Текст книги "Свинцовый хеппи-энд"

Автор книги: Сергей Рокотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Рокотов Сергей
Свинцовый хеппи-энд

Сергей Рокотов

Свинцовый хеппи-энд

Анонс

В их жизни было многое: стрельба и погони, лагерные зоны и скитания, любовь и разлука. Сергей Скобелев и Марина Климова вынесли все, выстояли в жестокой схватке с судьбой. До счастья им остается один шаг. Но похоже, что главный их враг и впрямь продал душу дьяволу: в огне не горит и в воде не тонет, меняет обличья и имена, как ядовитая змея кожу. Такой не остановится ни перед чем. Значит, снова бой...

Часть I.

Ржавый дым мешает видеть

Поле, белое от снега.

Черный лес и серость неба.

Ржавый дым мешает видеть

Что там – радость или гибель,

Пламя счастья или гнева.

Ржавый дым мешает видеть

Небо, лес и свежесть снега.

Федор Сологуб

1

Август 1998 г.

– Да, однако, – покачал Крутой коротко стриженной неправильной формы головой с резко выдающейся вперед челюстью. Он глубоко затянулся сигаретным дымом. – Ты как в воду глядел. Ничего мы на этом суровом кидняке не потеряли, вовремя всю рублевую выручку в баксы перевели. А выручка-то не хилая. А я, честно говоря, думал – все треп, все фуфло. Мудрый ты, однако, мужик.

– Неужели ты до сих пор сомневался в этом? – презрительно ухмыльнулся его собеседник и медленно вышел из дома на крылечко подышать свежим воздухом. Он не выносил сигаретного дыма.

Август в этом году выдался холодным, дождливым. Во второй половине последнего летнего месяца редко выпадал погожий денек. Больше – сплошные проливные дожди, ветер, ненастье.

Однако разве это проблемы для настоящих мужчин? Пусть проливной дождь, да пусть хоть среди лета снег повалит, и река замерзнет, лишь бы в карманах звенело, лишь бы лихие дела шли своим чередом, удачно, фартово, без проблем. А они и так идут удачно, грех жаловаться. И всегда так будет, когда за дела берутся серьезные люди. А они люди серьезные и доказали это не раз. Терять им нечего, приобрести же они могли все радости и прелести жизни. Все у них впереди, перемены в жизни произошли словно именно для таких, как они, а не для каких-нибудь забитых жизнью вечных тружеников, которых уже в несчетный раз безжалостно обирало до нитки новое криминальное государство.

На сей раз, в августе девяносто восьмого года, зло предстало для многомиллионного населения бывшего Советского Союза в лице гладенького холеного очкарика с брезгливо сложенными бантиком губками, по какой-то дурацкой нелепой прихоти большого хозяина ставшего полгода назад премьер-министром, а теперь благополучно отправленного в отставку... И какая теперь разница, кто виноват в случившемся? Фактом оставалось одно – за несколько августовских дней в кармане населения пошуровали очень основательно, так основательно, как не шуровали с гайдаровской реформы января девяносто второго года. И без того убогий уровень жизни стал еще более убогим. То ли еще будет?!

Очередной грабеж населения, или, как это теперь называлось по-культурному – дефолт, вдохновлял, окрылял и настраивал подельников на оптимистический лад. И впрямь – то, чем занимались они было просто детскими шалостями по сравнению с тем, что творило с загнанным в угол народом криминальное государство. Поясок надо было подтягивать сразу на несколько дырок. Ничего, выживут. Ничего, бывает. Ничего, ладно...

Хлестал в лицо холодный проливной дождь, зловеще завывал яростный северный ветер, но на душе у него было славно. Он стоял на крылечке, глядел своими подслеповатыми глазами в серую мглу и сжимал кулаки в каком-то веселом ожесточении. Все у него хорошо, все нормально, все будет нормально. Потому что он настоящий мужчина, потому что он борец за свою жизнь, за достойную жизнь. А что нужно для достойной жизни? Во-первых – деньги, во-вторых – деньги и в двадцать вторых – тоже деньги. А что еще? Ну, здоровье, разумеется, без него никуда. Но здоровье у него прекрасное, несмотря на солидный возраст, а раз прекрасное, то он о нем и не думает. А дальше – пусть будет, что будет. А сейчас хорошо, сейчас славно. И никакая непогода, никакие дождь и ветер, никакие демократические реформы, всякие там освобождения цен и дефолты не повлияют на его боевое настроение.

