Текст книги "Швейцария на полкровати (рассказы и повести)"

Автор книги: Сергей Прокопьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Но вдруг закрались сомнения – с проводником, похоже, не лучше. Встретились останки трактора. Тайга тайгой, но не совсем первобытная. Человек случается. Даже на тракторе. Миновали следы механизации сельского хозяйства, а через час опять то, что было когда-то трактором.

– Как похож на первый, – невестка говорит. – По всей тайге что ли разбросали?

– Ничего не похож! – Галка зашумела. – Тот же самый! Ты куда нас ведешь, знаток?

– Нет, не тот! – Ленчик отрицает. – У того на кабине краска не такая облупленная.

У Галки взыграла криминальная фантазия. А не одна ли это шайка-лейка: жена Ленчика, что якобы в деревню к матери едет, капитан, ногами рулящий, и Ленчик? Сейчас, пока этот водит по кругу, те ридикюль обчистят. Как она забыла деньги взять? С этой спешкой ягодной оставила в рюкзаке. В ридикюле приличная сумма. Галка, стараясь выжать из поездки по максимуму, планировала мясо подкупить в деревне. И брякнула об этом Ленчику.

"Точно, – разгадывает Галка замыслы грабителей, – обчистят и порешат. Закон – тайга, медведь – хозяин. Убьют и концы в болото. Мужик из киоска с ними заодно. Не зря с радостью предложил в своем дворе машину оставить. С дальним прицелом. Тысяч пятьдесят за нее можно взять..."

– Ты сколько нас за нос водить будешь? – схватила Ленчика за грудки.

– Я здесь не был двадцать лет, – виновато захлопал глазами проводник. В Якутии жил. На бульдозере работал.

– Лезь на дерево, трепло! Куда идти?

– В другую сторону надо! – доложил Ленчик сверху. – Блуданули!

А дождь хлещет. Уже никто не прикрывается. Вода кругом – сверху, снизу. До ниточки промокли.

У Галки в руках ведро, за спиной кан с ягодами – бак алюминиевый на лямках. У Сергея такой же, и в каждой руке по ведру, так как Оксана падает от усталости. Там, собственно, кому тайгу покорять? Птенчик-крохотулечка. Метр пятьдесят ростиком, талия как карандашик, хотя уже двоих родила. На такую глядеть в упор боязно – вдруг покалечишь. Да не верь глазам. Смотреть смотри, а руку поднимать – себе дороже.

Сергей как с ней познакомился. В отпуске армейском был. На остановке стоит, в двух шагах дюймовочка автобуса ждет. Солдат ребенка не обидит. Зато у гражданских не заржавеет. Двое подошли с приставанием: айда, крошка, с нами. И, не ожидая согласия, руки распустили тащить в свои планы. Сергей им по-хорошему: ребята, девушка не вашей весовой категории, других разве нет? "Ребятам" только это и надо. "Сейчас мы тебе, хлеборез, глаз на жопу натянем и моргать заставим!" Один кастет надевает, а второй размахнулся для удара. В следующий момент Сергей увидел, как миниатюрная ножка, увенчанная микроскопической туфлей, поднялась на невообразимую высоту и этой самой туфлей клюнула наглую морду. Тресь! Владелец морды сразу хлоп на асфальт. Как в кино. Может, конечно, от неожиданности в глубоком шоке оказался. Зато второй однозначно по другой причине лег в нокаут. Это Сергей включился защищать честь мужчины перед защищающей его честь женщиной.

Дюймовочка была каратисткой.

Однако в ту сумасшедшую погоду и японская борьба не помогла. Кочкастый путь, дождь, блукание вымотали Оксану.

– Не могу идти, – упала молодым трупом, – сил больше нет.

Дескать, пристрелите меня, нет никакой возможности терпеть этот ужас.

– Ползи! – Галка на нее. – Ползи! Не смей лежать!

Да так страшно начала кричать, что Оксана поднялась на четвереньки и поползла.

А что Галке в этой ситуации оставалось делать? Пойди на поводу у жалости, и тогда воспаление легких обеспечено.

Еще раз загнала Ленчика на дерево. Опять изменили направление.

– Я тебя здесь закопаю! – угрожала проводнику.

