Текст книги "Автобайки"

Автор книги: Сергей Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Давно? – спросил Мишка, – Врать научился?

– За неделю до обвала рубля.

Товарищи враз примолкли.

– Повезло! – Не без зависти сказал Витек.

1998 г.

ДОГОНЯЛКИ

У одного нового русского ни с того ни с сего машина заглохла. Джип, конечно. Крутил, крутил он ключом зажигания – двигатель не желал заводиться. Капот открыл, посмотрел – а был бы толк от того, что он посмотрел на то, что находится под капотом. Все равно ни фига не понимает. Уселся на подножку – ждет подмоги. На его счастье точно такой же джип проезжает мимо. Новый русский чуть ли не под колеса к нему бросается:

– Приятель, помоги разобраться...

– А в чем дело? – спрашивает владелец однотипного джипа.

– Да вот заглох. На приборной доске только одна лампочка мигает "ОСТ" – остановка значит. И цифры какие-то.

– Может быть бензина не хватает?

– Да только заправился. И масло недавно мне поменяли.

– А тосол есть?

– Полный бачок.

Подошли оба к капризной машине, уставились на "торпеду". На компьютерном экране горела схема машины, а под ней непонятные буквы и цифры 2 ОСТ 22:50.

– Видишь – второй ОСТ. Уж не второй ли категории качества моя машина? И непонятно: почему написали не ГОСТ, а ОСТ?

– Дурак ты, батенька. ОСТ – это не государственный стандарт качества. Это по-английски – октябрь. Американцы – они же тупые, по-русски не разумеют, понял? Сегодня какое число?

– С утра второе было...

– Вот он и показывает – второе октября. Без десяти одиннадцать.

– А че ж не заводится?

– Это уже сложнее. Я бы на твоем месте толкнуть попробовал. Снимай с ручника – помогу. Только дверь открой, чтобы успеть запрыгнуть.

Машина стояла в направлении спуска. Уперлись плечами в заднюю часть кабины, поднатужились и покатился джип вниз под горку, набирая скорость.

– Запрыгивай и включай вторую, – скомандовал случайный помощник водителю.

Новый русский поспешил к открытой двери, но зацепился за порожек и плашмя грохнулся на дорогу. Машина, набирая ход, шуршала шинами под уклон. Нерасторопный хозяин поднялся с асфальта и бросился вдогонку. Но джип уже успел набрать приличную скорость и расстояние между беглянкой и догоняющим почти что не сокращалось. На повороте в конце спуска джип, весело подпрыгнув, легко преодолел бордюр, переехал через тротуар и вновь устремился вниз по отвесному откосу, аккуратно выложенному дерном, к одноэтажному зданию барачного типа, которое в течение трех десятков лет обживало районное управление внутренних дел. Скатившись на огромной скорости с откоса, джип со всего маху врезался в стену между двумя оконными проемами. Рамы разлетелись в щепки.

Дежурные милиционеры, видимо, подумав, что на их управление предпринято нападение с целью завладеть личным оружием, повыскакивали на улицу с автоматами наперевес. Окружили джип – а в нем никого. Видят, к ним бежит, размахивая руками, какой-то человек. "Террорист", – подумали и взяли его под прицелы.

А через десять минут закованный в наручники владелец джипа рассказывал стражам порядка свою невеселую историю...

1998 г.

ТАКСА ЗА ПРОЕЗД

Мой товарищ, потерявший работу несколько лет назад, не унывал. У него был "Жигуль" первой модели, и он на нем лихо бомбил.

Надо заметить, что гараж, в котором стояла машина, располагался рядом со студенческим общежитием. И частенько выезжая на халтурку, он подвозил студентов до места занятий или отдыха, не отказываясь при этом брать плату за обслуживание.

Однажды один студентик расплатился с ним бутылкой "Смирноффа". Мой товарищ этим зельем особо не злоупотреблял, поэтому после "смены" припрятал бутылочку до лучших времен.

Так случилось, что через пару деньков ещё один студентик, доехав до парадного входа своего учебного заведения, оставил в машине пакет с такой же бутылкой "Смирноффа" и упросил "таксиста" отпустить его сбегать за деньгами к товарищам в аудиторию. Полчаса ждал его водила, но молодой человек таки не вернулся за своим спиртным.

