Текст книги "Семь снов черного кота"

Автор книги: Сергей Преображенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Что вы сказали доктор?

– Это я так, свое, не обращайте внимания. Итак, вы сказали Мария? А как она выглядела? В чем была одета?

– Ни в чем!

– То есть как «ни в чем»? Вы хотите сказать, что она была как бы в натуральном виде? Без одежды?

– Ну да, голая!

– Очень интересно! – сказал врач и сделал пометку в своих записях, – Продолжайте!

– А что продолжать? Она сказала вылить кофе – я и вылил! Вот и все. А потом пришел охранник, и меня скрутили!

– А документы рвать тоже она велела? Мне сказали, что там были контракты на миллионы долларов!

– Нет, это я сам, – признался Витька, – как-то так получилось. Доктор, я не сумасшедший, я нормальный, честное слово!

– Да я верю вам! – успокоил Витьку врач.

– Тогда может быть, вы отпустите меня домой?

– Разумеется, никто не собирается удерживать вас здесь силой. Только вот какое обстоятельство, вы сейчас находитесь в несколько возбужденном состоянии, и опускать вас одного было бы не разумно. Кто-либо из ваших родственников мог бы приехать сюда и забрать вас?

– Ну конечно, моя жена! Дайте ручку, я запишу телефон. Вы позвоните ей прямо сейчас, и она приедет за мной.

Доктор Шредер набрал номер и включил громкую связь.

– Светлана Мухина? – спросил он, когда на другом конце подняли трубку.

– Да, а что случилось?

– С вами говорят из психиатрической лечебницы, я доктор Шредер. Дело в том, что у нас находится ваш муж Мухин Виктор Николаевич.

– Наконец-то!

– В каком смысле?

– Наконец-то вы его сцапали! Я всегда знала, что он сумасшедший!

– Ну, я бы не стал так уж спешить с диагнозом, тем более что сам Виктор Николаевич считает, что он здоров, и хочет, чтобы вы забрали его домой.

– Вот еще! Не буду я его забирать! Ему самое место в дурдоме! – ответила Светлана и повесила трубку.

– Сами видите! – сказал доктор и картинно развел руками, – Но так может оно и к лучшему. Как я слышал, ваш директор Тюрин Александр Евгеньевич подал на вас в суд. Он обвиняет вас в хулиганстве и требует возмещение ущерба в один миллион долларов!

– Да он с ума сошел! – возмутился Мухин, – Где я столько возьму? Я что олигарх?

– Вы Виктор Николаевич не волнуйтесь, не все так страшно! Некоторое время вы могли бы отсидеться здесь, условия у нас хорошие, мы вас понаблюдаем, а там Бог даст все и рассосется! Оксана, проводите пациента!

Вошла красивая девушка в белом халате.

– Идемте со мной! – сказала она, и мягко взяв Мухина под руку, вывела из кабинета.

*   *   *

На кровати возле окна сидел темноволосый мужчина средних лет в немецкой офицерской форме без погон и что-то писал в блокноте. Второй обитатель палаты здоровенный детина с огромными рыжими усами также походил на немецкого офицера, только форма на нем была немного другая. Он стоял у окна и смотрел на улицу. Третий пациент, одетый в полосатую пижаму лежал на кровати, повернувшись лицом к стенке и скорее всего спал, Витька мог вдеть только его седой затылок. Едва Мухин вошел в палату, как стоявший у окна рыжий здоровяк тут же повернулся к нему.

– Где твоя форма солдат? – спросил он сурово, – Почему не отдаешь честь?

– Я не солдат! – возразил Витька, машинально прикладывая руку к «пустой» голове, – Я вообще не служил в армии. У меня ангионевротический отек Квинке!

– Когда над отечеством нависла смертельная опасность Квинке идет в задницу! – торжественно объявил рыжеусый, – Как твое имя солдат?

– Виктор Мухин. Но я честное слово не солдат!

Рыжий амбал написал на обороте какого-то рецепта «Виктор Мухин» и еще несколько неразборчивых слов, затем приложил к бумаге сделанную из ластика печать и протянул «документ» Витьке.

– С этой минуты ты зачислен в состав 16-го баварского резервного пехотного полка, сынок! – торжественно объявил он, – Поздравляю тебя! А я твой командир, фельдфебель Шульц! Отто Шульц!

