Текст книги "Семь снов черного кота"

Автор книги: Сергей Преображенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Ты был офисным планктоном! – напомнила Лариса.

– Ладно, пусть так! Но я ходил на двух ногах, носил синий костюм, галстук в полоску и пил пиво «гёссер».

– Пиво можно достать на помойке, – подсказала Лариса, – Туда иногда выкидывают недопитые бутылки.

– Я не хочу пива с помойки, черт подери! – разозлился Артур, – И я не хочу быть крысой! С какой стати я должен быть крысой? За что, Господи? Вокруг столько настоящих подонков: воры, грабители, убийцы, насильники, растлители малолетних! Ну почему я?!

– Видно такая у нас с тобой карма, – грустно вздохнула Лариса, – не бери в голову. Давай лучше спи, а завтра мы пойдем на помойку и найдем тебе пиво «гёссер».

*   *   *

Ломов уснул и ему приснился дивный сон. В этом сне он опять был человеком.

Он лежал в небольшой светлой комнате на чистой простыне, укрытый до подбородка полосатым шерстяным одеялом. В окно светило ласковое весеннее солнышко, а на душе было легко и спокойно.

Он подумал что, наверное, надо бы встать, умыться и уже откинул одеяло, но в этот момент за дверью послышались голоса, шум. Артур вернул одеяло на место и сделал вид, что спит.

В комнату вошли люди, сквозь прищуренные веки Ломов мог вдеть только ноги и полы белых халатов.

– А вот Семен Аркадьевич, обратите внимание, очень интересный случай! – проговорил первый довольно приятый мужской голос, – Больной Ломов, вчера поступил. Гипоманиакальное возбуждение в острой форме, убежден, что является крысой. Когда приехала бригада, метался по кабинету директора, кусался, царапался, пытался спрятаться под шкаф, едва удалось успокоить. Ему ввели 4 кубика аминазина. Когда он проснется, то некоторое время будет адекватно воспринимать окружающую действительность, но через несколько часов действие препарата закончится.

– Очень хорошо! – ответил второй голос, – Аминазин продолжайте, добавьте еще феназепам и электросудорожною терапию. Кто у нас следующий?

– Маклаков, Делириум тременс, поступил три дня назад…

Голоса стали меркнуть, сон постепенно растаял и Ломов обнаружил себя вновь лежащим в крысиной норе. Рядом сидела белая крыса и как-то странно (с нежностью?) смотрела на него.

– Лариса? Ты? – спросил он, разглядывая животное.

– Ну да, Лариса, кто же еще?

– Знаешь Лариса, мне тут такой странный сон приснился! – не сдержавшись Ломов зевнул, – Как будто я опять стал человеком, лежу в  чистой светлой комнате, приходят какие-то люди в белых халатах что-то говорят. Вроде как я заболел, лежу в больнице, и они меня лечат.

– Мне тоже первое время снилось нечто подобное, но потом все прошло, – успокоила его Лариса, – И у тебя тоже пройдет!

– Да я не хочу, чтобы проходило! Наоборот. Пойми – я не хочу быть крысой, спать в этой вонючей норе, питаться отбросами! Я хочу быть человеком!

– К сожалению, это улица с односторонним движением.

– В каком смысле?

– Я спрашивала у других крыс. Еще не было такого случая, чтобы крыса стала человеком.

– И что, нет никакой надежды?

– Если честно – ни малейшей. Ладно, хватит болтать, идем завтракать на помойку, а то вчера мы все запасы подъели!

– Я не пойду, – ответил Артур и лег, положив голову на передние лапы.

– Хорошо, лежи. Тогда я принесу тебе чего-нибудь вкусненького. Хочешь протухшие селедочные кишки?

– Нет.

– Тогда чего тебе принести?

– Я ничего не хочу.

– Так нельзя, Артурчик. Если ты не будешь есть, то заболеешь и скоро  умрешь!

– Вот и хорошо, все лучше, чем такая жизнь!

– Ты знаешь Артур, раньше я тоже так думала, но потом поняла одну очень простую вещь: раз мы маргиналы существуем…

– Маргиналы? – переспросил Ломов.

– Ну да – крысы, тараканы, свечки и другие… Так вот, раз мы маргиналы существуем, значит это кому-то нужно!

