Текст книги "История Рима"

Автор книги: Сергей Ковалёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 70 страниц)

Ремесла

Аграрный характер Рима и преобладание в раннюю эпоху натурального замкнутого хозяйства не исключали некоторого развития ремесел и торговли. Традиция рассказывает, что царь Нума учредил восемь ремесленных союзов. Это были флейтисты, золотых дел мастера, плотники, красильщики, сапожники, кожевники, медники и горшечники.[116]116
  Плутарх, Нума, XVII.


[Закрыть] О каких-то союзах говорят и «Законы XII таблиц»:

«Закон предоставляет членам обществ вступать в какие угодно соглашения друг с другом, лишь бы они не нарушали чего-либо из государственного законодательства» (VIII, 27).

Если ремесленные союзы действительно существовали в эту раннюю эпоху (позднее они известны нам под именем «коллегий»), то их характер для нас не ясен. Но самый факт их существования говорил бы об отделении ремесла от сельского хозяйства.

О наличии профессиональных ремесленников уже в царскую эпоху свидетельствуют также довольно многочисленные изделия художественного ремесла, найденные не столько в Риме,[117]117
  Мы уже указывали, что на территории самого Рима благодаря непрерывности исторической жизни, продолжающейся около 3 тыс. лет, памятников глубокой старины сохранилось очень мало.


[Закрыть] сколько в других городах Лация. Об этом же говорят остатки римских крепостных стен, городской канализации, храмов,[118]118
  Фундамент храма Юпитера Капитолийского, построенного в основном при последнем Тарквинии, имеет размеры 56x52 м. Следовательно, его величина превосходит самые крупные этрусские храмы.


[Закрыть] терракотовых орнаментов, крупных ирригационных сооружений (водоотливные туннели Альбанского озера и др.). Новейшие раскопки установили наличие в Риме 14 или 15 крупных зданий, которые едва ли могли быть построены без участия высококвалифицированных ремесленников. Возможно, конечно, что часть этих ремесленников была из греков[119]119
  Архитектурные украшения в Сатрике и Велитрах, статуя Аполлона в Вейях и др. несомненно говорят о наличии греческих ремесленников.


[Закрыть] и этрусков, но это не меняет существа дела.

Характерно, что интенсивная строительная деятельность, которой отмечен конец царского периода, ослабевает с началом республики. Это подтверждает положение, высказанное нами выше, что разрыв связей с Этрурией и падение римского господства в Лации, происшедшие в конце VI в. или начале V в., привели к временному упадку Рима. Возможно, что известную роль в этом смысле сыграло и крушение патриархальной монархии в ее последней фазе, когда она приобрела черты расточительной тирании. Изгнание богатого двора Тарквиниев уменьшило спрос на изделия художественного ремесла, постройки, импортные вещи и т. п. Молодая республика была гораздо скромнее и проще.

Однако, несмотря на этот временный упадок, развитие ремесла продолжалось и в течение следующих двух столетий – в IV в. значительно больше, чем в V в. Это видно хотя бы на примере постройки храмов, засвидетельствованной традицией. Эти постройки падают главным образом на IV – начало III в. Восстановление города, разрушенного галлами (хотя, по-видимому, эти разрушения преувеличены традицией), предъявило огромный спрос на рабочие руки. Одна постройка новых городских стен, продолжавшаяся больше 20 лет, стоила колоссального труда. На конец IV в. падают крупные сооружения Аппия Клавдия: водопровод и Аппиева дорога. Конечно, на всех этих постройках применялся главным образом неквалифицированный труд, но без участия искусных каменщиков и других ремесленников обойтись было невозможно.

Некоторые храмы, построенные в конце IV и начале III в., по свидетельству литературных источников, были украшены фресками (вероятно, в этрусском стиле). Таков, например, храм Благоденствия (Salus) на Квиринале, украшенный рисунками, исполненными предком анналиста Фабия Пиктора, первым римским живописцем, имя которого сохранилось до нас. В храме богини войны Беллоны Аппий Клавдий поместил щиты с портретами своих предков.

Высоким мастерством отмечены бронзовые изделия, найденные в пренестинских могилах. Они представлены великолепными зеркалами и орнаментированными туалетными ящичками (cistae). На них с необычайным искусством выгравированы греческие мифологические сцены. По-видимому, эти изделия – пережитки старого этрусского ремесла, перешедшего в руки кампано-греческих ремесленников. На одном из самых чудесных ящичков есть надпись римского мастера: «Новий Плавтий сделал меня в Риме».

