Текст книги "Необитаемый Остров (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

«Да как он смеет!» – почувствовала Ника укол ревности. Женя между тем что-то негромко сказал Анне в ухо, так что Ника не услышала, а мать также негромко ему что-то ответила и вдруг улыбнулась. Но когда она отвела от него взгляд, улыбка исчезла с ее губ – неожиданным визитерам она не предназначалась.

– Привет, а мы в гости! – не обращая внимания – или делая вид, что не обращает внимания на не очень дружелюбный вербальный прием, жизнерадостно произнесла Ольга, сбегая вниз по склону к чудесному укромному пляжу.

– Здравствуйте, – поздоровалась Анна, приветливо кивнув Ольге, но наградив внимательным взглядом Антона и лишь едва-едва скользнув глазами по Нике. Та, чувствуя себя немного не в своей тарелке, начала медленно спускаться по тропинке, стараясь больше глядеть себе под ноги.

– Можно к вам? – поинтересовалась Ольга, бросая на песок принесенный с собой пакет.

– Заходите, – пожала плечами Анна, и неожиданно добавила: – Раз пришли.

Нику эта оговорка как хлыстом стеганула – и будь она только с Ольгой, развернулась бы и ушла. Но здесь был еще Антон, которому вроде как тоже были не особо рады – и Ника решила остаться – чувствуя, что мать недовольна визитом, решив хоть так ей насолить.

Подойдя ближе, стараясь не глядеть на Анну, Ника разглядывала Женю. Сейчас он вовсе не выглядел тем нескладным доходягой, которым она его запомнила – когда неделю назад они вместе с ее матерью покидали лагерь. Или это она просто смотрит другими глазами? Парень больше не сутулился, плечи его казались шире, а кожа была уже едва не дочерна загорелой, что подчеркивалось белоснежными серферскими шортами с синими вставками. На его темной коже – оттеняющиеся густым загаром, белели нитки застарелых шрамов. Из одежды на Жене больше ничего, кроме шорт и заломленной в сторону кепки не было – еще одной неожиданностью было наблюдать ясно видный рельеф мускулов на вроде бы нескладном парне.

Призадумавшись, Ника с неприятным чувством все же призналась самой себе, что по сравнению с красным как рак Антоном, кожа которого не покрывалась загаром, а краснела, он смотрится на порядок привлекательнее. Да даже в сравнении с мясистым, широким Георгием этот парень – откорми его и прибавь пару лет, будет выглядеть выигрышнее. Осознание этого факта не добавило ей положительных чувств, прибавив неприязни – но не к нему, а к матери.

– Привет, – поздоровался между тем Антон, проходя вперед. Поджимая ему руку, и Женя кивнул и подошедшей Нике.

– Привет, – эхом повторила за Антоном Вероника, внимательно посмотрев на Женю, и с легким опасением переведя взгляд на мать.

– Ну, здравствуй, – произнесла Анна, глядя на дочь. Ника, в свою очередь, встретившись с внимательными зелеными глазами, опять сделала для себя неожиданное, неприятное открытие. Мать смотрела на нее по-другому – непривычно. В ее глазах больше не было теплоты и доброжелательности. Как раньше.

Это напрягало – Ника даже не думала, что несмотря на все ее закидоны, отношение к ней матери может как-то измениться – казалось, мать ей должна просто потому что должна, и всегда обязана быть готовой выслушать или помочь.

Ольга между тем разложила на песке покрывало, достала из объемного пакета связку бананов и завернутую в широкий лист копченую рыбу.

– Мы со своим, – все также громко и жизнерадостно прокомментировала толстуха свои приготовления. – Можно с вами поиграть? – кивнула она почти сразу на лежащий поодаль волейбольный мяч.

– Конечно, – кивнула Анна, мельком глянув на Женю, и поправилась: – Только чуть позже, мне отдохнуть и освежиться надо.

Ника всмотрелась в лицо матери – той действительно надо было освежиться – играли они довольно давно, судя по тому, что оба были покрыты бисеринками пота. Анна между тем, вновь переглянувшись с Женей, потянула за узел – снимая с себя парео, и направилась к волшебной лагуне. Ника – сощурившись, внимательно присмотрелась к ее ягодицам, – желая увидеть там целлюлит. Но к своему сожалению вынуждена была признать, что следов целлюлита на ягодицах матери не видно от слова совсем.

