Текст книги "Россия в XIX веке (1801-1914)"

Автор книги: Сергей Пушкарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Вскоре после вступления на престол Николай уволил от службы, ко всеобщему удовольствию, всесильного при Александре графа Аракчеева и двух гасителей просвещения (бывших при Александре попечителями учебных округов) – Магницкого и Рунича.

Из видных деятелей александровского царствования играли важную роль при Николае гр. Кочубей (председатель Государственного Совета) и Сперанский, произведший в 1826-33 г. грандиозную работу кодификации (см. ниже). Надолго сохранили свои посты выдвинувшиеся в конце александровского царствования министр финансов ген. Е. Ф. Канкрин и министр иностранных дел гр. Нессельроде. Канкрин был способный, дельный и бережливый финансист, вполне "на своем месте". Нессельроде же был полная бесцветно-канцелярская посредственность. Во главе политической полиции Николай поставил ген. Бенкендорфа, человека невеликого ума и образования. Успешными военачальниками николаевской эпохи были генералы Дибич и {45} Паскевич. В 30-х годах выдвигаются на сцену правительственной деятельности две новых характерных фигуры Николаевского царствования: гр. С. С. Уваров, бывший с 1833 до 1849 г. министром народного просвещения (см. гл. 3 2), и гр. П. Д. Киселев, бывший с 1837 г. до конца царствования министром ново-учрежденного "министерства государственных имуществ" (см. гл. 2, 3).

{46}

6. Кодификация, произведенная M. M. Сперанским: "Полное Собрание Законов Российской Империи" и "Свод Законов Российской Империи".

Последним русским кодексом, до эпохи Сперанского, было Уложение царя Алексея Михайловича, составленное в 1649 году и в эпоху империи, конечно, безнадежно устаревшее. Все видные государи императорского периода – и Петр Великий, и Елизавета, и Екатерина II, и Александр I – настойчиво стремились к созданию нового законодательного кодекса, но все их попытки оставались безуспешными, и в юридической жизни России продолжал господствовать тот законодательный хаос, на который все так горько жаловались и от которого все (кроме сутяг и взяточников) так жестоко страдали. Учреждая в 1826 г. 2-е (кодификационное) отделение "собственной Е. И. В. канцелярии", Николай назначил его начальником старого, "надежного" чиновника Балугьянского, но фактически организатором и руководителем всего дела кодификации был M. M. Сперанский.

В 1830 г. Сперанский со своими помощниками закончил составление 45 громадных томов "Полного Собрания Законов Российской Империи"; из них пять последних заключают в себе приложения (таблицы, чертежи, штаты учреждений, таможенные тарифы) и указатели (алфавитный и хронологический). В 40 первых томах привелено свыше 30 тысяч законов, начиная с Уложения 1649 года (первый номер в этом собрании) и кончая актами декабря 1825 года (В дальнейшем были составлены второе Полное Собрание Законов, с декабря 1825 до марта 1881 г. (т. е. до кончины имп. Александра II) и третье – с марта 1881 г. до конца Империи.).

По окончании этого колоссального труда Сперанский, по поручению государя, взялся за составление "Свода Законов", и к концу 1832 года закончил эту работу. В свод были включены только действующие законы, систематически собранные и затем разделенные по {47} предметам и отделам. В своде находится только текст законов, без мотивировок и пояснений, при чем весь текст разбит на краткие, нумерованные статьи. Свод Сперанского составили 15 больших томов (В I-м томе находятся основные государственные законы и законодательные постановления об императорской фамилии и о высших государственных учреждениях. – Во II-м томе законы о губернских, городских и уездных учреждениях.

– III-й том есть "свод уставов о службе гражданской". – IV-й том содержит уставы о повинностях населения (личных и натуральных). – V-VIII тома содержат "уставы казенного управления", именно, уставы о прямых налогах, о пошлинах и об акцизных сборах, учреждения и уставы таможенные (и таможенные тарифы), уставы монетный, горный, лесной и т. д. – IХ-й том содержит "законы о состояниях" (т. е. о правовом положении отдельных сословий). – Х-й том – законы гражданские и межевые. – ХI-й том содержит уставы ученых учреждений и учебных заведений и уставы кредитный, вексельный, торговый и устав о промышленности.

