Текст книги "Писатели империи мяу"

Автор книги: Сергей Редькин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Осмотрев труп, детектив пришёл к выводу о том, что орудие убийства скорее всего не стрела для мини арбалета, а всего лишь очень большой дротик.

–Господин Хиштей,– обратился Котинсон к директору ресторана. Помнится, Вы когда-то были мастером по стрельбе из лука.

– Да, я и сейчас неплохо стреляю.

– А где вы практикуетесь?

– В моём тире на даче.

– Что, один что ли?

– Нет, ко мне приходят друзья, и мы вместе стреляем.

– И кто они? Извините за то, что я немного бестактен, но такова уж моя работа. Я просто обязан знать, как можно больше о том, что меня интересует.

– Да, я понимаю, поэтому и не в обиде. Это мой самый близкий друг, господин Шнейдельман, жена моего брата и её сын, пасынок погибшего.

– И как они стреляют?

– Все очень недурно. А Шнейдельман почти так же как я.

Понятно. Пока это всё, что меня интересует. Остальное, пожалуй, начнёт проясняться уже сразу после результатов анализов. Так что не смею Вас больше задерживать. Всего хорошего!

Когда директор удалился, Котинсон обратился ко мне с таким вопросом.

– Скажи-ка мне, Севастьян, кто по твоему мнению имел мотивы для совершения данного убийства?

– Да хотя бы его жена. Она ведь такая ревнивая.

– А что у неё для этого были поводы?

– Похоже. Последнее время он тут появлялся пару раз в обществе какой–то молоденькой девицы.

– Тогда понятно. Жены порой убивают и за меньшее.

–Точно. Да ещё и выходят потом сухими из воды, так как якобы сотворили это в состоянии аффекта.

– Правильно мыслишь, друг. С неё-то и начнём расследование.

Пойдем, ознакомимся с результатами анализов. Думаю, у моих ребят всё уже готово.

– Шеф, всё чисто, никаких следов. Убийца был в перчатках.

– Что у тебя Генри?

– Анализ слюны на стаканах показал, что убитый и сидевший с ним за столиком – близкие родственники.

– Странно, значит, в этот раз он пришёл не с девицей, а с кем-то другим.

– Как же,– сказал я,– он был именно с ней. Я сам проводил их в зал.

– Интересно. А зачем ты сам с ними попёрся, мог бы поручить и официанту.

– Директор лично попросил меня об этом.

–С чего бы это вдруг. Прежде случалось такое?

– Ни разу. Обычно он сам их провожал.

– Вот как! Однако. Если результат анализа верен, в чём я не сомневаюсь, то тогда выходит, что сидевшая с ним девица, его незаконная дочь. Так как я точно знаю, что у него не было никакой сестры, даже двоюродной.

– Вот это да!– изумился я,– а казался таким тюхой.

–Похоже, без допросов тут не обойтись,– сказал Котинсон. И долго не думая, направился прямо в кабинет директора.

– Господин директор, почему Вы утаили от меня то, что у вашего брата есть незаконная дочь?

– Я сам об этом узнал лишь недавно, когда сделал брату замечание о том, что ему, мол, негоже общаться с такой молодой девицей да ещё при живой жене. На что он ответил, что это его дочь от Люси Портман, той самой белокурой чемпионки по игре в дартс, с которой он встречался некоторое время около двадцати лет назад.

–Так вот оно что! Теперь мне многое понятно.

– Что именно, если не секрет?

–Покойный был убит не миниатюрной арбалетной стрелой, а очень большим дротиком для игры в дартс.

–Вы подозреваете, что это могла сделать Люси.

– Это мог сделать любой сильный игрок в дартс. Кстати, Вы играете в эту игру?

– Да, и очень неплохо.

– Вы бы сумели попасть в цель в полной темноте.

– Конечно, я же кот, но только с близкого расстояния. Ведь дротик далеко не метнешь.

– Где Вы были на момент убийства?

– Сидел в своём кабинете, проверял балансовый отчёт.

– Кто это может подтвердить?

– Бухгалтер, она была там со мной.

