странная дуэль. Где знания, формулы; физика и математика; входят составляющей в твои рефлексы. Кто знает мало – живёт недолго. Вот такой парадокс. И противоречие со здравым смыслом. Рикошет многое перевернул с ног на голову. Тум-тум. Боль. Тум-тум.

   Всё. Я залечиваю раны, лёжа в красном углу. Из моего бока сочится кровь. Хорошо, что пуля прошла навылет.

   Милая. Я выживу. Я спасу тебя. Кто бы спас меня?..

   ***

   Это случилось в четвёртом раунде. Конфигурация «ёж». В центре куба появились толстые дополнительные иглы. Мои восемь пуль упали после того, как промолотили, чуть ли не весь объём куба. Его десять пуль даже не задели меня. Я слышал их звон, раскаленный ветер обжигал кожу. Но две мои пули попали в цель. Три раны – это слишком. Я видел сквозь призму ежа, как «первый» уполз в синий угол. За ним тянулся красный след.

   Я лежал в луже крови, и меня мутило. Где-то там, за бронёй поляризованного стекла делали ставки. Меня уже ничего не интересовало. Я хотел выжить. Я хотел жить. Мне показалось, что я уже давно мёртв. Чёрта с два! Мой гениальный организм просто «выключил» боль.

   Любимая. Я не бесчувственная скотина. Я просто умею справляться с болью...

   ***

   Пятый раунд я помню как в тумане. Шестой не помню совсем. Впрочем, седьмой тоже. В восьмом он попытался убить меня выстрелом в упор. В дыму этого никто не заметил, но видеокамеры чётко зафиксировали выстрел. Я надеялся на это. Потому что в девятом раунде я убил его.

   ***Раунд десятый. Конфигурация: «Роза»***

   Робот был маленького роста. Я поморщился. Устроители хреновы... и тут смухлевали.

   Десять пуль я не выдержу. Даже если пожертвую ногами и руками, то пули переломают мне кости. Останусь калекой на всю жизнь. Подруга мне этого не простит. Буду ли нужен я ей такой? Не знаю.

   Я лежал на прозрачном стекле, изменившем поляризацию, и смотрел сквозь плёнку крови на человека в соте. Он улыбался. Ему наплевать на то, что я сейчас сдохну. Он поднял палец вверх и добавил к нему ещё два. Три тысячи премии! Вот это да!.. Если учесть, что мне нужно сто...

   Прощай, милая...

   Гонг.

   Пистолет плотно лежит в руке. Тук. Я уже на ногах. Робот качается, весь на шарнирах. Его пластиковая плоть готова принять мои пули. Тук. Осталось восемь. Робот не стреляет. Но ловко изворачивается, уходя от пуль. Пули ткут паутину. Тук. Пули, словно серебряные нити, висят в воздухе. Тук. Осталось шесть. Я знаю, что когда-нибудь умру. Тук-тук. Четыре. Но я вколочу гвозди-пули ещё не в один гроб! Тук-тук-тук-тук. Тишина. Грохот стих. Воздух. Прошло две минуты. Воздуха наполовину. Я уже стал задыхаться. Робот стоял неподвижно. Словно статуя Кали. Богини – Чёрной Кали – убийцы. Когда я уже начал терять сознание от нехватки кислорода робот взорвался пулями. За мгновение до этого я фыркнул, изо всех сил топнул ногой и превратился в одно непрерывное движение.

   Стань ветром.

   «Ласковым и тёплым...» – «Нет!»

   Стань ураганом, смети всё на своем пути.

   «Ласковым и тёплым. Засни в тишине трав...» – «Нет!!!»

   Стань тайфуном, вбирай в себя камни – пули.

   «Засни в тишине трав. Смирись, ведь ты уже мёртв...» – «НЕТ!!!»

   Когда я очнулся после нескольких секунд безумия, робот был весь утыкан пулями. Я не помнил, как это сделал. Всего лишь слабая вибрация куба. И мой танец смерти.

