Текст книги "Душа и слава Порт-Артура"

Автор книги: Сергей Куличкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

«Побудительные меры» он собирался принять против героев обороны, против солдат и моряков, которые, не обращая внимания на его предательские приказы, продолжали борьбу, покрывая русские знамена неувядаемой славой!

Один из последних защитников Орлиных Гнезд, подпоручик Гриневич, выступая впоследствии как свидетель на Порт-Артурском процессе, рассказывал, что солдаты, подходившие все время к нему группами по пять-шесть человек с бомбочками, говорили: «Пришли умирать на Орлиное…» – и умирали как герои.

Ночью 19 декабря русские оставили первую линию обороны, но только первую. А представитель Стесселя полковник Рейс уже 20 декабря подписал в деревне Шуйшунь капитуляцию.

В ночь на 21 декабря Порт-Артур и его окрестности были охвачены пожаром. Матросы, солдаты, офицеры, не желая увеличивать трофеи японцев и не считаясь с приказами Стесселя, Фока, Вирена, уничтожали корабли, судовой док, артиллерийские склады, орудия и батареи.

В эту ночь для спасения полковых знамен, секретных документов и архивов в море ушел миноносец «Статный». Несмотря на то, что японцы усилили патрульную службу, он прорвался и благополучно достиг китайского порта Чифу. Так же, без особого труда, прорвались через блокаду миноносцы «Сердитый», «Смелый», «Властный», «Бойкий». Это лишний раз доказало, что только трусость Вирена и Стесселя явилась причиной трагической и бесславной гибели Артурской эскадры.

Крепость капитулировала на 329-й день войны, после славной многомесячной обороны. Капитулировала преждевременно из-за прямого предательства Стесселя и его окружения. Из 60 укрепленных узлов было потеряно только 20! К моменту капитуляции прочно держали оборону почти 25 тысяч штыков при почти 600 орудиях. В крепости оставалось более 200 тысяч снарядов, 4,5 миллиона патронов. Продовольствия бы хватило еще на два месяца обороны. Стотысячная армия Ноги была перемолота под Порт-Артуром, японский флот почти в полном составе прикован к крепости.

Никто не ожидал столь быстрого конца, в том числе и сами японцы. Норригард, один из английских корреспондентов при армии генерала Ноги, писал, что в тот самый день, когда последовала сдача Порт-Артура, офицеры в штабе Ноги говорили ему, что падение крепости ожидается не раньше полутора-двух месяцев. Поэтому «предложение русских о сдаче явилось неожиданным, хотя и приятным сюрпризом для японцев».

И все-таки, несмотря на поражение, слава русского оружия под Порт-Артуром была приумножена. На протяжении почти шестимесячной тесной осады, располагая почти пятикратным превосходством в живой силе, мошной осадной артиллерией, непрерывно снабжаемые боеприпасами и ощущая постоянную поддержку флота, японцы так и не смогли в открытом бою победить русского солдата.

Эллис Бартлетт писал: «История осады Порт-Артура – это от начала до конца трагедия японского оружия; только история осады, составленная по официальным документам главной квартиры, может раскрыть все тактические ошибки японцев, но подобная история едва ли появится в свет, пока настоящее поколение не сошло со сцены».

Действительно, японцы не спешили разбирать свои ошибки. Однако, справедливости ради, надо отметить, что сразу по окончании осады главный ее герой – барон Ноги писал генералу Тераучи: «…Единственное чувство, которое я в настоящее время испытываю, – это стыд и страдание, что мне пришлось потратить так много человеческих жизней, боевых припасов и времени на недоконченное предприятие…» Если командующий осадной армией стыдился своей победы, то японские солдаты прочувствовали ее на собственной шкуре.

Тысячи русских солдат и матросов пошли в плен несломленными. Каждый из них, покидая в скорбном молчании легендарную артурскую землю, мысленно прощался с павшими товарищами. И вряд ли нашелся в то время хотя бы один артурец, который не вспомнил бы генерала Романа Исидоровича Кондратенко.

Потеря Порт-Артура и Артурской эскадры несомненно ускорила общее поражение России в войне. Пока в артурской гавани находилась боеспособная русская эскадра, пока крепость отвлекала на себя сотни тысяч солдат экспедиционного корпуса, ни в Маньчжурской армии, ни в Токио не были уверены в успешном исходе войны. Основания к тому имелись. Хоть и медленно, но все же продвигалась вперед Балтийская эскадра Рожественского. Достаточно ей было появиться в Желтом море и соединиться с Артурской эскадрой, как обстановка на море резко менялась в пользу русских. Более того, вся Маньчжурская армия маршала Оямы могла быть отрезана от метрополии, лишиться баз снабжения, пополнения личным составом, вооружением, и даже бездарный генерал Куропаткин, пожалуй, отважился бы на более решительные действия.