–Ладно, проверим. Подскажите, пожалуйста, как мне найти Люсси и её дочь.

– Дочь у нас в медпункте. Ей стало плохо после того, как она поняла, что её отца убили.

Дочь погибшего оказалась красивой и фигуристой девушкой. Теперь Котинсону было понятно, почему жена убитого так к ней ревновала.

– Мадмуазель примите мои соболезнования. А теперь, если вы в состоянии, давайте перейдём к делу.

– Что Вы хотите знать?

– Вы любили своего отца?

– Очень. Ведь он был таким добрым. Постоянно мне дарил подарки. Абсолютно ничего не требуя взамен.

– Как Ваша мама относилась к тому, что вы встречались.

– Она была против.

– Почему?

– Никак не могла забыть своей на него обиды.

–Она по-прежнему всё ещё упражняется в метании дротиков?

– Не думаю, у неё в последнее время сильно испортилось зрение.

–Как мне её разыскать?

– Я дам Вам номер телефона. Она написала что-то на визитной карточке и протянула её мне.

– Спасибо. Не смею Вас больше беспокоить. Всего хорошего!

– Вам тоже.

Когда детектив встретился с Люси Портман, то выяснилось, что она не могла быть причастна к данному преступлению, ибо болела прогрессирующей катарактой и уже почти ничего не видела.

Узнав об этом, Котинсон пришёл к выводу, что теперь подозреваемых осталось только трое. Это супруга погибшего, её сынок и лучший друг директора ресторана. Впрочем, у последнего не могло быть явных мотивов для совершения преступления. Говорят, что они вовсе не были знакомы.

Но всё равно проверить надо и его.

Приятель мой как в воду глядел. Друг директора действительно оказался не причастен к убийству. Он в это время был на совещании у своего начальника.

Но вот два других подозреваемых не имели столь прочных алиби.

Более того супруга погибшего призналась, что в момент убийства находилась совсем неподалёку, пререкалась с гаишником, выписывавшим ей штраф за неправильную парковку. И когда всё-таки вошла вовнутрь ресторана, то её супруг к этому моменту был уже мёртв.

Когда Котинсон побеседовал с тем самым гаишником, выяснилось, что женщина, по-видимому, сказала правду. Она никак не могла убить своего мужа, ибо смерть того наступила примерно в восемнадцать тридцать, а как раз в это время он и выписывал ей штраф.

Теперь всё указывало лишь на одного подозреваемого, и это был пасынок покойного. Но у него имелось алиби. Он предъявил билет на посещение кинотеатра, на котором значилось время сеанса. По нему выходило, что в период совершения преступления он находился в кинозале.

Но детектив не поверил ему и продолжил под него копать, убеждённый в том, что виноват именно он. В конце концов Котинсон оказался прав. Ему удалось-таки найти спекулянта, продавшего юноше билет задним числом.

Ибо, даже для такого прожжённого пройдохи, как перекупщик билетов, подобное было делом необычным, поэтому он и запомнил покупателя настолько хорошо, что смог помочь составить его фоторобот.

Когда портрет был закончен, всё ещё хоть какие-то мало-мальские сомнения детектива относительно виновности пасынка погибшего рассеялись, словно утренний туман под лучами солнца.

Теперь оставалось лишь одно, как можно быстрее расколоть преступника.

И так как аргументы детектива были неоспоримыми, паршивцу пришлось волей неволей сознаться в совершённом им злодеянии. Как выяснилось в ходе допроса, подвигло его на преступление то, что отчим, которого он по-своему очень уважал. После того, как обрел свою дочь, стал уделять ему значительно меньше времени, а это его явно не устраивало, так как он был по своей натуре жутким эгоистом. Тогда-то он и задумал погубить отчима, а вину за своё преступление свалить на мать дочери покойного. Ведь он знал, что та была в молодости чемпионкой по игре в дартс.

