Текст книги "Путь патриарха. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

– Хорошие у них доспехи, жаль только мало. – Варек с тоской смотрел на лезвие своего меча, которое изрядно иступилось об эти самые доспехи. – Эх, думаю, надо их всех в кучу стащить, только что с зомбяками делать?

– Ничего, сейчас сами придут и броню снимут, потом упокою, бойцы из них никакие, но хоть носильщиками сгодятся.

Орк кивнул и направился к стоянке; в этом отряде была железная дисциплина, но лишний раз вводить в искушение бойцов он не хотел.

Отправив мысленную команду бывшим дозорным, я приложился к фляге, соленая жидкость потекла по горлу и пищеводу, снимая усталость и напряжение. Да-а-а, хорошо я сегодня выложился, надеюсь, результат того стоит. Стыдно, однако ничего лучше, чем банально грабануть отряд глубинных орков, так и не придумал.

Однако мои опасения не подтвердились, добыча была хороша, ее вид мог согреть душу любого орка, или, как в моем случае, вампира, озабоченного оных орков вооружением. Почти шесть десятков комплектов брони и оружия, и, к моему огромному изумлению, пятнадцать из них были эльфийской работы, ранее принадлежавшие явно дроу. Лишние комплекты были распиханы по вещмешкам. Судя по всему, еще не добравшись до Териамара, наши гости умудрились задавить отряд темных эльфов, при этом потеряв нескольких своих бойцов. Конечно, большая часть захваченного была так или иначе повреждена, но наличие пусть и дырявого, но все равно пластинчатого доспеха – это куда лучше, чем отсутствие такового вообще. Не принимать же за доспех то убожество, которое орки делают из кожи и кусков металла?

Домой мы вернулись довольные, как коты после удачного набега на молочный завод. В операции помимо меня участвовало четыре десятка орков под командой Варека и Груна, которые вместе с Торшем возглавляли личную охрану Гара. Все участники операции получили трофейные доспехи и оружие; к сожалению, на всю нашу гвардию их не хватало, но все равно захваченного было больше, чем мы ожидали. Меня лично более всего радовали эльфийские адамантиевые мечи, вдобавок зачарованные на остроту и силу удара, а также адамантиевая броня невероятно тонкой работы, где каждая деталь была просто произведением искусства. Особенно впечатляли нагрудник и двойные ножны, в которых сверху был длинный меч, а ниже располагался его более короткий собрат. Дроу были, пожалуй, единственными во всем мире, кто умел работать с адамантием на таком высочайшем уровне, все-таки этот металл чрезвычайно сложно поддается обработке, без магии тут не обойтись, даже великие кузнецы-дворфы уступали в этом искусстве темным эльфам. Шлемов как таковых в эльфийском снаряжении не было, были твердые кожаные с металлическими вставками полумаски, закрывающие лицо от подбородка, оставляя глаза и уши открытыми. А черные плотные плащи, рассеивающие внимание наблюдателя, привели меня просто в немой восторг; видимо, это были легендарные пивафви – маскировочные плащи темных эльфов. И что самое главное, все это мне подходило по размеру! Наконец-то можно будет избавиться от уже осточертевшей разбойничьей кольчуги и другого скарба.

Первым делом я отправился в заклинательные покои, где переоделся в трофейную броню. Среди вещей дроу почти не было не затронутых магией, даже подкольчужник и нижнее белье носили на себе чары. С первым все было понятно – он распределял силу удара по всей своей площади, да и сам являлся неплохой защитой, будучи сшитым из какого-то странного материала, напоминающего по виду паутину, но при этом очень крепкого. А вот с нижним бельем я не сразу разобрался, пытаясь понять, что за чары на нем висят. Оказалось, самоочищение, пыль и грязь при попадании на ткань постепенно с нее осыпались, не оставляя никаких следов. Подобным свойством обладало всего несколько вещей, судя по всему, принадлежавших ранее одному владельцу. Облачившись во все лучшее из имеющегося ассортимента, даже маску надев, хотя для вампира она скорее помеха, чем подспорье, я почувствовал себя весьма странно. Не сказать, чтобы ощущение было неприятным, но крайне необычным. Я буквально всей кожей ощущал висящие на мне чары. В магическом зрении магия дроу имела фиолетовый оттенок, и сейчас этот фиолетовый цвет, похоже, немного раздражал мой собственный черный, входя в какое-то соприкосновение с моей аурой. И тут я вспомнил, что несколько раз читал упоминания о том, что вампиры, используя эльфийское оружие, обматывали рукоять тканью, чтобы она не жгла им руки. Контекст был разным, но похоже, что эльфийские чары действительно несут на себе некий отпечаток своих хозяев. Полученные мной вещи принадлежали темным эльфам, поэтому однозначно негативных ощущений не вызывали, но даже та щекотка, которую я сейчас испытывал, могла стать проблемой.