Подышав на крылечке свежим воздухом, он снова зашел в дом.

Дом был добротный, внутри обит вагонкой, обставлен крепкой надежной мебелью. Три комнаты, терраска, все удобства в доме. Чисто, аккуратно, хоть обитают тут одни мужики. Два холодильника до предела заполнены всевозможной снедью, в погребе изрядные запасы овощей, сала, солений, варений, чтобы лишний раз не надо было покидать дом, в углу стоят несколько ящиков водки, а один с шампанским. Ребята любят водку, а он водку не пьет, ему от нее становится тошно и противно. А вот бокал ледяного шампанского с фруктами и шоколадом за удачу он выпить не против. Он не нуждается в обильном подогреве спиртным или каким-нибудь другим дурманом, свой кайф он ловит совсем от другого. И этот кайф гораздо сильнее.

– А что, Крутой, – произнес он, входя в комнату и улыбаясь во весь рот. А что, если нам поехать в кабак оттянуться по полной программе? Как мыслишь, заслужили мы с тобой несколько часов отдыха и наслаждения?

– Это мы завсегда с большим удовольствием, – поддержал его предложение Крутой, который уже успел махнуть пару стаканов водки и хотел было вздремнуть пару часиков. – А то торчим тут как сычи, скукотища, – смачно зевнул он во весь свой огромный рот.

– Излишнее веселье только вредит делу. Кто не умеет работать, тот не умеет и отдыхать. А мы работаем на славу, так что теперь и отдохнуть не грех. Собирайся.

– А куда поедем? – спросил Крутой, поднимаясь с дивана и потягиваясь. – В "Яр"?

– Да ну, разве это место для приличных людей? Там быдло всякое собирается. Шум, гам, драки постоянно. Зачем нам это?

– Это нам не в кайф, – согласился Крутой. – Только куда еще ехать? В остальных местах еще хуже. В "Яре" хоть пожрать прилично можно.

– Там, куда я тебя отведу, пожрем еще лучше. Так пожрем, что тебе и не снилось. Есть тут одно уютное местечко. Оденься только поприличнее, есть же у тебя костюм, галстук, ботинки новые, плащ фирменный. Давай, собирайся. А я пока позвоню, почву подготовлю.

Он взял мобильный телефон и набрал номер.

– Здравствуйте. Вас беспокоит Валерий Иванович, – проворковал он в трубку. – Спасибо, спасибо, здоровье в порядке. Вот, собираемся с товарищем провести у вас вечер. Только учтите, мы очень устали от трудной работы и вечер этот хотим провести не просто хорошо, а очень хорошо. Насчет оплаты не беспокойтесь, мы вполне платежеспособны, главное, чтобы все было в порядке, чтобы все по высшему разряду. Ладно, спасибо... Во сколько? Ну, полагаю, будем через пару часиков. В семь, короче, в девятнадцать ноль-ноль. Все, спасибо, до встречи...

Он положил на стол телефон и улыбнулся своему товарищу.

– Все, Крутой, нас там ждут. Собирайся помаленьку.

– А что, оттягиваться-то вдвоем будем? – спросил его Крутой.

– А ты хочешь всю ораву туда пригласить? – ехидно улыбнулся человек, назвавший себя Валерием Ивановичем.

– Да на хрен они мне сдались? – буркнул Крутой. – Я на них и так выше крыши нагляделся. Я не о том базарю. Сам понимаешь...

– А вот это будет, – понимающе улыбнулся Валерий Иванович. – Это будет в самом лучшем виде.

– Ты там бывал, что ли?

– Бывал один раз. В тот день, когда вы в "Яре" оттягивались и чуть там здорово не влипли. А я очень славно провел там время, – плотоядно улыбнулся Валерий Иванович, одухотворенный приятными воспоминаниями. – Ну просто очень славно... Давно такого кайфа не испытывал.

– Тогда веди! – пробасил Крутой и пошел умываться и бриться.

Они долго одевались, приводили себя в порядок и, наконец, вышли из дома. Дождь как раз немного поутих.