Он приобрел стрелу для маленького арбалета, затем ловко переделал её в дротик для этой самой игры. Остальное же было уже делом техники. Пробравшись внутрь через открытое окно служебного туалета, он незаметно проник в тёмный зал и там осуществил задуманное им преступление. Но, так как он был ещё достаточно молод и стало быть не очень опытен в житейских делах, то и допустил те самые просчёты, которые и помогли вывести его в конце концов на чистую воду.

После этого случая я ещё сильнее зауважал моего приятеля, частного детектива. А вскоре, и вовсе, напросился к нему на работу в виде внештатного сотрудника. О чём до сих пор ни капли не жалею. Ибо работа бок о бок с таким мастером дала мне массу ценных знаний, багажом которых я пользуюсь и до сих пор.

20 января 2013 года

Неудавшаяся хитрость.

Как-то попросил меня детектив Котинсон в благодарность за то, что научил некоторым сыскным штучкам, взять отпуск на основной работе и устроиться на время в одну страховую компанию. В ней по его мнению творились какие-то не вполне законные дела. И так как отказать ему я не счёл для себя возможным, зная о его редкой злопамятности, то мне, скрепя сердцем, пришлось согласиться на это предложение. Будучи от природы смазливым и шустрым мальчиком, я быстро сумел добиться расположения начальства компании. Во главе её почему-то стояли одни женщины. И уже примерно через неделю я знал кое-что об их тёмных делишках. Но эти махинации, как я вскоре понял, были вполне обычным занятием для подобных фирм. Они помогали им держаться подольше на плаву. Ибо и в их сфере конкуренция между фирмами была крайне жёсткой. Они не только подставляли друг друга, иногда им даже приходилось уничтожать особо зарвавшихся конкурентов полностью. В тот день меня послали с особо важным заданием на квартиру к одному из клиентов. Необходимо было проверить действительно ли этот человек тот, за кого себя выдаёт. Щекотливость положения была ещё и в том, что это был не родственник страхователя, а так, кто-то с боку припёку. Вот ему–то по новому завещанию, составленному покойной совсем незадолго до смерти и должна была отойти вся причитающаяся сумма.

Когда я позвонил в дверь, открыл мне какой-то неряшливый женоподобный мужчина средник лет.

– Простите, уж не Вы ли и есть сэр Гарольд Пью, литературный секретарь покойной герцогини Милдсборо.

– Он самый. С кем имею честь говорить?

– Страховой агент Севастьян Котовский. Прибыл для того, чтобы ознакомить вас с некоторыми документами, а заодно в меру своих сил и провести служебное расследование.

– Проходите, пожалуйста.

Когда я вошёл вслед за ним внутрь квартиры, он пригласил меня следовать в кухню, сославшись на то, что в комнате не прибрано, потому что он никого сегодня не ждал.

– Ну-с, уважаемый, в чём Ваше ко мне дело,– после того как мы выпили по чашечке кофе, спросил у меня господин Пью.

– Извольте,– сказал я ему и ознакомил последнего с документами, подтверждающими его право на наследование страховки герцогини.

– Но я ничего не понимаю,– изумился литературный секретарь. Почему именно я. Ведь у неё есть дочь.

– Не знаю, вполне возможно для того, чтобы лишить дочь страховки у герцогини были веские причины.

– Они и в самом деле не очень между собой ладили. Хотя я думал, что это лишь напускное. Во всяком случае, лично я никогда не слышал, чтобы она о дочери говорила что-либо нелестное.

– Сумма, причитающаяся Вам по страховке составляет пятьсот тысяч евро с учётом всех налоговых выплат.

– Да, не уж-то, это просто невероятная для меня сумма. Я и предположить не мог о том, что усопшая настолько была богата.

–Вы, кажется, меня не вполне поняли. Я – не нотариус, а страховой агент.

Именно на такую сумму герцогиня застраховала жизнь в случае своей неестественной смерти. Про то, кому она завещала другие сбережения я ровным счётом ничего не знаю.

– О, теперь-то я, кажется, всё понял,– сказал мой собеседник и благоговейно закатил глаза к потолку.– Это, по-видимому, плата за её последний роман. Ведь это именно я написал его от корки до корки.

