Текст книги "Пепел Ара-Лима."

Автор книги: Сергей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

ХХХХХ

Не зря ганн в миру не жалуют. Что скажет проклятая, то и сбудется. Пока молчит отверженная, пока стороной твой дом обходит, глаза на тебя не поднимает – все спорится, все ладится. А как глазом поведет, рот раскроет, да слово тихое вымолвит, заворачивай к дому, все одно счастье не встретишь. А если вдруг что имеешь, то и потеряешь. А коль ганна, из стран неведомых появившаяся, про беду, спаси нас Гран от тех слов, что-то намекнет, то жди беды непременно. И помни, рядом уже бродит черная.

К середине весны горняки, что в дозорах горных стояли, спешно к крестоносцу с докладом явились. Из рассказов сбивчивых Самаэль узнал, что расположилась на границе Ара-Лима, на самых ранних подступах к горам, которые закрывали Зеленое Сердце, армия кэтеровская. Не манион, не гурт, а целый легрион из отборных наемников.

Еще горняки докладывали, что разъезды конные с каждым днем все дальше в ущелье заглядывают. Пока горняки в стычки не вступают, хоронятся от глаза вражьего, даже сигналами не обмениваются, боясь открыть свое присутствие. Но всю жизнь не промолчишь, не попрячешься.

Самаэль, выслушав новости и горняков из покоев своих выпроводив, заперся в комнатах. Сидел в тишине за столом нахмурившись. Задумался надолго, посохом по полу каменному постукивая. Так до самого позднего вечера и хмурился. Ни кого к себе не пускал, ни с кем не разговаривал. А на утро взял в попутчики лесовика, да несколько горняков верных, и сам в горы выбрался.

По дороге сам с собой говорил. Сам себя успокаивал, убеждал, что не посмеет Кэтер в горы пойти. После того, как надоело в одиночку говорить, на других обрушился. Доказывал, что Зеленое Сердце гор мечу кэтеровскому не осилить.

Никто колдуну и не перечил. Все и так знали, что до лета ни один солдат с равнины не сдвинется. Весенние разливы горных рек, обвалы снега мокрого, лавины каждодневные, погребут под собой любого, кто страха и осторожности не знает.

По тайным подземным проходам вышли к самому лагерю кэтеровскому. Ползком, за каждую щель цепляясь, вылезли на утес, что высоко над равниной нависал, и с которого весь мир обозреть возможно было. Щурясь от ветра и солнца весеннего, заглянули вниз, где, по рассказам горняков, стояла армия Кэтера.

Йохо последним на скалу взобрался. Непривычен был к ползанию по горам. Голова кружилась, да желудок наизнанку выворачивался. Казалось, каждый шаг к смерти ведет, к падению. Но как только лесовик к остальным присоединился, как только заглянул вниз, увидел силу империи, сразу и тошнота прошла и головокружение.

– Что это? – прошептал он, устраиваясь рядом с крестоносцем.

– А ты не видишь? – съязвил недовольно Самаэль, словно лесовик был виновен в том, что многотысячная армия империи расположилась лагерем за рекой, которая служила границей между Ара-Лимом и горной страной.

Закусив от удивления губу, Йохо увидел то, что никогда за всю свою тридцатипятилетнюю жизнь не видел.

Лагерь кэтеровского легриона представлял почти идеальный квадрат, окруженный глубоким рвом. Мерзлая земля, вытащенная изо рва была насыпана валом перед мощным деревянным частоколом. На каждой стороне лагерного квадрата стояло по пять трехуровневых вышек.

– Хорошо устроились, – заметил один из горняков.

– Обычный военный лагерь для Кэтера, – ответил колдун. – Йохо, у тебя глаз острее, будь любезен, пересчитай бараки.

Пока лесовик, сбиваясь и начиная счет снова, занимался поручением колдуна, Самаэль объяснял залегшим рядом горнякам устройство лагерное:

– Видите тот небольшой дом у задних ворот с флагом Кэтера? Рядом с ним дома чуть просторнее. Это место легона и его штаба. Большие дома с соломенными крышами вдоль двух лагерных улиц есть бараки. В каждый может вместиться до пятидесяти солдат. Узнав общее количество бараков, мы узнаем и точное число армии.