   Всё. Милая.

   Сквозь муть забытья я увидел, что меня несут в медицинский отсек. Моя блокада почти не действовала, и я испытывал жестокие боли. Единственное, что я не чувствовал – радости от победы...

#

Глава четвёртая

1-4. Офис Экселенса

   Мне дали всего восемьдесят три тысячи. Из них пятнадцать вычли за экспресс-лечение. Где найти ещё треть?.. Я еле волочил ноги, вцепившись в сумку, в которой лежали эти чертовы деньги. Деньги для мафии.

   Милая. Всё будет хорошо...

   Эти ублюдки пронюхали, что я несу в сумке. Я прошёл сквозь их строй, как ветерок в роще. Не выжил никто. Я не сделал ни одного выстрела. Да у меня и пистолета не было. Теперь есть.

   Милая. Если тебе сделают больно...

   Он вальяжно сидел между телохранителями и подкручивал тонкий локон. Что-то я совсем отстал от моды. Рядом с ним стояла моя подруга. Я кинул сумку ему в ноги.

   «Здесь шестьдесят восемь», – сказал я.

   «Так мало? – удивился он. – Придется твою подружку пристроить в ад!»

   Я пожал плечами. И фыркнул.

Часть II: Рикошет в «Торе»

Глава пятая

2-1. Гостиница

   Только когда перестаёшь бояться, начинаешь жить.

   Я это понял, когда остался жив после перестрелки. Говорить об этом не люблю. Да и кто любит вспоминать о том, как чуть не погиб?

   Только когда перестаёшь ненавидеть, начинаешь любить.

   Но однажды натыкаешься на банальный обман. На тонкую трещину между желаемым и действительным...

   ***

   Я лежал на постылом диване и смотрел в грязное окно. По стеклу скользили дождинки, оставляя кривые дорожки в засохшей пыли. Всё это было, всё это будет. Всё это повторится ещё не раз. Хватило бы сил пережить полосу невзгод. Лишь бы она оказалась короткой, как полёт пули между стенками куба.

   Забыть предательство можно, но зачем? Ведь, если у тебя короткая память, то так и будешь кружить по жизни, натыкаясь на стены, словно взбесившийся робот. Невыносимо помнить, но и не помнить нельзя. Холод горячей пули и жар каменного пола.

   Пуля в кубе пролетает свой путь за мгновение. И возвращается назад. Но это иллюзия. Пуля никогда не приходит точно в то место, откуда начала движение. Слишком много сил воздействует на неё. Как и на мою жизнь. Я знаю точно, что никогда не вернусь туда, откуда пришёл. Может, поэтому у меня нет дома? Разве можно назвать домом эту комнату в гостинице, возведённой кем-то когда-то из притащенных по океану блоков? Так же как и меня нельзя назвать баловнем судьбы. Давным-давно, в прошлой жизни я пытался быть похожим на удачливого игрока. Теперь – нет. Сейчас уже всё равно. Ведь я потерял самое ценное, что у меня было – любовь. Осталась лишь ненависть. Ею я могу поделиться со всем миром. Если ему это надо. Если ненависть сейчас в цене.

   Почему бы и нет?

#

Глава шестая

2-2. Комплекс

   Раздался мелодичный звонок коммуникатора. Я быстро поднялся и подхватил падающий телефон.

   Я ждал этого вызова. Билеты на орбитальный лифт уже куплены. Моя напарница – спарринг-партнер в кубе – сообщила, что встретит меня у нижней станции.

   Вы думаете, это звонила моя подруга? Нет. Она мертва. По крайней мере, для меня. Дело за малым – сделать так, чтобы она стала мёртвой и для остальных людей. Таковы правила ненависти. И игры в адский рикошет.

   Она сбежала с моими деньгами. За это не убивают? Всё правильно. Деньги сами её когда-нибудь погубят.

