Текст книги "Дрон"

Автор книги: Сергей Макаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

***

Зубров помнил, как у него стало темнеть в глазах, и он стал клониться к земле, а затем ноздри защипал пыльный воздух каменных плит и он провалился в беспамятства. Сейчас он прибывал словно в тумане, в голову постоянно врывался то нарастающий, то убывающий шум. Затем, все-таки не выдержав, майор открыл глаза, и вернулся в обычный мир. Он словно оказался в каком-то потоке, который постоянно куда-то его нес, а вокруг него все нарастал и нарастал шум, невидимое течение с каждым мгновением ускорялось и ускорялось, шум начинял звенеть болью в ушах, казалось, что тело готово вот-вот разорваться на части. Бесконечно стремящейся поток, казалось, несется со скоростью света, и тело готово было уже не выдержать таких перегрузок, как неожиданно стремительный полет закончился в тот момент, когда он влетел в окружающий его свет. Какого же было его удивления, что этот весь этот полет лишь был возвращением сознания, которое вернулось в тело. Когда же он окончательно пришел в себя и смог различать окружающую его обстановку, то он буквально ужаснулся от того, где оказался.

Петрович находился в большом чане, диаметром метра два, погруженным в него чуть больше чем по пояс. Жидкость в нем походила на болотную жижу, которая кипела большими пузырями, которые лопались и своими брызгами оставляли обжигающие следы на обнаженном торсе майора. Однако было странно, что плотно облипающая его кипящая жидкость не причиняла беспокойства, а вот небольшие капли лопнувших пузырей казалось, хотели прожечь его насквозь. И самое обидное было то, что он не мог двинуться с места. Его словно сковали десяток пудовых гирь, которые прочно держали его на дне большого чана, а руки были разведены в сторону и привязаны веревками к боковым стоякам, отходящим от краев чана. К своему немалому удивлению, Петрович обнаружил на своей груди, незнакомую вязь различных символов, основная масса которых была сосредоточена на груди. Странные символы уже начинали светиться еле заметным светом, и с каждой секундой их сияние нарастало все больше и больше, от чего майор стал крепче сжимать зубы, что бы, ни закричать.

Вокруг чана расположился круг орков, которые непрерывно стучали в барабаны, и завывали гортанным басом. От этого гула голосов, в голове нарастала боль. В этот момент глаза майора встретились с глазами главного шамана, который вышел из круга и остановился напротив человека. Лицо орка покрывали странные символы черной краски, а на шее висело причудливое ожерелье из различных частей животных и людей. Привыкшей ко всяким жестокостям, виденным им за свои военные годы, майор в этот момент испытывал необычная ярость от представления того, как шаман мучил свои жертвы.

Необычные символы на груди, стали жечь еще сильнее, и майор застонал не в силах сдерживать боль, которая старалась разодрать ее грудную клетку и стремилась все дальше и дальше вглубь.

Пение, окруживших жертвенник шаманов, закончилось, и сейчас раздавался только барабанный бой. В такт ударов завыл главный шаман, голос которого стал походить на утробный вой. В замысловатом танце он совершил несколько кругов вокруг майора, при этом на каждом новом круге, он наносил несколько ран на теле майора, который невидящим взглядом сопровождал своего палача. Петрович, поглощенный болью, уже давно потерял связь с реальностью, и лишь только мелькавший перед ним ненавистный шаман, заставлял прибывать в сознании.

Наконец-то танец шамана закончился, зеленая вода в чане закипела еще больше, готовая вот-вот вылиться из него. Огромные пузыри лопались в нем один за другим, оставляя на теле майора все новые и новые точечно-гнойные раны. Зубров уже практически не видящий, все же смог разглядеть шамана, который подошел к нему вплотную и делал сейчас надрезы на своем теле, из которых струилась темно-красная кровь больше походившая на черную.

Воздав неведомый клич к небесам, в которых светила яркая луна, майор ощутил, как его груди, в нескольких местах коснулась холодная сталь. Это касание словно пробудило его и придало сил. Он смог немного собраться с мыслями и преодолевая боль, заглянул в глаза шамана, в которых плескалось черное море огня. Но, несмотря на угрожающую в них силу и понимая, что ему осталось жить совсем немного, майор нашел в себе остатки сил, чтобы ответь своему палачу.

– Я не знаю, куда я попаду в ад или рай, к ангелам или бесам, но куда бы ни пришлось, я клянусь, что вернусь. Вернусь, только ради одного, чтобы убить такую тварь как ты. Такие как ты не имеют права жить не в этом мире, ни в каком другом.

