Текст книги "Необитаемый Остров (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 22. Анна и Евгений

Анна и Женя медленно шли по пляжу. Она тянула за собой чемодан, и поддерживала спутника за предплечье, а он нес на плече свой рюкзак, опираясь при ходьбе на копье-острогу. Бедро болело – и Женя по-прежнему хромал, периодически морщась. Анна, при этом переживала и нервничала, закусив от злости нижнюю губу.

Когда спутники чуть отошли от покинутого лагеря, Женя порывался было забрать чемодан у Анны, но она легко пресекла эти попытки – сообщив, что тот достаточно легкий. После этого двигались молча. Анна лихорадочно размышляла, волнуясь – что же делать дальше, и – что не менее важно, – как вести себя с парнем. Но когда подняла глаза, и столкнулась со спокойным ироничным взглядом, как-то сразу успокоилась – внутренняя уверенность Жени передалась и ей.

– Ну что, где будем устраиваться? – поинтересовалась Анна.

– Сейчас дойдем, я тут одно местечко присмотрел, – показал Женя вдаль, в сторону выдающегося в море утеса. Туда, где – утыкаясь в скалу, – заканчивалась длинная полоска пляжа. Через четверть часа они уже были там, причем Женя шел уже бодрее – он расходился, и нога болела уже не так сильно.

– Здесь? – осторожно поинтересовалась Анна, когда они пришли к концу пляжа. Место было живописное – вокруг было много пальм, опускающихся к воде под разными, иногда невероятными углами, белый песок пляжа заканчивался у вымытой приливными волнами скалы, перемежаемой валунами, а дальше поднималась скальная стена утеса, со стороны которой раздавался равномерный гул прибоя.

– Нет еще, – помотал головой Женя. – Прости, про «сейчас придем» немного погорячился. Смотри кстати, – показал он вдоль берега, – мы с тобой оттуда пришли.

Анна посмотрела на россыпь валунов у скальной стены и содрогнулась, вспомнив как ей было плохо после катастрофы – когда она сначала чуть не утонула, а после настолько обессилела, что даже идти самостоятельно не смогла.

– Но мы с тобой не вдоль берега шли, – разорвал пелену ее воспоминаний Женя, показав на склон чуть в глубине острова, – а оттуда. Там дальше место есть, где можно наверх выбраться, и мы там путь срезали – этот утес широкий и округлый. Теперь пойдем, буду тебе место под лагерь показывать, – потянул он Анну за собой – они так и стояли совсем рядом друг с другом, а она придерживала его за предплечье.

Отойдя от моря, спутники поднялись немного по склону – и Женя уверенно направился вглубь острова. Миновав пальмовую рощу, они углубились в лес из высоких, незнакомых деревьев – шагая теперь по коричневому ковру прелых листьев. Вскоре дорога вновь пошла под уклон и через несколько минут они вышли из леса, оказавшись на небольшой полянке. С одной стороны она была огорожена выдающимся из земли скальным выступом, с другой лесом – который спутники только что миновали. Неподалеку, за густыми кустами, виднелись голые стволы пальм, тянущихся к небу.

– Вот как-то так, – произнес Женя, останавливаясь. Он воткнул в землю острогу и, поведя плечом, заставил рюкзак скользнуть с плеча на землю.

Анна, слегка утомленная – все еще ослабленная после болезни и недавней нервной встряски, оставив чемодан на месте, прошлась вокруг, осматриваясь. Подойдя к камню выдающейся из-под земли скалы, она легко провела рукой по ровной, местами выщербленной временем поверхности. Каменная стена была очень удачно расположена, как по заказу – полукругом выгнутая, она поднималась из земли метра на три, причем в двух местах имела обратный угол наклона, образуя небольшое углубление, в котором можно было устроить неплохое жилище. Анна отошла от стены, всматриваясь вверх по склону, который дальше подниматься к вершине утеса своеобразными каменными ступенями, которых к вершине становилось все больше и больше.

– А там? – показала она Жене, раздумывая.

– Там ветер задувает, – внимательно глядя на задумчивую Анну, ответил он.

Она кивнула, и прошла чуть дальше, разворачиваясь по кругу и осматриваясь по странам.

