Текст книги "Щукарь(СИ)"

Автор книги: Сергей Коржик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Коржик Сергей Иванович
Щукарь

15 июня 1862 года (154 года назад) родился Е.В. Колбасьев

Русский изобретатель в области морского дела Евгений Викторович Колбасьев родился 3 июня (15 июня по новому стилю) 1862 года в Одессе.

В 1883 году Е.В. Колбасьев окончил петербургское Морское училище. С 1891 года он служит преподавателем Кронштадтской водолазной школы. Работа на этом посту позволила ему раскрыть свой талант изобретателя: именно в эти годы Е.В. Колбасьев разрабатывает конструкцию корабельного и подводного телефонов, а также создает систему телефонной связи с водолазом. Колбасьеву принадлежит авторство оригинального способа подводного освещения.

В 1893 году лейтенант Е.В. Колбасьев организовал в Кронштадте мастерскую по производству водолазного снаряжения и телефонных установок для кораблей. Позже именно в этой мастерской серийно строились судовые радиостанции системы А.С. Попова.

Е.В. Колбасьев – автор оригинальной конструкции плавучей мины и нескольких проектов подводных лодок, в одном из которых предусматривалась установка торпедных аппаратов системы Колбасьева, обеспечивавших залповую стрельбу.

В 1901 году в мастерских Кронштадтского порта, в обстановке строжайшей секретности, корабельный инженер Николай Николаевич Кутейников построил по проекту Е.В. Колбасьева электрическую подводную лодку, известную под названием 'Петр Кошка' (подводный миноносец лейтенанта Е.В. Колбасьева). Подлодка предназначалась для 'подвижных минных батарей Порт-Артура'.

Экипаж лодки состоял из трех человек, вооружение составляли две торпеды калибра 380 мм. Аккумуляторы общей массой 4 тонны обеспечивали 15-мильную дальность плавания под водой на скорости 3,5 узла, либо 40 миль в надводном положении на 4 узлах. Подводная лодка имела секционную конструкцию и состояла из девяти секций, самая тяжелая из которых имела вес 1,6 тонны, что позволяло перевозить субмарину в разобранном виде в стандартном железнодорожном вагоне. Таким образом, именно Колбасьев и Кутейников являются первыми создателями секционного метода строительства субмарин, нашедшего широкое применение в годы Второй мировой войны. Правда, никто об этом их изобретении в ту эпоху не узнал.

К сожалению, данный проект дальнейшего развития не получил. В феврале 1904 г. лодку отправили в Порт-Артур, где она без всякой пользы стояла в порту до конца обороны. Перед сдачей крепости японцам в конце декабря 1904 г. русские моряки затопили подводную лодку 'Петр Кошка' в западной части гавани.

20 ноября 1918 года капитан 1-го ранга Евгений Викторович Колбасьев был расстрелян в местечке Инкерман близ Севастополя, ныне Крымской области.

– Шаланды полные кефали

в Одессу Костя приводил,

и все биндюжники вставали ,

когда в пивную он входил...

Бормотал я незамысловатую песенку, искоса поглядывая на невесть откуда-то взявшуюся грозовую тучу, ползущую по небу поперёк курса моего мотобота. Поднявшийся ветер взрыхлил поверхность моря и вот уже бот начало захлёстывать волной, двигатель взрыкивал когда корму подбрасывало вверх и винт не встречая сопротивления воды молотил лопастями в пустоте, помпа плевалась за борт струйкой воды, ещё успевая откачивать воду.

– Вот не сиделось тебе Женя дома, жопа мать её, искала приключений? Рыбки свежей захотелось? Самолично пойманной, и не просто камбалы, а дайте нам палтуса? Палтус йок – зато проблем бар, никакого клёва не было, а вот приключение, вот они, кушайте на здоровье, – это одна моя половина сознания, как обычно начала спорить со второй. – Прорвусь, ответила вторая половина, – не в первый раз, до берега всего миль двадцать, ветер вскоре должен смениться на попутный, а мотобот имеет три герметичных отсека, даже если его полностью зальёт водой и заглохнет мотор, не утонем.

