Текст книги "Большая игра на Балтике 1500 – 1917 гг"

Автор книги: Сергей Махов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

2. Ливонская война

В этой ситуации Ливония с 1540-х годов стала объектом пристального внимания польско-литовского государства и России, которые претендовали на раздел и завоевание этих земель. Вообще, Москва год от года все активнее участвовала в борьбе за господство на Балтике. Так, в 1554–1556 годах русские вели войну со Швецией, во время которой осадили Выборг и опустошили всю Южную Финляндию. Однако мир был заключен на условиях статус-кво, так как русские просто продемонстрировали силу своему беспокойному соседу.

А в январе 1558 года царь Иван Грозный вторгся в Ливонию с большим войском. В мае пала Нарва, в июле русские вошли в Дерпт, в сентябре того же года (это месяц, когда Елизавета Тюдор вошла на престол) русские осадили и взяли крепость Ринген.

Надо сказать, что русские начали войну без какого-либо плана. Боевым действиям предшествовали довольно длительные переговоры, где Москва настаивала на выплате дани, на свободном пропуске иностранных специалистов в Россию и на преференции в торговле. Поскольку ливонцы не приняли ни один из пунктов, Иван Грозный решил провести показательную акцию устрашения. Однако она оказалась сродни камушку, который сдвигает горы.

Успехи Ивана оказались для Дании и Швеции ушатом холодной воды. И тут надо понимать следующее. Как мы говорили выше, для Ивана война с Ливонией была своего рода операцией «принуждения к миру», главные свои цели русские видели на юге в борьбе с Крымом. Начав войну в Прибалтике, Иван тем самым хотел уважить и еще больше привязать к себе новгородское и псковское купечество, ну и получить от прибалтов «отступные», поэтому, как бы странно это ни прозвучало, поход в Ливонию не имел каких-то глобальных стратегических целей.

Соколов-Скаля Павел Петрович. Взятие Иваном Грозным ливонской крепости Кокенгаузен в 1577 г. Холст, масло. 1943

Однако другие балтийские страны, прежде всего Швеция и Дания, увидели в этом русском блицкриге появление новой балтийской державы, которая, обладая многочисленным и неплохо вооруженным войском, вполне может в будущем побороться и за господство на море. И все последующие действия датчан и шведов были выстроены в логике именно этого понимания, то есть они перенесли свое мышление, свое видение ситуации на все русские действия и противодействовали России именно исходя из своих оценок происходящего.

Дания попыталась захватить у Ливонского ордена опорный пункт – остров Эзель. Если бы датчане захватили этот остров, они обладали бы в южной части Балтийского моря такой цепью стратегических пунктов, которая могла позволить им от центра страны у Эресуна через провинции Сконе и Готланд достигнуть входа в Финский залив, и Балтика почти полностью становилась бы «датским озером».

В свою очередь шведы в 1561 году смогли склонить Ревель вместе с примыкающими областями Эстляндии (по своей территории почти целиком соответствовавшей нынешней Эстонии) подчиниться Швеции.

Что касается Ганзы, то изначально Любек соблюдал нейтралитет, но после захвата Ревеля (который до этого входил в Ганзейскую лигу) решил в 1562 году поддержать Данию в войне против Швеции (улыбка судьбы, ведь Швецию 40 годами ранее Любек создал своими собственными руками), не мешаясь в ливонские дела. Окончательно договор Любека и Дании был оформлен в 1563 году. Согласно его положениям, Любек выделял Копенгагену 140 тысяч талеров, в обмен на которые датский король обязывался начать войну со Швецией. Но Дания была обязана в ходе войны возместить эти расходы Ганзе с захватов на шведских землях.

Началась Северная Семилетняя война (1563–1570), где Дания, Польша (вернее отдельно взятый польский Данциг) и Ганза выступили против Швеции, тогда как в Ливонии продолжалась война «всех против всех». На территории Прибалтики вели войну остатки ливонской конфедерации, Россия, Литва (отдельно от Польши), Дания и Швеция. Швеция претендовала на восточную часть ливонского наследства, ВКЛ – на западную. Этим оказались недовольны Дания, Россия и Ганза, которые считали себя обиженными результатами первой дележки ливонского наследства. И тут же сложился новый альянс: Москва, Любек и Копенгаген против Стокгольма и ВКЛ. В 1563 году Швеция, начав войну с Данией и Ганзой, решила в Прибалтике опереться на Россию, и шведский король Эрик XIV решил полностью изменить свою политику. Он подписал договор с русскими «пакт Грозного и Вазы», согласно которому Эстляндия делилась на сферы влияния: Ревель и Пернов (Пярну) отдавались на откуп шведам, Нарва и Дерпт – русским.