Впрочем, халтурщик, сильно-то и не переживал: в машине осталась бутылка с дорогой водкой.

Наступили первомайские праздники. И первого мая, как назло у моего товарища в кухне трубу прорвало. Он вызвал слесаря, и когда тот устранил поломку, отблагодарил его бутылкой "Смирноффа". А в обед запасливый дружок выставил на праздничный стол и вторую "смирновочку" – захотелось под вкусный обед с женой по рюмочке знаменитой водки откушать.

Когда осушил рюмку, понял, как жестоко его надули студенты. И первый и второй.

Тут же раздался звонок в дверь, и на пороге появился разгневанный слесарь, который, конечно, сказал все, что думает и о моем друге и о его угощении.

После праздников он снова занялся извозом. И когда ему подфартило подвезти очередного студента, он поинтересовался: как современные бурсаки-мошенники научились изготовлять фальшивую водку. А пассажир, рассмеявшись, не стал скрывать способ, как с помощью бутылки можно добраться в любую точку мегаполиса.

В пустую бутылку "Смирноффа" или "Абсолюта" наливается простая вода. Пробка завинчивается как можно правдоподобнее. Затем бутылка упаковывается в прозрачный полиэтиленовый пакет. Предприимчивый пассажир, доехав до места назначения, просит водителя подождать, пока он то ли разменяет деньги, то ли получит посылку, то ли купит пачку сигарет, а в залог оставляет пакет с бутылкой.

Тонко рассчитали аферисты: для иных водителей: для иных водителей бутылка фирменной водочки гораздо милее обычной таксы за проезд.

1998 г.

А УДАЧА БЫЛА ТАК БЛИЗКО

Жил был один юрист. Относительно молодой еще, но уже страдал одышкой, и брови иногда подергивались у него от нервного тика. Да, ещё заикался, когда был чем-нибудь сильно взволнован. Может быть, поэтому из-за всех своих физических недостатков и дела на его юридическом поприще шли без особого успеха. Не сказать, чтобы сильно голодал, но и не шиковал. Разве что и смог за свою профессиональную практику заработать на кухонный гарнитур, да купить старенький "Москвич-2140"

Надо заметить, что этот самый "Москвич" и стал его дополнительным получением материальных средств. После основной работы он садился в дребезжащее кресло и отправлялся "бомбить".

Хитрый был этот юрист на подсобной работе. Когда совсем не было пассажиров, он вдруг резко тормозил на перекрестках, подставляя "задницу" "Москвича" под легкий удар следовавшей позади машины. Чаще всего этот трюк срабатывал, и огорченные происшествием водители выходили из кабин, дабы уладить дело миром. В любых условиях понятно: виноват тот, кто был сзади. По одной простой причине: нет быстрой реакции – держи дистанцию. Вот тогда юрист и взбирался на своего "конька". Буром пер на виновника аварии, сыпал юридическими терминами, показывал свое удостоверение, ссылаясь на многочисленные связи в органах правопорядка и, естественно, дергая бровями и немного заикаясь, требовал компенсации. Сотня-другая после инцидента всегда оказывалась в его кошельке.

Но настал тот момент, когда латаный-перелатаный "Москвич" совсем стал рассыпаться. То какое-нибудь реле выйдет из строя, то шаровая подвеска рассыплется, то щетки в генераторе сгорят. Словом, содержать машину стало гораздо дороже, чем колымить на ней. Выгоднее было продать её и забыть на веки. Но кто купит эту колымагу? Старый "Москвич" с разбитой задницей?

Одышка у юриста прошла, потому что он стал чаще ходить пешком, а вот нервный тик на лице практически не прекращался. Он уж и объявления в газете давал, и всех своим друзей по работе обошел: никому "Москвич" не нужен? Все улыбались в ответ, благодарили за заботу и отказывались. Кому хотелось выбрасывать деньги на ветер?