Туча уже висела над моим корабликом, пелена дождя скрыла горизонт, видимость упала до двух – трёх кабельтов. Шшарах! Впереди по курсу в полукабельтове, воткнулась в море молния. Да-да– даааххх! Мгновение спустя, звуковая волна, оглушила меня. Шшарах! Позади, в кильватерном следе утонула сестра первой молнии. Да-да-да-дадахх! Молния пала гораздо ближе первой, и звук грома едва не вышвырнул меня за борт.

– Вилка! Успел подумать я, и третий разряд ударил в невысокую мачту мотобота. Контуженный двумя первыми ударами грома, оглохший и почти ослепший, я безучастно смотрел сквозь набежавшие слёзы, как линейный разряд молнии, вдруг свернулся в гудящий шар плазмы, который медленно подплыл ко мне, потом внезапно и беззвучно разбух и принял моё тело вовнутрь. Помните, как раньше гас экран телевизора? Вспомнили? Как изображение сворачивалось в точку, которая последняя исчезала с экрана? Вот так и моё сознание свернулось в точку и погасло. Некому было досмотреть разыгравшуюся сцену, и то, что произошло дальше напоминало последнее воспоминание капитана второго ранга в отставке, и пенсионера по совместительству, Евгения Викторовича Баскина. Плазмоид, поглотивший человека, свернулся в точку, неярко вспыхнул напоследок и исчез. Минут через тридцать истаяла туча, ветер действительно поменял направление, а на поверхности моря, погрузившись в него по планширь, дрейфовал полузатопленный мотобот, который потихоньку сносило в сторону берега.

Март 1891 года. Российская империя. Морская крепость Кронштадт. Минная школа, водолазный класс.

На двадцати саженной глубине, преподаватель водолазной школы, лейтенант Российского флота Евгений Викторович Колбасьев, давал практический урок слушателю школы матросу Палкину. Как вдруг, на глазах у изумлённого матроса, лейтенант смешно перевернулся с ног на голову и полетел на поверхность вслед за пузырями воздуха из клапана водолазного шлёма. Когда в пяти саженях от стенки дока на поверхность воды выбросило водолаза, боцман водолазной команды не растерялся.

– Держи давлению! Прикрикнул он на тех, кто крутил ручки воздушных насосов, сматывай конец и шланги, вытаскивай водолаза, дал следующий приказ оставшейся команде, и те в десяток рук шустро вытащили водолаза, открутили передний иллюминатор, увидев, что лейтенант без сознания, быстро открутили три гайки на болтах манишки соединяющие костюм и шлем, растянули в четыре руки воротник резиновой рубашки и вынули пострадавшего водолаза из костюма.

– Мищенко! Дай команду на подъём Палкину, и вытаскивай его помалу, видать седня более урока не будеть. Степанов! Дуй в госпиталь, да доктора, сей же час сюда. Беда у нас.

Крепость Кронштадт невелика, Но пока матрос добежал до дежурного врача, пока заложили экипаж. пока доехали до места происшествия прошло около часа, и ещё через полчаса, лейтенант лежал в госпитале, а боцман, за это же время, проведя краткое расследование происшествия, рихтовал кулаками физиономию матроса, который неправильно завязал узел на свинцовых ботинках лейтенанта.

Принятыми мерами привести в сознание лейтенанта не удалось, был созван консилиум, на котором было решено наблюдать за больным, уповая на его отменное здоровье и молодость. Вечером того же дня, над крепостью разыгралась невиданная ранее, гроза, молнии били в молниеотводы, одна за другой, гром рокотал артиллерийской канонадой, а ветер гнул немногочисленные деревья долу и рвал металлическую кровлю. Посреди палаты, в которой лежал лейтенант Колбасьев, возник яркий шарик плазмы, беззвучно подплыл к телу больного, вспыхнул, расширяясь молочно-белой сферой. Больной, кровать, рядом стоящий стул, тумбочка, на пару мгновений пропала в этой сфере, затем палату осветила яркая вспышка, прозвучал громкий хлопок, сфера пропала, а комната наполнилась дымом от тлеющих простыней.

