Текст книги "Три Толстяка(СИ)"

Автор книги: Сергей Ширяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Они спешили. Нашлась коробка с церковными ценностями.

– Такого кощунства белый свет ещё не видывал. Украсть воровским способом святейшие предметы, осквернить их грязными помыслами и руками, а далее пытаться в дар их вернуть с предлогом, что облагодетельствовали. Мерзавцы и подонки.

Отец Михаил возмущён был более всех остальных.

– Отец Михаил, не забывайте, они ведь и продать их Церкви ещё пытаются.

– Да покарает злодеев Десница Господня.

По закону подлости фальшивая бутылка обнаружилась в самой последней коробке, когда участники разминирования уже начали сомневаться в сообщении Тимоти. Со всеми предосторожностями, не разбирая её просканировали.

– Да, это оно. Только обезвредить МИБ я не смогу, – Константин развёл руками, – нужна специальная аппаратура и много времени.

– Ты хоть можешь сказать, когда и как она сработает? От чего рванёт – таймер, сигнал с пускового устройства или счётчик на определённое удаление от станции, или, например, датчик на гиперскачок?

– Всё, что угодно, а скорее, всё сразу, чтобы наверняка.

– Сыны дьявола и внуки его! Будь проклято семя породившее их!

Действительно, затруднение – взрывное устройство они нашли, теперь вопрос, как от него избавиться? Решение предложил Тимоти. Он молча (итак сегодня много сказал слов) взял бутылку с бомбой двумя средними лапами, прижал её к животу и заковылял не четырёх оставшихся к уже знакомому люку каморы для наземных шасси. Его так же молча проводили долгими задумчивыми взглядами. Отец Михаил крестился.

В полном молчании начали подготовку к отделению "Кристины" от станции "Небо-64". Если игнорировать протокол расстыковки, то можно убыть за десять минут, что делается зачастую, когда команда спешит. Если же скрупулёзно исполнять каждый параграф, как он прописан Галактическим Кодексом, то процедура занимает не меньше часа. Экипаж "Кристины", естественно, пошёл вторым путём.

Прежде всего Базилиус долго рассыпался в благодарностях за "презенты", которые, он уверял, они обязательно рассмотрят и порадуются в полёте по окончании гиперскачка. Наконец, после получасового обмена любезностями, началась собственно подготовка к старту. Экипаж не торопился, все ждали Тимоти.

Подготовка медленно, но шла, а волбата всё не было и не было. Вот уж и подошло время разводить кессон, а разведчик не давал о себе знать. У люка с шасси постоянно кто-то дежурил, чтобы помочь Тимоти, если он ранен или за ним гонятся.

– Придётся объявить о том, что у нас неожиданная неисправность и требуется длительный ремонт.

Базилиус, да и вся команда нервничали.

– Не выйдет, нас переведут на буксире в ремонтный док. А Тимоти об этом знать не будет. Да и вообще, мы уже подозрительны. "Три Толстяка" запросто могут новую пакость придумать.

Наконец из недр корабля пришёл сигнал – Тимоти на месте.

– Ладно, отваливаем от этого гадюшника.

Чётко, по-военному "Кристина" вышла из кессона и принялась выполнять манёвр для разгона на гиперскачок. Тимоти был уже в рубке, и он улыбался, как может улыбаться только волбат.

В штатном режиме прошли разгон. Короткая и всегда волнительная подготовка к гиперскачку. И сам скачок из точки "А" в чудовищно удалённую точку "Б". Один процент Базиусового тела до последнего продолжал бояться, что где-то на трассе может сработать резервное взрывное устройство. Обошлось. Скорее всего, из-за нехватки времени и эту единственную МИБ подручные "Трёх Толстяков" раздобыли по великому блату.