Но все-таки счастье пришло и на его улицу. Однажды позвонил какой-то чудак и согласился купить машину за пятьсот долларов при одном условии, если автомобиль на ходу. Юрист взял отгул и целый день чистил, подкручивал и подмазывал своего четырехколесного друга. Наконец, уселся на утратившее скрип сидение, завел движок и отправился к покупателю. За два квартала до места встречи в многострадальную задницу со всей скорости въехал накрученный "вольвешник". И багажник стал похож на гармошку. Юрист вылез из кабины и поначалу даже не знал радоваться ему или плакать. Но когда виновник вытащил бумажник и отсчитал десять сотенных купюр, предложив доллары в качестве компенсации за ущерб, пострадавший сдержал себя, чтобы не запрыгать от счастья. Он напустил на себя угрожающий вид, помахал перед носом владельца иномарки удостоверением и потребовал не тысячу, а две тысячи возмещения ущерба. А тот не стал торговаться: добавил ещё штуку, сел за руль и, скорее всего отправился в ближайший автосервис.

На другой день он, волнуясь, делился с товарищами своей радостью. Брови вздрагивали и он, заикаясь, рассказывал, как ему сказочно повезло, какой он смекалистый и как он удачно взял быка за рога и получил кучу откупных. Все поздравляли и хлопали его по плечу: молодец! Только проходивший мимо юрисконсульт, совсем ещё пацан, что не мешало ему быстро подниматься по служебной лестнице, услышав рассказ, небрежно бросил:

– Дурак ты, братец!

– Это почему же я дурак? – возмутился виновник торжества, который очень не любил молодых да ранних.

– Да потому что с твоим нервным тиком и заиканием ты мог обеспечить себя на всю жизнь. Достаточно было только сказать в суде, что болезнь наступила в результате аварии. И если не пожизненная пенсия, то трехкомнатная квартира в престижном районе была бы тебе обеспечена.

Он сказал и пошел дальше по своим делам. А юрист и в самом деле задумался: как же он сам не смог сообразить об этом. Ведь удача была так близко...

1998 г.

СТРАШНО, АЖ ЖУТЬ...

Эх, сколько езжу по российским дорогам и не перестаю убеждаться, что не перевелись у нас в отечестве гении черного юмора.

Однажды мчался я на своей "девятке" на Белгородщину с грустью обращая внимание на многочисленные памятники и обелиски, украшающие, как обочины скоростных магистралей, так и края узких грунтовок. И думал, это в Америке с жиру бесятся, применяя к лихачам-водятелям всякие устрашающие штучки. Кто-то мне рассказывал, что в штате Кунтукки прозябал свое существование судья, большой по нашим понятиям самодур. Надо же додуматься, чтобы отдать приказ в качестве наказания проштрафившимся шоферам писать собственные некрологи. Или же посылал беднягу-автомобилиста в морг, дабы нарушитель мог воочию увидеть ещё свеженькую, истекающую кровью жертву дорожного происшествия. Но самым строгим его наказанием была отсылка нарушителя к кладбищенским гробовщикам за интервью. После чего не знающий настоящих ужасов судья, требовал письменного сочинения от своих подсудимых. Прониклись ли трепетным чувством?

К нам бы его, родимого, в Россею-матушку, и вмиг бы он забыл о своем ремесле, проехавшись по отечественным дорогам, вдоль которых в обилии расположились могилки да кладбища. Вот бы удивился кентуккский законник, увидев около печального погоста знак ограничения скорости с цифрой 100. Или нашего плакатного вождя, Владимира Ильича, в вологодской области, который при въезде в городок перстом указывал путь не в сторону гостиницы или столовой, а в направлении зловещего кладбища.

Но не буду больше пенять на кентуккские порядки. Иностранцам Россию умом не понять. Вот если бы им рассказать, сколько плакатов со словами "Счастливого пути" попадалось мне на трассе, когда, миновав тот или иной городок или районный центр, я выезжал за их пределы. "Счастливого пути" желали хозяева, и тут же метров через триста встречалось кладбище, которое по давней русской традиции люди выносили за населенный пункт.

Вернувшись из Перми, мой товарищ рассказывал о настоящем плакатном диве. Притормаживая машину на пологом спуске, который ведет к городу Чусовой, он обратил внимание на огромнейший транспарант, установленный слева, как раз рядом с уютным кладбищем. И, пока не вразумил, где начинается юмор, его пробирал холодный пот. "Водитель, отдохни у нас" призывали огромные буквы, выстроенные в зловещие слова.