– Туда будет удобно за дровами ходить, – показал себе за спину Женя. Удобства, кстати, тоже где-то там, – показал он чуть в сторону.

– Ванная комната? – усмехнулась Анна.

– Нет, там только уборная. Ванная комната в той стороне, – ровным тоном произнес Женя. – Пойдем, – поманил он Анну, показывая вперед. Когда они немного прошли вперед, она едва не ахнула – с этого места, сквозь полог особенно яркой в лучах выглянувшего солнца зеленой листвы проглядывала лазурная поверхность моря.

– Это бассейн, а ванну сейчас покажу, – произнес Женя и снова потянул Анну за собой. Пройдя еще десяток метров, он остановился, и Анна снова ахнула – с этого места в просвете пальм открывался вид на достаточно большой участок пляжа, который тянулся косой линией влево. Но не это было причиной восхищения Анны – совсем рядом, в окружении нескольких небольших скал виднелась спокойная маленькая лагуна – по размеру сравнимая с небольшим бассейном. Вода здесь была настолько прозрачная, что неглубокое дно из белоснежного песка легко просматривалось во всей бухточке. Каменные нагромождения, высотой под два-три метра почти полностью преграждали морю дорогу, оставив лишь небольшую щель, в которую едва-едва мог протиснуться человек. Вода в лагуне была зеркально спокойна – в отличие от видневшегося дальше полосатого моря, чьи лазурные и темные вдали воды пенились гребешками волн.

– Подходит? – поинтересовался Женя, умело скрывая свое волнение, посмотрев на спутницу. Несмотря на невозмутимый вид, он все-таки немного нервничал.

– Великолепно, – ответила Анна, и вдруг развела руки радушным жестом и произнесла: – Добро пожаловать в отпуск!

Женя не выдержал, улыбнулся вместе с ней. Но Анна почти сразу посерьезнела – ей в голову лезло достаточно разных мыслей, от которых достаточно сложно было отмахнутся.

Нет воды. Нет еды. Нет огня. Нет палатки или даже навеса. И если крышей над головой или водой вопрос можно было хоть как-то решить – один из дождевиков она взяла из лагеря, а из него можно сделать навес на первое время, в него же собрав воды при первом дожде, то с едой и с огнем было сложнее.

Анна про себя уже решила, что надо будет вернуться обратно в лагерь – попросить углей, принести сюда и развести костер. С едой сложнее – клянчить в лагере рыбу, пойманную Георгием, совершенно не хотелось. Сегодня еще ладно – можно перебиться на кокосах, но завтра уже будет тяжело. Анна бросила короткий взгляд на Женю, надеясь, что он умеет, ну или, по крайней мере, научится ловить рыбу. В этот момент она как вживую услышала слова Лены, про «отрезанный ломоть», и что у ее пасынка в голове «ни ума, ни фантазии, лишь один хоккей был».

Подобные мысли спокойствия не добавили – и, отвернувшись от Жени, чтобы он не увидел ее расстроенного, озабоченного выражения лица, Анна принялась размышлять дальше. Она вообще привыкла к спланированному порядку и ситуация, когда утром даже неизвестно, чем предстоит обедать, ее довольно сильно напрягала.

Значит так – начала она думать про себя, прежде чем сказать это вслух, расставляя приоритеты задачам. В первую очередь набрать кокосов. Приготовить кое-какой навес на первое время – когда пойдет дождь набрать воды и кроме этого – запасти дров. А костер можно будет устроить вон там – присмотрелась она в то место, где небольшой выступ значительно нависал над землей.

– Там можно костер устроить, – произнес вдруг Женя, будто прочитав ее мысли, и добавил: – Или дрова откладывать, а костер – вот здесь, – теперь он показал чуть подальше, на ровное место.

– Здесь дождь будет заливать, а каждый раз к ним ходить, огонькам просить… – сморщилась Анна, но вдруг увидела взблеск солнечного зайчика в руке у Жени. Подойдя, она взяла из его рук прямоугольную бензиновую зажигалку.

– Работает? – машинально задала она вопрос.

