Текст книги "Сага-фэнтези о Синдбаде-мореходе и его друге Ибн-сине"

Автор книги: Сергей Гжатский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12. Ожившие воины-скелеты

Мрачные джунгли закончились где-то к обеду. Дорога вынырнула из них довольно неожиданно для экспедиции, сразу окунувшись в море света. Люди и животные при этом испытали ни с чем не сравнимое облегчение. Повозки покатились по нагретым солнечными лучами бело-розовым квадратам куда как веселее, чем до того. Матросы и слуги, сбросив напряжение последних часов, завели разговоры между собой, посыпались шутки, послышался смех. Одни телохранители, зорко несущие службу по охране каравана, остались верны себе – ни единым звуком не выдали своей радости, хотя было заметно, что и они довольны переменой обстановки.

Вдоль дороги потянулся плавно меняющийся с каждой лигой ландшафт: сказочные луговины, раскудрявые перелески и бездонные овраги чередовались друг с дружкой в неопределённой последовательности. Время от времени то тут, то там вдалеке на холмах вдруг возникали загадочные руины древних поселений, которые затем так же неожиданно и исчезали за очередной грядой косогоров, теребя воображение и порождая в умах людей фантастические картинки из прошлого этого края, одновременно зажигая сердца страстью первооткрывателей.

– Разрушенные замки и крепости! Что может быть привлекательнее для таких как мы бродяг, Синдбад? Вон показались ещё одни развалины. Давай сгоняем к ним, посмотрим, покопаемся – предложил учёный приятелю.

Но Синдбад отказался, ссылаясь на большое расстояние.

– Слишком далеко! Пока до них доскачешь, караван уйдёт чёрте куда. Догоняй потом. Рискованно. Да и что проку ковыряться в замшелых камнях и терять драгоценное время, когда мы ещё не прошли и половины всего пути! Предлагаю потерпеть! А когда развалины окажутся рядом с дорогой, тогда и сделаем привал. Позавтракать в джунглях с утра нам не дали людоеды, так что останавливаться всё равно придётся.

– Хорошо, только я сомневаюсь, что мы повстречаем развалины рядом с дорогой.

– Будут-будут! – пообещал капитан, – Пока повара приготовят завтрак, пока команда поест, у тебя появится уйма времени, чтобы изучить их вдоль и поперёк.

Синдбад как в воду глядел. Не прошло и получаса, как экспедиция наткнулась на…нет, не на руины, а на следы большого сражения! Дорога как раз пересекала бескрайнее поле, ровное как стол. Вот на нём-то в незапамятные времена и разыгралась ужасная битва.

Обе стороны дороги вдоль обочин оказались усеяны полуистлевшими костями людей-гигантов. Каждый скелет был облачён в доспехи той или иной формы и возле каждого воина валялось его проржавевшее насквозь оружие: щиты, мечи, копья и стрелы, обладающие огромными размерами, такими же, как и в крепости на берегу океана.

– Ну что, нравится? – спросил учёного капитан, обводя рукой поле битвы, – Может остановимся? Позавтракаем?

– Не думаю! Жуткое место. Аппетита не будет. Пожалуй, проследуем дальше, но прикажи возницам ехать самым медленным шагом, а мы пока прогуляемся верхом невдалеке от дороги и полюбуемся на эти великолепные скелеты.

– Как скажешь! – согласился Синдбад и, отдав возницам соответствующие указания, вслед за Ибн-Синой съехал с обочины в поле. За ними, следую незаметному кивку головы Намубы, увязались два конных телохранителя.

Оказалось, что трава в поле не росла. Землю покрывал густой ковёр из изумрудно-бурого мха редкой породы, отличающийся от своих собратьев высотой и шелковистой мягкостью. Скелеты древних рубак-гигантов, иные из которых уже наполовину рассыпались в прах, возлежали на нём как на бархате. Две пары всадников отъехали от обоза шагов на сорок-шестьдеся и повернули лошадей параллельно его движению, во все глаза разглядывая реликтовое побоище.

– О поле, поле, кто тебя

усыпал мёртвыми костями?

Чей борзый конь тебя топтал

В последний час кровавой битвы?