Прошелестев шинами воронежскую землю, я въехал в заветную белгородщину и заплутал, окончательно потеряв направление на древний город Острогожск. Из темноты фары выхватили одиноко бредущего нетрезвого путника. Я остановил машину и спросил о нужной мне дороге.

– А выпить есть? – поинтересовался бредущий в ночи. Но и не огорченный отказом, объяснил, что мне нужно, соблюдая крайнюю осторожность, проехать "хромой" мост и тогда я окажусь на кладбище. А от него до города – рукой подать.

– Только если мост проедешь, – добавил путник, когда я уже хотел хлопнуть дверцей, – Все равно будь осторожен. Сегодня Петров день и в эту ночь у русского народа принято шутить.

– Что вурдалаки и оборотни около кладбища бегают? – усмехнулся я.

– Нет, гораздо хуже. Местные парубки, шутки ради, могут навыкатывать на трассу пеньков. Это в худшем случае.

– А в лучшем?

– Установят знак "Объезд" и тогда поедешь через само кладбище.

Я хлопнул дверцей и тяжело вздохнул: нам бы кентуккские трудности...

1998 г.

ЖИЗНЬ СКУЧНА...

Один мужик на своем "Запоржце", цвета спелого апельсина, после смены домой возвращался. Точнее будет сказано: мужик ехал не один. Коллеги по работе попросил подбросить их, Всем было по пути. Моросил мелкий дождик, они сонно тарахтели на своем апельсине и вели грустный разговор о том, как скучно и однообразно жить стало на одну зарплату. Ни развлечений тебе, ни отдыха. Такая вот, монотонная жизнь выходила: работа – телевизор работа...

Дорога в сторону дома, где проживал мужик, была реверсивной. Каждые пять километров двухполосная трасса, переходила в однополосную. Через пять – снова в двухполосную. На встречу – сплошной поток транспорта. Была суббота, и народ на дачные участки рывками передвигался. А по ходу движения мужика – ни одной машины. Разве что два серебристых "Мерседеса" сзади мигали фарами и просили уступить дорогу. А как уступишь, если полоса одна и к обочине почти не прижаться – кювет. Конечно, можно было совсем остановиться и пропустить иномарки. Но мужик об этом даже и не думал. В самом деле, если каждому крутому останавливаться и уступать место, то когда же сам двигаться будешь? Тем более, можно было и потерпеть пару километров, где однополоска перейдет в двойную.

А на "Мерседесах" водители уже почти с ума сходили. И фарами мигали, и звуковые сигналы подавали, даже чуть ли в задний бампер не толкали. А мужик ехал себе и ехал. Как положено – шестьдесят и ни километра выше.

Когда однополоска закончилась, один из "Мерседесов", в котором сидел парень с девчонкой", обогнал "Запор" и стал его притормаживать. Другой подпирал сзади. Там – тоже молодой человек с размалеванной красавицей, которая глядя на "Запорожец" расплывалась в широкой улыбке. Короче, взяв тиски, приперли "Мерсы" мужика к обочине. Вышли из иномарок два парнишки, у которых, как стало принято говорить в народе, затылок без предупреждения переходит в шею, и направились в сторону апельсинового "Запорожца". Пока мужик выбирался из машины, один из парней, не долго думая, вытащил нож и всадил его в шину переднего колеса. Пшик, и весь воздух вышел.

– Запаска-то есть? – вежливо спросил вредитель у подошедшего к нему владельца апельсина.

– Ага, есть, – спокойно ответил тот, будто прокалывали колеса совсем не его машины.

– Ну, тогда, чтобы знал свое место в жизни, надо прокалывать и второе, – сказал парень и хотел было уже выпустить воздух из другой колеса.

Девчушки в "Мерседесах" наблюдали дорожный спектакль и от души хохотали.

– Погоди, приятель. Сейчас договоримся. – попросил мужик, лениво полез под полу пиджака и вытащил "пушку".