Скажите, сэр Гарольд, а правда ли то, что литературные секретари в основном и пишут произведения за своих работодателей.

– Не стану от Вас скрывать, раз догадались сами, но это действительно в основном так.

– Ясненько,– сказал я и внимательно осмотрелся по сторонам. Все стены кухни вдоль и поперёк были увешаны какими-то поделками. В основном это были работы по дереву.– Ваше произведение?– спросил я секретаря, указав на статуэтку распятого Христа, прикреплённую к стене прямо над его головой.

– Моё,– сказал он, не оборачиваясь.– Балуюсь иногда, понимаете ли. Но это, право, не серьёзно.

– Не скажите. Лично по мне данная работа на редкость грамотно сработанная вещь.

– Думаете? Теперь собеседник, наконец, соизволил обернуться к своей работе. Причём, как показалось мне, с неподдельным интересом.

–В этот момент я случайно взглянул на его кисти. Они были до того холёные да гладкие, что я невольно поразился тому, что они умеют так ловко пользоваться резцом.

–А теперь, позвольте откланяться?– сказал я,– мне уже пора.

– Я провожу вас до двери.

Уже перед самым выходом из квартиры я вновь внимательно взглянул на холёные кисти секретаря, а затем уже перевёл взгляд и на его лицо. Вот тут-то в мой мозг и закралось первое сомнение.– Нет, похоже, этот человек, определенно темнит. Ну, ничего, я тоже не лыком шит.

– Прощайте, господин агент,– сказал сэр Гарольд и подал мне на прощание руку. Она была потной и липкой, словно бы он чего-то боялся. О том, что он мог просто волноваться, я почему-то в тот момент не подумал.

–Может мы ещё и свидимся,– сказал я и вышел прочь из квартиры.

Я быстро спустился по лестнице на первый этаж и хотел, уж было, выйти на улицу, как вдруг меня словно чёрт какой надоумил, подняться обратно и попытаться подслушать, что сейчас делается за дверью квартиры Гарольда Пью. Вдруг хозяин, утратив бдительность в связи с моим отсутствием, от радости, что на него свалилось подобное богатство, выдаст свою истинную сущность. Ведь не может же человек с такими холёными руками и откровенно ленивым взглядом так ловко выполнять работу резчика по дереву.

Вначале всё было тихо. И как я не прижимал ухо к двери, но так ничего и не смог расслышать, будто кто-то мне в отместку нарочно затаился за дверью.

Но вскоре, до меня донесся шум сливаемой воды. Затем открылась и снова закрылась какая-то дверь. А чуть позже я услышал чьи-то шаркающие шаги уже в коридоре. Шедший остановился напротив того места, где стоял на столике телефон. Я определил это по характерному гудку, издаваемому снятой трубкой, после чего стал набирать номер.

– Дело выгорело,– сказал сэр Пью кому-то в трубку,– теперь мы стали значительно богаче.– Ловко я всё придумала, инсценировав свою смерть от несчастного случая. Жаль, конечно, моего секретаря, но он сам виноват, зачем же было меня так открыто домогаться. Подумаешь, написал за меня роман. Разве прежние так не делали, но они были явно скромнее в своих желаниях и всегда удовольствовались одними деньгами. Кстати, ты могла бы выйти за него потом замуж. Кто будет играть его роль? Конечно, я. Ведь у меня это похоже хорошо получается. Во всяком случае, страховщик, принёсший мне документы, точно ничего не заподозрил.

В этот момент я и предстал во всей своей гневной красе перед бесстыжими очами мнимого господина Пью, ловко вскрыв входной замок зубочисткой. Это как раз и было одной из тех штучек, которым обучил меня детектив. Иногда в особо сложные минуты я способен на истинные чудеса. Замешкайся я хоть чуток, и эффект от моего появления был бы уже не тот. А так я настолько ошеломил её своим внезапным присутствием, что она мгновенно во всём созналась. Что и требовалось доказать.