Кто на тебе со славой пал?

Чьи небо слышало молитвы?

Зачем же, поле, смолкло ты

И поросло травой забвенья?

Времён от вечной темноты

Быть может, нет и мне спасенья!

Быть может на холме немом

Поставят тихий гроб Ибн-Синов

И с минаретов муэдзины

Не будут скорбно петь о нём! – на распев громко продекламировал учёный.

– Да, друг, ты величайший поэт нашей эпохи, – восхитился Синдбад.

– Это не я, а Пушкин! Тоже величайший поэт всех времён и народов.

Моих там только пара последних строк.

– Не слышал о таком! Гомера, Виргилия, Конфуция, Омара Хаяма – знаю, Пушкина – нет!

– Его время ещё не пришло. Но знай, он прогремит по всей земле.

Друзья замолчали, пристально изучая окрестности и всё, что проплывало под ногами лошадей.

– Обрати внимание на строение некоторых черепов, друг, – указал пе рстом Ибн-Сина на скелет гиганта, скорчившийся поблизости от ко пыт его коня.

– Да он квадратный! – изумился Синдбад, – Вон там ещё один…и ещё… Впервые встречаю гигантов с квадратными головами! Они что, с Марса прилетели?

– Ну почему сразу с Марса?

– Откуда же? С Венеры, С Луны? Ты мне сам рассказывал о возмож ности космических путешествий на ракетах…Не отнекивайся!

– Всё много проще, брат! Просто некогда существовали народы, у ко торых бытовала традиция одевать новорожденным младенцам на го ловы квадратные обручи. Детишки подрастали, становились взрослы ми дядями, но уже с квадратными головами.

– Понятно! Зачем им это было нужно?

– Что бы во сне голова с подушки не скатывалась!

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Синдбад, – А если серьёзно?

– Учёный мир пока не знает ответа.

– Но другие-то черепа нормальные…

– Угу! Только челюсти у них какие-то аномально вытянутые, как у собак или волков…И клыкастые вдобавок! А ты говоришь – нормальные. Представляешь, какими ужасными страшилищами они выглядели при жизни? И это уродство не искусственное! Это уже порода, так то! Очень похожая на оборотней!

Синдбад заинтересовался разбросанным повсюду покорёженным и проржавевшим вооружением, которое не пощадили ни страшная битва, ни беспощадное время.

– Заметь, Ибн-Сина, у тех и у других воинов форма щитов практически ничем не отличается друг от друга. А вот украшения – разные. На одних они в виде геометрических фигур, на других – знаков зодиака, луны и звёзд.

– Твоей наблюдательности может позавидовать любой естествоиспытатель, друг!

– …Шлемы воинов, в отличие от мечей, рознятся как земля и небо. У квадратноголовых они напоминают мне так называемые "моркенские шлемы". Смотри, друг, они склёпаны из отдельных железных полос, прикреплённых к основе – квадратному обручу и вдобавок снабжены железными нащёчниками, клёпанной железной маской и кольчужной плетёнкой для защиты шеи. Все детали некогда были покрыты позолоченной бронзой и отделаны тиснёной кожей…

– От которой остались одни гнилые лоскуты!

– Да! А вот у собакомордых воинов шлемы венчаются гребнями, которые на концах или скошены под углом, или вообще закручены в спираль. Каждый гребень украшен накладками в виде овалов и перекрестий. Обрати внимание на широкую металлическую полосу, которая скрепляет основание шлема – она имеет несколько иное оформление, в основном растительное, напоминающее венок цветов или листьев…

Но меня больше интересуют шлемы так называемого "дакийского" стиля, встречающиеся в рядах тех и других воинов. Их очень мало, но они разукрашены не в пример остальным слишком богато.

– Значит, их носил командный состав двух армий. Полководцы и их

подручные.

– Я того же мнения. Смотри, у командиров квадратноголовых шлемы оснащены бармицами, сделанными из треугольных или ромбовидных чешуек и нащёчниками трапециевидной формы… В то время как у собакомордых начальников все шлемы с коротким гребнем, сетчатой бармицей и скошенными узкими нащёчниками без треугольного выреза в центе. И украшены на верхушке изображениями скрученных лоз винограда…

– Ты большой знаток всего, что касается вооружения, брат!

