Текст книги "Необитаемый Остров (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 37. Лагерь

Георгия похоронили неподалеку от лагеря. Ольга, как и Ника, не смогли сдержать слез, а Анна внешне сохраняла спокойствие – наблюдая как Женя и Антон забрасывают песком могилу.

После, как-то само собой получилось, что ночевать все вместе направились в лагерь Анны и Жени – спать на земле теперь опасались все, а в хижине все-таки пол был поднят на сваях. Не сказать, что Анна с Женей сильно радовались новым постояльцам, но чувства свои умело скрывали.

На следующее утро все двигались сонными мухами – никто еще не мог прийти в себя после внезапной смерти товарища по несчастью, но вернувшаяся после утреннего купания Анна всех расшевелила, надавав заданий – надо было и рыбы наловить, и сигнальный костер поддерживать, и бамбука заготовить. По решению Анны, озвученного с общего молчаливого согласия, было принято решение строить еще одну хижину – так как наличествующая для пятерых была тесновата.

Анну, когда она давала указания, из новоприбывших никто не перебивал – Антон до сих пор выглядел слегка растерянно – видимо испытывая шок после того, как при нем умер Георгий, Ольга была спокойна и покладиста, а вот Ника смотрела на мать вскользь, не глядя в глаза, – стараясь подчеркнуть вынужденность временной зависимости.

Женя тоже по большей части молчал, – держась в тени Анны, – но вставил несколько дельных комментариев – по поводу сигнального костра на оставленном пляже. После некоторого обсуждения его слов было принято решение организовать лагерь на противоположном берегу острова. Там, где был старый, только ближе – на пляже у самого утеса выложить на песке еще одну надпись «SOS», и продолжать поддерживать на берегу сигнальный костер.

После встряски, связанной со смертью Георгия, жизнь невольных заложников острова потекла несколько вяло, по накатанной – даже Ника, несмотря на бушующую у нее внутри жажду протеста, внешне сохраняла спокойствие и практически ни с кем не пререкалась, выполняя всю требуемую от нее работу. А такой оказалось неожиданно много – один только процесс добычи и приготовления пиши на пятерых занимал достаточно времени – с учетом того, что Женя с Антоном были заняты постройкой второй хижины.

Когда новый дом достраивался, Вероника сохраняла невозмутимость, но внутри нее угнездилась червоточина беспокойства – как решат разместиться после появления второго дома. Ее мать до этого ночевала вместе с Женей, Ольге по возрасту подходил Антон, к тому же Ника видела, как он теперь засматривается на ее толстую жопу, а вот самой Нике при подобном раскладе предстояло быть лишней… Но разрешилось все неожиданно – Анна как само собой разумеющееся разделила дома на женский и мужской – мысль, которая почему-то озабоченной Нике в голову даже не приходила.

После постройки второй хижины быт как-то наладился, шок после близкой смерти прошел и жизнь вернулась в привычную колею – лишь с тем изменением, что ночевали теперь все время вместе, в одном лагере. Дни же проводили раздельно – как минимум двое почти постоянно были на другой стороне острова, поддерживая сигнальный костер только в одном месте.

В очередной из дней, после завтрака к сигнальному костру направились Анна с Женей. Как-то так получилось, что вереница событий с переселением и с устройством быта лагеря на пятерых человек захватила их обоих достаточно сильно – сегодня был первый раз, когда они остались по-настоящему наедине.

Обычно у костра дежурила Ника, или Ольга – но вчера вечером инициатором дежурства выступила Анна, безапелляционно озвучившая за общим ужином план на следующий день, себе с Женей вменив в обязанности поход на пляж другого берега.

– Хоть отдохну немного, – добавила она напоследок. Не то, чтобы Анна сильно перетруждалась – но неожиданно именно она оказалась в роли главы небольшой группы робинзонов, и хотела просто расслабиться и позагорать, понежившись на солнышке – все же отпуск, как-никак.