Именно поэтому в Токио делали все, чтобы ускорить падение Порт-Артура. Главная ставка не жалела резервов. Под Порт-Артур направлялись лучшие, наиболее подготовленные в военном и моральном отношении формирования. Несмотря на значительные потери флота, в том числе и в броненосцах, адмирал Того не уходил от Квантунского полуострова. Япония не жалела людей и средств, чтобы уничтожить Порт-Артурскую эскадру, взять крепость, надеясь в будущем с лихвой окупить потерянное. Для нее Порт-Артур был ключом к общей победе.

В этой связи просто удивительными кажутся все стратегические ошибки, нерешительность, бездарность, а порой и предательство некоторых генералов и адмиралов русской армии.

Весь период обороны Порт-Артура сопровождался поразительной беспечностью, отсутствием элементарной организованности и хоть какой-то бдительности со стороны главного командования. Стессель, Фок, Рейс встали на путь прямого предательства, но и Алексеев, Смирнов, Витгефт, Вирен своими безответственными действиями или, наоборот, бездействием недалеко ушли от коллег. Предупрежденный по различным каналам, вплоть до самых высочайших, зная о разрыве дипломатических отношений с Японией, Алексеев продолжал твердить, что японцы не посмеют на нас напасть и главное – не поддаваться на провокации…

Совершенно секретный приказ Витгефта о выходе эскадры в море в тот же день становится известен врагу. Да и немудрено, ведь его публикуют в артурской газете «Новый край».

Наличие дальнобойной осадной артиллерии у японцев требовало вынесения рубежей обороны от крепости и упорной обороны их всеми родами войск. Генерал Фок же предательски отводит войска с передовых позиций, и Смирнов не протестует против этого.

Японцы, особенно после войны, будут старательно создавать легенду о блистательной работе своих разведчиков в Порт-Артуре. Но даже приблизительный анализ обороны может доказать безосновательность их выводов. Наоборот, следует удивляться, как это, работая в таких щадящих, даже комфортных условиях, японская агентура проглядела установку минных полей в море, отсутствие у русских реальных сил в районе высадки, перегруппировки сухопутных сил и артиллерии во время всех четырех штурмов.

Примеров беспечности, а то и предательства некоторых русских военачальников во время обороны можно привести множество, но не только это в итоге определило исход борьбы.

Судьба Порт-Артура была предрешена еще до начала войны. Как можно говорить о стойкой обороне, если заранее негодной оказалась организация как сухопутных войск, так и морских сил, если взаимодействие между ними даже не предусматривалось. Из-за взаимной неприязни высшего руководства армии и флота царила полнейшая неразбериха.

Высшее командование имело различные взгляды не только на военное искусство, но и на планы ведения предстоящей войны. Будучи в феврале 1903 года военным министром, Куропаткин в своем дневнике писал: «Много говорил с государем о флоте нашем, о необходимости не ослаблять наши сухопутные силы, ассигнуя много на флот. Говорил, что самое важное иметь сильный флот на Балтийском море, что Тихоокеанская эскадра тоже может находиться, за исключением части судов, укрытых в устроенной Порт-Артурской бухте, в Балтийском море, что мы от Японии отстоимся и сухопутными силами, и чем дальше на материк по Маньчжурии заберется к нам Япония, тем поражение ее будет решительнее. Что Порт-Артур уже в сем году будет приведен в такое оборонительное состояние, что будет в силах выдержать осаду 1,5 года. Что пока собирается наша сухопутная рать, может прибыть на Дальний Восток и наш флот из Балтийского моря».

Правда, в начале войны он будет считать сильный флот лучшим ограждением русских интересов на Дальнем Востоке, но, когда японцы высадятся в Маньчжурии, вновь вернется к своему первоначальному мнению.

Адмирал же Алексеев, занимавшийся в довоенное время в ущерб боевой подготовке превращением боевых кораблей в образцовый Квантунский экипаж, хоть и отводил флоту первостепенное значение в будущей войне, игнорировал любое проявление новаторской мысли, направленное на укрепление флота. Маньчжурскую армию наместник вообще считал вспомогательной воинской силой.