Частые войны двух первых столетий республики требовали большого количества вооружения, нужного для войска: наступательного и оборонительного оружия, шлемов, лат, транспортных средств и т. п. Очевидно, эта потребность покрывалась почти исключительно производством местных мастерских; едва ли можно предположить массовый импорт подобных изделий.

То же самое нужно сказать о сельскохозяйственных орудиях и домашней утвари. Часть этих предметов изготовлялась дома, но некоторое количество их, особенно металлические изделия и посуда, покупалось на рынке и, следовательно, было продуктом труда ремесленников-профессионалов.

В какой степени в ремесленных мастерских применялся в эту эпоху труд рабов? Ответить с полной определенностью на этот вопрос трудно. На больших строительных работах труд рабов-военнопленных применялся, вероятно, довольно широко. Так, есть основания думать, что при постройке римских стен в IV в. строительный материал (туф) добывали пленные из г. Вей. Но в ремесленных мастерских на всем протяжении раннего периода, по-видимому, преобладал еще свободный труд. Союзы ремесленников, о которых упоминалось выше, конечно, были союзами свободных мастеров. Реформы Аппия Клавдия, во всяком случае, свидетельствуют о наличии в Риме в конце IV в. сильной прослойки свободных ремесленников и торговцев. Иначе было бы непонятно, в чьих интересах эти реформы были задуманы.

Таким образом, вопрос о рабском труде в ремесле решался, по-видимому, так же, как и в сельском хозяйстве: количественно и качественно труд рабов еще не стал преобладающим в эту эпоху. Но тенденции экономического развития неуклонно вели в сторону его роста.

Торговля

Постепенное отделение ремесла от сельского хозяйства, которое можно проследить на протяжении первых четырех столетий римской истории, неразрывно связано с развитием внутренней торговли. Профессиональный ремесленник обычно сам же и продавал свою продукцию. Источники говорят о раннем появлении в Риме внутреннего рынка. Раз в восемь дней, в так называемые nundinae,[120]120
  В республиканскую эпоху неделя в Риме была восьмидневной. Только при империи вошла в употребление восточная семидневная неделя.


[Закрыть] крестьянин приезжал в город на рынок, где покупал нужные ему изделия городского ремесла в обмен на продукты сельского хозяйства. В раннюю эпоху еженедельные базары происходили на форуме. Позднее торговые ряды были с него убраны и перенесены ближе к Тибру. Так появились Съестной рынок, Овощной рынок и др. На Тибре же, к западу от Палатина, издавна находился скотопригонный двор (Forum boarium (скотный рынок)).

Еженедельные базары для местной торговли происходили, конечно, не только в Риме, но и во всех городах Италии. Рядом с ними очень рано возникли центры более широкого обмена. Там устраивались ежегодные ярмарки (mercatus), которые обычно совпадали с большими праздниками, вызывавшими скопление людей. Естественно поэтому, что центрами ярмарочной торговли стали наиболее почитаемые святилища, которые вместе с тем были и центрами религиозно-политических союзов.

Из таких центров нам известны: святилище Латинского Юпитера на Альбанской горе, храм Дианы на Авентине в Риме, храм Вольтумны на территории Вольсиний в Этрурии, священная роща богини Феронии у горы Соракте (в Этрурии, к северу от Рима) и др.

Ярмарки посещались торговцами из всех соседних областей, в том числе и римскими.

Что же касается внешней торговли Рима, то мы уже видели, что в конце царского периода благодаря связям с этрусками она достигала довольно высокого уровня. Об этом говорит первый договор с Карфагеном (508 г.). Но с утверждением республики и упадком политического значения Этрурии заморские связи Рима ослабевают. Правда, второй договор (348 г.) как будто все еще предполагает широкие торговые связи Рима, даже более широкие, чем в первом договоре, поскольку в закрытую для Рима зону теперь включается и южная Испания. Но, как было указано выше, оговорка об Испании могла относиться не к Риму, а к Массилии. Кроме этого, полное исключение Африки и Сардинии из доступной для Рима торговой сферы, наоборот, может доказывать, что Рим в тот момент не был заинтересован в заморской торговле.