Шагая рядом с ней по лесу, неся полотенца, острогу с ластами и запас еды, Женя раздумывал, как себя вести с Анной. После того, как окрик Ники вырвал их из объятий друг друга, у него по сути не было времени и возможности поговорить с девушкой – она же вела себя так, как будто между ними ничего не было, сохраняя дистанцию. Вот и сейчас, пока они шли к пляжу, Анна разговаривала с ним на отвлеченные темы, делая вид что не замечает его состояния. Вскоре спутники вышли на пляж и пробежав несколько шагов по мягкому песку, Анна бросила полотенце и подняв сплетенные руки, вытянулась, будто стремясь поближе к солнцу.

– Ну что, давай поработаем? – развернувшись на пятке, обернулась она к Жене.

Он же, даже прикусив губу от волнения, подошел к ней и остановился рядом.

– Ань… тогда, на пляже – ты и я, это было только на один раз?

Анна посерьезнела и опустила руки, неожиданно сделав шаг вперед, оказавшись так близко, что Женя почувствовал ее дыхание на своем лице.

– Дурак ты, – едва слышно прошептала Анна, и тут же закрыла губы Жени поцелуем.

– Подожди, – отстранилась она от парня через минуту, безуспешно пытаясь убрать его руки. – Давай хотя бы костер для начала разожжем! – произнесла Анна, еще более отстраняясь.

Костер они, конечно, разожгли. Только не сразу.

После, вдоволь насладившись друг другом и накупавшись, они лежали на песке и разговаривали. Анна неожиданно легко рассказывала парню о своей жизни, о проблемах, которые ей сейчас казались несущественными. Говорила о том, что вероятнее всего на работу больше не вернется – после резонанса, вызванного злополучным видео с Никой ей было откровенно неприятно болезненное внимание коллег. И кроме этого, сказала Анна – на фоне внимания городских репортеров к ней наверняка всплывет еще кое-что: как оказалось, когда она везла ночью Нику домой, ее остановила дорожная полиция и теперь Анне предстоял суд – у нее обнаружили алкоголь в крови – тот самый стакан виски, выпитый вечером, дал о себе знать.

– Так что сам понимаешь, после суда по лишению – он кстати уже состояться должен был, меня заклюют. Так-то не факт, что резонанс был бы по этому поводу – но сам понимаешь, если мы домой вернемся, тема по новой всплывет…

– Что делать будешь? – повернулся набок и приподнялся на локте Женя.

– Не знаю, – легко пожала Анна плечами, и коротко глянув в глаза парню, вернулась взглядом к подернутому перьями облаков небу: – Поживу пока, а там видно будет. Может перееду…

– Я тебя люблю.

Анна вздрогнула, прервавшись и замолчала, по-прежнему глядя в небо.

– Я хочу, чтобы ты это знала. И когда мы вернемся в Россию, я сделаю все, чтобы максимально быстро встать на ноги – и после этого надеюсь у меня будет возможность предложить тебе выйти за меня замуж.

На Женю Анна не смотрела, прикусив губу, но после долгой паузы повернулась к нему.

– Жень. Это влюбленность.

Он ничего не говорил – просто смотрел в кристально чистые зеленые глаза, ярко выделявшиеся своим удивительным светом на загорелом лице Анны.

– Я старая уже для тебя. Ну подумай сам, у нас разница больше десяти лет, – отвернувшись, покачала она головой и снова откинулась затылком на подушку из песка, глядя на небо.

Он молчал, продолжая стараться найти взглядом ее глаза.

– Жень, на свете много хороших девушек, и я уверена, ты найдешь себе хорошую жену, и…

– Ань, помнишь ты сама говорила о том, что мои суждения кажутся тебе несоответствующими моему возрасту? – ровным тоном перебил ее Женя.

– Помню, – кивнула Анна.

– Помнишь, я говорил тебе, что прежде чем что-то сказать, я стараюсь подумать об этом?

– Помню, – одними губами произнесла Анна.

– Так что поверь, я думал об этом не раз, и не два.

– Жень, ты сейчас веришь сам себе. Но подумай – я с каждым годом буду становиться все старше.

– То есть ты допускаешь, что через десять лет ты запустишь себя до такого состояния, что станешь непривлекательной?

