Текст книги "Душный наемник. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Сергей Горбонос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3

Что можно сказать о холоде? Он вызывает к себе уважение с первых минут «знакомства». Игнорировать промораживающий кости, заставляющий дрожать без остановки холод, невозможно. Хотя нет, конечно же можно, но эта лучезарная идея будет последним, что посетит быстро остывающее тело «героя». Да, холод заставляет с ним считаться. Но что, если погода настолько немилостива, что сам воздух имеет «цвет», словно бы ты уже находишься внутри кубика льда. Хотя там, скорее всего, теплее.

Отвратительная погода, невероятный холод и снежный покров, намного превышающий рост любого человека – это было обличьем старой, заброшенной станции эпохи первых колонизаций. Настолько старой и заезженной, что даже климатическая регулировка на клочке астероида не могла выжать ничего, кроме этой «карманной Арктики». Но даже здесь, по сей день, жили люди.

Три старых, пошарпанных контейнера – это всё, что находилось внутри климат-установки. Обшарпанные и потертые, с многочисленными следами ремонта – такое сложно назвать полноценной базой колонизаторов. Да такое даже… да чем угодно трудно назвать, кроме горы хлама. И тем не менее, среди этих «осколков» былой эпохи, пробиралось трое разумных. Укутанные в многочисленные несуразные тряпки, они двигались быстро, перебегая от самого большого контейнера с выведенными краской цифрами «11–15» до контейнера «1–5», а от него уже к последнему с цифрами « 6–10». Иных опознавательных знаков или надписей на постройках не было, только эти кривые цифры.

Вскоре цель была достигнута. Стальная дверь, прямо посреди надписи «6–10». Вместо ручки – широкий рычаг. Вместо замка – целый запорный механизм. Понадобилось усилие всех троих, чтобы опустить рычаг и провернуть защиту. В итоге дверь поддалась и три низенькие фигуры нырнули внутрь контейнера.

– А вот и вы!

– Получилось?

– Принесли?

– Книга у вас?

Это был настоящий шквал восторженных голосов. Пугающе молодых голосов. У входа стояло множество детей, возрастом до десяти лет, которые горящими глазами прожигали своих гостей.

Многочисленные тряпки, укутывавшие троих прибывших, упали на пол и перед детьми предстали подростки лет пятнадцати. Двое из них присели на пол, открыв небольшие мешки, что прятали среди тряпья. Внутри оказалось не что иное, как банальный синтетический сахар. Но его появление вызвало неменьший ажиотаж среди детворы, чем само появление гостей. Они, подобно морской волне, «хлынули» к подросткам и… резко остановились, наткнувшись на взгляд вышедшего вперед парня. Он не был обвиняющим или строгим. Худощавый, но высокий подросток, просто смотрел на них. И дети остановились. Зашептались. Задумались.

Заминка была короткой. Пауза закончилась, когда вперед вышло двое крепких пареньков, лет десяти. Они взяли мешочки с сахаром и низко поклонились:

– Мы благодарны, старшие. Разделим среди всех, чтобы было честно.

Все трое гостей удовлетворенно кивнули. А потом, все тот же худощавый подросток, наконец-то, заговорил. Правда, это было лишь одно слово:

– Принес. – и в отличии от своих друзей, из кучи лохмотьев он достал не сладости, а потрепанную книгу.

– Сорок Седьмой, братик, мы еще не умеем читать. Можешь нам рассказать?

Дети есть дети. Порядок сохранялся, но они позволили себе «вольность» попросить парня, со странным именем «Сорок Седьмой» прочесть принесенную им же книгу. Хотя, почему странным? Как оказалось, стоявших рядом подростков звали Шестидесятый и Тридцать Четвертый. То, что могло выглядеть дико в цивилизованном обществе, среди этих детей и подростков воспринималось как данность.

– Хорошо. Но нужно подождать еще семь минут и тридцать пять секунд. Если мастер-инструктор после обхода не заглянет сюда, значит он не заметил нашего ухода, – парень начал рыться в вещах. – Ну, а если заглянет, нелишним будет перестраховаться.