– Работает, – кивнул Женя, кивнув. – Давай я тебя сейчас здесь оставлю, а сам попробую за обедом сплавать.

– Ты как, нормально? – обеспокоенно спросила Анна, делая шаг вперед и едва ощутимо прикасаясь к его лицу подушечками пальцем.

– Да нормально, – машинально поднял руку Женя, дотрагиваясь до ноющей скулы. – Синяк будет, как думаешь? – спросил он, прикасаясь пальцами к лицевой кости рядом с глазом и дернув щекой, то ли от боли, то ли от злости.

– Надеюсь, что нет, – попробовала успокоить его Анна. Обеспокоенно глядя, она сделала шаг к парню, легко проведя пальцами ему по скуле. Вдруг Анна заметила, что Женя на нее пристально смотрит и тут же опустила взгляд, почувствовав, как щеки заливает краской смущения. Женя скользнул взглядом по близкому сейчас лицу и, отступив на шаг, отвернулся. Отойдя недалеко в сторону, он, заглянув одну из расщелин в камне вдруг, к удивлению поднявшей глаза Анны, вытащил оттуда свои яркие ласты, трубку и маску.

– Я с тобой пойду, – тряхнула она волосами и подошла к розовому чемодану, оттаскивая его под скальный свод.

– Да ладно тебе, – повернулся он к Анне. – Ты, пожалуйста, побудь здесь, только далеко не уходи. Передвигайся осторожно – здесь змеи водятся, я парочку уже видел. Если хочешь, можешь пока позагорать или искупаться, – показал он наверх, на скальные ступени, а после в противоположную сторону – по направлению к пляжу. – Только на камнях там внимательней – я там змей и видел, на солнышке грелись.

Анну передернуло – змей она не любила, и -откровенно говоря, – боялась.

– Ну или ты можешь… – начал было Женя, но Анна тоже уже заговорила, и прервала его:

– А там не видел? – показала она в сторону, где земля уклоном опускалась вглубь острова, и где вместо пальм росли крупные, ветвистые деревья, своими зелеными кронами создавая зеленой покрывало острова.

– Зачем тебе туда? – поинтересовался Женя.

– Если не хочешь, чтобы я с тобой шла, хоть дров пока пособираю – что мне здесь без дела слоняться?

– Почему без дела? – удивился Женя, и с трудом сохраняя невозмутимость, произнес: – Можешь вещи свои разобрать, сушить разложить…

– Какие вещи? – не веря, произнесла Анна, и посмотрела в ту сторону, куда он, сохраняя нарочито-невозмутимое выражение, указал глазами. И только сейчас Анна заметила под кустом темное пятно – это был ее чемодан!

Было откровенно видно, что Жене доставляет удовольствие удивление Анны. Достал чемодан он еще вчера – но видя приближение сумерек, да и умаявшись за день – сначала охотился с острогой на рыбу, что у него далеко не сразу начало получаться, и только после этого увидел на дне отнесенный от самолета течением чемодан – а нырнув, по бирке понял, что это багаж Анны. И когда он вытащил его на берег, уже спускались сумерки – поэтому Женя почти бегом направился в лагерь.

– Ты его достал! Женечка, спасибо! – между тем даже хлопнула в ладоши Анна, и в два быстрых шага пролетев, почти не коснувшись земли, подскочила к нему и на мгновенье обняв и поцеловав в щеку – он только успел развести руки в стороны с ластами и острогой, развернулась и подлетела к своему чемодану.

– Аня, далеко не уходи только, ладно? – попросил Женя.

– Хорошо, – она обернулась, и через плечо посмотрела на парня: – Только ты постарайся не задерживаться. Ладно? – скопировала она его интонацию.

– Постараюсь, – кивнул он.

Анна склонилась над своим багажом, а Женя невольно зацепился за нее взглядом – он просто не смог сразу оторваться от созерцания манящих изгибов фигуры. Сглотнув, парень моргнул, приходя в себя и развернувшись, пошагал вниз под уклон, в сторону белоснежного песка пляжа. Вот только тело его еще долго помнило мягкость мимолетного объятия с Анной.