За раскрытие данного преступления я получил не только благодарность от господина Котинсона, но ещё и денежное вознаграждение от страховой компании с предложением занять место начальника специально организованного по этому случаю отдела по борьбе с коррупцией внутри самого агенства, на которое я поспешил согласиться. Ибо последнее время чувствовал постоянно возрастающую тягу к официальной сыскной работе.

Даже директор ресторана одобрил мой выбор, когда я подал ему заявление об уходе, сказав, что плохим поваром может быть каждый, а вот сыщиком способен стать не всякий! За что я ему и по сию пору благодарен. Не то был бы я по истечению нескольких лет всего лишь шеф-поваром в его ресторане, а так я сумел всего за год вырасти до должности зама по зарубежному страхованию, благодаря тайному роману с главой нашей компании А это вам уже далеко не должность какого-то там шеф-повара, пусть даже и престижного ресторана. Тут тебе любая удачная сделка сулит такие барыши, что повару и не снились.

21 января 2013 года.

Психология преступника.

Как-то позвонил мне один мой добрый знакомый, работавший в то время начальником Уголовного розыска Невского района и попросил, как только у меня появится завтра свободное время, срочно явиться к нему в кабинет, дело мол у него ко мне особо важное.

– А. что по телефону нельзя рассказать, – спросил я, довольно грубым тоном. Иногда я бываю немного резковат, в особенности, когда меня будят посреди ночи.

–Это очень секретно, так что завтра я тебя жду,– сказал мой собеседник и тут же положил трубку.

–Вот даёт,– изумился я. Разбудил в два часа ночи, чего-то вякнул несуразное в трубку, да и был таков. Однако, отказаться от визита никак нельзя. Если обидится, то запросто может из ничего такое дело раздуть, что точно мало не покажется. И говоря это, я, поверьте, не кривил душой, ибо доподлинно знал, какие именно люди работают в нашей милиции. Я и сам одно время служил инспектором в отделе по борьбе с хищениями государственной и частной собственности, пока не пристроился по блату на место старшего повара в плавучий ресторан.

Поэтому на следующий день, как только выдалась первая возможность отлучиться с места работы, я тут же отправился к нему на приём.

–Когда я вошёл в кабинет начальника УГРО, последний поприветствовав меня, сразу перешёл к сути дела.

–Котовский,– бесцеремонно начал он, на вас снова поступил сигнал о том, что занимаетесь незаконными биржевыми махинациями.

– Надо же,– подумал я, он даже не назвал меня по имени и отчеству. Видать, действительно что-то серьёзное про меня накопали. Вслух же я сказал совсем другое.

–Потап Михайлович, это всё наветы недоброжелателей. Завидуют подлые моему благополучию.

– Севастьян Сергеевич,– обратился ко мне подполковник Медведев уже более мягким тоном.– У меня к вам небольшая просьба, так сказать, скорее личного чем служебного характера. Помогите мне, пожалуйста, распутать одно очень тёмное дело.

– Опять очередной глухарь?

–Причём тухлый, теперь оно на личном контроле уже у самого прокурора города. Так что сами понимаете, только на Вас одного и надежда. Ведь это именно Вы помогли пару лет назад довести дело об убийстве директора мясокомбината до победного конца.

– Помню, как же. И что на этот раз Вас беспокоит?

– Убили родственника китайского консула, приехавшего в наш город на слет коллекционеров предметов из эпохи династии Цинь. К тому же, как заявил господин консул, при этом был похищен и самый ценный экспонат из его передвижной коллекции. А именно нефритовая статуэтка императора Ши Хуань Ди.

– Того самого в чьей гробнице и была обнаружена знаменитая на весь мир Терракотовая гвардия?

– Вот, именно.

– И какова же её стоимость на рынке сегодня.

– Примерно пять миллионов долларов.

–Ёклмн! Да это же целое состояние. У вас есть её фотография?

– Конечно. Вот ознакомьтесь,– с этими словами он достал из конверта, лежащего прямо на его служебном столе, какую-то цветную фотографию.

– Хороша,– сказал я внимательно изучив, предложенный мне снимок. Большая она?

– Вроде нет. Что-то около пятнадцати сантиметров.

