Текст книги "Кондор. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 49 страниц)

Кое‑как стащив с себя изодранный в клочья балахон, Кондор аккуратно разложил его на земле, составляя воедино разорванные лоскуты, затем снял с пояса одну из своих фляг, плоскую и широкую, наполненную вязкой голубой жидкостью, которую тут же, не задумываясь, вылил на лохмотья, наблюдая, как быстро водоотталкивающая ткань впитывает в себя ставший вдруг ярко‑синим раствор, после чего потерял интерес к балахону и, отбросив пустую флягу, занялся собой.

Льняную рубаху, пострадавшую не меньше верхней одежды, спасти уже было нельзя. Поразмыслив немного, Кондор решил использовать ее на бинты и, разорвав ткань на полоски, принялся латать себя. Рана на груди оказалась не столь серьезной, как казалось вначале, и, осторожно стянув повязкой разошедшиеся пласты кожи, он переключил свое внимание на живот. Здесь дела обстояли гораздо хуже. Тварь била обеими ногами одновременно, отчего раны образовали некоторую симметрию: обе начинались возле солнечного сплетения, но, опускаясь вниз, расходились, в итоге одна из них заканчивалась на левом бедре, а вторая на правом. Обе раны были весьма глубоки и по‑настоящему серьезны. Сейчас, прочищая и осторожно перевязывая их, Кондор радовался, что он не человек, ибо человеку подобные ранения принесли бы неминуемую смерть.

Использовав на бинты всю рубаху, Кондор наконец успокоился и еще раз осмотрел «дракона». Тот был либо Уже мертв, либо чрезвычайно близок к этому. По крайней мере Странник не слышал и не чувствовал больше его сиплого дыхания.

Зверь умер. Теперь в пещере был лишь не‑человек. Осторожно, чтобы не тревожить стянутые окровавленными повязками раны, Кондор лег на спину, закрыл глаза, расслабился.

 
Вот теперь можно…
 

ГЛАВА 15

Пробуждение было мгновенным, словно перещелкнули в мозгу маленький переключатель. Не спеша открывать глаза, Шарот проверила состояние тела. Боли не было, однако спина практически полностью онемела, что говорило о довольно серьезных повреждениях. Это было плохо, но не критично. Случались переделки и похуже. Хотя немного странно, что после удара она потеряла сознание на длительный срок. Обычно даже после сильного удара функции мозга восстанавливались очень быстро, иногда в течение нескольких секунд. Наноразум тела редко подводил баскопа. Только в самых крайних случаях.

Шарот открыла глаза, огляделась, выхватывая из темноты детали помещения, в котором находилась. В принципе, ничего примечательного. Голые каменные стены, влажный каменный пол, ворох каких‑то вещей в одном углу и металлических ящиков в другом. С потолка по стене стекает струйка ржавой воды, исчезая в трещине на полу. В нескольких шагах от нее массивная стальная дверь, на данный момент плотно закрытая. Вот, собственно, и все. В общем‑то, неприглядное зрелище и неприветливая обстановка в одном флаконе. Сама Шарот, как оказалось, лежала на высоком металлическом столе, прикованная к нему по рукам и ногам стальными скобами. Ко всему прочему, она была практически обнажена, если не считать небольшого лоскута материи, прикрывающего Шарот от пояса до колен. Похоже, ее изучали. И довольно внимательно. От подобных мыслей девушке стало не по себе. Вообще‑то она не была ханжой, и многим мужчинам посчастливилось видеть ее обнаженной. Просто никогда раньше это не было столь унизительным. Ведь раньше она всегда ПОЗВОЛЯЛА смотреть на себя. А теперь ее тело просто ИССЛЕДОВАЛИ. Даже не спросив ее разрешения. Единственное, что немного обрадовало Шарот, так это наличие на запястье руки браслета глоска. Все правильно – без разрешения владельца глобальный сканер можно снять с руки, только отрезав кисть. Что, кстати, без молекулярного лезвия сделать тоже довольно непросто. Поверхность этого миниатюрного компьютера выполнена из сверхпрочного сплава.

