Текст книги "«По полю танки грохотали…». «Попаданцы» против «Тигров»"

Автор книги: Сергей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

У Сильвестра все оказалось совсем не так. Нет, компьютеров, конечно, имелось в наличии несколько, а мониторов, кажется, еще больше, и на всех что-то происходило, но в остальном… Первое, что меня поразило до глубины души – огромный аквариум прямо посредине комнаты.

– Девятьсот шестьдесят литров! – гордо заявил Сильвестр. – На заказ делали. Акриловый!

Акриловый? Я почему-то думала, что аквариумы всегда только из стекла бывают, а акриловыми – исключительно краски или, допустим, ногти. Но судя по тому, с какой гордостью Сильвестр это сказал – «акриловый», наверное, он лучше…

– Помогает сосредоточиться, – пояснил Сильвестр. – Как долго до чего-то додуматься не могу – минут двадцать – тридцать за рыбками понаблюдаю, и все, проблема сама собой решается. Ты проходи, усаживайся, где удобно. И рассказывай.

Я уселась в глубокое мягкое кресло; Сильвестр, судя по всему, являлся большим любителем комфорта, и снова задала совсем не тот вопрос:

– А за рыбками-то кто ухаживает?

– Я, – удивился Сильвестр. – А кто, по-твоему, должен это делать?

Я смутилась.

– Ну, может, мама приходит убирать… Просто комната у тебя такая… ухоженная, не как у…

– Не как в кино про хакеров? – ухмыльнулся он. – Не, это я сам. Родителей у меня нет, погибли в автокатастрофе, когда мне еще только тринадцать исполнилось. Мое хакерство, можно сказать, с этого и началось; ну, скажем, сделать так, чтобы соответствующие органы считали, что у меня имеется опекун. Уж больно не хотелось в интернат загреметь, чтобы из меня после этого получилось?

– А… а как ты это сделал?

Сильвестр качнул головой.

– Это длинная история, и мне бы не хотелось… Сделал – и сделал.

– А на что ты жил?

Он невесело усмехнулся.

– Ну, сперва бабушки сердобольные – соседки, в смысле – подкармливали, да я уже кое-какую работу по программированию для одной фирмы делал, они мне платили. Не столько, правда, платили, сколько за такую же работу взрослому – пацана-то легче «нагреть». Ну, не обошлось и без некоторых, гм, не совсем законных вещей. Но это неинтересно. Давай все-таки перейдем к твоему вопросу.

Ну, насчет того, что это «неинтересно», я могла бы с ним поспорить, только, похоже, он все равно ничего не расскажет. Ну, и ладно.

– Расскажи мне, пожалуйста, сначала о Викторе…

– Терехине?

– Ага.

Сильвестр качнул головой, словно в чем-то сомневаясь. Потом почесал плечом ухо.

– Нет, Наташ. Давай-ка ты сперва подробно расскажешь, что именно привело тебя ко мне.

Тоже верно. Ведь не он обратился ко мне за помощью – я к нему. Стало быть, мне и рассказывать.

– Знаешь, а я о таком эффекте один раз слыхал. – Сильвестр с задумчивым лицом почесал нос. – Но, честно говоря, решил, что человечек привирает. Уж больно неправдоподобно все звучало, да и сам товарищ был из тех, кто приврать любит настолько, что даже не заботится о том, чтобы его вранье правдоподобно выглядело. А получается, что, может, он и не врал вовсе.

Парень вскочил, подбежал к аквариуму и вдруг застыл, прильнув к стеклу – простите, к акрилу. Уставился, кажется, прямо в глаза смешной пятнистой усатой рыбине.

В такой позе они оба – знаменитый хакер и никому не известная рыбешка, – находились не меньше пяти минут. Может, ну его на фиг? Как-то он ведет себя… не совсем адекватно…

Сильвестр вдруг отлип от стенки аквариума (рыбка в свою очередь – тоже).

– Я-то Терехиным интересовался в связи с совсем другими вопросами. А так… это наводит на некоторые весьма интересные мысли.

На какие именно мысли его навело неведомое мне «это», он так и не пояснил.

– Ты с рыбкой что, информацией обменивался? – не удержалась от издевки я. – Или она вместо тебя думает?