На громкий звук, в палату вбежала дежурная сестра милосердия, увидев тлеющую простынь схватила кувшин с водой стоявший на тумбочке, залила очаги тления, и только потом почувствовала, что кувшин обжигающе горяч. Не в силах терпеть боль она бросила кувшин на пол, где тот раскололся на пару десятков кусков. Больному пришлось перестилать кровать, палату проветривать и провести уборку. Обгоревшие простыни, и разбитый кувшин утром следующего дня были предъявлены лечащему врачу на утреннем осмотре.

– Голубушка, Ольга Михайловна, постарайтесь вспомнить происшествие предельно точно, всё же то, что вы говорите, не укладывается в рамки научно объяснимого факта. Горячий кувшин. горящие простыни, лейтенант как мы знаем не курит, да и был без сознания, откуда огонь? Комиссия из трёх человек допрашивала свидетельницу происшедшего.

– Да откуда же я знаю ваше превосходительство, отвечала та начальнику госпиталя, – слышу в палате как будто стрельнул кто-то, я вбежала, вижу простыни тлеют, схватила кувшин, да и залила огонь, и только потом почувствовала, что руку ожгла, кувшин то горячий был. Вот извольте видеть ожог, сестра милосердия предъявила комиссии свою ладонь. – Там всё горячее было, и кровать, и стул и даже пол около кровати. Как господин лейтенант не обгорел, ума не приложу, – простыня тлела и в головах и в ногах.

Двумя часами позже в палате.

Больной вдруг открыл глаза, приподнял над подушкой голову и начал с интересом осматривать помещение. Затем поднял руку, посмотрел на кисть руки, откинул одеяло, осмотрел остальную часть тело, ощупал живот, заглянул под бельё, затем спустил ноги на пол, сел по-стариковски опершись руками о колени. Пару минут спустя встал, попробовал сделать шаг, и едва не упал, тело привычно дёрнулось вперёд, а вот ноги запоздали, заплелись одна за другую и молодой мужчина едва не упал.

– Хорошо, что держался за спинку кровати, а то упал бы ничком и расквасил бы себе физиономию, подумал Баскин, – что теперь делать? Хорошо хоть вся память этого Колбасьева сохранилась, а то хорош бы я был со своим 'товарищи офицеры и матросы', а уж мою писанину без ятей, признали бы вообще безграмотной. Что мы имеем? Этому телу, 29 лет, прекрасное здоровье, хорошее образование, пытливый ум, изобретатель. До Русско-японской войны 13 лет, до Революции 26 лет, до смерти Колбасьева 27 лет. Да, да, я вспомнил краткую биографию моего реципиента. В 18 году его растерзает банда крымских татар. А до этого, он изобрёл электрическую подводную лодку и поехал с ней в Порт-Артур на войну с японцами, но что-то там не задалось, лодка не сделала ни одного боевого выхода и была затоплена в какой-то бухте. Покопавшись в памяти, я вспомнил чертёж лодки и сразу нашёл несколько недостатков в её конструкции, и несколько конструктивных решений, которые буде применёнными, на порядок бы улучшали боевые возможности лодки.– А ведь я могу это сделать! Довести проект до ума, и таки построить убийцу броненосцев. Господин Того, привет вам из будущего и лично от меня, бывшего командира подводной лодки 'Малютка' ТОФ, лейтенанта в отставке Баскина Евгения Викторовича.

– Нет, вы посмотрите на него, в палату вбежал местный доктор Пилюлькин, мы понимаете ли собрали консилиум, все в недоумениях и в поисках диагноза, а наш страдалец уже стоит и улыбается. Как себя чувствуете голубчик? И присядьте пожалуйста на кровать, я хочу осмотреть вас. Сегодня ночью вы ничего странного не заметили? Хотя о чём я вас спрашиваю? Вы же лежали без сознания. Однако вокруг вас господин лейтенант, этой ночью творились чудеса, вдруг загорелось бельё на вашей кровати, и только благодаря сестре милосердия бдившей в это время на посту, вы не задохнулись в дыму. Что скажите?