– Кому? Офисному планктону? Чтобы они смотрели на нас и радовались, что это не им приходится рыться в помойке в поисках протухших селедочных кишок?

– Ну да, хотя бы. И еще чтобы не забывали, что в любой момент они сами могут оказаться на нашем месте!

– Я не хочу быть пугалом для этих одноклеточных!

– А чего ты хочешь?

– Не знаю. Я жить не хочу, вот что!

– Надо быть осторожней с желаниями, – предупредила Лариса, – они имеют свойство сбываться!

– Ну и пусть! Я хочу умереть и чем скорее, тем лучше!

– Дурное дело не хитрое. Есть тысячи способов: можно нарочно залезть в мышеловку, или, к примеру, выйти вечером во двор и крикнуть: «Коты – пидарасы!»

– Пидарасы! Кретины! Придурки! – послышались из-за стены вопли Маргариты Николаевны, – Я вас всех уволю, вы у меня на помойке тухлятину жрать будете! Я вам еще вчера сказала поймать крысу! Мало того, что эта тварь сгрызла контракт на миллион долларов так еще и обгадила мои деньги!

– Деньги можно отмыть, – робко посоветовал финансовый директор, – сейчас многие так делают!

– Вот вы Марк Антонович берите и отмывайте эти деньги, как хотите! А вы Игорь Иванович как начальник отдела безопасности срочно займитесь крысой! И чтобы к завтрашнему утру я видела ее труп!

– Тогда я поехал за мышеловками? – спросил Игорь Иванович.

– Идите, делайте уже что-нибудь! Не стойте как истуканы!

*   *   *

Артур не только не пошел с Ларисой на помойку, но даже не притронулся к тем деликатесам, которые она ему принесла. Целый день он провалялся в норе, положив голову на лапы и тупо глядя перед собой.

Но к вечеру, когда еды уже не осталось, голод начал давать о себе знать. Мысли о самоубийстве куда-то испарились, хотелось сыра, ветчины, зерна, и главное побольше. Вначале он терпел, пытаясь скрыть свою слабость, но потом не выдержал.

– Слушай Ларис, а там у тебя нечего погрызть не осталось? – спросил он.

– Нет, я все доела, ты же отказался! – ответила Лариса, – Но я думаю, пришло время навестить кабинет нашей директрисы. Рабочий день уже закончился, нам никто мешать не будет.

В кабинете их ожидали четыре мышеловки, обильно начиненные сыром, колбасой и даже салом.

– Дай мне карандаш! – попросила Лариса.

Артур слазил на стол и принес карандаш. Лариса сунула его в мышеловку и та с треском захлопнулась, преломив хребет карандашу.

– Ну вот, теперь можно спокойно есть сыр! – сказала она.

Пока Лариса возилась со следующей мышеловкой, Ломов решил самостоятельно поискать еду, и очень быстро нашел в углу за тумбочкой блюдечко с мукой. Правда, запах у муки был немного странный, но голод был так силен, что он не стал привередничать.

– Какой ты смешной! – захихикала Лариса, увидев Артура, – у тебя усы белые, да и вся мордочка!

– Да это я тут… муку нашел… – пробормотал Ломов и принялся смущенно тереть лаками морду.

–  Постой, ты, что ел муку? – спросила Лариса, и взгляд ее наполнился неподдельным ужасом.

– Да, а что? – медленно проговорил Артур, невольно заражаясь ее страхом.

– Я так и знала! Тебя ни на секунду нельзя было оставлять одного, ты ведь как маленький ребенок! Это я во всем виновата!

– Погоди причитать, объясни толком, что случилось?

– Есть такой старый способ уничтожения крыс и мышей. Муку перемешивают с алебастром и ставят на видное место. Теперь ты захочешь пить, алебастр смешается с водой, раствор тут же схватится, и ты умрешь медленной и мучительной смертью.

– А если не пить?

– Тогда ты умрешь от обезвоживания организма. Тоже не очень приятный конец.

– Постой, ты, наверное, ошиблась! Может, в той муке не было алебастра? Ведь я не могу умереть, я такой молодой!

– Ладно, идем, посмотрим на твою муку! – вздохнула Лариса.

Ломов показал ей блюдечко, крыса тщательно обнюхала его и уверенно приговорила:

– Запах алебастра!