– ХII-й том содержит уставы путей сообщения, почтовый, телеграфный, строительный, страховой, устав сельского хозяйства и другие. – В XIII-м томе находятся уставы об обеспечении народного продовольствия, об общественном призрении (т. е. организация благотворительности) и устав врачебный. – В XIV-м т. – устав о паспортах, устав о беглых, о ссыльных и о "содержащихся под стражею", устав о цензуре, устав о "предупреждении и пресечении преступлений". – XV-й том содержит "уложение о наказаниях уголовных и исправительных". – После судебных реформ 1864 года, коренным образом перестроивших русскую судебную организацию, к Своду законов был добавлен XVl-й том, содержащий "учреждение" новых "судебных установлений" и уставы уголовного и гражданского судопроизводства. – Помимо свода гражданских законов, в 1839 году был особо издан "Свод военных постановлений".).

Свод законов был введен в действие с 1-го января 1835 года. С этих пор Российская Империя формально стала государством, управляемым "на точном основании законов" (беда была лишь в том, что трудно было найти управу на чиновных нарушителей законов...)

Конечно, Свод законов издания 1832 года не мог долго оставаться в своем первоначальном виде, ибо времена и законы менялись. Поэтому уже в 1842 г. последовало 2-е издание Свода законов; в 1845 г. было издано {48}новое "Уложение о наказаниях уголовных и исправительных"; в 1857 году вышло 3-е издание Свода Законов и потом до конца Империи переиздавались отдельные тома Свода Законов, в которых исключались отмененные законы и включались вновь изданные.

{49}

7. Устройство и работа бюрократического аппарата.

Бюрократический аппарат Российской Империи окончательно сложился и оформился при Николае I. Именно упорядочением форм бюрократической работы Николай надеялся достичь улучшения самого существа ее, и отсюда бесчисленные комитеты и комиссии, сочинявшие бесконечные "положения", "учреждения", наказы и инструкции, регулировавшие (или долженствовавшие регулировать) работу всех правительственных учреждений, начиная от Государственного Совета и кончая низшими органами сельской полиции ("Скрипели перья, исписывались горы бумаги, комиссии и комитеты беспрерывно сменяли друг друга, и деятельность правящих сфер носила все видимые черты интенсивной работы. Но эта бумажная работа не получала реальных отражений на жизненной практике... То был непрерывный бюрократический "бег на месте"..., при котором люди, деятельно двигаясь, никуда не подвигаются" (Кизеветтер, Ист. Росс., I, 170).).

Высшие органы государственного управления – Государственный Совет и Сенат в основном сохраняли при Николае I свое прежнее положение и организацию. В составе министерств при Николае I произошли некоторые существенные изменения. В 1826 году было учреждено особое министерство императорского двора и уделов ("уделами" назывались имения, принадлежавшие императорской фамилии). – В 1837 году было учреждено "министерство государственных имуществ" для заведывания казенными землями и государственными крестьянами (которые до того находились в ведении министерства финансов).

Во главе провинциального управления стояли "гражданские губернаторы" (В столицах и в некоторых областях были особые "генерал-губернаторы". Всеобъемлющие функции губернаторов "наказ" 1837 года определял следующим образом: гражданские губернаторы, как "непосредственные начальники" вверенных им губерний, "суть первые в оных блюстители неприкосновенности верховных прав самодержавия польз государства и повсеместного точного исполнения законов... Имея постоянное и тщательное попечение о благе жителей всех состояний управляемого ими края,... они обязаны действием данной им власти охранять повсюду общественное спокойствие, безопасность всех и каждого и соблюдение установленных правил порядка и благочиния. Им поручено и принятие мер для сохранения народного здравия, обеспечения продовольствия в губернии, доставление страждущим и беспомощным надлежащего призрения, и высший надзор за скорым отправлением правосудия"... (II ПЗС, XII, 10303).).

