Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Часть 2 (СИ) "

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

      1 июня состоялось утверждение де Голля на пост главы кабинета. Генерал выступил перед Национальным собранием с краткой правительственной декларацией. Он просил предоставить его правительству «чрезвычайные полномочия сроком на полгода», чтобы «разработать новую конституцию и вынести ее на всеобщий референдум». Зачитав декларацию, генерал покинул Бурбонский дворец. В дебатах против программы де Голля выступили Пьер Мендес-Франс, Франсуа Миттеран и другие социалисты. Коммунистическая партия, как и большинство других ораторов поддержали его кандидатуру. В итоге генерал победил с невероятным перевесом. За него отдали голоса не только голлисты и ультраправые, но и 150 депутатов от ФКП, а также часть социалистов.

      Уже на следующий день де Голль отбыл в Алжир. Он прилетел туда 4 июня и пробыл там три дня, посетив, помимо столицы, города Константину, Бон, Оран и Мостаганем. Ультраколониалисты вначале приняли его очень настороженно – в новом правительстве не было ни единого их сторонника, зато были коммунисты, сторонники независимости Алжира, которых они ненавидели. Тем не менее, генералу оказали тёплый приём – ведь он оставался единственной надеждой на сохранение Французского Алжира.

      Вечером на Форуме, центральной площади города, генерал выступил с балкона здания колониальной администрации перед огромной толпой французов и алжирцев. Он появился на балконе в сопровождении командующего французскими силами в Алжире, генерала Рауля Салана и министра информации в новом правительстве, Жака Сустеля. Оба они были противниками независимого Алжира.

      Жители города встретили генерала овацией, скандируя: «Де Голль!», «Сустель!», «Французский Алжир!» Увидев это, новый премьер обратился к народу со словами: «Я вас понял! Я знаю, что здесь произошло. Я знаю, что вы хотели сделать. Я вижу, что дорога, которую вы открыли в Алжире, – это путь обновления и братства. Я говорю обновления во всех отношениях, в том числе и наших институтов. Я заявляю: с сегодняшнего дня Франция считает, что во всем Алжире есть лишь одна категория жителей – полноправные французы с одинаковыми правами и обязанностями»

      Ультраколониалисты на время успокоились, визит генерала в Алжир оказался удачным. По возвращении во Францию генерал тут же распорядился начать работу над новой Конституцией. Её разработкой занималась группа высокопоставленных чиновников – членов Государственного совета во главе с министром юстиции Дебре.

      Во второй половине августа текст Конституции одобрили в правительстве, и 4 сентября он был опубликован. Де Голль остался доволен проектом. В нём оказались сосредоточены его идеи о сильном государстве. Новая Конституция значительно расширила полномочия президента и исполнительной власти, при этом сократив полномочия парламента.

      28 сентября состоялся референдум. Более 80% французов высказались в поддержку новой Конституции.

      По новой конституции президент республики имел право назначать премьер-министра и отдельных министров, возвращать принятые парламентом законопроекты на повторное обсуждение, передавать на референдум по предложению правительства или обеих палат любой проект закона, касающийся организации государственной власти или одобрения международных соглашений, способных затронуть деятельность государственных институтов. После консультации с премьер-министром и председателями палат он мог также распускать Национальное собрание и назначать новые выборы.

      Отдельный раздел новой конституции регулировал статус французских колоний. Новая Конституция провозглашала создание «Сообщества в составе Французской Республики и всех ее заморских территорий». По Конституции все «заморские департаменты» Франции могли «сохранить свой статус в составе республики», или «образовать отдельные государства», если их территориальные ассамблеи примут такое решение не позднее чем через четыре месяца после принятия конституции. Фактически эта статья декларировала право французских колоний на независимость.

      Пока его сторонники готовили референдум, де Голль занимался вопросами внешней политики, которые он предусмотрительно оставил за собой. Он начал переписку с лидерами ведущих мировых держав – президентом США Дуйатом Эйзенхауэром, премьер-министром Великобритании Гарольдом Макмилланом, канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром, Первым секретарём ЦК КПСС Н. С. Хрущёвым и главами других государств. Генерал обсуждал с ними важнейшие проблемы мировой политики и роль Франции в международных отношениях. Он твёрдо намеревался вернуть своей стране ранг «великой державы», утраченный в период Четвертой республики.

