Текст книги "История Рима"

Автор книги: Сергей Ковалёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 70 страниц)

Покорение Македонии и Греции

Искусственно разделенная на 4 части и ослабленная Македония недолго сохраняла тень своей независимости. В стране царили нищета и беспорядок. Фракционная борьба приняла ужасающие по своей жестокости формы. Ненависть к Риму и установленному им строю дошла до крайнего предела. Македоняне вспоминали своих царей и готовы были многое отдать, чтобы вернуться к старым порядкам, поэтому когда в 149 г. в Македонии появился самозванец, выдавший себя за сына Персея – Филиппа, его там признали и поднялись против римлян.

История Лжефилиппа похожа на авантюрный роман. Его звали Андриск. Это был простой фракийский ремесленник, наружностью очень похожий на Персея. Первые попытки Андриска выдать себя за сына покойного царя и сирийской принцессы Лаодики оказались неудачными: всем было известно, что настоящий Филипп умер в Италии 18 лет от роду. Затем мы встречаем Андриска в Сирии в качестве наемника. Здесь он обратился к царю Деметрию I Сотеру, как к своему дяде по матери. Тот приказал его арестовать и отправить в Рим. Сенат не придал этой истории серьезного значения и поместил Андриска под надзор в одном из италийских городов. Отсюда он бежал в Милет. Городские власти снова его арестовали и обратились к римским уполномоченным с вопросом, что с ним делать. Те посоветовали отпустить его, что и было сделано. Тогда самозванец опять появился во Фракии. На этот раз почва, по-видимому, была лучше подготовлена, так как Лжефилиппа признали некоторые фракийские князья, в том числе один, женатый на сестре Персея. С их помощью самозванец вторгся в Македонию и в двух сражениях разбил местные ополчения, после чего был признан всей страной.

Движение росло. Самозванец вторгся уже в Фессалию. Так как у римлян на Балканском полуострове не было военных сил, то Фессалию пришлось с трудом защищать силами ахейского и пергамского ополчений. Наконец, прибыл римский претор с одним только легионом. Тем не менее он напал на Андриска, но был убит, а его войско почти полностью уничтожено. Большая часть Фессалии попала под власть самозванца. В Риме уже стали ходить слухи о союзе Македонии с Карфагеном (в это время происходила III пунийская война).

В 148 г. на Балканский полуостров отправили довольно большую римскую армию под начальством претора Квинта Цецилия Метелла. При поддержке пергамского флота она ворвалась в Македонию. В первый момент Андриск имел некоторый успех, но затем в его армии началось разложение. Стратегическая ошибка Лжефилиппа, разделившего свои силы, дала возможность Метеллу без труда одержать решительную победу. Самозванец бежал во Фракию, был вторично разбит и, наконец, выдан римлянам. Его казнили после того, как провели по улицам Рима в триумфальном шествии Метелла.

Метелл, действовавший вместе с сенатской комиссией, превратил Македонию в римскую провинцию (148—147 гг.). В нее были включены Эпир и южная Иллирия с городами Аполлонией и Эпидамном. Новая провинция охватывала значительную часть Балканского полуострова, простираясь от Эгейского до Адриатического морей. Тем самым римляне положили конец Македонии, хотя могли бы это сделать 20 годами раньше. Только теперь Рим навсегда покончил с либерализмом сципионовской политики, перейдя к системе полного присоединения завоеванных территорий.

Македония была не единственной страной, которая пала жертвой нового этапа римской агрессии. Страшный международный кризис 149—146 гг. поглотил также Грецию и Карфаген.

Македонское движение 149—148 гг. неизбежно должно было найти отклик в южной части Балканского полуострова, еще более обострив там ситуацию. Непосредственным поводом к греческим событиям послужили внутренние дела ахейского союза, единственной крупной силы, еще сохранившейся в Греции. Там происходили бесконечные споры из-за границ и степени автономии Спарты, входившей в союз. Споры были перенесены в римский сенат, обещавший прислать комиссию. Однако вожди ахейского союза, опираясь на усилившееся демократическое движение, решили воспользоваться благоприятной международной обстановкой и сбросить ненавистную опеку Рима. Обстановка действительно казалась подходящей: в Македонии появился Лжефилипп, действия которого на первых порах протекали очень успешно: в Испании тянулось опасное восстание и вдобавок началась война Рима с Карфагеном. Ахейский союз не стал ожидать решения сената и напал на Спарту, несмотря на предупреждения Метелла (148 г).