Новости о дальнейшей судьбе "Небо-64" пришли уже, когда "Кристина" маневрировала на орбите Мохаве. Самые пикантные подробности "хлопка природного газа на станции" приводили издания вроде "Всегалактической Правды" и таблоида "Чёрная Дыра" – "...тысячи трупов, разбросанные по всему Космосу, фонтаны крови, хлещущей из обломков того, что ещё недавно было орбитальной станцией "Небо-64". Так закончился ежегодный праздник-карнавал планеты Куман. На всей планете объявлен недельный траур. Президент планеты Кулан Его Превосходительство Господин Буштари-IV Справедливый и Грандиознейший скорбит со всей планетой и внёс щедрый взнос в пользу семей погибших. Скорбит весь цивилизованный Космос...".

Сухие отчёты из других источников давали иную картину гибели станции "Небо-64" – "... треть объёма станции подверглась разрушению, выведены из строя жизненно важные системы станции. Среди погибших и пропавших без вести числятся около сорока человек. Это в первую очередь технический персонал станции, охрана, служба сервиса. Среди подобранных Галактической полицией в окружающем пространстве трупов на данный момент опознаны семеро находящихся в розыске преступников. Погибшие принадлежат к известной полиции ОПГ под названием "Жёлтые кулаки". Начато следствие. Среди гостей станции "Небо-64", прибывших на праздник, погибших нет. Несколько десятков человек обратились за медицинской помощью с травмами различной степени тяжести...".

Тимоти сознался, что отнёс бомбу в вентиляционный комплекс, обслуживающий исключительно субатомную энергетическую установку орбитальной станции. А там, как раз все технические службы и находятся. От гостевых отсеков, обзорных палуб эта зона отделена исключительно надёжными перегородками, которые таким маломощным зарядом как МИБ не возьмёшь. Зато внутри зоны она дел натворила.

В целом все средства массовой информации от белых до жёлтых и чёрных сошлись на том, что имела место традиционная разборка между бандитскими группировками, опять, уже в который раз делящими Космос.

Они почти угадали.

17.

Иногда Феликс брал Тимоти за город. У него это называлось поехать на рыбалку, а для отставного разведчика волбата – подарок почище "медали за отвагу". На рыбалку Феликс собирался загодя и основательно. Свою не большую старенькую машину он набивал с верхом, нужными вещами заполнялся и багажник, и задние сидения, и крыша. Были тут и набор удочек, и самых разнообразных снастей к ним, палатка, надувная лодка с моторчиком, а так же многочисленные разрешённые и не вполне приборы для охоты на рыбу. Ездили они обычно на неделю, иногда, если позволяла погода, то и больше. Марфа относилась к походам к рекам и озёрам с лёгким неодобрением, вздыхала, укоризненно глядела, как в багажнике исчезает полудюжина бутылок горячительных напитков, а потом вручала им на дорожку целую корзину своих фирменных пирожков с аппетитными начинками.

Тимоти устраивался на переднем сидении рядом с водителем, пристёгивался по всем правилам, четырьмя лапами обхватывал ещё горячую корзинку, а двумя передними начинал забрасывать в зубастую пасть мелкие, но очень вкусные пирожки. Феликсу тоже иногда перепадало.

Так они ехали десятки километров (места выбирали как можно дальше от дома), ели пирожки, болтали о том, о сём, в основном о том, что мелькало за окном, неспешно движущейся машины. А там была природа, для Тимоти до сих пор не обычная. Казалось бы – деревья, кусты, трава, небо над головой, по нему облака ползут, чего тут не обычного. А вот для Тимоти всё это другое, он нутром чувствовал. Не привычность не мешала испытывать тягу к местным красотам, волбату здесь нравилось.

Проезжали деревни, мелкие городки, по мостам пересекали реки. Иногда их проверяли местные постовые наряды с полосатыми палками. Феликс спокойно предъявлял пачку документов на себя, на машину и прочее. Где-то среди бумаг на лодку и малокалиберное ружьё лежал и документ на Тимоти с подписью и фотографией. И при каждой проверке волбат изо всех сил старался походить на собственный фотоснимок. Он таращил все три глаза и улыбался. При этом его раздвоенный язык от усердия чаще обычного показывался наружу. От стараний Тимоти постовые почему-то пугались, хватались кто за сердце, кто за кобуру и пропускали их машину без лишних вопросов. Тимоти было весело.