Это было сказано голосом человека, полным сил и энергии, который собирается еще жить и жить. Но в это момент когда майор говорил, шаман, коснувшись его груди, где горели символы, заставил свою руку погрузиться в грудь майора.

Майор ощутил как его тело пронзила безумная боль по сравнению с которой все испытанные им страдания за всю жизнь показались такими жалкими, что он впервые в жизни не выдержал и закричал так, как никогда ни кричал в своей жизни. Этот крик длился несколько секунд, заставивший забиться в ужасе ни один десяток жителей леса, на крою которого проходил обряд.

Когда майор закончил кричать, то он увидел перед собой шамана, который довольно скалился и на вытянутой руке, держал бьющееся сердце. Ошарашенный майор, еще раз посмотрел на большое сердце, а затем с ужасом посмотрел на свою грудь. Но кроме горящих на ней символов, белым светом он не увидел ни чего. В этот момент, он ощутил, как его тело и сознание, начинает заполнять быстро распространяющаяся темная пустота. Еще раз, взглянув на шамана, на остатках сил он сказал:

– Я вернусь, вернусь, верн-н-у…, – и на последнем слове майор безвольно повис на веревках, а шаман продолжил свой обряд.

Глава-10
Врата.

По красному песку, извиваясь кольцами, перемещалась желтая змея, стараясь как можно быстрее преодолеть открытый участок и достичь странного сооружения, появившегося несколько дней назад. Ей это почти удалось и она радовалось тому, что не попала в когти круживших над песками стервятников. Но неожиданно раздавшаяся рядом вспышка подбросило тело и направило его на острые шипы арматуры, и переливающаяся змея солнечными лучами оказалось пронзенным в нескольких местах. Яркая фиолетовая вспышка оказалось не чем иным как открывшимся порталом, из которого вышли двое. Как только двое пришельцев оказались на красном песке, портал за ним беззвучно захлопнулся. Появление двух чужаков было встречено неодобрительным гулом поднимаемых с песка стервятников. Как оказалось птицы бы не довольно тем, что появившиеся гости прервали их пир.

Двое гостей замерших на месте, стали осматриваться, вокруг стараясь обхватить всю открывшеюся им местность. Один из них был огромного телосложения, и на фоне своего друга, смотрелся просто гигантом.

– Ну что Лайн, – проговорил великан, – похоже, все, что нам рассказал Рыжий, оказалось правдой. Честно признать, до этого момента я считал, что он сильно все преувеличивает.

– Должен с тобой согласиться, Мартин действительно оказался прав. Хотя я бы отдал свою руку на отсечение, лишь бы он на этот раз ошибся, – проговорил он, закусив до крови нижнюю губу.

– Давай осмотримся, может, что-нибудь интересное найдем.

– Пошли.

И друзья направились к изуродованному и смятому поезду, который с трудом можно было узнать.

– Странная, однако, повозка, – после продолжительного ее исследования, проговорил Хэмис. – Отдаленно напоминает гномью, – продолжил он, вылезая из одного проема с трудом протискиваясь через выбитые двери.

– Было бы интересно, посмотреть на нее до того, как ее сжег хранитель, если это конечно он. Кстати, а почему его самого не видно. Мартин говорил, что как только он вышел из портала то на него почти сразу же он и набросился. А мы с тобой здесь уже порядочно топчемся, а его все не видно. Может быть, Мартин задал ему хорошую трепку, и он сейчас сидит где-нибудь в своей пещерке и раны залечивает.

– Вряд ли. Чтобы причинить хоть какой-нибудь вред хранителю, нужно очень постараться. Даже если Рыжий отправился сюда со всем своим арсеналом, то даже в этом случаи я не думаю, что дракон мог хоть как-то сильно пострадать на то он и хранитель.

– Ну, это тебе виднее. Это ты ж у нас эксперт по хранителям врат, – улыбаясь и, глядя на невысокого друга, проговорил он.

Лайн помимо воли поморщился, и провел ладонью по своему старому шраму, вспоминая свою давнишнюю встречу с хранителем, после чего он свою душу чуть не отправил на просторы Спектра. Отогнав мрачные мысли воспоминаний, он повернулся в сторону древнего города и стал изучать черные полосы на песке.

– Ну что Лайн, я, думая останки тел нет смысла осматривать? – спросил великан, забравшись на поезд.

