Текст книги "Сага-фэнтези о Синдбаде-мореходе и его друге Ибн-сине"

Автор книги: Сергей Гжатский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Синдбад не ответил, лишь печально покачал головой.

– Такие проделки вполне в духе Исмаила и его верного слуги – Ахмета, – пожал плечами Ибн-Сина, – Негодяй получил по заслугам, только и всего!

– Но он хотел раскрыть нам какую-то тайну…

– Не бери в голову, Синдбад! Это была обычная уловка, чтобы спасти свою шкуру.

– Хорошо! – согласился Синдбад и кивнул Мирзе, – Ты свободен! Но впредь без моего приказа никого не убивай ни на суше, ни на море!

Мирза низко поклонился:

– Слушаю и повинуюсь, капитан! Да продлит всевышний твои дни!

Ибн-Сина ухмыльнулся.

– Ты опоздал, он их уже продлил…

– Труп выбросьте за борт! – распорядился Синдбад.

– Дозволь это сделать мне, капитан? Я намусорил, мне и убирать! – попросил Мирза.

Ибн-Сина расхохотался.

– Да ты шутник, Мирза! Намусорил он, видите ли…Ха-ха-ха!

– Как тебе будет угодно, Мирза! – разрешил Синдбад и подхватив учёного под руку снова вернулся в свои покои.

Палуба опустела. Матросы разошлись по местам, бурно обсуждая происшествие. Мирза остался с трупом Ахмета один на один. Он первым делом вытащил клинок из груди покойника, вытер кровь о полу халата и снова спрятал оружие за пазухой. Затем за ноги подтащил труп к борту, приподнял и скинул в море. Тело Ахмета с всплеском пошло ко дну. Глядя, как оно медленно исчезает в пучине, Мирза незаметно осмотрелся и злобно прошептал:

– Глупец! Надо было держать язык за зубами и не вставать у меня на пути. Я срисовал тебя и твоих помощничков ещё в порту и обо всём догадался. Калиф решил подстраховаться и послал тебя. Это его право. Только зря он это сделал, да и ты не должен был соглашаться шпионить за мной. Тебе не следовало плыть за нами. Ураган погубил ваш корабль, все твои приятели отправились на дно. Тебе тоже следовало утопнуть, а не появляться на этом корабле. И тем более ты не должен был пытаться выдавать Синдбаду моё тайное задание относительно учёного. Теперь корми рыб, придурок!

Леандр, наблюдавший за Мирзой из-за штурвала, видел, как шевелятся губы последнего, но слов не разобрал. Он подумал, что убийца читает своей жертве напутственную молитву и содрогнулся от отвращения. Всё же есть в этом Мирзе нечто отталкивающее. Хотя, если припомнить, что сотворил Ахмет с его семьёй и им самим, его можно понять…

Произошедшая трагедия сильно подействовала и на весь экипаж в целом. Остаток дня матросы ходили мрачные, хмурые и молчаливые. Многие перестали общаться с Мирзой, делая вид, что не замечают его рядом с собой. Виновник трагедии в свою очередь тоже постарался не очень-то мозолить глаза экипажу, забрался в самый тёмный угол в кубрике и уснул /или сделал вид что уснул/, но на палубу до начала вахты и носа не показывал. Он понимал, что через день-два происшествие забудется и всё станет как и прежде, но до тех пор следовало выждать некоторое время.

К вечеру того же дня произошло ещё одно странное событие!

Синдбад с Ибн-Синой покинули душные апартаменты капитана, что бы с комфортом расположиться в креслах под тентом на надпалубной надстройке. Солнце к тому моменту уже перестало палить как сумасшедшее. Оно всеми силами стремилось упасть за горизонт, из-за чего над морем поплыла спасительная вечерняя прохлада. Друзья попивали вино, закусывали его фруктами и сладостями, лениво перекидываясь словами, болтали о том – о сём.

Внезапно вперёдсмотрящий в "гнезде" громко завопил:

– Корабль! Прямо по курсу!

Его сообщение вызвало лёгкий переполох среди экипажа. Встреча в море с другим кораблём – это всегда событие! И не обязательно приятное. Ведь неизвестное судно в равной степени может оказаться и "купцом", и "пиратом"! Так что в любом случае лучше быть наготове!