– Спасибо но…

– Никаких но! Обмундирование и оружие получишь позже, а сейчас слушай боевое задание…

Но задание Витька так и не успел получить, пришла  Оксана и увела командира на процедуры.

– Синдром Корсакова! – как бы извиняясь за товарища, пояснил второй пациент в военной форме, – В 1918г. в боях под Эвре французский снаряд попал в сарай, в котором Отто отдыхал вместе со своим взводом. Выжил только он один, но с тех пор время для него остановилась. Вследствие контузии долговременная память полностью разрушена, хотя кратковременная сохранилась достаточно хорошо. Он даже способен играть в быстрые шахматы, но только очень быстро. И в тоже время все текущие события не оставляют в его памяти никакого следа. Извините, забыл представиться, – мужчина встал и протянул Витьке руку, – Рауль Штрайхер – первый космонавт!

– В самом деле? – недоверчиво спросил Мухин, пожимая крепкую сухую руку, – У меня на этот счет была другая информация.

– Не удивительно, об этом мало кто знает. Итак, все по порядку. Родился я в 1915 году в Австро-Венгрии в бедной крестьянской семье. Не буду мучить вас рассказами о своем тяжелом детстве, скажу только что, эмигрировав в Германию, я был призван в ряды вермахта и, обладая отличным здоровьем, стал летчиком-истребителем. В 1944 году в соответствии с личным распоряжением фюрера среди германских летчиков-асов был объявлен набор в отряд военных космонавтов. В этот отряд, полностью сформированный в марте 1944 года, входило, около  500 человек. По личному ходатайству Геринга в число будущих космонавтов был зачислен и я.

Надо сказать у Гитлера были грандиозные планы по использованию космоса в военных целях. Так, например, существовал проект развернуть на орбите гигантское зеркало из алюминиевой фольги и, сфокусировав свет солнца сжигать города.

 В те годы я просто боготворил фюрера и германскую военную машину. Мне, сыну бедного крестьянина великий Рейх доверил самую совершенную на тот момент технику. Но я вижу, вы мне не верите? Тогда вот, читайте!

Рауль достал из своего планшета бумагу и протянул Витьке.

«Рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру.

Совершенно секретно.

О ходе подготовки операции « Эльстер».

Созданная под руководством Вернера фон Брауна ракета Фау-3(А10) в ходе испытаний проведенных в 1944г. показала хорошие результаты, и было принято решение использовать ее для атаки на Нью-Йорк.

Первый пилотируемый запуск ракеты состоялся 18 февраля 1945 года. Старт был неудачным, пилот штурмбаннфюрер СС Рудольф Магнус Шредер погиб через 10 секунд полета, успев прокричать в эфир: «Она горит! Мой фюрер, я умираю!..» Второй запуск прошел шесть дней спустя и закончился успешно: ракета, в которой находился Рауль Штрайхер, была благополучно выведена на околоземную орбиту. Облетев Землю, капсула приводнилась у берегов Японии…

– Именно так все и было, – сказал Рауль, забирая у Мухина секретный документ и пряча его в свой планшет, –  Глядя из космоса на родную планету, я понял, каким ничтожно маленьким является наш «необъятный» мир.

«Теперь, когда мы обладаем столь мощным техническим потенциалом, – думал я, – не составит большого труда подчинить рано или поздно нашу планету одной власти».

Когда неизбежность поражения стала очевидной, руководство Третьего Рейха подготовило путь для отступления: небольшой космодром под Вевельсбургом должен был быть взорван, а результаты исследований и конструкторы укрыты в некоем замке в Карпатах, принадлежавшем фон Брауну. Там планировалось после окончания войны в обстановке полной секретности продолжить исследования и когда-нибудь взять реванш. Но стремительное наступление союзников разрушило большую часть этих планов. Фон Браун попал в руки американцев, советские войска захватили часть ракет, которые были использованы при разработке своей космической техники. Меня было приказано уничтожить как чрезмерно осведомленное лицо, я скрывался некоторое время в Восточной Европе, а через несколько лет поселился в ГДР. После полета Гагарина я выступил с заявлением, что вовсе не ему, а мне принадлежит честь космического первопроходца. И вот я здесь! Точнее вначале меня поместили в немецкую психушку, а потом перевели сюда, в Москву…

И вдруг безо всякого перехода Рауль спросил:

– А вы заметили, что у Оксаны под халатом ничего нет?

