Текст книги "Сага-фэнтези о Синдбаде-мореходе и его друге Ибн-сине"

Автор книги: Сергей Гжатский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14. Сражение с кентаврами

Несмотря на ночное происшествие, подъём сыграли строго по графику. Позавтракав, снялись с места. Караван покатил по дороге

в раз и навсегда определённом порядке. Кругом зеленели поля и поля с отдельными островками густой поросли. Но уже часа через два степь как-то быстро сменилась холмистой равниной, пестреющей цветами. Дорога запетляла между косогорами, на покатых склонах которых местами шелестели то легкомысленно-весёлые кудрявые рощицы, то серьёзные и строгие дубравы.

Вскоре за холмами во всей своей красе встали голубеющие горы со снежными пиками, подпирающими крышу неба. Приятели, оборвав разговор, с вожделением уставились на них. Каждому подумалось, что возможно уже завтра экспедиция достигнет ущелья, отмеченного на карте двойным зигзагом. Если пройти его до конца, то откроется единственная дорога через перевал, а там и до аэродрома атлантов недалеко…

Ибн-Сина достал подзорную трубу, чтобы получше рассмотреть цель их путешествия, но внезапно вскрикнул от удивления и протянул прибор другу.

– Посмотри в ту сторону, капитан. Кажется, там разворачивается бой местного значения…

Заинтригованный Синдбад навёл трубу на указанное место.

Стадиях в двадцати впереди, слева от дороги возвышался невысокий холм, чьи склоны покрывал редкий перелесок. На его приплюснутой вершине, среди низкорослого кустарника розовел шатёр с развевающимся на ветру штандартом. А вокруг теснились всадники, стреноженные лошади, колесницы и пешие воины.

Но не они привлекли внимание Синдбада, а юная красавица в мужском дорожном костюме, поверх которого посвёркивали золотом лёгкие женские полулаты. Высокая и статная девушка забралась на валун и с него, как с помоста, обратилась к воинам с пламенной речью. Щёки её разрумянились, глаза сверкали сапфирами, а пышные русые волосы рассыпались по плечам волнистыми струями, которыми налетающий порой ветерок играл как хотел.

У Синдбада перехватило дух: ах, до чего хороша та далёкая незнакомка, как она прекрасна в своём благородном порыве!

– Кто это? – прошептал он охрипшим голосом.

– Как кто? – усмехнулся Ибн-Сина, – Надо думать, что принцесса Дорота собственной персоной. Других здесь не водится.

– Я же говорил, что судьба ещё сведёт нас с нею! – воскликнул радостно Синдбад.

– Говорил, но я бы на твоём месте поубавил эмоции.

– Это ёще почему? Меня охватывает восторг при одной только мысли, что я скоро познакомлюсь с такой красавицей.

– Ха, восторг! Забыл, как сам же давеча пророчил нам разные беды от встречи с ней?

– Признаюсь, я был неправ!

– А между тем беда уже стучится в двери…

– Ты говоришь загадками, брат, я не понимаю тебя.

– И не надо понимать, просто опусти трубу к подножью холма, а то

всё смотришь, смотришь, да не туда. Ну, что видишь?

Синдбад сделал, как просил учёный и вдруг вздрогнув, сильно

побледнел. Под холмом скакали вооружённые увесистыми дубинами и плетёными из лозы щитами…люди-лошади! Если человеческие торсы этих загадочных существ все до одного отливали бронзой из-под заношенных шкур, то лошадиные составные рознились по масти: были там крупы и вороные, и пегие, и каурые, и гнедые, и белые в яблоках…

– Кентавры! – выдохнул он, не веря своим глазам, – Всегда думал, что они – выдумка древних греков. Откуда они тут взялись?

– Возможно, это их страна, их Родина! И им не нравится, когда по их землям кочуют всякие разные искатели приключений без разрешения на то властей. Вот тебе и беда, и опасность в одном флаконе. Как для принцессы, так и для нас.

– Допустим, что ты прав. Но, насколько я разобрался в увиденном, кентавры собираются атаковать отряд принцессы, который окружили на холме. О, Аллах! Их же больше чуть не в десятки раз! А беднягам негде укрыться!

– Зато Дорота даёт своим солдатам наглядный пример выдержки и мужества. Смотри, как она умело зажигает их сердца ненавистью к врагу. Они дадут достойный отпор, будь спокоен!