Повернув голову, Шарот обнаружила рядом еще один металлический столик, небольшой треножник, на котором лежали два десятка подозрительного вида хирургических инструментов. Мило, очень мило. Осталось только понаблюдать за собственным вскрытием из первого ряда. Впрочем, откуда такие мрачные мысли? Возможно, ей просто пытались помочь.

Стальная дверь скрипнула, приоткрылась, в образовавшийся проем проскользнула молодая девушка. Уверенно нащупав в темноте выключатель, она зажгла свет. Вернее, его жалкое подобие. Тусклая лампа накаливания, какие Шарот видела только в учебниках истории, вкрученная в потрескавшийся патрон и подвешенная на проводе под самым потолком. Убогое зрелище. Но даже при таком тускло‑желтом свете Шарот смогла хорошо разглядеть девушку. Облаченная в неброский серый комбинезон, она была молода, лет двадцати пяти, худощавая, среднего роста, довольно симпатичная. Лицо лишено даже намека на косметику, длинные немытые волосы забраны в небрежный пучок на затылке. Включив свет, девушка обернулась и пристально взглянула на пленницу. И Шарот не понравился этот взгляд, пустой и холодный, словно в нем навечно застыло безразличие. Лишь однажды в своей жизни Шарот видела такой взгляд. Много лет назад так смотрел на мир ее отец после смерти жены. И его глаза тогда отражали душу. Душу, опустошенную болью. Только вот почему молодая девушка, практически ее ровесница, смотрит на мир так странно?

– Ты наконец‑то очнулась, – громко и деловито, голосом зашедшего в палату реанимации врача проговорила незнакомка. Медленно пройдясь по комнате, она приблизилась к Шарот, склонилась к самому ее лицу, заглядывая в глаза.

– Кто ты такая?

В ответ Шарот не проронила ни звука. Боевым агентам не рекомендовалось вступать в контакт с аборигенами, да и говорить что‑либо сейчас было попросту бессмысленно – она не знала местного языка, а аборигены никогда не слышали лиитанийского. Впрочем, Шарот было немного проще. Благодаря встроенному в мозг универсальному лингвомодификатору она понимала девушку, словно та общалась с ней по‑лиитанийски. Вот только ответить ей была способна лишь на своем языке. При желании Шарот могла бы заставить лингвомодификатор работать в режиме обучения, но засорять свою память лишними знаниями не хотелось, тем более что процесс «агрессивной» загрузки был весьма болезненный и не всегда корректный. Иногда это даже приводило к утере фрагментов основной памяти. Поэтому пока Шарот решила сыграть роль глухонемой и просто послушать незнакомку, пытаясь понять, куда она попала и что происходит.

– Почему молчишь? – Девушка отстранилась немного назад, пощелкала перед лицом Шарот пальцами.

Шарот продолжала молчать. А потом и вовсе отвернулась, желая показать, что не расположена к общению.

– Может, придушить тебя прямо сейчас, чтобы не мучилась? – словно рассуждая вслух, вдруг холодно проговорила девушка. И Шарот показалось, что она действительно способна на такое. Ну вот, доигралась. Не хватало ей только попасть в руки к молодой маньячке. – Впрочем, мне даже силу применять не надо. Мой пот так токсичен, что мне достаточно просто коснуться твоей обнаженной кожи, чтобы ты начала разлагаться заживо прямо у меня на глазах!

Девушка выпрямила указательный палец, поднесла его к щеке Шарот, едва не касаясь кожи. Похоже, она действительно была способна воплотить свою угрозу в жизнь. Но Шарот никак не отреагировала, продолжая спокойно смотреть на безумную. Чем бы ни была вызвана токсичность пота девушки, угроза казалась смешной. Тело наносинтона с легкостью разрушало любые ядовитые соединения, попавшие в кровь.