– Честно говоря, не обратил внимания, – признался Витька.

– Когда она наклоняется, в вырезе халата видны ее груди, небольшие, совершенной конусовидной формы, сочные и упругие! Как можно было не обратить на них внимания? А какие у нее ноги! А какая… кстати, тут все медсестры носят халаты прямо на голое тело, и такие короткие, что просто невозможно смотреть! И не смотреть тем более!  Вы меня извините, но у меня не было женщины с 1961 первого года!

– Постойте Рауль, в 1961 году меня и на свете то не было!  Сколько же вам лет?

– Я же говорил, я родился в 1915 году.

– Надо сказать, вы хорошо сохранились, вначале я даже подумал что вы моложе меня!

– Дело в том, что время здесь, течет по-другому. Оно не то чтобы останавливается, оно скорее зацикливается, замыкается само на себя. Каждый день повторяется одно и то же. И поэтому люди здесь не меняются, вроде как консервируются. Впрочем, вы очень скоро все это почувствуете на себе. Но вы меня отвлекли, на чем я остановился?

– На том, что у вас не было женщины 1961 года.

– Да! Это просто какое-то наваждение! С того момента как стало известно, что я первый космонавт все девушки шарахаются от меня как от зачумленного! И Оксана тоже.

– Какая Оксана? Наша медсестра?

– Ну да! Правда на словах она все время обещает, а как доходит до дела то оказывается, что она оставила включенный автоклав или ее срочно вызывает главврач или еще что-нибудь. По-моему она просто издевается надо мной. Вы не могли бы мне помочь?

– Я? – удивился Витька, – Но как я могу вам помочь?

– Очень просто! Вам надо соблазнить Оксану!

– Вы меня с кем-то путаете, я не Казанова и не Дон Жуан! – попытался отшутиться Мухин, но немец как видно юмора не понял.

– Я все продумал. Я спрячусь в шкафу, а вы уговорите Оксану. Только вам надо будет завязать ей глаза. Вы объясните, что это такая ролевая игра, короче придумайте что-нибудь. И вот когда вы завяжете ей глаза, я выйду из шкафа…

– Постойте, да с чего вы решили, что она согласится?

– Согласится, я знаю! Вот возьмите, – он снял с руки золотые часы с черным орлом на белом циферблате, – командирские, именные, смотрите!

Рауль перевернул часы и показал Мухину выгравированные на задней крышке готические буквы.

– Здесь написано: «Отважному покорителю глубин космоса Раулю Штрайхеру от фюрера». Гитлер лично вручил мне их перед стартом. Раритет! Подарите их Оксане, и она не устоит!

– Вот сами ей и подарите!

– У меня она не возьмет, – грустно сказал Рауль, – я пробовал. Вы другое дело. Я видел, как она смотрела на вас. Вы не обратили внимания, вам было не до того, а я сразу заметил, у меня на такие дела нюх!

– И все-таки я не могу, – отказался Витька, – да у меня и не получится!

– Скажите Виктор, а вы женаты?

– Да, а что?

– А то, что у меня не было женщины с 1961года! Вы что забыли?

– Держитесь Рауль! – подал голос, спавший до сих пор больной в полосатой пижаме, – Вы не должны поддаваться соблазну! Еще немного, и станет легче. Помните, воздержание и только воздержание несет истинное просветление!

– Я не хочу просветления, Конрад! – возразил космонавт, – Я хочу Оксану!

– Вы же умный человек, Рауль! Ну как вы не можете понять такую простую вещь, что в природе репродуктивная функция жестко увязана со смертью! Вы, наверное, знаете, что самка богомола в конце полового акта откусывает голову своему партнеру? И вовсе не потому, что секс пробуждает у нее зверский аппетит. Все дело в том, что физиология самца такова, что он не способен извергнуть сперму пока сохраняет голову на плечах. Так и человек, чтобы совершить репродуктивный акт должен вначале потерять голову! В переносном смысле конечно! Не теряйте голову, Рауль!