– Нет конечно! – вскинулась Анна, которая следила за собой, своим здоровьем и планировала сохранять красоту как можно дольше. И тут же поняла, что невольно подыграла Жене.

– Конечно нет, – повторил ее слова Женя, и добавил: – А молодой муж будет для тебя лишним стимулом…

Анна не ответила, а Женя, сохраняя внешнюю невозмутимость, внутренне напрягся.

– Жень, я тебе еще раз говорю – в мире очень много молодых девушек, с которыми ты будешь…

Когда Анна заговорила, он расслабился – слова про «молодого мужа» она вовсе не приняла в штыки. Может быть конечно дело было еще хуже – она могла и вовсе не обратить на них внимания.

– Ань, – прервал он ее.

– А?

– Ты ж директор.

– И?

– Никаких эмоций, элементарный анализ, статистика, так? Чем еще директора в суждениях пользуются?

– Еще достаточно всего. Ты говори, что хотел.

– Ну вот ответь, как директор – есть у меня вариант найти такую, чтобы была красивее, умнее и порядочнее тебя? И главное такую, с которой мне удастся пережить столько же, сколько у нас было с тобой?

Анна, помолчав немного, грустно улыбнулась.

– Еще кстати, немаловажная деталь – мне с тобой очень хорошо… ну, ты понимаешь, о чем я.

– Может просто пока статистического материала недостаточно набрал? – ровным голосом поинтересовалась Анна, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

Теперь настала очередь Жени откинуться на спину, уставившись в небо.

– Тебе мама говорила, наверное, что я когда из больницы вышел, погулял немного…

– Говорила.

– Так что нормально у меня со статистическим материалом. И могу сказать, что ни одной не встретил, кто могла хотя бы рядом с тобой рядом постоять.

– Да ладно, – отмахнулась Анна, в то же время глубине души чувствуя удовлетворение от слов Жени.

– Да ладно, – дернув щекой, передразнил он: – Может я не там искал, конечно, но мне или флегмы попадались вяленые как рыбы об лед, или если… ну, если в порядке все, так обычно слегка легкомысленны в поведении, да и не особо разборчивы…

– Может я тоже легкомысленна в поведении, – произнесла Анна, но Женя только громко фыркнул.

– Нет, ну ты же сказал, что я порядочная – вдруг ошибаешься?

– Да конечно, – Женя еще раз фыркнул, а после пояснил: – Когда видео то стремное появилось, неделю только тебя все и обсуждали, – Анна снова почувствовала, как щеки заливает румянцем, а Женя продолжал: – Много конечно завистников было, но много и было и тех, кто лично тебя знает – писали в комментариях к статьям, что ты очень хорошая.

– Кто такое писал? – заинтересовалась Анна – чтобы не расстраиваться, шумиху в сети городских сайтов она просто пропустила, чтобы нервы целее были.

– Не знаю я, в интернетах редко представляются. Писали те, кто знает тебя, может работали вместе… да и еще случайно получилось – я домой зашел, а там мать с отцом разговаривала, как раз насчет этого – что тебя грязью в местной газетенке поливали. Так мама в раж вошла, про тебя такого наговорила…

– Какого такого?

– Такого. Что такую прекрасную женщину как ты вряд ли можно где найти – ну, ты ж знаешь маму Лену, как она говорить может.

– Да уж, знаю, – улыбнулась Анна, вспомнив густую и глушащую все остальные звуки вокруг манеру говорить Елены.

Повисло долгое молчание. Оба лежали, глядя в подернутое перьями облаком неба. Анна лежала задумавшись, а Женя напрягшись в ожидании – и вдруг почувствовал, как Анна взяла его за руку. И почти сразу она приподнялась над ним – блестящие черные волосы упали ему на лицо, а качнувшаяся грудь задело плечо.