В его руках был кусочек картонки с туго намотанной нитью. Лишь когда Сорок Седьмой стал ее разматывать и закреплять у порога двери, она мелодично задребезжала. Значит, не нить все-таки, а струна. Струна, что была натянута у входной двери.

– Дайте воды.

Принесенную чашку с водой, Сорок Седьмой опрокинул на пол у входа. Жидкость замерзла сразу же, образовав ледяную корку.

Пока парень был занят, все дети молчали. Замерли, не проронив ни слова ровно на семь минут и тридцать пять секунд. А когда время вышло, дети с нетерпением подошли поближе к закончившему свои приготовления Сорок Седьмому. Да, он тоже управился за отведенное им же время, а потом молча открыл книгу:

– Становление Империи, – начал он читать первые строки. – Уничтожение Императором полков восставшей знати.

Сухой текст, полный цифр и исторических фактов, воспринимался детьми сродни невероятной и захватывающей приключенческой истории. Истории о том, как Император великой Земли вел захватнические войны на всей территории планеты, объединяя одну страну за другой в единую и неделимую Империю.

Возможно, любого взрослого человека смутил бы факт того, что книга к своему концу перешла из сухого исторического вестника в что-то больше напоминавшее героическую сагу. Тут были и любовь, и предательство и целая вереница красочно описанных битв, в которых со своим воинством участвовал самопровозглашенный император, и которые блистательно выиграл. Оканчивалось всё и вовсе невероятной утопией о становлении абсолютного верховенства порядка и справедливости с образованием неделимой Империи на всей территории планеты.

Сомнительно? Возможно. Но не для детей, сейчас обступивших троих подростков. Они с пылающими глазами ловили каждое слово. И даже сами «гости» с удовольствием и восторгом слушали рассказ. Пожалуй, единственный, кто проявлял хоть какое-то недовольство, был тот самый чтец, с цифрой 47 вместо имени. Он несколько раз прочел одну и ту же страницу, немного подумал и продолжил. И так раз десять в течение всего рассказа.

– Только не говори, что ты нашел ошибки, даже в похождениях Императора, друже? – Уточнил Тридцать Четвертый.

– Во время штурма главного повстанческого лагеря мятежников, разведчики Императора держались в тени. Но учитывая описание времени дня и расположение лагеря, тень должна падать в противоположную сторону, – абсолютно серьезно заявил парень. – Эта неточность может поставить под сомнение совокупное качество данной редакции книги.

Оба его друга одновременно рассмеялись и покачали головами:

– Наш Сорок Седьмой, как всегда, в своем душном репертуаре, – произнес Шестидесятый. А потом шутливо добавил. – Еще немного и ты поставишь под сомнение существование самого Императора.

В этот раз смеялись уже все дети в жилом контейнере. Сорок Седьмой тоже коротко улыбнулся, но не более.

– Послушайте меня, братья. Не имеет смысла знать, насколько были точны эти цифры. Не имеет значения, сколько погибло бравых солдат Империи. Главное, что Император сделал то, что задумал. Он объединил все народы и подарил мир. – Тридцать Четвертый говорил это не друзьям, а внимательно слушавшим его слова детям. В глазах парня восторг перемежался с истинным фанатизмом. – Не ради славы, не ради того, чтобы попасть в книги. А ради людей на планете. И мы, будущие защитники Империи, будем поступать так же. Наши личности не имеют значения. Нам не нужны имена. Главное, чтобы хватило сил для исполнения своей задачи – защиты родины от повстанцев и другого отребья.

Дети зашумели. Они были воодушевлены. Они тоже хотели стать легендами. Уже были готовы стать на защиту своего народа.

– Что ж, и на этой патриотической ноте, мы доходим до эпохи колонизации, – вернул внимание слушателей Сорок Седьмой, все тем же сухим голосом продолжив свой монолог. – Информации немного, как и значительных событий, но…

Его прервал щелчок дверных блокираторов. Никто не успел ничего предпринять, а внутрь помещения хлынул снег и промораживающий ветер. Мгновенно видимость снизилась почти до нулевой.