Несколько минут незнакомка задумчиво смотрела на свою пленницу, не отводя руку, после чего проговорила зло и недовольно:

– Твое счастье, что Нохт просил не трогать тебя до его возвращения. Я бы с тобой не церемонилась. Думаю, ты не стоишь его жалости. Судя по всему, ты одна из тех тварей, что живут в Бункере. Не поделила что‑то со своими, вот тебя и пустили в расход. Я ведь тоже когда‑то попадала туда. И знаю, каково это. – Девушка разочарованно взмахнула рукой, отошла в сторону, но, словно забыв что‑то, обернулась и произнесла: – Вот придет Нохт, ты еще пожалеешь, что не захотела разговаривать со мной. Впрочем, скоро сама все увидишь.

После этого девушка повернулся и быстрым шагом вышла из комнаты, оставляя пленницу в растерянности и смятении. Шарот так и не поняла, куда попала. Впрочем, теперь она уже не очень‑то и стремилась узнать это. Голос из подсознания настойчиво советовал убраться отсюда, и поскорее, пока не вернулся тот самый загадочный Нохт и не «поговорил» с ней, что бы это ни означало.

Что же, побег так побег. Шарот осталась одна, и момент был идеален. Чтобы сбежать, ей требовалось всего лишь активировать «возвратник» своего трансмеризатора, встроенного в позвоночник, как и в позвоночник любого наносинтона, после чего она должна была вернуться в свой родной вариант. И ничего, что голая. Ничего, что сфера безопасности вырежет кусок пространства в радиусе полутора метров, так что она переместится вместе со столом, к которому прикована, и это еще долго будет вызывать нездоровые насмешки со стороны сослуживцев. Главное – поскорее убраться отсюда. Глоск на руке, в нем информация по бинарным язвам, а больше ей ничего и не нужно. Необходимой информации у нее уже предостаточно.

Шарот закрыла глаза, сосредоточилась, мысленно активируя свой трансмеризатор. Это было очень простой процедурой, которую она проделывала сотни раз. Но сейчас что‑то пошло не так. Легкое и вполне привычное покалывание в позвоночнике неожиданно сменилось резкой болью, спину ожгло; меж лопаток, там, куда угодил заряд энергопульсара, что‑то неприятно хлопнуло. Потянуло горелой синтетикой. И, естественно, никакой трансформации мерности не произошло. Походило на то, что выстрел повредил трансмеризатор Шарот. Девушка попыталась еще раз, но теперь не произошло вообще ничего. Что бы ни случилось, больше трансформер мерности материи не желал служить своей хозяйке.

– Вот это влипла, – растерянно прошептала Шарот, лихорадочно соображая, что ей делать дальше. Лежать и дожидаться допроса ей совершенно не хотелось. Следовательно, требовалось отыскать другой выход из положения. Впрочем, выбор был небогат. Раз не удалось сбежать привычно‑изящным способом, придется применять грубую силу. Поочередно попробовав все скобы, сдерживающие ее тело, она остановилась на той, что прижимала к столу левую руку. Дернув чуть сильнее, Шарот поняла, что не ошиблась – крепление было немного ослаблено. Она дернула еще. И еще. Послышался тихий скрежет, переходящий в негромкий хруст. Скоба выдержала, а вот один из болтов, которым она была прикручена к столу, разломился и отлетел к стене. Одна рука была свободна, а значит, половина дела сделана. Осталось не так много. Приподнявшись немного, Шарот начала откручивать болт, удерживающий правое запястье. В этот момент в коридоре за дверью послышались шаги. Коротко выругавшись про себя, Шарот рванула вторую руку, освобождая ее. Затем приподнялась, согнула ноги в коленях, сильнее, еще сильнее… Скобы, удерживающие лодыжки, лопнули. Ноги ожгло мгновенной вспышкой боли. Сквозь кожу проступила кровь. Что‑то новенькое. Шарот, конечно, дала своему телу серьезное испытание, но кожа должна была выдержать. Впрочем, обычный человек при аналогичной нагрузке сломал бы себе ноги.

Вскочив со стола, Шарот едва не упала. Ноги онемели, практически не слушались ее. Вот тоже новость. Только этого сейчас не хватало. Сделав несколько неуверенных шагов, Шарот неожиданно сообразила, что даже тот небольшой лоскут материи, что прикрывал ее тело, теперь лежит возле стола на полу и она совершенно обнажена. И именно в тот самый момент, когда она нагнулась, подбирая эту бессмысленную тряпицу с пола, дверь открылась, в комнату снова вошла уже знакомая незнакомка и застыла как вкопанная на пороге комнаты, растерянно глядя на голый зад Шарот. Вот уж ситуация, глупее не придумаешь.