– Можно сказать и так, – абсолютно серьезно согласился Сильвестр. – Обмениваюсь. Так вот. По поводу игрушки я пока ничего сказать не могу. Думаю, мне придется изрядно покопаться. А вот по поводу самого Терехина…

Он уселся за компьютер и движением мышки вывел на экран обычный вордовский файл.

– Узнаешь?

С фотографии на меня глядел совсем молоденький парнишка, лет семнадцати-восемнадцати, но узнать Витька труда не составляло: с тех пор он не так уж сильно и изменился.

– Тебе прочесть? Или с буквами знакома?

Я кивнула: мол, прочту сама. Я всегда почему-то лучше воспринимаю информацию глазами, чем на слух, хотя и считается, что женщины лучше воспринимают аудиоинформацию.

– Счас, – буркнул Сильвестр, и через пару секунд я держала в руках то, что у нас в отделе почему-то любят называть «твердой копией», а говоря просто – распечатку файла.

Текст содержал не так уж много информации. Виктор Терехин окончил Московский государственный технический университет имени Баумана, факультет «Информатика и системы управления», причем сразу по двум специальностям: «Программное обеспечение и информационные технологии» и «Комплексное обеспечение информационной безопасности автоматизированных систем». Тема диплома – информация засекречена. Защита кандидатской диссертации спустя всего год после окончания вуза – впечатляет, ага! Тема кандидатской диссертации – информация засекречена.

Сразу после окончания института был принят на работу в государственную структуру, какую именно – информация засекречена.

Научные публикации: восемь публикаций в сборнике РАИТ, информация о публикациях засекречена.

Не системный администратор Витек, а просто Джеймс Бонд какой-то!

– А где ты взял этот файл? – поинтересовалась я.

Сильвестр хмыкнул и взъерошил шевелюру.

– Взял?! Да я его сам создал! Это сведенная в одну кучу информация – то, что мне удалось нарыть по разным источникам.

Теперь пришла пора хмыкать мне. Тоже мне – нарыл информации!

– Вот-вот, мне тоже смешно. И до жути хочется узнать об этом человеке поподробнее, – серьезно ответил Сильвестр на мое хмыканье.

– А с чего ты стал вообще о нем информацию собирать? – поинтересовалась я. И в самом деле, странненько как-то получается: я только-только прихожу со своим вопросом, и – на тебе, готовый ответ, о качестве этого самого ответа скромно умолчим, пожалуй.

Сильвестр улыбнулся на одну сторону, напомнив не то героя мультика «Тачки», не то известного актера Харрисона Форда.

– На этот вопрос я тебе не отвечу. Лгать не хочу – не люблю просто, а правду… Ну, скажем так, он меня заинтересовал, как одна легендарная личность может заинтересовать другую легендарную личность. Такой ответ тебя устроит?

Такой ответ меня не устраивал, но вопрос был риторическим.

– Знаешь, – помолчав, добавил Сильвестр, – говорят, он серьезно науку двигал, в Москве работал, и вдруг – бац, и в нашем городе. Причем он программист от бога, я с одним человечком беседовал, он программер на одной из фирм, в которых Витек админил. Так вот, товарищ мой сидел и в своем – повторюсь, в своем! – коде ошибку не мог найти, а тут Витек мимо проходил и так, словно невзначай, пальчиком ему в монитор: тык! Вот, сынок, где у тебя собачка порылась!

Ну, о своем и не своем коде – это мне было непонятно, но впечатлило, чего уж тут скрывать. Впрочем, на всякий случай я все-таки спросила:

– И что?

– Как – что? Как – что?! – Сильвестр от возмущения даже вскочил. – Ты хоть представляешь, какие бабки может зарабатывать такой программер? Тем более – в Москве? А ведь за каким-то хреном его принесло сюда, в наше захолустье! И даже здесь он как программист мог бы получать в несколько раз больше, чем зарабатывает сейчас! Вот что!