      В сентябре 1958 года генерал пригласил канцлера Германии Конрада Аденауэра приехать к нему в Коломбэ с частным визитом. Канцлер дал согласие. 14 сентября он прибыл в Буассери. Аденауэр приехал в машине без эскорта, только с водителем и переводчиком. Эта встреча положила начало многолетнему сотрудничеству Франции и Германии.

      В сентябре 1958 Фронт Национального Освобождения сформировал Временное правительство Алжирской республики (Gouvernement Provisoire de la Republique Algerienne), находившееся в Тунисе. Однако во всём остальном деятельность ФНО успеха не имела. референдум по новой конституции в Алжире повстанцам сорвать не удалось. Попытка начать террористические вылазки на территории континентальной Франции была быстро пресечена полицией. Группировки ФНО в Тунисе и Марокко продолжали наращивать силы, но прорваться через границу, чтобы помочь отрядам в Алжире, не могли.

      В 1958 году французы начали принудительно переселять жителей некоторых районов страны в так называемые «лагеря перегруппировки». Повстанцы не могли больше набирать новобранцев и получать продовольствие в выселенных районах. Осенью де Голль обнародовал пятилетний план экономического развития Алжира («план Константины») и пообещал крупное военное наступление на партизан в угоду ультраправым. Он также выдвинул мирную инициативу, получившую название «мир храбрых». Она предусматривала амнистию для повстанцев, добровольно сложивших оружие. До этого обе стороны обычно убивали пленных, поэтому у партизан не было особой мотивации сдаваться. Теперь она появилась, что обеспокоило и руководство ФНО, и колонистов.

      Хрущёв ждал письма генерала. У него была достаточно подробная информация о политических взглядах и умонастроениях де Голля, о его оценке роли Советского Союза в общей системе европейской безопасности, о претензиях генерала к США и Великобритании, о валютном конфликте с США, ставшем причиной краха Бреттон-Вудской финансовой системы и выхода Франции из НАТО.

      Обсуждая на Президиуме ЦК варианты ответа на письмо де Голля, Никита Сергеевич сказал:

      – Мы поступим так же, как сделали по моему совету французские коммунисты. Мы скажем генералу то, что он хочет услышать. О том, что Франция должна занять подобающее ей, как великой державе, достойное место в мире, о том, что в НАТО заправляют американцы, о неуважении англосаксов к Франции. А потом сделаем ему предложение, от которого генерал не сможет отказаться.

      В ответном послании он поздравил де Голля с возвращением к активной политической деятельности, пожелал скорейшего и безболезненного решения накопившихся проблем, а также пригласил генерала посетить СССР в удобное для него время. В послании Первого секретаря, в частности, было сказано:

      «Советский Союз и Французская Республика имеют достаточно богатый опыт сотрудничества. Наши страны ведут взаимовыгодные совместные экономические проекты. В части политики у нас нет взаимных претензий и споров.

      В политическом плане я убеждён в том, что Франция, будучи, без сомнения, великой державой, должна занять подобающее ей место в Западной Европе, как одна из важнейших стран, определяющих её послевоенное устройство.

      Хотя Франция в настоящее время входит в НАТО, я считаю, что это обстоятельство не должно быть препятствием для развития нашего экономического взаимодействия. Обе наши страны лишь выиграют, научившись отделять экономику от политики.

      В части наших двусторонних отношений я предлагаю не останавливаться на достигнутом. Приезжайте, и мы сможем обсудить новые сферы сотрудничества, наметить новые перспективные направления.»

      В ответном письме де Голль с благодарностью принял предложение Хрущёва, но попросил отсрочить визит до весны 1959 года, чтобы разобраться с неотложными делами (АИ). Генерал хотел приехать в Москву не в качестве премьер-министра, а в качестве президента.

      После референдума Франция готовилась к президентским выборам. 1 октября 1958 года было объявлено о создании новой голлистской партии «Союз за новую республику» (ЮНР). Сам генерал отказался возглавить партию, он видел себя надпартийным арбитром, отстаивающим интересы всей нации. На парламентских выборах в конце ноября новая голлистская партия добилась огромного успеха. Она получила 188 мандатов в Национальное собрание, так как избиратели отождествляли её с самим де Голлем. Председателем Национального собрания стал Жак Шабан-Дельмас.