– А почему место перед домом главным свободно от застроек?

– Где-то же легон должен принимать парады и осматривать войска, – ухмыльнулся Самаэль, зная, как любят кэтеровские военачальники пышные церемонии парадов, на которых можно сказать пламенную речь во славу Императора.

– Лагерь хорошо укреплен, – заворочался на своем месте горняк с короткой курчавой бородой. – Такой нелегко взять приступом. Глубокий ров, трехметровый вал, бревенчатые стены. Кэтеровские волки могут спать спокойно.

– Разве кто-то собирается нападать? – поинтересовался Самаэль. – Судя по тому, что империя устроила здесь самую настоящую крепость, до лета мы можем быть спокойными. У нас в запасе два-три месяца. Но после отведенного срока Кэтер пойдет на нас.

– Почему доблестный крестоносец так думает? – возразил горняк в низкой меховой шапке из горной лисы. – Может, империя просто устроила здесь лагерь, чтобы контролировать границу.

– Нет, – замотал головой Самаэль. – Судите сами, для того, чтобы снабдить такую армию фуражом, водой и дровами для костров, требуются большие территории. Вокруг лагеря еще легко найти воду, река рядом. Но с дровами и с продовольствием у солдат непременно возникнут проблемы. Доставлять обозы из самого Кэтера слишком разорительно даже для императора Каббара. Я убежден, как только сойдет снег, легронеры двинут в глубину гор. Йохо, сколько считать можно?

Лесовик перестал загибать пальцы:

– Больше ста больших домов с соломенными крышами, пять конюшен и пара десятков мелких сараев.

Самаэль кивнул:

– Примерно шесть тысяч человек.

– Неплохо, – зацокали горняки. – Против такой силы трудно выстоять.

Йохо, повернулся к колдуну и без всякого стеснения ткнул его локтем в бок:

– Чего раскричались, как галки по весне? Сейчас наш великий крестоносец скажет пару заклинаний и весь этот чертов лагерь сожрет адское пламя и испепелит небесная молния. Ты ведь наколдуешь молнию, Самаэль?

Крестоносец отодвинулся от наглого лесовика:

– Замолчи, Йохо. И никогда не говори о том, чего не понимаешь. Любое колдовство есть длительная подготовка сил и духа. Ничего в этом мире нельзя сделать без определенного стечения обстоятельств, расположения нужного небесных светил и специального настроя разума.

– Значит, – обрадовался Йохо, – значит, когда мне угрожаешь, что превратишь в червяка земляного, ты лжешь?

Самаэль одарил развеселившегося лесовика таким взглядом, что у того моментально пропало всякое желание ерничать.

– Уж и пошутить нельзя, – пробурчал он, укладывая подбородок на ладони. – Вместо того, чтобы фыркать, приказали бы горнякам проследить, когда в лагере посты меняются. Может никогда и не пригодиться, но для общего развития познавательно.

Один из горняков, тот, что с бородой курчавой, услышав слова Йохо, кинул в него камушек:

– Давно все узнано. Шесть раз ночью смена происходит, да чуть больше днем. У них в самом центре лагеря часы солнечные стоят. Как снег валит, некоторая стража по три часа на постах мается. А еще говорят, цивилизованные. По солнцу каждый дурак время определит, а вот попробовали бы как мы, по снегу, да по звездам. Вот, смотрите, как раз сейчас должны смениться.

Все замолчали, вглядываясь в крошечные фигурки, мельтешащие по расположению лагеря.

Зазвенели трубы далекие. Послышались команды чуть слышные. На площадке, от снега тщательно очищенной, прямо перед штабом, выстроился шестью прямоугольниками гурт, шлемами и копьями поблескивая. Впереди каждого прямоугольника по офицеру. После короткого осмотра отряды разделились и к вышкам отправились.

– Красиво все у них организовано, – шмыгнул носом Йохо.