Ряд фактов из политической истории Рима, приведенных выше, подтверждает, что в первые два столетия республики (и даже позднее) римская внешняя торговля занимала совершенно ничтожное место в средиземноморском обороте. В 338 г. римляне сожгли доставшиеся им крупные корабли анциатского флота. Очевидно, они не могли их использовать более рационально, чем украсить корабельными носами ораторскую трибуну на форуме! В 282 г. несколько римских кораблей появилось в Таренте. Вся обстановка говорит о том, что это был первый визит римского флота в юго-восточные воды Италии. Большой военный флот был впервые создан римлянами, как увидим ниже, только в начале I пунийской войны. Как были бы возможны эти факты, если бы Рим был торговой державой? В качестве противоположного аргумента можно было бы указать, что около середины IV в. в устье Тибра была укреплена гавань Остия. Но еще нужно доказать, что это было сделано в интересах римской морской торговли, а не для защиты Рима от пиратов.

Археологические данные также подтверждают низкий уровень римской торговли в изучаемый нами период. Так, например, бросается в глаза немногочисленность аттических изделий в Риме и в Лации вообще, тогда как в этрусских городах их очень много. Об этом же, наконец, говорит позднее появление в Риме монеты.

Деньги и чеканка монеты

Древнейшим средством обмена в Риме, как и вообще у италиков, служили быки и овцы.[121]121
  Латинское слово pecunia (деньги) происходит от слова pecus (скот).


[Закрыть] Стоимость 1 быка равнялась стоимости 10 овец. Затем перешли к бронзе в кусках (aes rude (необработанная бронза)), которые при торговых сделках приходилось каждый раз взвешивать. В «Законах XII таблиц» штрафы определяются в фунтах бронзы (VIII, 3, 4). По закону 454 (или 430) г. о штрафах, налагаемых магистратами, было установлено такое соотношение: 1 бык =10 овцам =100 фунтам меди.

Эта неудобная денежная система держалась до второй половины IV в., когда рост потребностей государства и связи с Кампанией привели к чеканке (точнее – отливке) монеты по греческому образцу в виде кружка определенного веса и с определенным штампом. Так появилась фунтовая медная монета, называвшаяся aes grave (тяжелая бронза), или просто as (фунт бронзы). Подразделения асса назывались semis (1/2 фунта), uncia (1/12 фунта) и т. д. На фунтовом ассе на лицевой стороне находилось изображение двуликого бога Януса, а на обратной – носовой части корабля. Последнее обстоятельство позволяет предположить, что чеканка асса началась вскоре после 338 г. В дальнейшем вес асса стал уменьшаться, дойдя до 1/12 первоначального веса (унциальный асс).

В это же приблизительно время Рим на договорных началах использовал монетные дворы некоторых кампанских городов для выпуска серебряной монеты греческого типа (драхма) с римским штампом (на монетах легенда: Romano или Roma). Этими монетами римляне расплачивались на юге Италии.

Собственная серебряная монета появилась в Риме только в 268 г. Это был денарий (буквально – «десять ассов») с его подразделениями, из которых самым употребительным позднее стал сестерций (2,5 асса). Золотую монету стали чеканить в Риме только в последней четверти III в.

Военное дело

В результате длинного ряда реформ, начавшихся еще в конце V в. введением жалованья, к III в. сложилась римская военная система, продержавшаяся без существенных изменений до конца II в. до н. э. (военная реформа Мария). В образовании этой системы решающую роль, по-видимому, сыграли самнитские войны: с одной стороны, военные действия в горных областях обнаружили все недостатки старой фаланги и заставили перейти к более гибкому и подвижному манипулярному строю; с другой стороны, римляне заимствовали у своих врагов некоторые существенные элементы военной организации. Так, например, у самнитов, по всей вероятности, было взято метательное копье (pilum), игравшее чрезвычайно важную роль в манипулярной системе.

Основные черты новой военной организации сводились к следующему. Легион был разделен на 30 тактических единиц, манипулов (manipulus (буквально означает «горсть» соломы или сена)). Количество бойцов в манипуле было не одинаковым: в первых двух линиях он состоял из 120 тяжело вооруженных, в третьей – из 60. Каждый манипул позднее делился на две центурии – по 60 или по 30 человек. Центурия в эпоху республики была только административной, а не тактической единицей.