      Коммунисты, неожиданно поддержавшие де Голля, закономерно разделили его триумф, отняв значительное количество голосов у Французской секции Рабочего интернационала, Национального центра независимых и аграриев, конгломерата правых партий, и Народного республиканского движения. Они почти сохранили свои позиции, заняв 144 депутатских места. Совместный блок ЮНР и коммунистов имел 332 голоса в парламенте, что позволяло полностью контролировать принятие решений. Ультраправый Союз демократических сил получил лишь два депутатских места. (АИ частично, в реальной истории коммунисты выступали против де Голля и с треском проиграли выборы, получив всего 10 из 546 мест в парламенте, но ультраправые действительно заняли лишь 2 места)

      Президентские выборы состоялись 21 декабря. Де Голль был избран на 7-летний срок. Так начиналась эпоха Пятой республики.

      Генерал вступил в должность 8 января 1959 года. Премьер-министром он назначил Мишеля Дебре, поручив ему всю внутреннюю политику. Он сказал:

      – Я не собираюсь вдаваться в детали правительственной деятельности. Я ограничусь лишь тем, что определю основные направления.

      Основным приложением своих усилий президент считал внешнюю политику. Первым делом он поставил вопрос о равноправном положении Франции в структуре НАТО, где всеми делами заправляли США при полной поддержке Великобритании. 17 сентября 1958 года он направил Эйзенхауэру и Макмиллану меморандум, в котором указал: «Франция считает, что блок в его современной форме не может обеспечить условий безопасности всего свободного мира и, в частности, самой Франции. Ей представляется необходимым создание такой политической и стратегической организации, в которой бы она играла непосредственную роль»

      Эйзенхауэр и Макмиллан отнеслись к предложению де Голля отрицательно, и не скрывали этого, хотя и не отказывались обсуждать эту тему на переговорах. Понимая, что англосаксы не собираются делиться полномочиями, президент Франции уже в начале 1959 года запретил базирование на территории своей страны американского ракетно-ядерного оружия и принял решение вывести французский Средиземноморский флот из-под командования НАТО.

      Наступление на ФНО, обещанное де Голлем, началось в феврале 1959 года. Операцией руководил вновь назначенный командующий войсками в Алжире генерал Морис Шалль. Его план ведения боевых действий был назван «план Шалля». Он представлял собой серию операций, проходивших в различных районах до весны 1960 года. Их целью был разгром основных сил партизан и уничтожение их базовых лагерей.

      В ходе типовой операции местные войска блокировали пути вероятного отступления партизан, пока высокомобильные подразделения парашютистов и Иностранного Легиона прочёсывали окружённый район. При этом широко использовалась высадка мобильных групп с вертолётов. По существу, французская армия в Алжире впервые в истории задействовала аэромобильные части.

      Операции по «плану Шалля» имели сокрушительный эффект. Уже в марте 1959 года командование ФНО приказало своим силам максимально рассредоточиться и действовать группами не более отделения – взвода. В 1959 году ФНО потерял убитыми до 50% командного состава, были выведены из строя командующие всеми военными округами. По французской статистике, за период с конца 1958 по конец 1959 года Фронт потерял больше людей, чем за все предыдущие 4 года войны. По мнению канадского исследователя Эрика Улле, к 1960 году французская армия, по существу, одержала в Алжире убедительную военную победу, ставшую одним из немногих примеров успешной противопартизанской войны.

      В начале апреля 1959 года президент де Голль по приглашению Советского правительства прибыл с официальным визитом в Москву (АИ, в реальной истории де Голль первым пригласил Хрущёва во Францию. Визит состоялся с 23 марта по 3 апреля 1960 г). Хрущёв решил «ковать железо, не отходя от кассы».

      Хотя Никита Сергеевич и не мог уверенно произнести слово «экспромт», сама идея, что «экспромт удаётся лучше всего, если он хорошо подготовлен», ему понравилась. Он подготовил для президента Франции несколько сюрпризов, за которыми крылись предложения взаимовыгодного сотрудничества. Один из этих сюрпризов Хрущёв преподнёс президенту прямо в момент встречи.