Приятели поднялись на капитанский мостик, где Синдбад громогласно объявил всеобщую готовность. Вооружённые с головы до ног матросы высыпали на палубу. Взоры всех приковались к неизвестному кораблю. Волнение охватило весь экипаж без исключения.

Несмотря на сгущающиеся сумерки, Синдбад из-под ладони тщательно изучил очертания встречного судна. Ибн-Сина сбегал в каюту и принёс подзорную трубу, которую когда-то изготовил сам по своим же чертежам. Насмотревшись, он передал трубу приятелю, который уже знал, что это за предмет и какая от него польза.

– Какая громадина! Это не корабль, а плавучая крепость! Обрати внимание на изящество его линий, Ибн-Сина! – восхитился минуту спустя Синдбад, – У него странно приподняты корма и носовая часть… И несколько палуб! А палубные надстройки и фальшборт так и вообще ни на что не похожи! И, главное, три мачты вместо одной! Нет, таких кораблей я ещё не встречал. Не знаю, каковы его мореходные качества, но по виду он – красавец! Чутьё подсказывает мне, что это всё-таки "купец", а не "пират"!

– Похожие суда строили славяне, обитавшие на побережье Северной Африки несколько тысячелетий назад! – блеснул эрудицией Ибн-Сина, – Собственно, они и стали зачинателями мореходства во всём мире.

Синдбад не ответил, удивляясь про себя необъятным познаниям учёного. Он словно слился с подзорной трубой.

– Странно… – поделился он с другом возникшими сомнениями, – Я не вижу на палубе ни одного человека…

– Действительно! – опешил учёный, поднося ладонь к глазам, – Никого! Чума их там всех поразила, что ли? Похоже, судно дрейфует по воле волн…

– И не одно десятилетие… – подхватил Синдбад, – Видишь, весь корпус оброс ракушками! Его давно не чистили…

– Корабль-призрак! – зловеще прошептал стоящий за штурвалом Леандр, но Синдбад услышал его и высмеял:

– Кажется, мой первый помощник струсил?

– О нет, капитан! – вскричал Леандр и смешно выпятил впалую грудь.

– Тогда правь прямо на корабль! Мы поднимемся на его борт и выясним, что там произошло.

– Мне просто не терпится узнать, куда подевалась команда? – заплясал от нетерпения Ибн-Сина, – Пойдём, капитан, пока есть время, переоденемся для предстоящей вылазки.

– И вооружимся! – добавил решительно Синдбад.

* * *

Солнце почти ушло за горизонт, над волнами торчала только его растрёпанная макушка. Потемневший в сумерках океан успокоился, волнение улеглось, морской простор решил произвести на моряков должное впечатление в связи с чем начал отливать зеркальной бронзовой гладью. Мол, смотрите, во как я умею!

Синдбад, как и во всех серьёзных случаях, сам встал за штурвал. Совершив несколько точных манёвров, он подвёл "Ирбисс" к кораблю-призраку вплотную так, что бы его можно было взять на абордаж. Теперь и слепому стало видно, что беспризорное судно по меньшей мере раз в пять превосходит в размерах корабль Синдбада. Под бушпритом плавучей крепости пристроилась вырезанная из цельного ствола сандалового дерева статуя морского бога Посейдона с трезубцем в одной руке и обрывком рыболовной сети в другой.

Один из телохранителей-эфиопов, стоящий поблизости от капитана, при виде её широко улыбнулся и негромко воскликнул: "Ну вылитый ретиарий!"

Синдбад понял воина с полуслова, ведь ретиарий – это гладиа тор, чьё вооружение состояло из трезубца и сети. Но были ещё: лак веатор – гладиатор, вооружённый тоже трезубцем, но не сетью, а петлёй, мирмиллон – гладиатор в гальском вооружении с изображени ем рыбки на острие шлема, и секутор – вооружённый щитом и мечом.

Название корабля не имело вырезанных букв. Оно было от руки написано на носу, как и положено по морскому уставу. Но крас ки выцвели, буквы поблекли от времени, местами их покрыл лишай ник. Оттого ни Синдбад, ни Ибн-Сина так и не смогли его прочесть и узнать имя судна, подброшенного им судьбой и морскими течения ми.

