Текст книги "«По полю танки грохотали…». «Попаданцы» против «Тигров»"

Автор книги: Сергей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Ух ты! Будь я дома – прямиком бы в ванную побежала! Мокрая вся, – как мышь! Но не проситься же под душ в гостях.

Витек и так на меня смотрит… несколько странно. Как будто что-то сказать хочет, но не может. Соседкин пуделек Талька порой смотрит так же. Ну, блин, я и договорилась! Сравнила Витька с пуделем. А он ведь на собаку совсем и не похож. Скорее, на волка. Угу. Снова, дуреха, романтики ищешь? «Я одинокий волк…» «Донна Роза, я старый солдат, и не знаю слов любви…» Да и на волка он не похож. Скорее, на такую… разумную овчарку, с которой не страшно пойти гулять поздно ночью.

От идиотских мыслей я очень быстро стала чувствовать себя неловко и довольно быстро засобиралась домой.

– А то мне что-то нехорошо…

– Я провожу.

– Не надо.

Я не кокетничала – и в самом деле, почему-то не хотелось, чтобы Виктор меня провожал.

– Не надо.

– Ну, не хочешь, тогда я вызову такси.

Зависла пауза. Я чувствовала себя на удивление неловко. Никогда со мной такого прежде не случалось. Вот просто сидела, чувствуя себя бревном, и не знала, что бы такое сказать. Витек – нет, не Витек, Виктор, тоже как-то не стремился разрядить обстановку. Так что, когда сообщили, что машина ждет внизу, я почувствовала облегчение. Он, кажется, тоже.

Виктор оказался джентльменом проводил меня до машины и сразу отдал шоферу деньги. Димке бы такое в голову не пришло. В лучшем случае он молча бы сунул мне деньги, в худшем – просто поинтересовался бы, есть ли мне чем заплатить. Да нет, вру: в худшем – даже не поинтересовался бы. Господи, неужели я столько времени встречалась с таким моральным уродом?! И чтобы понять это, мне надо было… Да нет, не просто побывать в гостях у нормального мужика – я не настолько хорошо знаю Виктора, чтобы судить о его нормальности или ненормальности.

Виктор… Удивительным было не только то, что я ощущала во время игры, но и то, что мне почему-то совсем не хотелось называть его «Витьком». Не подходило ему это имя, если честно. Ну, какой образ создается именем «Витек»? Сосед-алкашик, незлобивый и рукастый, способный починить кран или ввинтить лампочку и готовый сделать это совершено бесплатно, но если вдруг дадут на бутылочку – то тем лучше. Или… Или сисадмин, который не только починит вышедший из строя девайс, но и расскажет новую байку из личных наблюдений или анекдот из Интернета. При этом не ткнет раззяву-пользователя носом в то, что нормальные люди такого не делают, а сделает вид, что поломка и в самом деле произошла не по вине пользователя.

Витек до сих пор вел себя именно так, но сейчас мне казалось, что эта личина не имеет никакого отношения к его реальной сути.

А игрушка клёвая! Нет, «клёвая» – все-таки не то слово. Здесь все… слишком реальное. Настолько реальное, что даже больно. Физически больно в тех местах, куда в меня, вернее, в моего персонажа попали пули.

Или я такая впечатлительная? Нет, я, конечно, впечатлительная, спорить с этим было бы глупо, но не настолько же, чтобы считать, что я и в самом деле оказалась в сорок пятом году в теле реального советского танкиста. Такого просто не могло быть. Или могло?

Вопросов накопилось как-то слишком много, а ответов – ни одного. И тогда меня посетила одна «гениальная» идея.

Глава 4

Советский Союз, период Великой Отечественной войны (точное место и время не определены). Виктор

В этот раз он сразу попал в бой. Выбрал наугад, чуть ли не с закрытыми глазами. Все равно, большой пользы от его игры нет, хоть выбирай тщательно, хоть тыкай пальцем в небо.

Клик мышки, и…

Резкие, хлесткие выстрелы танковых пушек тут же слились с гулом дальнобойных батарей. Фашистские минометы и орудия стреляли лихорадочно, но метко. Бах! Ба-бах!

Осколочный разорвался впереди, тут же еще один – сзади.

– Вилка, мать!.. – заорал мехвод.