   Но мой повод для ненависти – страх. Её страх перед мафией...

   В тот распроклятый день она бросила меня истекающего кровью и ушла, всадив на прощание пулю в спину. Чёрт. Я не был готов к предательству! И даже не стал уклоняться от мельтешащих свинцовых ос, пронзающих душу и тело. Да и кто ждёт пули от любимой?

   Как всё стало просто теперь, когда я точно знаю, чего хочу от жизни. Всего лишь смерти.

   ***

   Город, раскинувшийся на опорах посреди океана, не хотел отпускать меня на небо. Тропический ливень лил, не переставая, пытаясь смыть грязь с узких улиц. Двое полицейских на перроне монорельса долго рылись в моих вещах, но так ничего подозрительного не нашли. Скоростной поезд до платформы лифта не доехал одну остановку, и остаток пути я прошёл пешком. И всё-таки, несмотря на досадные задержки, я успел на таможенный досмотр – обязательный ритуал перед тем, как вознестись на небо.

   Две недели для вендетты, на подготовку которой ушло несколько месяцев – огромный срок, когда всё продумано до мелочей.

   Две недели на осуществление плана, состоящего всего лишь из двух пунктов: избавиться от ненависти, и убить любовь. Или убить ненависть и избавиться от любви. Не знаю, в какой последовательности это произойдёт. Случай расставит всё на свои места. Кидать монетку лучше позволить Фортуне. Она лучше знает расклад.

   ***

   Орбитальный комплекс – нагромождение гигантских изогнутых труб, кубов и неправильных пирамид – ощетинился пушками и ракетными установками. Геостационарная орбита вдоль экватора, от которой уходили вниз к планете ленты лифтовых сооружений, была продолжением мистерии, придуманной людьми на Земле. Если внизу участок океана или суши контролировала мафия, то и в космосе от неё не было спасения. С той лишь разницей, что с орбиты нельзя было сбежать. Таков был ад, в который я ступил из кабины лифта вместе с тысячью искателей приключений: туристов, бизнесменов и прочих безумцев, пытающихся найти здесь персональный рай.

   Пройдя через рамку детектора, я вынул изо рта жевательную резинку и подождал, пока она затвердеет на воздухе и превратится в карту памяти. Затем вставил пластинку в коммуникатор и скачал с неё нужные данные, не забыв списать три дня из графика. Подобных фокусов, типа двойного комплекта тузов в рукаве, у меня было много. Лишь бы камеры слежения, висящие повсюду, не засекли мои незаконные манипуляции.

   «Незаконные» по сравнению с чем? С делами мафии?! Я подумал, что совсем не знаю здешних порядков. И располагаю лишь тем, что собрал по крохам из рекламных проспектов. По слухам, на орбите нарушения карались просто: не нравится – ступай за борт. Послужишь целью для тренировок пушкарей. Или на некоторое время станешь маленькой луной комплекса, пока тебя не унесёт солнечным ветром.

   Я уже начал беспокоится – не случилось ли что с моей напарницей, но она нагнала меня у выхода, и мы пошли в сторону гостиничных блоков и центров развлечений. Пока всё казалось благопристойным и дружелюбным. Если только не знать, что где-то в глубине комплекса окопались самые могущественные негодяи Земли и её окрестностей.

   Но мне не было до них дела. Я должен разобраться со своими проблемами, а спасением человечества пусть занимаются другие.

   Пару раз я ловил на себе неодобрительные взгляды охранников. Изваяния, одетые в зеркальную броню, бросающую блики на стены из светящегося пластика, казались неподвижными статуями, следящими за мной. А, может быть, они просто присматривались с равнодушием машин-убийц ко вновь прибывшим туристам. Рай неплохо охранялся, к чему бы это?