– Чего уставилась? Раньше не насмотрелась, что ли? – зло прошептала Шарот, распрямляясь, так и не подобрав тряпицу.

Естественно, девушка не поняла ни слова. Но интонации прочувствовала хорошо. Да и в ситуации разобралась быстро, невзирая на растерянность.

– Как ты смогла?! – испуганно пробормотала она, понимая, что теперь инициатива не на ее стороне.

Размышлять было некогда. Рванувшись вперед, Шарот сильным ударом ладони сбила девушку с ног и выскочила в коридор.

– Стой, дура! Туда нельзя! Нельзя! Там опасно! – ударил ей в спину пронзительный отчаянный крик, но Шарот было все равно, что кричит безумица.

Коридор был темный, узкий, холодный. Голые ступни Шарот смешно шлепали по мокрому полу. Бежать было трудно. По совершенно непонятной причине Шарот никак не могла до конца совладать со своими ногами. У нее совсем не было возможности осмотреть свою рану на спине, но, судя по всему, потрепали ее довольно серьезно. Коридор свернул влево. Едва не налетев на дверь, оказавшуюся сразу за поворотом, беглянка рывком распахнула ее, сощурилась от неожиданности в лучах яркого дневного света, брызнувшего в дверной проем, и… отпрянула, едва не падая на пол и задыхаясь от мощной волны безысходного ужаса, внезапно окатившей ее с ног до головы и наполнившей душу. И было от чего, ибо свет затмила вдруг чудовищная сгорбленная фигура, преграждая девушке путь к бегству. Шарот не сумела разглядеть всех деталей, но даже того, что она увидела, оказалось достаточно: гибкое, закрытое черным хитиновым панцирем тело, шесть покрытых шипами и наростами многосуставчатых лап, десяток коротеньких, но неимоверно гибких щупальцев на шее, нервно подрагивающих при любом движении твари, вытянутая вперед ромбовидная голова, четыре глаза, кажущиеся лишь темно‑зелеными точками в глубине глазниц, оскал на триста зубов. И хотя зубки мелкие, почти как у человека, само по себе зрелище довольно неприятное. Уши отсутствуют, зато ноздрей целых три, и располагаются они довольно необычно – одна над другой, поднимаясь ото рта ко лбу.

Несколько секунд чудовище и Шарот просто смотрели друг на друга. Рука девушки непроизвольно потянулась к бедру, хотя ее разум говорил, что вместо кобуры с «Килтроном» пальцы нащупают лишь пустоту.

– Дьявольщина, – прошептала Шарот, делая еще один осторожный шаг назад и не сводя взгляда с твари. Склонив голову набок и еще раз внимательно осмотрев свою потенциальную жертву, монстр раскрыл пасть, заклекотал, словно гигантская птица, и шагнул к ней.

Шарот снова попятилась, но спина уперлась в холодный камень стены. Бежать было бессмысленно. Тварь, несомненно, была быстрее нее.

«Наверно, более глупой смертью уже давно не погибал ни один боевой агент. Лучше бы я дождалась Нохта», – подумала Шарот, ускоряя свое тело для схватки врукопашную. Хотя она прекрасно понимала, что шансов против стоящей перед ней машины смерти у нее практически нет. Если, конечно, не случится чудо.

 
Впрочем, в чудеса она уже давно не верила.
 

ГЛАВА 16

Драконы, драконы…

Один за другим выплывали они из‑за леса, блистая металлом, плавно покачиваясь в воздухе, цепляясь брюхом за верхушки деревьев. Зрелище было сколь великолепное, столь и устрашающее, потому что Кондор знал, что последует дальше. Смерть. Только смерть.