– Что за бред вы несете, Конрад? – с раздражением оборвал его Рауль, – Я не собираюсь терять голову, да и Оксана не похожа на самку богомола!

– Как знать Рауль, как знать! Женщины существа непредсказуемые!

– Кстати, Виктор, познакомьтесь! – спохватился Рауль, – Конрад Цузе, не смотря на маниакальную приверженность к воздержанию, во всем остальном, вполне вменяемый человек, можно даже сказать гений.

12 мая 1941г. на выставке в Берлине он представил свою Z3 первую в мире полностью программируемую вычислительную машину, которую собрал из списанных телефонных реле. По своей архитектуре она почти ничем не отличалось от современных компьютеров, у нее было арифметическое и логическое устройство (процессор) оперативная память, регистры. Американский компьютер ЭНИАК был создан на 4 года позже Z3. Схема ЭНИАК была основана на вакуумных электронных лампах, в то время как Z3 использовал электромеханические реле. Тем не менее, ЭНИАК был десятичной машиной, а Z3 – уже двоичной. До 1948 года для перепрограммирования ЭНИАК фактически нужно было перекоммутировать заново, в то время как Z3 умел считывать программы с перфоленты. Машина Конрада Цузе использовалась  для проектирования крыла самолета вплоть до 1944 года, когда была уничтожена при бомбежке.

– Между прочим, я никогда и не скрывал своего сотрудничества с режимом, – сказал Конрад, – Но в отличие от вас, Рауль я не был нацистом. Просто я считал, что нельзя саботировать работы по созданию систем противовоздушной обороны в то время как гражданское население Германии гибнет под бомбами!

– Не надо оправдываться Конрад, вас никто не обвиняет.  Лучше придумайте, как мне добиться благосклонности Оксаны?

– Виктор, я вижу, вы разумный человек, – обратился к Мухину Конрад, – Помогите мне убедить Рауля!

– И в самом деле, Рауль, ну зачем вам это нужно? За столько лет вынужденного воздержания вы же научились как-то обходится без женщин – ваше счастье! От них только одни проблемы, поверьте мне! Да вы, наверное, уже и забыли, что с ними нужно делать!

– Не говорите ерунды, как я могу забыть, если я каждую ночь вижу, как Оксана приходит ко мне, я снимаю с нее халат, а потом…

В этот момент отворилась дверь и в палату и в самом деле вошла Оксана.

– Вечерний прием лекарств! – объявила она, – Мухин это вам!

Девушка протянула Витьке пластиковый стаканчик, на дне которого  перекатывались две пилюли – красная и синяя.

             *   *   *

Как ни странно психиатрическая лечебница не произвела на Витьку удручающего впечатления: здание только после ремонта, стены в коридоре выкрашены в приятный светло-оливковый цвет, в палатах новая мебель, добрый обходительный врач. Да и Оксана, пожалуй, и в самом деле была на удивление хороша. Только одна странность немного смутила Мухина – ему не предложили ужин. Хотя если честно есть, почему-то совсем не хотелось. Он повернулся лицом к стене, закрыл глаза и мгновенно провалился в липкий тягучий сон. И в этом сне к нему, уже в который раз пришла голая Маша.

– Ты что опять будешь высасывать у меня мозги? – спросил Витька, с тоской глядя на девушку.

– Нет, – ответила Маша, – успокойся. Теперь твои мозги ни на что не годятся, ведь ты сумасшедший!

– Постой, но ты же знаешь, что это не так! Я сюда попал только потому, что выполнял твои приказы!

– Это не важно, раз ты находишься в психушке, значит ты сумасшедший! А если даже и нет, то скоро будешь. Основной закон психиатрии – бытие определяет сознание. Если здорового человека поместить в дурдом, то он через некоторое время обязательно сойдет с ума.

– И что же мне теперь делать?

– Не знаю. Впрочем, есть один выход, только я не уверена, понравится ли он тебе?

– Говори!

– Тебе надо бежать!

– Но как? На дверях замки, на окнах решетки, охрана.

– Все очень просто – ты должен захватить в заложники доктора Шредера, а потом потребовать миллион долларов и самолет до Сомали. Они своих не выдают.