– А что станем делать мы? Неужели заделаемся сторонними наблюдателями?

– Во-во! Ты уже готов ради прекрасных глаз незнакомки погубить нашу экспедицию. Это ли не горе? Хотя, тебе решать! Но я уже подсчитал, что наших объединённых с принцессой сил всё равно не хватит для качественной битвы. Количество кентавров превышает число наших воинов в два-три раза. Так стоит ли рисковать понапрасну?

– Я тебя не узнаю, друг. Ты же сам учил меня, что воюют не числом, а умением, не количеством, а качеством.

– Это всё теория! Практика от неё существенно отличается.

– Вот сейчас и проверим. Я принял решение – мы идём на помощь принцессе! Мы нападём на кентавров неожиданно и с тыла, когда они начнут подниматься на вершину, атакуя лагерь Дороты. Судя по их шкурам – они самые настоящие дикари. Значит, никакой тактики и стратегии в бою не придерживаются. Я не вижу у них другого оружия, кроме дубин. А у нас – стальные мечи и щиты, копья и луки. Всё за то, что мы победим!

– Дубина в умелых руках тоже может стать грозным оружием, ты знаешь это не хуже меня. Но внезапность нападения должна посеять в рядах дикарей панику, тут ты прав. Они обязательно пустятся наутёк, как я искренне надеюсь… Ладно, я согласен на твою авантюру. Главное, как говорил один небезызвестный полководец, ввязаться в драку, а там будем смотреть!

– Тогда оставляем повозки под охраной слуг, а сами на колесницах и верхом нападём на врага? – предложил Синдбад, дрожа от нетерпения.

– Я бы этого не делал, Синдбад, – возразил Ибн-Сина, – Я знаю кентавров! Это коварный и злобный народец! Пока мы будем сражаться, часть из них вполне может тайно выйти из боя и разграбить наш не защищённый обоз. Пусть лучше все повозки следуют за нами в арьергарде: и нам спокойнее, и тыловое прикрытие будет обеспечено.

– Ты – гений всех полководцев! Пусть так и будет! – согласился с доводами приятеля Синдбад.

Он обратился с короткой речью к отряду, указав саблей на врага; упомянул про отряд принцессы, который они должны спасти во что бы то ни стало, и первым ринулся в бой, увлекая за собой Ибн-Сину, телохранителей и всех остальных всадников, за которыми тронулись и повозки, прикрываемые колесницами.

* * *

Ещё задолго до всех этих событий, Синдбад, набирая экипаж, ставил перед каждым соискателем необходимым условием не только абсолютное знание морского дела, но и умение владеть всеми видами известного, малоизвестного, и даже экзотического оружия.

И такие претенденты находились! В основном, это были бывшие пираты, решившие в силу тех или иных обстоятельств покончить со своим разбойным ремеслом и начать новую жизнь. Синдбад, конечно, знал об их тайне, но всё равно вносил в списки и помалкивал.

Ибо эти самые "бывшие" и составляли основной костяк его несгибаемого экипажа. Именно они отличались особой преданностью и исполнительностью, ценя редкое человеческое отношение к ним капитана и кругленькие суммы, которые он всегда и без задержек выплачивал матросам после каждого плавания.

Что же касается самой работы, то она мало чем отличалась от прежнего разбойного ремесла. Те же риск и опасность, те же шторма и бури, та же погоня за богатством и прибылью, те же стычки и масса различных приключений, но уже в рамках оговорённой корабельной дисциплины и под эгидой если не самой законности, то хотя бы её видимости.

После нескольких лет службы у Синдбада, любой член экипажа "Ирбиса" мог позволить себе приобрести роскошную виллу в окружении виноградников, полную слуг, и жить припеваючи. Или купить собственный корабль и заняться свободной торговлей.

В случае же гибели матроса в плавании, Синдбад добросовестно выплачивал его родным и близким не только причитающееся за рейс жалование, но и единовременное пособие, позволяющее последним жить безбедно долгие годы. Таковы были условия контракта и матросы ни на секунду не сомневались, что когда-нибудь их капитан отступится хоть на пядь от любого из его пунктов.