Синдбад пожал плечами:

– Скажешь тоже… Просто я – купец! Оружие и броня – ходовой и прибыльный товар. Не знать, чем торгуешь, себе в ущерб.

В это время от каравана прискакал Намуба. Подъехав к приятелям, нубиец молча указал рукой в сторону от дороги.

– Что там такое? – заинтересовался Синдбад, – А, вижу-вижу! Опрокинутая повозка и рядом груда сундуков…

– Сундуки? – вскричал Ибн-Сина, – Интересно! Неужели это след принцессы Дороты?

– Нет! Повозка хоть и обветшала, но не утратила своих небывалых размеров. И сундуки ей под стать! Она из армейского обоза.

– Тогда ещё заманчивей! Поедем туда поскорее.

Громадная шестиколёсная повозка некогда имела высокие борта и парусиновый верх, закреплённый на полукруглых деревянных рёбрах. Сейчас она лежала перевёрнутой на бок и представляла жалкое зрелище: колёса отвалились, парусина сгнила и борта с рёбрами обломались. Но что странно, сундуки, выпавшие из неё, выглядели целёхонькими, хоть древесину и источил жучок, а местами покрыли колонии бледных грибов на тонких ножках с гипюровыми юбочками. Только отделанные бронзовыми и медными полосами стенки, углы и замки на крышках выглядели как новенькие.

Приятели соскочили с сёдел и настороженно приблизились к

повозке: мало ли какие гады могли свить себе гнездо под горой из

дубовых ящиков. Однако страхи оказались напрасны. Ни земноводных, ни насекомых груда сундуков совершенно не привлекла.

– Мать честная! – воскликнул Ибн-Сина, ощупывая один ящик за другим, как попало лежащих друг на друге, – Какие они огромные! Словно блоки, из которых сложены египетские пирамиды. Если в них золото или драгоценности, то представляешь сколько всего будет?

– А если там оружие и боеприпасы?

– Да ладно! Какое оружие, какие боеприпасы? Какой дурак станет перевозить их в таких сундуках, да ещё с закрытыми замками? Нет!

Там точно золотишко и камушки!

– А если просто одежда? Камзолы и штаны для дворцовых церемоний?

– Не надо меня разыгрывать! Давай откроем один и посмотрим!

– Какой? – уточнил Синдбад.

– Хотя бы вот этот! – указал Ибн-Сина на сундук нормальных, "человеческих" размеров, раз в десять меньше любого другого, который откатился от кучи в сторону.

– Почему его?

– Стоит отдельно, удобно – крышкой вверх. И потом, на нём такая красивая резьба по дереву…

– Скажи лучше, что именно в таких малютках и хранят главные сокровища!

– А хоть бы и так! За дело!

Ибн-Сина выхватил меч из ножен и начал курочить навесной замок. Синдбад, сам не заметив как заразился азартом приятеля, заходил то слева, то справа и помогал ему советами.

Но замок не открывался! Он словно насмехался над товарищами, не желая поддаваться грубому обхождению. Учёный в пылу борьбы с замком просунул лезвие меча в его дужку и надавил, как рычагом. Лезвие со звоном обломилось у самой гарды.

– Ну вот, оружие загубил! – рассердился Ибн-Сина и отбросил ставшую ненужной рукоять, – Ключ нужен! У тебя при себе случайно нет связки?

– Нет, откуда? Про меч не думай, в обозе их навалом…Что касается сундука, то давай поднимем его на руках и шваркнем об этот валун.

Дубовые доски прогнили, он наверняка рассыплется. И тогда мы увидим его содержимое!

– Ты гений, кэп! – обрадовался учёный, – Когда тебе надоест плавать,

советую создать "ООО" по открыванию таких вот сундуков с утерянными ключами!

– А тебя пригласить научным консультантом на полставки жалованья?

Балагуря, приятели схватились за кованые ручки на боковых стенках сундучка и потянули его вверх. Но не сумели не только оторвать его от земли, но и вообще пошевелить. И это показалось неимоверным, так как оба всё же обладали силой недюжинной.