– Верно. Если что они и хранили в себе что-либо ценное, то вряд ли в них что еще осталось. Даже их дух сейчас уже не разыщешь. Сколько Мартин сказал, три дня прошло. Этого вполне достаточно, для того чтобы здесь побывали и эльфы и орки и все остальные. Думается мне, Мартин мог и приврать на счет Хранителя.

– Ты так думаешь? В ответ лишь желтоглазый только пожал плечами.

– Пошли тогда врата осмотрим, – спрыгивая на песок, проговорил Хэмис. – Может, узнаем, какой еще сюрприз они нам готовят.

– Вряд ли что уже узнаем. Слишком уж много времени прошло. Но посмотреть стоит, – мрачно проговорил его друг в ответ.

– Змей, как ты думаешь, понтифик знает о случившимся.

– Я не удивлюсь, если этот проныра, уже здесь побывал. Эта, старая развалина, даже каким-то не постижимым образом, умудряется, узнавать то, что творится в Эльрондоле и Сандоле.

– Ну, во всяком случае, не больше чем нам, – не согласился здоровяк.

– В том то и дело что не больше. А если сравнить кто мы, и кто такие святые братья, так оторопь берет.

– Да Змей, ты прав. Как вспомню, как все начиналось, так всего дрожь бить начинает. Как не с того не с сего, один жалкий оборванец стал, таскался от деревни к деревне, твердя о спасении и молитве, лишь бы только заработать себе проповедями на кусок хлеба. В начале, это ведь вызывало лишь сострадание и смех над особо красноречивыми распыленными фразами. И как же все за тем в один момент поменялось, когда его речи нашли отклик в людях.

– Ладно, Борода, не заводись, сами виноваты, что дали подняться. После исхода богов, стали считать себя хозяевами, расслабились и пропустили ростки новой веры. А как спохватились, так поздно было.

Остаток пути до скальной гряды они преодолели в молчании, каждый, думая о своем. Одна из поверхностей каменных плит, была обращена к двум пришельцам, и являлась ровной. На ее поверхности, в форме окружности, диаметром метром четыре были высечены руны, которые причудливым орнаментом украшали камень.

– Все-таки не перестаю удивляться древним. Создать не одно великое творение, построить врата, соединяющие миры, механизм создания которых не смогли разгадать даже боги. И чтобы про них говорили, они были великими мастерами.

– Да Змей, ты прав, что они были великими, до тех пор, пока в один прекрасный день не вознамерились разрушить мир. И все их величие меркнет с теми разрушениями, которые они устроили после своего падения.

– Давай лучше вернемся к вратам. Посмотри на них в слоях спектра, а я пока попробую прочесть камни.

Хэмис несколько мгновений смотрел на каменные створки затем, словно растворился в воздухе, будто его и не было. Лайн тем временем вплотную приблизился к каменной плите, и стал осматривать ее поверхность. Со времен создания врат прошла уже ни одна тысяча лет, а поверхность камня все оставалось такой ровной, как и после ее постройки. На ее поверхность даже не оседала пыль, и камень был таким же матовым, как в свой первый день, когда на нем была высечена первая руна. Лишь только руны исписанные окружностью, нарушили ровную поверхность камня. Каждая руна была выгравирована столь аккуратно, что казалось, их создатель писал, словно по бумаге, а не по прочному камню в котором оставались следы глубиной в дюйм. За тысячи лет ни одна руна так и не раскрошилась, оставаясь все такой же. И лишь только к древним рунам добавляясь новые, гармонично вписываясь в общий рисунок письма.

Рассматривая причудливую вязь символов, Лайн нашел и свои, которые ему дозволил нанести хранитель, прежде, правда, чуть не отправив его к праотцам. И они также как и остальные руны, оставались все такими же, как и в момент, их написания.