Спас Ленчика от верной смерти вдруг раздавшийся вдали гудок парохода. Сбоку и сзади. Получается – опять брели незнамо куда.

– За мной! – обрадованно сказал Ленчик.

– За тобой уже было! – оттолкнула его Галка и взяла руководство на себя.

Через час вышли к вещам.

Те будто в Иртыше побывали. Мокрые от и до. Из-за ягодной лихорадки, да и солнце во все небо тогда стояло, Галка поленилась достать полиэтилен, накрыть.

Одно успокоило – дальновидность в отношении спичек. Полезла в бидон за первейшей в подобном случае драгоценностью... Мать честная! В крышке невооруженным взглядом не углядишь – микроскопическая дырочка имелась, которой за глаза хватило вымочить содержимое емкости вместе со спичками.

– А говорила – сухие будут, – Ленчик упрекнул.

Галка не стала ввязываться в ненужную перепалку, перебрала весь спичечный запас и отыскала две сухие спички и чиркалку.

– Живем! – сказала. – Быстро за дровами!

Построили костер, разжечь его Галка поручила Ленчику. Она все еще видела в нем опытного таежника, выросшего не на асфальте, а в экстремальных условиях. А тут самые тяжелые для разведения костра. Сверху льет, дрова сырые, ветер.

– Это мы запросто! – сказал Ленчик и лихо чиркнул.

Огонек, от которого должно было разгореться живительное пламя для спасения ягодников, погас, не дойдя до веточек.

– Таежник сраный! – Галка была вне себя от ярости. – Ты че наделал? Думай теперь, как разжигать наверняка! Думай! Последняя спичка осталась. Испортим – хана всем!

Ленчика, наконец-то, проняло. Понял ответственность момента.

– Бересту надо от живой березы, – вспомнил навыки бесштанного детства. И побежал драть ближайшую березу.

Галка, тоже возбужденно соображая "как быть?", вспомнила о допинге для огня – самогонке. Имелся неприкосновенный для пьянства запас – литровая бутылка. Да не просто самогонка – экстра. Мать гнала на день рождения, верных семьдесят градусов первач.

На этот раз спичку отдала Сергею. Все плотным, дрожащим от холода кольцом обступили костер, огонек вспыхнул, лизнул тоненький краешек бересты, перекинулся на него, следом занялись веточки. Галка начала подстегивать пламя самогонкой. А оно, как тот пьяница, что без горючего не может работать, – держится, пока есть на дровах спиртоносная влага. Закончилась, тут же никнет. Береста, тоненькие веточки схватываются огнем, быстро прогорают – а серьезные дрова никак не разойдутся.

Галка уже полбутылки вылила и дальше щедро плещет.

И не видит, что у Ленчика глаза ужасом расширены. Он терпел-терпел, потом как закричит:

– Ты что, зараза такая, делаешь?! Ты в своем уме, ведьма проклятая! Оставь хоть маленько погреться!

Но для Галки Ленчик перестал быть авторитетом! Самое интересное, с последней каплей костер набрал силу и стал перемалывать любые дрова. Да и дождь стихать начал.

К полуночи высушились. Надо спать укладываться. Галка Сергею с невесткой все тряпье отдала. Они что под себя положили, что на себя натянули, поросятами прижались, засопели. Галка с одного бока к ним пристроится – мерзнет, с другого – такой же комфорт. В чужом пиру сладко не опохмелишься. Крутилась, крутилась, плюнула на сон. Села у костра. И здесь не согреться. Что спиной к пламени повернется, что лицом – азбуку Морзе зубами выстукивает: холодно! холодно! холодно!

А Ленчик похрапывает. У него пуховый спальник. "С Якутии привез", хвастался. В майке дрыхнет, физиономия блаженная. И спальник, надо отметить, просторный. Как раз на двоих. Но не полезешь к чужому мужику.

Будь теплее, Галка бы красотами любовалась. Небо очистилось, в звездах. За стволами деревьев бегучее тело Иртыша. Тайга после дождя благоухает. Но не до того, когда у точки замерзания организм.

Промаялась до рассвета. А с первыми лучами солнца зеркальце достала. И плохо сделалось. На самом деле ведьма, а не женщина. Ужас! Волосы свалялись, труха в них, солома ... Лоб в саже, щека в крови, комара раздавила. Галка про холод забыла, достала шампунь и в ручье голову вымыла. Посмотрелась в зеркало. Вот теперь женщина как женщина. Фен в тайге не найти, над костром начала сушить волосы. И окончательно перешла точку замерзания в критическую сторону.