Тогда сенат решил наказать ахеян. Сенатская комиссия вынесла постановление отделить от союза Спарту, Коринф, Аргос и еще некоторые города. Когда это решение было оглашено на собрании делегатов союза в Коринфе летом 147 г., оно вызвало бурю негодования: все спартанцы, случайно находившиеся в Коринфе, были арестованы, и сами римские послы с трудом избежали насилия. Сенат все еще надеялся кончить дело дипломатическим путем. Но вожди союза Критолай и Дией истолковали эту мягкость как проявление слабости: хотя движение в Македонии было уже подавлено, война в Испании и Африке продолжалась. Поэтому Критолай, бывший тогда стратегом, начал готовиться к военным действиям (зима 147/46 г.). К ахейскому союзу примкнули беотяне, локры, фокидяне и халкидяне, что говорило о широком сочувствии, которым пользовалась в Греции надвигающаяся борьба с Римом. Все движение носило не только национальный, но и социальный характер: вожди демократии говорили на собраниях, что богачи продались римлянам, что нужна военная диктатура и что скоро начнется общее восстание всех народов против Рима. Взыскание долгов было приостановлено.

Весной 146 г. началась война, вести которую было поручено консулу Люцию Муммию. Но еще до его прибытия в Грецию из Македонии явился Метелл и разбил войско Критолая в Локриде (сам стратег пропал без вести). Затем римляне быстро подавили сопротивление в средней Греции, очистив ее вплоть до Истма.

Борьба вступила в свою высшую фазу, когда приехал Муммий и принял командование. Дией, заступивший место Критолая, сосредоточил на Истме всех, способных носить оружие, присоединив к ним 12 тыс. рабов, отпущенных на волю. В Пелопоннесе царил террор: богатые были обложены принудительным займом, сторонники мира казнены. На Истме произошла решительная битва. Ахейская пехота мужественно сражалась, но не смогла устоять перед подавляющим численным превосходством римлян. Дией бежал на родину, убил свою жену и сам отравился. Города ахейского союза сдались без сопротивления; Муммий вступил в Коринф (146 г.).

Консулу вместе с обычной сенатской комиссией было поручено новое устройство Греции. Суровая расправа постигла противников Рима. Все союзы (ахейский, беотийский, эвбейский, фокейский и локридский) были распущены. Городские общины делались изолированными. Запрещено было приобретать собственность одновременно в нескольких городах.[195]195
  Эта мера и некоторые другие через несколько лет были отменены.


[Закрыть] Демократические конституции отменялись и вводился цензовой строй. Городские общины, принимавшие участие в восстании, должны были платить Риму определенный налог. Все они в военном отношении были подчинены македонскому наместнику, которому принадлежало также высшее руководство в вопросах администрации и суда. Таким образом, фактически большая часть Греции оказалась присоединенной к Македонской провинции.[196]196
  Формально Греция была превращена в особую провинцию Ахайю только при императоре Августе.


[Закрыть] Остальные греки, не примкнувшие к восстанию (Акарнания, Этолия, Фессалия, Афины, Спарта), сохранили к Риму прежние «союзнические» отношения. Но об их фактической самостоятельности можно говорить еще меньше, чем до событий 147—146 гг.

Особенно сурово победители расправились с теми крупными городами, которые являлись главным оплотом движения, – с Фивами, Халкидой и Коринфом. Стены Фив и Халкиды были срыты, их население обезоружено. Коринф по прямому приказанию сената был разрушен до основания, а место, на котором он стоял, предано проклятию. Уцелевших жителей продали в рабство, произведения искусства вывезли в Рим и Италию.