– Я что, по-твоему, похож на негра?

– Нет, ты похож на пирата, только повязки на глазу не хватает. Не задавай глупых вопросов!

– А почему именно миллион?

– Ты прав, одного мало. Проси два. Один миллион мне!

– Тебе то зачем деньги?

– Не знаю. Куплю что-нибудь, пока не придумала! Кстати, тебе понадобится оружие. У доктора Шредера в верхнем ящике стола лежит травматический пистолет и полная обойма патронов. Только не забудь снять с предохранителя.

– Но я не умею стрелять!

– Я так и знала. Значит, тебе не обойтись без сообщников. Так что ты присмотрись к своим соседям по палате.

Девушка по привычке растворилась в свете нарождающегося утра, и Мухин понял, что он давно уже не спит…

В проходе возле окна Рауль делал утреннюю гимнастику.

– Ну как Виктор, что вы решили? – спросил он, прервав приседания, – Вы поможете мне с Оксаной?

– Не знаю, – ответил Мухин, – если только смогу. Но тогда и вы тоже должны кое-что для меня сделать. Скажите, вы хорошо стреляете?

– Я боевой офицер, – с гордостью сообщил Рауль, – В свое время в тире выбивал 49 из 50! Только какой в этом смысл? Разве только, у вас есть пистолет?

– У меня нет, но у доктора Шредера в столе…

Договорить Витька не успел, открылась дверь и палату вошла Оксана.

Оксана

– Больной Мухин, мне нужна ваша кровь! – сказала она.

– Зачем вам моя кровь? – насторожился Витька.

– Ну что вы пугаетесь как маленький ребенок? Общий анализ крови, обычная процедура. Не бойтесь, давайте руку! – Она взяла Витьку за руку и повела за собой.

Они долго шли по длинному коридору, несколько раз повернули налево, потом один раз направо и очутились перед дверью с матовым стеклом.

«Процедурная» – прочитал Витька надпись на табличке.

– Заходите, – сказала Оксана, пропуская пациента вперед.

– Садитесь на кушетку и закатайте рукав, – добавила она.

– Правый или левый? – уточнил Витька.

– Все равно. Впрочем, если вам не трудно, то лучше рубашку совсем снимите.

Витька снял рубашку и положил на стоявший рядом стул. Оксана перетянула ему руку выше локтя резиновым жгутом.

– Поработайте кулачком, – сказала она и показала как.

Витька принялся двигать рукой, разглядывая при этом висевший на стене напротив плакат. На плакате был изображен человек с головой разрезанной напополам, так что виден был его  мозг. Причем сам мозг был разделен на множество участков и каждый такой участок был окрашен в свой цвет. От этих участков тянулись тонкие линии, возле которых виднелись надписи на латыни.

– Скажите Оксана, а что там написано? – спросил Витька, кивнув на плакат.

– А что больной, я вам совсем не нравлюсь? – вопросом на вопрос ответила девушка.

– Нет, ну что вы, – смутился Мухин, – вы мне очень нравитесь! Вы такая красивая… и потом у вас такие…

– Так что же вы тогда смотрите не на меня, а на какой-то дурацкий плакат?!

– Извините, но я подумал, что вам может быть неприятно, если я буду все время буду пялится на вас, но если вы хотите…

– Да хочу! – сказала Оксана и ловко воткнула иглу Витьке в вену, – Кстати, Мухин, а девушка у вас есть?

– Нет! – ответил Витька.

– Неправда! Вы такой симпатичный молодой человек, у вас наверняка есть девушка!

– Но у меня и в самом деле нет девушки, разве что…

– Ну, смелее, договаривайте!

– Не знаю, можно ли считать ее моей девушкой? Дело в том, что у нее есть один существенный недостаток – ее никто не видит. Кроме меня!

– Понятно! Мне кажется, вы слишком много думаете о своей болезни, Мухин!

– Вовсе нет! – возразил Витька, – Я о ней вообще не думаю. Да у меня и болезни то никакой нет!

– Ваша ошибка в том, что вы все отрицаете, сначала девушку, теперь болезнь. Вы слишком упрямы. Так вам отсюда никогда не выбраться. Да кстати, я забыла спросить, вы действительно хотите покинуть это заведение?