Всё это время, невысокий и довольно упитанный доктор, крутился вокруг меня как юла, и то считал сердечный пульс, то заглядывал мне в глаза придерживая пальцами нижне веко, то просил высунуть язык и произнести звук а. Я же, прилежно исполнял все его просьбы, водил глазами за небольшим медицинским молоточком, дышал и не дышал, когда он прослушивал мои лёгкие и тона сердца с помощью смешной трубки.

– Что могу сказать вам господин лейтенант, на первый взгляд вы здоровы, но что-то мне подсказывает, вы чем-то встревожены, не нравится мне ваш взгляд, какой-то вы потерянный. Вам надо отдохнуть, съездить на воды на месяц другой, что скажите?

– Что я могу сказать доктор? Есть какой-то непорядок в голове, опять же шумит что-то в ушах, пару недель я бы отдохнул, но пару месяцев отдыха на водах мне не осилить, лейтенантское жалование сами знаете какое, а отчисления от патентов на мои изобретения пока невелики.

– Ну что же две недели, так две недели, подайте раппорт своему начальству об отпуске, а я со своей стороны отпишу ему же, свои рекомендации на ваш счёт. И прошу вас не злоупотребляйте алкоголем, голова знаете ли хрупкий сосуд сознания, чуть что и, – упокой раба бо-жия, гнусаво пропел доктор.

– Спасибо доктор, но я потребляю алкоголь только как лекарство в виде грога осенью или очень умеренно и под хорошую закуску в компании.

– По крайней мере, эти две недели точно воздержитесь. Обещаете?

– Обещаю.

– Ну и хорошо, ну и ладушки. Сегодня, завтра и послезавтра ещё полежите в госпитале, я хочу убедиться в вашей полной дееспособности, пока же вы батенька как я понимаю, и до туалетной комнаты не можете дойти. Вы не стесняйтесь, для того у нас есть мужской персонал, он если что, то поможет дойти, а не сможете, так милости просим на горшок. Да, да, на горшок-с. Сейчас вам принесут завтрак, затем матросик поможет вам с прогулкой, затем полдник, и снова прогулка в парке госпиталя, затем обед, послеобеденный сон, прогулка на свежем воздухе, ужин и сон. Есть ли у вас кто-то, кому надо сообщить о вашем несчастье?

– Есть конечно, но она живёт в Петербурге и поэтому не стоит её ставить в известность, выйду из госпиталя съежу к ней и пожалуюсь на свою оплошность лично.

– Вот и хорошо, вот и договорились, теперь позвольте вас оставить, мне надобно всё записать в журнал наблюдений.

Едва вышел доктор, как зашёл немолодой матрос с вопросом,– не изволит ли чего господин лейтенант.

– Изволю братец, доведи-ка ты меня до гальюна, слаб я ногами чего-то нынче.

– Дак, опосля полексического удара, не все и через полгода ходют, ваше благородие, енто вы по молодости лет на второй день на ноги встали. Свечку Николе-чудотворцу обязательно поставьте, как только выйдете с госпиталю, так сразу в храм, просветил меня матрос, насчёт моего диагноза и способа благодарности Всевышнему за лёгкое избавление от напасти. Сидя над очком в позе орла, я задумался, а кто я на самом деле? Лейтенант Баскин или лейтенант Колбасьев? И пришёл к выводу, что я всё же Баскин. Инсульт случившийся с Колбасьевым, дал возможность моей сущности захватить это тело, мозг которого отказался им управлять. Почему отказался, да фиг его знает, может тромб какой-то оторвался и закупорил сосуд питающий участок мозга, а может и по какой другой причине, мне Баскину, это было до фонаря. Места для моей доли памяти в мозгу пострадавшего лейтенанта хватило с избытком, Как говорится, 'всё моё, принёс с собой' и сейчас я изучал то, что знал он. Изучение проходило быстро, благо русский язык был родным обоим. Я кроме русского хорошо знал английский, а лейтенант немецкий в совершенстве и французский язык на бытовом уровне. В палату, я вернулся через умывальную комнату, где умылся, там же увидел своё новое лицо, которое было не хуже и не лучше его Баскина, лица в молодые годы, посетовал вслух на двухдневную щетину, на что сопровождавший меня матрос, стоявший рядом на 'всякий случай', заверил меня,– что опосля завтраку приведёт моё лицо в порядок, так как руки на бритье и стрижке больных он набил, и их благородия завсегда у него бреются. Завтракал без аппетита, какой аппетит, когда впереди не пахано, не сеяно, а время летит так, что не успеешь оглянуться, ан господин Того стучится броненосцами в ворота Порт-Артура. Зная как разворовываются казённые средства, отпущенные на строительство флота, положиться на государство я не мог, осталось раздобыть их самому, ну или в крайней случае продать, кому ни-будь патент и иметь с этого процент, денег с моей доли должно было с лихвой хватить на все мои замыслы. Быстро пролетели три дня в госпитале, я научился управлять своим новым телом, и в полдень четвёртого дня, уже стучался в кабинет начальника водолазной школы.