– Но он и так неплохо зарабатывает, – осторожно возразила я. – Насколько я понимаю, его ведь берут ненадолго. Только чтобы наладил работу да передал дела толковому админу. Наверняка его работа недешево стоит…

– Все равно! – Сильвестр решительно рубанул рукой воздух. – И потом, он ведь программист, а не системный администратор! Ты не понимаешь, это для наших э… офисных работников все мы называемся одним словом «компьютерщик», а разница между админом и программером, как… Ну, к примеру… Ну, к примеру, если бы всех, кто работает на стройке, назвать одним словом «строитель», но ведь плиточник и сантехник – это совершенно разные профессии!

Я неуверенно кивнула. Ну, программист… Так мало ли какое у человека может быть образование. Вон у нас Люська в бухгалтерии работает, а по образованию, кажется, тоже программист. Одно дело – образование, другое – призвание, а уж кем работает, к сожалению, может быть вообще третьим…

– Не понимаешь? – догадался Сильвестр. – Ну, попробуй! Программирование – вещь серьезная; если человек способен мимоходом, с одного взгляда найти ошибку в чужом коде – он не только программист от бога, он еще и программист практикующий.

– Ну, или этот твой приятель – законченный лох и допускает такие ошибки, что их невооруженным взглядом видно, – и зачем я, спрашивается, ерничаю? Понимаю, что Сильвестр прав, а все равно выпендриваюсь.

Но Сильвестр на мою эскападу внимания не обратил: просто замер, как статуя, и все. Озарило его, что ли? Подключился к «информационному потоку»? Похож он при этом был, честно говоря, на дебила. Господи, с кем я связалась?! Может, встать и уйти потихоньку? Но тут лицо Сильвестра приобрело нормальное выражение.

– Знаешь, мне тут одна такая штукенция в голову пришла… Пожалуй, я знаю, где стоит покопаться. Думаю, через пару деньков я тебе звякну.

Я неуверенно кивнула. Может, и вправду придумал что-нибудь этакое? Но если бы кто-то мог видеть его выражение лица, вряд ли б стал связываться с таким человеком…

– Запиши на всякий случай номер моего мобильника – вдруг меня дома не будет…

Сильвестр усмехнулся:

– Наталочка, хоть ты и решила, что я придурок, но все-таки раздобыть номер телефона нужного мне человека я могу, не особо даже и напрягаясь. Кстати, я тебе сегодня уже звонил, ага?

Ага, звонил.

– А знаешь, я бы хотел поглядеть, как тебя клинит, – наклонившись поближе к моему лицу, сообщил Сильвестр. – Может, тогда некоторые вещи стали бы более понятными…

Я пожала плечами. Лично мне пока было не понятным все.

– Так у меня ни шлема, ни перчаток нет…

– Шлем и перчатки я раздобуду. Не проблема. Давай договоримся. Через пару дней я позвоню, когда девайсы достану. Даже если никакой инфы не будет. Идет? А ты приедешь ко мне и будешь играть. Окей?

Я кивнула. Может, это не слишком и прилично – шастать по гостям и играть там в «танчики», но сама мысль о том, что я снова попаду туда, в настоящий бой, заставляла меня вздрагивать от предвкушения чего-то не только весьма интересного, но и чрезвычайно важного, способного, быть может, изменить всю мою жизнь.

Глава 6

Россия, недалекое будущее. Наталья

От Сильвестра уже два дня не было никаких вестей, Виктор на работе не появлялся, и я откровенно маялась. Все валилось из рук, причем не в фигуральном, а в буквальном смысле слова. Сперва я уронила папку с проектами, потом чашку с кофе (причем тоже на готовый макет, который надо было нести шефу на подпись). Когда я облила кофе нашу старейшую сотрудницу Нину Антоновну (уж не знаю, чем она занимается, сдается мне – большую часть времени она попросту дремлет с открытыми глазами), она встрепенулась и сообщила, что мне пора в отпуск.

– Девочка моя, ты совершенно зеленого цвета! Ну, просто абсолютно!

Но мне не нужно в отпуск. Мне надо в игру. Или хотя бы узнать о ней какие-нибудь новости. Ощущение такое… странное. Кажется, сейчас я начинала понимать наркоманов: и знают, что гробят себя, и не могут обойтись без дозы. Неужели я тоже стала наркоманом, только компьютерным?