– Вы что издеваетесь? Конечно, хочу!

– Тогда вам надо перестать упрямиться и признать свою болезнь! И только тогда я смогу помочь вам выбраться отсюда!

– А вы что и в самом деле можете мне в этом помочь?

– Разумеется, кто же если не я? Только для этого вам придется во всем мне подчиняться!

– Я согласен! – обрадовался Витька, – Говорите, что мне делать!

– Кстати, чуть не забыла, вам нужно еще сдать сперму!

– Зачем?

– Не задавайте глупых вопросов! Просто обычный анализ, таков порядок. Всем вновь поступившим больным делают спермограмму! Вот вам баночка, я вернусь через десять минут!

Оксана встала и направилась к двери, но вдруг остановилась и сомнением посмотрела на Мухина.

– Вы когда-нибудь сдавали сперму?

– Нет! – ответил Витька.

– Тогда давайте я вам помогу! – предложила девушка.

– Спасибо, я сам!

– Не надо меня стесняться, я же медицинский работник! Быстро снимайте штаны!

– Нет, это неудобно!

– Вы словно ребенок, честное слово! Ладно, я тоже разденусь, если вам это поможет!

Она быстро расстегнула пуговицы и бросила халат на стул. Рауль был прав, под халатом на девушке и в самом деле другой одежды не оказалось.

– Видите это так просто! А теперь вы!

– И все-таки мне как-то… – замялся Мухин, – Вот если бы вы завязали себе глаза…

– Ну, у вас и фантазии, молодой человек! – усмехнулась Оксана, – Впрочем, если это поможет делу…

Она достала из сумочки черную шелковую косынку, и уже собиралась воплотить в жизнь Витькину блажь, как вдруг зазвонил телефон. Оксана сняла трубку, сказала «сейчас иду» и вернула ее на место.

– Извините, меня срочно вызывает доктор Шредер, – сказала она, торопливо надевая халат, – сперму сдадите завтра утром, а сейчас идемте, я вас провожу до палаты, мне все равно по пути!

*   *   *

– Ну как? Получилось? – спросил Рауль, с надеждой по-собачьи заглядывая Мухину в глаза, едва тот переступил порог палаты.

– Почти, – ответил Витька, – вначале все шло хорошо, Оксана даже согласилась завязать глаза, кстати, вы были правы, под халатом у нее ничего не было! Но тут как назло позвонил доктор Шредер и вызвал ее к себе!

– Я так и знал! – воскликнул Рауль, с досады стукнув кулаком по спинке кровати – Я думаю, что она любовница доктора и всякий раз, как только у него возникает желание, он вызывает ее, чтобы удовлетворить свою похоть!

– Ну зачем вы наговариваете на девушку, вы же ее совсем не знаете!

– Зато я очень хорошо знаю доктора Шредера!

– Да, кстати о докторе! – спохватился Мухин, – Помните, я начал говорить, но Оксана мне помешала. У него в верхнем ящике стола лежит пистолет. Я собираюсь бежать и вы должны мне помочь. Ваша задача выкрасть этот пистолет и захватить доктора Шредера в заложники. Я бы и сам все это сделал, но, к сожалению, я не умею стрелять. В обмен на доктора мы потребуем самолет до Могадишо и два миллиона долларов.

– Постойте Могадишо это что, где-то в Африке?

– Ну да, столица Сомали.

– Я туда не полечу, там живут представители низшей расы!

– Оставьте свои расистские бредни! Это наш единственный шанс! Или вы хотите остаток жизни провести в психушке?

– Это вовсе не бредни. Согласно расовому закону от 15 сентября 1935г. интимные контакты с субъектами низшей расы караются лишением всех прав и тюремным заключением на срок до 5 лет. А у меня не было женщины с… ну вы помните! Я не сдержусь!

– Да этот ваш закон отменили еще в 1945 году! И потом мы в Африке долго не задержимся, с такими деньгами нас примут в любой стране с распростертыми объятьями!

– Хорошо, я согласен, – наконец сдался Рауль, – но только после того как вы поможете мне с Оксаной!

– А если у меня ничего не выйдет?

– А вы постарайтесь!