– Харо-ош… Гар мне уже хвастался новыми латами, но, я смотрю, ты его перещеголял, – в дверном проходе появился вездесущий Рунг. – Только вот на поверхность в этой красоте выходить не советую.

– И тебе доброго утра. Я пока и не собираюсь выходить на поверхность. А к чему такой совет?

– Ну, магия дроу под лучами солнца постепенно теряет силу, при этом разрушая материал, на который нанесена. Так, через месяц на поверхности даже адамантиевые клинки станут не прочнее бронзовых.

– Ясно. И как это можно исправить?

– Не знаю, я в зачаровании вещей не силен, и Гатан тут тоже вряд ли поможет. Чисто теоретически можно заменить эти чары другими, но, как это сделать, не представляю.

– А если заменять не чары, а наполняющую их энергию? – Зуд на теле тем временем усиливался.

– И как ты себе это представляешь? Замена чар уже требует работы на тончайшем уровне, а как заменить энергию, я вообще боюсь вообразить. – Рунг уже начал понимать смысл словосочетания «язык мой – враг мой!», но слова назад не воротишь. А по моим глазам он уже определил, что мне в голову пришла очередная безумная идея, и сейчас, судя по всему, отчаянно пытался придумать способ свалить по-быстрому, что называется, «пока не началось», не потеряв при этом лица. Но шансов я ему давать не собирался.

– Есть у меня одна идея… – Мой рот расплылся в злорадной улыбке, когда со стороны Рунга раздался тяжелый вздох; к счастью, маска надежно скрывала выражение моего лица, иначе не избежать мне праведного учительского гнева.

Впрочем, на этот раз от Рунга ничего существенного не требовалось, я просто хотел насладиться собственными эмоциями по поводу подкалывания старого шамана. Продолжительные периоды полной бесстрастности сменялись короткими моментами отдохновения, длящимися около девяти-тринадцати часов, и сейчас очередной такой момент уже подходил к концу. Тем временем, достав из «специально обученного» сундука пару бутылок консервированной крови, я направился к своему саркофагу, в котором, к слову сказать, было очень удобно спать. Оставив бутылки у изголовья, я забрался внутрь.

– Спать буду долго, меня не будить, эльфийские вещи не трогать. Если появится Жизнюк, скажи, чтобы подождал, или пусть лучше возвращается на родной план, я потом сам призову.

Дождавшись от ошарашенного орка кивка, подтверждающего, что он все понял, я закрыл крышку, успев вослед услышать начало животрепещущей тирады о моем происхождении и воспитании, как оные виделись благородному, почтенному, мудрому и, безусловно, достойному всяческого уважения скромному шаману.

Глава 10

Устроившись поудобнее, я погрузился в дремление, и перед внутренним взором предстало мое энергетическое тело. Источающие фиолетовое сияние вещи дроу отчетливо выделялись в общей картине, усилием воли я убрал из поля зрения свою ауру, оставив только систему пронизывающих ее энергоканалов. Чем дальше я погружался в сон, тем отчетливее становилась видна паутина энергоканалов, пронизывающая тело, и тем четче я видел рисунки темноэльфийских чар на одежде. Структура их плетений была для меня крайне запутана, отдаленно она напоминала чары высшей некромантии, но, естественно, это было только визуальное, ассоциативное сходство. Так бывают похожи при всей своей уникальности шедевры художественного искусства – тонкостью работы мастеров и той самой завершенностью и красотой исполнения.