– Тогда её можно спрятать почти в любом месте. Кстати, что важнее, отыскать статую или же изобличить убийцу?

–Желательно и то, и другое.

– Ну, это вряд ли получится!

– Почему?

– Как говорится, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.

–Тогда ищите убийцу. А статуэтка, может, и сама найдётся

–Как мне ознакомиться с результатами хода расследования.

–Возьмите вон ту пухлую папку лимонного цвета, что на подоконнике. Это и есть дубликат дела. А теперь до встречи. Я и так уже по вашей милости опаздываю на летучку. Докладывайте мне о ходе ваших поисков не реже, чем через каждые три дня.

Когда я тщательно ознакомился со всеми выводами по этому делу, то понял, что правоохранительные органы так и не смогли установить истинного мотива убийства. Посчитав, что это всего лишь обычная бытовуха. Случайно, мол, попался какому-то наркоману под горячую руку. Статуэтку же первого императора похитил явно другой человек, скорее всего тоже коллекционер. Я же, зная психологию преступников не понаслышке, сразу же понял, что выводы следствия ошибочны. В обоих случаях преступником был один и тот же человек. И не какой он, не коллекционер, а так обычный барыга, польстившийся на лёгкие деньги. Ведь некоторым убить кого-либо, просто раз плюнуть, в особенности, если они убеждены в том, что за это им ничего не будет. Первым делом я навёл справки у знаковых мне воротил чёрного рынка о том, не пытался ли кто-нибудь в последнее время продавать нечто подобное. Выяснилось, что нет. После чего я резонно решил, что статуэтка всё ещё находится у похитителя. При этом рыльце у него настолько в пушку, что он откровенно не жаждет засветиться.– Кто бы это мог быть таким известным?– подумал я и снова навёл справки. Выяснилось, что некто по фамилии Гасанов одалживал у нелегальных банкиров большие деньги, причём под немыслимые проценты. Так мог поступить лишь тот, кто был абсолютно уверен в том, что сможет их запросто отбить. Правда, он занимал полтора миллиона, обещая возвратить через пару месяцев вместо них уже два. Фигурка же, как мне сообщил мой знакомый, стоила никак не меньше пяти. Что, впрочем, меня не смущало. Вполне возможно, что покойный брат консула по каким-либо причинам срочно нуждался в деньгах, и поэтому согласен был продать статуэтку гораздо дешевле её реальной стоимости. Надо бы и это попытаться выяснить. После личного разговора с господином консулом мне удалось выяснить, что его брат на тот момент не был стеснён в средствах, так как продал незадолго до своего приезда в северную столицу несколько ценных экспонатов из принадлежащей ему коллекции. -Так может он и фигурку императора продал?– поинтересовался я у посланника уже перед самым уходом.

– Не думаю, ведь он очень дорожил ею. Таких во всём мире осталось не больше трёх штук. Причём две из них принадлежат китайским музеям.

– И он не боялся возить такую ценную вещь с собой?

–Он уверял всех, что это всего лишь копия.

– Понятно. Пока мне вас нечем порадовать. Но я убежден, что фигурку Ши Хуань Ди господин Медведев всё же отыщет.

– Хотелось бы, чтобы и убийца не ушёл от возмездия.

Попрощавшись с консулом, я тотчас же позвонил Потапу Михайловичу, ибо срок моего очередного доклада уже наступил.

– Михалыч,– позволил я себе небольшую фамильярность, назвав его только по отчеству. Кажется, я догадался в чём там дело. Нагряньте с обыском на квартиру к некоему Гасану Гасанову, владельцу частного риэлтерского агентства под названием «Эльбрус», и проведите тщательный обыск. Если ничего не найдёте, поищите на его даче. Да не забудьте взять с собой металлоискатель. Зачем? В короне есть вставки из золота. Как закончите, информируйте меня, пожалуйста. Понял, жду с нетерпением.

Он, как и обещал, позвонил сразу же после того, как они закончили обыскивать дачу. Ведь именно там и была обнаружена пропавшая статуэтка.