*   *   *

На следующее утро пока Оксана разносила по палатам лекарства Рауль незаметно пробрался в процедурную и спрятался в шкафу. Спустя полтора часа следом за ним отправился и Витька. Когда он вошел в кабинет, Оксана была уже на месте и что-то писала в толстом журнале.

– Что вы хотели, больной Мухин? – строго спросила она, продолжая писать.

– Вы сказали, что сегодня утром я должен сдать анализ!

– Ах да, спермограмма! Вот, возьмите, – Оксана протянула Витьке баночку, – Я вернусь через десять минут!

Девушка встала и двинулась к двери.

– Постойте Оксана! А как же я? Вы разве мне не поможете?

– Вы уже большой мальчик, – сказала Оксана, и ободряюще улыбнулась – Вы справитесь! Вот, возьмите журнальчик полистайте! А я должна срочно отнести доктору Шредеру карту назначений!

– Как, опять Шредеру? Оксана, вам не кажется странным, что как только у нас с вами… ну, в общем, вы и я остаемся вдвоем, сразу появляется доктор Шредер?

– Больной Мухин, что с вами? Вы что ревнуете?

– Я? Нет, с чего вы взяли? Просто…

– Вы ревнуете, я вижу! Вы такой смешной! – Оксана подошла к Витьке и потрепала его по щеке, – Я бы с удовольствием помогла вам, но мне и в самом деле надо бежать! Если хотите, можете подождать меня, и тогда после доктора Шредера я могла бы заняться вами!

Оксана ушла и как только дверь за девушкой закрылась, из шкафа вылез Рауль.

– Ну что же вы не удержали ее, Виктор? – проговорил он с упреком.

– Я пытался, вы же сами все слышали! – начал оправдываться Мухин, – И потом еще не все потеряно, через десять минут она вернется от доктора Шредера…

– Я не хочу после Шредера!

– Да какая вам разница, Рауль, делать это до или после доктора?

– Теоретически – никакой, – согласился Рауль, – но все-таки «до» как-то было бы приятней.

Они прождали два часа, но девушка так и не появилась. Вместо нее пришла уборщица и выгнала заговорщиков.

*   *   *

Когда они вернулись в палату, Витькин командир рыжий фельдфебель Шульц уже лежал на своей кровати. Но после процедур он выглядел, мягко говоря, не важно: его остекленевшие глаза были открыты и тупо смотрели в потолок, а из уголка рта сбегала тоненькая струйка слюны. Реакция на внешние раздражители практически отсутствовала.

– Что с ним? – спросил Мухин.

– После электрошока он всегда такой, – ответил Рауль, – к вечеру оклемается немного, но полностью придет в себя только дня через три. Так что можете пока расслабиться. А потом начнется: строевая подготовка, кросс по коридору с полной выкладкой… Меня-то он не трогает, я как-никак старше его по званию, а Конрад не подлежит призыву по возрасту.

– А почему его продолжают лечить электрошоком, если он так тяжело его переносит?

– Не знаю, – пожал плечами Рауль, – Спросите об этом доктора Шредера, когда будете у него на приеме.

*   *   *

– Вы знаете Мухин, я тут вчера посмотрел вашу историю болезни, – доктор Шредер вытащил из ящика стола все ту же толстую тетрадку, – и назначил вам кое-какие процедуры!

– Не надо, – сходу отказался Витька, – знаю я ваши процедуры! Вы хотите, чтобы я как фельдфебель Шульц таращился пустыми глазами в потолок и пускал слюни?

– Отто Шульц это совершенно особый случай! Электрошок для него просто спасение, он дает ему возможность хотя бы на время забыть тот осенний день 1918 года, когда французский снаряд угодил в сарай, где он вместе со своими солдатами отдыхал после боя. Потому что когда он это вспоминает, то впадает в депрессию и пытается свести счеты с жизнью.

В тот вечер, проходя мимо дощатого деревенского сортира, фельдфебель Шульц увидел одного из своих солдат вцепившегося двумя руками в свои штаны.

– Что случилось ефрейтор? Почему не отдаете честь? – спросил он.

– Извините, господин фельдфебель, я не могу, – ответил солдат, – Я случайно уронил свой ремень в очко, и теперь мои брюки…

– Утеря казенного имущества тяжелейший проступок! Ступайте в сортир и делайте что хотите, хоть ныряйте туда, но без ремня не возвращайтесь!