В лесу на берегу не важно чего, реки ли, озера на волбата вообще нападал щенячий восторг. Он целый день мог гонять бабочек, стрекоз, белок и всего что живёт и движется в лесу. Изредка Тимоти присоединялся к Феликсу, который часами терпеливо сидел с удочкой или разматывал перемёт. Поглазев, как лениво тонет поплавок в стоячей воде, и пожелав приятелю удачной рыбалки, он снова отправлялся шнырять по лесу или ближайшему лугу. Плаваний на лодке он побаивался – большая вода не его стихия, тем не менее, располагался на носу и подолгу завороженно глядел, как журчит, переливается там по ходу лодки тёмная вода.

Один раз Феликс взял Тимоти на зимнюю рыбалку. В это время года в городе Тимоти обычно отсиживался в доме, пока не сходил снежный покров, и температура не становилась устойчиво положительной. А тут рискнул. Теплолюбивому животному снег казался чем-то чрезвычайно враждебным. Волбату казалось, что превращаясь в лёд, его горячо любимая вода умирала, а смертей он не любил, их итак за свою жизнь навидался. Чуть не отморозил хвост, и всё время просидел в тёплой палатке. И рыба его в тот раз совсем не порадовала.

Обычно же, конечный результат любой рыбалки – извлечённая из воды рыба, был ему по сердцу. Рыбу Тимоти предпочитал сырую, даже ещё трепещущую. Что поделаешь, инстинкты сильнее нас.

Вечерами в тёмном лесу, откушав кто наваристой ухи со стопкой-другой, кто живого леща с плотвичкой, Феликс и Тимоти сидели у костра и вспоминали. Чаще делали это молча, чтобы не нарушать хрупкий покой леса. И у каждого багаж воспоминаний был солидный.

18.

На этот раз Патриарх принял Базилиуса в своей загородной резиденции. Кроме Его Святейшества присутствовали ещё Главный Казначей и двое незнакомцев. Базилиус кратко доложил о результатах.

– Что вы думаете обо всём этом деле в целом? – вопрос исходил от Главного Казначея, он как-то сразу взял на себя функцию председателя.

– Мне кажется, более того, я почти уверен, господин Казначей, что где-то на самом верху среди нашего руководства имеет место серьёзная утечка информации в пользу предыдущего режима. Нами просто играют, выжидая какой-то важный нужный момент.

Вся собравшаяся четвёрка солидных представителей власти переглянулась, но ничего на это не сказала. Базилиусу пришлось продолжить в том же духе.

– Кстати, я делал запрос относительно того подозрительного старика со станции, удивительно похожего на того самого, которого мы задерживали ещё в связи с ложным "золотым конвоем".

– Да, да мы проверили, – один из неизвестных господ был явно смущён, – его выпустили из следственной тюрьмы. Концов, следов, кто отдал распоряжение об освобождении, обнаружить не удалось. А старик при "Толстяках" был их левой рукой. Через него шли все, или почти все тёмные финансовые операции правительства "Трёх Толстяков".

"Бардак на корабле, другого слова не подберёшь", – Базилиус нахмурился и уже собирался озвучить нечто не слишком приятное для слушателей.

– Господин Базилиус, а неужели нельзя было обойтись без взрыва орбитальной станции? – это подключился второй неизвестный господин, – можно ведь было сбросить в космосе, потом сбросить, отлетев подальше.

– И дать возможность убийцам вновь поднять оружие против многострадального народа Мохаве. Заигрывать с голодными волками – без головы остаться.

Базилиус был поражён. Он, конечно, ожидал, что вопрос о бомбе всплывёт обязательно, и готовился к длительным и нудным объяснениям с кабинетными вояками, к которым явно принадлежал второй неизвестный особист. Но что на его защиту встанет сам Патриарх, было полной неожиданностью.