Вернулся в лагерь Женя часа через полтора – принеся двух немаленьких рыб. Анна к этому времени уже освободила свой чемодан, а ее вещи многочисленными яркими пятнами были развешена на близлежащих кустах для просушки.

Вдвоем они довольно быстро набрали дров, разожгли костер и приготовили обе рыбы, съев только одну, а вторую замотав в листья – оставив на вечер.

– Можно было и больше поймать, – облизывая пальцы, произнес Женя: – Но я волновался, как ты тут одна.

– Завтра вдвоем пойдем плавать, поймаем еще, – кивнула Анна, облизывая кончики пальцев – она ела гораздо более аккуратно, чем Женя.

– Салфеток нет? – поморщился он, глядя на свои жирные руки, но Анна лишь легко рассмеялась в ответ.

– Хорошо дождя не было, – показала она на затянутое серой пеленой небо.

– Скоро будет, наверное, – также глянул вверх Женя.

– Надо бы навес сделать…

– Может шалаш построим… – в один голос произнесли они и тут же, глянув друг-на-друга, рассмеялись.

Женя, чувствуя, как поднимается его настроение, потянулся к одному из зеленых кокосов и принялся его открывать. Только сейчас Анна заметила, что в руках у Жени самый настоящих нож – тесак устрашающего вида, – правда с темным, заржавленным лезвием. Но на качестве ножа это не сказывалось – он был тяжелым, сильным, и его агрессивность подчеркивали зазубрины по верхнему краю клинка. Как в фильме про Рэмбо – вдруг приклеила Анна к оружию мыслеобраз в своих ассоциациях.

– Ты это где достал? – поинтересовалась она.

– Кинжал? – Женя с нескрываемой гордостью посмотрел на нож: – Где достал, там больше нет. Здесь недалеко, потом покажу, – поймал он внимательный взгляд Анны и вернулся к кокосу. Сейчас попьем и будем строить, – произнес он, быстрыми и резкими ударами срезая твердую зеленую шкурку.

– Из чего?

– Здесь рядом бамбуковая роща есть, сходим туда, бамбука нарубим. Сначала сделаем настил, чтобы всякая живность к нам не заползла, – показал он рукой с ножом в сторону углубления скалы, – Сегодня думаю, настил уже соорудим, а потом поставим распорки, вот так сделаем стены, а дальше…

Женя в задумчивости поскреб затылок, раздумывая, как дальше продолжать строить виртуальный пока дом.

– А дальше будет видно, – прервала его размышления практичная Анна: – Значит, по плану мы сейчас за бамбуком? Тогда пойдем.

– Ага, – кивнул Женя, осмотрев Анну, из-под белой туники которой виднелись длинные, уже загорелые ноги: – только… ну, у тебя штаны есть? И кофта с длинными рукавами?

– Есть, – кивнула Анна, сразу поняв, о чем речь. – Отвернись, пожалуйста, я переоденусь.

– Окей, – Женя подхватил с земли два коричневых кокоса и, отойдя на край поляны лагеря, уселся на землю. Он решил сделать две плошки для еды – из твердых, коричневых кокосов они получаются замечательно. Найдя на торце кокоса небольшие глазки, он с легкостью лезвием ножа пробил в двух из них дырки. После чего, положив кокос на бок, начал постукивать по его боку, по воображаемой линии на две-трети плода – ближе к торцу с глазками, равномерно переворачивая. Руки его двигались машинально, глаза смотрели на кокос, но не видели. Женя старался справиться с собой, но у него не получалось – он буквально чувствовал шелест снимаемой одежды.

Женя постарался в мыслях отвлечься, но получалось плохо. Вернее совсем не получалось – к тому же в это момент Анна чуть взвизгнула.

– Фу мокрое какое, – негромко протянула она, видимо влезая в штаны.

Женя в это момент, обив три раза кокос по воображаемой линии, сильно ударил – получилась большая чашка с практически ровным срезом.

– Жень, я готова, – произнесла Анна. Обернувшись, он увидел, что она переоделась в обтягивающие спортивные штаны и свободную рубашку с широкими длинными рукавами, под которой проглядывал яркий спортивный топ.