– Разрешите войти, приоткрыв дверь я обратился к сидящему за письменным столом колоритному на мой взгляд пожилому офицеру.

– Да уж заходите, Евгений Викторович, с порога начал дрючить меня начальник,– не ожидал, нет-с, от кого угодно можно было ожидать, но не от вас! Да-с! Как можно было вам довериться матросу? Почему лично не проверили шнуровку? Лейтенант, а вылетел из-под воды, как пробка из бутылки с шампанским. Смеху на всю крепость. Его превосходительство попенял мне, а я вот вынужден, указать вам лейтенант. Какие выводы сделаете?

– Для начала, господин капитан первого ранга ходатайствую о двухнедельном отпуске на излечение нервов, а по истечении отпуска, буду просить об отставке.

– Как об отставке? Пришло решение удовлетворить вашу просьбу об устройстве в крепости Кронштадт при Минных классах, мастерской по изготовлению вами же изобретёнными водолазными приборов и телефонов. Кого изволите видеть начальником мастерской вместо вас? Кто как не вы, лучше всех других знает, что нужно для инвенции этих приборов? Нет батенька, заварили кашу, хлебайте полной мерой. При том, что оклад начальника мастерской будет вдвое от вашего нынешнего содержания, плюс я оставлю за вами теорию водолазного дела. В сумме вы хорошо выиграете Евгений Викторович. Плюс патентные отчисления за каждый коммутированный телефонами корабль. Завидный жених в итоге. Женитесь, снимете приличную квартиру или флигель. Служить в Крепости не в пример легче, чем на кораблях, по крайней мере, вы всегда дома и всегда на твёрдой земле.

– Всё это интересно Александр Карлович, но я ещё по окончании Офицерских минных классов задумал построить подводную лодку, способную уничтожать броненосцы противника. Есть у меня несколько идей по этому поводу. Вот только сильно сомневаюсь, что мне дадут возможность реализовать мои идеи в нашем Отечестве.

– И куда вы хотите отправиться со своими идеями, милостивый сударь?

– В Северо Американские Штаты. Смею надеяться, я хороший минный специалист, поэтому легко найду себе работу на верфях. Поработаю, наберусь опыта, да и предложу им свой проект.

– Почему вы так уверены, что ваш проект примут к реализации?

– Потому Александр Карлович, что мой подводный миноносец, это следующий шаг в кораблестроении и тактике морских сражений.

– Так может господин лейтенант, вы сначала сделаете доклад на эту тему перед минными специалистами Крепости и Флота?

– Можно попробовать, ответил я, – у меня есть две недели на подготовку доклада, а вы. не возьмите на себя организацию аудитории. Даю вам слово офицера, вам не будет стыдно за меня. Вот по итогам дискуссии по моему докладу я и приму окончательное решение.