Да и вообще в этом откровенном купальнике вид сзади у ее нее можно было даже с огромной долей предвзятости в суждении назвать симпатичным. Для мужчин уж точно притягательным – нехотя вздохнула про себя со злостью Ника.

Ей и в голову не приходило, что у ее матери – которая последний год выглядела холодно и надменно, могут быть простые человеческие чувства – смущение, стыд, неловкость. Ника совершенно не задумывалась о мыслях Анны, не присматривалась к ее поведению, – принимая ее внешний вид как постоянную данность. И она даже не догадывалась, что сегодня утром Анна после долгих раздумий первый раз надела этот смелый купальник, купленный еще вместе со Стасом три года назад – и лишь пару раз примеренный. А парео было повязано только для того, чтобы как Анна выразилась сегодня утром, за минувшее время уже переняв свободную манеру разговора Жени – «булками не трясти».

И сейчас Анна, заходя в воду, хотя и выглядела невозмутимой, но внутри нее буквально бушевали эмоции. Она волновалась от того, с какими мыслями на нее глядят Антон, Ольга и дочь; волновалась о том, как ей вести себя с Никой, переживала за будущие пересуды видимой части жизни ее отшельничества вместе с молодым парнем. Ну и конечно, беспокоилась о своем внешнем виде – все-таки в первый раз она была на людях в купальнике, на плавки которого ткани пошло едва больше, чем на носовой платок.

– Да и мы искупаемся, – с готовностью общения кивнула между тем Ольга, потянув с себя футболку, отчего ее грудь колыхнулась, – распирая тесный, перешитый купальник, – явно желая вырваться из плена стягивающей ткани.

А вот у этой целлюлит на квадратной жопе невооруженным взглядом виден – хоть чему-то порадовалось Вероника, и направилась за кусты переодеваться.

Зайдя в спокойной воду лагуны, не обращая внимания на остальных, Вероника поплавала и, расслабившись, легла на песок у самой кромке воды. Она закрыла глаза, чувствуя себя неожиданно хорошо. Раздражение, копившееся в ней достаточно долго, притупилось, все тело налилось сладкой истомой, и Ника сейчас просто наслаждалась моментом, не беспокоясь об окружающем мире. У удивлению, погрузившись умиротворенное состояние, которое у нее раньше появлялось лишь перед экраном монитора.

Вскоре спокойствие Вероники было нарушено. Сначала громкими голосами – выбравшиеся из воды остальные собрались и начали переговариваться, а после застучал волейбольный мяч – причем звуки игры сопровождались резкими и веселыми возгласами.

Красноватый отсвет солнца бил в закрытые глаза даже сквозь пелерину облаков на небе. Ника, щурясь, чуть повернулась и принялась наблюдать за игрой. Сначала немного лениво, а после ее даже немного увлекло – и она даже начала слегка переживать.

Ее мать и Женя, видимо частенько игравшие друг с другом, выигрывали у Антона и Ольги почти всухую – Ника только морщилась, когда наблюдала за тем, как Антон бездарно упускает мяч и пикируется с Ольгой – которая двигалась мало, а комментировала и указывала много и часто, громко смеясь при этом.

Вероника даже почувствовала некоторую гордость за мать – на фоне этой бабищи, и неуклюжего, как выяснилось в игре Антона, она выглядела едва ли не королевой пляжа. Нет, королева пляжа для нее слишком – решила Ника. Королевой двора – вынесла она вердикт.

– Ника, иди поиграй, – неожиданно позвала ее Ольга, отходя от сетки, вытирая выступивший на лбу пот.

Вероника от неожиданности даже прянула назад, широко раскрывая глаза, и встретилась с внимательным взглядом матери. Та смотрела на нее без враждебности, но как-то прямо… и независимо.

– Давай, иди-иди, – снова произнесла Ольга. Ника неожиданно для себя поднялась, и легко прошла, почти пробежалась, занимая ее место. Мельком она кинула взгляд на Антона, который уперев руки в бока, стоял выгнувшись дугой и склонившись назад – отдыхал. Лицо его стало еще краснее.