– Ты, – ткнула Ленчика в бок, – вылазь! Хозяин тайги называется! Женщина околела, а он без задних ног храпит...

– Давай вместе, – гостеприимно предложил Ленчик.

– Разогнался! Освобождай!

Забралась в спальник, застегнулась, один нос наружу, и только тогда согрелась.

...А через полгода Ленчик приехал в гости. Вот тогда Галка и окрестила его.

И вот теперь ждала крестника, решительно настроившись на борьбу за здоровье его тела и души.

ЖАН С РОГАМИ

Козел он и есть козел. Молока не дождешься. Но дареному будь рад и не кочевряжься.

Уговорила Галка мужа Борыску свозить на север области, сделать бизнес в пользу семьи. Выгода сама в руки просится. В Омске литр разливного подсолнечного масла 14 рублей, в деревне – 20. Есть разница? Галку не деньги в первую очередь интересовали, натуральный продукт. За две "полторашки" масла давали мешок картошки, тогда как в Омске ведро дешевле, чем за 30 рублей, не возьмешь. Сетей оптом на три тысячи накупила на баранов менять.

Приехали в деревню, и пошло-поехало. Целый базар у машины открылся. Одной картошки тридцать мешков загрузили. Мужики, увидев сети, побежали баранов резать. Пока разделывали, Галка напросилась к одному деревенскому подворье посмотреть. Интересно! Коровы, свиньи, овцы, козы... Знакомится Галка с живностью, у самой слюнки текут:

– Мне бы такое! Тридцать лет в КБ потеряла, а так хочется всего попробовать!

– Хочешь козленка попробовать? – хозяин спрашивает.

Козленок был слаб на передние ноги, не мог стоять в полный рост. На коленках всю дорогу существовал или лежа...

– Бедненький ты мой! – воскликнула Галка, увидев бедолагу. – А какой хорошенький!

– Забирай! Мне с ним возиться некогда. Была бы еще козочка. Бери, два ведра комбикорма сверху даю!

Совсем дурочкой надо быть отказываться. Козел, конечно, не козочка, но раз их природа создала, значит, должна быть какая-то польза.

– Давай! – согласилась Галка.

Козленку до козла расти и расти, характером тем не менее обладал соответствующим для нарицательной породы.

По приезде домой поместила Галка неожиданное приобретение в ванную. А куда еще?

– Ну, ты даешь? – не обрадовался Борыска.

– На ноги подниму, определю куда-нибудь, не хвилюйся! – пообещала светлую перспективу Галка. – Че бы я отказывалась, когда задаром дают?

– Делать тебе нечего! – невзлюбил козленка Борыска.

– Козлов у нас еще не было, – весело заметила дочь Маринка и назвала первенца крайне легкомысленно – Жанчик.

Тот, и вправду, был писаный красавчик. Как снег белый, кудрявенький. А шерстка – чистый шелк.

– Какой он к лешему Жанчик! – не согласился Борыска. – Больше чем на Дурко не тянет.

Как аукнется, так и откликнется начал относиться к Борыске Жанчик. Будь силен на ноги, рогами бы проявлял антипатию. Ой, как чесалось в сторону недоброжелателя главное козлиное оружие. Однако применять его ударно-колющую силу с неисправной ходовой частью не мог.

Он, вредина, другой способ придумал бить недруга.

Не зря козел – нелюбимое в русском языке животное. Стоило Борыске открыть дверь в ванную, зубы почистить или лицо побрить, Жанчик поворачивался к нему задом и портил воздух. Галка и Маринка сколько хотели пребывали в козлином стойле, Борыска постоянно подвергался газовым атакам.

– Остальные ноги переломаю, – выскакивал за дверь вдохнуть свежего воздуха.

Ходил бриться с дезодорантом, пытаясь ароматически нейтрализовать едкую ненависть. Да куда там химии против естественного состава!

Борыска пытался разнообразить тактику противодействия. Бил упреждающе. Засунет руку с баллончиком аэрозоли в чуть прикрытую дверь, щедро откроет клапан и создает парфюмерное облако, дабы нырнуть в него потом. Жанчик чихал, мотал башкой, но последнее газовое слово все одно оставлял за собой.

– Козлиное отродье! – ругался Борыска, окончательно перебравшись бриться на кухню. – Скоро от меня, как от козла, будет нести! Помыться по-человечески не могу.

– В баню сходи!

– Я лучше ему башку оторву!

– Это не петух.

– Возьму электропилу, – грозился Борыска, – и в секунду отлетит вместе с рогами.

Болезнь Жанчика требовала медицинского вмешательства. Но не тратить же деньги на ветеринара. Из восстановительных процедур Галка первым делом взялась массировать ноги больному. Вечером на полу в комнате стелила постель, брала с собой Жанчика и массировала ему ножки. Утром, едва проснувшись, тоже за массаж принималась. Это раз. Второе – на птичьем рынке провела опрос, что и как при данных симптомах болезни делать. Узнала: падает на передние ножки от недостатка витаминов. Раскошелилась на тривит и шприцы.

Что уж там больше благотворно подействовало – массаж или уколы, а вскоре Жанчик стал подниматься на все ноги. Даже взбрыкивать начал, хотя долго стоять в полный рост еще не мог.

Как Борыска не любил Жанчика, а все равно жалко животинку.

– Зачем мучишь его? – отчитывал супругу. – Живет без движения. Это не попугай в клетке. И того полетать выпускают. Чтобы ноги окрепли, двигаться надо. Вон они как в деревне скачут. Не угонишься! Сходила бы и погуляла с ним.

И Галка пошла.

– А я пока помоюсь, – обрадовался Борыска.

Галка нарядилась в выходное пальто, шапку норковую. Собачий повадок взяла, с Жанчиком на лифте спустилась...

– Ты че без намордника зверюгу вывела? – сосед дядя Вася пристал с подковырками. – Не положено! Будем жаловаться!

– На рога ножны надень! – еще один критик впрягся посмеяться. Перебодает всех, на лекарствах прогоришь!

– Идите вы в пим дырявый!

Люди отстали, другая напасть началась – собаки. Королевский пудель Портос подбежал в игривом настроении. Жанчик в деревне пуделей не видел, решил – это какая-то лохматая нечисть и без предупреждения саданул рогами в бок. Пес обозлился на такую бестактность – цапнул Жанчика за ногу. У козла зубы не такие острые, еще раз поддел обидчика рогами, тот завизжал от боли.

– Совсем охренели! Козлов развели! – прибежала хозяйка породистого пуделя, к которому на вязку сучек аж из других областей возят, а тут какие-то паршивые козлы экстерьер портят.

– А вы хуже собак своих! – Галка в долгу не осталась.

Жанчик быстро понял, что от нового персонажа дворовой стычки хорошего ждать не приходится, поэтому сделал прыжок и как дал низкорослой владелице Портоса под обширную тыловую часть организма. Отчего женщина полетела злой на козлов физиономией в землю.

Визг, крик. Портос, удостоверившись, что его зубы слабы против рогов, бросил хозяйку и панически бежал. Он в жизни не видел козлов, решил, это собака жуткой породы.

– Больше не пойду! – вернулась Галка домой. – Как дурочка с переулочка. Теперь на полгода разговоров во дворе.

Борыска только собрался душ в спокойной обстановке принять. И не успел.

– Не могла еще с полчаса погулять! – проворчал.

– С ним погуляешь! Все, в воскресенье пойду продавать!

– Жду не дождусь!

В воскресенье Галка повязала Жанчику голубой бант на шею.

– Это зачем? – спросил Борыска.

– У базара частный сектор под боком, если сбежит – сразу видно чей.

– Ты ему зеленкой бока намажь.

– Совет дельный, но не будем портить красоту.

Запросила за красавца 300 рублей. Невелика цена, однако никто не зарится. Базар он, с одной стороны, птичий, в смысле, живность домашняя предлагается на продажу, а с другой – торгуют чем придется. Поросята, кошки, щенки, краны, пилы, ключи гаечные и сами гайки... Галка встала на бойкое место. Но позади, в следующем ряду, мужичок с напильниками расположился. Лохматый такой мужичок, кепчонка солдатская, на расстеленном на земле мешке разложил свой товар широкого ассортимента: и натфили, и драчовые, и самых разных калибров не один десяток.