На то, что бы составить план лекции, написать доклад по этому плану и начертить десяток схем, и чертежей у меня ушла первая неделя. Вторую неделю я решил отдать на решение личных вопросов. Во первых, навестить свою невесту, дочь петербуржского чиновника, надворного советника служившего в министерстве иностранных дел. Дочь была единственным ребёнком у любящих её родителей, а тридцатилетний лейтенант флота был практически членом семьи. Наталья Егоровна Панюшина немного засиделась в девках, на данный момент ей было двадцать четыре года, а всему виной стали Бестужевские курсы, слушательницей которых она была. В этом году у неё был выпуск, и сразу после него была запланирована наша свадьба. Я подал прошение государю о разрешении на брак, и мы все с нетерпением ждали оного.

После обеда, от которого я конечно не отказался, ибо за эту неделю мне надоели казённые харчи, будущий тесть пригласил меня обсудить последние петербуржские новости.

– Какие новости в крепости, Евгений?

– Да какие у нас могут быть новости Егор Ефимович? Войны, слава Богу, нет, а в мирное время крепость занимается обучением специалистов для флота. Хотя вру, есть новость. Получено разрешение на устройство мастерских по производству водолазного оборудования и внутрикорабельных средств связи. Мне , как автору нескольких патентов в этой области, предложили её возглавить.

– Ну а кому ещё, – тесть был в курсе моих изобретений. Жалованье, небось повысят?

– Обещали вдвое от нынешнего, да треть ещё с водолазной школы.

– Ну что же, вполне себе приличные деньги получаются.

– На первое время да, а потом как пойдут дети, маловато будет Ефим Егорович.

– Ну, так я за Натальей, в приданое дам двенадцать тысяч рублей,что скажешь?

– Скажу вам честно Егор Ефимович, я на распутье. На днях, в Минной школе я делаю доклад по изобретённой мною подводной лодке, если доклад примут к сведению и мне дадут разрешение её построить, то я останусь в России, если нет, то я намерен уехать в Америку. Если Наталья Егоровна будет согласна на переезд, то возьму её с собой, а нет, так я уеду один.

– Вот это сюрприз! Да что за вас муха укусила Евгений Викторович, что вы готовы очертя голову бросить службу, семью, Отечество, наконец.

– Я расскажу вам Егор Ефимович, но мой рассказ должен остаться между нами. Десять дней назад со мной произошёл несчастный случай. Вы знаете, я преподаю теорию и практику водолазного дела, так вот на глубине в двадцать сажен, с моих ног спали свинцовые ботинки. Матрос небрежно завязал узлы, и меня выбросило на поверхность как пробку. Двое суток я был без сознания, и где оно гуляло, не знаю, но вернулось оно обременённое неким знанием. В это время за нашей спиной кто-то всхлипнул, и чьё-то тело упало на пол. Обернувшись, мы оба увидели Наташу, лежащую ничком возле дверей в кабинет Ефима Егоровича. Я бросился к Наталье, а хозяин кабинета с криками о помощи к жене и прислуге. Вызвали доктора, к этому времени Наташа пришла в себя и лежала у себя в комнате, куда я отнёс её под приглядом будущей тёщи. В те времена, молодому мужчине долго находится в девичьей спальне, было нельзя, поэтому уложив её на кровать, я быстро удалился. Хлопоты с врачом и больной, оплаты его визита, отвлекли нас от разговора, но когда всё более или менее утихло, будущий тесть потребовал от меня продолжения рассказа.– Сами понимаете Евгений Викторович, сия новость, не только Наташу сшибла с ног, но и я в растерянности. Вроде как всё было улажено, свадьба на носу, я так сказать принимал вас в своём доме как сына, а тут такие заявления. Что привиделось вам в горячечном бреду, что вы так решительно готовы сломать свою судьбу.

– Войну Егор Ефимович, я даже видел собственную гибель.

– Господи, спаси нас и сохрани от этих бед, Егор Ефимович повернулся лицом к иконам и истово стал молиться, – страсти то какие Евгений! А что если это всё бред? Привиделось вам. Фата Моргана.