– Не паникуй! Влево! Еще влево! Молодец! Теперь быстрее! Стой!

Словно по наитию, Виктор командовал, и снаряды рвались сзади, спереди, но никак не задевая их «Тотошу». Да, у танка имелось собственное имя, написанное кривыми буквами на правом борту башни.

– Вперед! Прибавь! Молодец! Теперь вправо. Рви! Молодчина!

Еще немного, еще совсем немного – и они проскочат обстреливаемый участок. Надо немножко потерпеть, совсем немного, ребятки…

Танк подминает под себя натянутую на вкопанные бревна колючку, наворачивая усеянную шипами проволоку на гусеницы, и они влетают на бруствер фашистской траншеи. Механик, матерясь, яростно рвет рычаги, делая над окопом почти полный разворот и хороня под пластами земли тех, кто не успел убежать. За несколько секунд до этого, прежде чем бронированный лоб тридцатьчетверки пошел вверх, Виктор успел заметить немецкого солдата – совсем молоденького, с выпученными от страха глазами. Он держал в руках магнитную противотанковую ручную гранату Haft-Hohlladung 3 (сколько бы ее в справочниках миной не называли, а посмотреть на нее в живую, и сразу ясно – граната!), собираясь, видимо, прилепить смертоносную кумулятивную штуковину к борту, когда танк начнет переползать окоп, но, видимо, так и не решился. Виктору должно быть его жаль, ведь он не виноват, этот мальчик, что его прислали сюда, в эту кровавую мясорубку, и дали в руки мину, наспех показав, куда и как ее крепить. Должно быть его жаль, но он, напротив, чувствовал какое-то странное удовлетворение от мысли о том, что парнишка лежит сейчас на дне траншеи, засыпанный землей, а может, даже и мертвый.

Атакующие танки проскакивают первую линию окопов, измочаленных траками, полузасыпанных, курящихся дымом после нескольких попаданий. Танк легонько подбрасывает, под гусеницами что-то хрустит и коротко скрежещет, и Виктору совершенно не к месту вспоминается, как приятель его отца называл «хрустиками» сумасшедших лихачей на мопедах. Его излишне живое воображение, разумеется, немедленно рисует соответствующую картинку, и Виктора начинает тошнить. Мать-перемать, не хватало только, чтобы прямо в танке вырвало! Вот стыдоба-то. Небось начинающая геймерша Натка танк не заблевала, хотя ей-то было бы простительно – баба, да еще и первая игра.

Но с подступающим к самому горлу комком бороться все труднее и труднее, да еще и танк трясет так, что я едва удерживаюсь на подвесном сиденье, пару раз даже приложившись плечом о шершавую, выкрашенную белой краской броню… Интересно, будет синяк или нет? У некоторых ребят с коэффициентом пси-ассоциации выше девяноста такое случалось. Правда, у него жалкие восемьдесят три с половиной…

– Короткая! Огонь!

Вслед за щелчком в наушниках шлемофона оглушительно ахает танковая пушка. Казенник скользит назад, под ноги заряжающему летит дымящаяся стреляная гильза. Дз-зынь… Заряжающий, не дожидаясь моего приказа, запихивает в ствол новый снаряд, осколочно-фугасный, как и договаривались перед боем. Затвор сочно клацает, запираясь. Глухой удар. Прямехонько в лоб.

– Срикошетило, – озвучил мехвод. – Хотя по теории должно было бы пробить.

– По какой теории? – Судя по голосу заряжающего, он на взводе. Хотя все они сейчас такие.

– Геометрию учил в школе? – Веселится стрелок-радист. Этот в хорошем настроении всегда – Виктору пора уже привыкнуть, что он знает о членах своего экипажа куда больше, чем полагалось человеку, только что попавшему в чужое сознание. То есть он знает, что так и должно быть, а вместе с тем этот факт всякий раз продолжает удивлять.

– Если учил, то должен понимать, что такое катет, а что такое гипотенуза. У немцев броня вертикально расположенная, а нам против их снарядов – тьфу, и растереть. Так что ни по какой теории и не должно было. По статистике знаешь как? Восемьдесят девять процентов попаданий в верхнюю лобовую деталь абсолютно безопасны. А оставшиеся одиннадцать процентов приходятся на семьдесятпятки да еще более крупный калибр.