Стальной кулак. Огромный, похожий на молот. Он влетел, сметая Шестидесятого. Парня отбросило назад, на толпу детей. Это был лишь кулак, но следом вошел его владелец. Это была живая стальная гора. Массивные пластины защитной брони. Полностью закрытый шлем, с горевшими алым светом визорами глаз, и длинная, похожая на биту, шоковая дубинка во второй руке. Мастер-инструктор, как он есть. Закон и порядок, что попытался войти в жилой контейнер побыстрее. Невообразимая мощь, что запнулась о выставленную у входа струну и ледяную корку под ней. Короткий шаг превратился в продолжительный пируэт, заставивший инструктора присесть на колено и схватить ручку двери. Пока он пытался подняться, оставался шанс проскользнуть. Почти нереальный, но был.

Сорок Седьмой только и успел, что спрятать книгу внутри своего свитера. Они, с Тридцать Четвертым, перехватили Шестидесятого и побежали к выходу.

Два удара. Именно столько хватило, чтобы прервать стратегическое отступление парней. Шоковая дубина угодила в грудь Сорок Седьмому, а потом в плечо Тридцать Четвертому, повалив их на землю. От таких вещей не увернуться, когда тащишь тяжелого друга. Шестидесятому, кстати, и вовсе хватило остаточного заряда, переданного телами парней. Все трое были неспособны двигаться.

– Так-так, уважаемый 4070W, 3040W и 6000W. Опять ваша троица. –прозвучал низкий, шепелявый голос мастера-инструктора, искаженный системами дыхания. – Я слышал, вы хотели рассказать об эпохе колонизации? Вам интересно, мелкие?

Испуганные дети молчали, отшатнувшись и прижавшись к стенам. Красные визоры медленно прошлись по притихшей детворе, и инструктор наконец-то заговорил:

– Зарубите себе на носу. Начав эпоху колонизации, люди позабыли об осторожности, дав волю повстанцам и убийцам. Империя ослабла. А чтобы ее защитить, нужна дисциплина. ДИСЦИПЛИНА! ЭТО ТО, ЧТО ПОСТОЯННО НАРУШАЮТ ЭТИ ТРОЕ ИДИОТОВ!

Его крик еще больше испугал детей. Некоторые из них тихонько, чтобы мастер-инструктор не видел, плакали. Его же, произведенный эффект удовлетворил и успокоил. Инструктор закинул Шестидесятого себе на плечо, взял за руки Сорок Седьмого и Тридцать Четвертого и потащил их на улицу. И плевать, что они были полураздеты. Мастера-инструктора это не смущало. А дальше… А дальше двери жилого контейнера закрылись, оставив детей самостоятельно переваривать все увиденное и услышанное сегодня.

* * *

Сорок Седьмой пришел в себя от резкого удара. Казалось, пол пытается уйти из-под его ног. Дисциплинарный карцер, в который парень был помещен со своими друзьями, трясло так сильно, что заклепки на соединительных швах одной из стен, выскочили из гнезд.

Сам карцер был ничем иным, как пристройкой к основному жилому контейнеру, где проходил последний «взрослый» этап тренировок защитников. Они пополнение, что готовила Империя из детей, осиротевших еще в раннем детстве. Протянутая рука помощи, выдернувшая их из грязи улиц и голодной жизни. А взамен лишь верность и дисциплина. Нарушение последней, к слову, больше всего не терпели инструкторы. Поэтому, трио и было посажено в карцеры – пустые помещения с наихудшей системой жизнеобеспечения. Тут всегда холодно, всегда темно.

Но землетрясения в программе дисциплинарных наказаний никогда не было!

Парень осмотрелся. Его товарищи все еще были без сознания. Но тряска только усиливалась. Всё сильнее ощущались толчки. Времени мало. Сорок Седьмой достал спрятанную в свитере книгу. В ней теперь появился выгоревший «пятак» – место удара шоковой дубины. Удалось минимизировать ущерб.