   Пока всё шло по плану. Я играл роль начинающего рикошетника с немного развязными манерами. Если бы меня прижали и вынудили признаться, кто же я на самом деле, то узнали бы много интересного. Например, то, что я умер полгода назад, скончался от потери крови. И у меня вдруг объявился родственник – кузен одного со мной роста, веса и больше похожий на клон покойного, чем на родителей. Вот только ему не повезло – он всю жизнь провёл на границе Солнечной системы. Его тело искалечено множеством шрамов – следов от метеоритного дождя, под который мой родственник имел несчастье попасть не так давно. Он наслышан о своем двоюродном брате – рикошетнике. И с детства очень, очень хотел стать таким же, как его кумир. Он даже не продлил контракт из-за этого. Ну, может быть ещё и из-за того, что пограничные территории близ пояса Койпера – это не то место, где нуждаются в таких авантюристах как он. Ведь его призвание – рикошет. Но жёсткие правила игры на Земле не позволили ему стать рикошетником легально, поэтому он здесь – на небесах. И готов рискнуть, сыграв в эту адскую забаву. Нет, он не безумец. Просто, жизнь – очень скучная штука.

   Я усмехнулся. Что же. В роль «кузен» вжился основательно. Даже напарница не почувствовала подвоха. Хотя, шесть лет назад моя физиономия не покидала страниц спортивных сайтов. Или всё-таки я уже не тот, кем был давным-давно?

   Заказав по коммуникатору самый дешёвый номер в стеллаже с бочками, на котором светилась вывеска "Отель «Райские кущи», я договорился с напарницей о встрече завтра утром в клубе рикошетников. Надо было провести несколько тренировок перед турниром, который должен был состояться через неделю. Глядя в серые, ничего не выражающие глаза девушки, я подумал, что человек – странное существо. И эмоции его колеблются ото льда безразличия до остервенелого, горячечного цепляния за жизнь. Имя напарницы я не знал, она мне сообщила только прозвище – «Рикки-тикки-тави». Я сказал: «Пока, Рикки!» – и пошёл в свой номер.

   Поднявшись по лестнице на пятый уровень, я ползком залез в лежащую на боку бочку и огляделся. Откидывающийся дисплей над входом, пластмассовое ложе, воняющее дезинфекцией, – вот и всё что я имел за немалые деньги. Порт для подключения к сети был сломан, да он мне и не был нужен. Просканировав коммуникатором радиодиапазон, я обнаружил бесплатную точку доступа и тайком подключился к ней. После просмотра местных новостей и огромного трафика рекламы я запустил программу поиска защищённой информации, вполглаза глядя на экран визора, на котором мелькали обнажённые девицы. Пощелкав пультом, я убедился, что нечто подобное идёт по всем каналам. Выбрав наугад что-то невинное в прозрачном скафандре в открытом космосе, я углубился в изучение структуры публичных и закрытых баз данных. Мне повезло: через полчаса я знал, где искать мою бывшую пассию, её расписание встреч и многое другое, в том числе – пикантные подробности личной переписки. Ненависть, тлевшая во мне, получила новую порцию пороха.

   Я вышел из гостиницы, спрятавшейся в переулке среди переплетения проводов, и пошёл вдоль центральной улицы – огромной трубы, вдоль которой в разные стороны ползли туристы и жители этого космического аквариума. Мельтешение людского потока мне быстро наскучило, и я свернул в тускло отсвечивающий тупик, откуда доносились запахи еды.

   Цены в забегаловке были умеренными, и слегка перекусив, я начал присматриваться к публике, по мере приближения вечера всё больше прибывающей в маленький зал.