Манипулы в легионе строились в три линии по степени опытности бойцов. В первой линии стояли самые молодые воины. Они назывались «гастаты» («копейщики», от слова hasta (копье), которым они первоначально были вооружены). Вторая линия состояла из опытных воинов зрелого возраста, называвшихся «принципы» («первые», «главные»). Наконец, третья линия – триарии, старые воины испытанной храбрости. Каждая линия состояла из 10 манипулов, отделявшихся друг от друга интервалами, равными фронту манипула. В глубину воины каждого манипула строились, вероятно, в 4 шеренги.

Манипулы каждой задней линии стояли против интервалов передней, на на некотором расстоянии от нее. Первые две линии являлись боевыми и стояли близко одна к другой. Третья линия служила резервом и находилась подальше. Манипулы гастатов и принципов были по 120 человек, триариев – по 60. Кроме этого, на каждую центурию полагалось 20 легко вооруженных (велитов). Легиону придавалось 300 всадников. Они делились на 10 турм по 30 человек.

Таким образом, нормальный легион насчитывал 4200 человек тяжелой и легкой пехоты и 300 всадников:

Гастаты: 10 манипулов по 120 человек = 1200 человек

Принципы: 10 манипулов по 120 человек = 1200 человек

Триарии: 10 манипулов по 60 человек = 600 человек

Велиты: при каждой из 60 центурий по 20 человек = 1200 человек

Итого: пехоты 4200 человек

конницы 300 человек

Но это число не всегда соблюдалось, и фактически количество людей в легионе колебалось от 3 тыс. до 6 тыс.

Преимущества манипулярного строя по сравнению с фалангой состояли в том, что, благодаря тактической самостоятельности манипулов и их построению в три линии с интервалами, достигалась гораздо большая маневренность легиона.

Обычно бой начинали легко вооруженные, которые строились перед фронтом легиона и на флангах. Затем они отступали, и в бой вводились гастаты. Если противник начинал их теснить, они отходили в интервалы второй линии, и перед противником оказывался сплошной фронт гастатов и принципов. В крайнем случае в бой вступала решающая сила – триарии. Отсюда возникла римская поговорка: «res ad triarios rediit» («дело дошло до триариев», т. е. до крайности).

Оружием легионерам служили короткий обоюдоострый меч, которым можно было и рубить и колоть, кинжал и копье. Последнее у триариев называлось hasta и употреблялось главным образом для рукопашного боя. Что же касается гастатов, то вместо hasta у них был pilum, тяжелое метательное копье длиной около 2 м, с очень длинным железным наконечником, насаженным на древко. Прежде чем вступать в рукопашный бой, воины бросали в противника свои копья. Удар pilum'а был так силен, что мог пробить щит и панцирь. Пробивая щит, копье застревало в нем, сгибалось и, если даже не наносило непосредственного вреда противнику, мешало ему пользоваться щитом. Таким образом, «залп» дротиков ослаблял возможность обороны противника, и только после этого начинался бой мечами.

Голову легионера защищал металлический шлем, грудь – панцирь из кожи в несколько слоев, обшитый металлическими пластинками, ноги – поножи. В левой руке у него был большой щит полуцилиндрической формы. Он делался из дерева, обшивался кожей и покрывался металлическими пластинками. Легко вооруженные не имели панциря и поножей: их защищали только кожаный шлем и легкий круглый щит. Оружием для них служили меч и несколько легких дротиков.

Кроме основного ядра – легионов, набиравшихся исключительно из граждан, в составе римского войска были еще союзные контингенты. Обычно на один легион полагалось 5 тыс. союзной пехоты и 900 всадников. В бою союзные войска почти никогда самостоятельно не действовали, а располагались на флангах легионов. Пехота делилась на когорты (приблизительно по 500 человек) и центурии, конница – на alae и турмы. Высшее командование над союзными войсками принадлежало римским военачальникам, которые назначались консулами, а средний и низший командный состав комплектовался из самих же союзников.

Начальниками легиона были 6 военных трибунов, которые командовали поочередно. Часть их выбиралась народом, часть назначалась консулами. Последние являлись главнокомандующими, их помощниками были легаты.