И тогда его армия, все его воины, от рыцаря до простого солдата бросились бежать, даже не пытаясь скрыть своего ужаса, но было слишком поздно. Драконы уже раскрыли свои стальные глотки, изливая на землю потоки ледяного синего пламени, несущего боль и смерть. Жгучая ревущая волна захлестнула Кондора, сбила с ног, закрутила в бешеном смерче его беззащитное тело, пламенем зажгла одежду. И когда вокруг не осталось ничего, кроме обугленных костей его друзей и товарищей, он понял, что не может больше противиться всепоглощающей боли, выжигающей каждую клеточку его тела, его мозга и… проснулся.

Ну вот, снова этот сон. Снова холодный пот, но нет больше того ужаса, с которым Странник очнулся однажды шестьдесят лет назад, когда впервые увидел его. Сколько раз с той поры возвращался к нему этот ночной кошмар, и не сосчитать. Был ли это отголосок его реальной жизни? Может, кто‑то и знал ответ на этот вопрос, но не сам Кондор. А что, если бытие – это не река времени, текущая из прошлого в будущее, а бесконечная лента серпантина, сжав которую, можно заставить соприкоснутся все моменты существования, нарушив закон последовательности, и тогда станет возможным видение событий прошлого и будущего вне зависимости от того, где находится мимолетное настоящее? И, проходя какую‑то точку одного из витков этой сжатой спирали, можно наткнуться на уже знакомые, затерянные в пучине прошлого образы, возвращающиеся в виде снов? И сколько раз это может происходить? Разве припомнишь теперь, как часто снился ему этот жуткий сон, каждый раз обрывающийся в момент… Его смерти? Тогда что это? Предвидение его конца? А может, это было до его рождения? Дурацкий сон. Как он ему надоел!

Кондор открыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Звон в голове стих, руки снова повиновались. Уже неплохо. Он идет на поправку – да разве и могло быть иначе? Интересно, долго ли он пробыл в беспамятстве? Если судить по ощущениям, не меньше трех часов, но на самом деле могло пройти гораздо больше. Впрочем, это уже мелочь. Главное – поскорее убраться из этой проклятой норы.

Легкий шорох сухой листвы заставил Кондора моментально собраться и вскочить на ноги, выискивая в темноте потенциальный источник опасности. Неужели после того как энергетический импульс «Дишмеда» разворотил монстру всю грудь, он сумел‑таки выжить? Встревоженный взгляд стремительно скользнул по пещере, выхватывая из полутьмы огромную тушу «дракона». Зверь явно был мертв. Умер он, так и не изменив позы, полусидя на толстом хвосте, плавно переходящем в сгорбленное личинкообразное тело, разодранное энергетическим ударом. По бокам безвольными плетьми повисли шесть лап, похожие на удлиненные человеческие руки. А по земле вокруг мёртвого гиганта сновала целая орда жирных земляных крыс, которым раньше наверняка перепадали лакомые кусочки со стола зверя. Теперь же, когда их король умер, крысы готовились устроить последний, прощальный пир. И их главный благодетель теперь должен был стать основным блюдом. Но не крысы были источником шума, а Темный странник, спокойно сидящий на торчащем из земли толстом корне в нескольких шагах от Кондора.

– Выспался? – спросил незваный гость. Кондору не нужно было даже видеть лица собеседника, он узнал его по голосу.

– Зоил, это ты? – удивленно спросил Кондор.

– Я, к сожалению, – отозвался его неожиданный собеседник.

Зоил Лоч появился на свет шестьдесят шесть лет назад, но так же, как и все его собратья, совершенно не изменился за годы своих странствий. Он как был, так и остался до сих пор высоким широкоплечим мужчиной тридцати пяти лет, с могучим торсом богатыря и огромными, словно два кузнечных молота, кулаками. Даже не будь он Темным странником, нашлось бы немного смельчаков, которые рискнули бы всерьез померяться с ним силой в бою. У любого человека, встречавшего на своем пути этого двухметрового великана, облаченного в черный балахон с глубоким капюшоном, в складках которого неуловимо терялись черты его лица, Зоил неизменно вызывал чувство благоговейного страха.

Они не виделись с Кондором почти пятнадцать лет и вот, совершенно неожиданно, повстречались в пещере «дракона». Забавно.