– И что же теперь будет?

– Теперь ты умрешь!

– Нет, этого не может быть! Ведь я даже еще и не начал по-настоящему жить, только все собирался! И главное – за что?

– Я не пойму, откуда вдруг такая жажда жизни? Всего несколько часов назад ты сам хотел умереть!

– Я был дурак! А теперь я все понял, я хочу жить! Жить кем угодно: слепым кротом, тараканом, червяком.

– Кем бы ты ни был, рано или поздно тебе все равно пришлось бы умереть. Или ты думал, что будешь жить вечно?

– Нет, конечно, – Артур смутился, – просто я не ожидал, что все произойдет так стремительно и нелепо. Я не готов!

– Ну, так готовься, у тебя еще есть время! Я же сказала – умирать ты будешь долго.

– Постой Ларис, кажется, началось!

– Что началось?

– Ну, то о чем ты говорила. У меня там внутри что-то происходит. Такое ощущение… не знаю, как сказать. Вроде как все начинает каменеть!

– Я так и знала! Ну, все, иди, ищи свой последний приют!

– Какой еще приют?

– Крыса, когда чувствует, что конец ее близок, уходит от своих сородичей, ищет укромное место и прячется там.

– Зачем?

– Таков закон – каждый умирает в одиночку!

– Но я не хочу умирать в одиночку! Точнее я просто не хочу умирать! Впрочем, кажется, я это уже говорил.

– Конечно, говорил! Давай, уползай быстрее, пока ты еще в состоянии передвигать лапы!

*   *   *

Артур долго бродил по каким-то лазам проходам подвалам, заползал в норы, но нигде не мог найти тихое спокойное место. Везде был крысиный запах, или того хуже кошачий. Наконец ему удалось найти вроде бы подходящую дыру, он улегся на куче грязного тряпья, но едва он закрыл глаза, как явились какие-то черти и потащили его в ад.

– Опустите меня, – кричал он, – я не хочу в ад! За что? Я не сделал ничего плохого!

В ответ черти скалились и переругивались между собой на непонятном языке. А когда он стал вырываться, то они заломили ему руки (теперь у него было руки!) за спину.

Но самое страшное началось, когда прибыли на место. Черти вставили Артуру в горло воронку и стали заливать в него расплавленный свинец. Впрочем, может, это был и не свинец, а серебро, платина, или еще какой белый металл.

Потом его рвало этим жидким металлом, и тогда ему опять вставляли воронку, и все начиналось сначала. Но этого чертям показалось мало и они стали заливать в него тот же металл только с другой стороны. Внутренности его раздулись, и казалось, вот-вот лопнут. Не выдержав мучений, Артур отключился.

А когда пришел в себя, то увидел склонившееся над ним девичье личико ангельской красоты. И вдруг это ангельское лицо приблизилось к нему и впилось в его губы страстным поцелуем.

«Наверное, я в раю!» – подумал Артур.

– Кончай надрываться Лариска, не видишь, он уже оклемался! – раздался откуда-то сверху довольно неприятный женский голос.

Лариса отстранилась и сплюнула.

– А я уж думала, он никогда не очухается! – проговорила она, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Где я? – спросил Артур, оглядываясь по сторонам.

– Где, где, в Караганде! – ответила вторая девушка и закатилась жизнерадостным смехом, – Ты нам лучше скажи дурик, зачем ты цемент ел?

– Цемент? Так это был цемент? – обрадовался Артур, – Точно не алебастр?

– У нас таджики ремонт делают, – пояснила девушка, – в коридоре мешки с цементом стоят, так ты прямо из мешка и ел. Джамшут прибежал, жалуется, если ваши больные будут наш цемент есть, чем нам ремонт делать? Пришлось тебе промывание желудка делать, а ты с непривычки едва коньки не отбросил! Хорошо Лариска во время заметила, можно сказать, жизнь тебе спасла!

Медсестры ушли (он догадался, что это были медсестры по белым шапочкам и халатам) и Ломов принялся осматривать помещение. На стене в рамочке под стеклом он заметил довольно странный документ. Артур встал с кровати, подошел поближе и стал читать.

«Памятка вновь прибывшим.

Восемь уровней ада.