Мужичок, как увидел Жанчика, сразу набасурманился. Галка возьми еще и брякни:

– Ты где столько напильников натырил?

– Сама поди козла стащила!

Жанчику такое обращение не понравилось. Он после Борыски мужской пол не любил. То ли к хозяйке ревновал?... Начал упрямо пятиться на напильники. Не так, чтобы сразу прыг и пошел делать черное дело. Нет, тихой сапой перемещается, перемещается и вот уже копытами "прилавок" топчет. Галка вернет на место, он снова за свое.

– Убери козла! – ворчал мужичок. – Весь базар портит! Иди в другое место!

– Сам иди.

С чего бы Галка с центрального ряда уходила? И народ стал Жанчиком интересоваться. Правда, почему-то половую принадлежность путают.

– Ой, какая козочка красивая! Ой, какая прелестная!

– Козел это противный! Козел! – мужичок с напильниками злорадствует. Ходят на базар и не могут козлиную промежность от козьей отличить без ветеринара.

– Нет, козла нам не надо!– сразу теряли интерес покупатели. – Мы хотим с соседями мирно жить! Он ведь обязательно в огороды начнет лазить!

– Что вы говорите? – защищает Галка. – У него очень ровный характер. Как-никак, не в сарае воспитывался!

Злопамятный Жанчик тут же отомстил мужичку за "козла противного". Так потоптался по товару, что половина напильников оказалось на земле.

– Затрахал он меня! – взбесился сосед. – Убери, не то за себя не отвечаю!

И схватил трехгранный напильник, замахнулся на обидчика.

Тот видит, рога тупее данного оружия, а значит, пора включать другой вид самообороны. Как сиганет! А так как был на поводке, Галку за собой поволок. От такой неожиданной прыти она упала на руки, чуть не прочертила носом базарный асфальт. Однако поводок не выпускает.

Вот что значит массаж специалиста! Кто поверит, что всего месяц назад Жанчик самостоятельно стоять не мог? А теперь восемьдесят пять килограммов Галкиного веса, как пушинку, тащит! Галка еле успевает ногами-руками перебирать. Наконец, изловчилась, поднялась на ноги.

До рядов с поросятами домчались в одной связке. Там Жанчик остановился. У Галки сразу бизнес-план в голове: "Вот бы на поросенка выменять!"

И перешла к другой тактике торговли. Как говорится, если покупатель не идет к продавцу, значит, хватит ждать милости от рынка, пора заниматься маркетингом, активно продвигать товар. Привязала товар к дереву и пошла по поросячьим рядам.

– Возьмите ребенку козленка! – начала нахваливать Жанчика. – Для сынишки или внуков. – Смотрите, какой бравенький! На поросеночка меняю!

– Пап, – клюнул один парнишка, – хочу козлика!

– Это уже целый козел! – отец говорит.

– С поводком отдам, – Галка уговаривает. – И с бантом!

– Бант нам зачем?

– Для красоты!

– Пап, купи! – канючит парнишка.

– Хорошо! – согласился отец.

Галка рада без ума, но вошла во вкус торговли.

– Посмотрите, какой справный! Сам на ногах стоит.

– А что – на костылях должен?

– А шерсть? Как шелк! Глаза блестят! За такого надо самого хорошего поросеночка! И поводок, и бант отдаю!

– Бант не надо!

У покупателей козла в багажнике "Жигулей" 12 поросят возятся. Самый крупный среди них – кабанчик. Стоит ли говорить, на кого Галка глаз положила.

– Вот на него меняюсь! – показывает пальцем.

И замялась в нерешительности. Здравый смысл начал проникать в горячую голову: "Кабанчик, значит, надо яйца выкладывать, ветеринара искать, деньги тратить, после кастрации они болеют, некоторые – умирают..." В результате пришла к выводу: лучше меньше, да свинку.

Конечно, самую справную выбрала. В мешок посадила и, дай Бог ноги с низкого старта. Натуральным галопом пошла с базара. Так мчалась до автобуса, как сроду не бегала. В мыслях одно билось: "Вдруг передумают! Как начнет портить воздух да рогами бить! Как начнет вредничать!"