Жестокая расправа с Коринфом как главным штабом восстания до известной степени являлась репрессивной мерой: хотели навсегда отбить у греков вкус к мятежам против Рима. Но едва ли только этим можно объяснить полное уничтожение Коринфа. Сопоставим факты. За 22 года до этого римляне провозглашением Делоса свободным портом убили родосскую торговлю, а в год разрушения Коринфа, как увидим ниже, точно таким же образом был уничтожен Карфаген. Характерно, что на территории обоих городов было запрещено селиться кому бы то ни было. Коринф до 146 г. оставался единственным крупным торговым центром на Балканском полуострове. Из этих фактов нетрудно сделать вывод, что варварское разрушение Коринфа было прежде всего делом рук римских купцов. На протяжении двух десятилетий они уничтожили трех самых сильных своих конкурентов: Родос, Коринф и Карфаген. Торговое значение Коринфа унаследовал Делос, ставший крупнейшим центром римской торговли на востоке. Таким образом, санкционируя меры против мятежных городов, римский сенат в значительной степени уже выступал проводником внешней политики купеческого и ростовщического капитала.

III пунийская война и разрушение Карфагена

Мы уже знаем, что попытки Ганнибала провести реформы в Карфагене не удались из-за противодействия дружественной Риму олигархии. Несмотря на это, Карфаген скоро оправился от последствий войны. Богатства его все еще огромной территории, простиравшейся на восток до Кирены, продолжали оставаться источником больших доходов карфагенского гражданства. Правящая партия старалась жить в мире и с Римом, и со своим непосредственным соседом – Масиниссой.

Однако существование Карфагена вызывало в Риме постоянную тревогу: слишком сильны были воспоминания о ганнибаловой войне, чтобы римское гражданство могло скоро их забыть. Пока во внешней политике продолжались сципионовские традиции, дальше смутных опасений дело не шло. Положение стало меняться после III македонской войны. Мы видели, что она послужила началом больших сдвигов в области римской политики: хищник стал показывать когти. Это сейчас же сказалось и в отношениях к Карфагену.

В 153 г. в Африке побывал старик Катон в качестве главы посольства, отправленного для урегулирования споров Карфагена с Масиниссой. Когда он собственными глазами увидел цветущее состояние Карфагена, мысль о разрушении города стала его idee fixe. Катоновский лозунг «Ceterum censeo Carthaginem esse delendam» («Впрочем, я думаю, что Карфаген нужно разрушить») получил решительную поддержку тех кругов римского общества, для которых беспощадная агрессия стала знаменем внешней политики.

Чтобы объявить войну Карфагену, нужно было найти подходящий предлог и создать соответствующее настроение в римском гражданстве. Прекрасную роль здесь мог сыграть Масинисса. Договор 201 г. сознательно не определял точных границ между Нумидией и Карфагеном, что служило источником бесконечных споров и вызывало частые присылки римских комиссий. Чем враждебнее к Карфагену становились в Риме, тем наглее вел себя Масинисса. В конце концов терпение карфагенян лопнуло. Во главе карфагенского правительства оказались вожди демократической партии, являвшиеся сторонниками более твердой политики по отношению к Масиниссе. Его друзей изгнали из Карфагена, а когда нумидяне напали на карфагенскую территорию, против них выслали войско под начальством Гасдрубала, одного из лидеров демократов. Правда, это войско потерпело жестокое поражение от Масиниссы (150 г.), но искомый повод для объявления войны Карфагену был найден: карфагеняне в нарушение договора 201 г. начали войну без разрешения римского сената.

В Риме начались военные приготовления. Испуганное собственной смелостью карфагенское правительство немедленно забило отбой: Гасдрубал был приговорен к смертной казни (ему, впрочем, удалось бежать и собрать на карфагенской территории собственное войско), а в Рим отправили посольство, которое свалило всю вину на Гасдрубала и других вождей военной партии. Но в сенате признали объяснения карфагенян недостаточными. Тогда из Карфагена явилось второе посольство с неограниченными полномочиями. Но война уже была объявлена и консульская армия посажена на суда (149 г.).

Карфагенское правительство, чтобы спасти город, решило сдаться без всяких условий. Сенат объявил, что он гарантирует карфагенянам сохранение свободы, земли, собственности и государственного строя под условием выдачи в месячный срок 300 заложников из числа детей правящих семей и выполнения дальнейших распоряжений консулов. Заложники были немедленно выданы.