– А вот и ничего подобного!

Мехвод – человек интеллигентный, кажется, попросился на фронт из какого-то проектного института, а может, из учебного заведения. От него не то что матерщины – от него даже «черт» и «дурак» редко когда услышишь. Вот и сейчас вместо «ни хрена», которое Виктор и любой другой член экипажа использовал бы «для пущей выразительности» мехвод заменил безликим «ничего», которое в его устах уже не настолько и безлико звучит.

– Ничего подобного! Подкалиберные пятидесятые от тридцатьвосьмерки, да и от Т-III по тригонометрическим расчетам должны были нашу броню пробивать. А они – рикошетят.

– Считать твои фрицы ни хера не умеют! – задорно кричит в ответ заряжающий; настроение у него, похоже, резко улучшилось.

– Умеют-умеют, – успокаивает мехвод. – Кое в чем получше нас считают.

Он ведет танк очень аккуратно, словно и не прет сейчас по пересеченной местности, с размаху преодолевая немецкие окопы, давя гусеницами брошенное оружие, подмерзшие трупы и еще теплые живые тела, а едет по ровной бетонной поверхности.

– А ты что, за фрицев, что ли? – задорно кричит заряжающий, а стрелок тихо добавляет:

– И вправду, Коля, ты язык-то придержи. Не охота из-за твоего дурного языка без такого водителя остаться. Ты же знаешь Усачева – тому только повод дай.

Усачев – это их полковой особист, особо рьяно выискивающий среди танкистов «скрытых врагов трудового народа».

Рядом рвутся снаряды, от дыма слезятся глаза, а его бойцы дискутируют по поводу безопасности танка.

Заряжающий толкнул в казенник следующий снаряд. Заряжающий у него хороший, физически крепкий, а что еще надо? Работа его хоть и напряженная, но простая: толкнуть нужный снаряд в казенник да гильзу потом через люк выкинуть. Правда, еще нужно отличить бронебойный от осколочно-фугасного, но этому даже обезьяну можно научить… Странная мысль. Понятно, что командир – настоящий командир, не Виктор, – по какой-то причине недолюбливает своего заряжающего. За что?

– Х…

Заряжающий дует на обожженные ладони, потом плюет на них. Гильза горячая, и на ладонях у него застарелые следы ожогов.

– Командир! Фрицы пушку разворачивают!

Виктор едва успел глянуть в панораму. Немцы действительно разворачивали семидесятипятимиллиметровую PaK 40.

Бу-бух! Прямо в борт.

– Командир! Порощука убили!

Один взгляд на радиста, черного, похожего на обгоревшую тряпичную куклу – снаряд прошел прямо через него. Надо…

Додумать мысль до конца оказалось не суждено. Оглушительный удар, почти не смягченный шлемофоном, стон пробиваемого болванкой металла, сноп искр – и не дающая вздохнуть боль в груди. «Что, так быстро? Но ведь мы могли бы еще…» – он еще успел ощутить острую обиду, но уже в следующий миг провалился во тьму. А еще спустя секунду – но этого он уже не узнает – сдетонировал боекомплект…

Россия, недалекое будущее. Виктор

– Вить, я тебе уже звонил. Ты почему трубку не берешь?

Вот, блин, и в самом деле – четыре пропущенных звонка от шефа.

– Анатолий Андреевич, я… выходил, а телефон на столе остался.

Врать Виктор никогда не умел, вот и сейчас фальшь сквозила в каждом слове, хотя ведь по идее – все правда: выходил… из реала, и телефон на столе лежал…

– Прекрати лгать, Виктор, – в голосе шефа явно прозвучали металлические нотки. – Ты снова играл. Хотя я категорически запретил тебе делать это.

Сквозь стены он видит, что ли? Да нет, милый Витенька, ты просто давненько не бывал в родной конторе. А там – уйма молодых мальчиков. Умненьких и честолюбивых. Которые сделали программку, определяющую личность игрока по базовым пси-характеристикам – вот и все. Так что то, что ты заходишь в игру под чужим именем, что называется, «до Фени кари очи».