Похититель хранил её в аквариуме с рыбками, ловко спрятав в одной из коряг для сомиков.

К тому же он оказался и убийцей. На что указал анализ замытого пятна крови, обнаруженного на полу его ванной комнаты. Она в точности совпала как по резусу, так и по группе с кровью убитого. Что и требовалось доказать. Остальное уже было делом техники. Его просто припугнули скорой расправой со стороны триады, и он сразу во всём сознался. Так как, лишь только, так у него появлялся хоть какой-то шанс на спасение. Тем паче, Медведев обещал ему одиночную камеру.

Да, забыл добавить, все обвинения в финансовых махинациях, выдвинутые против меня, были немедленно сняты, потому как при проверке оказались лишь наветами моих завистников.

24 января 2013 года.

Не разгуливайте в трусах по лестничной площадке.

Недавно со мной казус один произошёл. Точнее будет сказать, что это был кошмар, от которого я избавился лишь на днях. После недельного запоя и заступничества самого Шахинбарса. Да продлит Владыка Небесный до бесконечности его дни! Приехал я с дружеским визитом к другу своему, частному детективу Коте Котинсону. Правильно, к тому самому, который некогда научил меня азам сыскного дела. Надо было мне, идиоту, остановиться в гостинице, как-никак я всё-таки султан. Но я решил пожить у своего друга. Квартира у Котинсона большая, целых десять комнат. Даже непонятно, как он сумел купить себе такую, на средства от расследования каких-то там уголовных дел? Приехал я, значит, к нему. Расположился один на диване в самой большой из комнат. Хозяин в это время, пошёл душ принимать. Да и стал смотреть от нечего делать телевизор. А там, как раз в это самое время и распространяли слух о том, что в кошачьей России, наконец-то, окончательно принят закон «О наказание за курение в общественных местах», причём под эту категорию подпадали и площадки, на которых в основном и курят, чтобы не дымить в собственной квартире.

А тут, как раз, откуда-то так потянуло сигаретным дымным угаром, что у меня мгновенно голова пошла кругом. Ведь я, как восточный человек, курю лишь кальян, а не всякую там гадость, вроде гаванской сигары, от которой уже после второй затяжки, крыша напрочь съезжает. Дай, думаю, посмотрю кто это там не уважает законы. Вышел в одних трусах на лестницу. У Коти в квартире всегда очень жарко, так сказать, в память о его голодном и холодном детстве, а там, «бугай», в чине генерал-майора беззастенчиво дымит цигаркой.

Говорю ему:– Вы что, уважаемый, совсем законов что ли не знаете? С сегодняшнего дня здесь курить запрещено!

А он посмотрел на меня, эдак, нагло, да и отвечает без всякого зазрения совести:– Ты-то чего сам в трусах на людях разгуливаешь?

– Так это я от возмущения тем, что Вы так беспардонно нарушаете.

–Знаешь что, «сынок», а не пошёл бы ты обратно, пока я не сдал тебя куда следует за подобные выкрутасы,– сказал наглый Котин сосед. При этом он ещё и дыхнул на меня сигаретным дымом, и так как дым этот попал мне прямо в глаза, чего я крайне не переношу, потому что сразу же начинаю лить слезы. Я, чтобы сохранить чувство собственного достоинства, вынужден был срочно ретироваться туда, откуда и прибыл.

– Ладно, гадёныш,– сказал я, закрывая за собой дверь на всякий случай на все имеющиеся на ней замки.– Попомнишь ты ещё меня! Не будь я Севастьян Великий, если не доложу анонимно о твоих неправильных действиях.

Сказал, да и достал тут же из портфеля свой секретный сотовый телефон, зарегистрированный на подставное лицо. И сразу же позвонил с него в милицию. Когда на звонок ответил некто, назвавшийся майором Кротовым, я тотчас изложил ему возмутившую меня ситуацию. На это он сказал, что меры будут приняты обязательно и попросил меня представиться. Я, понятное дело, чтобы не светиться, назвался вымышленным именем.