К концу рабочего дня я твердо решила: все, от игровой зависимости следует избавляться. И если вдруг Виктор завтра появится и предложит мне поиграть снова, я просто его пошлю куда подальше.

И вообще: последую совету Нины Антоновны и возьму отпуск. Махну с друзьями куда-нибудь подальше. Например, на Кавказ. С рюкзаком, с теплым спальником – у меня классный пуховый спальник, пошитый, между прочим, по индивидуальному заказу. Весит, как любит говорить один мой приятель, заядлый альпинист, меньше одного литра водки. Есть еще и меховой, но он больше для понтов, в нем разве что на даче поспать и то, если машиной ехать. Тяжелый, зар-р-раза. Но на людей, ни черта в этом не понимающих, он всегда производит колоссальное впечатление.

Или махну куда-нибудь в Египет. Поныряю там. Мне уже доводилось нырять с аквалангом – правда, на озере, а не в море…

В шесть часов все похватали свои сумки и свалили – Египет не Египет, а лета пока еще никто не отменял; время довольно неплохо можно провести и у нас. А я все сидела за своим компом, не понимая, чего я, собственно, жду.

А ну их всех к чертям собачьим! И Витьку, и Сильвестра, и Димона, и игрушку эту долбанутую…

На выходе из офиса кто-то тронул меня за локоть. Я подняла глаза и увидела Виктора.

Вот сейчас я ему все выдам!

– Хочу вот в гости тебя пригласить, – не здороваясь, сказал он. – К игрушке новый патч сделали. Не хочешь опробовать?

«В гости», блин! Как будто все идет, как положено! Как будто это не он пропал на несколько дней, заставляя меня нервничать. Да не нервничать – просто выходить из себя!

«Иди ты на…» – я уже открыла рот, чтобы сказать это, и вдруг с удивлением услышала, что произношу совсем другие слова:

– Спасибо, Виктор. Конечно, хочу.

Россия, недалекое будущее. Виктор

Прикольная девчонка. А ведь она чуть не вцепилась ему в физиономию! Почему? И почему сдержалась?

Все это было бы объяснимо, если бы она играла, скажем, уже раз шесть-семь, и у нее началось привыкание – с некоторыми игроками такое случалось, он знал это. Но ведь она играла только однажды! Он легко мог узнать, чем она занималась на работе с помощью одной крохотной программки. А дома… Ребята Василия Степановича, их шефа безопасности, уверяли, что в эти дни к Наталье никто в гости не заходил и сама она домой никаких свертков не заносила.

– Наташ, тебя никто не обидел? – поинтересовался он на всякий случай. Может, девочка просто чуть не сорвала на нем свое плохое настроение?

Она мотнула головой.

– Неа. Если не считать тебя.

Что это – такая своеобразная шутка? Или она на самом деле на него обижена?

– Ты ж пропал, а мне ничего не сказал…

А это что? Обычные дамские «розовые слюни» – дескать, раз однажды побывала в гостях, стало быть, могу считаться чуть ли не официальной девушкой, и ты, стало быть, должен давать отчет о своих перемещениях? Натка, правда, на такую не похожа, но мало ли?

Он пристально посмотрел на девушку. Она, смутившись, отвела взгляд.

– Понимаешь… Мне почему-то очень сильно… надо играть. Не хочется, а именно надо.

Не фига себе! Неужели и вправду она тот самый игрок, которого они так долго искали?! Именно тот игрок, который способен повлиять…

Девушка выглядела немного виноватой.

– Не знаю даже, что со мной такое…

Конечно, прежде чем открывать ей глаза на то, «что это такое», ему следовало посоветоваться с Анатолием Андреевичем. Следовало. Но…

– Наташа, я… я объясню, что с тобой такое. Только домой приедем, – и объясню.

Россия, недалекое будущее. Наталья

Это… этого просто не могло быть!

И я попросила Виктора рассказать все это еще раз. Он повторил.

Мы сидели в кухне, на столе остывал чай в высоких керамических чашках, а я слушала, как завороженная, и даже поймала себя на том, что рот у меня открыт, как у маленькой. «Личностно-психологическая ассоциация с реципиентом» – звучит гордо! Пускай и не совсем понятно. А вернее, совсем непонятно. Как это все происходит? Как это вообще возможно?! Нет, я, конечно, большая любительница фантастики, но читать что-то такое… несусветное – это одно, а столкнуться с этим в жизни – совсем другое.