– Вить, я ведь знаю, о чем ты сейчас думаешь. – Голос шефа звучит укоризненно. – Что я тебя вычислил благодаря специальной программке, верно?

Виктор молчал.

– Верно, – сам себе ответил шеф. – И ты не так уж сильно ошибаешься. Программа-то есть, но для того, чтобы определить, играл ты или нет, мне она не нужна. Я просто достаточно хорошо знаю тебя. Поэтому я говорю тебе еще раз: прекрати. Мы пока не знаем, чем это все может кончиться.

– Анатолий Андреевич, у меня ведь коэффициент низкий! И потом – я не так часто играю.

– Просто сделай, как я прошу.

– Анатолий Андреевич, а как же другие игроки? Если что-то может произойти – то и с ними тоже? Ведь люди играют куда чаще, а главное, куда эффективнее, чем я. Или… или стала доступной какая-то новая информация?

Ответа он не дождался – в трубке раздались гудки. Шеф отдал распоряжение и не посчитал нужным выслушивать его тираду.

Неужели действительно существует реальная опасность? Или шеф попросту не хочет, чтобы Виктор занимался «бесполезным времяпрепровождением»? В его случае большой пользы и в самом деле быть не могло из-за низкого коэффициента пси-адаптации.

Задумавшись, Виктор только спустя десять минут вспомнил, что так и не задал вопроса, что дальше делать с Натальей и объяснять ли ей, в чем на самом деле заключается смысл игры. Впрочем, торопиться пока некуда, и Виктор решил оставить все как есть.

Глава 5

Россия, недалекое будущее. Наталья

– Лен, твой сынуля в какие-то игры компьютерные играет?

Сыну Лены было что-то около девятнадцати – на мой взгляд, именно тот возраст, когда следует заинтересоваться такой игрой, как «Танковый клуб».

Лена повернула ко мне сердитое лицо.

– И не говори! Оболтус эдакий! Недавно классная из колледжа позвонила, говорит – ваш мальчик неделю занятий пропустил. Он что, болеет? Как, думаю, пропустил, я ведь каждый день его на учебу собираю, отправляю, а ключей у него нет, он свои потерял, так он к соседке заходит, у нее наши запасные хранятся, дверь открывает, ключи снова ей отдает! Ну, думаю, паразит, с компанией какой-то нехорошей связался! Но ни куревом, ни спиртным от него не пахнет. Может, на наркотики проверить? Не дай бог…

Лена говорила и говорила, я уже успела несколько раз пожалеть о том, что задала этот вопрос, но мне надо было узнать, играл ли он в «танчики» и, если играл что при этом испытывал.

Наконец коллега заткнулась.

– Слушай, а во что он играл?

Лена нахмурилась.

– Да не знаю… Не интересовалась как-то. Мы у него просто компьютер забрали, да и дело с концом. А…

Она снова что-то говорила. Я кивала в такт и думала совершенно о другом. Поговорить с ее сыном напрямую, минуя маму? Но ведь Лена все равно узнает – к чему мне лишние разговоры? К кому бы обратиться? В игрушке имелся форум, но я его просмотрела – никто ни о чем подобном, случившемуся со мной, не писал. Да и понятно: кто ж захочет, чтобы его ненормальным считали?

– Нат, у нас принтер не печатает!

Я запросто могла разобраться с принтером сама, но не хотела. После того, как однажды получила втык от начальника за то, что «отбираю хлеб у отдела техподдержки» и за то, что лезу «не в свое дело». С тех пор занимаюсь выполнением исключительно своих должностных обязанностей.

– Ладно, я зайду в техотдел.

А там бездельничали и даже не пытались это скрыть. Если у нас хотя бы переключаются с игры на какое-то рабочее приложение, а книжку быстро суют в ящик стола, то Леха и Стас на звук открывающейся двери никак не отреагировали. Леха продолжал рубиться во что-то, азартно комментируя, а Стас нависал над ним и помогал советами.

Я подошла поближе. Знакомая картинка! Неужели мне повезло?

– О, «Танковый клуб»! Я тоже играла.

Стас заинтересованно обернулся.

– И как?

– Класс! – Для правдоподобности я закатила глаза, демонстрируя, насколько мне понравилась игрушка. – Очень… правдоподобно.