      Президент и Хрущёв выслушали гимны двух стран, вместе обошли строй почётного караула, обменялись речами, и в этот момент над аэропортом Внуково послышался низкий рокочущий рёв. Президент поднял голову... и замер с приоткрытым ртом. Над полосой заходил на посадку Ту-114 в раскраске «Аэрофлота» – (Посмотреть фото http://avia-simply.ru/wp-content/uploads/2015/06/TU114-1024x569.jpg)

      Самолёт уже был оснащён усовершенствованными двигателями с многолопастными винтовентиляторами, поэтому шумел значительно меньше, чем в первых полётах 1957-58 гг. Это был первый образец, шасси на нём не меняли, сменили только двигатели. (АИ) Он коснулся полосы и покатился, плавно снижая скорость.

      – Это наш новый дальнемагистральный лайнер Ту-114, конструкции товарища Туполева, – голос Хрущёва вывел президента из ступора. – Насколько я знаю, господин президент, заморские департаменты Франции широко разбросаны по всему миру. Сообщение с ними весьма затруднено. Не желаете ли осмотреть самолёт внутри? Думаю, он прекрасно смотрелся бы в цветах «Эр Франс»...

      Хрущёв рассчитал точно. Де Голль согласился тут же, не раздумывая поломав дипломатический ритуал. Советская сторона предусмотрела его реакцию заранее, составив несколько вариантов расписания.

      Ту-114 зарулил на стоянку, где уже стояли Ил-18 и Ту-110. Лимузин доставил президента и Первого секретаря к самолёту. Мадам Ивонн де Голль тоже пожелала полюбоваться самолётом, и Нине Петровне пришлось её сопровождать.

      Президент самолётом не любовался, а подошёл к вопросу исключительно с деловой точки зрения.

      – Какова его крейсерская скорость? – спросил де Голль.

      Память на цифры у Хрущёва была прекрасная, и он запоминал не только количество кормовых единиц в кукурузе.

      – 760 километров в час, – ответил Первый секретарь.

      – С пропеллерами? – удивился президент. – А максимальная?

      – Почти 850. (Реально было почти 900, но в АИ уширен фюзеляж)

      – Не может быть!

      Французская «Каравелла», с реактивными двигателями имела крейсерскую скорость 734 км/ч и максимальную 800 км/ч. Немудрено, что де Голль не поверил сразу. «Каравелла-3», следующая модификация, должна была взлететь лишь в декабре 1959 года, и её проектные данные были всё равно ниже, чем у советского самолёта, который уже летал.

      – Да. У него очень мощные двигатели, – пояснил Хрущёв.

      – А какая дальность?

      – 7000 практическая и 8800 – перегоночная, – ответил Никита Сергеевич.

      – Невероятно!

      Первая модификация «Каравеллы» имела дальность всего 1850 км, следующая рассчитывалась на 2340 км. Конечно, советский самолёт был больше и тяжелее, но и параметры у него были не в пример лучше.

      Президент с супругой поднялись в самолёт. Пояснения им через переводчика давал командир экипажа Харитон Николаевич Цховребов, один из опытнейших лётчиков гражданской авиации.

      Де Голль облазил весь салон, даже спустился на нижний этаж, осмотрел кухню и комнату отдыха экипажа. Особенно его впечатлили купе. Хрущёв тут же подсказал, что планировка салона может быть изменена в широких пределах. При необходимости СССР может поставлять самолёты с салонами любой классности и с любым соотношением мест в первом, экономическом классах и купе.

      – И какова его вместимость? – спросил генерал.

      – После того, как товарищ Туполев сделал фюзеляж на два кресла шире и перекомпоновал служебные помещения, самолёт берёт 240 пассажиров в варианте с двухклассной компоновкой и 272 пассажира в компоновке экономкласса. Но, если хотите, можно уменьшить количество пассажиров и за счёт этого улучшить комфорт. Например, оборудовать весь салон вот такими купе на 6 дневных или 3 спальных места.

      – Господин Первый секретарь, это – потрясающе! – наконец сформулировал свои впечатления президент. – Я не ожидал увидеть на советском самолёте такой уровень комфорта.

      – Мы могли бы разработать модификацию с французской авионикой, привычной для ваших экипажей, специально для Франции, – тут же предложил Хрущёв.

      – Вот как? – де Голль тут же заинтересовался. – Полагаю, это предложение стоит обсудить нашим с вами авиационным специалистам.

      – Предоставим нашим министрам иностранных дел согласовать детали? – предложил Никита Сергеевич. – А сейчас мы могли бы взглянуть на другие наши лайнеры – Ил-18 и Ту-110. Они как раз стоят рядом.