– Дисциплина у Кэтера всегда превосходна была, – отозвался Самаэль. – Иначе полмира не завоевали бы. Ну вот что! Хватит без толку глазами хлопать. Полюбовались и достаточно. Пора возвращаться в зеленую долину. Необходимо собрать всех вождей и побыстрее решить, что делать.

Через три дня в крепости собрались все вожди горные. По первому зову явились. Как только услышали, что у границы императорские отряды стоят сильным лагерем, побросали все дела, поспешили в горную крепость. За длинным столом расселись, между собой тихо переговаривались, крестоносца Самаэля ждали. Шептались больше о том, что, видать, пришло время мечи со стен снимать, да на границу идти. Не впервой врага от гор отгонять. За разговором вспоминать стали битвы великие, в которых каждый участвовал.

Когда колдун в зале просторном, светом ламп масляных освещенном, появился, меж вождями все решено было. Собрать от каждого рода по сто бойцов, да, ночью прикрывшись, напасть на лагерь Кэтера. Вырезать всех до единого, чтобы впредь было неповадно никому на горную страну замахиваться. О том сходу крестоносцу и высказали, даже не поздоровались. Не забыли упомянуть и славные победы, что раньше над Кэтером одерживали, когда империя на горную страну отряды посылала

Самаэль выслушал решение внимательно. Бородой седой качал, глаза на говоривших не поднимал. Вертел в руках посох витой, с золотым набалдашником. А как всех выслушал, кто слово хотел сказать, сам заговорил.

– Рад видеть за одним столом великих воинов. Тебя, Авторей, кто северные племена объединил. Тебя, Модий, кто еще с прежним королем Хеседом дружбу вел. Рад видеть Феодония и Кува, чьи предки много лет назад поклялись в вечной преданности Ара-Лиму. Магдек, Сорбун, вам отдельно руку жму. Вы первые, кто высказался на большом собрании за то, чтобы наследника в Зеленом Сердце гор укрыть. И всех остальных я рад видеть в здравии. Всем ли удобно, у всех ли полны чаши вином?

Вожди закивали утвердительно.

– Благодарю всех, кто откликнулся на зов мой, – продолжил колдун, во главе стола усаживаясь. Не по причине старшинства, хоть и был Самаэль древнее всех собравшихся. По причине заслуг и звания. Крестоносцев горняки уважали, хоть в тайне и побаивались. Колдунов не бояться, жизни не знать. – Сразу мой ответ на ваше решение хотите слышать, или вначале желаете подкрепиться с дороги?

– Не животы набивать пришли, – поднялся Авторей, глава северной области. – Слышали, что Кэтер вновь на нас войска посылает. Времени до лета мало осталось, каждый час на счету. Думаю, братья мои не обидятся, если скажу, ждем мы твоего решения, Крестоносец. Наше ты уже слышал.

Самаэль обвел долгим взглядом собравшихся.

– Хотите приступом крепость у реки взять? А мне говорили, что вас с камня не согнать.

– Сами сгонимся, когда приспичит, – Модий встал, шапку в кулаках крепких сминая. – Одно дело в горах отряд небольшой под камнями схоронить, совсем другое армию. Думаем мы, что легче на равнине победу одержать. Подберемся ночью к стенам, перебьем охрану. Остальных так перережем. Если уж юному королю Аратею удалось пост взять, то у нас и подавно все получиться.

– Вот оно что! – закивал Самаэль. – Наследника вспомнили. А про то, что на том посту всего пятьдесят солдат было, не помните? Пятьдесят? А в лагере, что у реки стоит, шесть тысяч! Шесть тысяч хорошо обученных легронеров, которые не одну битву прошли и живыми остались. Вы хоть видели знамена, что в лагере развеваются? А я видел. Это не просто наемники, собранные по деревням Империи. Отборные войска, которым, я уверен, такая награда за голову короля обещана, что никому из вас и не снилась.

– У всех кровь одного цвета.

– Хотите приступом лагерь брать? Берите. Только знайте, многие из вас обратно не вернуться. Стал бы Кэтер у вас под носом лагерем становиться, если бы не был уверен в своей безопасности? Не думаю. Поэтому вот вам мое слово. Против я глупого нападения.