Среди низшего командного состава основной была должность центуриона. Центурион первой центурии был вместе с тем и начальником всего манипула, а командир второй центурии – его помощником. Центурион обычно назначался из простых воинов за боевые заслуги.

В ранний период республики армия, как правило, состояла из 4 легионов и образовывала два консульских войска; каждый консул командовал двумя легионами. Он же производил набор. Впоследствии число легионов было гораздо больше. Когда оба консульских войска объединялись, консулы командовали по очереди.

Важнейшей частью римской военной системы был лагерь (castra). Он разбивался после каждого дневного перехода или всякий раз, когда войско достигало цели похода. Лагерь мог быть временным или постоянным, если он делался центром длительной операции в данной местности.

Постройка лагеря была точно предусмотрена правилами лагерной и саперной службы, и каждый лагерь представлял весьма солидное сооружение. Это был продолговатый четырехугольник, обнесенный рвом и валом, иногда палисадом. Лагерь имел четыре выхода с каждой стороны, закрытых воротами. В нем находилось несколько улиц, пересекающихся под прямым углом, вдоль которых разбивались палатки в раз и навсегда установленном порядке. Каждая часть войска занимала строго определенное место. В центральной части лагеря, где стояли палатка полководца и жертвенник, находилось также место для собраний.

Такая организация лагеря объясняет многое в военных успехах Рима. Лагерь делал невозможным нападение противника врасплох и служил опорной базой, откуда римляне наносили удары и куда они укрывались в случае неудачи.

Осадная техника римлян была довольно высока уже в III в. Правда, мы находимся здесь почти в таком же положении, как при описании развития сельскохозяйственной и ремесленной техники: далеко не всегда можно установить, когда появляется то или другое военное орудие. Наши источники сплошь и рядом допускают здесь грубые анахронизмы. Не претендуя на большую точность, можно предположить, что в эпоху больших римских завоеваний уже существовали все те главные военные «машины», о которых мы знаем из более поздних источников.[122]122
  Многие из них были заимствованы из эллинистической военной техники.


[Закрыть]

Прежде всего таран (aries, собственно, баран) – длинное и тяжелое бревно с железным наконечником, часто в виде бараньей головы. Его подвешивали к перекладине под навесом, придвигали навес к стене, раскачивали и таким образом пробивали стену. Таран помещался также в нижнем этаже подвижной осадной башни. Последняя состояла из нескольких ярусов и на колесах придвигалась к неприятельским стенам. В верхних ярусах помещались метательные орудия и легко вооруженные воины, которые стрелами прогоняли неприятеля со стен. На самых больших башнях находились подъемные мосты, которые опускались на городскую стену в момент ее штурма.

Из метательных орудий нам известны катапульты и баллисты. В них использовалась сила толстой закрученной тетивы, жильной или волосяной. Катапульта бросала стрелы под маленьким углом возвышения («настильный огонь»), баллиста – каменные ядра, большие стрелы и целые бревна под углом в 45° («навесный огонь»).

Кроме всех этих орудий применялись разнообразные навесы и щиты, прикрывающие воинов во время осадных работ.

Религия

Религия была наиболее типичной и ведущей формой ранней римской идеологии. Для древнейшей римской религии, как и вообще для религии италиков, характерен примитивный политеизм, очень недалеко ушедший от самых грубых форм анимизма. В представлении римлянина каждый предмет и каждое явление имели своего духа, свое божество. Каждый ручей, лес, дорога, перекресток, дверь, петля, порог каждого дома имели своего бога. У каждого человека был его гений, дух-покровитель, каждый дом имел свою Весту, богиню домашнего очага. Каждый момент какого-нибудь процесса имел свое божество. Например, зерно, брошенное в землю, находилось в ведении бога Сатурна, растущим хлебом ведала богиня Церера, цветущим – Флора, созревшим – Коне.

Было 43 бога детства: бог первого крика ребенка, бог восприятия новорожденного, бог девятого дня, бог первого шага, бог колыбели и т. д. Эта дробность отражала не что иное, как примитивную конкретность мышления, не умевшего абстрагировать, не умевшего подняться над единичным и дойти до понимания общего.

Правда, в дальнейшем начался обобщающий процесс. Так, наряду с богами каждого отдельного леса появился общий бог лесов Сильван; наряду с бесчисленным количеством богов дверей и ворот появился бог Янус, ставший покровителем всякого начала; наряду с местными Вестами, богинями очага каждого дома, появилась общегосударственная Веста, богиня государственного очага. Однако появление этих общих божеств нисколько не мешало существованию старых, узколокальных.