   Кто первым начал драку я не заметил. Маленький человек мутузил толстяка и приговаривал: «Ты! Жирная грязная свинья! Сколько раз я тебе говорил – ставки делаю я! Я! А не ты!» Огромный детина слабо отмахивался от надоедливого компаньона, пока бармен не вызвал охранников. Пуская лучики от брони, в зал зашли боевики и вывели драчунов вон. Ко мне тут же подсел взбудораженный пьяный человек в мятом костюме и вытер вспотевшие руки о заляпанные соусом штаны. Я, предчувствуя ненужный разговор, сложил коммуникатор, на котором просматривал план помещений комплекса, и, расплатившись, вышел на залитый огнями Бродвей. Что мне сейчас было совершенно не нужно, так это заводить новые знакомства. Всё, что я хотел знать – находилось в памяти моего микрокомпьютера. Остальное можно было либо сымпровизировать по ходу дела, либо случай сам распорядится моей судьбой.

   Вернувшись в гостиницу, я провёл бессонную ночь, обдумывая детали мести.

#

Глава седьмая

2-3. Клуб

   Наутро мы с Рикки-тикки-тави стояли в просторном холле клуба рикошетников и приглядывались к будущим соперникам. Публика подобралась разношёрстная: тут были и работяги из пояса астероидов; и марсиане с землистого цвета лицами; высокие, тонкие, как богомолы лунные поселенцы и квадратные, похожие на моряков жители венерианских гондольных городов. Но больше всех было землян. После того как кольцо лифтов и комплексов опоясало планету, бывать, хоть и не часто, в космосе стало престижно. Рикошетники метрополии свысока посматривали на соперников с других планет, те платили им тем же. Обстановка была накалена, но пока находилась в рамках приличия.

   Я подумал, что всё-таки был не прав в отношении холодности моей партнёрши. Я чувствовал, что напарница волнуется, но не знал причин её беспокойства. Всё разрешилось через минуту. К ней подошёл угрюмый молодой человек, и она ушла с ним в дальний угол зала поближе к старинному музыкальному автомату. И даже не обернулась. Как я мог доверить ей свою драгоценную жизнь? Не знаю... Предательства воспринимались уже как само собой разумеющееся, поэтому я отнёсся к этому пассажу болезненно, но не придал ему вселенского значения. Ведь мы были свободны в выборе: жить или умереть. Я тоже хотел совершить хоть и вынужденный, но вероломный поступок: убить любовь или сделать так, чтобы она добила меня.

   Мне не жалко денег, которые я потратил на подготовку Рикки и её билет – путешествие на космическом лифте стоило дёшево. Мне просто досадно, что я остался один. И, значит, надо было придумать, кем заполнить образовавшуюся вакансию. Где найти за неделю соратника, который согласился бы выступить со мной на турнире? Моя роль новичка впервые дала сбой. Никто в здравом уме не захочет взять в напарники желторотого сосунка преклонного по спортивным меркам возраста, да к тому же сбежавшего из пограничных территорий. А если я откроюсь и назовусь своим настоящим именем, то быстро стану маленькой луной с перекошенным лицом и взорвавшимися от декомпрессии лёгкими. Фигляр с женской причёской – Джон Экселенс был не самой последней фигурой в местной иерархии небожителей. Его влияния и связей стоило опасаться как потенциальную угрозу. Меня бесило то, что я не мог просто так пойти и убить соперника. Или хотя бы вызвать на дуэль.

   Я понимал мою бывшую подругу, выбравшую его – власть и деньги, а не меня – ленивого рикошетника на пенсии.

   Затерявшись в толпе, чтобы не смущать Рикки своим присутствием, я подпирал причудливо изогнутую стенку клуба и играл на коммуникаторе в «орлянку». Но сегодня мне отчаянно не везло, и даже стандартных пятидесяти процентов я не набрал. К моему удивлению, к пёстрой мешанине самоуверенных людей прибавилась парочка андроидов весьма потрёпанного вида. Один из них остановился передо мной и вежливо произнёс: «Вы не ищете напарника?» Что мне оставалось делать, чтобы не раскрыться? Я расплылся в идиотской улыбке и, похлопав его по тугому кевларовому плечу, сказал: «Дружище! Я давно тебя ждал!»