– Что же нам, сдаться на милость империи? – загудели за столом бородатые воины. – Упасть в ноги Каббара, присягнуть на верность ему, а юного короля предать?

– О том не говорю, – немного успокоившись, ответил колдун. – Никто вас сдаваться не уговаривает. И в вашей верности Аратею никто не сомневается. Повелители Ара-Лима, много веков назад подарившие свободу вашему краю, верили в вашу преданность. У меня другое предложение.

– Говори, – горняки притихли, к словам крестоносца прислушиваясь.

– Одним нам против Кэтера не выстоять. Надо к старым союзникам обращаться. Надо гонцов с богатыми дарами в Примию и Садон-Мих посылать. Просить их забыть старые споры о территории, требовать военной помощи. Только объединенной армией можно Зеленое Сердце отстоять.

– Примия и Садон-Мих далеко, а лето близко, – послышалось с дальнего конца стола, где сидели вожди более малочисленных родов. – Да и не согласятся они. Сами натиск Каббара еле сдерживают. Десять лет на границах армии свои держат, страшась каждого дня.

– Обойдемся без прибрежников! – подал голос кто-то еще.

– Сами кэтеровскую армию вырежем.

– Под нож пустим!

– В рудники скотами загоним!

– Приступом возьмем!

Самаэль поднял посох витой, призывая тишину соблюдать.

– Есть еще одно предложение, – сказал он, когда вожди родов утихли, устав от криков бессмысленных.

– Предложений много, а Зеленая долина одна, – проворчал Модий, бровь приподнимая. – Лаяться меж собой, не воевать. Говори, крестоносец. Может и дельное что скажешь.

– Нет, – колдун встал, – Говорить не я буду. Потому, что не мной придумано. Стар я, чтобы планы военные строить.

– Тогда кто? – удивились вожди.

Самаэль отошел к дверям:

– Должны вы выслушать человека, который, как мне кажется, дельные вещи придумал. Горная страна, хоть была и остается свободной, но всегда к Ара-Лиму территорией относилась. Вы добровольно налог королям аралимовским платили. Добровольно власть их признавали. За долгие годы всякое случалось. И на вас враги нападали. Тогда вы в Ара-Лим шли, помощи просили. Хочу, чтобы послушали вы, что скажет законный король ваш.

– Наследник? – переглянулись горняки. Из-за стола Магдек поднялся: – Хоть и признаем мы короля Аратея, но не слишком ли молод он, чтобы советы нам давать.

– А посты кэтеровские мечом вырезать – не молод? А золото в Зеленое Сердце приносить – не молод? В конце концов, вы только послушайте. А потом глазами сверкайте. Он законный король, и имеет полное право мнение свое высказать. Или я не прав, вожди?

Пошептались воины, бородами курчавыми покивали. Согласились. Большой беды оттого, что юного короля выслушают, не случится.

Самаэль распахнул дверь, в зал ведущую.

Аратей, в чистых одеждах, с золотым обручем на голове вошел в зал. Сопровождал его майр, из-под мохнатых бровей на горняков поглядывающий. На плече Аратея Авенариус сидел, глазом прищуренным на собравшихся посматривал.

Все поднялись с кресел, приветствуя короля. Даже седые вожди, ни перед кем головы не склонявшие, на ноги встали.

К той весне исполнилось Аратею пятнадцать. С каждым днем он все больше на своего отца походил. Резкие черты лица, нос с заметной горбинкой. Волосы, заботливыми руками кормилицы стриженные. На виске печать королевская, орел крылья расправил. Глаза, хоть и смущенные, но смотрят прямо, без робости.

Самаэль подошел к наследнику, кивнул с легкой улыбкой:

– Вожди горной страны приветствуют тебя, король Ара-Лима. Все они, чтящие клятву верности больше жизни собственной, собрались здесь, чтобы решить, как поступить им с армией, что у реки собралась. Я сказал, что есть у тебя, наш король, свое собственное мнение, как с бедой наступающей поступить.

Аратей облизал губы, смутившись многочисленных глаз, на него направленных.