– Сейчас я тоже переоденусь, подожди, пожалуйста, – неожиданно чужим голосом произнес он и, поднявшись, очень быстро прошел к своему рюкзаку, доставая вещи. – Ты тоже можешь отвернуться, – не глядя на Анну, сказал он.

Открыв рюкзак, Женя достал оттуда и надел футболку с длинным рукавом и легкие парусиновые брюки – взятые для того, чтобы пару раз за месяц в ресторан сходить. Двигался после этого он по-прежнему быстро и чуточку бочком – несмотря на старательно отвлеченные мысли, организм никак не хотел переставать реагировать на присутствие красивой женщины рядом – будто бы недоумевая, почему до сих пор не удовлетворяются естественные инстинкты.

И продолжал периодически недоумевать до самого вечера. Несмотря на то, что работать было неимоверно тяжело и утомительно – жарко, влажно, душно, взгляд Жени то и дело цеплялся за обтянутые тонкой тканью ягодицы Анны – а когда она нагибалась за чем-то, это и вовсе едва не выводило его из строя.

Глава 23. Новый лагерь

Никакой в этот день настил сделать они не успели – Женя переоценил свои силы. Зато на поляне у лагеря лежало несколько серьезных вязанок бамбука, которых по примерному ощущению должно было хватить на возведения каркаса предполагаемого жилища.

Устроились спать Анна с Женей на подстилке из пальмовых листьев, поужинав второй, оставленной на вечер рыбой, несколькими кокосами и связкой маленьких сладких бананов –пальмы с которыми они нашли неподалеку.

Днем дождя не было, и с одной стороны, они его ждали – взятая с собой в бутылке вода подошла к концу еще вечером, но с другой – перспектива оказаться ночью под ливнем не прельщала. Но как бы им этого не хотелось, ливень все-таки пошел – уже после того, как они, усталые после насыщенного событиями и работой дня, заснули. Быстро проснувшись от шума падающей воды, оба суетливо вскочили. Анна укрылась под навесом, а Женя, взяв дождевик, используя для сбора воды, наполнил и бутылку и две вычищенные вечером кокосовые плошки. После чего забежал обратно к Анне под навес.

– На, переодевайся, – протянула она ему сразу толстовку. Стянув мокрую футболку, Женя набросил на себя теплую, мягкую ткань, и собрался было усесться на небольшой, оставшейся сухим участок подстилки.

– Шорты тоже снимай, – сказав не терпящим возражений тоном, протянула Анна ему штаны, которые Женя снял после того, как они закончили заготавливать бамбуковые стебли.

После того как парень переоделся в сухое, они уселись под стеной, закутавшись в дождевик. Обычно скоротечный тропический ливень лил и лил стеной, не думая пока прекращаться – наверное отыгрываясь за то, что весь день с неба ни упало ни капли.

Анна с Женей сидели молча – она обеими руками обхватила себя, а он, с молчаливого согласия, аккуратно обнимал ее рукой. Сильно хотелось спать и Женя начал понемногу дремать, а вот Анна, несмотря на то, что глаза у нее слипались, спать не могла.

– Жень, слушай… – протянула она негромко.

– А? – парень встряхнулся, рывком выдергивая себя из дремы.

– Ой, ты спишь, – смутилась Анна, – извини, спи дальше.

– Не сплю, – постарался нейтральным голосом произнести Женя, но тут же лицо его искривилось от сладкого и искреннего зевания. – Уже не сплю, – хмыкнув, добавил он: – можешь спрашивать.

– Жень, ты же как чувствовал, что не будешь вместе со всеми жить, да? – полуутвердительно поинтересовалась Анна. – Готовился, место присмотрел, вещи свои все никогда в лагерь не приносил…

Анна замолчала, Женя тоже. Он думал, а она неторопливо ждала ответа – дождь продолжал лить стеной, и у них впереди была вся ночь.

– Ты знаешь, – наконец пожал плечами Женя, – из лагеря я и не собирался бы уходить, но… как-то с первого вечера почувствовал, что этот товарищ ко мне враждебно относится.

Женя замолчал, глядя вдаль – прислушиваясь к своим ощущениям и раздумывая, как выразиться – в отличие от Анны, у него не было манеры сразу перекладывать важные мысли в связные фразы, он жил гораздо более быстро и импульсивно.

– В общем, я сразу понял, что у нас конфликт будет, и старался просто к минимуму общение свести. Но не получилось, как видишь, – усмехнулся Женя.

– Он тебя боялся потому что, – негромко произнесла Анна.

– Да ладно? – с оттенком скепсиса произнес Женя, качнув головой, отмахиваясь от ее фразы как от бессмыслицы.

– Я тебе говорю, боялся, – спокойно произнесла Анна, – он поэтому тебя и бить повел. Он слабый просто.

– Ань, ты… – задумался на мгновение Женя, пытаясь понейтральнее выразить свои мысли: – Ты что-то не то говоришь, – наконец выразил он свои мысли, оставив при себе слова «бред», «ахинея» и еще парочку покрепче. Все же последнее время он общался больше со сверстниками или простыми работягами на стройке – и не был уверен, что Анна адекватно отреагирует на принятые в его среде стиль общения.

Но она только небрежно фыркнула, поежившись и устраиваясь поудобнее. Женя в этот момент с замиранием сердца почувствовал, как к его боку прислонилась ее грудь. И только после этого начал прислушиваться к тому, что говорит Анна.

– Я тебе говорю, он слабый человек – это же сразу чувствуется. Нет, конечно, не в физическом смысле, но и то – ты вон его одним ударом чуть не положил. И почему-то мне кажется, что если бы ты хотел, ты бы его там и оставил, нет?

Женя поежился. Анна говорила правду – ведь в тот момент, когда он ударил Георгия – без цели вырубить, он уже почувствовал, как завершится драка. Но понимал, что если он отправит Георгия в унизительный нокаут, тот не успокоится – горя жаждой мести за позорное поражение, что на необитаемом острове могло привести к самым печальным последствиям.

– Понимаешь, ты не прогнулся под его давлением, – продолжала между тем Анна, – а он, если бы оказался в такой же ситуации, только перед соперником сильнее, прогнулся бы. И лебезил бы, если надо.

Женя глубоко вздохнул.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовался он после долгой паузы.

– Это, наверное, нехорошо, но… я ненавижу слабых. Я их сразу чувствую, – Анна сморщилась.

Женя сейчас не видел ее лица, и Анна не скрывала эмоции – в ее выражении было больше боли, чем отвращения к слабости.

– Жень, мне тридцать два года, – после некоторого усилия произнесла Анна, – и последние лет десять, чуть меньше, я только и делаю, что управляю людьми, так что знать особо нечего – они все одинаковые. Откуда ты думаешь у этого Георгия манера такая агрессивная – громко, быстро, напролом? Сила у него есть, именно поэтому он так и ведет себя – подавить, размять, подчинить – чтобы никто не увидел, даже думать не смел про то, что он может прогнуться под кого-то. Какая разница, что у него банки на руках шире, чем мои бедра, если он…

Стоило ей сказать про свои бедра, как перед глазами Жени всплыли многочисленные картинки воспоминаний сегодняшнего дня – а вкупе с ощущениями ее тела, прижатого к нему, парню пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к восприятию беседы.

Но Анна уже замолчала, погрузившись в раздумья.

– Слушай, а откуда ты знаешь, что я его с одного удара чуть не уработал? Ты с самого начала все видела, что ли? – стоило только Жене отвлечься от мыслей обсуждения текущего момента, как вдруг в голове мелькнула догадка – когда он вспомнил, что Анна первая появилась на месте драки.

– Ну да, – произнесла Анна негромко, почти шепотом, – видела.

Некоторое время они молчали – Женя не спрашивал больше ничего, а Анна сидела, закусив губу.

– Я увидела, как он тебя в сторону повел, и незаметно следом пошла, – наконец пояснила Анна.

Помолчали еще немного. Анна по-прежнему кусала губы, думая как-бы поделикатнее объяснить Жене свои мысли, когда он догадается. Если догадается.

– Так постой… – все же догадался он, – значит, ты видела все с самого начала, а вмешалась не тогда, когда он первый раз меня ударил, а в тот момент, когда мы уже всерьез драться начали?

– Ну да, – почти прошептала Анна.

– А если бы я ему не прописал, то ты бы и не вмешалась, – утвердительно произнес Женя, даже не дожидаясь ответа. Анна, впрочем, и не ответила.

– И после этого относилась бы ко мне по-другому, – произнес он, чувствуя, как от такой перспективы по его спине потянуло холодком.

– Да нет, – покачала головой Анна: – По-другому, только если бы ты перед ним лебезить стал. Что вряд ли, сам понимаешь – ты же наверняка в том случае, если бы не ответил в тот момент, просто бы после понемногу начал линять из лагеря, так? – практически в точности угадала тогдашние планы Жени Анна.

– Я тогда уже отходила подальше, в кусты, когда ты ему в нос зарядил, а когда увидела, что вы уже всерьез сцепились, появилась.

Долгое время оба молчали, думая каждый о своем. Вдруг Анну, которая вспоминала о своем прошлом, невольно передернуло от отвращения, обиды и ненависти.

– Ты чего? Случилось что? – сильнее прижав ее к себе, попытался заглянуть ей в глаза Женя, но Анна спрятала лицо.

Вокруг было темно – настолько, что черный мрак, окутывающий все вокруг, подчеркивал отсутствие человеческого жилья на многие километры вокруг; холодно – по-прежнему лил стеной дождь, ни Женя ошибочно подумал, что Анна просто отчаялась от их теперешнего положения. Но он ошибался – она, не в силах справиться с воспоминаниями из прошлого, вновь переживала тяжелые, давным-давно загнанные на задворки воспоминаний, но не забытые моменты жизни.

– Почему ты не любишь слабых? – спросил Женя, решив отвлечь Анну т переживаний о тяжести положения – но попал вопросом ей в больное место. Анна, неожиданно для самой себя всхлипнула и разрыдалась, уткнувшись парню в плечо.

В обычной жизни она превосходно владела собой – но сейчас переживания предыдущих дней, копящиеся стрессом, вырвались наружу вместе с рыданиями. Анна плакала навзрыд – не в силах сдержаться, а Женя только обнимал ее и прижимал к себе. Прогоняя от себя разные навязчивые мысли.

Наконец Анна успокоилась, и выпрямилась, утирая слезы.

– Прости пожалуйста, – выдохнула она, отстранившись и спрятав лицо в руках.

– Да брось ты, без проблем, – насколько возможно участливым тоном произнес Женя, и добавил: – Ты обращайся, если что.

– Спасибо, – улыбнулась Анна сквозь слезы. Женя, с замиранием сердца потянулся к ней, приобняв за плечи, и она без сопротивления вновь прижалась к нему.

Они продолжили сидеть молча – Женя легонько, успокаивающе поглаживал Анну по плечу, а она неожиданно поняла, что может спокойно рассказать о том, что ее гложет – из-за того, что он увидел ее настоящую, без маски сильной женщины, ей стало легче с ним общаться.

– Я не просто не люблю слабых людей, – совсем тихо произнесла она. – Просто ненавижу. Вернее, ненавижу их слабость. Мне было лет десять, наверное – и я из школы как-то шла, – начала рассказывать она: – Домой мне надо было мимо вокзала идти, я в третьей школе училась, – пояснила она, и Женя кивнул, представляя ее путь.

– Так вот иду и смотрю впереди – на остановке – мужчина здоровый валяется, подняться пытается. А у него не получается. А рядом три девочки, постарше чем я, стоят и над ним смеются. Из моей школы.

– У него инсульт был? – догадался Женя.

– Нет, – покачала головой Анна. – Это был мой папа. Пьяный.

Женя промолчал, а Анна через некоторое время продолжила.

– Я так… мне так стыдно стало – рядом с ним сумка, бутылка, под ним лужа… То ли пиво пролил, то ли… Я убежала за угол и там расплакалась. Плакала, но уйти не могла. Потом – ты не представляешь, как мне тяжело и страшно было – я вернулась.

Анна глубоко вздохнула, и выдохнула – настолько ей трудно было вспоминать об этом.