– Нам ножи в спину втыкают, а вы в рассуждения о слюнявом гуманизме для убийц ударились, господин Статус. Ребята ликвидировали походя опаснейшее гнездо отъявленных бандитов, за что им надо ордена давать, и, кстати, обязательно дадим. Учтите, что никто из непричастных гражданских лиц там не пострадал. У них, я знаю, в карнавальных драках больше жертв бывает.

Это уже озвучил своё мнение Казначей.

Базилиус не просто сходу невзлюбил двух неизвестных силовиков, он проникся к ним глубочайшим подозрением. А потому на всякий случай замкнулся и на дальнейшие расспросы отвечал неохотно и односложно.

Разговор как-то вяло покултыхался вокруг основной темы ещё минут двадцать, после чего загадочные силовики откланялись и уехали, так и не оставив напоследок после себя никаких предложений, пожеланий, да хотя бы итогового резюме. Зачем крутились? Вынюхивали? Почерк Конторы.

Оставшись втроём все почувствовали, как спало напряжение, атмосфера прочистилась, захотелось поговорить более откровенно. Патриарх вдруг озорно подмигнул Казначею и Базилиусу и, смачно потирая сухонькие ладошки, пригласил всех отужинать.

По архитектурному стилю загородная резиденция Патриарха очень напоминала старинный замок. Мрачные острокрышие башни, тёмные переходы, висячие мосты, стрельчатые окна и очень толстые стены. Патриарх в свои многие лета был уже отнюдь не могучего телосложения, однако по узким переходам и крутым лестницам двигался так быстро, что Казначей с Базилиусом еле поспевали.

– Замок Церкви достался от самого первого правителя Мохаве – Ситрака-I Объединителя. Он и в самом деле в те далёкие времена смог подчинить под свою руку не только срединных князей, но и мелкопоместных вождей с островов. Кругом сплошная история. Здесь много всякого интересного.

Поднялись по тесной винтовой лестнице в крайнюю башню. Верхняя площадка на ней, забранная прозрачным бронированным куполом, оказалась удивительно просторной. А вид, открывающийся на темнеющие холмы, дальний лес, густо синее с золотыми бликами заходящего солнца озеро потряс Базилиуса до глубины души. Неожиданно захотелось всё бросить и поселиться тут навсегда.

– Мне тоже это место нравится, молодой человек, да и не мне одному. Царь Ситрак знал, где построить резиденцию, а "Толстяки", гореть им в аду за все их злодеяния, до последнего дня пытались наложить свои грязные лапы на резиденцию. Мы, с Божьей помощью, отбились.

Втроём они стояли у края площадки и любовались вечерним пейзажем, на многие мили раскинувшимся вдоль далёкого горизонта закатом, первыми робкими звёздами.

"Этот мир, мир Мохаве всё больше становится моим. Хорошо это или плохо? Может, стоит отдаться на волю порывов сердца и действительно остаться тут? Я, наверное, смог бы себя тут найти".

Базилиус понимал, что даже если он решится остаться на Мохаве вкушать прелести мирной жизни, то до этого ещё ой, как далеко, однако, позволял невольным фантазиям о смутном будущем посещать его душу.

– Ну-с, братья во единой вере, прошу к столу. У нас всё скромно, без излишеств, в основном всё своё, зато полезно для тела и душу греет, – Патриарх радушно звал трапезничать.

Их ждали – полдюжины разноцветных наливок, ведёрко с охлаждённой чёрной икрой, такое же, но без охлаждения с красной, солёные грибы, маринованные огурцы, чёрный, как гуталин нарезанный хлеб, и что-то ещё, чему Базилиус не знал названия.

На правах хозяина Патриарх провозгласил тост, – От всего сердца желаю народу Мохаве обрести покой и благополучие, а нам, по мере сил, тому способствовать. И да поможет нам Господь.

Выпили, закусили, повторили. Слово взял Казначей.

– Что думаешь, боец? Как дальше планируешь действовать?