В это же самое время на Балтике появился новый важный игрок – Англия. Англичане наладили выгодную торговлю с Россией, сбывая ей оружие и военные припасы в обмен на ресурсы (император Фердинанд I в гневном письме перечисляет: Англия поставляет в Россию ружья, мелкозернистый порох, пушечное железо, амуницию, зажигательные смеси (fire oil) и т. д.). Эти действия сильно не понравились Швеции, Дании, Ганзе, Польше и Священной Римской империи, и гром грянул в 1565 году, когда датский король Фредерик II специальным указом закрыл Зунды и Бельты для английских купцов. Обвинение было стандартным – снабжение оружием Швеции и России, а также неуплата Зундских пошлин. Вполне возможно, в деле была замешана и Испания, поскольку Филипп II, ставший уже королем Испании, теперь усиление торговых позиций Англии не приветствовал.

Ливонская война. Боевые действия (1557–1582)

Ливонская война, первая фаза (1558–1563)

Уровни взаимоотношений европейских держав

Туманный Альбион пробовал было поставлять военные товары русским контрабандно, но датский флот показал, что шутить не намерен, и несколько кораблей были просто захвачены и конфискованы вместе со всеми товарами и деньгами.

Тогда англичане перенесли свою торговлю с Россией в Холмогоры. В ответ на это датский король Фредерик II попросил у королевы Елизаветы заплатить за все те суда, которые торговали с Россией в обход Зундов, Зундскую пошлину. При этом Фредерик II в 1565 году подал жалобу не лично королеве, а… в Парламентский суд Англии, основывая свой иск на римском праве. При этом продлил запрет прохода для английских кораблей через Зунды и выслал крейсера к побережью Норвегии с приказом перехватывать у Нордкапа любое английское судно и заставлять англичан платить пошлину. Судебное разбирательство длилось долго – до 1583 года. За это время датской стороной (ради компенсации потерь) было захвачено до 40 английских кораблей. Основным видом товара, ввозимого англичанами, было оружие; вывозимого – зерно, лес, пенька, поташ, ревень.

И в 1583 году Елизавета подписала-таки соглашение с датчанами – да, будем платить. Как проходя через Зунды, так и проходя через Нордкап – так же как если бы миновали Зунды. Однако ни одного платежа английская корона так и не сделала. Оправдание было самым простым и издевательским – в английской казне нет денег.

Но вернемся к ситуации 1560-х. В 1568 году в Швеции произошел государственный переворот. Эрик XIV был низвергнут, а на трон взошел Юхан III, который считал Ивана Грозного личным врагом. В этой ситуации Швеция стала противником России, и Грозный на следующий год предложил Англии заключить с ним союз. По сути, Россия предлагала Англии сменить вектор экспансии с западного на восточный. Некоторые западные специалисты высказывают такую мысль: Иван считал, что английская экспансия во Фландрию и Атлантику рано или поздно приведет Лондон к конфликту с Мадридом, а воевать с Испанией Англия просто не осмелится – не та весовая категория. То есть экспансия Англии на запад, на континент, в любом случае обречена. На востоке же Польша, Дания и Швеция были вполне сравнимы по силе с Англией, и тут в союзе с Россией Лондон вполне мог побороться за место под солнцем [1]1
  Речь Посполитая (с 1569 г.) – образована в результате объединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского на основе Люблинской унии.


[Закрыть].

Чтобы закрепить эту коалицию, Иван, по обычаям Средневековья, предлагал Елизавете женитьбу. Это было вполне в духе европейских традиций, так как на тот момент многие страны, состоящие в союзах, закрепляли их брачными узами.

Англичане взяли на раздумье год, и Елизавета в результате отказалась-таки от этого предложения. Надо сказать, что Иван Грозный действительно опередил свое время, заглянув примерно на 200 лет вперед. Но стоит понять вот что: на тот момент Россия для Англии все-таки оставалась «большой неизвестной величиной», совершенно непонятной страной, выгоды от торговли и союза с которой были совсем не очевидны, поэтому Елизавета решила остановиться на борьбе за Нидерланды, которые для Англии были традиционным торговым партнером. Именно поэтому союз России и Англии во второй половине XVI века не состоялся.