– Что ты делаешь в этой дыре? – спокойно спросил Кондор, подбирая с земли свой «Дишмед». Вытащив опустошенный аккумулятор, Кондор отправил его в «реаниматор» на поясе, заменяя на другой, уже заряженный и готовый к бою.

– Хороший вопрос. То же самое я хотел спросить у тебя, – отозвался Зоил, вонзая свой посох в землю и нажимая на нем необходимую клавишу. Несколько чешуек на «Дишмеде» засветились, довольно неплохо разгоняя темноту.

– Охочусь на драконов, – отозвался Кондор. Свет «Дишмеда» пришелся как раз кстати. Сняв насквозь пропитанные кровью повязки, он осмотрел свои раны. М‑да, неважно… Либо прошло слишком мало времени, либо ранения оказались серьезнее, чем он думал. Кровотечения больше не было, но кожа стянулась пока слишком слабо, топорщилась огромными багровыми шрамами, кое‑где отдающими в синеву и даже черноту.

– Ты будешь смеяться, но я тоже, – расхохотался Зоил и, оглядев издали раны Кондора, заметил: – А тебе неплохо досталось. Я даже рад, что ты опередил меня.

– Очень смешно. Но смеяться я не буду, – отозвался Кондор. Подойдя к разложенному на земле балахону, он придирчиво осмотрел его. Одежда «зализала» свои раны значительно быстрее тела. Ни единого оторванного лоскута, ни одного разрыва. Впервые увидев, как срастается ткань его балахона, Странник был поражен даже больше, чем когда узнал о собственной неуязвимости. С годами удивление прошло. Его одежда была столь же вечна, как и он сам. Чему же тут удивляться? – А тебя‑то где наняли на эту работу?

– Да был тут в одном местечке пару месяцев назад. Там мне про эту зверюгу и поведали. Ну сразу я сюда не пошел, но решил, что, если буду проходить мимо, обязательно загляну. Вот и заглянул. И каково же было мое удивление, когда я, уже готовый к схватке, пробираюсь в пещеру и вижу, что тварь мертва и ее неспешно поедают земляные крысы. А рядом, затягивая раны, лежит мой собрат. И лицо у него до боли знакомое. Ну и решил дождаться, пока ты выкарабкаешься из псевдосмерти. Спешить‑то мне все равно теперь некуда.

– Долго я там пробыл? – осведомился Кондор, одеваясь.

– При мне совсем недолго. Но я же не знаю, сколько ты пролежал до этого. Сейчас на улице вечер.

– Полдня, – констатировал Кондор. – Трофей не нужен? Можешь отрубить этой зверюге голову и оттащить в Гилго. Много тебе там за нее не дадут, но почет и славу могу обещать.

– А ты? – спросил Зоил.

– Обойдусь как‑нибудь. Не хватало мне еще толпы фанатичных обожателей.

– Мне тоже, – согласился с ним Зоил. – Я бы с удовольствием убил дракона. А торговать его остатками не по мне. Ладно, пойдем. Пора выбираться отсюда.

Зоил выдернул из земли посох и, не выключая свет, направился к выходу. Кондор поплелся следом, ощупывая израненную грудь.

– Как поживаешь, Зоил? – спросил он через какое‑то время. К этому моменту Странники уже почти выбрались из оврага, в котором находилось логово «дракона».

– Неплохо, в общем. Как все. Во всяком случае, ничего выдающегося я в последнее время не совершал.

– Ты сны видишь? – неожиданно даже для самого себя спросил Кондор.

– Иногда, – спокойно ответил Зоил, карабкаясь наверх. – А что?

– В твоих снах никогда не бывает чего‑то странного? Того, что ты не можешь объяснить?