Звали этого ефрейтора, как я думаю, вы уже догадались Адольф Гитлер. Таким образом, фельдфебель Шульц мог изменить ход мировой истории, но не судьба!

А что касается вас Мухин, то я думаю применять электрошок пока рано, можно ограничиться методом сенсорной депривации.

– А что это? – настороженно спросил Витька.

– Не пугайтесь, это не больно! – улыбнулся врач, – Вас поместят в специальную звуко– и светонепроницаемую камеру…

Тут зазвонил телефон. Доктор снял трубку, сказал «сейчас приду» и повернулся к Мухину.

– Я вернусь через пять минут, а вы пока не скучайте и обязательно дождитесь меня.

Он сунул тетрадку в стол и вышел из кабинета.

Упустить такой шанс Витька просто не имел права. Он встал, обошел стол вокруг и осторожно выдвинул ящик. Никакого пистолета в столе не было, только все та же пухлая тетрадь. Мухин машинально открыл ее:

«…Сегодня я, наконец, окончательно уверился в том, что я сошел с ума. Это единственно возможное объяснение того, что происходит со мной в последние дни. Но лучше все по порядку.

Проснувшись неделю назад рано утром, я обнаружил, что я это вовсе не я. То есть тело-то вроде было мое, руки и ноги, пожалуй, тоже, но вот голова… с головой творилось что-то странное. Во-первых, я долго не мог понять, где я – обои в цветочек и потолок с желтым пятном похожим на Мадагаскар мне ни о чем не говорили.

Рядом с кроватью стоял стул, на нем лежали джинсы и рубашка – тоже явно не мои. Я встал, надел чужую одежду (не ходить же голым!), вышел в коридор, так же незнакомый, зашел в ванную и тут в зеркале впервые увидел себя. Быть может, это звучит нелепо, но это было действительно так – человека, который смотрел на меня из зеркала, я видел впервые. У незнакомца было узкое худое лицо, тонкий хрящеватый нос и темные волнистые волосы, в то время как у меня всегда были… И тут я с удивлением осознал, что понятия не имею какие у меня раньше были волосы, нос, лицо! Я вообще не помнил ничего о себе, даже собственного имени! Как будто кто-то мокрой тряпкой протер мой мозг, словно  школьную доску после урока.

Несколько минут я тупо стоял перед зеркалом, вглядываясь в свое отражение и мучительно пытаясь сообразить, что же это со мной? Так ничего и не поняв я плеснул на лицо холодной водой и вернулся в комнату.

И тут странная мысль пришла мне в голову: если мое «Я» это информация, записанная в моем мозгу, и теперь эта информация непонятно каким образом стерлась, то получается, что меня уже нет, я вроде как умер? Или не умер? Ведь я хожу, слышу, вижу, думаю, наконец! «Я мыслю, следовательно, я существую!» Кто же это сказал? Ах да Декарт! Вот черт, Декарта помню, а себя не помню!

Я перерыл все ящики в шкафу и письменном столе, в надежде найти хоть какие-нибудь документы, удостоверяющие мою личность, но нашел лишь бумажник с небольшим количеством денег, да записку с телефоном какой-то Светы. Это, конечно, была хоть и слабая, но зацепка, и я тут же набрал номер:

– Алло! – ответил заспанный женский голос.

– Света? – спросил я.

– Да, а кто говорит?

«Хотел бы я и сам это знать!» – подумал я, а вслух произнес:

– Ты что меня не узнаешь?

– Вадик, ты что ли? – неуверенно проговорила девушка и зевнула в трубку.

Имя Вадик мне почему-то не понравилось, да и в голосе девушки сквозило явное сомнение.

– Нет! – ответил я.

– Тогда Генка?

Но и это имя меня не удовлетворило. Затем я отверг имя Валентин как слишком женственное, Василий – показалось мне банальным, а Иннокентий вычурным. Я почему-то был уверен, что стоит только Свете назвать мое настоящее имя, я тут же узнаю его, и сразу вспомню все остальное, но терпение девушки быстро истощилось. После того как я не захотел стать Ильей, она вдруг рассердилась: