Текст книги "Секретная битва спецслужб"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

* * *

Серый пыльный автомобиль, стоявший в пригороде на обочине, призван был обезопасить конспиративную встречу. Забравшись на заднее сиденье, Алекс попросил довезти его до площади Сан Хосе, а заодно и назвал пароль. Сидевший за рулем Арсений Макарович Вертлужный ответил условной фразой и плавно тронулся с места. Они ни разу не встречались до этого лично, поэтому и потребовалась эта нехитрая процедура опознания.

– Какие новости в городе? – спросил Бэр, имея в виду настроение властей и последние их шаги.

– Пока чувствуется некоторое замешательство. Пропал изобретатель, причем сразу после выступления Хуаниты Виллегас по центральному каналу. Но это пока не просочилось в прессу. Кроме того, прорвало плотину на реке. И затопило немецкий квартал. Я звонил своим знакомым – это действительно так. Правительство оказалось совершенно неготовым к таким событиям. Так что ему пока не до изобретателя.

– Я так и думал, – сказал Алекс. – Изобретателя выкрали американцы, держат его в дипрезиденции. Она тоже попала под затопление.

– С ним все в порядке?

– Да, он в норме. По моим расчетам, мистер Б. уже должен доставить туда и его супругу.

– Значит, и ее тоже, – задумчиво проговорил Вертлужный, сворачивая на очередном перекрестке.

– Самое обидное, что мы оказались одни против двух государств.

Арсений Макарович провел рукой по своим щекам, словно проверяя степень своей небритости, и поделился своими мыслями:

– Это точно. Республиканские министры лишь ненадолго отвлекутся наводнением. А затем бросятся искать драгоценную пропажу.

– Боюсь, что до этого не дойдет. Американцы вызвали вертолет для эвакуации. Догадываетесь, кого они переправят в первую очередь? – Несмотря на серьезность ситуации, Алекс сохранял спокойствие сфинкса.

– Ловко. И не пропустить их транспорт местные не смогут – у самих ведь не хватает силенок всем помочь. Сколько у нас времени?

– Очень мало. Почти нет.

Наступила короткая пауза.

– Есть идеи? – первым задал вопрос Вертлужный.

Бэр сосредоточенно смотрел на дорогу:

– Я кое-что придумал. Но вдвоем нам не справиться. Нужна серьезная поддержка.

– Не вопрос. У меня еще остались тузы в рукавах, – Вертлужный припомнил недавнюю шифровку из центра. – Каков план?

– Как можно быстрее добраться до музея Освобождения на набережной.

34

Япония, Осака, офис Транснациональной корпорации

Накамура был чрезвычайно доволен тем, как складывались его дела в последнее время. Словно невидимая рука фортуны вела его вперед. Заключив выгодную сделку с женой изобретателя, он, к сожалению, не добился сверхцели, заключавшейся в вербовке самого гения для работы в Японии. Но зато он блестяще выполнил более реальную задачу: Корпорация получила в свое распоряжение основные компоненты глобального изобретения – приставку к автомобильному двигателю и гель-присадку. Эксперты лихорадочно бросились изучать принесенное им в аналитический центр оборудование и, наверное, уже подготовили отчет о первых результатах, ибо, едва он успел принять душ и выпить чашечку горячего шоколада, к которому пристрастился во время частых командировок в Европу, его экстренно вызвали на совещание.

Прозрачные стены высотного лифта дали ему возможность в очередной раз посмотреть на родной город с высоты птичьего полета. А он не такой уж и старый, как ему раньше казалось. Куда ни кинь взгляд, всюду сверкающие металлом и стеклом здания, электроника и лучшие в мире автомобили.

«Что это за ресторанчик? – вдруг он увидел электронный экран с яркой рекламой у самого подножия гигантского офиса Корпорации. – А я его даже не замечал раньше. Вот что! Разберусь с делами и рвану в отпуск. Возьму сразу дней пять!»

Подобные мысли посещали его уже давно. Но пять дней – это показалось ему после некоторого размышления слишком много. Рю попытался придумать, чем он займется в это время. Обязательно сходит в тот самый ресторанчик и будет сидеть там, не обращая внимания на посетителей и не пытаясь завести нужного знакомства. Просто будет любоваться искусно приготовленными блюдами и наслаждаться их вкусом. А потом… он никогда не занимался планированием своего свободного времени, поскольку такового просто не существовало, и даже не представлял, как это делается. Пожалуй, надо будет съездить за город. Что еще? В голову ничего не приходило.

«Нет, пожалуй, вполне будет достаточно и трех», – подумал японец, когда стеклянная кабина остановилась на верхнем этаже. Многочисленные попутчики вышли раньше. Накамура в лифте остался один. Дождавшись, пока двери откроются, Рю шагнул в прохладу длинного коридора, который должен был привести его в зал совещаний. Там его ожидала заслуженная награда. Материальная сторона интересовала его меньше всего: он примерно представлял, какую прибыль принес Корпорации его успех, и знал, что руководство сумеет по достоинству оценить его заслуги. А вот признание его профессионализма – это другое. Ради этого он мог работать годами.

Автоматические двери впустили японца в хорошо знакомый ему зал. Та же сугубо официальная обстановка, те же лица. Шагая под матовым светом скрытых светильников, Накамуре показалось, что помещение наполнено колючими иголочками холода. Необычное ощущение не покинуло агента и после того, как он поклонился членам закрытого совещания и занял свое место. А причиной, из-за которой Накамура чувствовал себя неуютно, был лед в глазах большинства присутствующих. Рю внимательно осмотрелся. Зависть? Как недостойно это настоящих мужчин.

– Господин Накамура, – президент Корпорации сам начал совещание. – Наши эксперты провели предварительную экспертизу.

Глава Корпорации господин Куно был молод и деятелен. Обычно он говорил быстро, но сейчас выдерживал длительные паузы.

– Их отчет нас несколько встревожил… Господин Шоно, озвучьте, пожалуйста, результаты.

Накамура с достоинством приготовился его выслушать.

Начальник отдела развития энергетических технологий поднялся и подошел к стене, которая тут же засветилась ровным светом, а через миг на ней появилось изображение хорошо знакомой агенту приставки.

– Господа, – начал Шоно, указывая на картинку. – Это техническое устройство было привезено господином Накамурой. Инженеры, осмотревшие его, признали, что в нем имеется ряд оригинальных решений…

Закинув ногу на ногу, Накамура с интересом слушал краткое описание принципа работы и заключения о научной новизне.

– …Но в целом эксперты пришли к выводу, что изолированное использование данной конструкции невозможно. Для ее функционирования необходимо водородное топливо, основой которого является гель.

Ряд фотоснимков, демонстрировавших приставку в различной степени разборки, сменился изображением канистры и рядами цифр и химических формул, рядом с которыми слишком часто повторялись вопросительные знаки.

– В химической лаборатории провели анализ этой смеси, – продолжал выступающий. – Вернее, они до сих пор продолжаются. Сейчас уже понятно, что готовилась она на основе силикона и имела в своем составе ряд минеральных веществ, представленных на слайде. Но абсолютно ясно также и то, что для ее получения необходимо неукоснительно соблюдать ряд условий. Специалисты утверждают, что имеют значение темпы подогрева, интенсивность и последовательность смешивания компонентов, режим охлаждения. И их нельзя просчитать, можно подобрать только эмпирическим путем.

Последние слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Накамура побледнел.

Непосредственный начальник агента, господин Таканаши, хмуро все это слушавший, нарушил тишину вопросом:

– Выходит, что без самого русского воссоздать этот гель нельзя? Даже при нашем оборудовании?

Шоно сделал головой отрицательный жест и твердо заявил:

– Это абсолютно невозможно.

Финансовый директор Корпорации Хирата при этом странно ухмыльнулся, а президент обратился к сидевшему стиснув зубы Накамуре:

– Что вы можете сказать по этому поводу?

Подняв на него тяжелый взгляд, агент попытался использовать последний шанс:

– Есть еще компакт-диски, – произнес он в звенящей тишине зала.

По лицу финансиста Хираты снова пробежала язвительная ухмылка, и он полюбопытствовал:

– А вы сами просматривали их?

– Нет, – заявил агент. – Информация на дисках была защищена паролем, а вскрывать его у меня не было ни времени, ни средств.

На это ответил сам Таканаши, который заведовал информационно-аналитическим отделом:

– Это правда. Моим ребятам пришлось потрудиться, чтобы расшифровать записи… На них лишь семейные фотографии изобретателя…

Это был провал. Причем полный. Такого с Накамурой никогда еще не было. Застыв, словно каменное изваяние, он услышал скрипучий голос Хираты, доносившийся, словно сквозь ватное одеяло:

– Сколько миллионов вы отдали за эти никчемные вещицы? Десять? Плюс расходы, которые понесла Корпорация на ваше содержание и эту операцию. Получается немаленькая сумма. А, господин Накамура? Кто будет компенсировать эти потери?

Все напряженно молчали. Вопрос был совершенно не праздный – речь шла о сумме, существенной даже по меркам Корпорации.

Президент Куно решил, что на обсуждение данного вопроса времени потрачено достаточно, и подвел итоги:

– Считаю, что сейчас неуместно кого-то в чем-то обвинять. Мы поручим главе службы безопасности Корпорации провести служебное расследование и установить степень ответственности каждого, кто был задействован в этом деле. А по результатам этого следствия предъявим счета виновным в растрате. Это будет справедливо. А пока, господин Накамура, вы свободны.

Агент встал, молча поклонился и твердым шагом покинул зал совещаний.

«Что тут расследовать, – думал он, неспешно шагая до своего кабинета. – И без этого ясно, что виновен в случившемся только я сам».

Мягкая резина подошв тонко поскрипывала в такт его движениям.

Агент считал себя смелым мужчиной и не боялся признавать свои ошибки. Не смалодушничал он и сейчас. Да, его обвинили в невыполнении задания, но он не станет, подобно жалкому трусу, оправдываться и молить о пощаде. И не покроет свое имя позором. Уже войдя в кабинет, он твердо решил, что встретит этот удар судьбы, как и подобает настоящему самураю.

Молоденькая помощница, с которой Накамура больше общался по телефону, чем встречался в офисе, поскольку сам не часто бывал на месте, встретила его несколько растерянно. Захлопав раскосыми глазками, она поздоровалась и изумленно притихла. Видимо, ее смутил вид агента, который находился не в настроении общаться с кем бы то ни было.

Пройдя мимо нее к себе, он уселся в неудобное офисное кресло. Почему он до сих пор не выкинул его и не заменил на что-нибудь получше? Не найдя объяснений этому, Накамура справедливо посчитал, что сейчас не самое подходящее время думать о таких вещах. Выдвинул ящик стола.

На рабочий стол лег плоский деревянный ящик, украшенный старинной росписью по дереву и резьбой. По правде говоря, Накамура никогда не думал, что ему может понадобиться содержимое этой красивой шкатулки. Считал ее просто семейной реликвией. Но такой момент настал.

В легкой задумчивости он откинул крышку: на мягком бархате, поблескивая металлом отделки, лежал короткий ритуальный кинжал, которым его предки, по преданию, обрывали свои жизни в тяжелые времена. Протянув руку, он провел пальцами по гладкой рукояти. Раньше он никогда не чувствовал того, что пронеслось в его душе сейчас. Целый вихрь образов и ощущений пронесся сквозь его воспаленное сознание. Ведь этот предмет хранил в себе последнее тепло ладоней настоящих героев, ушедших из жизни красиво. А сможет ли он сам повторить такое?

В двери постучали, и на пороге появилась его помощница. Хорошенькое личико ее было взволнованно. Увидев своего босса сидящим за столом с коротким, слегка изогнутым мечом в руках, она побледнела еще больше.

– Господин Накамура, – пролепетала она, – вы чем-то расстроены? Могу я чем-нибудь помочь?

«Помочь? – мелькнуло в голове японца. – Будь она мужчиной, он, возможно, попросил бы ее отрубить себе голову. А что, неплохая смерть! Достойная настоящего самурая. Жаль, ничего не выйдет. Времена уже не те».

Через силу улыбнувшись, он негромко обронил:

– Спасибо за заботу. Может, чашечку горячего шоколада?

– Одну минутку! – обрадовалась девушка. – Я приготовлю его так, как вы любите.

«Несчастная, – подумал агент, не глядя ей в глаза. – Останется теперь без работы. Кто станет брать к себе помощницу человека, который не сумел справиться с возложенной на него очень важной миссией?»

– Вы очень добры! – Положив клинок на место, он проводил взглядом миниатюрную фигурку, поспешно исчезнувшую в дверях. Электронные часы настольного органайзера равнодушно мигали виртуальными стрелками.

«Минутку? – сам у себя спросил японец. – Как мало ты мне оставила! Хотя другого я и не заслужил…»

Подойдя к окну, Накамура прижался к толстому стеклу горячим лбом. Его родной город смотрел на него сквозь окно с нескрываемой укоризной. Он ждал от агента правильного решения, как отец ожидает от сына достойных поступков.

Японцу стало нечем дышать. Схватившись руками за ручки оконной рамы, он вывернул их и распахнул створки. Холодный воздух ударил его в грудь, дав возможность с наслаждением расправить легкие. Ворвавшись в кабинет, он смахнул со стола какой-то листок и, медленно кружа, пронес его аж до противоположной стены.

Накамура ступил на подоконник. Удерживаясь за оконную раму, заглянул вниз. Там суетились и спешили куда-то люди, которых почти не было видно с такой высоты, двигались автомобили по запруженным рекам магистралей. Этот город будет жить вечно! Несмотря ни на какие человеческие потрясения!

– Смотри, Осака! – прошептал японец, чувствуя, как высотный ветер треплет его короткую жесткую шевелюру. – Я остаюсь лучшим!

Накамура разжал пальцы и, слегка оттолкнувшись от подоконника, обрел чувство невесомости. Он уже не слышал звона разбитой чашки и вопля своей помощницы, опоздавшей всего на пару секунд напоить своего шефа дымящимся приторным напитком…

Удар… Темнота.

35

Латиноамериканская республика, дипломатическая резиденция США

Грязно-желтые волны плескались уже у самого края кровли. Стены почти полностью погрузились в них, и здание продолжало медленно, но неотвратимо уходить под воду. Если так пойдет дальше, скоро всем, кто остался в дипломатической резиденции, придется либо пускаться вплавь, либо жаться на тесной крыше мезонина, который пока оставался единственным сухим помещением на мили вокруг. Если не брать в расчет двух– и трехэтажные немецкие домики, видневшиеся за зелеными верхушками залитого наводнением клочка тропического леса. Но и туда еще нужно было как-то добраться.

Сержант Грумер приложил руку ко лбу, стараясь получше разглядеть приближающийся катер. Тот неистово прыгал по невысоким волнам, стремясь как можно быстрее добраться до резиденции. Через минуту стало возможным различить, кого он так спешил доставить к мезонину.

Вцепившись руками в борта, чтобы не бултыхнуться ненароком в воду, Оливер Бэнтон даже привстал в катере, чтобы рассмотреть то, что осталось от шикарного особняка. Зрелище было печальное. Особенно тяжелое впечатление производил мусор, вынесенный из здания ворвавшимися туда потоками, да результат уничтожения потопом канализационной сети. То, что накапливалось раньше в выгребной яме, теперь постепенно размывалось и всплывало на поверхность, делая пребывание рядом с этим местом весьма неприятным.

Двигатель катера смолк, и тот зарылся дюралевым носом в волну, продолжая скользить вперед по инерции. Атташе зажал нос руками, а мадам Остроумову чуть не стошнило при виде свободно плавающих отходов человеческой жизнедеятельности. Преодолев это медленно расползающееся пятно, они наконец причалили к балкончику мезонина.

– Как у вас здесь дела? – поинтересовался Бэнтон, не спеша высаживаться из какого-никакого, а все-таки с сухим дном катера на уже залитый тонким слоем воды пол мезонина.

– Хреново, – отозвался Грумер. – Надо отсюда сматываться. Уровень воды все еще лезет вверх. Пара часов – и мы будем плавать рядом со своим же дерьмом.

– И что вы предлагаете? Я же не смогу забрать всех на катер?

– А я на это не особенно и рассчитываю. Я жду вертолет.

Атташе приободрился:

– Он уже в пути?

– Надеюсь. Мне ужасно неохота тащить на себе вплавь полусумасшедшего русского.

Бэнтон оглянулся на сидящую в катере женщину, которая судорожно вцепилась в свой обшарпанный чемодан и затравленно озиралась по сторонам.

– Кстати, познакомьтесь, это его жена, мадам Остроумова.

Откуда-то из глубины комнатки, откуда постепенно выползали на сухую крышу люди, послышался удивленный возглас:

– Люся? Люсенька, солнышко! Они и тебя взяли!

Изобретатель метнулся к балкону, но по пути его перехватили волосатые лапищи щербатого морского пехотинца. Ему пришлось остаться внутри.

– Гады мерзкие, ее-то зачем? Она же не знает ничего! – стал брыкаться он, вполне осознавая, что это ни к чему не приведет.

Остроумова насторожилась:

– Мистер атташе, почему мой муж так кричит? Что здесь происходит?

Бэнтон скривил физиономию, показав тем самым, что дамочка его уже достала, а потом расправил лицо в улыбке и обернулся к Остроумовой.

– Ваш супруг перенес ужасный стресс – ему пришлось пережить жуткий потоп. Не каждый человек может справиться с таким потрясением без всяких последствий. Поэтому у сеньора Остроумова сдали нервы, и он расстроен тем, что увидел и вас в этом страшном месте. Хотя, уверяю вас, никакой опасности ни вам, ни ему не угрожает, – попытался успокоить Людмилу американец. – Скоро прилетит вертолет, и всех нас перевезут отсюда в более комфортное место.

– Ах так, – успокоилась женщина, – тогда ладно. А мне можно с ним пообщаться?

Бэнтон что-то прикинул в уме. Шансы на то, что она успокоит своего мужа, в сложившихся обстоятельствах были такими же, как и на то, что изобретатель «вскипятит» ее саму. А двое возмущающихся русских – это уже большая проблема. Они могут раздраконить всех и значительно осложнить ситуацию.

– Конечно! – сказал он, скептически поглядев на ее открытые туфли. – Если вы не боитесь замочить ноги, я помогу вам перебраться в здание. Но учтите – придется ходить по щиколотку в грязной воде.

Дама явно заколебалась. Такая перспектива ее не очень-то устраивала. Но и в шатком катере оставаться ей не очень хотелось.

– Ну что уж теперь, – вздохнула она, с опаской поднимаясь и двигаясь мелкими шажочками к американцам. – Как мне лучше перелезть?

Бэнтону пришлось всерьез потрудиться, чтобы помочь грузной даме перебраться с лодки на крышу. Он сам чуть было не сверзился за борт.

– Приглядывай за ними, – приказал он Грумеру, отряхивая испачкавшиеся брюки.

Со стороны немецкого квартала послышался гул лодочных моторов.

– Что там еще? – Атташе уже порядком надоели всякие сюрпризы. Подозвав сержанта, он коротко проинструктировал его: – Будут предлагать помощь – надо отказаться под благовидным предлогом. Или лучше отправить с ними всех гражданских. И позаботься о том, чтобы русские не пикнули во время переговоров.

Но такого сюрприза Бэнтон и представить себе не мог. В катерах и лодках, которые неслись прямо к ним, сидели бритоголовые парни с красочными татуировками на плечах и лысинах в виде нацистской символики. А на самой передней посудине, изящно удерживая равновесие, гордо стояла стройная девица в черной кожаной одежде с мегафоном в руке.

– Эй вы, черномазые! – раскатистым эхом прокатился над рекой хрипловатый женский голос. – Отдайте нам ту сволочь, что затопила наши дома! Мы точно знаем, что это один из вас, ниггеров, и вы его сейчас прячете у себя! Отдайте эту мразь по-хорошему, и тогда только ему мы выпустим кишки, а остальных не тронем!

Грумер и Бэнтон быстренько выбрались на крышу.

– Ничего себе дамочка! – удивился атташе, еще пока не узнав Хельгу Брунер.

Зато сержант отлично ее разглядел. Как и то, что в руках у ее ребят были вовсе не цветы и подарки к празднику, а самое настоящее оружие.

– Мать ее! – Грумер обернулся к своим парням. – Коррида, Орлиный Глаз, со стволами ко мне. Рокки – за русских отвечаешь головой. Остальные – уведите людей на противоположный скат крыши.

Мексиканец и долговязый мгновенно оказались рядом с командиром, сжимая в руках автоматы «М-4» и «Хеклер & Кох – G11».

– Вы что, собираетесь стрелять в них? – Атташе совсем не понравился боевой настрой спецназовцев.

– Это та стерва, что была в баре! – рявкнул сержант, схватив принесенное ему оружие. – Будет бойня, точно вам говорю!

Сложив руки рупором, он изо всех сил заорал:

– Остановитесь! Это территория Соединенных Штатов!

– Заткнись, урод! – прогремело в ответ. – Это наша страна! Лучше отдай черного, который утопил нашу землю, и мы вас оставим в покое.

Атташе испуганно затеребил сержанта за рукав и зашипел:

– Немедленно прекратите! Никакой стрельбы не должно быть! Вы что, с ума сошли?

– Это вы спятили, сэр! – Грумеру было уже некогда уговаривать атташе. – У этих ублюдков в руках «М-16» и «калаши», вы знаете, что это такое? Они перестреляют нас, как котят! Вы что, предлагаете сидеть и ждать, пока они высадятся сюда и прикончат одного за другим?

Обернувшись к снайперу, он отрывисто бросил:

– Очередь перед головным катером по моей команде!

– Есть, сэр, – отозвался тот и установил сошки своего «НС G11» прямо на конек крыши. Выплюнув жевательную резинку, он прильнул к окуляру телескопического прицела.

Бэнтон беспомощно оглянулся и тоже присел. Ситуация явно выходила у него из-под контроля.

– Последний раз предупреждаю! – заорал над ухом сержант. – Стойте! Здесь закрытая территория!

С приближающихся катеров раздались возмущенные вопли и выстрелы в воздух. Сержант, не поворачивая головы, процедил:

– Огонь!

Автомат снайпера сухо затрещал, выпустив острые огненные жала в направлении атакующих немцев. Орлиный Глаз оправдал свое прозвище, положив пули в метре от носа моторной лодки Хельги.

Но, к сожалению, это не охладило горячих голов. С катеров ударили автоматные очереди, и крыша дипломатической резиденции ощутила на себе всю ненависть и ярость нападавших. Пули с треском вспороли кровлю здания, вдребезги разнесли стекла мезонина. Щербатый спецназовец Рокки схватил русских пленников за шеи и, падая, заставил обоих плюхнуться в воду, заливавшую пол. Прижимаясь к коньку, Грумер прицелился из своего автомата и дал команду своим ребятам открыть огонь.

Ответные выстрелы американцев хлестнули по лодкам, пара бритоголовых бандитов, выронив оружие за борт, сами повалились следом. Закричали от боли раненые. Хельга Брунер, понимая, что в нее будут метить в первую очередь, заблаговременно пригнулась ко дну своего катера. И это ее спасло. Снайпер, потеряв ее из вида, влепил свою пулю в лоб сидящего рядом с ней здоровенного детины.

Наступающие довольно быстро сообразили, что находятся в крайне невыгодной позиции. Находясь на открытой воде, даже имея численное преимущество, шансов на победу они не имели. Резво развернув свои посудины, немцы рванули к ближайшему укрытию – торчащим из воды макушкам деревьев.

Сквозь грохот ослабевшей перестрелки атташе, испуганно прижимавшийся к крыше, различил еще какой-то треск. Не высовываясь, он привлек к новому звуку внимание сержанта, поливавшего отступающего противника огнем. Тот присмотрелся и едва успел упасть рядом с Бэнтоном – пришел «привет» от пулеметчика с приближающегося мотобота.

– Полицейские! – изумленно прокричал на ухо Бэнтону Грумер. – Копы в нас стреляют!

– А ты что думал, – огрызнулся атташе. – Вы ведь сами только что палили в их сограждан! Не вздумай только отстреливаться от представителей власти!

– И что теперь? Они не предлагают сдаваться! Они лупят по нас из пулемета! Может, высунешься, объяснишь им, что мы мирные люди?

С этими словами он выставил ствол своей штурмовой винтовки и с остервенением стал отбиваться и от блюстителей порядка тоже.

Главной задачей спецназовцев стало не дать врагам обойти здание резиденции с тыла. Тогда они бы оказались под перекрестным огнем. Рассредоточившись по всей крыше, они обрушили на внезапно прибывших полицейских лавину огня, заставив тех пятиться.

Дело принимало весьма неприятный оборот. Грумер это прекрасно осознавал. Людей у него было мало, оружия и боеприпасов тоже немного. Да еще и сотрудники посольства были обузой.

Что-то обожгло его щеку. Схватившись рукой за голову, он почувствовал под пальцами теплые липкие клочья. Шальная пуля калибра 5,56 снесла ему половину ушной раковины, залив шею и ладонь горячей кровью.

36

Латиноамериканская республика, столица

Расставшись с Вертлужным, Алекс Бэр выскочил из его машины и быстрым шагом направился мимо городского музея к узкому переулку, ведущему прямо к частному яхт-клубу. Здесь, на прямоугольной площади перед историческим зданием, было солнечно и спокойно. Подмигнув улыбнувшейся ему загорелой красотке, агент свернул на пешеходную дорожку между двумя цветочными клумбами, наискось пересекающую открытое пространство. Так было короче. Минут через пять он уже шагал между старинной каменной стеной бывшей крепости и металлическим забором, увитым пышной зеленью, за которым начиналась территория клуба. Но направлялся он вовсе не к административным зданиям. Выйдя на набережную, Алекс пригляделся к пристани. Две белоснежные яхты с расправленными парусами как раз отходили от причала. Улыбающиеся яхтсмены ловко отдали швартовы и, стараясь безопасно разминуться, вертели штурвалы своих «красавиц».

Где-то там должен был находиться, по предположениям Бэра, и владелец яхт-клуба. Шагая мимо надежно пришвартованных к причалу мотояхт и катеров, Алекс старательно высматривал его среди копошащихся в снастях и моторах любителей морских прогулок. Пока хозяина нигде видно не было. Странно. Бэр прошел почти всю территорию клуба, дойдя до стоянки водных мотоциклов и стоящего здесь же на приколе гидроплана, но так его и не нашел. Пришлось вернуться.

– Кого-то ищешь, приятель? – обратился к нему загорелый до угольной черноты латинос, в одних шортах и кепке надраивающий медь одного из суден.

Алекс принял беспечный вид и небрежно обронил:

– Да вот хотел с хозяином потолковать о членских взносах, только не вижу его нигде.

Парень улыбнулся широкой белозубой улыбкой.

– А ты поищи его в домике у причала, – посоветовал он.

Бэр в знак благодарности поднял правую руку:

– Спасибо, амиго!

Домик, на который указал моряк, вытянулся почти на всю длину пристани. Легкая деревянная конструкция служила одновременно и складом для разных мелочей, и баром с открытой площадкой и столиками. С торца в нем был устроен отдельный вход, рядом с которым висел деревянный щиток с объявлениями.

«Должно быть, там и проводит время владелец всего этого хозяйства», – подумал Алекс, держа путь в эту сторону. И не ошибся. Из распахнувшихся дверей к нему навстречу вышел поджарый мулат в выгоревшей на солнце и растянутой до неприличия майке. Его пышная шевелюра была собрана в две дюжины тонких африканских косичек, болтающихся по обеим сторонам от лица. Если бы Алекс не видел его раньше, он ни за что бы не принял его за шефа довольно респектабельного столичного яхт-клуба.

– Простите, сеньор капитан, – обратился он к мулату. – Не найдется ли у вас минутки свободного времени, чтобы выслушать меня.

Хозяин с интересом оглядел агента с головы до пят. Ему импонировало то, что незнакомый солидный с виду человек сумел распознать в нем «большую шишку» и обратился к нему не как-нибудь, а именно «сеньор капитан». Да и вообще этот русоволосый белый с голубыми глазами показался ему нормальным парнем.

– Какая проблема, сеньор? Желаете совершить океанскую прогулку?

– Не совсем так, сеньор капитан, – Бэр добродушно улыбнулся. – У меня есть к вам одно совершенно сумасшедшее предложение, и, я думаю, оно вам непременно понравится.

Мулат рассмеялся:

– Откуда вы в курсе, что мне нравятся именно безумные идеи? Дэ акуэрдо (договорились), пойдем в мою каюту, там можно спокойно потолковать.

Владелец клуба пропустил своего гостя в комнатушку в торце домика. Минут пять они там о чем-то беседовали, а затем под громкий хохот мулата выбрались наружу.

– Классный ты парень, Сэм! – хозяин хлопнул Алекса по плечу, продолжая умирать от смеха. – Никогда таких не встречал! Аль момэнто, я покажу тебе сам то, что ты ищешь!

Зажав в кулаке довольно пухлую пачку денег, полученную от Бэра в каморке, мулат, счастливо улыбаясь, повел его вдоль пристани. Поравнявшись с матросом, который подсказал Алексу, где искать капитана, хозяин окликнул его:

– Ойе, Родриго! Подгони-ка сюда нашу бочку с горючим. Этот сеньор умеет уговаривать!

37

Латиноамериканская республика, дипломатическая резиденция США

Хельга Брунер, пригибаясь, чтобы не попасть под американские пули, добралась до бака и схватила со дна катера выроненную ею рацию. Это была очень удачная идея – вооружиться, кроме всего прочего, и полевыми передатчиками. Нажав кнопку связи, она вызвала командира своего отряда – раздетого по пояс «качка» с громадной татуировкой в виде свастики на левой груди.

– Фридрих! – прокричала она сквозь треск пальбы. – Надо отвести ребят подальше, к зарослям! У ниггеров в резиденции спецоружие, а у нас в основном армейские автоматы, на дальней дистанции у нас будет преимущество.

– Хорошо! – отозвался тот, зная, что фрейлейн Брунер прекрасно разбирается в оружии. – Слушать всем! Растянуться на лодках пошире и к деревьям!

Воспользовавшись неожиданной поддержкой полицейских, наци сумели с минимальными потерями отступить к затопленному лесу. Не выключая двигателей, они загнали свои лодки в заросли, состоящие из верхушек деревьев, а затем, цепляясь руками за ветки, стали продираться сквозь них, чтобы занять удобные позиции для стрельбы.

– Хельга! – услышала предводительница в динамике рации голос полевого командира. – У нас есть один фауст-патрон! Может, жахнем по этим сволочам?

Немка раздвинула руками листву, приглядываясь к перестрелке между копами и американским спецназом.

– Не сейчас, Фридрих, – отозвалась она после некоторого молчания. – Надо беречь патроны. У черномазых их не может быть много. Бейте по ним прицельно, пусть огрызаются и расходуют боезапас. А потом мы их возьмем голыми руками.

– Отличный план! – прохрипела рация, и со всех сторон послышались частые одиночные выстрелы. Это разгоряченные боем бритоголовые пытались достать своих врагов.

На крыше американского здания тоже не все было ладно. Сержант и его парни, с трудом отогнав атакующих, бегло посчитали свои силы и патроны. Выходило не густо. Если в ближайшие четверть часа не прилетит долгожданная вертушка, придется идти врукопашную.