– Тебе тоже понравилось? – Тот оживился. – Я регулярно лабаю! Правдоподобно – не то слово, всякий раз футболку выкручиваю! Однажды, представляешь, даже на минуту ощутил себя в настоящем танке! И экипаж был, тесно, потно, жарко, и запах…

– «Металл, масло, соляра и порох… так пахнет танк, так пахнет победа…» – процитировала я Витька. Надо же, и не думала, что запомню!

Стас насторожился.

– По-моему, я эту фразу уже где-то слышал…

Я деланно равнодушно пожала плечами.

– А я, кажется, где-то читала, точно не помню. Просто фраза такая… запоминающаяся.

Парень согласно кивнул.

– А вот Лешке не нравится.

Лешка подтвердил:

– Не особо. Да я вообще не понимаю, чем она Стаса так захватила. Может, у вас обоих просто воображение сильнее развито, чем у меня? А может, вы воинственные просто; я вон больше строить люблю, торговать… Я в чистые стратегии рублюсь, и то те, которые без войнушек.

– А ты в шлеме пробовал играть? – поинтересовалась я, не адресуя свой вопрос кому-то конкретному.

Лешка, как я и ожидала, мотнул головой отрицательно.

– Не люблю всех этих наворотов. Так и игроманом стать можно.

Стас же задорно воскликнул:

– Может, потому, Леха, ты игру и ощутить не можешь! Я вон в шлеме играю, мне сперва Витек одалживал, а потом я себе купил. Совсем другой коленкор. И главное, шлем-то и перчатки специально под эту игрушку выпущены. На другие игры никак не реагируют! Такая настройка тонкая…

– Погоди, так тебя к «танковому клубу» Витек приобщил? – перебила я.

– Ну да! – Стас радостно взмахнул рукой. – А что, братцы, это идея! Надо будет Витьку пива выставить! За приобщение, так сказать!

– О, я падаю в долю! Меня он тоже того… приобщил! А можешь… подробнее рассказать… о своих ощущениях?

Стас смущенно махнул рукой.

– Ну, какие там ощущения… Классная игра, чувствуешь себя словно в реале – и все тут. Я ж говорю, аж вспотел…

Ну, понятное дело, если ему тоже, как и мне, казалось, что он побывал в теле реального танкиста, рассказывать об этом он не станет. А я сама – стала бы?

Но он так смущен… Может, с ним все-таки произошло то же самое, что и со мной? Но как об этом спросить? Напрямую? Лешка тогда решит, что мы просто тронулись. А если один на один? Где гарантия, что Стас все-таки признается? А где гарантия, что ему есть в чем признаваться?

Закрыв за собой дверь, я вдруг вспомнила, зачем приходила в техотдел.

– Ребята, я…

Стас странно посмотрел на меня.

– Я вот об игрушке спросила, а сама забыла, зачем пришла. У нас-то принтер не работает.

– О, я пойду погляжу, – Лешка оживился, – а то мне уже поднадоедать стало. А ты, Стас, можешь пока поиграть.

Стас качнул головой.

– Я привык со шлемом и перчатками. К тому же не люблю доигрывать за кем-то. Хочется как-то, знаешь ли, понимать, что ты делаешь, и отвечать именно за свои поступки.

Понимать, что делаешь… Хотела бы я понимать, что делаю и что со мной происходит вообще.

– Дим, у меня к тебе дело.

– Я тебя внимательно слушаю, – ответствовал мой бывший возлюбленный. – Ты же знаешь, Наталья, что бы между нами не произошло, я все равно остаюсь тебе другом и готов выполнить любую твою просьбу, если это окажется в моих силах. Ну, или почти любую.

Все-таки Димка, когда обижается, становится жутким занудой. И ведь не поленился уточнить, что все-таки не «любую», а «почти любую». Уточнил – и ладно. Все-таки выполнит ведь!

– Дим, мне надо как-то связаться с Сильвестром.

Сильвестром звали стародавнего Димкиного знакомого, который, если верить весьма обширным, разнообразным и весьма противоречивым слухам, мог раздобыть любую информацию о ком угодно. Хакер от бога. Говорили, что он взломал пароль к внутренней сетке министерства образования, и все, что отправляли на печать там, одновременно «выползало» из принтера главы министерства юстиции вместе с кулинарными рецептами и прочей ерундой.