Рядом с ним уже стояли два товарища. Тоже с "пушками" в руках. Продолжать представление у владельцев иномарок почему-то пропала всякая охота.

– Ну что вы шуток не понимаете, мужики?

– Понимаем, – спокойно сказал один из пассажиров "Запорожца" и посмотрел на товарища, – А ты говорил жизнь скучна и однообразна.

– Вот что, – молвил свое слово хозяин апельсина обидчику, – Доставай у меня в багажнике запасное колесо и ставь его вместо проколотого. Только быстренько. А ты, – обратился он к другому, – Ложись на животик и по-пластунски переползай кювет. Как только твой товарищ управится с колесом, то непременно тебя догонит.

– Может договоримся, ребята? – спросил один из водителей иномарок, вытаскивая бумажник, – Вы из какой группировки будете?

– Не договоримся, – наотрез отказался мужик, – Мы из ментовской группировки. Ползи через кювет.

Девчонки в "Мерсах" больше не хохотали. С ужасом в глазах они смотрели, как их возлюбленные на животах преодолевают бугорки и ямки на раскисшем от дождя поле. Они сначала ползли в одну сторону, потом в другую. Потом ползли вдоль поля, а после поперек. Когда экзекуция была закончена, владельцы "Мерсов" были построены по стойке "смирно" около злосчастного "Запорожца".

– Запаски есть? – спросил хозяин апельсина, попинав только что прикрученное колесо на своей машине.

– Есть, – в унисон кивнули в ответ парни с коротко стриженными затылками.

– Это хорошо, – похвалил мужик, поигрывая пистолетом. – Режьте. Каждый по два колеса. На свой выбор. Хотите передние, хотите задние. Режьте.

Когда воздух из четырех мерседесовский колес со свистом вышел, менты вежливо сказали "До свидания" и направились к Запорожцу". Хозяин вздохнул, последний раз посмотрел в сторону парней, затем задрал голову на тучи:

– Чертов дождик! Из-за него никакого настроения. И жизнь скучна и однообразна...

1998 г.

НЕНАВЯЗЧИВЫЕ ПОМОЩНИКИ

После очередной попытки одолеть склон, который скорее походил на ледяную горку, чем на дорожное полотно, я впервые пожалел, что не заменил летнюю резину на зимнюю, шипованую. Вышел из салона и в сердцах хлопнул дверцей машины. Но не успел сделать и шагу, как, поскользнувшись, грохнулся на мерзлую землю. Поднимаясь, в стороне услышал дружный смех, и только тут заметил, что за моим штурмом обледенелой горы все это время наблюдала ватага пацанов-подростков. Их было человек восемь. Самый низенький и вертлявый подошел к машине.

Дяденька, давайте мы вам поможем!

– Чем?

– Толканем тачку в гору. Дел-то!

– А справитесь? – усомнился я в их возможностях.

– Вы что, первый! – улыбнулся пострел и махнул рукой, призывая компанию на помощь.

Я уже был готов занять место за рулем, но в последний момент, когда толпа мальчишек окружила машину, спросил главаря:

– А чем буду обязан?

– Мелочи! – шмыгнув, утер он варежкой нос, – По два рублика на каждого. Дел-то!

Признаться, я попал в довольно-таки безвыходное положение. Во-первых, опаздывал на деловую встречу; во-вторых, мою тачку уже подпирали ещё две легковушки; в-третьих по моим размышлениям, помощь пацанов обошлась бы гораздо дешевле, чем услуга трактора или тягоча. Да и ни того, ни другого поблизости не было.

– Годится, – сказал я и занял место за рулем.

– Только вы не шибко-то жмите на газ. Легонько надо, на малых оборотах. – дал ценные указания низкорослый предводитель и через секунду уже уперся в задний бампер.

Выталкивали машину наверх они дружно и профессионально. Никто не упал, никто не зашибся, и через три минуты мой "Жигуль", преодолев ледяной скат, остановился на пике горы.

– Дел-то! – снова сказал ненавязчивый спаситель, ожидая платы за работу.

Рассчитываясь, я обратил внимание на их экипировку. Все до одного были в ботинках с мощными рифлеными протекторами.

Получив вознаграждение, они весело побежали вниз, где в их помощи нуждался следующий горемыка.