Арбуда-нарака – ад волдырей. На тёмной промёрзшей долине, окружённой холодными горами, постоянно метель и снежная буря. Жители этого ада лишены одежды и одиноки, и от холода их тело покрывается волдырями. Время пребывания в этом аду – сколько займёт опустошить бочку зёрен кунжута, если раз в сто лет брать по одному зерну.

Нирарбуда-нарака – ад разбухающих волдырей. Этот ад ещё холоднее и волдыри разбухают и взрываются, оставляя тела покрытыми кровью и гноем.

Атата-нарака  – ад, когда трясёт от холода.

Хахава-нарака  – ад плача и стона. Когда жертва стонет от холода.

Хухува-нарака – ад стучащих зубов. Страшный озноб и зубы стучат.

Утпала-нарака – ад голубого лотоса, когда постоянный холод заставляет всю кожу посинеть подобно лилии.

Падма-нарака  – лотосовый ад. Снежная пурга овевает замёрзшее тело, оставляя кровавые раны.

Махападма-нарака – великий лотосовый ад. Всё тело трескается от холода и внутренние органы от страшного мороза тоже растрескиваются.

Пребывание в каждом следующем уровне в 20 раз дольше, чем в предыдущем.

Потом…»

Что ждет несчастного потом, Ломов узнать не успел – в палату вошел врач. Пощупал пульс, оттянул веки, осмотрел язык.

– Ну что больной, я вижу, состояние у вас стабилизировалось, пора на процедуры! – бодрым голосом сообщил он.

– Какие еще процедуры? – с подозрением спросил Артур.

– Шоковая криотерапия.

– Что это? Никогда не слышал о такой!

– Не удивительно, это моя собственная методика. Заключается она в следующем: больного раздевают догола и помещают специальную камеру, охлаждаемую до чрезвычайно низкой температуры…

– Постойте, меня нельзя морозить, я холода не переношу! У меня кожа покрывается пупырышками и начинает всего колотить как в лихорадке!

– Ничего привыкните, человек ко всему привыкает. Тем более у вас впереди вечность!

– Да вы что доктор, с ума сошли? Какая еще к черту вечность?  Вы что вечность меня собираетесь морозить? У меня сердце не выдержит, да я просто умру!

– Это вы с ума сошли, – возразил врач, – и теперь мы вас будем лечить!

– Не надо меня лечить, доктор! Да признаю, я был болен, но теперь излечился. Поверьте, я здоров! Я адекватно воспринимаю окружающую меня реальность! Ради Бога, отпустите меня!

– Разве здоровый человек будет есть цемент? – саркастически ухмыльнулся врач.

Явились санитары – Ломов узнал в них тех самых чертей, которые заливали в него жидкий металл.

Они завязали пациенту глаза, и повели по бесконечным больничным коридорам. Затем его долго везли на лифте, как ему показалось вниз, а потом опять были коридоры.

*   *   *

– Меня нельзя морозить, – на всякий случай предупредил Артур, когда санитары стали вдруг стаскивать с него одежду, – У меня аллергия на холод. Я сразу умру!

– Теперь уже нет! – заверил санитар, продолжая раздевать Ломова.

– В каком смысле? – не понял Артур.

– В прямом! Ты, наверное, думаешь, что ты в психушке?

– Ну да, конечно! Где же еще могут так издеваться над людьми?

– Надо же, «над людьми»! – хмыкнул санитар, – А ведь всего несколько часов назад ты считал себя крысой!

– Я был неправ! Но теперь, когда я осознал свои заблуждения, нет необходимости держать меня в вашей ужасной больнице!

– Я же сказал, это тебе не больница!

– А что же тогда?

– Древние греки называли это место Аид, мусульмане Сакар, буддисты – Нарака, христиане – Преисподняя или просто Ад. Атеисты считают, что такого места и вовсе нет. Помнишь того придурка на тонированной девятке?

– Постойте, что вы хотите сказать? Но я же успел отпрыгнуть!

– Как видно все-таки не успел! – санитар саркастически хмыкнул, – Ты умер еще до прихода скорой помощи!

– Как умер? Постойте, ведь я же… – попытался возразить Артур, но вдруг понял, что разговаривает сам с собой.