Глядя Жене в глаза сверху вниз, она тяжело вздохнула, так что он вновь почувствовал прикосновение тяжелой груди. Анна этого даже не заметила, погруженная в размышления. Женя ей нравился – притом так, что она даже сама себе не решалась признаться насколько велики границы ее симпатии. Но понимая, что отношения с ним вряд ли имеют шансы на успех, она думала сейчас, как лучше объяснить это ему. Лучшим вариантом, конечно, было сказать, что она не относится серьезно к его заявлениям – может даже с насмешкой – но духу и выдержки на такое ей явно не хватит. Анна задумалась, подбирая слова – уже зная, что и как скажет.

– Жень, допустим, ты мне нравишься… – начала она, но осеклась – Женя не выдержал и, извернувшись, аккуратно захватил губами ее сосок.

– Ай! – от неожиданности даже дернулась Анна, захваченная поцелуем врасплох, приподнимаясь. Женя потянулся за ней, пытаясь привлечь ее обратно, но вдруг взгляд Анны зацепился за что-то, а глаза мгновенно расширились. Женя резко повернулся – даже и не предполагая, что так могло удивить девушку.

Пока он, вскочив на ноги, махал руками, подпрыгивая и громко крича, Анна быстро одевалась – к берегу приближалась рыбацкая лодка. Длинная, деревянная и неказистая – широкая, с выгнутым длинным носом и уродующим плавные очертания квадратной рубкой; неопрятным и рваным тентом, растянутым почти на все судно. Лодка была живописно раскрашена – синий, желтый, зеленый цвета сплетались проплешинами стершейся на бортах краски и потеками ржавчины, а на носу висела взрезанная автомобильная шина. На лодке было несколько смуглых человек – выглядящих так же разнородно, как и сама лодка – цветастые футболки соседствовали с коричневыми хламидами, а бейсболки с конусовидными соломенными шляпами.

– Ань, позади держись, если что – сваливай, – произнес Женя, который уже сам, опомнившись, быстро впрыгнул в шорты и сейчас подходил к берегу.

Глава 38. Кампучия

Анна после слов Жени разволновалась – стараясь держаться позади, и думая о том, что остров необитаемый – и если что случится, кричи-не-кричи. Но рыбаки, несмотря на свой неприглядный вид, никакой враждебности не выказывали – смотрели с живыми эмоциями, среди которых преобладало любопытство.

Стоило лодке уткнуться форштевнем в песок, Женя поинтересовался у них, говорят ли они по-английски. Лишь один из них откликнулся, что-то пытаясь объяснять, коверкая слова. Но на практически на пальцах – жестами Анна с Женей смогли объяснить рыбакам, что их самолет потерпел крушение, что их тут пять человек, и что они оказались заложниками острова.

– Мы в Таиланде? – поинтересовался Женя у одного из них, пока остальные, поняв и приняв к сведению информацию о крушении самолета, что-то бурно обсуждали между собой.

Низкорослый рыбак – в сине-гранатовой футболке с десяткой на спине, к которому обратился Женя, сразу вопроса не понял.

– Таиланд? – ткнул Женя пальцем в землю.

– Ноу-ноу, – замотал головой рыбак: – Кампучия!

– Камбоджа! – обернулся к Анне Женя, довольный тем, что угадал страну, где они потерпели крушение.

– Ес, ес, – закивал между тем азиат, реагируя: – Камбоджа, ес!

В это время остальные рыбаки, активно обсудив ситуацию, подошли к Анне с Женей, пытаясь что-то спросить.

– Россия. Раша! – в один голос произнесли Анна и Женя, догадавшись о смысле вопросов.

Кивнув, самый старший из азиатов – в соломенной конической шляпе, забрался на лодку и вскоре вернулся из рубки с мобильным телефоном. Набрав номер, он долго что-то говорил на своем языке – наконец разговор окончился и, сбросив трубку, рыбак жестом показал, что надо подождать.

Потянулось несколько напряженное ожидание – из-за языкового барьера Анна с Женей не понимали, чего собственно рыбаки ждут. Но минут через двадцать раздался звонок телефона и поднявший трубку сухопарый пожилой азиат, перебросившись с невидимым собеседником несколькими фразами, подошел и передал трубку Анне.