Были Макаров и Кондратенко. Но они, правильно оценивая события, не обладали той полнотой власти, которая могла бы существенно повлиять на дальнейший ход событий. А их безвременная гибель только ускорила падение Порт-Артура, поражение русской армии и флота.

С первой же атаки японских миноносцев на Артурскую эскадру началась цепь тяжелейших ошибок, происходивших в основном из-за отсутствия взаимодействия между армией и флотом.

Преждевременное отступление русских войск от границ Кореи на Ляоян и пассивность Артурской эскадры позволили японцам беспрепятственно высадить в районе Бицзыво целую армию, которая отрезала Порт-Артур от войск Куропаткина.

Преступное оставление генералом Фоком без упорной борьбы Цзиньчжоуских позиций при той же пассивности флота и дальнейший отвод войск в крепость позволили японцам занять порт Дальний. Через него они до конца войны будут снабжать не только осадную армию Ноги, но и войска в Маньчжурии.

Неподготовленная операция по деблокаде Порт-Артура, проведенная корпусом Штакельберга под Вафангоу, как и дальнейшая, по сути дела, выигранная, но закончившаяся неожиданным отходом Ляоянская битва, только ухудшили положение крепости.

Порт-Артур уже не мог обеспечить безопасность флоту, а тот из-за бездарности флотоводцев и несогласованности действий с сухопутным командованием не сумел прорвать блокаду и выйти на коммуникации, чтобы защитить свою базу и армию.

Таков был результат грубейших ошибок высшего военного руководства. Остается только удивляться, как в таких условиях работали Кондратенко, Макаров, Белый, Эссен, как могли они не просто спасать положение, но добиваться блестящих побед, которые могли вырасти в общий успех. Как могли в противовес предательству высшего командного состава тысячи русских солдат, матросов, офицеров упорно и самоотверженно драться, выполняя свой высший воинский долг перед Родиной. Это был тот самый народ, который на протяжении последних предвоенных лет обвинялся в неполноценности, забитости, сводился на уровень полускота. Некоторые газеты просто упивались описанием «грязных тифозных солдат», отмечали «отсутствие чувства собственного достоинства у русских», «холуйскую смесь злобы и зависти», «рабскую душу и животную покорность» русского мужика.

Военный корреспондент артурской газеты «Новый край» Е. Ножин рассказывал на Порт-Артурском процессе:

– «Знаете, – неожиданно сказал мне Стессель, – с русским солдатом, этой сволочью, нужно уметь обходиться. Он ничего не понимает, кроме кулака и водки. С кулаком и водкой с ним можно чудеса делать. Все эти гуманности, школы, которые завели у нас в армии, только портят его. Нет ничего хуже грамотного солдата – пьяница и непоправимый негодяй».

Его ярый противник, тоже оказавшийся на процессе в роли обвиняемого, генерал Смирнов называл солдат не иначе как смердами, бегунцами, скотами.

Особым зверством отличался их сосед по скамье подсудимых генерал Фок. Для него все без исключения нижние чины были отъявленными мерзавцами, мошенниками, трусами и ворами. Даже в последние дни обороны, когда измученные боями защитники крепости сотнями умирали в лазаретах от ран, цинги и других болезней, Фок, проходя мимо несчастных, кричал: «Обросли жиром, сволочи!»

Но, к счастью, не только эти люди стояли во главе армии и флота, и не с ними русские солдаты и матросы шли в последний и решительный бой.

После войны будет сделано все, чтобы увести виновников национального позора от ответа. И все же через два года после окончания войны петербургские газеты объявили, что 27 ноября 1907 года в одиннадцать часов в помещении офицерского собрания, на углу Литейного проспекта и Кирочной, Верховным военно-уголовным судом начнется слушание дела о преждевременной сдаче крепости Порт-Артур.

Ровно в одиннадцать часов раздался звонок. Зал стих, и в тишине отчетливо прозвучала команда:

– Встать! Суд идет!

Справа из судейской комнаты вышло девять полных генералов и два генерал-лейтенанта. Они прошли, разместились за длинным столом, на котором привычно возвышалось треугольное зеркало с петровскими уставами на гранях. Председатель предложил публике сесть, вставил орла на зеркало, и суд начался.