Он сорвал с глаз повязку и увидел, что стоит совершенно один, голый посреди бескрайней снежной равнины, а ледяной ветер лупит его по лицу, вырывая из глаз слезы, которые тут же застывают, превращаясь в ледышки.

Стоять на месте не было сил, и он пошел наугад, дрожа всем телом и проваливаясь в снег чуть ли не по колено…

Сон первый (продолжение). Гости

– Валерка, что с тобой!? – услышал он встревоженный женский голос, – Да очнись же ты, наконец!

Плотников открыл глаза и увидел, что лежит в кабинете директора на том самом новом кожаном диване, а возле него на коленях стоит секретарша и лупит его по щекам.

– Лиля, хватит издеваться над парнем! – остановил девушку директор, – Ты, что не видишь – он уже глаза открыл!

– Наконец-то! – обрадовалась, Лиля, – Валерка, ты не представляешь, как мы тут перепугались! Ты вдруг отключился, и мы с Николаем Егоровичем не знаем, что делать? Еле-еле дотащили тебя до дивана!

– Да все нормально! – сказал Валерка и попытался подняться, – Я хорошо себя чувствую!

– Нет, ты лежи! – остановила его Лиля, – Тебе нельзя вставать! Мы уже и «скорую» вызвали!

– Не надо скорую, я и в самом деле, себя хорошо чувствую! Я пойду, мне надо работать! – возразил Плотников и все-таки попытался встать.

– Лежи! – сказала Лиля и силой прижала Валерку к дивану.

– Сегодня никакой работы, Плотников! – поддержал девушку директор, – Я тебя отпускаю, можешь идти домой! Хотя постой! Лиля дай мне воды!

Девушка налила из стоявшей на столе бутылки воду в стакан и подала директору. Тот достал из кармана маленький пузырек коричневого стекла, накапал из него несколько капель и протянул стакан Плотникову:

– На выпей!

– Что это? – спросил Валерка.

– Валерьянка! – ответил  Николай Егорович и, как-то странно, по-клоунски подмигнув Плотникову, рассмеялся.

Валерка понюхал воду, пахло тиной, плесенью, осенним лесом, мухоморами. Короче пахло чем угодно, но только не валерьянкой.

– Да ты пей, не бойся! – подбодрил его шеф, – Я сам это пью, когда прихватит, и как видишь, жив до сих пор!

Валерка закрыл глаза и, задержав дыхание, залпом выпил снадобье.

*   *   *

По дороге домой Плотников зашел в маленький магазинчик возле метро купить пива. Продавщица в кожаной короткой юбке поставила перед ним бутылку «Туборга» и спросила:

– Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, – ответил Валерка, убирая бутылку в пакет, – Скажите, а где ваш кот? Обычно он всегда сидит на ящике возле магазина!

– Да кто его знает? Шляется где-нибудь! А вам он зачем?

– Да я так просто спросил. Он у вас такой большой, пушистый!

– Да, Васька у нас просто красавчик! На вас, кстати говоря, чем-то похож, грудь тоже такая белая, и лапы!

Плотников смущенно улыбнулся и спрятал руки за спину.

*   *   *

В подъезде было темно и как всегда пахло кошками, тухлой рыбой и чем-то еще, неуловимым, и от этого особенно неприятным.

Он вошел в кабину лифта и нажал кнопку своего этажа. Где-то загудел невидимый мотор, кабина медленно двинулась вверх, и вдруг остановилось. И в ту же секунду погас свет. Темнота была такой, словно Валерку окунули головой в бочку с чернилами.

Плотников приготовился к длительному ожиданию, но к его удивлению очень скоро свет вновь загорелся, и лифт, как ни в чем не бывало, продолжил свое движение вверх. Тем не менее, у Валерки осталось ощущение, что за те несколько секунд, что он провел в кромешной темноте, окружающий мир как-то неуловимо изменился.

Плотников внимательно огляделся по сторонам: он находился все в том же старом обшарпанном лифте, только лампочка, пожалуй, стала светить чуть ярче, да на стене вместо традиционного «Ленка – дура» появилось загадочная надпись «Jedem das Seine!»