Магические предметы можно условно разделить на три категории. К первой принадлежат те, которые имеют фиксированный заряд энергии и требуют сторонней подпитки после того, как заряд иссякнет. Как пример можно привести магические палочки или жезлы. Вторая категория – это те, которые сами восполняют потери, поглощая энергию из окружающего мира; простейший пример – тот же плащ пивафви. Ну и третий вид – это те магические предметы, которые сами являются источником силы. Создать такие предметы практически невозможно, для этого надо быть как минимум великим архимагом, а вообще не каждый бог с задачей справится. И возникают они, как правило, самостоятельно, чаще всего вследствие магических катастроф или при стечении множества редких природных условий, при этом довольно часто бывают разумными. Хотя можно и смухлевать, заточив в артефакт чью-то душу или несколько душ, и уже они будут являться источником энергии. Но вещи дроу к третьей категории, естественно, отношения не имели даже отдаленно, большая часть их была из числа самозаряжающихся артефактов, и, похоже, энергия, необходимая для их питания, встречалась только в Подземье. Вероятно, солнечный свет действовал на эту энергию губительно, природа этого воздействия оставалась загадкой, и вариантов могло быть много, однако подобные теоретические вопросы меня сейчас не волновали.

Весь арсенал принадлежал воинам, и активных плетений (тех, что в случае нужды могут и весь заряд за раз израсходовать) в нем почти не содержалось. Это немного странно, так как среди дроу даже обычные воины обучаются нескольким магическим приемам, особенно воины, носящие такие доспехи. Исключение составляли наручи, пряжка ремня и два кольца. Что находилось в ремне и наручах, я понять не смог, а в кольцах были простейшие атакующие и защитные плетения, по два в каждом, – откровенно говоря, ширпотреб, такая защита мне и даром не нужна, ибо даже просто пассивное воздействие моей ауры было эффективнее, а такими огненными шариками и сгустками магической энергии даже гоблина не враз убьешь.

Пассивные же чары всегда расходуют строго определенный объем энергии в единицу времени вне зависимости от того, как часто предмет используется. К примеру, если доспех зачарован на распределение кинетической энергии удара по всей своей площади, то он будет ее распределять независимо от того, как сильно по нему бить, и все будет зависеть от прочности материала. Конечно, при желании можно что угодно сломать, и мечи с чарами остроты затупить, и укрепленные доспехи распилить – все можно при наличии желания и времени, потому как расчетные нагрузки во время эксплуатации никто не отменял. Однако учитывая особенности жизни дроу, можно с большой долей уверенности утверждать, что запас прочности у их изделий существенный.

Но я немного отвлекся. Понять структуру плетений я даже не пытался, тут моих скромных узконаправленных знаний явно недостаточно. Вместо этого я искал узлы зарядки – как основные, через которые маг может подзарядить предмет в случае чего (ибо чары, высасывающие из артефактов энергию, особой редкостью не являлись, хоть и применяли их не часто), так и точки – поглотители системы самопитания.

Находя нужные мне узлы, я отращивал к ним новый энергоканал или подводил уже существующий, после чего приращивал его к плетению. Работа крайне кропотливая, долгая и нудная, одних пор самопитания на каждом предмете было от сотни до нескольких тысяч. Скорее всего то, чем я сейчас занимаюсь, это абсолютный бред, операция на сердце при помощи топора, да еще хирург совершенно не понимает, где это сердце расположено и чем оно отличается от печени. В общем, тихий ужас. Утешает только одно: от хирурга меня отличает единственная, зато очень важная деталь: я МОГУ осуществить операцию успешно.

К счастью, период абсолютной бесстрастности уже начался, и я, как машина, без всяких эмоций повторял одно и то же нудное действие. Не знаю, как долго это продолжалось, но в конце концов мое снаряжение оказалось полностью окутано паутиной энергоканалов и фактически стало частью моего тела. Инородной частью.