Лайн осторожно коснувшись каменной плиты, пытался ощутить колебания магических пульсаций, которые всегда оставались после открытия врат. Но как ни странно, каменные створки молчали, и ничего не выдавало в них, что через них кто-то недавно совершил переход. У Лайна возникало чувство, что кто-то специально стер все следы об использовании врат, что бы нельзя было определить того, кто же ими воспользовался. 'Кто бы это ни был, но он довольно сильный маг, раз смог открыть врата и не привлечь внимание хранителя. Но того, кто бы мог их открыть, можно пересчитать по пальцам, остальные же все уже давно покинули этот мир. Или же, все это время, кто-то из всесильных, скрывался среди обычных жителей, и наблюдал за тем, как развиваются события, и до сих пор ни во что не вмешивался? Если это так, то тогда зачем он сейчас решил вмешаться? Или ему надоело созерцание мирной жизни, которое вот уже почти сотню лет воцарилось на Асоноиде, после неудачного нападения катсорцев. Но если это дело одного из покинувших, то, что же сейчас нас может ожидать?' – Качая головой, размышлял желтоглазый, пытаясь уловить хоть малейшую остаточную эмацию рун. 'Но, а если предположить что это не покинувшие, а кто-то другой? Тогда встает вопрос кто? Ну что ж прикинем все варианты. Возможно это кто-то из магов моего поколения? Дейдамус, или кто-то еще из предавших магов? Хотя хранитель вряд ли позволил бы им так спокойно открыть врата, тем более снять запирающие печати богов. Эльфы? Но это похоже на бред. Им всю жизнь наплевать на всех кроме себя, и сидят они, запершись в своем лесу, стараясь ни во что не вмешиваться, кроме тех, кто решил покинуть Эльрондол. Хотя возможно они решили опять, как в прошлом, выйти из своих лесов, чтобы вновь покорить мир? Не ужели они посмели нарушить завет богов? Да и то, своими силами они бы не обошлись, так что это маловероятно. Но все же стоит заглянуть к ним в гости. Они, похоже, должны быть в курсе дел больше чем кто, из-за близкого соседства с вратами, но это потом. И так двигаем дальше. Орки, гномы? Эти скорее отпадают. Одним лишь горы нужны, а вторым просторы и кровь. Того и другого здесь вдоволь. Так, кто еще? Может понтифик и его орден? Они уже давно грезят идей о спасении мира и об его очищении. Но можно ли представить, что орден стал настолько силен?' – И Лайн немного сдвинул брови, погрузившись в размышление об ордене. 'Вероятность, конечно, есть, но она настолько мала, что принимать ее в серьез как-то даже себя не уважать. Ладно, пока за исключением других кандидатов, будем предполагать, что эта могла быть работы ордена. Двигаем дальше, кто у нас еще осталось, что быть на такое способен?' – Лайн открыл глаза, повернулся к вратам спиной, и стал смотреть на разрушенный город.

– Древние?! – еле слышно прошептали его губы.

'А вот уже возможно ближе к истине. Возможно, Древние и решили воспользоваться своим артефактом, который сами же и создали. Вот у них как раз и могло получиться миновать запретные чары богов, чтобы запустить врата. Похоже, эта, самая правдоподобная версия, но здесь возникает новый вопрос. Откуда взялся этот древний? Последних древних уничтожили еще в эпоху их упадка, которая и закончилась со смертью последнего из них. Сам Магарод, пронзил сердце последнего короля древнего, и вместе с его смертельной агонией содрогнулся весь материк'. – От пронесшихся воспоминаний, губы Лайна сжались, скулы заострились, дыхание почти остановилось, а ненавистный взгляд неотрывно следил за руинами. 'Нет, не может быть', – помотав головой из стороны в сторону, проговорил он, отворачиваясь от картинки древних развалин. – 'Я сам был свидетелям гибели последнего из них, так что не стоит ворошить прошлое'. – И Лайн вновь касаясь камня, стал размышлять дальше. – 'Древние, отпадают, кто у нас дальше? Древние вампиры, некроманты, катсорцы, Шелкаут, да и остальные государства? Отпадают. Ни силенок, ни знаний, ни опыта, ни тем и ни другим не хватает. И так что в итоге имеем? Древние – это раз, маги моего поколения – это два, эльфы – три, понтифик – четыре. Это всего лишь предположения, и ничего более. А вот правильной версии нет. Ну что ж придется хотя бы проверить эти предположения. А что если?' – И внезапная мысль заставила отдернуть руку от камня и зашагать вдоль врат, от одного небольшого камня до другого, которые ограничивали вход во врата. 'Все дело в своей силе. Получается из тех, кто сейчас находится на Тоскане, сил распечатать врата, вряд ли у кого хватит. А вот если кто получил помощь извне, то тогда могло и получится?' – Довольный достигнутым результатам, Лайн потирая ладони, стал дальше расхаживать на небольшом участке. – 'Если это был кто-то извне, то, что тогда у нас получается. Всяких духов и элементалей отбрасываем. Возможно кто-либо из богов или их слуг, решился открыть врата, то он мог прибегнуть к помощи кого-нибудь из магов Тосканы. А если это так, следует проверить все четыре версии', – от этой мысли, на лице всплыла недовольная гримаса. – 'Проверять всех высших магов? Это бесполезно. А выдвигать пустые обвинения, не имея доказательств бессмысленно. Ладно, думаем дальше. Если это кт-то из богов или их помощников, то возникает вопрос. Что ему понадобилось в давно забытом всеми месте, что он решил удостоить ее своим вниманием'?