Ника пляжный волейбол любила, но как партнер Антон был не очень – мяч после его ударов летел то в аут, то в небеса, то и вовсе непонятно куда. Сама Вероника неожиданно увлеклась – с удовольствием двигаясь, – но одной ей тянуть игру было сложно, хотя она с Антоном проигрывала уже не в сухую, как до этого Ольга. Вот и сейчас Ника удачно провела блок, отбивая мяч над сеткой, отправляя его, казалось бы, наверняка – но ее мать, также вошедшая в раж игры, в пряжке рыбкой скользнула над землей, в последний момент спасая положение. Мяч взмыл вверх, после чего Женя играючи, даже не в прыжке, переправил его в пустой участок площадки под бессильным взглядом Антона, который только дернулся на прямых ногах. Женя в свою очередь тут же бросился к смеющейся Анне, подавая ей руку и помогая встать. Мать белозубо улыбалась и пыталась отряхнуть с живота и плеч прилипший к потной коже песок. Сняв парео, она свернула его комком и попробовала отряхнуться им.

– Я окунусь, – произнесла Анна, окинув всех быстрым взглядом.

Ника буквально почувствовала импульс от уставшего Антона, который уже открыл было рот, чтобы также ретироваться, но раньше него успела Ольга.

– А я за тебя поиграю, – тряся телесами, выскочила она из воды, пробежав несколько шагов, а после, перейдя на шаг, двинувшись к площадке, поводя ладонями по телу, стряхивая с живота и бедер воду. В этот момент Ника заметила краем, как мимо нее прошла мать и сделала длинный, скользящий шаг, оказавшись с другой стороне сетки рядом с Женей.

– Привет, – с легким вызовом посмотрела она на парня.

– Привет, – несколько недоуменно, но с интересом глянул он на новую партнершу.

– Ух ты, а я хотела поэксплуатировать молодое тело – вовремя ты дезертировала, – прокомментировала действия Ники подошедшая Ольга.

– Смена позиций, – звонко ответила Ника, чувствуя, как настроение ее повышается.

В ближайшие четверть часа она с удовольствием играла, не давая повода выкупавшейся и освежившейся матери ее заменить в паре с Женей, поэтому вскоре Анна оказалась против нее в тандеме с Ольгой – Антон, выдохшись, все же запросил паузу. Еще через некоторое время он, отдохнув, сменил Ольгу, и играл теперь вместе с Анной против Ники и Жени. Вероника довольно щурилась – в паре со вчерашним доходягой, который неожиданно перестал доходягой быть, равных им двоим не было. Кроме этого, Ника старательно кокетничала и тянулась в аппетитных позах, стараясь занять место перед Женей. Не сказать, что она воспылала к парню интересом – просто заметив реакцию матери, Ника с удовольствием старалась завладеть его вниманием. Судя по глазам Анны – взгляд ее несколько раз напряженно щурился – в те моменты, когда она думала, что Ника этого не видит – усилия девушки проходили небезуспешно.

Через некоторое время – к расстройству Ники, Женя слился – сослался на то, что ему надо отлучиться. Прежде чем уйти, Женя подошел к кромке пальмовой рощи – там, где белый песок встречался с ковром зелено-желтой, подсохшей травы и подобрал ремень, унося его с собой. Проводив его взглядом, Ника увидела, что на ремне висят ножны, причем серьезной длины, да и рукоять выглядывала из них внушительная – нож был явно не кухонный, и не перочинный.

Вот почему они тут вдвоем так неплохо устроились? – с неожиданно накатившей злобой вопросила небеса Вероника. Но не только она терзалась неприятными мыслями – Антон тоже сейчас наедине с самим собой раздумывал о том, что поставил не на ту лошадь – что его серьезно расстраивало.

Глава 28. Новый лагерь

Ближе к вечеру все еще раз искупались, потом Ольга предложила подкрепиться, но Анна пригласила всех наверх, к хижине – на запоздавший обед, или поздний ужин. Трапеза получилась вкусной и довольно дружелюбной – Анна играла роль гостеприимной хозяйки, хотя и была немногословна, но это компенсировалось общительностью Ольги и Антона – тот, очутившись в приличной стихии, демонстрировал свое красноречие и умение поддерживать беседу. Вероника все больше молчала, держась как обычно в сторонке, но то и дело подходя у общему столу. Здесь было невиданное ей с момента появления на острове разнообразие – Ольга принесла несколько копченых рыб, которых вчера приготовил Георгий, Анна достала настоящее мясо, тоже копченое (откуда они его только взяли?), с восторгом встреченное гостями – все же рыба всем успела изрядно поднадоесть. Кроме этого, на столе были бананы и странные зеленые плоды – Анна сказала, что это хлебное дерево. Оставшиеся в лагере также видели деревья с ними, но сырые на вкус они как-то не пришлись, а готовить на костре их в основном лагере никто не додумался – о чем и жалели сейчас Ольга с Антоном, поглощая вкусную жареную мякоть.