– Как не посмотри, император защитил. А значит, не будет против еще немного помочь.

Что бы не творилось за стенами карцера, ситуация была внештатной. Запреты инструкторов больше не имеют силы. Нужно выбираться и помогать остальным.

Старые стальные двери не проблема, если бы был хотя бы лом. Но у парня была лишь книга и вода в термочаше на троих. А ведь это вариант!

Двери карцера изобиловали щелями. Сорок Седьмой открыл книгу, вырвал страницы и начал плотно забивать щели мятой бумагой. Как хорошо, что инструктора не видят, что он творит со столь значимой книгой. Но ситуация требовала поступать решительно. Пока парень возился с дверью, прозвучало еще несколько весомых толчков. В этот раз металл хрустел не у заклепок, а как раз внутри двери. Так даже лучше.

Последняя страница заняла свое место и пришло время воды. Термочаша слабо держит тепло, но прошло слишком мало времени и жидкость не успела замерзнуть. Значит, можно сэкономить время, заливая бумагу водой прямо из чаши. Аккуратно, чтобы напитать бумагу, но не приморозить сами двери.

– Что… Что случилось? Почему нас трясет?

А вот и Тридцать Четвертый пришел в себя. Замечательно. Когда вода замерзнет, его помощь будет нелишней.

– Тревоги не было. Инструктора молчат. Все признаки внештатной ситуации. А раз не было проведено эвакуационных мероприятий, – не отрываясь от своей работы, произнес Сорок Седьмой. – То дела настолько плохи, что даже мастера-инструкторы не справляются.

– Надо выбираться и помогать! – Как и ожидалось от Тридцать Четвертого.

– Этим и занят. Начнем, когда заледенеет пропитывающая бумагу вода.

Тридцать Четвертый подошел, присмотрелся и пожал плечами. Когда дело касалось составления планов, с Сорок Седьмым никто даже не пытался соперничать.

– Что с Шестидесятым? – Отойдя от двери, Тридцать Четвертый уже нависал над другом. Тот все еще оставался без сознания. – Будим?

– Не стоит. Усиленный доспех мастера-инструктора пробивает стальной лист. А Шестидесятый имеет наименьшую мышечную массу из нас всех. Его травмы не дадут нормально двигаться в нашем темпе и приведут к дополнительным увечьям. Предлагаю провести разведку, обеспечить нормальный путь эвакуации и возвращаться за ним.

– Император так не поступил бы! Мы должны быть вместе!

– Тридцать Четвертый, – Сорок Седьмой вздохнул. Он понимал, чем закончится этот разговор, но вариантов все равно не было. – Ты ставишь под удар всех нас. Я не сказал, что мы бросим друга, но мы должны хотя бы понимать, куда его потянем.

– Тогда я останусь с ним! Воины императора своих не бросают.

Этот разговор мог продолжаться вечно. Твердолобость друга была нерушима, как его вера в императора. Но время… время было не на их стороне.

– Что ж, я проведу разведку сам и вернусь за вами. Или ты ставишь под сомнение все мои слова, Тридцать Четвертый?

Тяжелый взгляд и безэмоциональный, холодный тон. Когда нужно, Сорок Седьмой мог давить не хуже мастера-инструктора.

– Я… Я верю в тебя.

– Тогда помоги с дверью.

Особого выбора «инструментов» у парней не было. Грубые, старые паллеты, выступавшие для них в роли кроватей, были выставлены вперед в качестве щита и два друга сорвались с места, налетая на старые двери.

Увы…

Ни уловки с бумагой, ни дряхлость всей конструкции, не помогли им. Паллеты треснули, но дверь осталась на месте.

– Не получается, может тогда…

Удары. Очередные толчки отдавали гулким эхом. В этот раз их сила нарастала и парой ударов они не ограничились.

Бам!

Бам!

Бам!