– Что понадобилось? – проговорил он вслух, остановившись и всматриваясь во врата.

После довольно продолжительного молчания, Лайн стал меняться просто на глазах. Его лицо становилось все серей и серей, на лице, с каждой секундой, добавлялось все больше и больше морщин. И в одно мгновение из молодого красавца он превратился в пятидесятилетнего старца, который словно сгорбившись и с ярко-горящими глазами, смотрел на врата. Кажется, он начал нащупывать ускользающую мысль, его память погружалась все больше в глубокое прошлое, ища все возможные подсказки, но в этот момент за его спиной раздался легкий хлопок, возвестивший о возвращении Хэмиса.

– Ну что Змей, тебе что-нибудь удалось узнать? – спросил довольно веселым голосом он.

Лайн, выведенный из равновесия, недовольно скривился о того, что так и не смог до конца нащупать появившуюся ниточку, и с досады гневно глянул на друга.

– Не мог чуть позже появиться, мне почти удалось что-то нащупать, но как всегда ты возник не в подходящий момент.

– Ну, извини следующий раз, я пошлю тебе зов, можно ли мне появиться или нет. Если тебе от этого станет легче.

– Ладно, чего уж, рассказывай, что удалось узнать. У меня, увы, пусто, – и он развел руки в стороны.

– А у меня кое-что есть, – довольно проговорил он. – На первых слоях, также ничего обнаружить не удалось. Лишь только после того как стал погружать в более плотные слои спектра, удалось обнаружить остаточные эмации еще не до конца остывших рун. И на одном из глубоких слоев, при чем не на самом последним, куда я заходил, мне удалось немного прочесть оставшиеся следы.

– Ну, так давай, рассказывай, что тебе удалось узнать или так и будешь томить своими загадками?

– В общем, некий маг, силы у которого не занимать, находясь где-то в средних слоях спектра, смог открыть врата. При этом он смог обойти запретные печати, либо снять их, а затем снова поставить, тут, увы, я не разобрал. Также, прежде чем открыть врата он наложил на них заклятье, что после их закрытия в действие придет механизм, стирающий следы открытия врат. Так что после закрытия не должно было остаться и следа на то, что их кто-то открывал. Такие вот новости.

Выслав ответ, Лайн, задумавшись, стал опять расхаживать перед вратами. Хэмис тем временем стал оглядывать руны на вратах, не желая мешать другу, делать свои выводы. Увидев руны Лайна и видя, что тот уже остановился, он спросил

– С драконом пытался связаться?

– Пока еще нет, – не меняя позы, ответил он и в этот момент у него, словно что щелкнуло в голове, и он уже с просветленным видом он спросил. – Так ты говоришь, самоактивирующееся заклятье должно было стереть все следы об использовании врат?

– Да. Я так сказал, – ответил он, смотря на улыбающегося желтоглазого Змея, не понимая, что тот хочет сказать.

– Подожди, – догадавшись, проговорил он, – неужели ты хочешь сказать, что кто-то очень сильно не хотел, чтобы узнали о том, что он пользовался вратами.

– В самую точку, – сказал Лайн.

– Подожди. Тогда получается, что что-то пошло не так, раз мне удалось прочесть следы?

– Я тебе скажу более того. Что этой повозки, лежащей у нас за спиной, не должно здесь быть. И то, что она здесь оказалось, не более чем случайность.

– Ты в этом уверен?! – с широко-раскрытыми глазами спросил он.

– Нет! – сурово ответил он. – Это всего лишь мое предположение, основанное на твоих и моих выводах, и не более того. И мне бы крайне не хотелось того, что бы кто-то из покинутых богов вновь обратил свой взор к этому миру, – в гневе проговорил он.

Хэмис ничего не ответил и в это время лишь теребил свой лоб двумя руками, словно пытаясь вспомнить что-то важное. И словно поймав за хвост ускользающую мысль, он встретился взглядом с Лайном.

– Я, кажется, знаю, куда открывали эти врата, – мрачно произнес он.

И уже по жесткому взгляду больших карих глаз, Лайн понял, что чего-то хорошего ждать не стоит.

– Только не говори что это один из запертых миров? В ответ Хэмис лишь согласно кивнул головой.