Колдун склонился ближе к наследнику. Зашептал:

– Смелее, король. Слишком долго мир был без законного короля. Каждый из вождей сам по себе жил. Пора им показать, что есть еще в Ара-Лиме власть. Много не болтай, но то, о чем мне вчера вечером говорил, сообщи.

Аратей вздохнул порывисто, бросил быстрый взгляд на майра, передал ему Авенариуса. И на негнущихся ногах к креслу, которое во главе стола длинного стояло, направился. Одно дело среди ровесников королем считаться, совсем другое с грозными вождями племен говорить. Каждый из них делом и мечом доказал свою преданность Ара-Лиму и горной стране. А он, мальчишка, только и может, что водить таких же как он смельчаков, в детские походы на посты, да на обозы, что плохо охраняются. Этим уважение солдат не заработаешь.

– Вожди…, – хотел, чтобы получилось громко и торжественно, но вышло, как у земляной мыши, тихо и пискляво.

Аратей почувствовал, как краснеют уши. Взглянул на тех, кто сидел за длинным столом, – не смеются ли над выскочкой, возомнившим себя королем? Но, нет. Никто из вождей не улыбнулся, все смотрели почтительно, как и подобает преданным слугам повелителя Ара-Лима.

Аратей набрал полную грудь воздуха, успокаиваясь.

– Вожди гор, – теперь голос его звучал ровно, хоть не хватало в нем той мужественности и величия, что приходит со временем к великим правителям. – Вы все знаете, что я несколько раз спускался на равнину. Если кто-то считает, что эти вылазки были лишь пустой забавой, тот ошибается. Я изучал нашего общего врага. И я уверен, никто из присутствующих не знает его лучше, чем я.

Самаэль, стоявший позади кресла короля, укоризненно покачал головой. Не стоило Аратею словами ставить себя выше горняков. Но Аратей, не видя Самаэля и его реакции, продолжал говорить.

– Вы все встречали кэтеровские отряды здесь, в горах. И неисчислимы были ваши победы. Слышал – сейчас хотите к реке идти, у которой лагерь империи стоит. Поверьте мне, в долине империя гораздо сильнее нас. И даже если вы посмеете напасть на нее, ничего хорошего из этого не получиться.

– Прости меня, наш король, – со своего места поднялся Магдек. – Все эти слова мы уже слышали от крестоносца, и если…

– Я еще не закончил, – резко оборвал его Аратей, вскидывая ладонь. – Или у горных вождей принято перебивать короля?

Магдек удивленно крякнул, но на кресло опустился, задумчиво почесывая бороду.

– Если мы хотим уничтожить ту армию, что стоит у реки, мы должны пропустить ее в Зеленое Сердце гор…

Все вожди вскочили разом, рты открывая. Каждый, не слушая ни товарища, ни наследника, кричал что-то, в высшей степени нелицеприятное для юного короля. Даже те, кто относился к Аратею с нескрываемым почтением, досадливо ворчали о том, что своими словами мальчишка портит все то хорошее, что смог сделать своими вылазками на равнину.

Неизвестно, что бы произошло далее, но в самый разгар криков, когда самые горячие головы уже бросали в лицо Аратея слова обвинения в измене Ара-Лиму, на стол перед Аратеем обрушился тяжелый меч майра Элибра.

Все разом замолчали. Обнажать меч на совете запрещали древние законы, но какое дело мертвому до каких-то законов.

– Молчите все, – в наступившей тишине хрип королевского телохранителя показался голосом из могил. – Если у вас не хватает терпения выслушать короля, хватит ли у вас смелости выстоять против Кэтера?

– Но ведь наследник предлагает сдать Зеленое Сердце! – воскликнул один из вождей южного склона.

– Наследник еще ничего не предложил, – зарычал майр, заставляя заткнуться тех, кто хотел сказать еще что-то. – Выслушаем же короля. Клянусь, он предлагает вещи, которые даже мне кажутся мудрыми. Выслушайте молча, иначе потом пожалеете.

Ворчливые вожди по своим местам расселись. Связываться с майром никто не желал. Все знали о силе мертвой, и никто не хотел испытать на себе ярость телохранителя.