Матросы тем временем изготовились, встав вдоль борта плечом к плечу. По знаку второго помощника капитана Мустафы, они пустили в ход багры и крючья, цепляясь ими за высокие ветхие борта беспризорного судна. Когда это было сделано, матросы подтя нули "Ирбисс" к замшелому гиганту и накрепко пришвартовали борт о борт. Затем перекинули на него сходни, которые задрались вверх, словно приставные лестницы пожарных.

Синдбад снова передал штурвал первому помощнику. Затем выстроил команду и отобрал пятерых матросов-добровольцев, ко торые согласились сопровождать его и Ибн-Сину в походе на "приз рак". К ним, само собой, присоединился и невозмутимый Намубу с тремя своими воинами.

Когда все приготовились, Синдбад вытащил саблю из ножен, коротко бросил: "За мной!" и первым ступил на сходни. Ибн-Сина не отставал от друга ни на миллиметр. За ними проворно последовали телохранители, тоже с мечами в руках. После всех по сходням стали карабкаиться матросы-добровольцы. Доски скрипели и прогибались, но Синдбад смело лез вверх, пока не перепрыгнул через высокий резной борт. Не прошло и минуты, как отряд ступил на чужую палубу.

Первым делом осмотрелись и прислушались. Но на судне цари ла гробовая тишина, нарушаемая лишь тихими скрипами, шорохами да плеском волн за кормой…

Брошенное судно представляло жалкое зрелище. Повсюду, куда ни кинь взгляд, царили разруха и запустение. Мачты раскачивались и скрипели, паруса и канаты прогнили, корабельное железо покрылось ржавчиной, медные и бронзовые части позеленели, древесина проросла мхом и плесенью, в иных местах она превратилась в труху.

Синдбад сделал несколько осторожных шагов по палубе, но вскоре остановился: доски под ногами трещали и опасно прогибались. Не хватало ещё провалиться. Вечерний сумрак породил переплетающиеся между собой многочисленные глубокие тени, из-за которых вокруг трудно было что-либо разглядеть. Попадись на пути гнилая доска или открытый люк – не заметишь. Тогда беда!

– Будьте внимательны, друзья. – предупредил он остальных, – Тут недолго провалиться в трюм.

– …И познакомиться с его содержимым! – хохотнул неунывающий Ибн-Сина, – Тем самым наглядно доказав правдивость пословицы, что нету худа без добра!

Вдруг он замолк на полуслове и во все глаза уставился на ворох сопревшей одежды, лежащей вдоль противоположенного борта. Сквозь прорехи на груди некогда бархатного камзола виднелись белые рёбра скелета.

– Смотрите! – воскликнул он – Вот лежит покойник! Это кто? Матрос?

– Не похож он на простого матроса, одежда больно богатая: бархат…пуговицы серебряные… – ответил Синдбад и вместе с учёным опасливо подошёл к останкам.

– Шмотки у него и впрямь какие-то непривычные…Скорее европейские… – пробормотал Ибн-Сина и тронул скелет ногой.

Тот от прикосновения рассыпался в прах. Кости развалились, череп откатился в сторону, под ноги приятелям. На его темечке сох ранилась прядь тёмных волнистых волос, а скулы всё ещё обтягивала высохшая на солнце кожа. Ибн-Сина ногой легонько подвинул череп назад к костям и тут все увидели страшную зияющую рану на левом виске.

– Эге! Беднягу зарубили! – констатировал учёный, – Не хотел бы я оказаться на его месте.

В этот миг солнце в последнем отчаянном порыве окрасило горизонт малиновыми всполохами. Волны розового света пробежались по воде и кораблям и на несколько минут разогнали ранние сумерки.

И тогда Синдбад со своей командой стали примечать на палубе валяющиеся повсюду тёмные кучки одежды. Это были останки пассажиров и экипажа злополучного корабля. Их было много, сотня, а то и две. Скелеты, укутанные в лоскуты материи, лежали в таких красноречивых позах, что ни у кого не осталось сомнений: люди сражались и погибли в бою!

– Похоже, судно не брошено! Его команду просто перебили! – воскликнул Синдбад и потянул Ибн-Сину за собой.