Женя, как и Ника, только ел, в обсуждениях участия почти не принимал – перекусив, устроился поодаль на лежаке с кокосом, все больше слушая, и периодически вставляя редкие комментарии. Еще через некоторое время Антон с Ольгой засуетились, засобирались обратно – на улице уже чувствовалось приближение вечера.

– Давайте вы к нам завтра в гости приходите! – уже прощаясь, напоследок произнесла Ольга, поглядев на остающихся.

Женя быстро глянул на Анну, будто спрашивая у нее взглядом. Заговорил также он – к удивлению Ники – то, что ее мать позволяет высказывать решения без ее участия для девушки было непривычно.

– Завтра нас может не быть целый день – собирались к рифам сплавать. Давайте лучше через пару деньков как-нибудь, – произнес Женя, глядя только на Ольгу. В этот момент с приступом яркой ревности Ника увидела, как ее мать сделал шаг вперед и взяла парня за руку.

– Ладно, скооперируемся, – не показала эмоций Ольга, а вот Антон едва не сморщился – его длинное, вытянутое лицо все же дрогнуло, и по нему тенью скользнула гримаса деланного небрежения – будто он старался показать, что завуалированное, но в тоже время явное нежелание вновь встречаться в ближайшее время его совершенно не тронуло.

Глава 29. Старый лагерь

Вероника, Ольга и Антон вернулись в лагерь едва-едва перед закатом – багряный диск солнца уже коснулся водной глади на горизонте, унося с собой остатки дня и освобождая место готовой принять эстафету тропической ночи.

Вероника шла по мягкому песку босиком, беззаботно переговариваясь с Ольгой – чуть сзади от Антона, шагавшего первым. И из-за его спины плохо видела Георгия, который вышел из лагеря навстречу. Но что-то в его смазанных движениях подсознательно настораживало, и Ника чуть притормозила, запнувшись на полуслове. Она сдвинулась чуть в сторону мягким шажком, пытаясь взглядом поймать Георгия, но тот ускорился и вдруг невероятно быстро для такого массивного телосложения буквально превратился в росчерк – вложившись в одно плавное, почти незаметное глазу движение. Почти сразу же раздался глухой звук удара и взбрыкнув, Антон неуклюже упал на песок.

– Вы! Вы, епта… – сжав зубы и кулаки, бессвязно произнес Георгий, с трудом сдерживая клокотавшую внутри ярость, глянув горящим огнем бешенства глазами на Нику и Ольгу. У Вероники при этом внутри опустился холодный ком страха, а ноги едва не подкосились от испуга – девушка вся сжалась в ожидании удара. Впрочем, Георгий девушек бить вовсе не намеревался, но внутри у него было слишком много ярости – он не сдержался, разразился потоком грязных ругательств.

Сперва Ника еще больше сжалась от испуга, а после – вникнув в смысл слов, почувствовала облегчение – с Герой все было нормально, рассудок он сохранил – у Вероники мелькнули и такие мысли за последние мгновения при виде его агрессии. Но почти сразу Нику посетило осознание того, что именно говорит Георгий и внутри ее пронзило тянущей тоской ушедшего шанса. Оказалось, что днем Георгий видел в море проходящий поодаль катер, а злость его была связана с тем, что дым от костра проплывающие мимо не увидели.

– Гера, о чем ты говоришь? – возмутилась Ольга, – ты же сам сказал, что не против, чтобы мы сходили…

– Я! Не против! – с красным от бешенства лицом плюнул словами Георгий. – Но не целый же день! – широкий жест в сторону моря: – А они не видели!

– Гера, успокойся, пожалуйста, – мягко, но твердо произнесла Ольга, глянув на него исподлобья и невольно поведя плечами. Она глубоко вздохнула – Георгий был именно такой тип, который им с мужем больше всего нравился в качестве ее любовников – сильный, где-то даже грубый, большой и твердый как скала, уверенный в себе и своих поступках на все сто процентов и даже не допускающий мысли о том, что может существовать правильное мнение, отличное от его.