Крутой был одет в модный черный костюм и длинный бежевый приталенный плащ. На голове элегантная черная кепочка. Валерий Иванович оделся в серый с отливом немецкий костюм, поверх него надел короткое летнее полупальто также серого цвета. Голову оставил непокрытой.

Около дома стояла "Волга" темно-зеленого цвета. Крутой сел за руль, Валерий Иванович рядом.

– Ну что? – потер руки Валерий Иванович, подмигивая Крутому. – Вперед и с песней!

Крутой включил магнитолу, и из колонок сзади хлынула легкая приятная музыка. Выжал сцепление и мягко тронул автомобиль с места.

– Заправиться надо, – произнес он, показывая собеседнику глазами на приборную панель.

– Поехали заправимся, – согласился Валерий Иванович. – Времени у нас еще полно, спешить нам некуда, вся ночь впереди.

И темно-зеленая "Волга" на небольшой скорости поехала по уютным улицам южнорусского городка со звучным названием Задонск.

Когда они подъехали к заправочной станции, выяснилось, что там слив бензина и перерыв на десять минут.

– Поедем на Донскую? – предложил Крутой. – Ждать неохота.

– Да ладно, – махнул рукой Валерий Иванович. – Надоело суетиться. Спешить нам сегодня некуда, подождем. За это время нам как раз все подготовят в лучшем виде. Да и бензин здесь чище, чем на Донской.

– Давай подождем, – согласился Крутой.

Он отогнал машину подальше от бензовозов, включил музыку погромче и откинулся на кресле. Валерий Иванович же, наоборот, вышел из машины, он решил немного размяться, тем более что дождь уже совсем прекратился и из-за туч даже робко выглянуло солнце.

Он подошел к газетному киоску и купил свежий номер газеты "Задонский вестник".

– Интереснейший номер, должен вам заметить, – сказал пожилой продавец.

– А что же там может быть такого интересного? – равнодушно спросил Валерий Иванович.

– Да все о том же, о банде этой, – охотно поделился с ним городскими новостями продавец. – Слыхали, какую резню они устроили позавчера в поселке Южный?

– Нет, ничего не слыхал. Я приезжий, откуда мне знать?

– Так вот тут как раз обо всем этом подробно описано. Они ограбили дом нашего известного предпринимателя Рыбкина. Ворвались ночью, перестреляли охрану, прислугу, переворошили весь дом. Хорошо, что сам Рыбкин с семьей сейчас отдыхает за границей. По слухам, они взяли из дома Рыбкина около ста тысяч долларов наличными. Во дела какие творятся на белом свете!

– Откуда же может быть известно, сколько именно взяли бандиты? недоуменно пожал плечами Валерий Иванович. – Раз прислугу перестреляли, а сам... как вы сказали... Рыбкин за границей? Разносят сплетни, только чтобы газеты раскупали.

– Так управляющий жив остался, – возбужденно говорил продавец. – Он утром пришел в дом, а там сплошные трупы. Он и милицию вызвал, и интервью в газету дал.

– Вот оно что... управляющий, – покачал головой Валерий Иванович.

– Да, управляющий, – подтвердил словоохотливый продавец. – А три недели назад сразу три налета на магазины, прямо один за другим. Перестреляли охрану и захапали всю дневную выручку, незадолго до инкассации. Такие деньги взяли... Ужас...

– Вот оно как...

– Да вы, я вижу, действительно, нездешний. У нас весь город об этой банде говорит.

– Да, я приезжий, – улыбнулся Валерий Иванович и отошел от киоска. Открыл газету и стал читать.

"В Задонске появилась новая "Черная кошка". "Безжалостные ограбления"... "Жестокие убийства"... "Море крови"... "Следствие в тупике..." – пестрела громкими заголовками газетная страница.

Валерий Иванович свернул газету и отправился к машине. Открыл дверцу и сел рядом с Крутым. Молча протянул ему газету. Тот развернул и стал так же молча читать. Прочитав, бросил многозначительный взгляд на Валерия Ивановича.

– Что, Крутой, становимся в славном Задонске знаменитостями местного значения? – зловеще улыбнулся Валерий Иванович.

– А как же ты думал? – не без гордости произнес Крутой. – Городок маленький, скучный, событий интересных мало, вот мы им материала и подкинули.