      Президент тут же согласился. Ил-18 хотя и имел крейсерскую скорость меньше, чем у «Каравеллы», зато его практическая дальность была вдвое больше.

      – Мы собираемся развивать авиационное сообщение, – рассказал Хрущёв. – Страна у нас большая, наши азиатские союзники тоже нуждаются в дальних самолётах. Поэтому мы планируем строить Ту-114 достаточно большой серией. А ему на смену уже проектируется реактивный лайнер. Ил-18 мы сделали как среднемагистральный, для европейских и внутренних линий. Оба самолёта имеют очень экономичные турбовинтовентиляторные двигатели. (АИ)

      – Да, я обратил внимание, – ответил де Голль. – Очень необычные пропеллеры.

      – Ту-110 уже выпускается серийно и обслуживает наши внутренние авиалинии, а также международные, например, они с этого года начали летать на курорты Греции, Югославии, Египта и Индии, а также с промежуточными посадками – в Индонезию и Китай. (АИ) Он берёт 100 пассажиров и имеет крейсерскую скорость 800 километров в час.

      Разговор продолжился уже в Кремле. Обсудили широкий круг вопросов европейской безопасности, и перспективы экономического сотрудничества.

      Политическая ситуация в Европе на 1959 год уже заметно отличалась от описанной в «документах 2012». Прежде всего, строительство стены в Берлине в ноябре 1956 года фактически закрыло «германский вопрос». Любые попытки обсуждения объединения двух Германий или статуса Западного Берлина прекратились. Стороны достигли молчаливого соглашения сохранять статус-кво.

      Принятое в 1955 году в Женеве и начавшее работать с 1 июля 1957 года соглашение по «Открытому небу» также в значительной мере сняло напряжённость в Европе, прежде всего – на границе двух Германий. Фокус противостояния сместился на Ближний Восток и в Средиземноморье. Но там не было такой концентрации войск, как в Европе, и было меньше ядерного оружия. Де Голль отметил положительные сдвиги в общеевропейской безопасности.

      – Позиция Советского Союза на переговорах в Женеве и последующих консультациях по «Открытому небу» произвела очень благоприятное впечатление, – сказал президент. – Я понял, что мы с вами сможем сотрудничать. Нам предстоит переговорить о многих вещах… Мне хорошо известна Ваша позиция по международным вопросам. Вы хотите добиться мира и прежде всего разрядки в международных отношениях между двумя лагерями, которые фактически есть.

      – Франция не хотела бы существования лагерей, но она не та, какой была в прошлом. Ее роль в международном плане уменьшилась. Россия тоже не та. Ее значение возросло, она стала сильнее. Однако наши страны находятся на одном континенте, и дистанция между ними с развитием техники все время сокращается. В связи с этим мы не можем не быть настороже. Поэтому мы и состоим в лагере, который называется западным…

      – Достижение согласия между нашими странами было бы тем более легким делом, что между нашими государствами нет никаких территориальных споров…» (цитируется по М. Арзаканян, «Жизнь замечательных людей. Де Голль» http://coollib.com/b/165497/read )

      Хрущёв ждал этих слов, и его ответ был подготовлен заранее:

      – Что касается отношений между Францией и Советским Союзом, то я с Вами полностью согласен, что между нами нет существенных разногласий…

      – Нам понятны Ваши устремления как президента Франции и генерала. Они нисколько не противоречат нашим интересам. Наши пути, я бы сказал, наши шаги нигде не скрещиваются.

      – Политика возвеличивания Франции не только не противоречит нашим интересам, я даже сказал бы больше, она импонирует нам. Но, исходя из простых человеческих чувств, я хотел бы добавить, что, как бы ни была велика Франция, мы были бы всегда ее достойным партнером, и наше величие было бы достойным величия Франции. В этом отношении наша позиция отличается от позиции некоторых других стран, которые считаются друзьями Франции, но вместе с тем относятся ревниво к ее величию. Это я хотел бы подчеркнуть с особой силой. (Там же.) Полагаю, ваши попытки пересмотреть роль Франции в НАТО уже навели вас на похожие мысли.

      – Да, такие мысли меня посещали, – согласился президент.

      – С вашей стороны решение сотрудничать с Коммунистической партией в правительстве стало для нас знаком возможности для установления более тесного сотрудничества в области экономики, – сказал Первый секретарь.