Обвинительное заключение гласило: «По указу его императорского величества Верховный военно-уголовный суд предъявляет подсудимому, бывшему генерал-лейтенанту Стесселю Анатолию Михайловичу, пятидесяти восьми лет от роду, генерал-лейтенанту Фоку Александру Викторовичу, шестидесяти четырех лет, генерал-майору Рейсу Виктору Александровичу, сорока шести лет, генерал-лейтенанту Смирнову Владимиру Николаевичу, пятидесяти двух лет от роду, следующие обвинения: бывшему генерал-адъютанту, генерал-лейтенанту в отставке Стесселю:

1) в преждевременной сдаче крепости Порт-Артур, не вызванной обстоятельствами обороны;

2) в неверных донесениях его величеству о положении дел в крепости Порт-Артур, умышленно изображавших положение как совершенно безнадежное;

3) в допущении к распространению записок генерала Фока, подрывающих авторитет некоторых начальников и командиров;

4) в самовольном оставлении в крепости Порт-Артур, вопреки прямому приказу о выезде в Маньчжурскую армию;

5) в самовольном отъезде в Россию, бросив на произвол судьбы подчиненный ему гарнизон, отправляющийся в плен в Японию…»

Обвинительное заключение зачитывалось несколько часов, а суд длился несколько месяцев. По законам Российской империи только Стесселю за преждевременную сдачу крепости полагался расстрел. Его и требовал прокурор. Но уже одно то, что в качестве свидетелей обвинения было вызвано всего двадцать девять человек, а свидетелей зашиты – девяносто шесть, говорило о том, что решение будет другим.

Так и произошло. 7 февраля 1908 года Верховный военно-уголовный суд вынес приговор, который гласил: «Суд постановил признать отставного генерал-лейтенанта Стесселя Анатолия Михайловича, пятидесяти девяти лет от роду, виновным в преждевременной сдаче крепости Порт-Артур, им не были использованы все возможности для продолжения ее обороны, что предусмотрено статьями свода военных постановлений, и приговорил его к смертной казни через расстреляние…

Принимая во внимание, что под руководством Стесселя Порт-Артурская крепость выдержала невиданную в военной истории одиннадцатимесячную осаду и удивила весь мир геройством его защитников, суд постановил ходатайствовать перед его величеством о замене смертной казни осужденному Стесселю десятью годами заключения в крепости…»

Царь помиловал Стесселя, и он всего лишь полгода просидел в Петропавловской крепости, откуда был выпущен по «высочайшему повелению в связи с ухудшением здоровья».

Фока, Смирнова и Рейса суд оправдал за отсутствием состава преступления. Все они благополучно выйдут в отставку с полным содержанием.

Осада и оборона Порт-Артура внесли много нового в военное искусство, существенно изменили характер боевых действий на суше и на море. Русско-японская война была первой войной нового машинного периода, и эта новизна особенно проявилась в артурских боях.

Место и роль Порт-Артура в войне подтвердили важнейшее стратегическое значение приморских крепостей, но опыт борьбы показал и их сравнительную уязвимость. Трагедия Порт-Артура заключалась не в том, что Стесселем и кучкой предателей он был сдан, а в том, что сдан преждевременно, что не до конца были использованы все возможности сопротивления. Эта преждевременность дорого стоила России.

Оборона Порт-Артура наглядно продемонстрировала технические возможности вооружения будущих войн. Намного увеличилась дальнобойность и разрушительная сила осадной артиллерии, но и оборонительные сооружения стали совсем другими. Севастопольские бастионы, состоявшие из мешков с песком и земляных фашин, сменили мощные железобетонные форты с бронированными полевыми сооружениями, электричеством и механизмами подачи боеприпасов, управления огнем.

Впервые при обороне Порт-Артура было применено новое грозное оружие – пулеметы, минометы, ручные гранаты, которые показали высокую эффективность как в оборонительном, так и в наступательном бою.

Оборона Порт-Артура внесла много нового в тактику и стратегию, в сам характер ведения боевых действий. Применение японцами дальнобойной и скорострельной артиллерии, пулеметов давало им возможность сосредоточивать всю огневую мощь на узком участке прорыва обороны. Другое дело, что они не сумели сделать из этого правильных выводов.

Оборона Порт-Артура показала необходимость глубокого расположения основных оборонительных объектов на местности, построения глубокоэшелонированной обороны.

Артиллерия получила совершенно необходимый опыт ведения огня с закрытых позиций, централизованного управления стрельбой с вынесением корректировочных пунктов и узлов управления с огневых позиций.

Пехота, неся огромные потери от пулеметного, шрапнельного и гранатного огня, окончательно перешла к рассыпному строю и переоделась в малозаметную на местности форму одежды типа «хаки».