– Пошли! Нужно заглянуть в капитанскую каюту. Возможно, нам посчастливится отыскать судовой журнал. Из него станет ясно, кто напал на корабль, если только капитан успел сделать последнюю запись.

Приятели след в след двинулись вдоль борта, ногами пробуя палубу на прочность. Намубу с телохранителями потянулись за ни ми словно привязанные. На месте остались одни матросы. Они боязливо поглядывали по сторонам и ждали приказаний. Синдбад обернулся к ним и прикрикнул:

– Не стойте истуканами! Осмотрите тут всё! Что найдёте ценного – ваше!

Матросам такое предложение пришлось по душе!

Двое из них зажгли приготовленные заранее факелы и спустились в трюм. Остальные, соблюдая меры предосторожности, рассыпались по палубе: кто-то стал собирать валяющееся повсюду оружие, кто-то обирать покойников, снимая со скелетов украшения и драгоценности. К ним присоединилось ещё с полдюжины их товарищей, которые на свой страх и риск покинули "Ирбисс" и перебрались на "Призрак" за своей долей трофеев.

И первая и вторая палубы мёртвого корабля вдруг ожили от их возни. Моряки быстро освоились и осмелев, начали в голос весело переговариваться друг с другом, комментируя свои находки. В воздухе зазвучали шутки-прибаутки:

– Поносил, дай другим поносить!

– Тебе перстенёчек теперь ни к чему, а мне в самый раз будет!

Из трюма вернулись разведчики и сообщили, что обнаружили там массу разного товара. Правда, большая его часть пришла в негодность из-за течи, но кое-что и осталось в сохранности. Остальные, свободные от вахты члены экипажа "Ирбисса", услышав эту новость, табуном ринулись в трюм чужака, что бы забрать из него самое ценное. А чего теряться, раз сам капитан разрешил?!

Тем временем Синдбад с учёным, сопровождаемые верными нубийцами, пробрались на капитанский мостик, от которого до каюты капитана оставалось рукой подать. По пути им встретилось много обезображенных скелетов. На иных сохранились клоки одежды и задубевшая кожа…

– Тут произошло настоящее сражение! – указал Синдбад на гору костей возле штурвала, – Одни хотели завладеть кораблём, другие его защищали…

– Нападение пиратов? – засомневался ИбнСина, – Странно, но судя по одежде, все пираты как-то уж очень добротно и цивильно были одеты. И я ни у кого ни разу не увидел ни одной абордажной сабли – одни шпаги и кинжалы. Мечей почти нет. Это тоже непонятно, согласись?

– Согласен! Одежда и оружие покойных свидетельствуют, что на корабле в основном находились одни лишь матросы, купцы и с полсотни простых пассажиров! Пиратами тут и не пахнет! Их просто не было! Скорее всего на корабле вспыхнул бунт!

– И они поубивали друг друга?

– Это очевидно!

– Ну ни фига себе – мирные купцы! Представители самой наигуманнейшей из профессий! Да они резали друг дружку словно баранов! Неплохо бы узнать из-за чего?

– Боюсь, что этого мы не узнаем никогда!

Делясь впечатлениями от увиденного, друзья спустились по склизким ступеням в тёмный коридор и через пять шагов, свернув за угол, обнаружили каюту капитана. Телохранители молча запалили четыре факела и два из них передали Синдбаду с учёным. В их свете стало видно, что дверь в каюту капитана сорвана с петель. На пороге лежали два скелета, один из которых пронзил мечом другого – сжимавшего в руке лук.

Всё узкое пространство коридора заполняли ещё четыре скелета с мечами и кинжалами. И у всех четверых между рёбер торчало по стреле. Судя по расположению костей, четвёрка пыталась ворваться к капитану и погибла от засевшего в каюте лучника…

Синдбад протянул вперёд факел и переступив через скелеты на пороге, вошёл в каюту. За ним неотступно следовал учёный. Приятели сделали шаг-другой и остановились, рассматривая помещение.

В каюте всё было перевёрнуто вверх дном!