      – Подозреваю, что это вас я должен благодарить за внезапную поддержку, оказанную мне французскими коммунистами, – ответил президент. – Это было очень неожиданно.

      Хрущёв улыбнулся и продолжал очень осторожно:

      – Мне представляется, что Франция может и должна занимать в Европе куда более важное положение, чем сейчас. Создание Европейского экономического сообщества стало важным шагом на этом пути, но это лишь первый шаг. Европейская интеграция будет ограничена до тех пор, пока на шее Европы тяжёлым жерновом висит НАТО.

      – Вы отчасти правы, – согласился де Голль. – Я мечтаю о совершенно другой Европе, «Европе отечеств», единой Европе от Атлантики до Урала...

      Никита Сергеевич помнил, что в «той истории» он истолковал эти слова неверно. В этот раз он был готов:

      – Почему же только от Атлантики до Урала? И почему только Европа? – спросил Хрущёв. – Существует огромный континент – Евразия. Европа – лишь небольшая его окраина. Да, она – колыбель современной цивилизации. Но колыбель – это всегда прошлое, а нам с вами, как лидерам великих держав, нужно думать о будущем. Что вы скажете, господин президент, о едином евроафроазиатском экономическом пространстве, от Лиссабона до Анадыря на Камчатке, и от Шпицбергена на севере, до Кейптауна на юге?

      – Вы хотите... вы предлагаете объединить всё Восточное полушарие? – изумился де Голль. – Но это невозможно!

      – Пока – да. Но в перспективе... кто знает? Летом 1956-го мы были всего лишь Восточным блоком. В 1957-й мы вступили уже как лидер экономического союза, объединившего 2/3 Евразии (АИ). Франция имеет обширное влияние в Африке, у вас есть владения в Индийском океане, в Карибском бассейне, в Южной Америке, – продолжал Никита Сергеевич. – Зона хождения франка весьма велика. Само географическое положение ваших заморских территорий наталкивает на мысль о перспективах развития нашего с вами экономического сотрудничества.

      – Зона хождения рубля в последние два года тоже значительно увеличилась, – ответил президент. – К сожалению, господин Первый секретарь, франк болен, и нуждается в деноминации. Это первоочередная задача, которую мне придётся решать. Но ваша идея меня заинтересовала. Это великая цель для двух великих держав.

      – Пожалуй... – де Голль задумался. – Пожалуй, после проведения деноминации франка мы могли бы подумать о заключении, скажем, соглашения о валютном коридоре. То есть, установить границы, в которых будут изменяться курсы рубля и франка. Или даже установить общую валютную корзину. Это поможет упорядочить и упростить взаимные расчёты для наших с вами сотрудничающих предприятий. (См. «Европейская валютная система») В этом случае Франция и СССР могли бы стать связующим звеном для всех экономик Европы, Азии и Африки. В Африке сейчас неспокойно, я пока не загадываю далеко, что из этого получится.

      – В Африке необходимо обновить формат, перейти от привычек 19 века, от непосредственной эксплуатации колоний к экономическому сотрудничеству с ними.

      Хрущёв выразился осторожно, но президент его понял.

      – Вы имеете в виду – прекратить грабить Африку и начать с ней взаимовыгодную торговлю? – уточнил де Голль.

      – Примерно так, – кивнул Никита Сергеевич. – Полагаю, вы согласитесь, что белые, в особенности бельгийцы в Конго и буры в ЮАС натворили много такого, о чём будущие поколения не смогут вспоминать без содрогания. (Например, детей с отрубленными руками в Конго http://vis0tnik.livejournal.com/478561.html)

      – Не пытайтесь щадить мои чувства, господин Первый секретарь, – проворчал де Голль. – Французы вели себя ничуть не лучше. К сожалению... Я вынужден это признать. Африку грабили все, кому не лень... Разве что, кроме русских.

      – Вот мы и предлагаем перейти к другому формату экономического сотрудничества в Африке, – пояснил Хрущёв. – Ваше решение предоставить африканским владениям Франции право на самоопределение в целом похвально. Но, если позволите, я хотел бы обратить ваше внимание, господин президент, на несколько неправильный подход к решению вопроса. На мой взгляд.

      – Прошу вас, – де Голль явно заинтересовался.