В связи с этой примитивной конкретностью стоит другая черта ранней римской религии: отсутствие определенных образов богов. Римские божества не отделялись от тех явлений и процессов, которыми они ведали. Например, богиня растущего хлеба Церера не существовала вне растущего хлеба, она с ним сливалась.

Первые изображения богов появились в Риме сравнительно поздно, а раньше существовали только их символы. Марс изображался в виде копья, Юпитер – в виде каменной стрелы и т. п. Только в VI в., под этрусско-греческим влиянием, началась антропоморфизация римских божеств.

Родовой и семейный культ играл большую роль при крепком укладе римской патриархальной семьи, при наличии сильных элементов родового строя. Души предков почитались под именами пенатов, ларов и манов, между которыми сами римляне не всегда могли провести резкую границу.

В связи с конкретностью римской религии и дробностью божеств находился ее узкопрактический характер. Конечно, во всякой религии есть известный элемент утилитаризма, и чем примитивнее религия, тем этого утилитаризма в ней больше (связь между человеком и божеством строится по принципу: «do, ut des» («я даю тебе, чтобы ты дал мне»)). Но нигде практицизм не достиг такой степени, как в римской религии. Боги не были отделены от человека непроходимой пропастью. Они окружали его со всех сторон, обитали в каждом предмете, руководили каждым явлением природы, каждым моментом социальной жизни. Естественно поэтому, что человек чувствовал себя под непрерывным воздействием божественных сил, которое носило непосредственный, практический, мелочно-прозаический характер.

Поэтому, быть может, ни в одной религии в такой степени не выступал формально-договорный характер, как в римской. Все основывалось на договоре между божеством и человеком, все сводилось к формальному выполнению обрядов. Если обряд был выполнен, то молящийся был твердо убежден в том, что божество обязано со своей стороны сделать все то, что человек у него просит. Нужно было точно знать, к какому богу обратиться в каждом данном случае, какие слова произнести, потому что малейшая ошибка нарушала действенность самой молитвы.

Но формально-договорный характер религии допускал возможность обмана божества, лишь бы форма была соблюдена. Если давали обет принести в жертву такое-то количество голов, то можно было заменить головы людей или овец маковыми головками, потому что в молитве не указывалось, какие головы должны быть принесены в жертву.

Этот формально-договорный характер отношения к божеству в известной степени связан с магией, так как в последней все основано на формальном сочетании слов и действий: малейшая ошибка разрушает весь эффект. Магизм же римской религии также доказывает ее примитивность.

Обрядовая сторона в римской религии была широко развита, что связано со всем ее характером. Это требовало многочисленных специалистов, которые бы в совершенстве знали все тонкости религиозно-магических формул. Отсюда широкое развитие жречества, которое в Риме было гораздо более развито, дифференцировано и авторитетно, чем в Греции.

Жреческие коллегии в Риме были весьма многочисленны. Главную роль среди них играла коллегия понтификов, о которой не раз упоминалось выше. Происхождение слова «понтифики» (pontifices) спорно. Чаще всего его производят от слов pons (мост) и facere (делать, строить). Возможно, что постройка деревянного моста через Тибр, связанная с известными обрядами, дала повод к этому названию. Понтифики имели верховный надзор за точным выполнением религиозных обрядов, решали спорные вопросы в области сакрального и семейного права, занимались исправлением календаря, вели летоисчисление. Председатель коллегии – pontifex maximus (старший понтифик) – был главой всех римских жрецов. К коллегии понтификов принадлежал и rex sacrorum (царь богослужебных дел), к которому, как указывалось выше, перешли религиозные функции бывших царей.

Большое значение имели также коллегии жрецов-гадателей. Гадания занимали огромное место в обрядовой стороне римской религии, что было тесно связано с ее примитивно-магическим характером. Ни одно важное государственное дело не предпринималось без того, чтобы не узнать волю богов. Этим занимались авгуры и гаруспики.