Стол и стулья опрокинуты и разбиты, полки с рукописями сорваны со стен и растоптаны, диван разломан, ковры на полу и гобелены на стенах – изрублены в клочья, пара вместительных кованых сундуков вскрыта и выпотрошена, оконные витражи в свинцовых переплётах – безжалостно выбиты…

– Сомневаюсь, что бы нам посчастливилось отыскать судовой журнал в таком бедламе! – зябко поёжился Ибн-Сина, – Да и тут ли он вообще?

– По моим соображениям, он должен находиться именно в каюте… – ответил Синдбад

– Интересно, где сам капитан?

– На палубе я не встретил ни одного покойника в капитанском облачении. Возможно, он где-то тут… Давай поищем?

Останки капитана, если только это он рядился в некогда изысканный костюм с кружевами и множеством украшений, да в придачу владел богатым оружием, они обнаружили за опрокинутым столом, столешница которого ощетинилась десятком стрел, дротиков и топоров. Её дубовые доски на какое-то время дали надёжное укрытие своему хозяину, пока его всё-таки не выкурили из засады и не прикончи ли мечами…

Судового журнала при скелете, увы, не оказалось, хотя друзья самым тщательнейшим образом перетрясли всё платье.

– Ну вот, ничего нет! Шиш нам на постном масле! – огорчился Ибн-Сина.

– Не скажи! – возразил Синдбад и присев возле подогнутой под рёбра правой руки скелета, ковырнул кинжалом кости, – Что это такое он зажал в своих пальчиках?

– Где? Покажи! Ух, ты! Похоже на серебряную шкатулку! – присел рядом заинтригованный Ибн-Сина.

– И она как две капли воды похожа на мою! – вскричал поражённый Синдбад, вырывая находку из цепких пальцев мертвеца.

– Да! Она сестра-близнец подарку Спартака! – подтвердил затаивший дыхание Ибн-Сина, – Открой её, Синдбад. Умоляю, не медли!

Синдбад по своей шкатулке помнил, где располагается потайная кнопка. Надавив на неё пальцем, он легко открыл крышку. На дне лежал свёрнутый вчетверо ветхий кусок пергамента, точно такой же, как и тот, что хранился в каюте Синдбада. Друзья осторожно извлекли его на свет и развернули.

– Ещё один фрагмент карты! – вскричал обрадовано Синдбад, – Воистину, не знаешь, где найдёшь, где потеряешь!

– Ещё одна карта? – застонал Ибн-Сина, – О боги! Я наш-то текст до конца не расшифровал, а тут ещё один!

– Угомонись! – Синдбад повертел пергамент в руках и сунул его другу под нос, – Видишь, на этом куске нет никакого текста.

– Это радует! – успокоился учёный, – Интересно, это какой фрагмент? Второй или третий? Так сходу и не определишь…

– В каюте слишком темно! Давай вернёмся на "Ирбисс", тем более что делать нам тут больше нечего.

– Как нечего? А разгадка бунта?

– Тут и гадать не надо! – ответил Синдбад, – Пассажиры и команда судна передрались из-за этой карты. Вернее, из-за сокровищ, к которым она должна была их привести.

– Точно! Они начали делить шкуру медведя ещё не добыв её. О карте знал только ограниченный круг лиц во главе с капитаном, но кто-то проболтался и о сокровищах прознали все, кто плыл на корабле. Естественно, каждый потребовал себе равную долю сокровищ.

Надо думать, хозяин, или хозяева карты ответили отказом и началась схватка за её обладание. Похоже, в разыгравшейся резне каждый стоял только за себя, поэтому они и перебили друг дружку.

В этой междоусобице победителей не оказалось. Оставшиеся в живых погибли чуть позже от ран и потери крови…

– Ну и воображение у тебя, друг! Хотя, кто знает? Возможно, оно всё так и было! Ну что, возвращаемся? – Синдбад спрятал драгоценную находку в карман.