Базилиусу очень не хотелось переключаться с божественных закусок, которые он только начал пробовать, на тягомотную прозу жизни. Пришлось.

– Думаю, что не только Церковь охотится за её же сокровищами. Не только "Толстяки" на них претендуют. И в первых рядах этой золотой гонки моя дорогая Контора. Затаилась и выжидает удобного момента наложить лапу, я чувствую, рядом они крутятся. Внедрённых агентов во все структуры у неё полно, поэтому снабжение информацией у неё хорошо поставлено. И есть ещё я, отлучённый, но не исключённый из рядов, боем проверяющий возможные пути движения сокровищ.

– Да, миссия у тебя не простая. И насчёт Конторы я согласен полностью. Есть какие-то предложения?

– Пока нет, но вот что мне сдаётся. Думаю, ни один динарий и ни один церковный предмет, за исключением тех, что нам всучили на "Небо-64" поверхность Мохаве не покидал. А если выражаться точнее, то её недра.

– Я в этом даже не сомневался. Лежат где-то схороненный, укрытые в тайном хранилище, – Патриарх густо мазал икрой ломоть чёрного хлеба и сокрушался, – А в космос нас лукавый выманивает.

Разговор пошёл более откровенный.

– Вряд ли "Три Толстяка" так запросто отдадут Мохаве и выйдут на пенсию. Они допустили прокол с этим дурацким обменом золота на бумагу. От жадности своей непомерной допустили. Сделают выводы и попытаются реставрировать свою власть, опираясь на золото и предателей в правительстве.

– Да, уж, правительство наше ещё то сборище пауков и скорпионов в одной банке. Есть и полевые командиры от повстанцев, те, что погорластее, есть и бывшие соратники "Толстяков", как-то незаметно просочившиеся во власть, а есть и откровенные проходимцы, из тех, что за три динария мать родную продадут.

Казначей в сердцах налил себе наливки покрепче, и не дожидаясь остальных, опрокинул в себя.

– Ты всё-таки не забывай, что среди членов правительства и порядочные люди встречаются. Вот министр по делам сельского хозяйства, или рыболовства, например. Хотя, ты, конечно прав, мало нас.

– Я понимаю, что выгнать жёстким веником всю эту случайную и вредную публику из правительства так легко не получится, – Базилиус решил гнуть свою линию, – да и не моя это задача. А вот вырвать у трёхголового дракона его главный золотой зуб, лишить мошны – это будет сильный удар, почти смертельный. Без денег большая часть соратников "Толстяков" попросту разбежится.

– Верно говоришь, боец. Так я снова спрашиваю, что тебе нужно, чтобы зуб золотой, как ты говоришь, вырвать?

– Есть одно соображение, пока не подкреплённое прямыми уликами. Их нужно проверить.

Базилиус решил изложить основную канву своего плана.

– Нужны самые старые планы самых старых построек Мохаве. Лучше военных, но ещё лучше всех, что сохранились. Сможете без лишнего шума мне предоставить?

Казначей с Патриархом переглянулись, на лицах появилась не скрываемая заинтересованность.

– В архитектурном архиве у меня старинный приятель командует, – Главный Казначей даже рюмку от волнения отодвинул, – знакомы ещё со школьных времён. Его ведомство бесконечная смена властей не затрагивала. Не интересовались власти пыльными архивами. А мы вот поинтересуемся. Я дам знать.

Деловой ужин затянулся к полуночи. Разговор переключился на другие животрепещущие темы, которые Базилиуса не слишком волновали. Он тихо поднялся и бочком отошёл от стола. Собеседники сделали вид, что не обратили внимания. Базилиус открыл бронированную стеклянную дверь и вышел на крохотный балкончик. Ночь пахнула пряными ароматами трав, каких-то ночных цветов, влагой близкого озера. Внизу во мгле ночи надрывались цикады, где-то в лесу кричала ночная птица, неведомые звери обитатели лесов-полей-холмов подавали и свои голоса. А над всем этим повисло звёздное небо. В отсутствие подсветки с поверхности земли, звёзды сияли особенно ярко. И то, что на многих из них Базилиусу довелось побывать, не умаляло таинственности звёздного небосвода, его извечной притягательной силы. Даже его детская боязнь непомерной глубины Космоса сегодня куда-то отступила.