А дальше я пустил энергию по каналам, пытаясь влить ее в плетения. Чары сопротивлялись и мою энергию принимать отказывались, тогда я начал тянуть силу из самих чар. Благодаря резкому перепаду давления и до того, как сработал механизм защиты (поры работали по принципу клапанов, но пропускали внутрь только определенный вид энергии), мне удалось вытянуть несколько капель, которые сразу растворились в той энергии, которая была внутри присоединенных каналов. Повторив это нехитрое действие еще несколько раз, я добился того, что поры начали пропускать внутрь крохи моей энергии и процесс диффузии пошел уже с обеих сторон. Так, раскачивая туда-сюда энергию, через несколько десятков часов я получил желаемое, и от фиолетовой темноэльфийской энергии не осталось и следа. Итак, первая часть эксперимента завершена удачно, надеюсь, то, что я сейчас делал, останется тайной и ни один мало-мальски знающий артефактор никогда об этом не узнает, а то, чувствую, поднимут меня на смех, и никакие будущие заслуги уже не смогут смыть с меня клейма идиота. Однако же стоит перейти ко второй части, хотя шансы на успех у нее куда меньше.

Слева белый деревянный дом; под окнами, выходящими на мою сторону, разбиты два огуречника, вокруг меня грядки – морковь, салат, петрушка, лук, все довольно сильно заросло сорняками. Впереди, на уровне дальнего угла дома, куча песка, рядом с ней маленькая беседка, полностью покрытая диким виноградом. А за кучей песка начинается спуск к пруду. Да, верно, с семи лет каждый год, пока учился в школе, я приезжал сюда на лето и помню этот участок совсем пустым, тогда тут даже намека не было на будущий дом. Пройдя между грядками и обогнув кучу песка, я спустился к пруду, деревянные ступеньки были совсем новыми, а ветви плакучей ивы и хмеля не загораживали проход, ну что ж, это сон, примем все как должное.

Она была тут. Сидела на перилах, свесив ноги над водой, и вглядывалась в воду. Поверхность пруда была чистой, не осталось ни следа от посаженных дедом лилий, даже вездесущей ряски и той не видно, сама же вода имела непроглядный черный цвет, такой она бывает в абсолютно безлунную ночь.

– Почему ты выбрала именно это место? – Налетевший порыв ветра раздул серебряные волосы, на мгновение моя голова оказалась полностью ими укрыта. Интересно, откуда здесь ветер? Нечасто его можно встретить во сне.

– Мне тут нравится, как нравилось тебе когда-то. – Тихий спокойный голос, она даже не повернула головы.

– Мне тут и сейчас нравится, просто в какой-то момент я уже не мог проводить здесь так много времени, как в детстве. А ветер – это твоя работа?

– Уже заметил?

– Сложно было не заметить. – Я улыбнулся. – Во сне ветер проще увидеть, чем почувствовать, а тут он настоящий, живой.

Она наконец повернулась, серые глаза смотрели на меня с легким интересом.

– Ты странно выглядишь, что ты сделал с этой броней?

– Провел один эксперимент, мне вспомнилось описание магии, позволяющей преобразовывать собственную ауру в материальное оружие.

– И ты решил, что раз можно преобразовать ауру в оружие, значит, можно и оружие сделать частью ауры. – Это был не вопрос, а утверждение.

Я пожал плечами, и моя улыбка стала шире, ну что тут можно сказать, я для Юринэ открытая книга.

– И теперь тебе нужна моя помощь. – Прикрыв глаза, она улыбнулась. – А если я отвечу «нет»?

– В Ториле нет больше никого, кто мог бы мне в этом помочь, тем более ты же обещала меня учить.

– Магом духа тебе не стать, для этого нужно иметь совсем иную основу души.

– Я этого и не хочу, мне будет вполне достаточно иметь комплект адамантиевой брони в своей ауре.

– Брони и оружия, которые будут изменяться вместе с тобой, становиться совершеннее и сильнее? – Прищуренные серые глаза и плутоватая улыбка на лице.

– …

Нет, ну а я что? Я ничего. Да и кто бы на моем месте поступил иначе?

– Ладно, так и быть, помогу. Слушай…

Разворот, блок, левой рукой удар снизу вверх. Хорошо, уход вбок, пропускаю удар мимо, резануть по руке. Отлично, этот уже не опасен. Что, кинжал? Давай сюда, вот молодец, так держать…

Клинки были восхитительны, идеальный баланс, удобная металлическая рукоять, лежащая в руке как влитая. Мечи были словно продолжением рук, я чувствовал их, как себя, восхитительное ощущение.

– Хорош! Закончили балаган! Фобос, чтоб тебя, ты мне сейчас всю гвардию положишь!