Когда консулы высадились в Утике, которая уже раньше сдалась римлянам, они предъявили Карфагену требование сдать все оружие и боевые припасы. Это распоряжение также было выполнено. Наконец, последовал страшный приказ: город Карфаген должен быть разрушен; его жители имеют право выбрать себе новое место для поселения, где они хотят, но не ближе 80 стадий (около 15 км) от моря.

Когда это бесчеловечное требование стало известно в городе, гнев и отчаяние охватили население. В слепой ярости толпа перебила находившихся в городе италиков, должностных лиц, по совету которых были выданы заложники и оружие, а также ни в чем не повинных послов, принесших ужасный ультиматум.

Город был обезоружен, но его местоположение и мощная система укреплений давали возможность выдержать самую продолжительную осаду. Нужно было только выгадать время. К римским консулам отправили посольство с просьбой о месячном перемирии, якобы для отправки послов в Рим. Хотя официально в перемирии отказали, но консулы, нисколько не сомневаясь, что город не сможет защищаться, отложили на некоторое время штурм.

Таким образом карфагеняне получили драгоценную отсрочку. Гасдрубалу, занимавшему своей армией почти всю карфагенскую территорию, дали амнистию и обратились к нему с мольбой помочь родному городу в минуту смертельной опасности. Для пополнения городского ополчения освободили рабов. Все население днем и ночью ковало оружие, строило метательные машины, укрепляло стены. Женщины отдавали свои волосы на изготовление канатов для машин. В город свозили продовольствие.

Все это происходило под боком у римлян, которые ни о чем не подозревали. Когда же, наконец, римская армия появилась под стенами города, консулы с ужасом увидели, что они опоздали и что Карфаген готов к обороне.

Первые два года осады (149-й и 148-й) прошли для римлян без всякого успеха: взять город штурмом оказалось невозможным, в нем находилось много продовольствия, а полевая карфагенская армия мешала полной изоляции города. Римлянам даже не удалось парализовать деятельность карфагенского флота. Длительная и безуспешная осада привела только к падению дисциплины в римской армии. Масинисса почти не помогал римлянам, так как был недоволен их появлением в Африке: он сам намеревался завладеть Карфагеном. К тому же он умер в конце 149 г., и встал сложный вопрос о его наследстве.

Среди высших римских офицеров был только один действительно талантливый человек: военный трибун Публий Корнелий Сципион Эмилиан, сын победителя при Пидне, усыновленный сыном Сципиона Африканского. Впервые он выдвинулся еще в Испании, под Карфагеном приобрел репутацию блестящего офицера, не раз выручавшего командование своей находчивостью и мужеством в трудные минуты осады. Один факт показывает, каким уважением пользовался Сципион: когда умирал 90-летний Масинисса, он просил Сципиона приехать в Нумидию для раздела власти между тремя его сыновьями. Сципион удачно выполнил это трудное дипломатическое поручение, за что добился посылки под Карфаген вспомогательных нумидийских войск.

В 148 г. в Риме всем стало ясно, что необходимо возможно скорее и какой угодно ценой довести до конца позорно затянувшуюся осаду Карфагена. Для этого решили повторить тот удачный опыт, который когда-то проделали со Сципионом Африканским. На 147 г. избрали консулом Сципиона Эмилиана, хотя по возрасту и стажу он еще не подходил для этой должности (ему было около 35 лет), и специальным постановлением поручили ему ведение войны в Африке.

Прибыв в Карфаген с подкреплениями, Сципион прежде всего очистил армию от торговцев, проституток и т. п. сброда. Подняв дисциплину и порядок в войске, он штурмом взял предместье Карфагена и затем систематическими осадными работами добился полного окружения города с моря и суши. Полевая карфагенская армия была разбита и уничтожена. Зимой 147/46 г. всякая связь осажденных с внешним миром прервалась. В городе наступил голод.