– Может и Фата Моргана, согласился я, поздно сообразивший, что не тому человеку рассказываю свою историю. Мы замолчали, я почувствовал резко ухудшившееся ко мне отношение, и понял, что должен покинуть этот дом.– Давайте сделаем так, я попробовал продолжить наш разговор,– сейчас я уйду, Наталья Егоровна слышала часть нашего с вами разговора, вы подумаете всей семьёй над создавшейся ситуацией, и так или иначе дадите мне знать о вашем решении.

Хозяин дома молча проводил меня, мы раскланялись и я ушёл. В этот же вечер я на попутном пароходе уплыл в Кронштадт. Два дня спустя, я стоял перед аудиторией делился со своими коллегами по Минной школе, своим видением подводной войны.

– Господа, обратился я к залу. – Не велик секрет, кто является нашим перспективным противником на Балтике? Германский Флот. Он уже сейчас мощнее нашего, у него больше кораблей первого ранга, Их пушки стреляют дальше наших и лучшего качества. Захоти они сейчас, могут запереть нас в наших базах без особых на то усилий. Просто мы не даём им повода сделать это, но такое положение не может продолжаться вечно. Рано или поздно, тевтонский лев прыгнет. Будем ли мы готовы осадить его? Покажет будущее. Я провёл некоторые изыскания и пришёл к выводу, что спор между пушкой и бронёй достигнет невиданных до селе величин. Что вы скажете о корабельной пушке калибром в 18 дюймов? А о бронировании кораблей в двадцать дюймов стали? А о водоизмещении под 70.000 тон? А о скорости этих монстров в 27 узлов. А о пушках, стреляющих на сто кабельтовых? Нет, конечно, бронировать будут только наиболее опасные зоны, как-то орудийные погреба, машинное отделение, и орудийные башни. Эти монстры будут избивать себе подобных и прочую мелочь в виде крейсеров всех рангов. Просто так, безнаказанно, к нему будет не подойти, и не только из-за орудий главного калибра, на этих кораблях у них будет и вспомогательный калибр, и поверьте мне на слово, у этих пушек калибр будет не ниже 6 дюймов.

– Вы лейтенант, рисуете корабль Апокалипса, от дверей эту фразу подал какой-то капитан первого ранга.

– Я господа не художник и не писатель. Я офицер флота и думаю о его будущем. Так вот господа, позвольте мне продолжить. Как я говорил, подобраться к такому монстру сложно, но не невозможно. Вот посмотрите на этот чертёж, что мы видим? Всем знакомую самодвижущуюся мину господина Уайтхеда. Скорость 25 узлов, вес боевой части 18 пудов, дальность хода пять кабельтовых. Никакой из ныне существующих снарядов не имеет такой тяжелой боевой части, и думаю, никогда не будет её иметь.– Хочу вас спросить господа, знаете ли вы сколько тратится снарядов на утопление одного корабля? Если не считать случаев 'золотого выстрела', от нескольких десятков, до нескольких сотен штук господа. При этом давайте примем во внимание и то, что оппоненты получают примерно равные повреждения, от незначительных, до фатальных. А сколько при этом гибнет ценных специалистов? Которых, мы с вами учим не один год. Корабль можно построить за один год, а специалистом можно стать только по прошествии нескольких лет, надеюсь, вы не станете с этим спорить.

– Ну и какая связь между кочегаром и миной Уайтхеда,– тот же голос из зала продолжал меня провоцировать.

– Прямая, господа. Пара мин под ватерлинию, и кочегару незачем кидать уголь лопатой в топку котла, наоборот, надо срочно тушить топку, чтобы при резком охлаждении котла забортной водой, котёл не взорвался.

– Пару мин броненосец переживёт без особых проблем.

– А три, а четыре? Спросил я своего оппонента.

– Но вы же только что говорили о невозможности безнаказанного сближения с броненосцем. Миноносники конечно бравые ребята, но их кораблики используют только на добивании уже поверженного противника, если хотите это современный мизерикорд , это уже другой голос помоложе.