Поэтому, получив приказ атаковать кентавров, никто – ни слуги, ни матросы даже и не подумали возроптать или как-то иначе высказать своё неудовольствие предстоящим опасным предприятием, в которое их вовлекает Синдбад.

Наоборот, они радостно загоготали в предвкушении жаркой сечи, повыхватывали из ножен мечи и абордажные сабли и с бесшабашной удалью ринулись за своим капитаном в гущу сражения.

Кентавры тем временем рассыпались и перестроились в цепь, другую, третью. Приятели видели, как они окружили холм и стали медленно подниматься к вершине, откуда в них полетели копья, стрелы и камни. Неся потери, парнокопытные дикари упорно лезли наверх, пока не оказались на границе лагеря незваных пришельцев.

– Эх, не успеваем! – отчаялся Синдбад, – Сейчас кентавры набросятся скопом, сломят и сомнут сопротивление отряда и всех перережут. Нам достанутся одни трупы…

– Не отчаивайся, друг, всё обойдётся! Ещё не вечер, капитан!

Люди-лошади выждали минуту, за которую следовавшие друг за другом цепи соединились в одно плотное кольцо, взмахнули дубинами, громко заорали для острастки и со всех сторон ринулись через кусты на розовеющий в центре поляны шатёр и окружавших его солдат.

Но атака быстро захлебнулась! В кустах оказались замаскированные врытые в землю плотные ряды острейших рогаток из прочных оструганных брёвен, о которые с десяток кентавров сходу продрали себе брюхо и с вывалившимися кишками попытались отступить. Но были раздавлены своими же собратьями, следовавшими за ними по пятам.

Между рогаток возвышались завалы из валежника, перескочить через которые было просто невозможно, потому как под ними скрывались копейщики, умело поражавшие врага опять же в брюхо, а чуть поодаль в засаде сидели лучники, раз за разом по команде посылавшие во врага тучи стрел, дротиков и копий, которые разили метко и беспощадно.

Это было похоже на плановый отстрел кентавров, на невозмутимое их истребление. Ай, да принцесса! Как профессионально она построила оборону. Люди-лошади уже понесли сокрушительные потери – около двух десятков парнокопытных бойцов – в то время как ни один человек из её отряда не пострадал.

Синдбад, видя провал первой атаки кентавров, приободрился.

Ибн-Сина, скача с ним бок о бок, похлопал приятеля по плечу.

– Что я говорил? Ещё не вечер!

– Но кентавры не отступились, они готовятся ко второй атаке…

– И пусть себе готовятся, лишь бы не оглядывались. Мы уже у подножья холма, аккурат под ними. И они пока нас не засекли.

– Но если они попрут тараном?

– А зачем принцессе столько много завалов из валежника вокруг лагеря? Если кентавры начнут прорываться, они наверняка подожгут валежник, что бы на пути дикарей встала стена сплошного огня.

– Это опасно! Можно самим обгореть.

– Конечно можно! Поэтому давай прибавим ходу и нападём на кентавров ещё до того, как они пойдут на прорыв обороны принцессы!

Кентавры, как видели приятели, отступили, но не ушли. Они только больше рассвирепели из-за неудачи и больших потерь. Их предводитель, мрачный краснорожий бородач со шкурой саблезубого тигра-альбиноса на могучих плечах, головы не потерял и трезвости мысли не утратил. Он оставил одно кольцо оцепления, а остальных воинов свёл во единый мощный кулак, видно и впрямь решил идти напролом.

– Ищите в укреплении пришельцев наиболее слабое место! – приказал он разведчикам, – Мы ударим по нему "клином"! Пусть мои копыта сожрёт короста, а мой хвост навечно останется в репейниках, если нам не улыбнётся удача!

Разведчики отсутствовали недолго. Они нашли то, зачем их посылали. Наиболее слабым местом им показалось русло пересохшего ручейка, по которому с вершины холма некогда сбегали воды родника. Но источник давно иссяк, ручей высох, а русло осталось. По его берегам торчали две рогатки, однако само русло оставалось незагороженным. Это была узкая лазейка, но она была! И если на неё устремить острие тарана, то…

Предводитель кентавров выбрал направлением главного удара

именно это место. Совершив несколько обманных манёвров, отряд людей-лошадей несколько раз для виду сунулся то в одну, то в другую точку обороны принцессы, пока в третий раз неожиданно не свернул вдоль по руслу.