Поздно вечером, возвращаясь обратно, я решил поехать той же дорогой. По крайней мере нисколько не сомневался, что спуститься с горы мне удастся без посторонней помощи. Но каково же было мое удивление, когда на самом верху горы, где начинался спуск, увидел самодельную, сколоченную наспех решетку, на которой было приколото объявление со стрелкой – "Объезд". Включив дальний свет я увидел ватагу мальчишек, моих давних спасителей, который дружно таскали в ведрах воду и выливали её на дорогу. Заливкой катка командовал все тот же самый низенький и вертлявый мальчуган.

– Заливай эту прореху, – показывал он своему товарищу на непокрытый льдом кусок асфальта. Дел-то!

Я улыбнулся и понял: склон подготавливался к завтрашнему дню. Дети делали свой хитрый, маленький бизнес. Даже школяры в это сложной жизни старались занять свою трудовую нишу...

1998 г.

ЗА РЕЗИНКАМИ

Я его метров за двести заметил. Он стоял посреди дороги на перекрестке между Ленинградским шоссе и Беговой и обречено семафорил аварийными мигалками. Округленные бока, массивная, как у дородной, но знающей себе цену женщины, задница, отблеск уличных фонарей в затемненных окнах.. Редкие, запозднившиеся автомобили огибали его, и на призывы водителя остановиться, даже не сбавляли скорости.

– Рыжий! – не своим голосом завопил я в ухо своему товарищу-пассажиру, – Смотри, шестисотый сломался!

– Рыжий сощурил глаза и, на сколько позволял ремень безопасности, приник к лобовому стеклу нашей "копейки":

– Не может быть! Шестисотые не ломаются...

Я сбавил скорость и смахнул пот со лба:

– Вот дурило! Ну, так что же он тогда раскорячился посреди дороги? Хозяева таких машин остановок не терпят. Вон и водила машет руками и бегает вокруг. – я чуть было не подпрыгнул от счастья, – Буксировочный трос у меня есть. Сейчас дотащим его до гаража и заработаем кучу бабок. Эти люди умеют отблагодарить!

– Сомневаюсь, – ответил Рыжий, – Давай лучше проедем мимо. Мало ли что!

"Болван, – подумал я, – Разве можно отказываться, когда деньги сами плывут в твой карман?".

Мы плавно обогнули "шестисотый" с левой стороны и остановились в трех метрах от массивного бампера германского производства.

– Трос есть? – деловито осведомился я, вылезая из своей "копейки".

– Какой трос? – недоуменно спросил, подошедший ко мне водитель "мерина".

– Буксировочный, – простецки ответил я, уже наслышавшись о том, что владельцы и водители дорогих иномарок, порой даже не знают как открывается капот машины.

– Зачем мне буксировочный? – пожал плечами водила.

– А что же тебе тогда нужно? – теперь уже настала моя очередь удивляться.

– Резинка...

– Прокладка, что ли? Какая?

– Шофер "Мерса" посмотрел на меня как на круглого идиота и махнул рукой в сторону Беговой:

– Езжай, парень...

Я и не подумал повиноваться:

– Ты скажи и я тебе привезу любую резинку.

Он ещё раз оценивающе оглядел меня и наконец поманил пальцем к себе.

– Вот тебе стольник. Гони в ближайшую дежурную аптеку или к станции метро и привези упаковку презервативов. На все про все тебе – десять минут. Одно колесо здесь – другое там.

До метро "Динамо" было рукой подать. И с "боевым" заданием я управился в срок. Через десять минут хрустящая купюра достоинством в двадцать долларов лежала в моем кармане.

Водила "шестисотого" дружески улыбнулся:

– Шеф у меня чудак. Приспичило его посреди дороги. А резинок нет...

Больше он ничего не стал пояснять, надеясь на мою сообразительность...

1999 г.

ПОСТРАДАЛ ЗА ПОЛИТИКУ

Все началось с Ленина.