Московская компания (Muscovy Company) была основана 26 февраля 1555 года королевой Англии Марией I Стюарт и ее мужем, принцем-консортом Филиппом Габсбургским. Именно тогда была выпущена королевская хартия, объявляющая привилегии компании в торговле с Россией. Стартовый капитал компании – 6000 фунтов стерлингов в 240 акциях по 25 фунтов каждая. Согласно хартии, компании позволялось: приобретать земли, но не более чем на 60 фунтов в год; издавать свои правила; наказывать членов компании, для чего иметь своих сержантов; строить и снаряжать свои корабли; торговать во всех портах; делать завоевания и приобретать страны и города в открытых землях; противодействовать совместным действиям торгующих в России иностранцев и даже англичан, если они не являются членами Московской компании.

Летом 1570 года русское войско совместно с датчанами и немцами осадило шведский Ревель, однако русские, не имея флота, блокировать его со стороны моря не смогли и вынуждены были снять осаду. По той же самой причине осады Ревеля в 1577 и 1578 годах закончились неудачами. К тому же участие Дании в Ливонской войне после 1572 года практически сходит на нет. Проблема тут самая простая: после Варфоломеевской ночи во Франции Фредерик был озабочен наступлением католической реакции, к тому же его брат, Адольф Голштейн-Готторпский, будучи католиком, перешел на испанскую службу, что грозило отделением части Шлезвига от Дании. К счастью для Фредерика, Адольф умер в 1580 году, через год умер его сын и наследник – Фредерик Голштейн-Готторпский, и власть в свои руки взял регентский совет, который отделение от Дании не приветствовал.

С 1579 года в войну против России в Ливонии вступила и Польша. В 1579 году поляками был взят после осады Полоцк, потом Великие Луки, а далее враг вступил уже на Псковскую землю. Одновременно с поляками военные действия против русских начали и шведы, которые взяли Ям, Копорье, Нарву, Ивангород, Корелу и почти всю Ижорскую землю. В принципе, после польско-шведского блицкрига 1581–1582 годов русские потеряли вообще все свои завоевания в Ливонии. Царь Иван предлагал Баторию мир, соглашаясь отдать Варшаве всю Ливонию за исключением четырех городов, но отдавать уже было нечего, более того, потеряли еще и часть своих исконных территорий. Ивангород же, Ям и Копорье захватили шведы.

Георг Мак. Последний штурм Полоцка. Цветная литография. 1579 г.

В январе 1582 года было заключено Ям-Запольское перемирие с Польшей. В мае 1583 года – Плюсское перемирие со Швецией. Все русские завоевания в Ливонии и Литве были потеряны.

Ливонская война, вторая фаза (1568–1583)

Уровни взаимоотношений европейских держав

Отдельно стоит сказать о Нидерландах. Дело в том, что в начале 1560-х Голландия устранилась из балтийской политики. Там начиная с 1555 года сложилась предреволюционная ситуация, а в 1566 году началось восстание против Испании, поэтому на первое место вышли внутренние дела.

Хотя Нидерланды и не были расположены на Балтике, уже к концу XVI века они оказывали на весь балтийский регион значительное влияние, причем не только торговое, но и политическое. Собственно, весь XVI век голландская торговля на Балтике постоянно росла. Так, товарооборот между Бургундскими Нидерландами и Балтикой с 1500 по 1565 год возрос в шесть раз! [2]2
  William R. Thompson, Leila Zakhirova. Racing to the Top: How Energy Fuels System Leadership in World Politics. Oxford Univ Pr. 2018.


[Закрыть]

А в 1566 году во Фландрии началось антииспанское восстание, которое было обернуто в религиозную форму – протестанты против католиков. Испания, для которой Нидерланды были очень важны как плацдарм для давления на Францию, направила туда войска и решила отнять у местных жителей автономию, введя прямое королевское правление через наместника. Первым таким наместником стал герцог Альба. Кроме того, Филипп II ввел санкции против мятежников, объявив эмбарго на экспорт текстиля из Голландии. Вряд ли Филипп думал, что эта мера окажется для мятежных провинций побудительным мотивом для полной перестройки собственной экономики и в итоге приведет к победе Нидерландской революции.

Перестройка эта началась в ужасных для Голландии условиях, к 1569 году мало кто сомневался, что мятеж во Фландрии вот-вот будет подавлен. Но все изменилось после захвата гезами Брилля в 1572-м, когда восстание разгорелось с новой силой.

На тот момент экономическая ситуация для Голландии выглядела плачевной. Основной доход приносил сбыт полотна (90 тысяч кусков на экспорт в 1563 году) и вообще работа с тканями, причем значительное производство тканей было сосредоточено в южных провинциях Фландрии, оставшихся происпанскими.

