Текст книги "Путь патриарха. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

Глава 16

– Молодец, на этот раз намного лучше, но все еще слишком резко. Резкое движение человек непроизвольно фиксирует и к нему подсознательно готовится. А плавное движение замечает с опозданием и не успевает среагировать. Не нервничай, представь, что танцуешь, движения должны перетекать друг в друга, сливаться в одно.

– Но, учитель, я не могу, если я начинаю двигаться плавно, то ничего не успеваю.

– А если ты начинаешь спешить, то твои движения становятся слишком очевидными и заметными.

– Вы и так видите все мои движения, – надулась Ю Лан.

– Да, но я не человек, а ты вдобавок ко всему еще и ауру забыла замаскировать, – улыбнулся я.

– Ой! Извините, я сейчас. – Весь праведный гнев мигом был забыт, и Ю Лан начала старательно наводить маскировку. – Но даже не глядя на ауру, вы все равно видите все мои движения, даже если на меня не смотрите.

– Ничего удивительного, я знаю тебя уже три года, и за все это время мы расставались больше, чем на несколько часов всего полтора десятка раз. Удивительно, что ты меня до сих пор не читаешь. Вернее, читать-то ты меня читаешь, но вот во время тренировок становишься очень рассеянной.

– Извините. – Опущенная голова, поникшие ушки, ну прямо пай-девочка, просто смотри и умиляйся.

– Извините, говоришь… А кто три дня назад отделал двоих лучших воспитанников Цэрлэга? А ведь я их видел, хорошие бойцы, уже сейчас в гвардейскую сотню определять можно. Что скажешь, лисенок? Только смотри, словам вроде «они сами упали и начали в исступлении биться головами о стену» я не поверю.

Ю Лан залилась краской и еще сильнее опустила голову, пряча глаза; даже стоя в двух метрах, я чувствовал, как полыхает ее лицо. Однако это меня уже не обманывало, я четко видел, как ее губы расползаются в улыбке, – ну точно лиса.

За эти три года Ю Лан сильно подросла и уже научилась перекидываться, превращаясь в черную лисичку с шерсткой, отливающей серебром. Также она неплохо освоила магию, но лучше всего ей давалась магия жизни. То, на освоение чего у меня уходили месяцы напряженного труда на грани потери сознания, у Ю Лан получалось максимум через неделю занятий. А еще она выучила русский язык, и этим фактом я гордился больше всего, чего, увы, нельзя сказать об орках, эти по-русски научились только ругаться, хотя процесс все же понемногу шел. Главным двигателем и сторонником нового языка был Рунг. Верховный шаман просто тащился от «великого и могучего», и всем волей-неволей приходилось приспосабливаться. Особенно это касалось его учеников, так как упрямый старик в какой-то момент решил, что русский язык ему нравится намного больше, чем общий и тем более родной орковский, не говоря уже о гоблинских диалектах. А придя к данному решению, он сделал вывод, что разговаривать теперь будет только на русском языке, а если кому что не нравится, это его личные проблемы, верховного шамана никак не касающиеся. При этом кара за неисполнение воли верховного шамана меньше не стала, невзирая на то что исполнитель просто не в состоянии ее понять. Неудивительно, что при подобном подходе все подопечные Рунга очень быстро приобщились к новому языку. Относительно спокойно себя могли чувствовать только вождь и офицерство, для них упрямый шаман все же делал исключения и всемилостивейше соблаговолял снизойти до общения на языке дикарей, к которым от теперь причислял всех, кто не владеет «языком истинным». По Териамару все упорнее ходили слухи, что старик окончательно впал в маразм, но о том, чтобы его сместить, никто даже не заикался, ибо жизнь дороже.

– Ладно, горе мое, хватит на сегодня. Соруг под дверью уже двадцать минут мнется.

Ю Лан издала вздох, долженствующий показать, как она не хочет прекращать занятие, и вновь напустила на лицо выражение крайней обиды и разочарования. Да-да, верю, особенно если не обращать внимания на ауру, с которой опять спала маскировка, и полыхающие в ней радость и веселье. Я только улыбнулся, глядя на это чудо природы, и пошел к двери.

Интересно, что такого срочного нужно Гару, что он послал ко мне своего адъютанта?