Говорили, что он взломал сайт «мелкомягких» и оставил там послание, в котором пояснял, какие именно «дыры» в очередной «форточке» им обнаружены и как их лучше закрыть. Добавляли даже, что свое письмо он окончил словами: «через неделю проверю, и, если вы не исправите эти ошибки – пеняйте на себя». Говорили, что он влез в результаты последней переписи населения и в графе «национальность» у многих городских чиновников указал «идиот» или «взяточник». Говорили… Впрочем, говорили много чего, и, думаю, половина этих слухов являлась вымыслом.

Сильвестр не только раздобывал информацию с помощью взлома баз данных. Он еще и умело пользовался ею. Нет, кажется, он никого не шантажировал, по крайней мере, так говорили. Но он умело обменивался: информация – за информацию, услуга – за услугу.

Уж кто-кто, а такой человек сумеет помочь мне разобраться с этой непонятной историей.

Почему я решила попытаться узнать все с помощью Сильвестра? Наверное, если бы обратилась за разъяснениями к Виктору, он бы и сам мне все рассказал. Ну, или не рассказал, но, по крайней мере, попробовать следовало. Но я не искала легких путей, как говорится: «нормальные герои всегда идут в обход».

Проблема заключалась в следующем: по слухам, он никогда не брался за дело, если оно не казалось ему интересным. И никакая сумма денег не могла заставить его заниматься тем, чего он не хотел. Да у меня и денег особых не было. На что я рассчитывала? На то, что Сильвестр – Димкин приятель? Но, по словам того же Димки, настоящих друзей у Сильвестра нет. С какой стати ему стараться ради даже не самого Димона, а его бывшей девушки? А о том, что я успела стать бывшей, Димка предупредил меня в этом же телефонном разговоре, видимо, боясь, что я опережу его; ну, что же, для него важно думать, что это он прекратил наши отношения, что он бросил меня, а не я его – пускай думает. Главное, чтобы просьбу выполнил.

Димка обещал, но с момента нашего разговора прошло уже два дня, а со мной никто так и не связался.

Два дня меня одолевали сомнения по поводу того, захочет ли Сильвестр выполнять Димкину просьбу, а к вечеру второго дня стала сомневаться, просил ли Димон своего приятеля позвонить мне. Он, конечно, в целом парень нормальный, хоть и придурок… Да уж, мысли я формулирую… Прям Сократ какой-то. Но все-таки на него не похоже – вот так вот просто взять и кинуть меня. Или я в очередной раз обманываюсь?

Паршивое настроение усугублялось тем, что в эти два дня Витька я не видела. Дело, конечно, не в нем, а в игре. Я попыталась играть дома, но после шлема и перчаток… Короче говоря, игра без «прибамбасов» мало отличалась от игры в те же «шарики», за которые меня раскритиковал Виктор.

Но и любимые «шарики» успокоения не принесли, и я в буквальном смысле слова не знала, куда себя деть, когда вдруг зазвонил телефон.

– Здравствуйте, Наталья, – голос такой густой и глубокий, что воображение сразу рисует эдакого былинного богатыря: рослого, могучего и с бородой. Не, не с бородой – с бородищей.

– Ваш номер телефона мне дал Вадим Селиванов.

Вадим? Ах, да, Димка-Димон-то у нас не Дмитрий – он Вадим. Он еще до ужаса любит рассуждать на эту тему: дескать, до революции Вадимов сокращенно называли Димами, а не какими-то вульгарными Вадиками, а Дмитрии вообще звались Митями и помалкивали.

– Я вас слушаю. – Кому это Димка мог дать мой номер телефона?

– Меня зовут Сильвестр. – Басит трубка. – Я так понимаю, вам необходима моя помощь. Могу встретиться сегодня. В двадцать один. Около памятника Пушкину.

Я успеваю только открыть рот, а в трубке уже раздаются гудки. Сильвестр отключился. Готов встретиться – это, конечно, замечательно, только вот манеры у него! Не спросил даже, удобно ли мне сегодня в девять. Назначил место и время встречи, и все, хочешь – приходи, не хочешь – не надо. Место и время встречи изменить нельзя. Место и время встречи… Место! Со временем-то все понятно, а вот место?! Да этих памятников Пушкину в нашем городе… до черта и больше! Какой из них имел в виду Сильвестр? Какой?!