– Не люблю я шума и всякой помпезности, – скривился Валерий Иванович. Ох, как не люблю. И много трупов, очень уж много трупов. Нехорошо это...

– А как же без трупов? – не понял Крутой. – Сам же говорил, свидетелей не оставлять.

– Свидетелей-то, конечно, не надо, и все же лучше бы поменьше.

– Так не бывает, Учитель, – буркнул Крутой.

– Не называй меня так! – окрысился Валерий Иванович. – Не нравится мне это прозвище. Привыкли вы все к этому блатному жаргону. Говорил же тебе, только по имени-отчеству.

– Не врубаюсь я, чем тебе это погоняло не нравится, – пожал плечами Крутой.

– А мне никакое не нравится, люблю, чтобы все было культурно. Я человек в годах, хочу, чтобы называли по имени-отчеству. Ладно, вон бензовоз уехал, давай заправляйся и поехали. Отдыхать надо. Испортила мне, правда, настроение эта статейка. Не люблю я шума. И не ляпнули бы что на радостях твои кореша, вот я о чем думаю. Иной раз одно слово дорогого стоит.

– Эти не ляпнут, – пробасил Крутой, смачно зевая. – Это пацаны проверенные, в боях проверенные. Я их всех знаю раньше, чем тебя. Каждый за меня горло перегрызет. И Прохор, и Чума, и Юрец... Ребята отборные. И тебя уважают, ты деловой, как тебя не уважать?

– Пьет много Юрец, болтает много и до баб очень охоч, – продолжал брюзжать Валерий Иванович. – Боюсь, как бы спьяну не проболтался. Да и Прохор порой прихвастнуть любит. И вообще, я вот что думаю – отдохнем малость, и ноги надо делать отсюда. Хороший городок, уютный, людишек много богатых, но пора и честь знать. А чтобы тут окопаться и погоду делать, сил у нас маловато. Зря мы этот домик купили. Это я маху дал.

– Ноги, так ноги, – не стал спорить Крутой. – Тебе решать, ты у нас босс, ты стратег. Как скажешь, так братки и сделают, им все едино. А дом, как купили, так и продадим, что нам, долго ли? А и не продадим, невелика потеря.

– Вам все не потеря, деньги не умеете ценить. Но продать-то сумеем, это не проблема, дом хороший. Главное, чтобы мы не засветились. Сам знаешь, кто весь этот город в кулаке держит. Тут кавказцы крепко сидят, то азербайджанцы, теперь вот, оказывается, чеченцы. Если они про нас узнают, нам несдобровать. Им и Рыбкин бабки отстегивает, и владельцы тех магазинов, что мы бомбанули. Несдобровать нам. Так что пока тишина. Никаких дел, ни больших, ни малых. Пусть братки куда-нибудь на юга, что ли, смотаются, отдохнут, позагорают. А то тут, видишь, погода какая ненастная. Да и мы с тобой тоже скоро продернем в разные стороны.

– Раз никто не тревожит пока, значит, никто ничего не знает. А то бы в первый же вечер глотки нам перерезали, Учитель...

– Валерий Иванович, – зловещим голосом поправил его Учитель.

– Да пусть так. Только зря тоску нагоняешь. Быстро у тебя настроение меняется. Прочитал газетку и набычился сразу.

– Ладно, заправляйся и поехали. Твоя правда – надо веселиться, пока все путем. А худое само придет. От сумы да от тюрьмы не схоронишься.

Они заправились и поехали в закрытый для посторонних ресторанчик. Там было все – шикарная еда и изысканные напитки, отдельные, роскошно оформленные под старину кабинеты, сауна и великолепные отборные девочки. Валерия Ивановича туда привел еще две недели назад его добрый знакомый – директор дома культуры Шанцев. А сегодня он вел туда своего старого подельника Крутого, с которым был знаком уже года полтора и с которым провернул уже немало серьезных и кровавых дел.

Познакомились они с Крутым в Харькове, в ресторане. Крутой как раз только освободился из колонии строгого режима, где отбарабанил от звонка до звонка восемь лет за вооруженное ограбление. Было ему всего двадцать девять лет, в карманах пусто, а сил и энергии хоть отбавляй. Разговорились, выпили, и предложил ему Валерий Иванович взяться за серьезные лихие дела. Думал Крутой недолго, ибо терять ему было совершенно нечего, жить было не на что, а жить уж очень хотелось, причем жить припеваючи – уж больно на дворе было славное время, боевое времечко. Он и так его немало потерял, с конца восьмидесятых у хозяина на нарах парился.