– Вить, но ведь это…

Я произнесла это вслух только для того, чтобы сказать хоть что-нибудь. Чтобы услышать свой голос и убедиться в том, что я не сплю.

Виктор молчал.

– Вить, но ведь давно доказано, что никакие изменения прошлого не могут повлиять на будущее! Они просто создают новое ответвление реальности, в котором уже история будет развиваться по другим законам…

– Доказано? – Виктор вздернул брови. – Кем же, если не секрет?

Я почувствовала, как краснею. И действительно, ляпнула же языком! Кем доказано? А кем это вообще может быть доказано?! Ведь путешествия во времени неосуществимы. А может…

– Нат, то, что писатели-фантасты пришли к однозначному… гм, выводу, еще ни о чем не говорит. Можешь мне поверить, над нашей задачей бились далеко не худшие умы. Я… я не смогу объяснить тебе всю, как выражается один наш сотрудник, «физику процесса», поскольку сам я – всего-навсего программист. Пускай и очень хороший.

Надо же – «очень хороший»! Ну, смерть от скромности ему явно не грозит.

– Считаешь меня нескромным? – ухмыльнулся Виктор. – Ну, как говаривал тот же самый мой сотрудник, «скромность украшает только того, кому больше украситься нечем». А если честно, на мой взгляд, человек должен оценивать самого себя адекватно, и в заниженной самооценке столь же мало хорошего, сколь и в завышенной.

Может, я стала бы спорить с ним – есть у меня такая нехорошая особенность, люблю поспорить настолько, что иногда завожусь даже с теми, с кем, по большому счету, согласна. Но сейчас мне не до того.

– Вить, и что, я… я смогу повлиять на ход истории?

Он кивнул.

– Надеюсь, что да. Может быть, не ты одна, может, все вместе – вы, игроки с высоким коэффициентом. Но иначе… иначе получается, что я и еще множество людей прожили свою жизнь зря.

Он смутился. На его месте я бы тоже засмущалась – уж больно пафосная фраза получилась.

Свою ухмылку я быстренько спрятала за чашкой с остывшим чаем.

– Понимаешь, Наталья, ты должна… ты должна понимать, что это – не просто игра. Ты должна осознавать, что делаешь. А пока ты хочешь играть просто потому, что тебя тянет. Поэтому, пожалуй, мы сделаем вот что: некоторое время ты не будешь играть. Тогда через недельку-другую ты сможешь дать ответ, хочешь ли участвовать в этом эксперименте…

Угу, решать он за меня будет, когда и чем мне заниматься.

Я поднялась из-за стола.

– Знаешь что, Витенька…

Он вздрогнул – то ли из-за моего тона, то ли еще почему.

– Я буду играть в любом случае – хочешь ты того или нет. А если ты сомневаешься, что я смогу самостоятельно раздобыть шлем и перчатки, то…

Он качнул головой. Промелькнуло восхищение в его взгляде – или я снова выдаю желаемое за действительное?

– Нет уж, Наталья, мне будет спокойнее, если ты станешь играть под моим присмотром. Кстати, если ты собиралась раздобывать прибамбасы с помощью Сильвестра, то… Я бы очень попросил тебя не… не разбрасываться полученной тобой информацией. Пообещай мне.

Я задумалась. Не очень-то хорошо получалось – я от Сильвестра информацию получить хочу, а сама делиться не намерена. С другой стороны, Сильвестр-то меня и не просил ни о какой информации, единственное, чего он хотел, так это того, чтобы я поиграла в его присутствии. К счастью, об этом Виктор не заикнулся, и я с легкостью согласилась.

– Ладно, не буду… разбрасываться. Подписку о неразглашении ты с меня не потребуешь?

Виктор хмыкнул.

– Не потребую. Чаю еще хочешь?

Я мотнула головой.

– Давай я лучше сперва поиграю.

– Выбирай сорок первый год, – посоветовал Виктор, глядя мне через плечо. Во-первых, не люблю, когда кто-то из-за спины заглядывает, во-вторых, чего это он мне указывает?!