Сорок Седьмой кинул быстрый взгляд на дверь. Её трясло, как и все стены карцера. Шанс!

– Давай! Еще раз! Быстрее!

Они разбежались и влетели в эту преграду. Паллеты разлетелись на куски, но путь был открыт.

– Я пошел, – только и сказал Сорок Седьмой, даже не посмотрев на друга. Он прекрасно знал, что того не переубедить. Но так даже лучше. Можно спокойно провести разведку, а потом помочь друзьям. Не в первый раз Сорок Седьмой замечал, что лучше всего у него получается действовать в одиночку.

Единственный коридор, ведущий к выходу из здания, был пуст. Ни дежурных, ни врагов. А были ли эти враги вовсе? Слишком мало информации.

Сорок Седьмой двигался настолько тихо, насколько мог. Ступая аккуратно, контролируя каждый свой шаг, он подошел к двери. Такая же старая и побитая временем, она вовсе не имела целых замков. Слегка приоткрыв ее, парень замер от разворачивающейся перед его глазами картины.

Жилой контейнер «1–5» пылал. Он был раскурочен. В этом аду не мог выжить никто. И словно ангел смерти, над пылающим кострищем из тел, возвышался огромный космический корабль. В момент, когда Сорок Седьмой высунулся, он успел заметить, как орудия неизвестного судна атаковали центральные помещения колонии. Это было самым защищенным местом, где жили все мастера-инструкторы. Но даже вся та броня, что имелась на здании, не спасла его. Одна из стен была пробита, там шли бои.

Обзор этой местности был плох. Что творилось у остальных жилых помещений и вовсе не понять из-за огня и дыма. Пришлось аккуратно выйти из своего укрытия и обойти здание карцера. Прячась среди снежных сугробов, парень продолжил наблюдать.

Атаковавшими их колонию, были неизвестные люди в черных, сплошных доспехах. Сорок Седьмой завороженно смотрел на них. Он никогда не видел таких чистых, аккуратно сделанных доспехов. Они казались игрушечными, не настоящими. Но стоит отметить, атаки эта защита держала прекрасно.

Мастера-инструкторы использовали кинетические пулеметы. Скорострельные, рычащие монстры не замолкали ни на секунду, но враг упорно продвигался вперед. Бой переместился внутрь здания.

Парень перебежал к еще одному крупному сугробу, поближе. Лучше не стало. Происходящее внутри оставалось секретом. Были слышны лишь трели пулеметов и вспышки лазеров. Противник использовал их, но крайне редко. Бой затих неожиданно. Минут пятнадцать ничего не происходило, а потом из здания вышло двое нападавших, тащивших одного из мастеров-инструкторов. Тот пытался сопротивляться, но любые его попытки освободиться игнорировались. Разница в силе между ними была невероятна. Это напомнило Сорок Седьмому их с братьями попытки противостоять инструкторам. Такая же бездна потенциалов.

Пленник продолжал дергаться, когда к нему подошел еще один, уже третий противник. Этот был выше остальных, да и броня выглядела куда массивней. Он остановился рядом, привлек к себе внимание. Видимо, заговорил с инструктором. И ответы последнего ему явно не понравились. Он быстро подбежал к пленнику и попытался снять защитную личину шлема. Не получилось. Тогда незнакомец достал небольшую трость, висевшую у него на ножной разгрузке, и активировал ее. Навершие этой «палки» засияло оранжевым пламенем. Это было похоже на усиленный многократно газовый резак. Он упер его в шею инструктора.

Сорок Седьмой слышал крики. Не сказать, что парень привязался к мастерам-инструкторам, но они были единственными, кто их учил. Единственными взрослыми на этом ледяном куске земли. Это оружие легко плавило доспехи инструктора, а вместе с ними и его плоть. Даже на расстоянии, парень слышал, как крик превратился в нечеловеческий визг, а потом резко оборвался и в снег, у ног пленника, упала его отрезанная голова.