Умные люди как раз в эти годы из уркаганов в бизнесменов и политиков успели переквалифицироваться.

Вскоре Крутой свел Валерия Ивановича со своими старыми корешами. И поехали они из Харькова через всю Россию и Сибирь прямиком на Дальний Восток. Окопались в одном славном городе и попытались взять его под свой контроль. Дело это у них не выгорело, произошла серьезная разборка, и пришлось им двоим, оставив там своих корешей, бежать оттуда куда глаза глядят...

Российские и украинские города давно уже были поделены криминальными группировками, все хлебные места были забиты. А ни Валерий Иванович, ни Крутой не были людьми, искушенными в подобных делах. Крутой был обычным уголовником средней руки. Кем же на самом деле был Валерий Иванович, никто и понятия не имел. Обхождения он был мягкого, телосложения весьма хлипкого, любил давать советы и наставления, которые, как правило, оказывались очень дельными. Оттого-то, видимо, к нему и прилипло погоняло Учитель. Хоть он сам его очень не любил.

Валерий Иванович старался держаться в рамках, но трудно было скрыть, что он очень озлоблен и раздражен на жизнь. И это всех устраивало. Банда, сколоченная Валерием Ивановичем и Крутым, состояла сплошь из жестоких отморозков, людей ущербных, закомплексованных и безжалостных. У всех в прошлом было что-то такое, о чем было лучше не распространяться, что приходилось скрывать. В свое время они получили большие сроки заключения, а пока чалились на зоне, более мудрые и удачливые братки уже пристроились, кто куда. А эти остались не у дел. Тут и подобрал их всех, пригрел на своей хлипкой груди загадочный, неизвестно откуда появившийся Валерий Иванович по кличке Учитель.

Валерию Ивановичу, после того как он навел некоторые правки о Задонске, пришло в голову обосноваться именно здесь. В криминальных кругах города был некий разброд, недавно правоохранительным органам удалось упечь за решетку банду азербайджанцев, терроризировавшую город в течение нескольких лет. Этим и решил воспользоваться Учитель. Они с Крутым приехали в Задонск, купили на окраине города хороший дом, а вскоре вызвали и остальных членов своей "команды" – Прохора, Чуму и Юрца.

Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, в один прекрасный день они совершили сразу три вооруженных налета на магазины, взяли приличную сумму денег, которую Валерий Иванович, прознавший от мудрых людей о грядущем дефолте, тут же поменял на доллары. А затем был совершен налет и на дом зажиточного предпринимателя Рыбкина, находившегося в отпуске за границей.

Собственно, сам Валерий Иванович в налетах участия не принимал. "Работали" остальные четверо. Он только руководил, наводил, выведывал.

И вскоре выведал весьма неприятные новости. Свято место пусто не бывает, воистину это так. Место азербайджанцев уже с месяц назад прочно заняли чеченцы. И Рыбкин, и магазины, ограбленные их бандой, были под крышей чеченцев. Теперь оставалось одно – срочно убираться отсюда, пока целы.

Торчать тут и набирать людей для борьбы с чеченской бандой было равносильно самоубийству – у чеченцев насчитывалось не менее пятидесяти человек.

Радовало одно – все четыре налета были проведены грамотно, быстро и без всяких следов. Иначе с ними расправились бы в первый же день. Значит, можно было хотя бы вздохнуть спокойно. В кассе банды лежало полмиллиона долларов.

Разумеется, Валерию Ивановичу хотелось большего, ведь практически были похоронены его мечты о власти в этом уютном южнорусском городе на берегу Дона. Но он был рад и этому. А пока надо было хорошенько отдохнуть, набраться сил для дальнейших подвигов.

В частном ресторане их встретили как самых дорогих гостей. Директор провел их в уютный кабинет, где уже был накрыт богатый стол.

Кабинет благоухал кавказскими ароматами. Домашний сыр, зелень, глиняные кувшины с винами, нарезки копченой свинины и баранины и прочее... Стены украшали горные пейзажи, играла легкая кавказская музыка.