"Точно, даю себе слово, когда всё закончится, поселюсь в таком же волшебном уголке на берегу чего-нибудь водного. Дом построю. Заведу собаку и жену".

Тут же всплыло лицо Елены. И опять Базилиус смутился.

"Она-то вряд ли захочет жить вдали от шумного города. Вон, как бежала из родной деревни. Да и чувства нужны. Глупости всё это".

Гостям отвели отдельные кельи в этой же башне. В открытое окно заглядывали обе недавно вставшие луны. В лесу продолжал ухать филин.

19.

На ближайшее время Константин стал в отряде главной фигурой, а все остальные его исполнительными подручными. Группа получила доступ в архив, где хранилась такая древность, что скорее это был не организованный музей. Разобраться где что оказалось не просто. В архитектурном архиве работали под видом технической комиссии, которая, якобы, готовила материалы для составления нового более справедливого кадастра недвижимости, Для чего осуществлялся перевод архива с ветхих бумажных носителей в более современную электронную форму.

Некоторым казалось, что их легенда так себе прикрытие, ну какие в наш космический век бумажные носители. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что там, в архиве её, бумаги не просто много, а очень много. А ещё пыль, этой заразы было ещё больше, чем старинной макулатуры. Ребятам приходилось работать, разбирая завалы древних планов, отчётов о строительстве и прочего в респираторах.

Обнаружилась удивительная вещь, о чём, как говорится, не рассказывают в школе. Точнее, очень мутно рассказывают. У планеты Мохаве, так сложилась её история, что обитаемое время разделилось на два чётко выраженных периода. Второй продолжался от момента официального открытия планеты, каковое случилось достаточно поздно, и включал Великое Галактическое переселения, которое (переселение) началось примерно пятьсот лет назад и тянется до сих пор.

Сам процесс переселения и массового освоения планет во всех уголках Галактики подробно описан исторической наукой. Кровавые войны, великие герои и не менее великие предатели, воспетые и проклятые народным фольклором. Легенды об этих временах стали самыми востребованными сюжетами в литературе, поэзии, музыке, кино, театре. Обилие информации, в том числе и почти правдивой. А до того, до переселения почти полный мрак. Мало сохранилось документов от так называемой Эпохи Первопроходцев. И не была она, почему-то романтизирована.

Самые первые потоки кораблей ринулись в Большой Космос больше тысячи лет назад открывать и осваивать. И, поскольку, в первых рядах шли самые отчаянные и отъявленные авантюристы, охотники за самыми сладкими и лёгкими сливками, то кровь там неизбежно лилась рекой. Быстро захватывали и быстро теряли, делили, проигрывали в карты не острова и даже не континенты, на кону стояли целые ещё не освоенные планеты, заселённые ли аборигенами или девственные в смысле наличия братьев по разуму. Они, эти пригодные для жизни либо совершенно не жилые миры шли как товар, как ставки в притонах, игорных домах и в жесточайших схватках. Раздел Галактики. Первый, но отнюдь не последний, дальше шли переделы. И об этом говорилось очень мало.

Техническая революция и жажда новых пространств породила космические корабли огромной вместительности, куда можно было натолкать не только несколько тысяч переселенцев, но и их скарб, живность, технику и целые мини производства в разобранном виде. Началось планомерное освоение Галактики под названием Великого переселения.

Первопроходцам места уже не осталось. Часть из них под напором потока крестьян и ремесленников с мотыгами и топорами потянулась в самые дальние уголки Галактики, чтобы там сгинуть на веки. Другая, а их было не мало, сопротивлялась потоку организованных переселенцев. Там на заре становления первой планетарной государственности и прокатилось несколько скоротечных войн, кровавых до жути, но в памяти народной почти не отложившихся.