– Идём, только помоги мне собрать все эти бумаги – Ибн-Сина указал на валявшиеся под ногами растрёпанные фолианты и заплесневевшие свитки пергамента, – Люблю покопаться в древних текстах…

Нагрузившись рукописями, друзья вернулись на "Ирбисс". Матросы к тому времени тоже закончили своё дело. Когда покойники были обобраны до нитки, а в трюме "Призрака" не осталось ничего ценного, они перерезали канаты и оттолкнули "Ирбисс" от "плавучего кладбища" баграми, предоставив последнему плыть куда вздумается…

* * *

Прошло две с половиной недели. Плавание протекало относительно спокойно. Никаких сколь-нибудь примечательных событий за этот период больше не произошло. "Ирбисс", преодолевая милю за милей океанского простора, упорно двигался к намеченной цели.

Однажды Синдбад произвёл всесторонние измерения, собрал команду и вовсеуслышанье объявил, что через день-другой их путешествие подойдёт к концу. Матросы возликовали. Но они пришли в ещё большиё восторг, когда услышали, какую награду обещает капитан первому, кто увидит среди волн две белые, изогнутые наподобие слоновьих бивней, скалы

– Кажется, я наконец покончил с расшифровкой текста, – признался учёный, когда они с Синдбадом снова вернулись в свои апартаменты.

– И ты молчал?!

– Хотел тебя порадовать, преподнести как сюрпрайз…

– Ты добился своего – я ужасно рад! – Синдбад крепко обнял друга и потрепал за плечи, – Долго же тебе пришлось возиться с переводом! Мы должны благодарить богов, что на втором фрагменте текста не оказалось…

… Уже на следующий день после посещения "корабля мертве цов" друзья досконально изучили находку и окончательно выяснили, что фрагмент действительно является продолжением карты Синдба да. Точнее будет сказать, её третьей и заключительной частью.

То один, то другой и так и сяк складывали два пергамента, но те никак не хотели состыковываться. Рисунок первого не совпадал с рисунком второго ни по одной из линий, хотя общая картинка, схо жесть красок, графики, структура материала, состояние изношен ности и множество прочих мелких совпадений, говорили за то, что это всё-таки два крайних фрагмента одного целого.

И тогда стало ясно, что где-то существует ещё один, средний.

Следовательно, кусок пергамента, взятый у неизвестного покойного капитана, являлся заключительной частью. Последний владелец кар ты давным-давно за какой-то надобностью разрезал её на три состав ные части, которые отправил в разные концы света. Наверное, что бы таким оригинальным способом обезопасить сведения о несмет ных сокровищах…

Но прошли годы и два крайних фрагмента чудесным образом вновь встретились на корабле Синдбада. Не было только среднего куска…

Ибн-Сина разгладил на столе заключительную часть карты ладонью и ткнул в неё пальцем.

– Смотри сюда, Синдбад! Тут изображены горы. Пунктирная линия, точно такая же, как и на нашем куске, начинается от нижнего среза, где нарисовано ущелье. Вот тропинка. Она ведёт через перевал, на ту сторону гряды. Слева от неё изображено голубенькое блюдце… Надо думать, что это высокогорное озеро… Пунктир тянется вдоль тропин ки за перевал и упирается в небольшое высокогорное плато. В той его части, где оно примыкает к скалам, нарисован жирный красный кружок, в центре которого имеется рисунок то ли пчёлки, то ли птич ки-калибри. Пунктир заканчивается этим кружком…

– Там и спрятаны сокровища?

– Должен тебя огорчить – нет!

– Так что же это за кружок с птичкой-пчёлкой?

– А вот на этот вопрос как раз и отвечает оставшаяся часть текста, которую мне удалось расшифровать. Слушай, красный кружок в горах – это высокогорный аэродром атлантов, оборудованный взлёт но-посадочной площадкой! На нём – около дюжины различных вина мов, в одном из которых лежит ещё одна карта, с указанием места захоронения сокровищь атлантов. Место настолько недоступное, что добраться до него можно лишь по воздуху. Лететь туда желательно на грузовом аппарате, что бы впоследствии можно было вывезти со кровища…

– Стоп! Стоп! Стоп! – замахал руками Синдбад, вскакивая с места.

– Ты забыл, друг, что я простой моряк и ни чёрта не разбираюсь во всех этих аэродромах и винамах! Я даже не представляю, о чём идёт речь!