Опа… Гар нарисовался. Хм, да, что-то я увлекся, семеро раненых, сурово.

– Да все нормально, сейчас подлатаю я твоих бойцов, и вообще это была их идея. – Я убрал мечи в ножны, капли крови уже впитались в металл, и чистить их было не нужно.

– Угу, как же, так я и поверил, нашелся мученик за веру. Что, я твою рожу сейчас не видел? Ты еще скажи, заставили тебя. Страдалец, ты рожу-то расслабь, а то сейчас треснет.

Ну, по поводу наличия у меня рожи я мог и поспорить, уж кто бы говорил! Но Гар был прав, мы слегка переусердствовали. Затягивание порезов и ранок заняло некоторое время, пока это был мой потолок в магии жизни, ну, если не считать возможности прорастить семена и слегка ускорить рост растений. И это после почти шести месяцев занятий! Зато Жизнюк доволен, ведь его пребывание на этом плане целиком за мой счет, а время для него вообще понятие сильно относительное.

Пока я возился, исправляя последствия собственного труда, Гар успел устроить качественный разнос всем участникам тренировки, причем каждому персонально. Общий смысл его речей, если читать между строк, сводился к простой мысли: «Куда лезете поперек батьки?» – или если более простым языком: почему его не пригласили? Орки что-то невнятно мычали, но четкого ответа по существу вопроса дать не могли.

Объемная бутыль, наполненная грибной настойкой, с чувством соприкоснулась с поверхностью стола.

– Ну-у?

Потрясающий вопрос, сам его обожаю.

– Чего «ну»? Ты же знаешь, я не пью, все равно бесполезно.

– Да я не об этом. – Гар мотнул головой. – Что ты думаешь о наших сегодняшних возможностях?

– Нет шансов.

– Чего?

– Я сказал, шансов нет никаких.

Выражение лица Гара наиболее полно описывала фраза: «Полное офигевание».

– Ты вообще о чем?

– А ты?

– Я хочу знать, какими ты видишь наши шансы на захват Териамара?

– Двадцать процентов. Одна пятая на успех операции.

– Я знаю, что такое проценты! Почему сразу не сказал? И почему так мало?

– Ты не спрашивал.

Гар скривился.

– Соотношение сил на данный момент таково, – разъяснил я. – В племени Урук-Хай сейчас три с половиной, ну пусть четыре сотни воинов, у харушаков тысяча, часть из которых огры. Добавь сюда численность остальных племен и получишь такое соотношение.

Лицо Гара приобрело страдальчески-недоверчивое выражение.

– Ну а чего ты ожидал? Еще даже года не прошло с момента захвата Кровавого Ятагана; сколько точно – девять, десять месяцев? Да, за это время тебе удалось значительно усилить племя, ты ликвидировал внутреннюю борьбу, загнал всех в рамки жесткой дисциплины, постоянно муштруешь свою армию. Даже по отдельности каждое из этих достижений стоит восхищения, однако прошло еще слишком мало времени для появления действительно качественного результата. Может, мы и сумеем задавить харушаков, но это будет взаимное уничтожение, да и сам я полсотни огров не завалю, разве что в порядке очереди. Провести тот же сценарий, что мы использовали на ятаганах, не получится, по крайней мере, сейчас. Так что нужно ждать. Через год у нас уже будет настоящая сильная армия, а не вооруженная толпа, как сейчас, да и мой «душевный» обелиск должен к тому времени уже заработать.

– Угу, как будто он нам сильно поможет. – Гар опрокинул в себя стакан настойки, за время моего монолога он успел прикончить половину бутыли.

– Поможет, не сомневайся. Я понимаю, хочется всего и сразу, но сам знаешь, спешка уместна только в двух случаях…

– Ладно, ты прав. – Стакан с чувством ударил в столешницу. – Будем работать.

Вот, а еще говорят, что орки – ленивые тупые твари, меньше надо сказкам верить.