Вариантов было три. Перезвонить самому Сильвестру и уточнить – этот вариант я отмела сразу и начисто. Уж если он сразу места не назвал, то, скорее всего, не потому, что забыл. Димка говорил, что Сильвестр любит всякие загадки и общается с теми, кто может их разгадать. Прямо какой-то «Код да Винчи», блин. К тому же перезвонить – куда? Такой, гм, конспиратор наверняка пользуется услугой «скрытый номер»…

Я глянула в «последние принятые» – нет, номер отображался. Хотя где гарантия, что это именно его номер? Впрочем, я опять занимаюсь ерундой и думаю совсем не о том.

А если подумать, подумать хорошенько? Что я вообще знаю о Сильвестре, кроме того, что ему, по разговорам, под силу взломать любую компьютерную защиту? Что он общается только с теми, кого сам выбрал… Что Димон не был у него дома. Что Сильвестр предпочитает решать вопросы по скайпу, потому что не любит покидать свое жилище… Димка тогда еще так преподнес это известие, что кто-то пошутил, сравнив его с достославным Ниро Вульфом[1], а Димон так серьезно тогда пояснил, что пока еще до такого дело не дошло, но в дальнейшем, весьма возможно, дойдет… Стоп! Вот же оно! Памятник Пушкину должен быть неподалеку от дома, в котором он живет. Только вот что это мне дает? Да ничего. Раз Димка у него не бывал, то он, скорее всего, и не знает, где тот обитает. А если рассуждать логически? Ну, думай, думай, голова, шапку куплю…

Попробуем пойти другим путем. Мог Сильвестр назначить встречу возле самого большого памятника? Как его у нас называют – «главный Пушкин нашего города». Вряд ли. Там по вечерам собирается разнообразная «неформальная молодежь». От Свидетелей Иеговы, поющих свои религиозные гимны, до кришнаитов с вибрирующим до отдачи в печени «Ом-м-м-м». Нет, место должно быть таким, чтобы удалось легко заметить ожидающую девушку.

Угу, снова-здорова! Только что ведь решила – рядом с его домом памятник должен быть, остальное не важно. Думай! Что-то важное ведь упустила…

Может, обратиться в адресное бюро? В конце концов, с именем «Сильвестр» не может быть так уж много… Но я не была уверена, что «Сильвестр» – это именно имя, а не сетевой ник.

Так что адресное бюро отпадает. Но почему тогда мои мысли все время возвращаются к нему?

Адресное бюро находится недалеко от Экономического лицея. А Димон упоминал, что Сильвестр учился в Экономическом лицее. Но ведь лицей существует, кажется, всего лет пятнадцать! Ну, да, точно, я оканчивала институт, а на нашем потоке учились несколько выпускников лицея, они еще тогда рассказывали, как проходило празднование десятилетия его существования. Нет, кажется, это было на четвертом курсе. Ну, да не важно! Важно то, что Сильвестр, получается, если и старше меня, то ненамного, всего на пару лет. А я-то думала, это дядька лет под сорок… Впрочем – нет, это тоже неважно! А важно то, что если Сильвестр учился в Экономическом лицее, то, наверное, он там недалеко и жил. Раз уж он не любит забираться далеко от дома. И есть шанс, что там он и живет до сих пор. И совсем недалеко там есть памятник Пушкину. Небольшой, его не все знают, но все-таки…

Мысль, наверное, была безумной. По крайней мере к логике она точно никакого отношения не имела. Но другой мысли так и не удалось посетить мою голову, поэтому я собралась и поехала к Экономическому лицею.

– Привет! Ты – Наташа? Я Сильвестр.

Я просто обалдела. Я-то ожидала если не дядьку – ведь уже просчитала, что он не может быть намного старше меня, но ждала такого… Илью Муромца. А передо мной стоял парнишка, с виду лет шестнадцати-семнадцати, среднего роста, тощий. Типичный хакер? Да нет, типичный хакер должен быть с длинными немытыми волосами, ходить с трехнедельной щетиной и носить мятую бесформенную одежду… Сильвестр же был одет аккуратно и даже не без эдакого легкого пижонства. Словом, если бы он не обратился ко мне сам, я б ни за что в жизни даже не предположила, что это и есть тот самый Сильвестр.