– Разные я кухни пробовал, – сказал, улыбаясь, Валерий Иванович. – Но, честно скажу, лучше кавказской ничего не едал. Все это сколько ни ешь, ни за что не надоест. А особенно, когда так приготовлено, как здесь.

– Благодарим вас за теплые слова, – масляно улыбался круглолицый, с маленькими усиками на лоснящемся лице хозяин. – Мы всегда рады таким дорогим гостям. Вчера только господин Шанцев был. И очень, очень остался нами доволен.

Гости выпили по бокалу чудесного "Киндзмараули" и приступили к трапезе. Затем хозяин принес альбом с фотографиями.

– А это что? – спросил Крутой.

– А то самое, – усмехнулся Валерий Иванович. – Чтобы нам вдвоем не было скучно... Полюбопытствуй. Тут есть на что поглядеть.

Крутой открыл альбом. В нем были фотографии обнаженных красоток в самых разных позах.

– Вот это да, – протянул он, приоткрыв от удивления рот.

– Выбирай любую, – улыбался Валерий Иванович. – Вот эту, – показал он на ослепительную блондинку, – испытывал лично в прошлый раз. Это фантастика...

Однако личный опыт Валерия Ивановича отчего-то не вдохновил Крутого, и он предпочел другую – тугонькую, аппетитную, как булочка, шатенку с огромными глазами. Валерий же Иванович на сей раз остановил свой выбор на жгучей брюнетке восточного типа с раскосыми глазами, слишком уж откровенны были позы, в которых она была сфотографирована. Он даже причмокнул языком от восхищения.

– Теперь можно посмотреть в натуре, – сообщил Валерий Иванович. – А то мало ли что.

Он показал хозяину то, что их интересует, и тот, понимающе подмигивая, исчез за дверью.

Через несколько минут товар прибыл.

Крутой сразу же одобрил свой выбор. Шатенка по имени Наташа оказалась именно тем, что ему было нужно. У него от вожделения даже загорелись глаза. А вот Валерий Иванович как-то засомневался, слишком уж экзотической личностью была Стелла, которую он выбрал. Роста не менее метра восьмидесяти, стройная, скорее даже худощавая, с невероятно длинными ногами и огромнейшей грудью. Раскосые глаза ее как-то хищно и независимо смотрели на клиентов.

– Творит чудеса, – вспомнились Валерию Ивановичу слова хозяина, когда он показал на фотографию Стеллы.

Красотки стояли в проходе, хлопая накрашенными ресницами и кротко глядели на клиентов, ожидая их решения. Крутой поманил Наташу, и та, виляя бедрами, направилась к нему. Он велел ей сесть рядом. А Валерий Иванович продолжал изучать Стеллу. Та, опустив руки вдоль тела, стояла по стойке "смирно", потупив глаза. Хозяина заведения в кабинете не было.

Валерий Иванович никак не мог решить, выбрать ли ее или нет, как вдруг появился чем-то озабоченный хозяин. Он велел Стелле выйти за дверь и спросил у Валерия Ивановича:

– Вам не понравилась эта девочка?

– Почему это не понравилась? – насторожился Валерий Иванович. – Просто думаю, прикидываю, мое право...

– Конечно, конечно, – замахал руками хозяин. – Тут, понимаете, вот в чем дело. Если она вам не понравилась, есть товар не хуже. Римма, например. Ну, с которой вы были в прошлый раз.

– А что такое? – не понял Валерий Иванович.

– Да, понимаете... Появился тут на нее спрос.

– Как это так? А зачем же вы показываете нам ее фотографию? Нехорошо...

– Да только что приехал один клиент. Очень серьезный клиент... Он тоже гость нашего города. И ему его друзья порекомендовали именно Стеллу Если вы выбираете ее, я скажу, что она занята. Просто вы, я вижу...

– Я выбираю ее, – твердо заявил Валерий Иванович. Он не любил, чтобы кто-нибудь перебегал ему дорогу.

– Она, понимаете, на любителя, эта Стелла. Далеко не каждому она нравится. Слишком худа, слишком резка и в движениях, и в выражениях. Некоторые балдеют, некоторые плюются и жалуются, – продолжал увещевать его хозяин.