Кем бы ни был этот враг, что бы он не хотел, но попадаться им в плен нельзя ни в каком случае. Сорок Седьмой развернулся и побежал назад к зданию карцера. Нужно забирать друзей и убегать. Прятаться где-то в сугробах, пока враги не уйдут.

Он переволновался. Потерял самообладание. Для Сорок Седьмого это было не свойственно, но сложно обвинять пятнадцатилетнего паренька в отсутствии хладнокровия, после всего увиденного им сегодня. Слишком широко, слишком поспешно он открыл двери, уже в процессе вспомнив, что уходя, оставлял их открытыми. Волна холода прошла по венам, когда Сорок Седьмой увидел четыре фигуры, закованные в ту самую «красивую» черную броню.

Двое тащили едва шевелившегося Шестидесятого. Они остановились на середине коридора, глядя на Сорок Седьмого. Еще двое пытались утихомирить Тридцать Четвертого, отвешивая по лицу вялые, но весомые оплеухи. Они замерли в один момент, когда Сорок Седьмой распахнул дверь. Пусть их шлемы не имели ни визоров, ни личин, а лишь сплошное гладкое покрытие, парень чувствовал, как на нем скрестились все взгляды.

– Братик, извини… Я не хотел… Не хочу ум… умир… – Тридцать Четвертый плакал. Его била мелкая дрожь. Он выглядел настолько жалко, что даже державший его незнакомец, ослабил хватку. Этого было достаточно. Парень подскочил и налетел плечом на врага. Настолько разительный переход выбил всех из колеи. Они замешкались. Этого хватило, чтобы Тридцать Четвертый сорвал с поясной разгрузки врага поблескивающий стальной шар и активировал его.

Что тут скажешь. Нормальное вооружение так и делают, чтобы, даже не держав его в руках ранее, человек догадался как использовать вещь интуитивно. Большая красная кнопка в центре шара – что может быть более интуитивным? Парень нажал ее и отпустил. Тридцать Четвертый улыбнулся, глядя на брата:

– ЗА БРАТЬЕВ И ИМПЕРИЮ!

Его крик потонул в облаке огня, поглотившем все вокруг.

Сорок Седьмого подбросило вверх, ударяя о стену здания. Последнее, что он услышал, был странный хруст и в следующее мгновенье мир в его глазах померк.

* * *

– Ты в порядке? Слышишь меня? Просыпайся!

Эти слова прорывались через стену воды. Отдавали эхом в ушах и черепной коробке.

– Эй, ты в порядке?

И вот, снова. Снова? Чьи слова? Врага⁈

Резкий рывок и вот он уже на ногах.

– Постой-постой! Это я, капитан Морган, помнишь?

Девушка, всё еще облаченная в био-броню, стояла перед своим временным техником. Двигатель больше не сбоил. Доминго был доволен. А техник просто спал, опершись на защиту распределительного блочка. Спал так, что она забеспокоилась, как бы не пришлось звать медика.

– Я просто хотела поговорить. Ты так резко ушел в машинный отсек, едва на борт поднялся, что мы и словом не перекинулись. Пилот сейчас вышел на курс и нас ждет часов пять скучного и однообразного полета. Самое время поговорить. Что скажешь… э-э-э…

Рида наклонила голову, присмотревшись к висевшей поверх защитного доспеха квадратной табличке. Она представляла из себя неаккуратно вырезанный кусок металла с нацарапанными символами. Но что там можно прочитать, ведь надпись была перевернута. Эта надпись служила напоминанием ему, а не остальным.

– Хм… Э-э-э… Молох, верно? Ну так что, Молох, поговорим? Жду тебя на мостике, как будешь готов. – не приказывая и не уговаривая, капитан Морган спокойно покинула машинный отсек.

А ее временный техник медленно поднял табличку, висевшую на шее.

4070 W

Он перевернул её и присмотрелся. В таком положении табличку видели остальные:

M 0 L 0 h

– Что ж… Ладно… Молох, так Молох, – бронированная гора стали и защитных пластин, двинулась к выходу из отсека. – Хорошо, Рида Морган, поговорить будет нелишним.