– Тяжёлый, зараза! – просипел учёный, отступаясь от сундука, – Что в нём? Бомбы, что ли? Но и тогда бы мы его сдвинули с места. Ничего не понимаю! Как его вообще загрузили на телегу?

– Автокраном, наверное, про который ты мне не раз рассказывал! – предположил Синдбад. Почесав затылок, он поднял обломок лезвия

и принялся ковырять древесину вокруг петель, стараясь тем самым их ослабить. Но те сидели в досках как влитые…

Намуба, всё это время внимательно наблюдавший за действиями товарищей, не выдержал и, соскочив с лошади, подошёл к сундуку. Показав знаками, что хочет попробовать заняться замком, он поднял руку к голове и извлёк из кудряшек длинную тонкую стальную булавку с разноцветными пёрышками на конце. Она служила ему и заколкой-украшением для причёски, и тайным оружием одновременно, которое он мог в критический момент точно метнуть в глаз врага неожиданно для последнего.

Нубиец неспеша присел перед сундуком на корточки, взял в руку замок и бережно погладив его, словно потрепал по гриве любимого коня, осторожно ввел заколку в скважину и несколько раз провернул там против часовой стрелки. Замок щёлкнул и раскрылся. Намуба вытащил дужку из петель и с поклоном протянул замок онемевшему Синдбаду, после чего почтительно отошёл в сторонку.

Ибн-Сина радостно вскрикнул, увидев что препятствие к открытию крышки удачно устранено.

– Никогда бы не подумал, что мой начальник телохранителей – опытный взломщик! – пробормотал Синдбад, роняя замок под ноги.

В следующее мгновение друзья одновременно вцепились в крышку и без труда откинули её.

Сундук оказался совершенно пуст!

Во всяком случае, так показалось на первый взгляд. Чуть позже они всё-таки разглядели на дне горстку серой пыли, но не придали ей значения.

– Твою мать! – огорчённо выругался Ибн-Сина, – Столько трудов и переживаний – и в результате дырка от бублика! Невероятно, но факт!

Тяжеленный сундук оказывается пуст. Но почему, почему он такой неподъёмный? Ты что-нибудь понимаешь, Синдбад?

Тот не успел ответить. Из раскрытого сундука вдруг…подул сильный ветер! Он мигом подхватил серую пыль и стал разносить её по всему полю битвы. Горсточка на самом деле оказалась бесконечной величиной…

Друзья поспешно отпрыгнули от источника ветродуя, прикрывая глаза полами халатов. Намуба оказался мудрее – он сразу вскочил в седло, сжав в кулаке поводья лошадей капитана и учёного, которые с испугу готовы были скакать куда глаза глядят.

– Не нравится мне всё это! – прокричал сквозь завывания бури учёный, – Колдовством попахивает!

– Слушай! – заорал в ответ Синдбад, – А что, если это ящик Пандоры,

а мы, дураки, открыли его?

Ибн-Сина побледнел:

– Чёрт! Я об этом не подумал… Всё может быть!

– Тогда нам лучше поскорее его закрыть, пока он не надул на поле чего похуже помимо урагана.

– А потом?

– Потом мы сделаем ноги, как ты любишь поэтично выражаться…

– Ладно!

– Клянёшься?

– Да!

– Не отступишься?

– Нет!

Преодолевая ураганные порывы, приятели медленно двинулись к сундуку. Ветер рвал на них халаты, трепал волосы, хлестал песком по глазам. Вместе с дикими подвываниями заползал в рот, нос и уши. И всё время перекрывал дыхание, не давая лёгким развернуться во всю грудь.

Ослепшие и оглохшие, почти потерявшие сознание от недостатка кислорода, друзья всё же протолкнулись сквозь ветряную стену к сундуку и дружно навалившись на крышку сзади, с трудом захлопнули её. После чего обессилено опустились на землю.

Едва отдышавшись, Синдбад поднял замок и, вставив его на место, замкнул со щелчком. Всё! Ураган снова был заперт в своей

темнице. Ветер стих. После его завываний в ушах некоторое время стоял звон. Всё вернулось в прежнее русло, вот только, пожалуй, слишком много пыли было разнесено ураганом вокруг. Она тонким слоем покрыла и мох, и скелеты в броне, и оружие.