Основным рынком сбыта была Испания и ее провинции, переориентировать же большое количество полотна было просто некуда, хотя, конечно, часть рынка спасли, поставляя ткани в протестантскую Германию, во Францию и Англию. Но по факту отрасли был нанесен ужасный удар. Да и продовольственная безопасность страны находилась под угрозой, так как в северные провинции до мятежа продовольствие было привозным. Решать проблему продовольственной безопасности начали с двух сторон: во-первых, постаравшись нарастить свое сельскохозяйственное производство, во-вторых, после 1569 года сделали упор на строительство военного и торгового флота. Но откуда черпать древесину, железо, пеньку, лен и т. д. для судостроительной промышленности?

Голландия обратила свои взоры на Балтику. Резкое увеличение военного флота спровоцировало взрывообразный рост торгового флота. Так, в 1470 году общая вместимость голландских судов составляла 60 тысяч тонн, в 1570-м – уже 232 тысячи тонн, в 1610-м – 538 тысяч тонн. Для сравнения: коммерческий флот Ганзы в 1470-м – 60 тысяч тонн, в 1570-м – 110 тысяч тонн [3]3
  Здесь и ниже данные из Vogel. Zur Grofie der europdischen Handelsflotten im 15, 16 und 17 Jahrhundert. Ein historisch-statistischer Versuch. Jena, 1915.


[Закрыть].

В 1570 году в балтийской торговле (включая Норвегию) были задействованы почти 1000 больших судов (свыше 300 тонн) из 3510, то есть чуть меньше трети. В 1580 году – уже 1800 судов участвовали в коммерции на Балтике. В 1610 году – 8000 судов из 21 500 единиц, или 37 %. Соответственно, росли и финансовые показатели. Если в 1560 году торговый оборот с Балтикой составлял для Голландии 34 миллиона гульденов, то в 1590-м – уже 115 миллионов гульденов [4]4
  Данные из J. De Vries, A. van der Woude. The First Modern Economy: Success, Failure, and Perseverance of the Dutch Economy, 1500–1815. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.


[Закрыть].

Из вышесказанного понятно, что положение дел на Балтике для Нидерландов было жизненно важно контролировать. И естественно, что к 1580-м Голландия напрямую стала влиять на политику балтийских государств, причем год от года это влияние все ширилось и возрастало. Не стоит забывать и о том, что почти все страны данного региона (кроме Польши) были протестантскими и воспринимали Голландию как своего союзника в борьбе с католицизмом.

Именно в период 1570–1590 годов балтийская торговля становится для Семи провинций «матерью коммерции» (Moedernegotie), и ей придается все большее значение. Что касается войны с Испанией, Мориц Оранский, пользуясь плодами балтийской торговли, ввел новшество, которое дало голландцам решающее преимущество в военно-морском строительстве. Он решил так: военно-торговая жизнь корабля коротка, в первом случае ему достаточно одного или пары захватов неприятельского судна, чтобы себя окупить; во втором – пары или тройки вояжей, чтобы без сожаления быть сданным на дрова. Соответственно, в военное время нет нужды соблюдать технологии постройки, как это делают испанцы.

Художник неизвестен. Иллюстрация из «Морского закона» Гамбурга о свободе торговли. 1497 г. Цветная литография. Музей Гамбурга.

Titelbild des Stuckes P des Hamburger Stadtrechts von 1497

Да, конечно, риск потери от ненадлежащего качества постройки в результате различных аварий и катаклизмов такого корабля возрастает, ну и что? Главное – задавить противника количеством.

Именно поэтому испанцы, к своему глубочайшему удивлению, обнаружили к концу 1590-х годов целые голландские армады в 80−100–120 кораблей и получили когнитивный диссонанс, ведь ранее для республики флот в 30–40 кораблей выставить было большой проблемой!

Но ведь постройка корабля даже из сырого леса – это долгий процесс. И здесь на помощь Соединенным провинциям пришло творение Корнелиса Корнезоона ван Уитгееста. Он соединил две вещи: мельницу и лесопилку, – и теперь энергия ветра заставляла пилы пилить бревна на доски. С 1597 года Голландия могла выпускать на моря корабли как пирожки. Уже в 1601 году испанский министр Хуан Баутиста де Тассис обескуражено пишет: «Если мы построим 100 кораблей, то они выставят против них 400 своих, если мы построим больше, то они построят еще больше; голландцы счастливы, даже если теряют по 10 своих кораблей за каждый потопленный наш».

Таким образом, Голландия к концу XVI века смогла стать флагманом промышленного и торгового развития, практически монополизировав мировую морскую торговлю, получив львиную долю в балтийской коммерции и фактически заместив Ганзу.