Падение Порт-Артура стало ключевым моментом всей Русско-японской войны. Прежде всего это сразу сказалось на положении Маньчжурской армии Куропаткина. Сто тысяч лучших солдат с мошной осадной артиллерией в середине февраля 1905 года присоединились к войскам маршала Оямы. Правда, и Куропаткин к тому времени располагал трехсоттысячной армией, но поспешил отступить к Мукдену, претворяя в жизнь свой довоенный план. Пока он поджидал подкрепления из России, маршал Ояма, усилив войска четырьмя дивизиями и двумя отдельными бригадами армии Ноги, перешел в наступление. Японцы спешили, напрягали последние силы. В конце февраля – начале марта произошло знаменитое Мукденское сражение. Его исход, по сути дела, решил фланговый удар армии Ноги. И опять русские сами отдали победу врагу благодаря ставшей уже неприличной бездарности Куропаткина и его помощников. Русские войска, понеся тяжелые потери, отошли на новые рубежи и закрепились на них. По стране прокатилась волна возмущения. Государь больше не мог спасать своего любимца. Куропаткин был смещен с поста главнокомандующего, но заменил его не менее бездарный и к тому же совсем престарелый генерал Линевич.

Через три месяца, 27–28 мая, в Цусимском проливе была разгромлена Балтийская, или 2-я Тихоокеанская эскадра Рожественского, и сразу весь мир заговорил о поражении России в войне. Причем столь поспешно и безапелляционно, что в некоторой степени удивили и предполагаемого победителя.

Только Порт-Артур стоил японцам колоссальных жертв. Японская осадная армия начиная с высадки под Бицзыво и до конца осады потеряла убитыми, ранеными, умершими от болезней свыше 110 тысяч человек, в том числе более 10 тысяч офицеров. Если учесть, что в последний день осады армия Ноги насчитывала 97 тысяч солдат и офицеров, то следует сказать, что под Порт-Артуром русские войска последовательно сражались не менее чем с двухсоттысячной армией неприятеля. По официальному отчету главного хирурга 3-го армейского Восточно-Сибирского корпуса Б. Гюббенета, общее число погибших портартурцев составило 12 657 человек.

Небезынтересно отметить, что еще в то время многие военные авторитеты считали потери японцев значительно заниженными. Сами японцы признавали, что не учитывали легкораненых.

Потери Японии на море только во время осады составили более пяти тысяч матросов и офицеров. Из них две тысячи убиты или утонули. На «Иосино» – 319 человек, «Хаиусе» – 492 человека, «Такасиго» – 274 человека. И это не считая судов, участвовавших во вспомогательных операциях. Значительные потери были и в кораблях.

Об уровне военного искусства японской армии и флота говорилось выше. Однако уместно еще раз напомнить, что сначала японцы упорно штурмовали крепость, как простую полевую позицию. Потом так же долго и безуспешно атаковали ее после проведения инженерных работ. Даже минные галереи и подрыв основания фортов не принесли им успеха.

Неумение правильно использовать артиллерию, психические атаки в ротных колоннах на пулеметы вызывали по меньшей мере недоумение у иностранных наблюдателей при японской армии. Если учесть, что самые подготовленные и боеспособные войска находились под Порт-Артуром, то можно сделать вывод, что уровень боевого мастерства остальной армии был и того ниже.

Что же к лету 1905 года представляли из себя вооруженные силы победителя? Газеты Европы и Америки взахлеб славили японского дракона, сокрушившего одряхлевшего двуглавого орла, а в Токио все еще не решались поверить в случившееся. Япония просто не могла дальше продолжать войну. Император мобилизовал в армию до трех миллионов человек, но потери были настолько огромны, что в строй ставили шестидесятилетних стариков и четырнадцатилетних юнцов. На островах не осталось лошадей, деревни буквально вымерли, города опустели. «Японские запасы военных материалов приходили к концу. Финансы были в тяжелом состоянии. Даже руководители армии в Маньчжурии боялись, что если она слишком увлечется, то может быть разгромлена и потеряет все преимущества», – писал японский дипломат Исии Кикудзиро.

В роли миротворца, этакого спасителя России и Японии, выступил американский президент Теодор Рузвельт. Это была не личная инициатива, а воля могущественной финансовой олигархии, опутавшей весь мир. Банкиры Парижа и Лондона, Берлина и Нью-Йорка добились главного: колоссальной наживы за счет военных поставок воюющим странам, политического и экономического ослабления России и Японии и усиления своего и без того огромного влияния на мировую политику. В качестве победителя по известным причинам была выбрана менее опасная маленькая Япония.