– Ах, да, прости! Винам – это такой аппарат тяжелее воздуха, на котором древние атланты летали по небу, ако птицы! Есть мнение, что эти аппараты атланты придумали не сами. Якобы, винамы им подарили в качестве жеста доброй воли некие инопланетяне. А аэродром – это специально оборудованное место, откуда чудо-аппараты взлетают и куда приземляются. Твой корабль, Синдбад, предназначен плавать по морям и океанам и причаливать к приста ням. Так же и винамы – предназначены плавать по поднебесью и садиться на аэродромы.

– Ух ты! – не поверил Синдбад! – Летать по небу? Как на сказочном ковре-самолёте?

– Почти, только с большим комфортом…то бишь, удобством.

– Но разве такое возможно?

– А разве те дикари, которых ты встречал в своих путешествиях, не удивлялись способности "Ирбисса" держаться на воде и не идти ко дну?

– Правда твоя! На что похож винам? На корабль или на птицу?

– Скорее на птичку калибри и пчелу одновременно. Хотя, признать ся, сам я ни одного винама в жизни не видел, только читал описание древних. Кстати, это он нарисован в кружке на карте…

Синдбад подскочил к столу и впился в рисунок взглядом.

– Действительно, в воздушном корабле что-то есть и от пчелы, и от птички… как её там…калибри. Кстати, ни разу не слыхал о такой и не видел.

– Не мудрено! Эта птаха размером со шмеля обитает лишь в Новом Свете, в Южной Америке.

– Где это, Новый Свет? Как плыть в Южную Америку?

– Давай не будем отвлекаться, Синдбад. Я тебе потом всё подробно разъясню, а пока продолжим…

– Лучше начни сначала.

– Хорошо! На нашей карте имеются координаты скал-бивней. Мы должны проплыть между нимим на рассвете, с первыми лучами солн ца в первый день полной луны.

– Через два дня как раз полнолуние. Надеюсь, к этому времени мы отыщем скалы.

– Я тоже надеюсь, иначе придётся болтаться в море ещё месяц. Пройдя между скалами, мы встанем на якорь и дождёмся следующе го восхода. На утренней заре появится туман. Текст категорически приказывает сниматься с якоря и плыть строго на север именно в этот момент. Туман рассеется, покажется берег с развалинами крепос ти.

– Развалины нарисованы на крте! – подтвердил Синдбад, – От них ведут три дороги, но пунктирная линия бежит только вдоль одной из них!

– И она обрывается у верхнего среза пергамента!

– У нас нет средней части!

– Но есть заключительная! – возразил Ибн-Сина и сложил два куска карты по вертикали, оставив между ними небольшой разрыв, – Нача ло и конец маршрута! Главное выбрать ту дорогу, которая ведёт к го рам! Такая дорога есть, она обозначена пунктиром. Смотри, неболь шой отрезок на нижней части – идёт от развалин вверх на север до конца обреза и…продолжается на верхней части от нижнего среза, через ущелье, перевал, горы и до красного кружка. С такими данны ми и слепой не заплутает!

– Согласен, но на среднем фрагменте карты, возможно, обозначены всевозможные препятствия и опасности на пути движения. Не зная этих особенностей, можно угодить в ловушку!

– Мы утроим бдительнось, только и всего.

– А если время и непогоды разрушили дорогу? Куда идти?

– Горы видно издалека! Будем держать направление на их вершины и не собьёмся.

– Ты прав, друг! Но меня мучает то обстоятельство, что придётся идти к незнакомому берегу в сплошном тумане. Практически в усло виях нулевой видимости. Как бы не наткнуться на рифы и не поте рять корабль? И вообще автор текста выдвигает какие-то идиотские условия, ты не находишь?

– Нормальные условия для нормальных кладоискателей! Не пони маю твоих опасений. Будто ты ни разу не плавал в тумане? Всего и делов-то, что посадить на бушприт глазастого вперёдсмотрящего и почаще замерять глубину…

– Как у тебя всё просто! Вот ты и поведёшь судно.

– Э, нет, уважаемый! Каждый должен заниматься своим делом.

– Тогда объясни мне, как эти винамы летают? Машут крыльями навроде птиц, что ли?