– Гера, костер же горел, – вновь мягко заговорила Ольга, – ну были бы мы здесь – что бы изменилось?

– Зажгли бы второй костер, – буркнул тот уже не таким громовым голосом.

– Гера, ну если они один столб дыма не увидели, то и второй бы не заметили… – с недоумением произнесла расстроенная Ольга.

– Два может и заметили бы, – еще с агрессией, недовольно, но все же уже более спокойным голосом произнес Георгий.

Он до сих пор был зол. И врал спутникам – костер, когда мимо проходил катер, не горел – Георгия сморил сон, и он заснул в тени. Проснувшись лиь тогда, когда невзрачная цветастая лодка уже удалялась на горизонте. Но катер – который он упустил, был причиной расстройства, никак не злости. Сознание же того, что остальные отсутствовали так долго целый день угнетало Георгия, подтачивая его душевное равновесие. Под вечер какие только мысли его не посещали – вплоть до того, что остальных катер подобрал, и они уже нежатся на мягких кроватях в отеле.

– Ладно, Антох, прости, – повернулся Георгий к Антону, который в этот момент кое-как придя в себя, поднялся на ноги. – Не сдержался, – буркнул Георгий, отворачиваясь и направляясь к лагерю. Понимая при этом, что действительно погорячился и врезал Антону, по сути совершенно не за что. Зато хотя бы чуть-чуть сбросил с плеч тягость осознания своей вины, переложив ее и на остальных.

– Сейчас я с ним поговорю, успокоится, – уверенно посмотрела Ольга на Веронику и быстро пошагала вслед за уходящим здоровяком. Ника, расстроенная тем, что впечатление от дня оказалось так беспощадно смазано, постояла несколько мгновений и побрела следом – но не так быстро, ругая себя за то, что не догадалась пойти за Георгием первой – ведь она уже считала его своим по праву.

И никто не смотрел на Антона – который сплюнув кровь из рассеченной губы, поморщился от боли. Никто на него не смотрел, и не видел его полного ненависти взгляда – а сам он в этот момент поклялся себе отомстить за унижение.

– Георгий, пойдем отойдем на пару слов, – позвала между тем Ольга того, догнав его у самого лагеря.

– Пойдем, – не очень дружелюбно буркнул тот, и они вдвоем отошли от лагеря по пляжу. Недалеко – лишь так, чтобы их голоса не были слышны Нике и Антону.

– Ты зачем юную королеву трахнул? – неожиданно поинтересовалась Ольга.

Георгий вопроса не ожидал, но удивился лишь на миг.

– Да она сама как-то, – не скрывая удовлетворения, признался Георгий.

– Влюбится же, – предостерегающе произнесла Ольга: – Будет тогда вместе вздыхать с неразделенной любовью.

– Я может тоже влюбился? – осклабился Георгий.

– Влюбился в нее? – сделала гримаску Ольга. – И меня больше не будешь… – вставила она пару грязных словечек. Ольга считала, что матерится женщине можно только в одном случае – в постели. Ну, или рядом с ней, в преддверии.

Ее слова, вкупе с тем, как она мимолетно обвела языком губы, достигли цели – Георгий подобрался и преодолевая дежурное сопротивление, развернул Ольгу задом, грубо наклоняя ее вперед, схватив за волосы. Она правильно рассчитала – в нем осталось еще достаточно неутоленной злости – как раз, как ей нравилось. Почувствовав сзади резкий толчок, она не удержалась, вскрикнула сначала от кольнувшей боли, а после теряя голову от удовольствия.

«Очень уж я люблю это дело» – говорила она не так давно Георгию.

Вероника в этот момент, когда до нее донеслись ритмичные стоны Ольги, от неожиданности и удивления даже осела на землю – не в силах осмыслить происходящее и пытаясь безуспешно собраться с мыслями – в голове воцарился совершенный сумбур. И хлыстом обиды ее стеганул едва слышное хмыканье Антона – который устраивался спать на другой стороне навеса. Его сейчас также переполнял жуткий коктейль чувств из ненависти, стыда, обиды. И недоумение Ники, которое буквально осязаемо висело в воздухе, чуть-чуть, но все же скрасило его душевные терзания.

Все-таки под навесом сейчас был не один, а два лузера – Антону осознание этого слегка облегчало ношу, которую он на себя принял.