Лишь запрыгнув в автобус, успокоилась. Все, прощай русский козел с французским именем. Се ля ви!

Радостная вернулась домой. И свинка тоже весело повизгивает.

Борыске дурно сделалось.

– Куда ты ее приволокла?

– Пусть, Боренька, пока у нас побудет, после сватам отвезем, выкормят, детям мясо, сало.

– Давай прямо сейчас отвезу.

– Ты же знаешь сватов – заморозят в два счета. У них сарайчик холодный. А по ночам еще минусовая температура. Чуть потеплеет, да и свинка к тому времени подрастет, окрепнет...

– Куда ее дома?

Галка посадила в ванну. Свинка тут же, как барьерный прыгун, выскочила. Галка взяла кухонный стол, ножками кверху перевернула, накрыла ванну с прыгучей скотинкой.

– Вот и порядок.

– Галочка, дорогая, – Борыска уговаривает, – я уже полмесяца не могу помыться! То этот газами душил, сейчас – вообще свинарник!

– Потерпи, Боренька!

– Давай отвезем!

– Сердце мое чует, пропадет у сватов! Не умеют они за скотиной ходить.

Такой диалог супруги ведут, и вдруг грохот, визг. Свинка выскакивает в коридор, из нее пахучая жидкость фонтаном на палас брызжет, дорожкой стелется.

– Надо чем-то потяжелее ванну накрыть! – заметалась Галка из угла в угол.

Но Борыска в две секунды засадил животину в мешок. На лету одеваясь, выскочил за дверь. Галка слова поперек вымолвить не успела.

...На такой сверхзвуковой скорости закончилась история с козлом Жанчиком и свинкой, которая по причине своих прыгучих качеств не успела получить имя. Не то быть бы ей Сюзанной или того хлеще – Жизель.

САЙГАК НА КОЛЁСАХ

Елена, дочь деда Петро Рыбася, и сын его Борыска пребывали в сильной тревоге. Отец, ветеран Великой Отечественной войны и инвалид ее сражений, подал губернатору прошение о выделении автомобиля.

Тревога была не в том, что откажут заслуженному воину. Как раз на 180 градусов наоборот. Вдруг удовлетворят просьбу. Странный народ, скажет не знающий деда Петро, им на льготных условиях машину могут отвалить, они фордыбачатся.

А вот знакомые ветерана горячо понимают его детей. Душа которых всего один годик и была на спокойном месте, пока грудой железа стоял в гараже "Запорожец" деда Петро, двадцать лет назад подаренный советской властью.

В военном прошлом дед – оторви да брось, какой был отчаянный разведчик. Таким в душе и остался по сию пору. А в теле уже семьдесят пять лет.

Дальтоник – это самый безобидный изъян автолюбителя деда Петро. Огни светофора можно по счету определять. Вверху – красный, внизу – зеленый, посредине – желтый. Так дед цвета и различает. Куриная слепота, когда в темноте дед Петро дальше своего носа ни бельмеса не видит, – тоже терпимый недостаток. Ночью за языками уже не ездить. На дачу и за грибами днем гоняет. Хуже, что реакция у бывшего разведчика ниже некуда. На поворотах, как плохой велосипедист, действует. Дугу такого радиуса закладывает, что обязательно встречную полосу прихватит.

И ни тени волнений. Ему – что раньше в тыл врага сбегать, что сейчас против шерсти на шоссе проехаться. Запросто. А ведь не советские времена. Джипов и "Мерседесов" на дороге, как вшей у бомжа. Воткнись в такой квартирой не рассчитаешься... Но деду разве докажешь, что новым русским, у которых в голове одна извилина, и та в виде доллара, до фонаря его раны, ордена и протезы вместо ног.

Да, чуть не забыл, ног у деда нет, отсюда – управление ручное.

Дочь Елена без "Отче наш" ездить с отцом не может. Сидит, крепко привязавшись ремнем, и без конца повторяет: "Отче наш, иже еси на небеси..."

Жизнь "Запорожца" деда Петро была полна ярких событий: кузов каждым погнутым миллиметром – других не имелось – помнил кюветы, столбы, перевороты, потери колес... Попав в руки деда, "Запорожец" с радостью воспринял разудалый характер хозяина. Автомобиль и сам был натурой неуемной. Получилось: два сапога – пара. Не вспомнить дня, чтобы машина была полностью исправна. Отказывали тормоза, рвался в дороге ремень вентилятора, садился аккумулятор в неподходящий момент...