– Поехали отсюда! – потянул Синдбад друга к Намубе с лошадьми.

Но тот неожиданно воспротивился.

– Постой! Всё же нормализовалось, так? К чему теперь уезжать? Давай проверим остальные сундуки, интересно же. Вдруг в них хранятся ответы на загадки Вселенной или самые наисокровенные знания? Потом всю жизнь будем локти кусать…

Синдбад и возмутился, и рассердился. Но высказать учёному-клятвоотступнику всё, что хотел, не успел. Громко закричал один из телохранителей за спиной Намубы. Округлив глаза от страха, он тыкал рукой на скелет, лежащий с другой стороны повозки в окружении треснувших колёс.

Всадникам с высоты, в отличие от стоящих на земле приятелей, несомненно было виднее что там творится. Чтобы как-то сравняться с ними, Синдбад запрыгнул на один сундук, с него перебрался повыше на другой, третий… Когда оказался на вершине кучи, встал поустойчивее и посмотрел за край повозки.

От увиденного волосы у него на голове просто зашевелились.

Он обернулся к Ибн-Сине, чтобы предостеречь товарища, но того уже и след простыл: учёный с перекошенным лицом бежал к Намубе, который еле сдерживал как свою лошадь, так и рвущихся с поводьев коней своих командиров. И если бы не его крепкая рука, оба они остались бы пешими, что было бы весьма чревато последствиями при сложившихся обстоятельствах…

Всё дело, собственно, заключалось в том, что покрытый тонким слоем пыли из сундука скелет, на которого первым обратил внимание телохранитель, а за ним и Синдбад, вдруг слабо пошевелился.

Да-да!

Он двинул костями рук и ног и это заметил глазастый эфиоп, у которого тотчас отнялся язык от ужаса и он не смог закричать. Однако указать всем на немыслимое нарушение законов природы он смог.

Пока Синдбад карабкался по сундукам, оживший скелет сел, нашарил во мху проржавевший щит, обитый по краю потускневшими геометрическими украшениями из позолоченной бронзы в виде ромбов, двуручный меч и вооружился. Эти его манипуляции Синдбад наблюдал собственными глазами. Но недолго: как только скелет, стуча костями и громыхая бронёй, рывком поднялся на ноги, он спрыгнул с кручи, что бы припустить вслед за учёным к своему коню. Но не успел…

Воин-скелет, кстати обладатель квадратного черепа, поправил

на плоской макушке такой же несуразный клёпаный шлем с помятым забралом и осмотрелся. Сначала его пустые глазницы пристально уставились на чернокожих всадников и наши искатели сокровищ готовы были поклясться, что безглазый мешок костей каким-то образом видит их.

Действительно, челюсть скелета от удивления сначала красноречиво отвисла, а затем, по мере того как им стала овладевать ярость на недомерков-пришельцев, посмевших потревожить его вечный покой и даже каким-то чудом пробудить от смертного сна, страшно заскрежетала кривыми кинжальными клыками.

Внезапно на глаза квадратноголовому воину попался Синдбад, который стоял совсем рядом, по ту сторону опрокинутой повозки. Одним прыжком перескочив через неё, гигантский скелет очутился рядом с капитаном, макушка которого едва доставала ему до колена. В следующую секунду он поднял костяную ногу, обутую в полусгнившую сандалету из толстой кожи с плетёнкой из цепочек и бронзовой поножной с шипастым наколенником, и с размаху топнул ею, норовя раздавить маленького человечка, осмелившегося осквернить его нетленный прах героя.

Синдбад ловко отскочил в сторону. Ступня, как гигантский пресс, гулко вбила мох в землю, вздымая в воздух облако серой пыли, от которой запершило в горле и заслезились глаза. Мертвец никак не ожидавший от мелюзги такой прыти, окончательно рассвирепел и повторил попытку.