– Начать войну? Нет, Гар. Я слишком хорошо знаю историю. Когда угроза исходит от некроманта, весь мир объединяется для борьбы с ним. Для меня нет более надежного способа самоубийства, чем начало завоевательной войны против всего мира. Даже орки и тролли не готовы жить под властью некромантов. Урук-хаи в этом отношении уникальны, и то только по причине того, что некромантом являюсь я. Кому-то другому вы подчиняться не будете, про верность и преданность я вообще молчу. Что уж говорить про людей, эльфов и дворфов? Найти среди них одиночек, готовых служить, можно, но основная масса этих народов костьми ляжет, но не подчинится. И неважно, насколько я буду хорошим и гуманным правителем, клеймо некроманта будет висеть на мне всегда, как серое полотнище над зачумленной деревней. А я ведь еще и вампир, хотя это, конечно, можно скрыть, но правда рано или поздно обязательно проявится. Однако моральный аспект – это еще не все. Завоевать мир, располагая ресурсами одного государства, да еще такого карликового, как мое, невозможно! На это нужны века, сотни лет постепенного расширения, победы должны обязательно перемежаться поражениями. При этом над страной должны развеваться стяги разных правителей, и главное, войны должны начинать не мы! Только так одна страна может покорить весь мир. Однако есть еще одно обстоятельство, про которое ты забыл, Гар. И оно одно стоит всех других.

– И что это? – Было видно, что мои слова возымели действие.

– Боги, Гар, боги. Никто из них не станет молчаливо наблюдать, как я вырезаю их последователей. Я не обманываю себя, мне не выстоять даже против тройки рядовых архимагов, да что тройки, на меня одного Эльминстера с головой хватит или того же Халастера. А если сюда прибудут избранники богов, то от меня даже души не останется, рано мне еще тягаться с такими силами. На Деймоса тоже большой надежды нет, он, конечно, крут как горы, которыми теперь фактически и является, но против по-настоящему сильного и подготовленного мага может не так уж и много. Впрочем, кое в чем ты прав. Думаю, действительно пора потихоньку выходить из изоляции. Хм… Подготовь группу для похода в пустыню, полагаю, полусотни будет достаточно.

– Пустыни? А что мы там будем искать?

– Бединов. Следует наладить отношения с кочевниками; если получится, это откроет для нас большие возможности, так что кандидатов в отряд подбирай тщательно.

– А если дело сорвется?

– Бединских племен в Анауроке много, не получится с одним племенем – получится с его врагом. Когда сформируешь отряд, покажешь мне, постараюсь увеличить его шансы на выживание.

– Хорошо, сделаю, но на это уйдут месяцы, если не годы, в смысле на поиск и налаживание контактов.

– А спешка в подобных делах неуместна, бедины, пожалуй, единственные наши соседи, с кем можно установить союзные отношения. Да и я не прошу сразу подружиться со всей пустыней. – Я развернулся к выходу и, оглянувшись у самой двери, добавил: – Будет достаточно, если кочевники не станут хвататься за оружие при виде нашего стяга.

Идя по коридору, я размышлял. Пожалуй, самому мне не стоит лезть в пустыню, дипломатия не мой профиль. Конечно, как псионику мне ничего не стоит подобрать нужные слова в разговоре и слегка улучшить общий настрой собеседника. Но это бесчестно, даже такое небольшое шулерство с моей стороны уже, по сути, является обманом, а пытаться заполучить союзника обманом чревато очень печальными последствиями. В лучшем случае этот обман вскроется в самый неподходящий момент, и союзник станет врагом, а про худший вариант лучше даже не думать. К тому же я всегда был сторонником сталинского принципа управления: плохой правитель ничего не делает. Хороший правитель старается сделать все сам. А мудрый найдет тех, кто сделает все лучше, чем он, и поставит на соответствующие должности, а если не может найти, то создаст. Иосиф Виссарионович всегда поступал согласно третьему тезису. «Кадры решают все!» – это слова самого Сталина, вот и я стремился идти тем же путем. Система должна сохранять жизнеспособность даже при отсутствии своего создателя. Очень многие великие империи рушились именно потому, что были завязаны на личность, как только личность вождя и создателя исчезала, империи погибали. Хуже только, если вообще ВСЕ решения принимает один человек, а его подчиненные совершенно не способны брать ответственность на себя и проявлять инициативу. Такая система может рухнуть даже при живом и здравствующем правителе просто потому, что на доклад будет потрачено драгоценное время.

У орков должны появиться свои специалисты во всех областях, и особенно в дипломатии. Да это будет нелегко, даже очень трудно, скорее всего посольство ждет неудача не только с первым племенем бединов, но и, боюсь, с первым десятком их племен, однако со временем научатся.