В нашем рассказе претензий к аккумулятору, ремню и двигателю не было. В нашем рассказе сцепление не сцепляло. Дед Петро, надумав поехать с дачи домой, передвигался скачками. После каждого торможения сайгаком срывался с места в карьер, и ниже 60 км в час не получалось. Выше тоже. Но скоростей "формулы 1" и не требовалось.

На удивление, тормоза держали. Иначе – кто его знает, до чего допрыгался бы.

Оно и так в тот день вышло, не дай Бог.

Прискакал дед Петро домой. Да не в условленный час. Должен был, по оговоренным с дочерью планам, через день прибыть, но ему запоносилось раньше. Про внезапно открывшееся недержание Елена, конечно, не знала.

Когда на дачу приехала и соседи доложили: дед Петро отбыл, – сердце заныло в недобром предчувствии. Чего хорошего ждать, если собственными руками погреб на просушку открыла, стальную крышку люка перпендикулярно проезжей части гаража ломом застопорила.

Побежала на электричку. Только догнать по рельсам "Запорожец" не удалось.

Дед с дачи благополучно прискакал – плюс к сцеплению ничего в дороге не отказало – дверь гаража открыл. С его куриной слепотой разве мог что-то в сумраке помещения узреть? Собственно, и не смотрел. Что в родном гараже разглядывать? И так все с закрытыми глазами знает. Поэтому уверенно сел в машину, отпустил тормоза и прыжком влетел в гараж. Помеху так и не увидел. После удара крышка багажника (как известно, он у "Запорожца" шиворот-навыворот, спереди находится) подскочила вверх. У крышки без того был неправильный "прикус" – итог столкновения с забором дачи, тут совсем перекорежило.

Дед Петро понял: его в гараже не ждали, и оперативно дал задний ход. Выпрыгнул за ворота.

Как в кино – ни раньше, ни позже, сын Борыска мимо на машине спешил. По этой дороге он вообще никогда не ездил. Раз в год, если и занесет... А тут...

Елена потом втихушку радовалась, что Борыска был.

Дед, как инвалид войны, гараж в хорошем месте отвоевал. Впритык к напряженной трассе. Удобно, не надо по закоулкам крутиться, и всегда чисто. А недавно поблизости бар со стриптизом открыли. Дед Петро уже девками, показывающими сахарные места под музыку, не интересовался, а вот иномарки под вечер на сладкое летели мимо гаража...

Если бы такой в бочину дед врубился...

Бог миловал. Родному сыну врезался. Тот накануне закончил предпродажную подготовку своих "Жигулей", торопился к покупателю в предвкушении денег, а тут родной папаня, как с цепи сорвавшись...

И опять повезло, долбанувшись в авто сына и вылетев от удара на средину проезжей части, наскочил ни на "Вольво", ни на "Мерседес" или КамАЗ – на ветхую бабульку, что шкандыбала через дорогу, опираясь на лыжную палку. Еле волочилась, припадая на все больные ноги...

И вдруг на нее жуть летит. "Запорожец" и на конвейере красавцем не назовешь, а тут вдобавок перекореженная крышка багажника, как челюсть акулы, распахнута. Зада вообще нет. Он в салон переместился после встречи с "Жигулями". Бабку по идее должен был кондрашка обнять от такой напасти.

Да не из тех была бабуля, у кого жизнь медом текла. Эта закалилась в невзгодах и лишениях. Такой прыжок сделала с двух ног и палки, используемой как спортивный шест, что любо-дорого поглядеть. Дед Петро не смог полюбоваться – крышка багажника, пастью хищника распахнутая, обзор перекрывала. Поэтому, крутнув руль, опять в сторону бабки направил зверюгу на колесах.