К весне 146 г. голод и болезни произвели в Карфагене такие опустошения, что Сципион мог начать общий штурм. На одном участке стены, который почти не защищался ослабевшим от голода гарнизоном, римлянам удалось проникнуть в гавань. Затем они овладели примыкавшим к гавани рынком и стали медленно подвигаться к Бирсе, карфагенскому кремлю, расположенному на крутой скале. Шесть дней и ночей длился бой на узких улицах города. Карфагеняне с мужеством отчаяния защищали многоэтажные дома, превращенные в крепости. Римляне вынуждены были проламывать стены и переходить по балкам, перекинутым через улицы, или по крышам. Озверевшие воины никого не щадили. Наконец, римляне подошли к Бирсе. Там укрылись остатки населения – около 50 тыс. человек. Они стали молить Сципиона о пощаде. Тот обещал сохранить им жизнь. Только 900 человек, среди которых большинство состояло из римских перебежчиков, не захотели сдаться: они подожгли храм, находившийся в кремле, и почти все погибли в огне. Сдавшиеся были проданы в рабство, город отдан на разграбление воинам.

Комиссия, присланная из сената, вместе со Сципионом должна была окончательно решить судьбу Карфагена. Большая часть его еще была цела. По-видимому, сам Сципион и некоторые сенаторы стояли за то, чтобы сохранить город. Но в сенате взяла верх непримиримая точка зрения Катона (сам он умер в 149 г., не дожив до осуществления своей мечты). Сципиону приказали сравнять город с землей и, предав вечному проклятию то место, на котором он стоял, провести по нему плугом борозду.

Такая же судьба постигла и те африканские города, которые до конца держали сторону Карфагена. Другие, как например Утика, сдавшиеся в начале войны римлянам, получили свободу и сохранили свои земли. Владения Карфагена были обращены в провинцию Африку. Наследники Масиниссы не только сохранили свои земли, но и получили еще часть карфагенской территории.

Так в течение ужасного 146 г. погибли два цветущих центра древней культуры: Коринф и Карфаген.

Испанские войны

События в Македонии, Греции и Африке не случайно совпали друг с другом. Это был общий политический кризис, охвативший значительную часть Средиземноморья. Едва ли между политическими деятелями Македонии, ахейского союза и Карфагена была какая-нибудь непосредственная связь. Движение всюду возникло стихийно, как последняя отчаянная попытка отстоять свою независимость от Рима.[197]197
  И Карфаген, объявляя войну Масиниссе, фактически выступал против Рима, хотя и действовал крайне нерешительно.


[Закрыть]

Попытку освободиться от римского господства сделали и испанцы. После II пунийской войны римляне осуществляли свою власть только в восточной и южной частях полуострова, остальные районы оставались почти совершенно независимыми. В начале II в. римские владения были окончательно организованы в две провинции: Ближнюю (Hispania citerior) и Дальнюю (Hispania ulterior). В первую входили области по среднему и нижнему течению Ибера и довольно узкая полоса восточного побережья до Нового Карфагена включительно. Дальняя провинция охватывала территорию к югу от Сьерры-Морены. Провинции управлялись двумя преторами с большими правами, которые обычно назначались на 2 года.

Если городское население обеих провинций довольно терпеливо сносило римское господство (здесь был ряд привилегированных городских общин, с которыми Рим находился в союзнических отношениях, например Тарракон, Сагунт, Гадес и др.), то воинственные племена остальной части Испании доставляли римлянам много беспокойства. Они не только сопротивлялись всяким попыткам подчинить их, но часто нападали и на территории провинций, что приводило к восстаниям даже мирного испанского населения против римлян. Это создавало необходимость держать в Испании постоянную большую армию и прибегать к чрезвычайным военным мерам.

Так, например, в 195 г. для подавления большого восстания пришлось отправиться самому консулу М. Порцию Катону. Энергичными мерами он подавил восстание. Катон, между прочим, положил начало разработке римлянами богатейших серебряных рудников около Нового Карфагена. В начале 70-х годов Ближней Испанией управлял Тиберий Семпроний Гракх, прославившийся не столько суровыми военными мерами, сколько разумной политикой: он привлекал кельтиберскую знать на службу в римскую армию, организовывал новые городские общины и т. п. Это создало ему широкую популярность среди испанских племен.