Не то чтобы я собирался умирать в ближайшее время, но и проводить всю оставшуюся жизнь в этих горах точно не хочу.

Кстати, ведь у меня еще осталось два незаконченных дела, вернее, два дела, которые я еще и не начинал. Посещение Зентилийской твердыни и экспедиция в руины Миф Драннора. Пожалуй, пора туда наведаться, вот только с чего начать?

И как поступить с Ю Лан?

В Зантарим ее брать нельзя: во-первых, опасно, во-вторых, ей это вряд ли принесет удовольствие, уж больно неприятные воспоминания у нее связаны с этим городом. Я их как-то посмотрел, пытался выудить из памяти хоть примерное местоположение ее дома, так после просмотра очень захотелось вернуться на родину за парой боеголовок, этак на пятьдесят килотонн каждая, одна для Зантарима, вторая для цитадели Бэйна, что расположена на одном из уровней Абиса.

В Миф Драннор тоже в общем-то опасно, до самого города добраться можно без особого дискомфорта, а вот внутри, как мне удалось узнать, и стражники есть, сам-то я с ними справлюсь, а вот Ю Лан постоянно прикрывать будет проблематично. Да и откровенно говоря, пользы от нее ни в Зантариме, ни в Миф Дранноре я не вижу. Более того, для меня как для высшего вампира лучше путешествовать в одиночку – и сбежать проще, и сдерживать себя не надо. Я не тешу себя излишними иллюзиями, если встанет выбор между моей жизнью и жизнью Ю Лан, я выберу себя. Да, это крайне противно осознавать, но, увы, это факт; вероятно, я очень мерзкое существо. Жаль. Однако хуже всего то, что Ю Лан об этом знает, но это знание никак не влияет на ее ко мне отношение, и это как-то… ненормально, и даже страшно. Но мне бы очень не хотелось, чтобы Ю Лан погибла от моего же Сумеречного Пламени или Голодной Тьмы. Я, конечно, смогу вернуть ее к жизни, привязку и защиту души я ей уже давно обеспечил, но лучше избежать проблем, чем мужественно их преодолевать.

Итак, что выбираем?

Крупнейший город на берегах Лунного моря, находящийся чуть ли не под прямым управлением бога раздора, со всеми вытекающими последствиями, такими, как самый богатый невольничий рынок в регионе, сильнейшая гильдия убийц и самое отмороженное жречество.

Или руины, населенные неизвестным количеством монстров, полные древних ловушек и разграбляемые с момента ухода эльфов?

Хм… сложный выбор… очень… пожалуй, все-таки выберу… Зантарим. А что? Я ценю свою жизнь.

С собой я взял двенадцать моих лучших умертвий, они уже стали достаточно умными и не требовали постоянного контроля. Вообще же идея внедрения пустых личностных матриц себя оправдывала на все сто процентов. Я получил саморазвивающиеся личности, полностью и абсолютно преданные мне, вдобавок с огромной силой и колоссальной выживаемостью. Сейчас, при взгляде на них, без должной квалификации нельзя было даже сказать, что они мертвы, да в принципе они и не были мертвыми. Высшая нежить с полным правом может называться иной формой жизни, устроенной несколько по другим законам, но все-таки жизни. В моих умертвиях текла кровь, бились сердца, да они даже есть могли вполне нормально, переваривать пищу и получать из нее энергию. Все это было далеко не обязательно, но и лишним не являлось. Внешне от обычных людей они тоже мало отличались – чуть более бледная кожа, более сухой, металлический голос и слегка светящиеся красным в темноте глаза.

До Зантарима мы добрались без происшествий – ну разве можно считать за происшествие две разбойничьи шайки?

При входе в город я несколько напрягся, но ничего страшного не случилось, моя маскировка сработала как надо, даже не досмотрели, а что, спрашивается, досматривать у десятка воинов, у которых из имущества только то, что на них. Вот бы стража удивилась, узнай, сколько мы с собой несли золота… хотя, конечно, для них лучше оставаться в неведении, как говорится, «меньше знаешь – дольше живешь».

Зентилийская твердыня меня разочаровала. Нет, конечно, город весьма впечатляющий, красивый, солидный. Даже, можно сказать, стильный. Но нигде никаких охранных амулетов, заходи в любой дом, в любую лавку, будь ты хоть сам Мефистофель. Конечно, были исключения, но крайне мало, да и обмануть те «сигналки» и «барьеры» было раз плюнуть.