Несколько локальных сражения перепало и на судьбу Мохаве. На ней размещалась то ли перевалочная база для маршевых батальонов, то ли резервный командный пункт. Кого именно? Этого история, к сожалению не сохранила. А вот планы убежищ, бункеров, огневых точек, коих понастроили не мало, прошедшие века пощадили. Причём, вполне возможно, что сами строения по большей части исчезли с лица планеты, а планы, поэтажные выкопировки, схемы древней электропроводки, водопровода, вентиляции – вот они.

Предстояла адова работа – перевести, по крайней мере, наиболее перспективные для дела планы сооружений в электронный вид, а дальше с помощью специальной программы попытаться идентифицировать бункер на бумаге с тем, который был на фотографиях.

Параллельно выясняли, что из этих сооружений могло сохраниться и где. Оказалось, что большая часть укреплённых надземных сооружений в природе не существует. Есть пара-тройка исторических памятников ушедшей эпохе, остальное сравняли с землёй. Под землёй же сохранилось гораздо больше.

За время каторжного труда в недрах архитектурного архива на тему пропавших церковных сокровищ и золотого запаса Мохаве произошло лишь одно значимое событие, имеющее отношение к розыскам. Галактической полицией был задержан корабль, который в своё время на заре операции "БУМАГА" совершил гиперскачок прямо с поверхности Мохаве, в результате которого вся группа чуть не погибла. Как говорят в таких случаях, ему, кораблю, сменили документы, перебили номера на двигателе и "перекрасили". Хотя никакие корабли, конечно, никто не красит, выражение перекочевало в современный мир от древних угонщиков колёсной техники.

Новый хозяин корабля божился, что приобрёл его самым законным и честным образом и заплатил за него полную стоимость, что имеет регистрацию в Галактическом комитете по регистрации малых космических транспортных средств и прочее. Корабль конфисковали, следствие по делу продолжили.

Флаг им в руки. Базилиус был уверен, что эта тонкая ниточка никуда их не приведёт, если только в самом корабле не обнаружится тайник со всем возможным компроматом на "Трёх Толстяков".

Константину и сотоварищи, а помогали ему все, включая Тимоти, удалось отобрать шесть наиболее подозрительных железобетонных объектов. Пора было из пыльных архивов подаваться в поля. Для ускорения процесса разделились на две бригады. Одной командовал Базилиус, имея в составе Тимоти и Чижа. Второй – отец Михаил, ему придали Гябура и Вонока. Елену и Константина Базилиус оставил на поддержании связи. Никто не возражал, кроме Елены. Опять пришлось применить строгий командирский окрик.

"До чего же трудно управляться с женщинами. Двадцать мужиков – это проще, чем одна такая".

О результатах своих изысканий Базилиус никому не доложился. Операцию по проверке сохранившихся бункеров начал без согласования, благо полномочий хватало. Даже Главного Казначея с Патриархом в известность не поставил. Перестраховался. И Константину с Еленой велел до особого распоряжения продолжать посещать архитектурный архив и изображать кипучую деятельность.

Отец Михаил со своей командой убыли на глайдере в дальний пригород. Там, согласно описи располагался самый подозрительный объект – полуразрушенный замок с многочисленными запутанными подземельями. Место глухое заброшенное, как раз то, что надо для сокрытия чего угодно, в том числе и золота.

Для своего отряда Базилиус, в качестве первой цели, выбрал подвалы под городской инфекционной больницей – тоже не плохая маскировка. Прикинулись организацией, занимающейся замерами прочности межэтажных перекрытий, стен и прочих элементов конструкций зданий и сооружений. Набрали даже оборудования для полного антуража.