Солдаты принцессы растерялись от неожиданности, когда кентавры один за другим стали проскальзывать в лагерь между двух рогаток по дну бывшего ручья. А за первыми храбрецами устремился и остальной отряд. Это было похоже на прорыв плотины.

Чем бы всё закончилось для отряда принцессы Дороты, неизвестно, но в этот критический момент на кентавров напал отряд Синдбада. Матросы, слуги и телохранители под предводительством друзей с диким гиканьем врезались в задние ряды парнокопытных воинов, поигрывающих шипастыми дубинами в мускулистых руках. Те и опомниться не успели, как были посечены под корень. С дюжину хвостатых мифических созданий забилось в агонии.

– Коней кинули! Копыта отбросили! – развеселился Ибн-Сина, видя поверженного врага.

– Братцы! Бейте вон того рыжего с наглой мордой – он похож на Чубайса! – учёный ринулся на очередного врага.

Как и рассчитывал Синдбад, неожиданное нападение с тыла не только ошеломило кентавров, но и расстроило все их планы. Хитроумная атака парнокопытных дикарей захлебнулась. Они оказались между двух огней, потому что отряд принцессы, увидев негаданную помощь незнакомцев, от обороны перешёл к нападению.

– Ур-ра! – завопили солдаты Дороты, вскочили в седла и как только

слуги разметали два-три завала из хвороста, покинули пределы лагеря и с вершины накинулись на кентавров, стараясь зажать их в тиски между собой и неизвестными храбрецами. Вела бойцов в бой сама принцесса, из-за миниатюрного копья в руке похожая на Афродиту-воительницу.

Чего никак не ожидал ни один из отрядов, так это то, что численное превосходство и дикарская безрассудность кентавров позволит им сравнительно быстро опомниться и организовать успешное сопротивление. Их не смутила ни перспектива сражения на два фронта, ни превосходное стальное вооружение пришельцев. Люди-лошади и не подумали пуститься наутёк, наоборот, они с яростью набросились на врага.

Закипела сеча. Кентавры и люди сошлись не на жизнь, а на смерть. Побоище вызвало бы жуть у стороннего наблюдателя, коли бы такой объявился. Никакие рыцарские жесты тут не работали:

и те, и другие пленных не брали, раненых и лежачих добивали, пощады не просили и не давали! Рёв, ржание и дикие крики смешались со звоном клинков, треском разрубаемых костей и хлюпаньем проломленных черепов.

На каждого солдата принцессы, равно как и матроса Синдбада в среднем насело от трёх до четырёх парнокопытных увальня. Виртуозно размахивая увесистыми дубинами, утыканными острыми клыками саблезубых хищников, озлобленные кентавры дрались жестоко и мощьно.

В отличие от людей-всадников, сами себе и рубаки и лошади, они имели неоспоримое преимущество над последними, которым приходилось управлять скакунами. Кентавры вихрем носились по склонам холма вокруг людей, обрушивая на их головы молниеносные дубины. Кто не успевал уклониться, тот валился на землю с раскроенным черепом или переломанными конечностями.

Видя это, Синдбад впал в отчаяние. Он понял, что в ближнем бою у них нет ни единого шанса на победу. Но капитан как всегда

остался верен себе. Он решил поменять тактику боя: раз нельзя одолеть дикарей мытьём, то нужно попробовать катаньем.

– Отходим! – закричал он своим людям, – Копейщики – вперёд и копья наперевес. Лучники – вставайте за ними и за дело! Расстреляем их стрелами на расстоянии.

И первым поднял свой лук, как только вырвался из свалки битвы, которая уже переросла в настоящее избиение. Принцесса Дорота в свою очередь быстро оценила преимущество предложенной незнакомцами тактики и тоже отдала аналогичный приказ.

– Все ко мне! Перестроились! Бейте их на расстоянии дротиками и стрелами! – сквозь шум боя донёсся до друзей её звонкий мелодичный голос.

Битва перешла в новую стадию, не вполне благоприятную для кентавров, на которых обрушился ливень метких стрел, дротиков и копий. В считанные секунды их войско ощутимо поредело. Люди-лошади на скаку грохались на землю, орошая траву багряной кровью. Вскоре в живых осталось едва ли две дюжины дикарей. Трупы остальных густо усеяли склоны холма разноцветными буграми.