После управления Гракха на полуострове больше 20 лет царило относительное спокойствие, но в 50-х годах вспыхнуло новое восстание. Оно началось в стране лузитан (часть Португалии), захватило кельтиберов центральной Испании и другие племена.

Движение приняло такие опасные размеры, что сенат отправил в Испанию одного из консулов 153 г. – Квинта Фульвия Нобилиора. Для того чтобы он мог скорее выехать к месту своего назначения, день вступления консулов в должность был перенесен с 15 марта на 1 января. Так было установлено новое начало года, сохраняющееся у нас до сих пор.

Бездарность римских командиров, их жестокость и вероломство привели к тому, что восстание приняло затяжной и чрезвычайно опасный характер. В начале 40-х годов у лузитан появился талантливый вождь Вириат, человек простого происхождения.

В периохе 52-й книги Ливия читаем: «В Испании Вириат, превратившийся из пастуха в охотника, из охотника в разбойника, сделался вождем настоящего войска и занял всю Лузитанию».

Римляне потерпели от него ряд тяжелых поражений. В течение 8 лет Вириат победоносно боролся с Римом. Восстание приняло такие размеры, что начиная с 145 г. в Испанию ежегодно посылались консулы. Только благодаря измене удалось отделаться от грозного противника. В 139 г. во время мирных переговоров римляне подкупили нескольких приближенных Вириата обещанием амнистии и деньгами, и те ночью закололи его, когда он спал в своей палатке. Только после этого Лузитания была покорена.

Вторым очагом восстания являлась северная Испания. Консул Цецилий Метелл, победитель Лжефилиппа, в 143—142 гг. добился почти полного ее подчинения. Только несколько кельтиберских городов, в том числе Нуманция (к юго-западу от среднего течения Ибера), продолжали сопротивление. Непримиримость сената, требовавшего безусловной сдачи, и вероломство римского командования, нарушившего мирные условия, привели к страшному озлоблению нумантинцев. В 137 г. большая римская армия под командованием консула Гая Гостилия Манцина, окруженная под Нуманцией, была вынуждена сдаться. В войске Манцина служил квестором старший из братьев Гракхов – Тиберий. Его имя, благодаря отцу, пользовалось большим уважением среди северных испанских племен, поэтому Тиберий выступил главным посредником при выработке условий капитуляции. Римляне получили право свободного отступления ценой заключения союза между Римом и Нуманцией. Но сенат отказался утвердить договор и выдал Манцина. Бывший консул в одной рубашке, со связанными за спиной руками целый день простоял перед воротами Нуманции. Нумантинцы отказались его принять, не желая признать расторжения договора.

Война продолжалась. Римляне терпели одну неудачу за другой, так как командиры были бездарны, а солдаты совершенно разложились. Наконец, в сенате решили послать в Испанию героя Карфагена – Сципиона Эмилиана. В 134 г. он прибыл под Нуманцию в звании консула. Сципион начал с того же, с чего начал под Карфагеном: выгнал из армии 2 тыс. проституток. Солдат он заново стал обучать военному делу и рытью окопов. Когда дисциплина несколько поднялась, Сципион окружил Нуманцию двойной линией укреплений. Голод заставил осажденных сдаться на милость победителя (осень 133 г.). Остатки населения были проданы в рабство, город разрушен. Нуманция пала в тот самый год, когда в Риме Тиберий Гракх выступил со своим аграрным законом и погиб в борьбе за его осуществление.

После событий 154—133 гг., закономерно связанных с общим кризисом середины II в., в Испании надолго установилось спокойствие.

Подведем итоги. В течение 130 лет римляне стали господами Средиземноморья, создав основы своей мировой державы. Государства и народы, оставшиеся независимыми, либо пали в течение ближайших лет (Пергамское царство было присоединено в 130 г.), либо не играли существенной роли в дальнейшей политической жизни (Египет, Сирия, Нумидия). Эти огромные завоевания, подготовленные всей предшествующей историей Средиземноморья, были выполнены федерацией италийских общин во главе с Римом. В ходе завоеваний Италия, еще в начале III в. сравнительно отсталая страна, сама испытала глубокие изменения в экономической, социальной и культурной жизни. Эти изменения стали исходной точкой нового этапа римской истории.