      – Прежде всего, мне представляется, вы напрасно пытаетесь дать коренному населению Алжира гражданство Франции, – пояснил Никита Сергеевич. – Слишком велики различия в культурах. Насколько я знаю, французов не очень-то радушно принимают в арабском квартале Алжира... как его...

      – В Касбе, – подсказал президент.

      – Именно. Хотите, я попытаюсь просчитать, что будет дальше?

      – Это было бы любопытно, – улыбнулся де Голль. – Так сказать, взгляд с другой стороны «железного занавеса» на наши проблемы.

      – Извольте. Правые уже вынудили вас продолжить военные действия. Зная выучку вашего Иностранного Легиона, нетрудно предположить, что вы добьётесь военной победы над ФНО достаточно быстро. Возможно, к Новому году. Но вы сами понимаете, что подавить одно восстание – недостаточно. Арабам спешить некуда. Они начнут второе, третье, пятое, десятое. Вы можете подавить и десятое, но они всё равно начнут одиннадцатое.

      – Мне тоже это приходило в голову, – помрачнел президент. – Я склоняюсь к мысли уйти из Алжира.

      – В целом это было бы мудрым решением, – одобрил Хрущёв. – Но, с существенными оговорками. Прежде всего, французским колонистам после обретения Алжиром независимости спокойно жить не дадут. Сколько их там? Миллион? Готовьтесь принять миллион беженцев, или приготовьте миллион гробов. Мирного сосуществования не ждите. Слишком много уже было пролито крови. Арабы вырежут всех.

      – У меня есть такие опасения, – подтвердил де Голль.

      – Далее. Помните, как сказал Сент-Экзюпери? «Мы в ответе за тех, кого приручили», – напомнил Никита Сергеевич. – Для обслуживания современной городской и промышленной инфраструктуры нужно много квалифицированных специалистов. Среди местного населения их нет. Всё, что построено французами, без их участия придёт в упадок. Разве не жаль стольких затраченных усилий? Мне кажется, имеет смысл заранее начать подготовку кадров из местного населения. И не только в Алжире, но и на других территориях. Уход из Алжира может спровоцировать «парад суверенитетов» на остальных заморских территориях, а расширение участия местного населения в управлении хозяйством если и не предотвратит распад сложившейся системы, то, по крайней мере, позволит менее болезненно трансформировать её в нечто, более приемлемое для обеих сторон.

      – М-да... Согласен, – президент мрачно кивнул. – Приручили дикие племена, на свою голову... Теперь придётся их обучать...

      – Все алжирцы, работавшие ранее на фермах у колонистов, потеряют работу. Вы готовы впустить во Францию всех желающих. Господин президент, вы понимаете, что в ближайшие несколько лет половина Алжира переедет в Париж? Оно вам надо? Вы полагаете, они работать приедут? Вместо войны они будут грабить. При этом в провинцию они не поедут – всеми правдами и неправдами постараются осесть именно в Париже.

      – У вас крайне необычный для коммуниста взгляд на вещи, господин Хрущёв, – задумчиво произнёс де Голль.

      – Я, прежде всего, реалист. А потом уже коммунист, – ответил Никита Сергеевич. – И это ещё не всё. Если вы дадите Алжиру независимость, а рано или поздно либо вы сами примете такое решение, либо вас вынудят к этому обстоятельства, ультраправые вам этого не простят. Думаю, они даже могут попытаться вас убить.

      – Пусть сначала стрелять научатся, – усмехнулся де Голль.

      – И всё-таки вам стоит быть осторожным, господин президент. Мне бы очень не хотелось потерять в вашем лице такого приятного собеседника.

      – Благодарю, – улыбнулся де Голль.

      – Вы знаете, конечно, что мы с 1955 года сотрудничаем с вашим концерном «Ситроен», и выпускаем у себя несколько моделей по лицензии? А также отправляем собранные у нас автомобили во Францию?

      – Да, безусловно, и не только это. Мне докладывали, что у нас с вами очень успешное сотрудничество в области телевидения, и что на наших верфях строятся для Советского Союза очень интересные суда для перевозки контейнеров... И ещё мы закупаем ваши электронные компоненты.

      – Именно. У меня для вас приготовлен целый пакет деловых предложений, – сказал Хрущёв. – Но прежде всего, я хотел бы позаботиться о вашей безопасности.