– Ты новичок, – пояснил он. – Новичков обычно обкатывают на самом начале войны.

– Чего это? – не поняла я.

Он отхлебнул чай. Ух, гад, это он специально мне на нервы действует!

– Потому, радость моя, что кончается на «у». Опыта сперва наберись, а потом уж лезь. Знаешь такую фразу – «В бой идут одни старики»? Так вот, в знаковые сражения, в ходе которых и в самом деле можно как-то повлиять на ход войны, новичкам не положено.

Я возмутилась.

– Вот глупость-то! Послушай, это кто же такое придумал?!

Виктор пожал плечами.

– Но ведь как раз по логике самых «обкатанных» и надо посылать в самое начало войны! С чего ты взял, что в самом начале не было сражений, исход которых мог переломить ход войны?! Просто потому, что об этом нигде не сказано? Так у нас о начале войны вообще мало что сказано, по сравнению, к примеру, со сражением под Прохоровкой или со Сталинградской битвой. Может, если взяться как следует, то фрицев можно было бы погнать, не пуская в Украину, не подпуская к Москве и Питеру…

Мне-то казалось, что я красноречива и убедительна. А вот Витек, похоже, так не думал. Пока я ораторствовала, он пощелкал мышкой, понажимал что-то на клавиатуре, и в результате мой выбор оказался ограничен сорок первым годом.

Я надулась. А вот не стану играть – и что ты со мной тогда станешь делать? Расстреляешь? С другой стороны… С другой стороны, я противоречу самой себе. Если моя идея верна – а почему бы ей и не быть верной? – то я… я могу постараться повлиять на события и в сорок первом.

Только надо хорошенько подумать, какое же сражение выбрать. Н-да, в очередной раз я убедилась в том, что трезвый расчет и я – понятия плохо совместимые. Потому что вместо «зрелых и обоснованных рассуждений», я вдруг обратила внимание на маленький и трогательный в своей нелепости танк. Не танк даже – «танчик». «НИ» – что расшифровывается как «На испуг». Такой танк я видела «вживую», когда мы с родителями ездили к родственникам в Одессу. Подобные танки строили в Одессе, на заводе имени Январского восстания на базе самых обычных тракторов СТ3-НАТИ. Обшивали трактор обычной сталью, котловой, кажется, если я правильно запомнила то, что рассказывал экскурсовод, вооружали пулеметами или даже небольшими пушками. Выглядели они смешными уродцами, да еще и жутко грохотали при движении, и, вместе с тем, продержалась ли Одесса целых семьдесят три дня, не будь этих тракторотанков, снабженных зачастую вместо орудия муляжом? Которых румыны в первых боях отчаянно боялись, между прочим, попросту не понимая, что за новый тип советского танка прет на их позиции…

– Что ты выбрала-то? – поинтересовался откуда-то сзади Виктор.

– Вот! – Я ткнула мышкой в трогательный и нелепый танк, и сразу…

Советский Союз, Одесса, 19 сентября 1941 года. Наталья

– Товарищи танкисты!

Я стою в строю, на мне испачканный маслом комбез. Или тогда так еще не говорили? И – да я снова мужчина, только сейчас меня это почему-то не удивляет. И даже не напрягает… Возможно – только пока.

– Леха, – толкает меня локтем в бок сосед, – а ты уже новые танки видал? Говорят, там такое! – Он закатывает глаза.

Стало быть, я – Леха. Но надо ответить. Я отрицательно качаю головой.

– …главный инженер завода имени Январского восстания товарищ Романов!

Человек в штатском выходит вперед, щуря глаза. Слабое зрение? Или просто от усталости?