Аратей с благодарностью на телохранителя посмотрел, и продолжил, голосом не дрогнув:

– Предавать Зеленое Сердце в мыслях у меня не было. Но одно мне известно. На равнине мы с Кэтером не сладим. Прости меня, учитель, – Аратей повернул голову к крестоносцу. – Я сам ходил к лагерю, ослушавшись приказа не покидать крепости. Своими глазами видел укрепления. И увидел то, что ваши глаза не заметили.

Самаэль только щекой дернул.

– Легрион Кэтера до лета ждать не станет. Не пройдет и недели, как солдаты двинутся в горы.

Вновь за столом загудели, не веря словам мальчишки пятнадцатилетнего.

– Видели ли вы вышки кэтеровские? – Аратей голос повысил. – Не из бревен сложены, а из палок связаны. От одного дуновения ветра такие вышки рушатся. Такие вышки Империя только на временных лагерях ставит. Лишь бы от случайных нападений защититься. Если мне не верите, майр Элибр слова мои подтвердит.

Все на майра посмотрели. Не верить старому солдату не могли. Слишком многое тот за свою жизнь и не жизнь видел.

Элибр кивнул молча.

– А еще никто из вас не заметил, что в лагерь из самого Кэтера прибыли осадные орудия. Чугунные тараны, черепахи, железом обитые, разобранные осадные вышки.

– Ну и что? – Самаэль озадачен был не менее вождей. Он хоть и видел лагерь с высоты, но на такие мелочи, как осадные орудия внимания не обратил.

– Те приспособления были спешно собраны, – показалось, что Аратея немного злит всеобщее непонимания, казалось, самых элементарных вещей. – Если бы армия у реки собиралась летом выступить, она бы не стала так спешить. К тому же, в последние несколько дней в горах совсем не появляются кэтеровские разведчики. О том мне смелый Авенариус сказал, что над лагерем часто летает.

Ворон от удовольствия, что и его имя на совете прозвучало, второй глаз открыл.

– Поэтому вывод я делаю, легронеры Кэтера со дня на день из лагеря выйдут. У них сборы короткие. На первый сигнал соберут вещи. На второй из-за укрепленного лагеря выйдут. Не побоятся ни снежных лавин, ни обледенелых скал. И последний довод, если мне не верите…

Аратей хлопнул в ладоши.

Со стороны дверей послышался шум, створки распахнулись, и в проеме показался Йохо, ведущий перед собой человека с мешком на голове. Лесовик подвел человека к столу, развязал узлы на веревках и сдернул мешок.

Перед вождями стоял испуганный человек в военной одежде Кэтера. Лицо окровавлено, рука на перевязи к груди прижаты. Помяли, видать, собаку кэтеровскую. На пленном не видно было знаком различия, но по осанке, да по виду благородному, ясно было, что не простой солдат перед собранием стоит, а один из кэтеровских офицеров.

Кое кто из молодых вождей, желая показать ненависть к врагу, вскочил с места, за рукоять меча хватился. Да только старики грозно на таких посмотрели, на место вернули.

– Кто это? – Самаэль, сам впервые видевший пленника, удивлен не менее других был. Наследника хорошо знал, любил тот сюрпризы преподносить. Но такого от юного короля не ожидал. Взглянул только вопросительно на майра. Но и тот плечами пожал.

Аратей, не отвечая пока на вопрос, приблизился к кэтеровцу. Хоть и был он выше мальчишки ростом, но под пристальным взглядом наследника на колени спешно опустился, голову к самому полу каменному свесил:

– Скажи, солдат, когда твои товарищи хотят в горы выступить? Будете ждать лета?

Пленник, не поднимая глаз, зашептал что-то губами в кровь измочаленными. Никто из шепота того ничего не понял.

– Громче говори! – приказал Аратей, приподнимая голову человека за волосы спутанные.

– Что может простой солдат сказать? – это Феодоний скривился улыбкой недоверчивой. – Под пытками даже червяк безмозглый все что хочешь выболтает.

– Не солдат, – Аратей вытащил из кармана гуратский медальон. На золотой цепи черное солнце со знаками соответствующими. – И пытками его никто не донимал. Раны получил, когда мы его с Гамбо среди бела дня с насыпи лагерной стащили. Что он там в одиночку делал, нам неизвестно, но брыкался сильно, никак не хотел голову в мешок засовывать.