– Я не стану жаловаться, – еще более твердым и холодным тоном заявил Валерий Иванович. – Я выбираю ее. А интересно бы знать, что это за клиенты такие, из-за которых вы способны испортить нам вечер? – злобно сузив глаза, спросил он у хозяина.

– Да что вы, разве я собираюсь портить вам вечер... – заюлил хозяин.

– Чеченцы? – напрямую спросил Крутой, убирая свою огромную ладонь с круглой коленки Наташи и выставляя свою чудовищную челюсть.

Валерий Иванович бросил на него недовольный взгляд. Он знал, что этим-то Крутой и хорош, и плох. В гневе он не знает страха, будет биться с десятерыми, если кто-нибудь чем-то заденет его интересы. Но может и выдать себя неосторожным словом.

– Да как вам сказать, – замялся хозяин. – В общем-то... Сами понимаете, такая жизнь. Ладно, я скажу им, что Стелла занята. Занята, и все. Они не будут против. Они поймут.

Через несколько мгновений Стелла вновь появилась в кабинете, но Крутого уже трудно было успокоить. Он перестал обращать внимания на свою даму, то и дело пил вино, курил и сучил своими пудовыми кулачищами.

– Прекрати, – прошептал Валерий Иванович. – Отдыхать же приехали, все будет путем.

– То-то и дело, что отдыхать. А он, падло позорное, нам кайфы хочет шугать. Деревня гребаная, обхождения с культурными людьми не знает. Эти черножопые для него короли, а мы так просто, погулять вышли. У, падло. Давай водки закажем, – вдруг предложил он. – Не берет меня совсем эта сладкая водичка.

Валерий Иванович распорядился подать водки, икры, семги, соленых грибочков. Но прошло еще не менее десяти минут, пока Крутой несколько успокоился.

Водка подействовала на обоих умиротворяюще. Вскоре появился и хозяин с извинениями за чуть было не доставленное неудобство.

– Все в порядке, господа, – улыбался он. – Все в порядке, все довольны. Все проблемы улажены.

– Мы пока еще не довольны, –холодным тоном ответил Валерий Иванович.

– Будете, будете довольны, – улещивал их хозяин, взмахивая пухлыми ручками, с пальцами, украшенными золотыми перстнями с бриллиантами. – У нас все делается для таких уважаемых гостей, как вы. В сауне желаете попариться?

– Да ну ее, – махнул рукой Валерий Иванович. – В покои сразу пойдем...

– А я бы попарился, – возразил Крутой.

– Ты человек молодой, вот и парься себе на здоровье. А мне сердце не позволяет. Надо учитывать свой возраст.

Пути их разошлись. Крутой с Наташей пошли в сауну, а Валерий Иванович со Стеллой в специальный кабинет.

Там стояла огромная кровать под балдахином. Стены были украшены сексуальными, будоражащими воображение картинами. Лампа под абажуром обволакивала комнату мягким зеленым светом.

Да, он не пожалел, что выбрал Стеллу. Она действительно показала чудеса и удовлетворила Валерия Ивановича настолько, насколько это было вообще возможно.

– А что это за люди, из-за которых меня чуть было не лишили такой искусницы, как ты? – поинтересовался Валерий Иванович.

– Чеченцы, – зевнув, равнодушно ответила Стелла. – Вчера приехал из Москвы какой-то большой босс. Впрочем, я не интересуюсь, мне все равно...

– Из Москвы, говоришь? – прищурился Валерий Иванович. И как раз в это время дал знать о себе мобильный телефон, лежавший на тумбочке.

– Учитель! – услышал он в трубке встревоженный голос Прохора. – Шухер! Юрца повязали!

– Кто?! Менты?!

– Да нет, мы сидели с ним в "Яре". Я вышел в сортир, прихожу, его нет. А халдей мне говорит, ворвались какие-то черные, схватили его и увели. Я выскочил на улицу – гляжу – тачка отъезжает, "Ауди". Я номер запомнил. Что делать? Шухер, Учитель, шухер чую...

– Ладно, будь у себя, мы с Крутым скоро подъедем. И Чуму срочно найди, пусть он тоже будет наготове.

Он вскочил с кровати и стал быстро одеваться.

– Случилось что? – равнодушным голосом спросила Стелла.

– Да так, – попытался улыбнуться он. – Некоторые проблемы.