– Сны вообще штука сложная. Кто может с уверенностью сказать, откуда они берутся и куда деваются? Великий отшельник сказал однажды, что сны – это всего лишь дополнительный процесс обработки информации, полученной в течение дня. По‑моему, это чушь. Иногда я вижу такие вещи, которых в реальности вообще быть не должно. – Зоил выбрался наконец из оврага и замер, растерянно глядя куда‑то вдаль. – Как, например, сейчас…

Кондор, карабкавшийся следом, сначала ничего не увидел, но когда встал рядом с приятелем и проследил за его взглядом, то остолбенел. И было из‑за чего. На опушке леса, там, где заросли начинались в некотором отдалении от одного из оврагов, в воздухе над самой землей висел серебристый диск около десяти обхватов в диаметре и почти в два человеческих роста высотой. Словно отлитый из чистого серебра, диск не имел каких‑либо подпорок, которые поддерживали бы его над землей, и походил на пару гигантских блюдец, соединенных меж собой по кромке. Легкие порывы ветра заставляли его едва заметно раскачиваться из стороны в сторону, воздух словно струился по его поверхности. Странное зрелище. Хотя и Зоил и Кондор могли поклясться, что уже видели подобное раньше. Только никак не могли вспомнить – где именно. Может, во сне?

– Что это? – тихо, словно опасаясь вспугнуть странное явление, прошептал Кондор.

– Ты тоже видишь? – так же тихо проговорил Зоил. – А я уж думал, мне привиделось.

– Да нет, мы оба видим его на самом деле. Только я не представляю, что это может быть. Хотя у меня странное чувство, будто я когда‑то уже видел нечто подобное. И не единожды.

– У меня тоже, – согласился с ним Кондор.

– Что будем делать? – спросил Зоил.

– Думаю, надо разобраться, что к чему. Пойдем, посмотрим на эту штуковину поближе, – предложил Кондор. Зоил молча кивнул.

Переключив свои «Дишмеды» в боевой режим, Странники начали осторожно приближаться к диску, внимательно разглядывая его. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что предмет, чем бы он ни был на самом деле, вовсе не стоял на месте, как казалось сначала, а медленно вращался вокруг своей оси. Удивительное устройство. Совершенно чуждое всему, что они видели раньше, и все же такое знакомое. Почти родное.

Странники сделали еще несколько шагов, и вдруг, не сговариваясь, остановились, даже не поняв толком почему. Словно что‑то остановило их. Что‑то странное. Порыв ледяного ветра в лицо и тихий шепот. Слов не разобрать, но они точно знали, что обращен голос именно к ним. Удивленно переглянувшись, они стали ждать, что будет дальше. Ждать долго не пришлось. Диск сделал еще один оборот и замер, воздух вокруг него перестал струиться, и тихий женский голос, довольно приятный, проговорил:

– Сканирование завершено. Зоил Лоч, вам позволен ограниченный доступ третьего уровня. Кондор Артоволаз, вам позволен ограниченный доступ третьего уровня. Псионический периметр открыт, защитное поле снято. Вы желаете подняться на борт эллара?

Женщина говорила по‑лиитанийски. Впервые Кондор услышал эту речь не от своих собратьев по вечности, а от странной глыбы металла, висящей в воздухе и, ко всему прочему, знающей их имена. Но его замешательство было недолгим, спохватившись, он решительно произнес:

– Да, желаем. – Любопытство было во много раз сильнее страха перед неизвестностью.

– Повторите, ваш ответ не принят, – сказал голос.

– Да, желаем, – быстро сообразив, что от них требуется, повторил Зоил по лиитанийски.

В тот же миг поверхность диска прямо перед ними дрогнула и растеклась, открывая достаточно широкий овальный проход внутрь, хорошо освещенный белым светом, льющимся из глубины. Это уже походило на колдовство. Но, даже если это было именно так, требовалось проверить, что там внутри. Иначе зачем они вообще приближались к диску?

– Иди первым. Если что, я за тебя потом отомщу, – проговорил Кондор, вспомнив старую шутку, неожиданно всплывшую из глубин памяти.

– Шутник, – усмехнулся Зоил. Как и прежде держа свой посох в состоянии боевой готовности, он подошел к проему и осторожно заглянул внутрь.

Небольшое уютное помещение, четыре кресла, свободно плавающие над полом без подпорок и креплений, масса светящихся пластин на стенах. Неожиданно Зоилу вспомнилось даже странное слово «экраны». Решительно шагнув внутрь, Странник огляделся, но женщины, говорившей с ним, так и не обнаружил.