– Товарищи, – негромко говорит он. – Я не умею произносить речи… Мы вот с товарищами Обедниковым, – он кивает в сторону второго штатского, скромно стоящего на пару шагов дальше, – и Коганом, – кивок в сторону щуплого капитана, – разработали… Конечно, товарищи, это не танк, это, так сказать, эрзац, но, одним словом. – Он обреченно машет рукой, потом лицо его проясняется. – Товарищи, за основу мы взяли трактор СТЗ-НАТИ. Многие из вас до прихода в вооруженные силы работали трактористами, – он улыбается, улыбка получается измученной – не вымученной, а именно измученной. Когда же он в последний раз отдыхал, этот замечательный человек, придумавший не менее замечательный танк? – Он обшит броней, товарищи, судостроительную сталь нам выделили товарищи с судоремонтного завода… Толщина обшивки от четырнадцати до двадцати миллиметров, между броней и внутренней обшивкой проложены деревянные брусья, так что от пуль и осколков мин вы будете защищены почти наверняка…

Он говорит куда оживленнее, чем начинал. Понятно, что ему проще рассказывать о технических характеристиках своего детища, чем просто толкать агитационную речь. Люди слушают – молча, сосредоточенно.

В самый разгар выступления меня вдруг отвлекает какой-то звук – противный, навязчивый. Муха? На дворе сентябрь месяц! Да, пускай по-одесски теплый, но все-таки сентябрь! Причем вторая половина месяца. Какие уж тут мухи!

Я отмахиваюсь просто так, автоматически, и жужжание пропадает.

Потом мы отправляемся рассматривать танки.

– Ребята, это – еще и стреляет?!

– Против румынов сгодится.

– Ну, да, мамалыжники небось перелякаются да и обделаются.

– Ага, и ихние же танки в ихнем дерьме и завязнут!

– Какие, нах, танки? Немае у румунив нияких танкив. Вон, товарыш комассар казав, шо у них усе танки аж с Первой мировой, да и то французские. Винтовочная пуля – и то, нах, чуть не наскрозь пробивает.

Дружное ржание.

– Нет, ребята. – Качает головой серьезный лейтенант в очках, похожий на Кролика из мультика про Винни-Пуха. – Как же они завязнут? Они-то внутри танков обделаются. Пускай даже и Первой мировой. Стало быть, просто танкисты потонут. А наружу ничего не прольется. Разве только вонь просочится…

Снова ржание, переходящее порой в повизгивание.

– Прольется, – в тон серьезному лейтенанту вторит еще один – коренастый крепыш с удивительно приятной улыбкой; кто-то, кажется, назвал его Костей, – мехводы люки открывают? Открывают. Стало быть, прольется говно.

Солидный «кролик» удовлетворенно кивает:

– Получается, что сперва танкисты захлебнутся, а потом наружу проливаться начнет, и эти французские шедевры в собственном дерьме и завязнут.

«Кролик» – парень интеллигентный, ему слово «говно», видимо, не по нутру.

Крепыш смеется.

– Красотень будет! Танки ревут, гусеницы вертятся, брызги говна во все стороны, и вонь несусветная.

– Спрашивается, зачем на эти, гм… шедевры еще и пулеметы установили? – подхватывает «Кролик». – Мы ж этих потомков древних римлян просто на испуг возьмем!

– Точно, ребята! – Это один из конструкторов танка; незаметно подошел сзади. Впрочем, мы так громко смеялись и галдели, что не услышали бы даже слона. – На испуг! Мы его так и назовем, наш танк – «НИ». На испуг!

Все снова смеются, а навязчивая муха снова начинает жужжать. Я ее не вижу, но судя по звуку – это должно быть что-то размером со шмеля. Потом жужжание потихоньку меняется, и до меня вдруг доходит, что это звук телефонного звонка, но это же маразм, какой может быть телефон тут, на плацу…

И в этот момент понимаю, что ни на каком я не на плацу, что сижу дома у Витька, за его компом, а мой мобильник, жужжа, ползает, готовый свалиться со стола.

Россия, недалекое будущее. Наталья

Я буквально вывалилась из игры. Мобильник все жужжал и жужжал; я взяла его в руки, не в силах сообразить, что надо делать дальше.

– Натах, я тут кое-что нарыл, – слегка приглушенным голосом сообщил Сильвестр.

Я виновато оглянулась на Витька, но его в комнате не оказалось. Деликатный.

Неужели к Сильвестру придется ехать прямо сейчас? Мне бы так хотелось доиграть… И вообще – теперь-то я и так много чего знала и об игре, и о Викторе. Ну, не много, конечно, но вряд ли Сильвестр сможет мне сейчас рассказать больше. С другой стороны, не очень-то удобно получается, я сама просила его раздобыть информацию, а теперь ехать не хочу.