– Вот господа плод моих раздумий, я развернул и повесил два чертежа и две схемы.– Представляю на ваш суд, моё новое изобретение, электрическую подводную лодку, и якорную подводную мину. Лодка вооружена двумя видами оружия, минами Уайтхеда и якорными минами. Десяток таких подводных лодок способен уничтожить эскадру тяжёлых броненосцев. Подходите, поближе, ознакомьтесь с чертежами и схемами, затем садитесь на свои места для продолжения обсуждения. Чертежи прямо скажу очень далеки от того, каким я вижу в деталях мои изобретения, но вы должны меня понять, я ещё не получил патенты на них.

– Вы просто увеличили в десять раз мину Уайтхеда!

– Критика не по адресу господа, моя лодка электрическая.

– Какова предполагаемая дальность подводного хода лодки?

– Около пятидесяти миль,.

– А скорость?

– Около шести восьми узлов на поверхности моря и четырёх под водой.

– Даа, на таком корыте ни от кого не убежишь, и никого не догонишь.

– Ну, во первых, лодка это охотник, а не загонный пёс, пришла, легла в засаду, дождалась жертву и убила. Потом тихо, тихо, ушла с места боя. Возможно, ещё выставила пару десятков якорных мин, для утопления спасателей. Спасатели на войне как мы знаем это ближайшие военные корабли. Мы ведь говорим о войне, где рыцарским манерам нет места. Теперь о тактике. С подводной лодки возможно скрытое минирование баз противника. Возможных курсов следования неприятельской эскадры, проливов, фарватеров. А это господа, совершено иная война. И последнее. Стоимость подводного миноносца приблизительно такая же, как и надводного, а пользы от него я смею думать больше чем от иного броненосца.

– Этак вы лейтенант загоните нас всех под воду.

– На тридцати метровой глубине подводному миноносцу не страшны никакие снаряды, даже снаряды главного калибра броненосца.

– Всё в вашем миноносце хорошо, пришёл, лёг, убил, а вот низкая скорость и малая дальность хода уменьшает его возможности.

– Так господа прогресс не стоит на месте, сто лет назад, простой крестьянин продемонстрировал потаённое судно императору Петру Первому, а сейчас мы видим в нашем флоте первые подводные лодки, что из того, что эти лодки неказисты, тихоходны и недостаточно автономны. Это начало их жизни, детство так сказать, а в детстве даже мы люди не великие ходоки и богатыри. Пытливый изобретатель уже где-то строит новые двигатели, возможно даже такие, какие стояли на 'Наутилусе' господина Жюль Верна. Я уверен, что в недалёком будущем, подводные лодки с неограниченной дальностью хода, будут одним из основных кораблей всех флотов мира. Мало того, лодки будут расти в длину, можете представить себе подводный крейсер, длиной в 100-120 метров и вооруженный 10-16 минными аппаратами и с боезапасом ещё в двадцать мин? Господа, будущее за океанским подводным флотом.– закончил я свой доклад.

Офицеры, ещё обсуждая мой доклад, покинули аудиторию, а ко мне подошел незнакомый капитан первого ранга, который обратился ко мне с предложением.

– Позвольте представиться, главный инспектор морской артиллерии Макаров Степан Осипович. Ваш доклад меня очень заинтересовал, я видите ли, сторонник больших кораблей и больших пушек, а тут из доклада я увидел угрозу моим любимцам, а не могли бы вы сделать доклад по противодействию атакам подводных лодок на корабли.

– Мог бы Степан Осипович. Но не стану этого делать.

– Почему же?

– Видите ли, господин главный инспектор, моя лодка ещё не построена, не испытана, а от неё уже научатся отбиваться. 'Под шпицем' решат, что овчинка не стоит выделки, и мой проект зарубят на корню.

– А вы, значит, уверены, что подводная лодка может заменить надводные корабли?

– Простите, где в докладе вы слышали подобную нелепицу, я сказал, что подводная лодка станет одним из основных кораблей флота, но никак не заменит флот надводных кораблей.

– Что вы хотите предпринять в ближайшее время.

– В ближайшее время я хочу получить патенты на ряд изобретений на механизмы и узлы, а также конструкцию подводной лодки.

– Но доклад, эти чертежи и схемы не секретны?