Главной обязанностью авгуров, составлявших коллегию, было гадать по птицам (само название происходит от слова avis (птица)). Авгур вместе с должностным лицом выходил на открытое место, мысленно делил небесный свод на четыре сектора и в зависимости от того, в каком секторе появлялись птицы, определял, были ли эти знамения (ауспиции) благоприятны или нет. Гадали также по поведению священных кур (например, по тому, как они клевали корм) и по другим знамениям: молнии и грому, разным необычным событиям и проч.

Гаруспики до времен империи не составляли в Риме особой коллегии. Они были этрусского происхождения и занимались гаданиями по внутренностям жертвенных животных, в частности печени, а также умилостивлением богов в случае грозных явлений.

Например, если в землю ударяла молния, нужно было ее похоронить. Для этого собирали на этом месте почву и закапывали ее там же вместе с кремнем, служившим символом молнии. Место это затем огораживали.

Выше мы видели, какое огромное политическое значение имели жреческие коллегии, особенно понтифики и авгуры, и почему плебеи добивались и в конце концов добились доступа в них.

Очень авторитетной была коллегия дев-весталок, жриц богини Весты. Они – хранительницы государственного очага. В их обязанности входило поддержание неугасимого огня в очаге богини. Служба весталок продолжалась 30 лет. За нарушение обета целомудрия, который они давали, их закапывали живыми в землю. Весталки пользовались большим уважением: единственные из римских женщин, они пользовались правом самостоятельного распоряжения имуществом; им одним при встрече консул давал дорогу; если им встречался преступник, которого вели на казнь, он освобождался от наказания; весталкам часто давали на хранение важные документы, например завещания.

Кроме этих коллегий нужно отметить еще несколько жреческих корпораций. Салии (собственно, «плясуны») были жрецы бога войны Марса, главная обязанность которых состояла в том, чтобы ежегодно совершать торжественные шествия по городу. Арвальские («полевые») братья, о гимне которых мы упоминали в главе I, были очень древней коллегией жрецов богини земли (Dea Dia). Луперки – жрецы бога Фавна, покровителя лесов и защитника стад. На обязанности фециалов лежала обрядовая сторона объявления войны и заключения мира. Фламины – жрецы определенных божеств, которые должны были совершать ежедневные жертвоприношения. Они не составляли коллегии. Первое место среди фламинов занимал жрец Юпитера (flamen Dialis).

Необходимо подчеркнуть, что жречество в Риме не составляло замкнутой касты. Жрецы, строго говоря, были гражданскими чиновниками, как и другие магистраты. Некоторые из них избирались народным собранием, другие назначались старшим понтификом, третьи кооптировались самими жреческими коллегиями. Звание жреца в большинстве случаев было пожизненным. Многие жрецы могли одновременно занимать и гражданские должности.

Несмотря на примитивно-политеистический, дробный характер римской религии, в ней рано выделились верховные божества. Это прежде всего латинская мужская троица: Юпитер – Марс – Квирин (Юпитер – бог неба, позднее сопоставленный с Зевсом, а Марс и Квирин – ипостаси одного и того же бога войны). Рядом с ней была другая троица, в которой ясно выступают этрусские корни: Юпитер – Юнона – Минерва (этрусские tins, uni и menrva). Юнона превратилась в супругу Юпитера, а Минерва впоследствии была сближена с Афиной и стала покровительницей ремесла. Чисто латинским божеством была Диана, первоначально покровительница родящих женщин, а впоследствии отождествленная с греческой Артемидой, богиней рощ и охоты.

С V и особенно с IV в. начинается влияние греческой религии, идущее через кампанских греков. Поэтический, красочный мир греческих сказаний о богах, попав на сухую и прозаическую почву римской религии, многим ее обогатил. Появляется миф об Энее, устанавливающий родство римлян с греками, миф о Геракле – Геркулесе и др.

В V в. из Кум были заимствованы культ Аполлона и его оракул, связанный с пророчицей Сивиллой. Предание гласит, что сборник предсказаний Сивиллы («Сивиллины книги») при Тарквиниях был привезен в Рим, где им пользовались для гаданий.

Под влиянием греческой религии происходит отождествление богов римского и греческого пантеонов. При этом римские божества постепенно теряют свой первоначальный характер. Они приобретают антропоморфный вид, наделяются индивидуальными чертами и получают мифологическое оформление. Юпитер отождествляется с Зевсом, Юнона – с Герой, Минерва – с Афиной, Диана – с Артемидой, Венера – с Афродитой и т. д.