– Хороший вопрос! Сие есть загадка великая, хотя скажу тебе точно, что крыльями аппараты не машут. По моему разумению, атланты или, правильнее сказать, инопланетяне использовали в винамах прин цип гравитации! Так или иначе, надо постараться отыскать аэродром и вианмы, найти в одном из них направление заключительного марш рута и полететь по нему за сокровищами. Вот тогда всё сам и уви дишь…

– Какие непонятные слова ты говоришь, друг! Что такое "принцип гравитации"?

– Это когда предмет становится невесомым…ну…легче воздуха. К твоему сведению, у некоторых видов насекомых щетинки на ножках обладают врождённой, природной гравитацией. Оторви их от ножки и они…зависнут в воздухе!

Неизвестные конструкторы аппаратов – умницы! Они подгляде ли эту особенность у природы и взяли себе на вооружение. Если нам посчастливится и мы отыщем хотя бы один винам, пусть даже и в не рабочем состоянии, то это будет величайшим открытием на свете, с которым не сравнятся никакие сокровища мира!

– Как ты много всего знаешь, Ибн-Сина! – восхитился Синдбад.

Учёный скромно потупился.

– В своё время у меня были замечательные учителя! И книг я прочёл без счёту!

– Ты приобрёл свои знания в Халдее или Месопотамии? А может быть в Магрибах или у Египетских жрецов?

– О нет! Благодаря Советской власти я бесплатно обучался в МГУ! Это значительно дальше, хотя мне доводилось бывать и в местах, перечисленных тобой.

Больше Ибн-Сина не стал ничего пояснять и Синдбад отстал от него. У мореплавателя после всех рассказов учёного перед глазами замаячили сказочные крылатые корабли и он мысленно летал на них по очереди от одного края неба до другого…

ГЛАВА 5. Пещера Кали.

Две белые скалы, или правильнее сказать – два утёса, торчащие из вод посреди океана, были обнаружены путниками на следующий день. Собственно, первым их увидел в подзорную трубу Ибн-Сина. Он указал на них Синдбаду и приложил палец к губам.

– Молчи! Давай сделаем вид, что ничего не случилось. Мне интересно знать, кто из твоих матросов увидит скалы первым. Лично я думаю, что это будет твой первый помощник Леандр. Уж больно глазаст пройдоха. Готов держать пари: ставлю на него один против десяти.

– Принимается! – загорелся Синдбад, – Только я знаю свой экипаж лучше тебя, брат. Самый глазастый в команде – матрос Агафар. Он как раз сейчас сидит в "корзине". Мне кажется, он и станет первым!

Однако пари не выиграл ни тот и ни другой!

Спустя пару минут с палубы послышался радостный крик некоего матроса Джабраила: "Скалы по левому курсу!".

Синдбад тут же призвал счастливчика на капитанский мостик и на глазах всего изумлённого экипажа отсыпал ему три внушительные горсти серебра. А потом, велев матросам подходить к нему по одному, с улыбкой вручил каждому по золотому динарию в знак успешного окончания плавания.

– Балуешь ты их, Синдбад – проворчал Ибн-Сина, – Как бы твоя щедрость не вышла тебе боком. Помни, преданность не купишь ни за какие деньги.

– Не купишь – это точно! Но всякая хорошая работа должна хорошо оплачиваться, а рвение – поощряться! Сегодня отличился Джабраил, завтра весь экипаж будет стараться, что бы заполучить такую же премию. А там и до преданности один шаг.

* * *

"Ирбисс" подошёл к "клыкам Шайтана", как тут же окрестила утёсы команда, с подветренной стороны, как и было указано в тексте на карте, и встал на якорь. Завтра, следуя инструкции, с первыми лучами солнца корабль должен был проплыть между утёсов-близнецов точно посередине и снова встать на якорь; дождаться следующего рассвета и с предутренним туманом причалить к незнакомому берегу с развалинами крепости на холме.

Такой вот был расклад.

Но, что удивительно, никакого берега позади скал и в помине не было видно! Вокруг плескался один бескрайний океан. В лучах заходящего солнца, его волнующаяся даль до самого пустынного горизонта мерцала расплавленным золотом. Ничто не нарушало ту ровную тонкую линию, что отделяла на одну стихию от другой. Только перед наступлением темноты рядом с кораблём проплыла полузатопленная лодка. Её хотели поймать, но она быстро исчезла вдали…