Притопнул по Синдбаду и…опять неудачно! Тот метнулся в обратную сторону и снова избежал незавидной участи. Скелет совсем потерял голову от ярости. Позабыв про меч в руке, он не оставлял попыток раздавить человека ногами, а тот, в свою очередь, раз за разом ловко увёртывался и всё никак не мог оторваться от чудовища: стоило ему отбежать метров на пять-шесть в сторону, как тот одним шажком настигал его.

Сколько бы продолжалась такая опасная игра в кошки-мышки неизвестно, но на третий или четвёртый раз Синдбаду не повезло: он запнулся ногой об обломок оглобли, торчащей из земли, и растянулся во весь рост как раз между ног преследователя. Скелет, беззвучно торжествуя, громко клацнул челюстью и быстро задрав вверх свою ужасную стопу… прицельно притопнул!

Но в этот миг к ним подскакал Ибн-Сина, ведя в поводу коня Синдбада. Учёный спрыгнул с седла под ноги мертвеца и в последний момент, подхватив приятеля под мышки, вытащил из под смертоносного удара. Одновременно с ним Намуба и телохранители беззвучно подобрались сзади и все трое принялись рубить конечности гиганта мечами.

От неожиданности тот замешкался, что дало приятелям возможность вскочить на лошадей и галопом направиться к дороге и далеко ушедшему по ней вперёд каравану. Телохранители, как всегда, следовали в арьергарде.

Увидев, что враги спасаются бегством, квадратноголовый во ин-скелет устремился в погоню, грозно потрясая оружием. Если бы ему было чем кричать, то ближайшие окрестности в тот момент наверняка огласились бы яростными проклятиями…

Намуба обернулся и на скаку выстрелил из лука. Однако стрела, вонзившаяся в грудь между четвёртым и пятым рёбрами со стороны сердца, никакого эффекта не принесла. Скелет, похоже, её даже не заметил. Он гнался за беглецами с упорством маньяка, поминутно грозя щёлкающими клыками…

– Вовремя ты… – крикнул Синдбад Ибн-Сине, как и он скакавшему

низко пригнувшись к луке седла.

– Я просчитал ситуацию и понял, что без коней нам от этого ожившего мешка с костями не удрать, потому и поспешил забрать их у Намубы…

– Я так и понял… Однако, наш преследователь не один такой. Смотри, кругом встают и другие скелеты!

Это была правда. Вокруг, насколько хватало глаз, поле битвы натурально оживало. Останки повсеместно шевелились, садились и вставали на ноги, словно подчиняясь заоблачному кукловоду, дерга ющему за невидимые нити.

– Их оживила серая пыль из нашего сундука! – заявил Ибн-Сина.

– Да? Давно догадался?

– Сразу!

– А я чуть позже…

Квадратноголовые и круглоголовые, с вытянутыми, волчьими пастями и просто клыкастыми челюстями, воины-скелеты тем време нем вставали из праха дребезжа и звеня ржавым оружием и доспеха ми. Их кости прикрывали лоскуты сгнивших одежд, которые развева лись на ветру, изодранными парусами, с них сыпаласт прель, мусор, земля и…серая пыль. Но они не обращали на такие мелочи внима ния, их ярость была обращена только против горстки людей, осмели вшихся пробудить их до срока Судного Дня!

Каравн остановился в ожидании своих командиров. Матросы и возничие сбились в кружок на обочине дороги, что бы со знанием де ла обсудить вооружение воинов-гигантов, которые в этом месте пока ещё не восстали из ада, так как серая пыль сюда долетела только-то лько. То, что творится позади, они просто не замечали…

– Все на повозки, живо! – закричал им издали Синдбад, – Скачите во весь опор!

Но последние уже и сами увидели, как на их глазах стали ожи вать истлевшие мощи, как повсюду, от горизонта до горизонта, заше

велились погибшие воины, как бряцая оружием они вставали во весь свой громадный рост и с дикой злобой со всех сторон бросались на

удиравших Синдбада, учёного и телохранителей. Иные, обратив вни мание на повозки на дороге, гремя костями устремляли свой бег к ним.

Это было ужасное зрелище. Оно подстегнуло матросов со слугами похлеще бича. В мгновение ока люди заняли свои места и кавалькада, сорвавшись с места, пустилась наутёк. Хорошо, что полотно дороги в этом месте сохранилось довольно сносно, что позволило лошадям в считанные секунды набрать приличную скорость. Синдбад с Ибн-Синой и телохранителями нагнали караван в тот самый момент, когда повозки и колесницы помчались прочь метеорами, а всадники – вихрем!