– Помочь, может быть?

– Да чем ты можешь помочь? – отмахнулся он. – Свое дело ты знаешь, а это уж наши, мужские дела...

– За хорошие бабки могу и помочь.

– Ну?!

– Заплатишь мне штуку баксов, расскажу об этом чеченце. Я знаю, кто теперь тут погоду делает. Вижу, что вы что-то не поделили.

– А ведь если я тебя выдам, они же тебя порвут, – предупредил Валерий Иванович.

– Не выдашь, это не в твоих интересах. Это я тебя могу ему выдать. Дружка твоего я раскусила. Ведь это вы позавчера на Рыбкина наехали, – усмехнулась она своими кроваво-красными губами.

– Откуда ты знаешь... – пробормотал пораженный ее осведомленностью Валерий Иванович.

– Знаю, вот и все... – еще ехидней усмехнулась Стелла. – Человечек он больно приметный, следы оставляет. Могла бы побольше с вас слупить. Только не люблю я их, черных этих, – побледнела она. – Ненавижу. Такое с нами творят, вспомнить страшно. А ты аккуратный человек, вежливый... Так что, могу и помочь. Не в одних бабках счастье.

– Я согласен, – кивнул он.

– Бабки вперед.

– Не в них же счастье.

– Верно. А без них и вовсе одно горе, – рассмеялась она. – Так что, хочешь узнать о нем, выкладывай бабки, а нет, так нет.

Валерий Иванович немного подумал, а затем полез в карман пиджака, висевшего на стуле, вытащил оттуда бумажник, отсчитал десять стодолларовых бумажек и протянул ей.

– Не обмани, я тоже умею быть жестоким, – предупредил он.

– А то я не знаю. Вы же троих только в доме Рыбкина положили. Только я не боюсь. Отомстить хочу одному из этой банды, зверюге позорному, шакалу... Бачо они его называют, такая тварь, пробы негде ставить. Одно в нем хорошо – язык за зубами держать не умеет, настолько нас за людей не считает, говорит что попало. Слушай, короче... Есть один человек, который наш город почти взял в руки. Это они сдали азеров ментам. И теперь они тут королями будут. А вам надо отсюда линять, пока целы. Ну это, понятно, совет, хотите линяйте, хотите стреляйте, ваши дела. Только не справиться вам с ними.

– Ну? Что это за человек? – напрягся Валерий Иванович.

– Он останавливается на улице Зеленой, дом двадцать. Там их хаза. Но полагаю, что сейчас он не там.

– А где?

– Где-то рядом. Может быть, за стенкой. Это ему хотели меня сосватать на сегодняшнюю ночь. Точно не знаю, конечно, но почти уверена...

– Ну? И как его звать, этого короля?

– Язык мой – враг мой, – зевнула Стелла. – И Бачо этому лучше было бы считать нас за людей, подзалетит на своем трепе когда-нибудь.

– Да говори же быстрее, – раздраженно произнес Валерий Иванович.

– Он приехал из Москвы. Зовут Султан. Фамилия Гараев, – сказала Стелла и стала подниматься с кровати.

– Вы что, пацаны? Что я вам сделал? – сделал недоуменные круглые глаза Юрец, глядя на своих похитителей.

Они находились в каком-то грязном, холодном и сыром подвале. На бетонном полу виднелись багровые пятна, Юрец понял, что это следы крови.

Он был привязан к стулу крепкими, больно врезающимися в запястья веревками. Напротив него стояли трое могучих бородачей кавказской национальности,

– Братан, ты что? – произнес один из них, самый могучий, елейным тонким голоском, так не подходящим к его сложению. – Если бы ты что-нибудь нам сделал, разве мы бы с тобой разговаривали? Мы потому с тобой и разговариваем, что не знаем, кто ты такой и что в этом городе делаешь. Расскажи нам по-дружески, и мы отпустим тебя с миром. А то что-то ребятам ни ты, ни твой дружок не понравились. Никто вас тут не знает. Что вы здесь делаете, тоже никто не знает. А неизвестность страшнее всего. Почему-то ребятам показалось, что от вас можно ждать какой-то неприятности. А мы это дело не любим. Давай, рассказывай. Кто ты? Откуда родом? Зачем сюда приехал?