Четыре следующих месяца пролетели незаметно. Гар гонял свое воинство, пытаясь добиться приемлемого, по его мнению, уровня слаженности. Естественно, ничего не получалось, так как требуемая планка повышалась соразмерно росту навыков лучших бойцов и оставалась недосягаемой для абсолютного большинства простых воинов. Вдобавок я уже давно рассказал ему все, что знал относительно тактики военных действий и формирования воинских подразделений. Не то чтобы я был великим военным тактиком и стратегом, но историю, особенно древнюю, в своей прошлой жизни я любил не меньше, чем фантастику. Таким образом, Гар получил в свое распоряжение информацию по римским легионам, варяжскому братству и норманским дружинам, чьи хирды внушали ужас населению от Скандинавии до Византии. И на основе этих данных он пытался слепить что-то свое, наиболее подходящее к текущим условиям, и получалось, на мой скромный взгляд, неплохо.

Рунг гонял уже трех подмастерьев помимо Регнага, который единственный (за исключением одного вампира, чьего имени мы называть не будем) носил гордое звание ученика. Оказалось, Гатан наизусть помнил не только секретные трактаты по некромантии, но и труды тэйских алхимиков, кои не без удовольствия пересказал нашему главному шаману. Так что Рунг теперь вместе с подмастерьями и толпой духов не вылезал из лаборатории, похоже, тоже пытаясь применить полученную информацию в имеющихся условиях.

Я сам непрерывно учился и тренировался. Восемь часов практики с оружием в компании Гара и самых отмороженных орков, которые все поголовно входили в его гвардию, сменялись занятиями с элементалем жизни, к которому с моей подачи накрепко приклеилось прозвище Жизнюк. Эти занятия вообще довольно сложно вразумительно описать. То, что было для элементаля так же естественно, как для человека дышать, у меня получалось с огромным трудом, и то только благодаря упрямству. Но несмотря на все усилия, мой уровень в магии жизни оставался весьма скромным, если не сказать убогим. Попытки тренировки псионических способностей ничего не давали, похоже, что я уже достиг своего предела и единственным более-менее развитым умением из арсенала псионика для меня оставался телекинез. Куда лучше дела обстояли с изучением некромантии, но и тут мои практические навыки на порядок уступали теоретическим знаниям. Теоретиком Гатан действительно оказался великолепным, но вот практиком, как он и предупреждал, никаким, а значит, и объяснить тонкости применения теоретических знаний на практике не мог. С Юринэ пообщаться тоже не получалось, в моих снах она всегда чувствовалась где-то рядом, но успешно уклонялась от попыток ее найти, так что все мои навыки сноходца были бесполезны.

Эта трудовая идиллия продолжалась вплоть до того прекрасного момента, когда наконец заработал созданный мной девять месяцев назад обелиск. Вернее, не заработал, а пробудился, так как работать, а именно расширять свою питающую сеть, а значит, и зону влияния, он не прекращал с момента создания. Пробуждение его личности застало меня недалеко от заклинательных покоев, где он, собственно, и находился. По ощущениям оно напоминало щекотку мозга, за которой последовали странные эмоции, точного обозначения которым я бы дать не смог, вперемежку с разрозненными вопросами. Бросившись как ошпаренный в заклинательный покой, я попытался установить с монолитом телепатическую связь. Получилось, только когда я пересек порог зала, в котором он находился.

–  Привет, рад, что ты наконец очнулся. – Я присовокупил к мысли волну радости и удовлетворения.

–  Ты кто?

–  Мое имя Фобос, хотя оно далеко не единственное из тех, что я носил. Ну, еще я вампир, хотя не уверен, насколько «классический», некромант, немного шаман и совсем чуть-чуть маг жизни.

Молчание. Похоже, он переваривал услышанное.

–  Ну а я тогда кто?

–  Ты часть моей души, переведенная в иную форму существования и потенциально очень сильный, даже великий дух местности. – Общаться телепатически с ним было очень легко – как будто сам с собой разговариваешь, ни малейшего сопротивления и дискомфорта, поразительно.

–  Понятно, что ничего не понятно. Ты можешь более подробно объяснить, а то у меня, похоже, что-то с памятью, я не помню ничего о себе и многие понятия не понимаю.

–  Будет лучше, если я открою тебе свою память, и ты сам все посмотришь и запомнишь; до момента разделения никаких проблем возникнуть не должно.

–  Ну, давай, только помочь, думаю, не смогу, я и сейчас-то не очень понимаю, как мы с тобой общаемся.