Но, как вскоре выяснилось, ожившие мертвецы бегали быстрее лошадей. Не прошло и пяти минут погони, как один из многочисленных отрядов, в которые стихийно сбивались покойники, стал неуклонно настигать путников, практически наступая им "на пятки", а два других, сравнявшись в скорости со скакунами, устремились вдоль обочин, уверенно зажимая караван в "клещи".

Но самым страшным оказался четвёртый, смешанный отряд. Бывшие противники, в пылу погони позабывшие про прежние свои распри, отложили кровавую вражду до поры, что бы объединить усилия для поимки и наказания наглых мелких незнакомцев, посмевших посягнуть на их покой.

Поскольку кругло и квадратноголовые воины-скелеты, по воле случая ожили задолго до проезда каравана, то у них было время, что бы подготовиться к приёму дорогих гостей. Быстро сообразив в чём дело, покойники дисциплинированно встали в плотную шеренгу и на мертво перегородили дорогу от обочины до обочины и даже захвати ли ещё для верности по сто метров в поле с обоих сторон. Высокая и широкая стена из леса оживших костей казалась непреодолимой преградой. Беглецов охватило глухое отчаяние.

– Мы в ловушке, Синдбад! – воскликнул взволнованно Ибн-Сина, наб людая как плотное кольцо из воинов-скелетов, в которое те заключи ли караван, вот-вот захлопнется – Что делать? Ума не приложу…

– Ещё нет! – крикнул в ответ Синдбад, – До тех, что впереди версты полторы-две, должны успеть…

– Что успеть-то? – не понял учёный.

Но Синдбаду некогда было отвечать. Он действовал скорее по наитию, чем осознанно. Подскочив к последней повозке, гружёной провизией и водой, он на скаку ловко перепрыгнул на неё прямо с седла и принялся ворочить одну из больших пузатых бочек, лежащих посзади остальных с верхнего краю. Но её надёжно удерживали тол стые верёвки, по которым капитан ожесточённо полоснул кинжалом.

За этим занятием его и застал Ибн-Сина, по примеру друга пе репрыгнувший с коня на подводу:

– Что ты задумал?

– Выбивай пробку!

– Что в ней?

– Вино!

– Выбил! Готово!

– Теперь сбрасываем бочку на дорогу!

Увязка была перерезана Синдбадом и друзья, в мгновение ока перекатив бочку через борт, сбросили её на дорогу. Она покатилась, завертевшись юлой. Испанское вино полилось в дорожную пыль ту гой рубиновой струёй. Брызги, сверкая в солнечных лучах, веером рассыпались по сторонам. В воздухе поплыл одуряющий, головокру жительный аромат…

Рсчёт Синдбада удался на славу! Он верно проанализировал ситуацию и нашёл один-единственный выход из казалось бы безвы ходного положения, в котором оказалась экспедиция. Ибн-Сина тут же оценил генеальный ход приятеля. Ну какой, скажите на милость, в мире воин, пусть и в состоянии ожившего скелета, откажется от дармового доброго глотка вина?

Круглоголовый, с волчьей пастью воин-скелет, который вырвался вперёд остальных преследователей за счёт неимоверно длинных прыжков, поравнялся с бочкой и вдруг резко остановил свой бег. Если бы у него сохранилась рожа, то на ней можно было бы прочесть некое смущение.

А так скелет просто энергично заводил по сторонам той дыр кой в верхней части вытянутой пасти, где у него при жизни располагался нос. Его пустые глазницы принялись жадно шарить по дороге и наконец, остановились на истекающей вином бочке. Радостно щёлкнув страшной челюстью, скелет потянулся к ней свободной от оружия рукой, но…опоздал.

Он слишком долго принюхивался!

Его опередил другой воин-скелет, квадратноголовый, который бежал за ним по пятам и немного сбоку. Этот-то шустряк и подхватил первым бочку из-под самого носа круглоголового. Он зажал её в костях пальцев словно кружку без ручки, поднял как пушинку и взболтнув, картинно опрокинул в жадно раззявленную клыкастую пасть.