– Ты где? – громко позвал он. Безрезультатно.

Зоил снова посмотрел по сторонам и закрыл глаза, быстро подключая к работе свой «змеиный глаз», способный видеть и различать тепло. И снова ничего – практически однотонный фон. Где‑то теплее, где‑то прохладнее, но человека и вообще живое существо он не обнаружил. Пусто. Интересно, кто же тогда разговаривал с ним? Вернув, зрение в нормальный режим, Зоил повертел головой, осматриваясь, затем, не зная что делать, поставил посох к стене, сел в кресло и осторожно положил руки на светящиеся мягким голубым светом подлокотники. И в тот же миг на расстоянии вытянутой руки от него вспыхнул и засиял радужными разводами широкий призрачный экран. Рядом с подлокотниками, возле кистей рук Зоила появились овальные пластины с рядами светящихся клавиш. На каждой – слово или просто символ. Все тот же лиитанийский язык. Всюду. Значит, создателями диска были лиитаниане. Соплеменники Зоила. И Лиитания, выходит, на просто миф, а реально существующее место, откуда однажды появились все Темные странники!

Руки Зоила непроизвольно потянулись к панелям управления. Пальцы коснулись клавиш.

– Приветствую вас, мистер Лоч, – снова прозвучал голос, только теперь совсем рядом, хотя его источник Зоил так и не обнаружил. – Для получения общего доступа к базе данных навигационной системы эллара, пожалуйста, назовите личный код пользователя или немедленно покиньте систему. Предупреждение: в случае ошибки будет немедленно активирована программа безопасности, блокирующая КАС.

– Постарайся не ошибиться. – Кондор, не утерпев, тоже залез в эллар и стоял рядом с креслом. Ошибаться Зоил и не собирался. Только не теперь, когда они оказались в шаге от чего‑то очень важного. Пальцы его рук двигались словно во сне. Он даже не отдавал себе отчет в том, что он делает и почему. Просто знал, что нужно именно так. Десять цифр, одна буква. Клавиша подтверждения.

– Код пользователя принят. Код пользователя недействителен. Ваша дезавуация ограничивает право на использование программы навигатора. КАС блокированы. Доступ закрыт. По вашему желанию вы можете остаться в элларе до прибытия команды маркераторов. Приятного вам дня.

 
Кондор и Зоил растерянно переглянулись.
 

– Ерунда какая‑то! Лично я не понял и половины из того, что она нам тут наговорила, – огорченно проговорил Зоил.

– Я тоже, – согласился с ним Кондор. – Есть еще идеи?

– Пара найдется, – сказал Зоил, не желая сдаваться раньше времени. Его пальцы вновь коснулись клавиатуры, отбивая короткий вопрос: «Кто такие маркераторы?»

– КАС блокированы. Доступ закрыт, – вежливо напомнила невидимая девушка и замолчала.

– Прекрасно, – проворчал Кондор. Он чувствовал, что они как никогда приблизились к истине. – Ничего нового. Очередной тупик! Как всегда.

Неожиданно Странники услышали негромкие шаги и голоса. Снаружи, совсем рядом с элларом. Схватив свой боевой посох, Зоил соскочил с кресла и стал рядом с Кондором, который осторожно выглядывал наружу. К эллару со стороны леса приближались два человека в странной одежде, со странными предметами в руках. Они еще не заметили гостей, вели себя спокойно и уверенно, увлеченно обсуждая что‑то весьма их интересующее.

– Показатели здесь зашкаливают, – возбужденно говорил один – молодой, длинноволосый, идеально выбритый, с острым орлиным носом и непропорционально мощной по отношению к щуплому телу шеей. – Я не знаю, что это, но похоже на стабильную бинаризацию.

– Бинарная язва, – печально согласился с ним второй – почти вдвое старше первого, с широкой разлапистой бородой и хитрыми глазами. Похоже, он был недоволен чем‑то. – Обычно такие прорывы нестабильны и кратковременны. Только аппаратурой можно засечь. А здесь вполне устойчивая аномалия. И как такое возможно, я даже предположить не могу.