– По лицею вычислила, что встреча тут будет? – Сильвестр улыбнулся, продемонстрировав ямочку на одной щеке. – Потому что я не люблю выбираться далеко от своего дома?

Я кивнула, и Сильвестр, запрокинув голову, заразительно рассмеялся.

– Как люди любят верить во всякие невероятные вещи! – заметил он, отсмеявшись. – Я когда-то запустил такую пушку – и все до сих пор верят!

Выражение «запустить пушку» мне до сих пор как-то не встречалось – привычнее было бы услышать «запустил утку», ну, да это его дело, что ему там запускать.

– Как бы я, интересно, информацию добывал, никуда не выбираясь? – продолжал парень. – Одной сети часто бывает мало… Ладно, пошли?

– Погоди. Я ведь рассуждала верно, раз мы с тобой встретились?

– А ты думаешь, я зря о себе слухи распускаю? – слегка не в тему ответил он. – Ну, так пошли?

– Куда? – не поняла я.

Сильвестр снова улыбнулся, кажется, для его физиономии это было самым привычным состоянием.

– Ну, в кафешку. Тут неподалеку есть одна, довольно неплохая. Мы же не здесь будем обсуждать твою проблему, верно?

Мы сидели за столиком на открытой площадке: я – с чашкой кофе и круассаном, Сильвестр – с большой порцией мороженого.

Я бы, конечно, предпочла сидеть внутри – снаружи меня заедали комары. Они вообще меня любят, а сегодня, видимо, решили доесть полностью.

Сильвестр сосредоточенно ковырялся ложечкой в креманке. Его кровососы, видимо, не беспокоили.

– Ну, о чем ты хотела узнать?

И, конечно же, как со мной часто случается в подобных случаях, я задала совсем не тот вопрос, который собиралась:

– А почему ты решил встретиться со мной? И что бы ты стал делать, если бы я не догадалась, куда приходить?

Он усмехнулся.

– Так на какой из вопросов отвечать сначала? Ну, если бы ты не догадалась, я, возможно, дал бы тебе еще один шанс. Правда, обычно я его не даю, но для тебя сделал бы исключение. По той же причине, по которой я согласился встретиться с тобой.

Угу, сейчас скажет что-то типа «Я тебя видел как-то с Димоном, и ты мне понравилась»…

Он резко наклонился вперед, неожиданно заговорив шепотом:

– Димон твой, понимаешь ли, нажаловался, что ты променяла его на блуждающего админа.

– На кого?!

– Ну, Виктор Терехин, известен также в широких кругах как Витек, а в узких – как «Блуждающий Админ». Ведь это он в вашей конторе системным администратором трудится?

Я кивнула; слова почему-то застревали в горле. Блуждающий админ… Почему у него такое странное прозвище?

– Понимаешь, у меня тоже есть кое-какой интерес… Так что, если ты не против, – давай будем взаимовыгодно сотрудничать.

Мне оставалось только кивнуть.

– Знаешь что. – Сильвестр решительно воткнул ложечку в горку мороженого. – Сейчас ты допьешь свой кофе, я доем мороженое, и мы пойдем ко мне. Там ты уж точно сможем поговорить спокойно. Идет?

Стало быть, у него дома мы сможем поговорить спокойно, а тут, в кафе – нет? Что за тайна-то такая?! Что он знает о Викторе такого, что это нельзя в кафе обсудить?

– Ну, вообще-то уже без двадцати десять…

Парень удивился:

– Тебя это смущает?

Я качнула головой.

– Просто завтра рано вставать…

Он усмехнулся.

– Поверь мне, Виктор Терехин стоит того, чтобы ради него не выспаться.

В такой квартире мне еще бывать не доводилось. Нет, не только бывать, но и видеть. В фильмах квартиры хакеров выглядят как? Неимоверное количество компов, а из всего остального – только стул на колесиках, позволяющий хакеру разъезжать между ними. Ну, еще куча всякого хлама. Чтобы зрителям-ламерам сразу стало понятно: человек живет «в сети», а к реальному миру, мягко говоря, почти не имеет отношения.