Он долго ковырялся, пытаясь открыть дверь своим ключом, но так и не смог, было такое впечатление, что она закрыта изнутри, причем ключ оставлен в замке. Это слегка удивило Плотникова – дома по его представлению просто некому было быть. Жена Светлана оставила его два года назад, когда во время кризиса ему долго пришлось сидеть без работы. В конце концов, работу он все-таки нашел, и не плохую, но Светлана так и не вернулась, осталась у своего "олигарха", как она его называла. Хотя, если честно, на олигарха ее Толян явно не тянул, разве что дворового масштаба. Плотников видел его, когда тот приезжал за вещами жены.  Шея, правда, шире головы, то есть настолько толстая, что золотая цепочка буквально врезалась в плоть. Но костюмчик так себе, явно не от Армани! Не говоря о машине – какой-то паршивый Ситроен!

– Ты знаешь, братан, телек я пожалуй тоже возьму! – сказал он, обращаясь к Валерке, – "Самсунг" конечно полное дерьмо, но для сортира сгодится. В последнее время так стало тяжело воровать деньги, что мне уже кажется, будто я их зарабатываю! – и бугай радостно захрюкал довольный собственным остроумием.

Плотников не стал протестовать, и даже помог дотащить ящик до машины. В тот момент ему почему-то было на все наплевать…

Поняв, что замок мучить далее бесполезно Валерка нажал кнопку звонка, и за дверью тут же послышались мягкие шаги. Дверь отворилась – перед ним стояла совершенно голая  незнакомая девица.

– А, это вы! – проговорила она с таким разочарованием в голосе, словно ожидала увидеть на месте Валерки, по крайней мере, наследного принца Соединенного Королевства, и захлопнула дверь.

Поколебавшись немного Плотиков, опять нажал кнопку.

– Ну что вам еще! – спросила девушка, снова появляясь на пороге.

– Вы меня, конечно, извините, – начал он, – Но это все-таки моя квартира, и я хотел бы…

Тут слова застряли у Валерки в горле, потому что он разглядел за спиной у девушки совершенно фантастическое существо. Несмотря на жару, существо было одето в длинный до пят цветастый балахон, а на голове у него помещалась крошечная круглая шапочка с кисточкой. Лицо его, длинное и узкое, было вытянуто вперед, и больше походило на морду муравьеда, чем на человеческую физиономию. Длинный, тонкий и чрезвычайно подвижный нос его постоянно поворачивался во все стороны и жадно принюхивался, а змеевидный полуметровый язык сладострастно облизывался. Руки, впрочем, были почти человеческие, за тем исключением, что на каждой из них было по три пальца, и заканчивались они длинными острыми когтями. Ноги его скрывал балахон, а сзади из-под него выглядывал зеленый чешуйчатый хвост.

– В чем дело? – спросил монстр чрезвычайно противным гнусавым голосом и посмотрел на Плотникова с неудовольствием.

– Да вот господин утверждает, что это его квартира! – ответила девушка.

– В самом деле? Ну что ж, тогда проходите! – пригласил хвостатый урод, и Валерка, словно загипнотизированный двинулся вперед.

Его почему-то провели не в комнату, а на кухню, где не в меру раскормленный муравьед довольно комфортабельно расположился на одном из стульев, ловко подвернув свой чешуйчатый хвост под стол. Второй стул он жестом предложил Плотникову.

Валерка сел, но даже на своем собственном стуле он почему-то чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом маленьких пронырливых глаз пришельца. (А в том, что хвостатый господин, и его голая подруга являются пришельцами, Плотников почему-то не сомневался).

– Итак, – начал пришелец, – Позвольте полюбопытствовать, с кем имею честь?

– Плотников, Валерий Николаевич, – ответил Валерка, – Я здесь живу.

Монстр как-то криво усмехнулся, затем покрутил головой, словно поражаясь Валеркиной наглости, вытащил из складок своего балахона очки в круглой металлической оправе, нацепил их себе на нос, отчего его физиономия сделалась еще гаже, и только после этого сообщил:

– К сожалению, хозяин квартиры Плотников Валерий Николаевич убит сегодня в три часа пополудни.

– Извините, как вы сказали? – переспросил Плотников. Голая девица в продолжение всего разговора шастала по кухне отвлекая его внимание и ему показалось, что он чего-то упустил.

– Плотников убит, – повторил пришелец, – Так что первая версия не проходит. Попробуем еще раз: ваша фамилия, имя и отчество?