–  Некоторый опыт у меня есть, так что все должно пройти гладко. Ты, главное, не сопротивляйся и блоки не выставляй; если что не так будет – сразу говори, я процесс прекращу.

Я положил руку на поверхность металла, усиливая контакт, и стал медленно открывать свою память, начиная от самых ранних воспоминаний. Монолит с некоторой неуверенностью начал усваивать получаемую информацию. По мере того, как он осваивался с принципами обмена памятью, я усиливал напор информации. Полностью процесс занял одиннадцать с половиной часов, которые я простоял в одной позе, положив руку на обелиск, после чего я рухнул там, где и стоял, привалившись спиной к холодному металлу. Подобного умственного напряжения мне переживать еще не приходилось. Молчим. Я даже задремал; нечего сказать, интенсивное знакомство.

Проснулся я через час-полтора, когда кто-то влил в меня приличную дозу темной энергии с довольно странным привкусом. Секунд десять у меня ушло на восстановление предшествующих сну событий, и вопрос «кто?» отпал сам собой.

–  Прости, что разбудил; знаю, ты это ненавидишь, но есть пара моментов, которые я хочу прояснить. – О, даже голос изменился, настороженность хоть и не исчезла, но заметно уменьшилась, а вот недоверие полностью пропало.

–  Все нормально, кабы меня всегда так будили. Что за моменты?

–  Я так понял, получить тело из плоти и крови мне уже не светит, и все сопутствующие ему удовольствия мне также недоступны?

–  Да. По крайней мере, в ближайшее время; правда, это не значит, что ты не сможешь создавать себе аватаров или использовать в их качестве големов или тех же зомби.

–  Ясно. – Он задумался. – Ну, управлять зомби и скелетами я точно смогу, причем в любом количестве, а големов у нас пока нет и не предвидится. Как создавать аватар, я даже не представляю, да и скорее всего силенки еще не те.

–  Ну так и я не архимаг, время у нас есть, да и куда нам спешить?

–  Это верно. – Пауза. – Ну в общем, ситуация меня нисколько не напрягает, я даже рад, что возможность подобного существования досталась мне, всегда было интересно, каково это быть энергетическим существом.

–  Ну так душу-то я разделял не абы как, все так и должно быть.

–  Знаю, и это правильно.

–  Ты лучше скажи, как у тебя с возможностями. Я видел, твоя сборочная паутина уже на сотню метров вокруг разрослась, прямо гигантская грибница.

–  Спасибо за сравнение с органом воспроизводства.

–  Вот только твоей язвительности мне и не хватало для полного счастья, понял же о чем я.

–  Да все нормально. Похоже, я черпаю энергию даже из эмоций, а в этом плане орки весьма продуктивны. Лучше сам скажи, мои задачи как-то изменились?

–  Нет, все по-прежнему, я понимаю, что осуществить подобную идею с нуля будет крайне непросто, но выбора-то нет.

–  Да ладно, все будет пучком, главное есть идеи, как эту задачу реализовывать, причем весьма неплохие, так что прорвемся, ты мне только выдели этого, ну как его, Жизнюка, да? Пусть по магии жизни проконсультирует; думаю, у меня твоих проблем не возникнет.

–  Добро. Вот у меня, кстати, тебе подарочек имеется, давно тебя ждет; думаю, тебе с такими клиентами будет проще общий язык найти или иную пользу извлечь. – Я положил на поверхность монолита крупный агат.

–  Хм, и что это?

–  Мой личный ловец душ.

–  Я вижу мир несколько иначе, но, мне кажется, это мало похоже на бубен, или я ошибаюсь?

–  Нет, ты прав, шаманскую тюрьму душ создать не получилось, пришлось экспериментировать.

–  И кто там?

–  Ороги, глубинные орки, приходили тут недавно, с харушаками поцапались, ну мы их и перехватили на обратном пути. Ты посмотри, они вроде должны быть хорошими кузнецами, может, чего интересного узнаешь, потом передадим нашим оркам, да и информация по Подземью тоже бесполезной не будет.

–  Ладно, гляну, но ничего не обещаю, сам понимаешь.

–  Понимаю. – Я встал. – И еще подумай над своим именем. На полноценный обелиск ты мало похож, да и не думаю, что тебе приятно подобное именование.

–  Подумаю.