И тогда парнокопытные сделали отчаянную попытку вырваться из окружения, бросившись грудью на выставленные копья. Одной группе из шести дикарей таким образом удалось прорвать оцепление. И они бы ушли, если бы на пути у них не встали Синдбад с Ибн-Синой.

Вёл группу сам предводитель, чей вороной круп и бока украшали белые "яблоки". Он и двое его "генералов" обрушились на капитана, в то время как трое других насели на учёного. Вокруг приятелей закружилась смертоносная карусель. Синдбад не успевал отбить саблей одну дубину, как на его голову падали ещё две. Он парировал удары, уклонялся, ставил коня на дыбы и сам разил неприятеля.

Его одежда превратилась в окровавленные лохмотья. Кости ныли от пропущенных ударов. Из рассечённого лба закапала кровь, заливая глаза. Оглохший и ослепший, словно сквозь розовую пелену следил он за врагами, кружившими вокруг него чёрными воронами.

Конь несколько раз споткнулся под ним, да и сам он изрядно подустал.

Внезапно перед его затуманенным взором промелькнула бородатая рожа предводителя с ощеренным в хищном оскале ртом

и горящими безумной ненавистью глазами. Хитрецы решили обмануть Синдбада: пока двое его "генералов" отвлекали внимание ложными выпадами, вождь внезапно выскочил из-за их спин и взмахнул дубиной с намерением опустить её прямо на его темя.

Но как не был быстр дикарь, капитан оказался проворнее. Он

откинулся в седле, выставив над собой саблю, а левой рукой одновременно сорвал с пояса кинжал и метнул его в открывшееся на мгновение горло вождя. Метать ножи Синдбад был мастером от Бога. Дубина пошла вниз, но вместе с ней и клинок вонзился под бороду кентавра, войдя в кадык по самую рукоять.

Вождь дико заорал, захлебнулся и захрипел, выронил дубину и встав на дыбы, вырвал кинжал из раны. Из пронзённого горла ударил фонтан тёмной крови. Дикарь пошатнулся и замертво рухнул под копыта коня Синдбада.

Его оставшиеся в живых воины услышали предсмертный вопль своего вождя. Обернувшись на крик и увидев, что лишились предводителя, в растерянности оцепенели. Этим воспользовались

матросы Синдбада и солдаты принцессы. Они снова напали на кентавров, кромсая мечами и саблями. Только единицам удалось вырваться из этой резни. Они ускакали с холма в долину задрав хвосты и проклиная тот день и час, когда вождь уговорил их напасть на незнакомцев. За ними последовали и "генералы" предводителя, оставив Синдбада наедине с его трупом.

Капитан проводил их взглядом, но вдогонку не пустился. Он развернул коня и поскакал на помощь Ибн-Сине, продолжавшему рубиться с тремя кентаврами. Однако помощь тому не потребова лась. Он показывал такие чудеса фехтования, что изумил не только Синдбада, но и всех тех, кто сражался поблизости.

Учёный вертелся волчком. Как ни старались кентавры достать его дубинами, ни одна из них так и не коснулась его. Каким-то неимо верным образом оружие пролетало мимо. Ибн-Сина превратился в вихрь, смерчь, ураган! Он мелькал над седлом расплывчатой тенью, ежесекундно то парируя удары, то нанося ответные саблей. Его гиб кости, а главное сверхскорости позавидовал сам Синдбад.

Внезапно конь учёного взвился на дыбы и повинуясь седоку, развернулся вокруг своей оси. Испуганные кентавры бросили атако вать и шарахнулись от него по сторонам. Ибн-Сина не замедлил этим воспользоваться. Словно джигит-эквилибрист в цирке, он вско чил ногами на седло и прыгнул вдогонку на спину одного из удира ющих дикарей.

У Синдбада ёкнуло сердце: что он там ещё задумал? Ибн-Сина тем временем крепко зажал коленями бока парнокопытного и обхва тил его торс руками. Кентавр и два его сородича на мгновение расте рялись. Но уже через секунду осёдланный дикарь махнул дубиной через плечо за спиной, стараясь сбить с себя учёного. Тот пригнулся, спасая голову. Дикарь ударил ещё раз, и ещё… Но Ибн-Сина опять

увернулся.