С поиском постоялого двора пришлось повозиться, абсолютное большинство трактирщиков стучали либо жрецам, либо страже, либо Черной Сети – организации, совмещающей функции службы безопасности, разведки и руководства преступного мира. Так что задачка была не из легких. Но, на мое счастье, псионики на поверхности вещь редкая, а защита разума, в свою очередь, вещь дорогая. Так что приемлемый вариант был найден, этот трактирщик тоже стучал, но исключительно для галочки и не особо заботясь о том, чтобы сведения совпадали с реальностью. Особенно если клиенты не доставляют хлопот и платят при этом хорошо.

Потом пошли трудовые будни. Круглые сутки я мотался по городу в поисках книг, ингредиентов, магических предметов, оружия, ну и, конечно, рабов.

Рабский рынок в Зантариме был, пожалуй, лучшим на всем побережье Лунного моря. А мне были нужны специалисты самого разного профиля: каменщики, плотники, кузнецы, охотники, фортификаторы. Даже повара и те были нужны. И надо было искать не кого придется, а мастеров. Еще мне были нужны эльфы для экспериментов и диаблери. Да и не только эльфы, дженази тоже бы очень пригодились, хоть водные, хоть огненные, любые. Вдобавок я давно хочу создать себе запасное тело на случай уничтожения этого, а в качестве заготовки лучше всего использовать эльфийское. Душа у меня крепкая, даже магию хаоса выдержит, не зря же я столько давился этой дрянью, что течет по венам у демонов и по какому-то недоразумению называется кровью.

Медленно, но верно у меня набирался караван с далеко не самым дешевым товаром. Деймос по моей просьбе отправил к стенам Зантарима полусотню умертвий, мы с ним теперь могли свободно беседовать на любых расстояниях и даже делиться энергией.

Раньше у меня не было возможности оценить такую способность вампиров, как изменение внешности, да и честно говоря, к собственному стыду, я даже и не знал, что она у меня есть. Это было нечто среднее между метаморфизмом и материальной иллюзией; поначалу я даже подумал о магии духа, но потом отбросил это предположение. Ведь изменения внешности никак не сказывались на возможностях, кожа не становилась прочнее от того, что я «покрывал» ее хитиновым панцирем, а иллюзорные когти не превосходили по остроте настоящие. Фактически я мог менять свою внешность как угодно, однако по какой-то причине человеческие или близкие к ним личины давались значительно проще, чем, к примеру, внешность демонов. Правда, к сожалению, эта способность никак не повлияла на мои навыки в обычной иллюзорной магии, и там я по-прежнему оставался откровенной посредственностью, если не сказать хуже.

Ценность подобной способности в Зентилийской твердыне была колоссальной. Даже предположить не берусь, скольких проблем я избежал и сколько денег сэкономил благодаря ей.

Сегодня я в очередной раз осматривал невольничий рынок и заметил нечто интересное. Эльфийка. Подойдя ближе, я убедился, что не ошибся, вот только кое-что не сочеталось, а именно рост. В первый момент я подумал, что она просто ребенок, но, присмотревшись, понял, что ошибаюсь. Это была девушка, молодая, судя по ауре, но точно уже не ребенок, все пропорции тела это подтверждали, но ее рост был от силы полтора метра, и то с большой натяжкой, я бы даже сказал, очень большой. Коротко стриженные рыжие волосы, смугловатая кожа, типично эльфийские раскосые глаза, ну и, конечно, заостренные уши. Куда уж без ушей. Я уже купил несколько эльфов, в среднем они были ниже человека, но сто семьдесят сантиметров держали стабильно, а тут полтора метра, да еще и смуглая кожа, я о таких даже не слышал.

– Что-то заинтересовало? – подскочил ко мне пухлый торговец.

Я окинул его равнодушным взглядом. Равнодушие – это главное, иначе цены могут взлететь в несколько раз.

– Да вот смотрю, что это у вас за странный эльф.

– О-о-о, это эльфийка, господин, только сегодня утром доставили из Сембии. Не смотрите, что она маленькая, все, что нужно для дела, у нее на месте. – И торгаш скорчил сальную рожу.

Я глянул на сидящую эльфийку и позволил на лице появиться тени брезгливости, а потом перевел взгляд на соседний павильон, где как раз торговали молоденькими девушками.

Торговец сразу сообразил, что выбрал не ту тактику, и постарался исправиться:

– О нет, что вы! Вы меня не так поняли, я имел в виду работу по дому. Посудите сами, такая экзотическая служанка есть далеко не в каждом дворянском поместье. Да и стоит недорого.