По всем показателям прежней жизни, "Запорожцу" после двойного удара мордой о крышку, задом о "Жигуль" – следовало заглохнуть на веки вечные. Он в разнос пошел. Двигатель, форсажно ревя, не выключался, как ни старался укротить его дед Петро. И тормоза отказали. "Запорожец" кровожадным хищником прыгал по дороге, норовя подмять под себя старушенцию. Та скакала, как черт на горячей сковородке. Инвалидные ноги вытворяли чудеса спорта, уходя от четырехколесной опасности. Лет десять, не меньше, кроме шарканья при ходьбе, ничего прытче не могли, а тут бабуля козой летала во все боковые стороны и вперед-назад.

– Хохол треклятый! – клеймила в прыжках преследователя.

Обидное прозвище могло относиться и к деду Петру, и к "Запорожцу". Дед ничего не слышал, автомобиль оскорбился. С еще большей настойчивостью стал гонять бабку, не давая отдышаться и наложить на себя спасительное крестное знамение.

Дед Петро, не видя ничего прямо по курсу, бросил руль, принялся шарить под приборной доской в надежде разорвать электроцепь зажигания, дабы укротить сбесившегося мерина.

– Насильник! – верещала бабуля. – Поганец!

Наконец, Борыска подбежал к автомобилю, засунул руку в перекореженное чрево и выдернул пучок проводов.

"Запорожец" испустил дух в миллиметре от бабули.

Дед тоже был спасен. Из-за поворота вылетели иномарки, спешащие поглазеть на девок, снимающих исподнее на сцене бара.

Продолжай "Запорожец" скакать неуправляемым сайгаком, иномарки навряд ли невредимыми добрались до голобабского действа. Но деду повезло...

Старушенция не весь порох сожгла в прыжках, сделала еще один – на этот раз не от машины, а наоборот. И со всего размаха титановой палкой по лобовому стеклу как саданет. Дед инстинктивно закрыл глаза, а когда открыл, то лучше бы сидел зажмурившись. По стеклу рясно змеились трещины. За секунду до этого дед Петро с удовлетворением подвел итог передряги: "Зато лобовое целое..." И вот надо вносить коррективы...

...С полгода потом надоедал дочери:

– Борыска, расстреляй меня комар, обиделся, что ли? Не звонит. Когда он думает машину мне ладить?

Но Борыска поклялся ни за что ремонт "Запорожцу" не делать.

И вот теперь родственники с ужасом ждут решения губернатора – возьмет да облагодетельствует деда Петро новым автомобилем.

ДЕД ПЕТРО НА РЕЛЬСАХ

Дочь деда Петро Рыбася Елена, официально говоря, мать-одиночка. Замуж, был случай в биографии, сходила. Далеко на сторону угораздило. На Украину. Хороший муж был. Ласковый, добрый. С матерью. Лениной свекровкой. У той хозяйство-о-о... Огород до горизонта. Свиней – резать не перерезать. Коров доить не передоить. Кур – щупать не перещупать. Мама-свекровь всей оравой до последней кошки, включая сына и невестку, командует. Кто слово поперек сразу расстрел и девичья фамилия.

В один момент Елена вернула мужнину – жить под дулом не сахар – и отправилась обратно в Сибирь-матушку. Щупайте сами своих коров со свиньями, режьте кур и другую водоплавающую птицу.

Приехала к отцу. Однако Украина даром не прошла. Во-первых, дочь Юлька. Во-вторых, заразилась огородными бациллами. Пристрастилась на даче клубнику в обширных масштабах выращивать. Участок под самый забор, домик и туалет засадила.

В период снятия урожая жизнь требует плантацию сторожить. Не то обберут сладку ягоду, будешь потом у голого огорода горе-горевать, что результат потопроливных трудов чужому дяде достался.

На даче ночевали или дед Петро, или Елена. Последняя не очень надеялась на первого. Может, приняв на грудь, заспать набег ворогов, старалась самолично нести караул, с ружьем в изголовье. Хотя всего один заряд имелся в дачном арсенале, тем не менее огнестрельное вооружение, не палка о двух концах, которой только воробьев гонять от ягоды.

Охрана объекта получалась бы без проблем, кабы не дочь, которую в детский садик для воспитания требуется почаще водить.

В то воскресенье Елена наладила деда Петро с Юлькой домой, чтобы утром доставил внучку в дошкольное учреждение.

И вдруг среди ночи стук в дверь. На небе ни звездочки. Темнота бандитская, а тут гости нежданные. Елена взяла ружье на изготовку.

– Кто? – навела дуло на дверь.