Круглоголовый воин-скелет от такой наглости на мгновение остолбенел. Но едва струя из бочки потекла в несуществующую глотку соперника, он замысловато взмахнул мечом и срубил подлецу го лову с плеч долой. Тот покачнулся и вслед за своим черепом, который не смог никуда откатиться по причине квадратности, рухнул на дорогу мертвее мёртвого, так и не успев насладиться ни единым глотком божественного напитка.

Кости квадратноголового рассыпались с противным треском, что впрочем ничуть не взволновало его врага, который ловко подхва тил выпавшую из пальцев бочку и в два приёма вылокал её до дна, смачно причмокивая при этом.

Какое удовольствие испытал скелет от того, что залил эксклю зивным вином нижнюю челюсть, позвоночник, рёбра и другие кос ти, что ещё ниже, осталось для приятелей загадкой. Но вот то, что за это сомнительное удовольствие последовала скорая расплата, они удостоверились собственными глазами.

Едва выпивоха, влив в себя последние капли, протёр тыльной стороной несуществующей ладони отсутствующие губы и торжествуя поставил ногу на череп побеждённого врага, как его со всех сторон атаковали пять или шесть квадратноголовых, оказавшихся

случайными свидетелями гибели своего товарища от подлой руки коварного круглоголового ублюдка.

Выпивоха продержался недолго: силы были слишком неравны.

Его изрубили в мелкие косточки, но до того он успел позвать на помощь своих, выдав серию ритмичных ударов мечом по щиту.

Это был сигнал сбора, сигнал атаки на врага, услышав который все

без исключения круглоголовые воины-скелеты вдруг прекратили не

понятную погоню за какими-то пришлыми недомерками-людьми и словно очнувшись ото сна, осознали, что их настоящий, исконый враг находится не где-нибудь, а рядом, на расстоянии вытянутой руки. И этот враг уже напал на одного из их товарищей и убил его.

Те же самые чувства испытали и квадратноголовые воины. Прежняя ненависть к врагу и в них вспыхнула с новой силой. А поскольку две армии круто перемешались между собой, то все разом напали друг на друга с высоко поднятым оружием и низко опущенными забралами. О беглецах скелеты как по команде дружно поза были, на что и надеялся Синдбад, сея вином распрю в ряды преследователей.

* * *

Склеты сражались яростно. Хоть и не было слышно над полем битвы ни воплей, ни проклятий, ни грохота пушек с барабанным боем и рожками, зато лязг скрещенного оружия стоял как в цехах миллиона паровых кузниц, а сухой треск летел такой, словно миллиард бухгалтеров, собранных вместе, одновременно орудовал костяшками на старинных щётах, сводя дебит с кредитом.

Караван оказался в центре военных действий, как в цейтноте. Двигаться по дороге ни вперёд, ни назад – не было никакой возможности. Он торчал на ней как бельмо в глазу и это сильно беспокоило приятелей…

Не дожидаясь исхода сражения и всё ещё опасаясь преследования воинов-скелетов, Синдбад приказал убраться с дороги, на которой караван был открыт взорам сражающихся со всех сторон. Разведчики выискали в поле овраг, по дну которого повозки и проскользну ли незаметно между рядами увлёкшихся рубкой воинов-скелетов до ближайшего густого перелеска.

Оставляя этот зелёный оазис между собой и сражающимися, караван покинул поле боя. Синдбад спешил удалиться от него как можно дальше, строго наказав разведчикам по возможности держать курс параллельно дороги.

Долго петляли повозки по бездорожью, пока наконец шум бит вы не стал затихать вдали. Только тогда отряд немного приободрил ся. Матросы и возницы, вспоминая подробности пробуждения скеле тов, преследование и последующую битву между собой, теперь с улыбками делились впечатлениями и наиболее яркими пережитыми эпизодами, которые преподносили приятелям не иначе, как с лёгким юморком.

– Что хотите говорите, братцы, а наш капитан – голова! Если бы не он, кто знает, как бы всё ещё сложилось…