Что касается Ганзы, примерно в 1570-х годах Ганза начала проигрывать Голландии гонку за лидерство в балтийской торговле. Несмотря на совместный с Данией выигрыш в Северной Семилетней войне (1563–1570), никто так и не выплатил Любеку 75 тысяч талеров, что привело к разорению многих ганзейских банкиров.

Вместе с этим власть германских и иных правителей начала расти, и от Союза начали один за другим откладываться его торговые фактории. Сначала Брюгге, потом Брюссель, потом Лондон и т. д. В период 1550–1570 годов на Ганзу последовательно обрушилось несколько несчастий. Сначала сельдь ушла из Балтики к Доггер-банке. Потом треска – из Норвегии к Шпицбергену. Возросла роль сухопутной торговли. Так, например, к 1570 годам русская торговля мехами, прежде ведшаяся через Балтику, теперь сместилась южнее, к сухопутному Лейпцигу, который стал главным перевалочным пунктом меховой торговли в Европе. На ярмарках в Сконе главную роль уже играли Дания и Швеция. Часть городов, входящих в союз, соблазненная предложениями голландцев и англичан, стала инвестировать деньги не в Ганзейскую лигу, а в экономики Голландии и Англии. Началось бегство капитала. И это во время «судостроительной революции», когда траты на флот возросли в разы! Устаревшие ганзейские когги не могли конкурировать с испанскими каравеллами и галеонами, с голландскими флейтами, с английскими кораблями, построенными по испанским технологиям.

После 1580-х Ганза потеряла и преимущество регионального судостроительного центра на Балтике. Теперь «верфью Европы» стала Голландия, которая строила почти 80 % кораблей из балтийского сырья.

В результате Ганза, начав в 1501 году войну за гегемонию на Балтике, к концу века ее полностью потеряла. Цифры просто убийственны [5]5
  Данные из Jonathan I. Israel. Dutch Primacy in World Trade, 1585–1740. Oxford Scholarship Online, 2012.


[Закрыть]. Если в 1607 году с Балтики в Испанию было совершено 123 вояжа, из них 98 немецких и 24 датских, то уже в 1609-м – 131 вояж, из них 68 голландских, 50 ганзейских и 11 датских. В 1611 году голландцы перевезли товары из Балтики в Испанию в составе больших торговых конвоев 135 раз, ганзейцы – 52 раза, датчане – 2. К 1617 году голландцы просто прибрали к рукам львиную долю балтийской торговли.

Но голландцам нужен был проводник их интересов на Балтике, который автоматически и становился бы региональным гегемоном. Таким проводником в начале XVII века стала Швеция. Шведы обладали самым протяженным балтийским побережьем, в результате Ливонской войны получили себе Карелию и большую часть русских балтийских земель (правда, часть Ингрии шведы потеряли по результатам неудачной для них войны 1590–1595 годов с русскими) и фактически контролировали Восточную Балтику. При этом голландцы, заинтересованные в шведском железе и меди, помогали Стокгольму сделать технологический рывок, инвестируя деньги и ресурсы в нужные им отрасли. Так, в 1572 году у Упсалы голландцами был создан медеплавильный завод, в 1605-м – крупнейший тогда в Европе медеплавильный завод в Нючёпинге. К 1610-м годам голландцы вывозили из Швеции 56 % смолы и поташа, до 63 % пеньки, строевой лес для мачт, зерно (чаще всего перекупленное в Польше или России) и многое другое. И постепенно голландцы начали торговать от шведского имени (так, голландский торговец Уильям Данс получил от короля Швеции в 1601 году статус главного королевского торгового агента, а в 1607 году между амстердамским адмиралтейством и правительством Швеции был подписан договор, согласно которому Голландия скупала в год до трети всей медной продукции, взамен же поставляла в Швецию оружие), просто у них это очень хорошо получалось. Таким образом, Швеция, будучи одним из региональных лидеров, имела союз с настоящим торговым гегемоном Западной Европы, что и обусловило шведские амбиции в регионе.

Надо сказать, что это новое сотрудничество было для Швеции более выгодным, нежели некогда с Ганзой. Ганза взамен на шведские железо и медь чаще всего предоставляла кредиты, тогда как Голландия – оружие и технологии. Пользуясь голландскими поставками и помощью, Швеция решила начать войну за региональное лидерство на Балтике со своим извечным противником – Данией, а также с Польшей, решив сесть в устьях всех крупных рек, впадающих в Балтийское море, и тем самым сделавшись главным посредником между балтийскими странами и Голландией.