Около колхозного рынка Валька Носов посадил в машину бабку с полной авоськой картошки. Пожалел старуху, которая, подняв воротник ветхой плюшевой куртки и нахлобучив на самые глаза затасканный берет, чуть ли не кинулась под машину. Валька остановил свой "Уазик", открыл дверцу и пригласил старуху в кабину. Всю дорогу пассажирка только и приговаривала, что он – касатик, душечка, порядочный мальчик... Хотя этому "мальчику", Вальке, давно уже шел четвертый десяток.

На повороте, где стоял знак кругового движения, Вальку подрезал "Форд". Чтобы избежать столкновения, Валька крутанул баранку вправо, машину по гололеду понесло, и она перепрыгнула через бордюр, где на бетонном постаменте стоял гипсовый Владимир Ильич. Тут же раздался звонкий удар и скрежет. В зеркало заднего вида, Валька увидел, как вождь мирового пролетариата спрыгнул с постамента и уткнулся носом в снег.

Долго не раздумывая, Валька втопил акселератор газа в пол, переехал задними колесами через голову Ильича и, краем глаз увидев, как крестится бабка, все-таки закончил движение по кругу и тут же свернул в какую-то подворотню.

Бабка цапнула его за рукав:

– Я здесь выйду, касатик.

Она, подцепила свою авоську и лихо спрыгнула с подножки. "Куда и старость-то девалась?" – с сарказмом подумал Валька. Кузов кабины около заднего колеса, куда прикоснулся Владимир Ильич, был изрядно помят. И чтобы не привлекать внимание сотрудников дорожной милиции к покореженной машине, Валька решил отстояться в подворотне и дождаться темноты. Вытащил из-под сиденья "Плейбой" пятилетней давности и принялся его листать. Правда, наслаждаться прелестями заокеанских красавиц долго не пришлось. В подворотне снова появилась бабка со своей авоськой, за которой шествовал милиционер в белых нарукавниках и с жезлом в руках. Старая карга указала варежкой в сторону Валькиной машины, и страж городских дорог уверенно зашагал в направлении "Уазика".

Права у Вальки отняли. На полгода. Дело в общем-то не в Ленине, а в остаточном алкогольном явлении. Накануне у Валькиной жены было день рождения. Да и пойди через час после аварии разберись, кто кого подрезал.

Вальку с работы уволили. Кому нужен водитель без прав?

Прошло время, и случай с Владимиром Ильичем стал забываться. Валька теперь работал на "КАМазе". Развозил контейнеры от одной железнодорожной станции к другой. В кузов и прицеп краном опускали несколько огромных ящиков, выдавали накладную, и Валька, помня о высотных габаритах груза, лихо проскакивал под виадуками и сводами городских тоннелей. За перевозку контейнеров хорошо платили.

А город готовился к выборам. В областную думу. На домах развешивали флажки, где попало расклеивали плакаты кандидатов. Поперек дорог и проспектов натягивались транспаранты с напоминанием, за какую партию следовало бы избирателям отдать свой голос.

Из-за такого вот поперечного транспаранта Валька снова потерял работу. И опять в какой-то мере дедушка Ленин подсобил. Точнее будет сказано – его славное имя. Потому что Валька вез очередную порцию контейнеров по проспекту, названному в честь вождя и до сих пор не переименованного. В это время рабочие и закрепляли транспарант на столбах, которые располагались вдоль дорожных обочин. Валькиному глазомеру – позавидуешь. Он легко определил, что от контейнеров до плаката, расстояние приличное и, не снижая скорости устремился под пурпурный призыв голосовать за ленинскую партию. Но что-то у этих рабочих не получилось. Транспарант сорвался с креплений и вместе с металлическими тросами грохнулся прямо на лобовое стекло "КАМаза". Дорога исчезла, а кабина залилась алым светом. Тормозной путь составил несколько десятков метров.

Когда Валек покинул салон машины, то даже не напрягая зрения, увидел, что плакат с депутатским призывом был разорван на две равные части. А проспект Ленина позади "КАМаза" надежно перекрывали два рухнувших железобетонных столба. Благо, обошлось без человеческих жертв.

И ведь что эти сволочи, транспорантщики, придумали! Сговорившись, в один голос давали показания инспектору, что просили временно воздержаться водителя от проезда под транспарантом. А чем мог возразить Валька против такого количества свидетелей?