– Плотников Валерий Николаевич, – тупо повторил Валерка, заворожено глядя на чудовище.

– В таком случае, приношу вам свои соболезнования! – проговорил пришелец, сочувственно разведя свои когтистые лапы. Сегодня днем вы были убиты выстрелом в голову.

– Из пистолета «ТТ» с близкого расстояния, прямо в лоб!  – уточнила голая девица и, сложив ладонь пистолетом, девушка направила ее на Плотникова. Она сказала «Кх!» и Валеркино сердце ухнуло вниз, он вдруг с ужасом понял,  что эти двое говорят сущую правду.

– Скажите, у вас были враги? – продолжил между тем допрос настырный пришелец, – Быть может, вам кто-нибудь угрожал в последнее время? Странные телефонные звонки?

– Какие враги? Откуда у меня могут быть враги? Я же не политик, не бизнесмен… а вы, собственно говоря, кто такой? Вы что, следователь?

– Я то? – переспросил хвостатый урод и на секунду задумался, – Да пожалуй, что следователь!

Ловким движением он выхватил откуда-то из воздуха красную книжечку и сунул Плотникову под нос. «Армагеддон Натанович Пильман» успел прочитать Валерка, и документ исчез так же неожиданно, как и появился.

– У нас в органах создан новый отдел, – пояснил монстр, – по борьбе с аномальными физическими явлениями. Так вот  мы оттуда. Я – старший следователь, а Рита, – он кивнул головой в сторону голой девицы, – младший.

Тут наглый муравьед, неуловимым движением змееобразного языка слизнул со стола крошку, и понес уже полную околесицу.

– Отдел новый, как всегда бардак полный, обмундирования не хватает, вот для меня кое-как этот балахон нашли, а для Риты вообще ничего подобрать не удалось, так и ходит бедная девушка, в чем мать родила. Говорят, ждите, в конце квартала может быть чего-нибудь и появится! Беспредел! Так вы говорили, что вам кто-то звонил?

– Да ничего я такого не говорил! Хотя, звонила жена, бывшая, насчет работы. Но это совсем другое… А с чего вы решили, что я убит? Вы что, и тело нашли?

– А как же? Все как в лучших детективных сериалах! Желаете взглянуть? Хотя, честно говоря, я бы не советовал. Для непривычного человека зрелище не из приятных, сами понимаете, кровь, фрагменты мозговой ткани… Кроме того, в этом нет особой необходимости, ваш труп уже опознала жена.

– Странно! Моя жена? Она что была здесь?

– А как же, конечно! Уехала буквально десть минут назад. Она так убивалась бедняжка!

– Она что, плакала? – удивился Плотников.

– Плакала? Не то слово! Рыдала! Рита, целый час ее валерьянкой отпаивала! Да, кстати, о вашей жене! Насколько я понял, вы сейчас не живете вместе, хотя и не разведены?

Валерка молча кивнул.

– А квартира приватизирована и записана на вас?

– Да, ну и что?

– А то, что после вашей смерти квартира по наследству переходит к вашей жене!

– Вы что, хотите сказать, что моя Светлана, из-за этой квартиры… Нет, ну это просто невозможно!

– Понимаю, понимаю, мне и саму не хочется в это верить. Молодая красивая женщина, и вдруг выстрелы, пистолеты, кровища и все такое… Но с другой стороны квартира, а это в наше время, согласитесь, большой соблазн. Впрочем, у нее алиби – она весь день провела со своим другом, этим… как его…

– Толян, – подсказал Валерка.

– Точно, Толян! – обрадовался муравьед, – И все-таки постарайтесь вспомнить, может быть, у вас были враги?

 – Да какие враги? И вообще, кому могло понадобиться меня убивать? А может быть, вы все-таки ошиблись?

– Значит желаете убедится? – спросил пришелец и легко поднялся со стула, – Тогда прошу в комнату.

В комнате на полу, возле журнального столика лежало нечто обведенное меловым контуром и накрытое белой простыней. Рита подошла и слегка откинула покрывало. Валерка увидел худое, бледное, хорошо знакомое лицо с усами. Без сомнения, это был он сам. "Я так и знал!" – подумал он и почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

– Что с вами? Вам плохо? – спросила Рита и заботливо подхватила Плотникова под руку.