– Среди бела дня? – нахмурился Самаэль, все более грозно на майра глядя. Тот стоял недвижимый, на пленника внимательно поглядывая. – Разве наш король не знает, что он подвергал себя опасности, появляясь днем у лагеря?

Аратей только рукой махнул. К пленнику обратился:

– Говори, солдат. И не забудь, что обещал я тебе за слова правдивые.

Человек заговорил словами быстрыми, поглядывая то на короля, то на хмурые лица вождей:

– Я гурат восьмого гурта Колгорний. Моему подразделению был дан приказ обеспечить безопасное продвижение основной армии по ущелью. Частью приказа была задача занять лучниками все господствующие скалы. Меня схватили в тот момент, когда я, позабыв осторожность, осматривал с вала прилегающие к лагерю горы.

– Когда намечено выступление? – спросил Аратей.

– Через две недели прибудет последний обоз с продовольствием из Империи. Сразу же после этого мы должны были занять свои места.

– Что дальше?

– Приказ верховного Императора обязывает нас захватить эту крепость до середины лета, и…

Пленник замешкался.

– Говори все, что тебе известно.

– Нам приказано уничтожить всех жителей горной страны, а молодого наследника аралимовского престола доставить живым в столицу Кэтера Турлим. Если наследник сопротивление окажет, приказано убить незамедлительно.

– Значит, Каббару известно, где находится король Ара-Лима? – Самаэль сжал посох, предугадывая ответ пленного гурата.

– Это так. Тому, кто добудет голову вашего короля, обещаны угодья в Кимии.

– Хорошая награда, – кивнул Самаэль.

– Нужны ли вам еще доказательства справедливости моих слов? – наследник обернулся к вождям. – Через две недели мы должны быть готовыми встретить армию Кэтера. И это единственное, что сейчас важно.

Горняки согласно загалдели, одобрительно поглядывая на юного короля. Его смелость и дерзость многим пришлась по вкусу. Не каждый горняк способен выкрасть из хорошо охраняемого лагеря столь ценного пленника.

– Ты останешься жив, – наследник посмотрел на сжавшегося солдата. – Как я обещал, до конца войны ты будешь работать на подземных рудниках. И если Гран будет милостив к нам, после нашей победы ты вернешься домой. Это единственное, что я могу сделать для тебя. Учитель Йохо, уведи пленного и проследи, чтобы учитель Элибр не имел никаких дополнительных разговоров с ним. Обещание короля Ара-Лима могут обсуждаться, но не переделываться. Я правильно говорю, учитель?

Майр усмехнулся, поглядывая на пленника.

– Мне не нужна жизнь болтливой кэтеровской собаки. Смерть в рудниках не лучше смерти от меча.

Подождав, пока лесовик утащил пленного гурата, Аратей вновь обернулся к вождям:

– Теперь вы все знаете. И должны выбрать. Или вы действуете самостоятельно, пытаясь разбить легронеров Кэтера на ровной земле, в хорошо устроенном и защищенном лагере. Или, довериться своему королю. Я не хочу торопить вас, но не забывайте, что каждая минута ваших раздумий приближает время нападения Империи.

Аратей демонстративно отошел к окну, давая возможность горнякам посовещаться.

Подставив лицо горному ветру, он смотрел на зеленую долину, которая могла в самом скором времени стать или местом поражения, или местом первой его победы. Все зависит от решения вождей. Если они признают его, Аратея, своим настоящим королем, если станут подчиняться каждому его слову, то тогда есть надежда возродить Ара-Лим. Есть надежда оправдать надежды Учителей, и надежды сожженного у стен Мадимии отца. Он устал быть мальчишкой, с которым никто не считается. Чтобы вернуть Ара-Лиму былую славу, он должен властвовать над теми, кто доверит ему свои сердца и мечи. Только так.

– Вожди хотят говорить с тобой, – шепнул Элибр, стоявший рядом.

Аратей вернулся к столу.