Инспектор, приняв у Вальки права, спросил:

– Вы коммунист?

– Нет, – ответил Валька.

– Оно и понятно. – Сказал инспектор, похлопывая правами по милицейской краге, и добавил – На лицо террористический акт.

Права у Вальки снова забрали. И опять из-за Ленина. Вернее будет сказано, что на этот раз – из-за его партии. Ведь никогда Валька политикой не интересовался, но дважды из-за неё пострадал.

...Лениным и закончилось.

1999 г.

ЛЕТАРГИЧЕСКИЕ СНЫ

В соседнем дворе живет дядя Боря. Впрочем, это для всех местных пацанов он дядя Боря. А для взрослого населения – Борис Петрович. Потому что не солидно президенту какого-то важного фонда называться дядей Борей. И хотя Борис Петрович – инвалид, у него как у всех здоровых людей есть две слабости. Обожает армянский коньяк и накрученные автомобили. Когда-то в молодые годы, когда у Бориса Петровича было не одна, а две ноги, он разъезжал по городу на стареньком "Москвиче" 408-й модели. А когда потерял ногу и стал президентом важного фонда, стал менять автомобили с периодичностью один раз в полгода. Был у него и "Опель", и "Форд", и "Ауди", и "Мерседес". Пацанам дядя Боря говорил, что потерял ногу на афганском фронте. На самом же деле отсечение произошло довольно-таки банально. Накачавшись армянского коньяка, полз Борис Петрович домой, но не сумев преодолеть железнодорожное полотно, так и уснул на рельсах. А тут, некстати, электричка...

Мужиков-то не проведешь, вот Борис Петрович и объяснял самым любопытным, что стал после сорока пяти лет впадать в летаргические сны. Причем, как в случае с электричкой, в самых неподходящих местах.

Когда у Бориса Петровича ещё "Мерседес" был, дорогу к родному дому преградил шлагбаум на переезде. Дядя Боря, на всю жизнь запомнив неудачное форсирование рельсового пути, не стал рисковать второй ногой. Выключил зажигание, откинулся на спинку сиденья и... впал в летаргический сон. Товарняк уже полчаса как прогромыхал, а "Мерседес", перегородив дорогу через переезд, стоял как вкопанный. За иномаркой километровая колонна машин собралась. Мат и гул клаксонов стоял на всю округу, а Борис Петрович и не думал просыпаться. Машину окружили водители, глядят в затонированные окна, а там мужик с закрытыми глазами. Без всяких признаков жизни. Вызвали милицию. Дэпээсники бегают вокруг "Мерседеса", а двери открыть не могут. Примчалась служба спасателей – вскрыли, наконец, двери. Медицинский работник пульс нащупал – отличный пульс. А в салоне витает душистое амбре от армянского коньяка. Разгневанные непорядком работники милиции вцепились в Бориса Петровича и ну тянуть его из салона. Тяжелый гад! Наконец, швырнули на асфальт так и не очнувшегося водителя, глядь, а у мужика-то ноги тю-тю... Чуть все в обморок не попадали. По щекам били, ватку с нашатырем под нос совали – спит богатырским сном. Куда его везти: в отделение, вытрезвитель, по месту прописки или в больницу? Сострадание взяло вверх, отвезли инвалида в госпиталь, там Бориса Петровича через несколько часов и вывели из летаргического сна.

Полгода после этого случая Борис Петрович за руль не садился – прав-то лишили. От дома к фонду возил его персональный водитель. Зато дважды успел впасть в летаргический сон. Первый раз уснул в президиуме на важном предпринимательском съезде. Съезд закончился, все поднялись со стульев и устремились в ресторан, а Борис Петрович, посетив заведение общепита, задолго до начала мероприятия, продолжал почивать. В другой раз поздно вечером заехали к товарищу домой, чтобы после работы продолжить дегустацию коньяка. Все члены семьи у друга уже спали. Они тихо посидели на кухне, и решил Борис Петрович остаться в гостях на ночлег. Ему постелили в свободной комнате, а ночью, жена друга подняла на уши весь дом. Захотелось ей по нужде, открыла она дверь в туалет, а там на унитазе совсем незнакомый мужик спит.