Внезапно он выхватил из-за пояса короткий римский меч и по лоснул им кентавра по горлу. Кровь забила фонтаном. Дикарь захри пел, передние ноги его подогнулись и он рухнул как подкошенный, едва не придавив учёного.

Сородичи поверженного с яростью набросились на победите ля. Но Ибн-Сина уже вскочил на ноги. Не долго думая, он метнул меч в первого дикаря и попал тому в мускулистую грудь. Клинок вошёл под сердце почти полностью, кентавр испустил дух на скаку.

Последний дикарь, видя что остался один, дико завизжал и бросил в учёного дубину, но промахнулся. С оружием он видимо утратил и храбрость, потому что резко развернулся и умчался гало пом вниз по склону, догонять своих удирающих соплеменников…

Синдбад и глазом не успел моргнуть, как кентавры скрылись

из вида. Он смахнул пот со лба и улыбнулся Ибн-Сине, который поймал своего коня и вскочив в седло, направился к нему.

– Вот мы и победили! А ты боялся, даже юбка не помялся…

– Как же не помялся? – возразил учёный, – На тебе же живого места нет!

– Чепуха! Царапины! Пройдёт! – громко заявил Синдбад. Видя, что к ним в сопровождении четырёх своих офицеров направляется принце са Дорота, он картинно подбоченился.

– Синдбад, Синдбад! – укоризненно покачал головой учёный, – Смот ри, не потеряй головы! Бабы – наше наказание…

Принцесса безошибочно угадала в капитане старшего, поэтому и обратилась к нему:

– Кто вы? Назовите себя, что бы мои люди знали, кого благодарить за спасение!

Разгорячённое схваткой лицо девушки порозовело, глаза искри лись, растрепавшиеся локоны легли по плечам в волнующем беспоря дке. Она была хороша собой, когда Синдбад наблюдал за ней в би нокль, но вблзи оказалась просто красавицей, так что он моменталь но потерял дар речи. Мореход хлопал глазами и разевал рот, но с губ его так и не сорвалось ни звука. Принцесса нахмурилась, передёрнула плечами и обернулась к Ибн-Сине.

– Ваш приятель глухонемой?

Учёный соскочил с седла и отвесил девушке галантный пок лон. Проделал он его с такой учтивостью, что затмил собой всех её придворных.

– Не вините моего друга слишком строго, принцесса Дорота. Это ре зультат контузии. Нехороший вождь кентавров приложил его по го ловушке дубинушкой, перед тем, как Синдбад угомонил его насов сем. Кстати, мой друг известный капитан. Он родом из Багдада, как и я сам…

– Как? – вскричала принцесса, – Вы знаете кто я? Но откуда?

– Нам поведал о вас ваш первый визирь, принцесса…

– Мустафа? Он жив? Он с вами? Где он? Я думала, его похитили дикари из развалин на берегу и он погиб…

– Его не похитили, и он не погиб. Во всяком случае не в тот раз.

Если вам интересно, то мы обо всём вам поведаем, но чуть погодя, в более спокойной обстановке. Согласны?

– Конечно! А вы уверены, что ваш друг когда-нибудь заговорит после этого страшного удара?

Синдбад, уже справившись с собой, наконец выдал пару осмысленных фраз:

– Не беспокойтесь за меня, принцесса. Я уже в норме. И поддерживаю своего друга, которого, кстати, рекомендую вам. Он – учёный по име ни Ибн-Сина. Не слыхали о таком? А между тем его имя гремит по всему свету!

– Он преувеличивает, принцесса…

– Надо думать из дружеских побуждений? – улыбнулась девушка.

Синдбад соскочил с коня и в свою очередь поклонился Дороте.

– …Нам нужно как можно скорее похоронить убитых, принцесса, перевязать раненых и убраться отсюда. Кто знает, не захотят ли кентавры вернуться с подкреплением?

– Вы – капитан, вам и командовать! Перепоручаю вам свой отряд, себя же предлагаю в качестве вашей помощницы, хотя бы на то время, пока наши экспедиции будут вместе. Согласны?

– Это мудрое и дальновидное решение, принцесса! – сделал комплимент Ибн-Сина, – Объединив наши силы, и мы, и вы – только выиграем!

– Тогда за дело! – распорядился Синдбад.