– Алло, здравствуйте… – донеслась русская речь из динамика, и у Анны непроизвольно потекли по щекам слезы радости. С трудом справившись с собой, она смогла внятно и кратко изложить российскому консулу из Пномпеня – с которым связались полицейские после звонка рыбака, – историю крушения гидросамолета почти двухмесячной давности.

Некоторое время потребовалось на уточнение – все ли живы здоровы, не требуется ли кому-либо срочная медицинская помощь, а дальше последовали вопросы – кто, сколько, наличие паспортов и прочие детали. Получив необходимую информацию и успокоив Анну, что в ближайшее время с острова их эвакуируют, консул попросила передать трубку обнаружившему их капитану лодки.

Еще минут пять было потрачено на переговоры с ним – капитан лодки что-то громко рассказывал, жестикулируя, а после трубка опять оказалась у Анны. Консул сообщила девушке, что остров, где нашли прибежище спасшиеся, находится довольно далеко от цивилизации – но скоро сюда будет отправлен катер или гидросамолет.

После прощания с консулом, Анна вернула телефон рыбаку, и с восторженным криком повисла на шее у Жени – а тот, подхватив ее на руки, закружил по песку. Рыбаки наблюдали за спонтанной вспышкой радости приветливо улыбаясь – пытаясь после что-то объяснить. Но языковой барьер жестами преодолеть не получалось, и понемногу камбоджийцы продвигались к своей лодке. Они не показывали намерения уплыть – собираясь дождаться прибытия транспорта за спасшимися после катастрофы.

– Может им денег дать? – предложил вдруг Женя, наблюдая за рыбаками.

– У тебя есть? Или у меня возьмешь? – благодаря Жене, доставшему ее багаж со дна, у Анны сохранился и документы, и деньги – правда, все немного подмоченное, но совершенно не критично.

– Есть, есть, – кивнул Женя – он тоже был на острове с документами и при деньгах – весь его багаж уместился в рюкзаке: – Давай добегу до лагеря, принесу им пару сотен…

Рыбаки после того, как поняли, что им сейчас принесут денег в знак благодарности, чрезвычайно обрадовались, и Женя практически без опаски оставил на пляже одну Анну, а сам побежал в лагерь.

Глава 39. Анна

Пока ждали возвращения парня, Анна пыталась разговаривать с рыбаками, но получалась плохо – те только улыбались и кивали, со всем соглашаясь. Вдруг один из рыбаков – в приметной сине-гранатовой футболке, встрепенулся, глядя в сторону пальмовой рощи. Анна обернулась и увидела среди деревьев бегущую фигуру. Сначала она удивилась – недоумевая, как Женя так быстро обернулся – вроде только что ушел, но почти сразу увидела, что это не он – на пляж буквально пулей выскочила Ника. Увидев лодку, рыбаков, она затормозила так, что веером взметнулся песок, лицо ее перекосило от… испуга? Но тут взгляд Ники наткнулся на мать.

– Мы скоро дома будем! – радостно крикнула Анна, широким жестом охватывая и катер, и рыбаков – но вопреки ожиданиям, перекошенное выражение лица Ники не изменилось. Задыхаясь от быстрого бега, она перешла на шаг – ноги ее подкосились, и девушка рухнула на колени. Одной рукой Ника взялась за бок, пронзаемый колющей болью, а второй жестикулировала, не в силах помочь себе словами – настолько была выжата совершенным спринтом.

– Ника, Ника, что случилось? – уловив тревожное состояние дочери, подскочила к ней Анна.

Дочь тяжело дышала, сипло пыталась что-то сказать – часто и встревоженно оглядываясь. Анна тоже посмотрела по направлению ее взглядов – но никого видно не было. Наконец Ника заговорила – сипло, прерываясь и проглатывая окончания, давясь сухим дыханием. Но несколько фраз – а говорить у нее получалось все более связно, и перед Анной открывалась картина произошедшего.

Глава 40. Вероника

Вероника утром, почистив рыбу и приготовив на обед плоды хлебного дерева, откровенно маялась бездельем. Антон с Ольгой демонстрировали бурную деятельность, а Ника решила пойти искупаться – взяв ласты и маску, она направилась к морю. Но искупаться было ей не суждено – месячные начались совершенно не вовремя. Со всеми предосторожностями, чтобы не быть замеченной, Вероника вернулась в лагерь и проскользнула в хижину, где в чемодане у Анны был запас гигиенических принадлежностей.