Конечно, никто за генералом так и не приехал. Я это понял потому, что так и не услышал подозрительного шума на нашем этаже. Более того, примерно через час вдруг неожиданно зазвонил мой секретный телефон. Когда я ответил, меня спросил какой-то грубый и, как показалось мне, уже знакомый голос.

– Не вы ли только что звонили в милицию по поводу случая не санкционированного курения на лестничной клетке.

– Конечно, нет. А в чём, собственно, дело?

– Случайно Вы не знаете кто бы это мог быть?

– Не имею понятия. Я вообще здесь совсем недавно.

– Ладно, разберёмся,– сказал всё тот же голос и дал отбой.

– Севастьян, кто звонил-то?– спросил Котинсон. Он как раз только что вломился в мою комнату после четырехчасового посещения ванной.

– Да какой-нибудь полоумный. Посчитал, что это именно я нажаловался на твоего соседа по лестничной площадке.

–И в чём тот провинился?

–Курил, скотина, в неположенном месте. А ещё генерал!

–Понятно,– сказал мой приятель и надел солнцезащитные очки, чтобы хоть как-то спасти свои больные глаза от яркого дневного света, бившего прямо в окна.

–Знаешь кто мой сосед?

– Не-а.

– Начальник ФСБ города и области.

–Подумаешь! Я и вовсе, к примеру, султан. Но даже я уважаю законы! Хотя сам и пишу их.

– Вот потому и уважаешь.

– Блин, кто это там звонит в дверь? Пойди, посмотри, а то мне, как гостю, неудобно.

– Думаешь надо? Ну-ну, хорошо, тогда я пошёл.

– Вернулся он уже не один, а с каким-то офицером милиции в чине полковника, который, подойдя ко мне, доложил о том, что прибыл задержать меня за дачу ложных показаний.

– Вы, наверное, не знаете, с кем имеете дело?– вызывающе спросил я.

– С гражданином, пытавшимся возвести напраслину на такого порядочного «человека», как генерал Нахмансон. К тому же Вы ещё и трус, милейший. Когда он сам вас спросил о том, звонили ли вы в милицию или нет? Вы даже не соизволили признаться! Так что, пройдёмте без лишних слов в ближайшее отделение милиции, где вас местный судья осудит на пятнадцать суток. Полагаю, с Вас и этого будет достаточно.

Пришлось подчиниться. Судья, как и обещал полковник, присудил мне всего лишь пятнадцать суток принудительных работ, но и этого было для меня много. Ведь я всё же султан и, ясное дело, не привык каждодневно трудиться в поте лица.

Слава Всевышнему, что меня ровно через неделю все-таки отпустили, благодаря вмешательству Шахинбарса. Его оказывается и в России хорошо знали. Доложил же ему о моём бедственном положении никто иной, как детектив Котинсон, за что желаю ему дожить до глубокой старости.

Да, если бы я оттрубил все пятнадцать, я бы тогда точно потом пошёл войной на самую большую страну в мире. А это бы определённо не сулило ничего хорошего. Ведь даже сам Наполеон порастерял всё своё войско на её бескрайних просторах.

Но с генералом я всё же разобрался. Правда, по-своему. Торжественно подарил ему в нашем посольстве, в знак полнейшего примирения, трусы со своим портретом на передней их части и его на задней, чтобы ему стало стыдно за то, что он несправедливо обидел такого великодушного правителя, как я.

Я думаю, он всё правильно осознал, ибо, как звонил мне потом господин Котинсон, с этого момента он выходил курить на площадку лишь в этих самых трусах.

25 января 2013 года.

Этой крыше нужен срочный ремонт.

Когда мне исполнилось тридцать три года, я решил как можно достойнее отметить это удивительное событие в моей жизни. Вы без сомненья пожелаете спросить, а что же такого в том, что вам исполнилось именно тридцать три года? Ведь это даже не круглая дата! – Как что, осмелюсь я вам возразить. Это же возраст самого Христа! – Но он же в это время и принял свою мученическую смерть. Вам разве этого хочется?– без сомненья мне в ответ добавите вы, господа читатели.