Первое слово дали Корбуну, немолодому уже горняку с многочисленными шрамами на лице. Впрочем, горняцкая молва утверждала, что большинство из них он получил не во время стычек, а от своей жены.

– Ты убедил нас, – поглядывая на товарищей, сказал горняк, обращаясь к наследнику. – И мы все восхищены тем, что ты сделал для горной страны. Никто из нас не догадался, да и не сумел бы, взять в плен одного из солдат Кэтера. Мы вынуждены признать, что наши мечи и стрелы гораздо быстрее наших мозгов.

За столом послышались смешки вождей.

– Это точно, – Корбун хлопнул ладонями по бокам. – Мозги у нас окаменели от долгого сиденья в горах. Поэтому мы и хотим, чтобы ты, король, разъяснил нам, почему мы должны пропустить армию Кэтера в долину? Если ты сделаешь это также убедительно, как недавно убедил нас в скором наступлении императорских солдат, мы пойдем за тобой.

Вожди загудели одобрительно.

– Крестоносец прав, мы всегда были верны Ара-Лиму и твоему отцу. Но пойми нас правильно, юный наследник. Мы должны знать, за кем идти теперь. Можем ли мы распахнуть наши задубевшие от холодного горного воздуха души и отдать их все, без остатка, единственному королю, коим, без сомнения, являешься ты.

– Хорошо сказал, – зашептались вожди, качая бородами. – Правильно.

– Вы пойдете не за мной, – ответил Аратей. – Вы пойдете за Ара-Лимом. Вы хотите знать, что мы получим, если пропустим армию Кэтера в длину?

– Это так, юный король.

– Через две недели легрион, что сидит сейчас запершись в лагере, двинется в горы. Легронеры и всадники не станут ждать тяжелые обозы с продовольствием и неповоротливые осадные орудия. Они будут спешить поскорее достичь зеленой долины, чтобы встретиться с нами. Мы дадим им возможность совершить этот марш. Пусть войска Кэтера войдут в Зеленое Сердце гор. Одни, без продовольственных запасов. Без таранов и черепах. К тому времени все племена должны покинуть долину и уйти в горные лабиринты. В долине не должно остаться ни одного человека, ни одного горняка. Все, что можно спрятать, должно быть вывезено и спрятано. Все выходы лабиринта на поверхность должны быть завалены. Мы оставим Кэтеру пустую страну, где негде будет взять ни воды, ни хлеба.

– Какой в этом смысл?

– После того, как через горы пройдет основная сила Кэтера, мы закроем ущелье.

В комнате наступила тишина, нарушаемая только сопением Авенариуса.

Первым молчание нарушил Самаэль.

– Закрыв проходы, мы тем самым запрем легронеров Кэтера в долине?

– Да, учитель. Все очень просто. После этого любой обоз, любой караван, или даже небольшой отряд, сопровождающий осадные орудия, не смогут достичь зеленой долины. Надеюсь, смелые вожди смогут об этом позаботиться? Без провианта кэтеровский легрион долго не выдержит.

– Но они приступом возьмут замок?

– Без осадных орудий это невозможно, – парировал Аратей. – А без высоких башен, длинных лестниц подобраться к крепости невозможно.

– Кэтеровцы сожгут дома и вытопчут все поля.

– Дома можно отстроить заново. Ради победы всегда приходится чем-то жертвовать. Что вы выберете? Сотни и сотни павших товарищей в бессмысленных стычках? Или каменные хижины?

– Все это так, наш король, но армия может вернуться в Ара-Лим?

– И не выполнить приказ императора Каббара?

Поднялся Феодоний, попросил тишины. Из уважения к старым ранам его вожди прикрыли рты.

– Похоже, у юного Аратея на все наши вопросы готовы ответы? Но лично для меня остается только один вопрос. Что случиться, если предположения молодого короля окажутся неверными? Что если Кэтер переиграет нас? Что если обозы пойдут с армией? Что если из Кэтера прибудут еще войска и все наши жертвы окажутся напрасны?

Взгляды присутствующих устремились к наследнику.

Аратей почувствовал, как сильно застучало его сердце. Словно собирался он прыгнуть с высокой скалы в бездонную пропасть.