При последних словах я вновь перевел взгляд на торговца и изобразил на лице легкую заинтересованность.

– И сколько же она стоит? – максимально небрежно уточнил я.

– Сотню золотых. – И видя, что я начал разворачиваться, чтобы уйти, быстро добавил: – То есть я хотел сказать семьдесят, вы же понимаете, она все-таки эльфийка.

Я остановился и сделал вид, что задумался. Торговец нервно переминался с ноги на ногу, ну да, я, кажется, уже говорил, что ментальной защиты тут ни у кого нет, а вызвать нужные эмоции и навести на правильные мысли дело элементарное.

– Я дам пятьдесят, и ты дашь ей что-то более приличное вместо этого рванья. – Сказано это было таким тоном, как будто я оказываю ему величайшую милость.

Торговец энергично закивал, и уже через несколько минут переодетая и мало что понимающая эльфийка стояла передо мной. Что касается торговца, то уже через час он забудет о том, что так испугался неизвестного клиента, как и об иррациональном желании продать ему именно эту эльфийку во что бы то ни стало. Настоящие воспоминания будут заменены фантомными, гораздо более ему приятными и не вызывающими никаких вопросов.

Эльфийка послушно шла следом, время от времени поглядывая на моих телохранителей, но попыток к бегству не предпринимала. Это хорошо, значит, умная, а то я уже наблюдал пару побегов, да и у самого случаи были. Эльфы-мужчины так вообще все пытались бежать, что, конечно, не прибавляло у меня уважения к их интеллектуальным способностям. Спрашивается, куда могут убежать клейменые рабы, да еще и с ошейником на шее, в городе рабовладельцев?

Покружив по рынку еще два часа и купив десяток молодых девушек и одного дворфа-кузнеца, угодившего в рабство за долги, я вернулся на постоялый двор. Трактирщик, надо сказать, был мне очень рад, и это неудивительно, если учитывать, что я снимал у него все помещения, да еще и платил весьма щедро. Думаю, за тот месяц, что я провел в Зантариме, он выручил больше, чем за весь предыдущий год работы, а то и два. Ко мне иначе как милорд он уже давно не обращался и старательно следил, чтобы у меня не возникало лишних проблем. Даже лично свел и познакомил с одним из деятелей Черной Сети, который за некоторую сумму, не такую уж и большую, открыл мне доступ на черный рынок и избавил от лишнего внимания со стороны своей организации.

– Ну и что ты за чудо? – Я сидел в своей комнате, а передо мной стояла та самая низкорослая эльфийка.

Видя непонимание в ее глазах, я решил упростить вопрос:

– Как тебя зовут?

– Айвел. – Тихий и слегка неуверенный голос.

– Хорошо, Айвел, меня зовут Фобос, а теперь постарайся ответить на несколько вопросов: там, откуда ты родом, все эльфы такие же, как ты? Я имею в виду цвет кожи и рост.

– Да.

– Хорошо, а теперь расскажи мне побольше о своей родине и не спеши, если нужно, подумай, я не тороплю. Если хочешь есть, то сейчас принесут.

Родом Айвел была из тропических лесов, растущих на южных берегах Сияющего моря. Ее народ жил крайне изолированно, весьма редко имея дела с посторонними. Айвел даже не знала общего языка, пока не попала в рабство. Когда она собирала лечебные травы для селения, то наткнулась на отряд юань-ти, змееподобных гуманоидов, также проживающих в тех лесах. Убежать не получилось, ее поймали и отнесли в поселение племени, где собирались употребить в качестве главного блюда, и, как только Айвел приготовилась к медленной и мучительной смерти, ей повезло. Племена юань-ти не были столь изолированными, как тропические лесные эльфы, и они частенько торговали с людьми экзотическими специями, ядами и рабами. Так что Айвел благополучно перекочевала на корабль работорговцев, а уж как она пересекла весь континент и оказалась в Лунном море, девушка не имела ни малейшего понятия. Хотя, судя по всему, имела место телепортация, многие магические гильдии неплохо наживались за счет переброски экзотических товаров с одного края мира на другой.

После окончания рассказа я оставил Айвел в своей комнате, самому мне поспать все равно в ближайшее время не светит, а пихать ее к остальным эльфийкам я посчитал неразумным. Хотя бы по той причине, что в отличие от них Айвел не хотела бежать, уже давно смирившись со своим положением и прекрасно осознавая невозможность возвращения домой.