Выйдя из хижины, Вероника осмотрелась – ни Антона, ни Ольги видно рядом не было. Недоумевая, куда они могли деться – ведь были только что рядом, и уходить не собирались, Ника прислушалась, – чуть погодя уловив неподалеку голоса. Направившись по звукам, девушка обогнула несколько разросшихся кустов и, углубившись в пальмовую рощу, увидела Антона и Ольгу. Они разговаривали, что-то достаточно активно обсуждая. Сначала Ника не слышала, что именно – но постепенно голоса становились все громче, да и она за несколько перебежек между широкими стволами подобралась ближе.

– Да ты перед всеми ноги раздвигаешь! Я знаю, я видел, мне рассказывали!

– Не перед всеми, – покачала головой Ольга, – а перед тем, кто мне нравится. И уж явно не перед тобой!

По выражению лиц, по раскрасневшемуся Антону с его дергаными движениями, Ника поняла, что тот пытался добиться секса от Ольги – причем безуспешно. И тут Антон сорвался – он принялся ругаться, на все лады пытаясь унизить Ольгу самыми грязными эпитетами. Но та – на удивление, лишь рассмеялась, – хотя и напряженно.

– Ну, сука, ты пожалеешь! С этим уродом я разобра… – Антон прервался на полуслове, а Ольга вздрогнула и сделала шаг назад.

Антон понял, что сболтнул лишнего – дернувшись, он замер в неподвижности на пару мгновений, а после шагнул вперед. Ольга практически одновременно сделала шаг назад, начала что-то говорить, но тут Антон бросился на нее.

Замелькали кулаки, послышались сдавленные крики – два человека боролись не на жизнь, а на смерть – проигрыш что для одной, что для второго сулил слишком много печальных последствий. Антон сдавленно рычал, Ольга вскрикивала от боли – противник смог повалить ее на спину и пытался скрутить. Но хотя Антон был повыше ростом, Ольга была крепче – и ему не удавалось с ней справиться, даже наоборот – из разорванной царапиной брови струилась кровь – только чудом ему удалось уклониться от ногтей Ольги, едва не попавших в глаз.

Ника, сидя за кустами, все порывалась вскочить, помочь Ольге – но у нее не было никакого оружия, а ее удары кулаками вряд ли повредят тридцатилетнему мужику. Так что умом понимая, что нельзя оставаться на месте и надо действовать, Ника все же не могла преодолеть защитный барьер сделав первый шаг.

Тут Антон достиг некоторого успеха – сумел сомкнуть пальцы на шее Ольги, но она тут же извернулась и вцепилась зубами ему в запястье. Возопив от боли, Антон выдрал руку – на которой остались следы зубов, и ударил Ольгу. Пользуясь первым ошеломлением, он извернулся, оказываясь полностью сверху и замолотил кулаками, раз за разом вбивая их в окровавленное лицо.

Ника поняла, что теперь поздно – ноги Ольги после очередного удара неуклюже дернулись, и она обмякла. Антон, почти сразу выдохшись, еще некоторое время бил неподвижное тело – от каждого глухого удара Ника вздрагивала. После мужчина поднялся на ноги, тяжело дыша.

Постояв и приведя в порядок дыхание, он присел рядом с Ольгой, потянув ее за плечо, пытаясь перевернуть на живот – но как обычно это бывает с людьми, находящимися в беспамятстве, тело Ольги слушалось плохо. Пока Антон возился, матерясь себе под нос, Ника решила, что пора ретироваться – и уже собралась было потихоньку отползать, как почувствовала легкую щекотку на ноге. Опустив взгляд, она тут же дернулась и вскочила на ноги, стряхивая с щиколотки длинную и мерзкую многоножку, которая только-только переползала с обуви на голую кожу. И только вскочив, Ника поняла свою ошибку – встретившись глазами с Антоном, обернувшимся на шум.