– Вот и представь – он дядька большой был, и я десятилетняя – куда мне, его домой тащить пытаюсь. Соседи все это видели, в школе потом смеялись…

Женя, совершенно не представляя, что сейчас можно сказать, чуть повернулся и крепко обнял Анну. Она не сопротивлялась – наоборот, положила ладонь ему на грудь – вроде бы и приобняв, но машинально сделав это так, что если что можно было бы парня отстранить от себя.

– Папа у меня был большой, добрый, – продолжала Анна между тем изливать душу, – но они с мамой ссорились много – и он напивался часто. А я его домой таскала – не могла, когда он на улице, на остановке или на скамейках в парке валялся. Но это еще не самое плохое, – Анна разошлась, теперь она говорила и говорила: – На нем все ездили – он никогда никому не отказывал. Мебель перевезти помочь – пожалуйста! За бутылку, а потом он пьяный. Машину помочь отремонтировать – пожалуйста! Доча, прости, мы в кино на следующих выходных сходим. Наверное, мать поэтому с ним ссорилась – она тоже видела, что он для всех хорошим пытался быть. У него брат двоюродный – пригласит нас к себе на дачу, а папа ему там весь огород копает – а там поле до горизонта. Брат только: «Упс, у меня лопата сломалась», – и ее чинит, пиво прихлебывая, а отец копает и копает – я ему уже в открытую – перестань, ты что, ни видишь, что тебя используют?

Я лет до тринадцати пыталась ему что-то объяснить. Кричала, ссорилась с ним, плакала – а он все «да-да-да», а потом опять – или в зюзю, или как раб на кого-нибудь пашет просто так – и денег ведь никогда не брал, не мог. Я потом и общаться с ним перестала – наговорила всякого.

Анна зажмурилась, закрыв глаза и выдохнула:

– А когда мне шестнадцать было, он умер. Я к нему на могилу приезжала, плакала, прощения просила за то, что его ненавидела. Так мне плохо все время, только когда вспоминаю об этом. Наверное, еще потому, что он меня любил искренне, а я до сих пор простить его не могу.

Анна вздохнула, чувствуя ком в горле и ее передернуло. Поежившись от холода, она посмотрела по сторонам и поняла, что дождь прекратился – лишь редкие капли то и дело слетали с каменного козырька, звучно шлепаясь о ткань дождевика. Анна прислонилась к Жене ближе и, чтобы он не заметил, вытерла снова выступившие слезы из уголков глаз, понемногу приходя в себя и удивляясь, как это она так неожиданно раскрыла душу перед этим совсем молодым парнем.

– Я читал где-то, что слабых никто не любит, – произнес вдруг Женя.

– Читал, – хмыкнула Анна, но Женя почти не обратил внимания – он тоже начал рассказывать.

– Да и не только читал, не смейся. Я когда в школе учился, у нас класс вроде как дружный был. Ну, мне так казалось – я там просто редко появлялся – спортсмен же, мне оценки ставили, когда я даже на уроки не приходил. Так вот, к нам в восьмом классе парень новый пришел – по виду вроде нормальный, ростом с меня, плечи широкие, но знаешь… у него даже осанка какая-то, вялая, что ли. Его Михаил звали, но по имени его никогда не называли – от фамилии кличка была унизительная. И что самое интересное – он же на нее откликался, и даже виду не показывал, что обидно.

У него всегда деньги были – родители небедные, давали ему прилично с собой. Так он чтобы с пацанами в классе подружиться постоянно всем лимонады, чипсы покупал, мог плейер там, мобильный подарить – даже забивались, кто его на что раскрутит. Так этого Мишу даже девчонки вскоре чмырили. Я в первые месяцы – ну, когда в школе появлялся – с ним говорил, типа что ты делаешь? Отсекай всех с запросами, или бей в пачку – он парень-то реально крепкий был. А он только плечами пожимал и глаза опускал.

Потом уже, где-то через полгодика – я к нему подхожу, и говорю – Миша, ты понимаешь, что когда ты покупаешь парням гамбургер, они это уже как должное принимают. А вот если ты им завтра не купишь – они не то что тебе спасибо за вчерашний не скажут, а наоборот – ты виноватым окажешься, что сегодня не купил!