– Мне сейчас к тебе заехать?

– Нет, не сегодня. Я пока занят, – почти прошептал в трубку парень, – но я с тобой на днях свяжусь. Сможешь подъехать?

– Ну, конечно, смогу.

– Только смотри, может так получиться, что тебе нужно будет приехать срочно, – предупредил он.

– Что-то случилось? Это… связано с…

– Ничего не говори, – быстро сказал хакер. – Нет, это никак не связано с твоим поручением. Я, видишь ли, занимаюсь не только твоим э… делом. Прости, не могу больше говорить. Жди звонка.

И, прежде чем я успела что-либо ответить, в трубке раздались короткие гудки.

Советский Союз, Одесса, 19 сентября сорок первого года. Наталья

– Товарищи танкисты!

Я снова стояла в строю вместе с другими. Кажется, попала в тот же самый момент, из которого «вылетела» благодаря телефонному звонку Сильвестра… Почему снова выбрала именно это сражение? Потому ли, что хотела доиграть то, что уже начала? Или потому что тянуло, тянуло именно в этот день?

Нет, не тот: место другое. Тогда – полигон завода имени Январского восстания, сейчас… эх, не так важно, где мы сейчас – бой-то, который выбрала, проходил под селом Дальник. Но день – день не тот! Не тот, что в прошлый раз! Если мы были на полигоне – стало быть, это происходило за несколько дней до сражения… Почему? Что-то пошло не так? Или, наоборот – именно так, и я должна пережить не только сам бой, но и… так сказать, всю его предысторию?

– …»Передайте просьбу Ставки Верховного Главнокомандования бойцам и командирам, защищающим Одессу, – продержаться 6–7 дней, в течение которых они получат подмогу в виде авиации и вооруженного пополнения»…

Я должна пережить не только конкретное сражение… Почему – должна? Кому – должна? Что со мной вообще, черт их всех подери, происходит?!

Нет, сейчас надо не думать об этом. Я разберусь, когда… вернусь. Почему – вернусь? Что за странное слово пришло мне в голову?! Куда я могу вернуться – я сижу около компьютера, и на голове у меня не черный кожаный ребристый шлемофон на байковой синей подкладке, а металлический обруч с датчиками. А все это – просто удачная имитация. Нет, не имитация, а… Блин, не знаю я, что это такое! В прошлый раз я была в бою на самом деле, и сейчас… Сейчас тоже все по-настоящему! И бой будет настоящий! А вот погибну в нем или выживу – кто знает…

Меня реально тянуло в бой. Стоящих рядом со мной людей – тоже, но совсем по-другому. Ах, как бы я хотела оказаться именно на их месте! Да, я на месте одного из них, но это совсем, совсем не то. Меня тянуло в бой… как наркомана тянет к «дури», как кота – к валерьянке… Дурацкое, кстати, сравнение: для кота валерьянка – тот же наркотик. Ладно, не важно. В моей тяге присутствовало что-то… нездоровое, что ли, тогда как стоящие рядом со мной готовы умереть, защищая Родину, свою землю, стремясь не допустить врага в любимый город… Я бы хотела оказаться не рядом с ними, а стать, по-настоящему стать одной из них…

Я не боялась погибнуть в бою, потому что знала: погибнув здесь – очнусь там, в мягком кресле около светящегося монитора, очнусь, сниму шлем-обруч и пойду чай пить. А эти люди – они тоже не боятся, хотя они-то могут погибнуть по-настоящему! Нет, не могут – погибнут! А не боятся, потому что главное для них – не пропустить врага дальше… Пафос? Ничего подобного! Когда именно так и чувствуешь, это не пафос. Правда не может быть пафосом…

– …оправиться.

Гы, вот тебе и пафос.

Оправиться, пожалуй, было бы неплохо, только где тут уборная?

Блин, вот дура! Какая, на фиг, уборная?! Я прям как иностранный турист, который просился в туалет, а когда его высадили около леса, вернулся спустя двадцать минут и сообщил, что «тут ноу тоилет». Хорошо бы хоть кусты какие-нибудь найти, чтобы присесть.

– Леха, ты чего?