– Нет, ничего, все в порядке! – попытался успокоить девушку Плотников.

– Да какое там «в порядке»? Вы белый как мел, вот посмотрите сами!

Она подвела его к зеркалу завешанному черным платком, и сдернула этот платок. На Плотникова из зеркала глянул странный тип с темными всклокоченными волосами, синими кругами вокруг горящих безумным огнем глаз, синими же губами и неестественно бледный. Незнакомец нагло ухмыльнулся, и во рту у него блеснул золотой клык.

– Кто это? – спросил Плотников не в силах оторвать взгляда от страшного лица.

– Это вы! – спокойно ответила девушка.

 «Нет!» хотел крикнуть Валерка, но спазм сдавил горло, стало трудно дышать, и он почувствовал, что падает в бездонный колодец, наполненный вязкой чернотой…

Сон третий. ПРОБУЖДЕНИЕ

       Проснувшись однажды утром,  после  беспокойного  сна, юная красавица Аня Пряхина,  жена председателя совета директоров СуперБанка обнаружила, что лежит не в  своей  постели. Нельзя сказать,  чтобы это ее потрясло, скорее удивило. Раньше, до замужества,  она любила всякого рода приключения, но после вступления в брак ей пришлось несколько умерить свой пыл.

       То, что постель не ее, она  поняла  сразу,  как только  раскрыла  глаза и увидела над собой грязный,  засиженный мухами, облупившийся потолок. По этому потолку полз огромных размеров  черный таракан.  Почувствовав на себе удивленный Анин взгляд, он тут же замер  и  уставился на женщину своими крошечными, словно маковые зернышки глазками.

       "Сейчас она поднимется и запустит в меня тапком", –  подумал таракан.

       Но женщина продолжала лежать неподвижно, и только смотрела на него удивленно и беспомощно.  Поняв, что тело внизу не представляет для него никакой угрозы, он продолжил свой путь.

        "Господи, где это я?" – думала Аня, глядя на бегущего таракана, и никак не могла понять, снится ей все это, или она просто сходит с ума. Она хотела уже ущипнуть себя, но в этот момент дверь в комнату отворилась и на пороге появилась огромных размеров баба неопределенного возраста, замотанная в какие-то невероятные тряпки, взятые, скорее всего с городской свалки.

       – Нюрка,  вставай на работу опоздаешь! – проговорила она гулким густым басом

       – Вы кто?  – спросила Аня, удивленно глядя на бесцеремонную гостью.

       – Я? – переспросила баба, вытаращив на Аню глаза, – Ну ты Нюрка даешь! Я Клавка, соседка твоя! Надо же так нажраться! Впрочем,  оно и не удивительно,  если будешь продолжать столько пить,  ты скоро себя не узнаешь,  не то, что  меня.  Ты хоть в зеркало-то сегодня смотрела? На кого ты похожа?

       Клавка вытащила из-под кровати небольшое потемневшее от времени зеркало,  с трещиной посередине, и протянула его Ане. Аня заглянула туда и завизжала так, словно ей за пазуху засунули ядовитого паука. Из зеркала на нее смотрела какая-то омерзительная сморщенная  старуха с наполовину седыми всклокоченными волосами, насквозь пропитым лицом и синяком под левым глазом.

       – Нет, – закричала она, отбросив от себя зеркало, – Это не я!

       – Ну, может хоть теперь, ты станешь поменьше пить! – выразила смутную надежду соседка, поднимая с пола зеркало.

       «Этого  не  может быть, – попыталась успокоить себя Аня, –  Это такой фокус,  я  знаю. Просто это зеркало такое, специальное,  вроде стакана  с  мухой. Меня хотят разыграть!»

       – Дайте мне еще раз посмотреть! – попросила она страшную гостью.

       Клава молча  протянула  зеркало.  Аня осторожно заглянула в него, тайно надеясь, что наваждение рассеется и в зеркале она  увидит прежнюю  Анну Пряхину,  бывшую фотомодель,  мисс Подольск и, наконец, просто красавицу,  но ничего не изменилось.  Из зеркала на нее  смотрела  все та же мерзкая старуха.  Аня почувствовала, что у нее начинается истерика.