Встретили фальшивых замерщиков весьма радушно, с какой-то скрытой надеждой. К себе в кабинет пригласил сам главврач, седой гривастый, как лев пожилой доктор. Угостил медицинским напитком из большой пузатой бутыли с черепом и костями. Пили из мензурок, доктор жаловался на жизнь тяжёлую инфекционную. Мол, здание ветхое, того гляди рухнет, больных содержать страшно, за персонал боязно, а деться некуда. Вот уже лет пятьдесят, столько он тут работает, каждая новая власть обещает перевести больницу в новое здание. Только ни здания, ни, что естественно, перевода нет, как нет. Все согласны, что инфекционной больнице не место в черте города, а палец о палец так никто и не ударяет. Хороших эпидемий давно не случалось, вот и расслабились.

– Надо было активнее вопрос ставить, Исидор Сигизмундович, общественность поднимать, прессу, телевидение, – Базилиус невольно проникся заботами старожила инфекционной медицины, – мы ведь только заключение дадим, пусть даже для вас и положительное.

– Напиши, любезный самое страшное, какое только можно. Что вот-вот всё тут рухнет, может тогда зашевелятся.

Базилиус подтвердил, что постарается расписать всё в самых чёрных тонах и доведёт отчёт до самого высокого своего начальства. А мысленно обругал себя – ведь липовое будет заключение, вряд ли от него прок будет. Зато с Казначеем, при случае, решил переговорить, вдруг тоже проникнется.

А главврач, опрокинув очередную мензурку, ударился в воспоминания и сетования. Что и препаратов почти нет, и оборудование времён свержения последнего короля, и зарплаты нищенские. Потом, захмелев, вдруг с подозрением уставился на Базилиуса и вопросил, – А вы не по части военного ведомства будете?

– С чего это вы так решили, уважаемый Исидор Сигизмундович? Вроде погон на мне нет.

– Да тут с неделю как назад тоже приходили такие же молодые, назвавшись агентами из спецслужбы, корочки показывали, ещё рассказывать о визите никому не велели. Два дня шарились по подвалам, что-то привозили-увозили. Нас, что ликвидировать совсем собираются?

Базилиус сразу сделал стойку, как охотничья собака, учуявшая добычу – здесь накануне кто-то был, прикидывался спецслужбой. Это означает одно – тепло, они идут в правильном направлении, совпадением это быть не может, да и какие спецслужбы могут тут быть под старой больницей. Он ещё раз предъявил бдительному главврачу все бумаги, горячо заверил, что сделает всё, что в его силах для улучшения жизни инфекционистов всего Мохаве, и сразу назначил сбор своей группы.

20.

Беглый осмотр подтвердил – подвалы действительно кто-то совсем недавно посещал. Проходы расчищены от ржавых кроватей, сгоревших автоклавов и прочего больничного мусора. Петли на сохранившихся дверях смазаны, новые замки навешены, так что вглубь подвалов не пройти. Ключей у главврача не оказалось. На предложение срезать запоры, он махнул рукой и удалился по своим инфекционным делам. Срезали и сразу за дверью обнаружили свежеустановленную самую обычную сигнализацию. Она работала. Вполне возможно, что их проникновение уже зафиксировано.

"Ну, что же, будем придерживаться легенды до победного конца. Начнём замерять прямо от входа".

Чижу, как самому близкому к теме строительства (он в своё время служил охранником на прокладке метрополитена, который, кстати, так и не проложили), поручили развернуть измерительную аппаратуру. Чиж, парень ответственный, открыл инструкцию и принялся доставать из ящиков детали и свинчивать их в единый агрегат. Базилиус с Тимоти отправились сверять живой объект с планом.

Возможно, что в том числе, когда-то, много десятилетий назад здесь располагался военный госпиталь. Останки древнего оборудования о том свидетельствовали.

"Война, кругом и всюду и всегда эта проклятая война. Когда-нибудь люди будут жить без войн?".

Старинная электропроводка, затёкшие бетонные стены – картина весьма напоминала ту, имелась на фотографиях. А вот свежих следов пребывания человека, кроме пятачка у входной двери, не наблюдалось. И главврач ничего не говорил о более ранних посещениях подвалов. А ведь затащить сюда церковные сокровища и золотой запас – это целая операция.