Под председательством {50} губернатора действует "губернское правление" в составе вице-губернатора, трех советников и асессора, с соответственной канцелярией; при губернском правлении – губернский казначей, губернский архитектор и губернский землемер.

Губернатору (назначаемому императором) подчиняется "земская полиция"; во главе уездной полиции (т. наз. "земского суда") стоит земский исправник и с ним старший или непременный заседатель, которые "избираются в сии должности дворянством". Уезд разделяется на участки или станы, в которые "определяются от короны губернским правлением" участковые заседатели или становые пристава; они назначаются "преимущественно из местных, имеющих в той губернии недвижимую собственность дворян". Земская полиция является и судебной инстанцией, в маловажных делах, для людей низших сословий. – В городах начальниками полиции были (назначаемые правительством) полицеймейстеры и городничие.

Судебное дело в губерниях ведали палаты уголовного и гражданского суда, председатели которых, согласно Екатерининскому положению о губернских учреждениях (1775 г.) назначались правительством, а "заседатели" (которые при Николае получили название "советников") избирались дворянством. В 1831 г. дворянству было предоставлено избирать по два кандидата на должности председателей палат, которые затем представлялись Сенату "для поднесения на высочайшее усмотрение". По-видимому, вскоре правительство должно было усомниться {51} в том, что эти выборные дворянством председатели палат обладают достаточными юридическими познаниями и опытностью, и в 1837 г. было постановлено ввести в палатах должность товарища председателя, при чем "назначение из советников товарища председателя предоставлено было усмотрению министра юстиции".

От времен Екатерины до эпохи великих реформ 60-х гг. XIX века по выборам дворянства заполнялось множество должностей в судебных и административных учреждениях, и конечно, далеко не всегда находились для занятия этих должностей способные и достойные кандидаты. На это жаловались не только обыватели, на это жаловался и сам император Николай, в указе от 1-го янв. 1832 года: "Из сведений, доходивших до меня, я с прискорбием видел, что выборы дворянские не всегда соответствовали ожиданиям правительства. Лучшие дворяне или уклонялись от служения, или не участвовали в выборах, или с равнодушием соглашались на избрание людей, не имеющих потребных качеств к исполнению возлагаемой на них обязанности. От сего чиновники по судебной части оказывались не редко не довольно сведущими в законах, по части же полицейской открывались злоупотребления"...

Желая улучшить положение и ввести надлежащий порядок в дворянские выборы, правительство в декабре 1831 г. издало "Положение о порядке дворянских собраний, выборов и службы по оным". Выборы должны были производиться на "обыкновенных" дворянских губернских собраниях, которые должны были собираться "через каждые три года"; принимать участие в дворянских собраниях с правом голоса могли лишь потомственные дворяне, которые "имеют по крайней мере чин 14-го класса" и владеют недвижимым имуществом в губернии (остальные могут присутствовать без права голоса). Правом избирать в должности пользуется лишь дворянин, имеющий не менее 100 душ крестьян мужского пола, живущих на его собственной земле, или – не менее 3 000 десятин незаселенной земли; имеющие не менее 5-ти душ или 150 дес. незаселенной земли принимают участие в выборах через уполномоченных (по одному на каждый полный ценз). Избираемы в должности (кроме {52}должности предводителей) могут быть и дворяне, не имеющие полного ценза. Губернский предводитель дворянства и председатели судебных палат утверждаются в должности императором, "все прочие избираемые дворянством чиновники утверждаются начальником губернии".

"Избираемые дворянством чиновники" включаются в общую чиновную иерархию, носят установленные форменные мундиры, награждаются за службу чинами и орденами. Таким образом правительство стремится, с одной стороны, использовать помещиков как "полицеймейстеров" в отношении их крепостных (по выражению, приписываемому Николаю I), а с другой – стремится всех мало-мальски годных дворян привлечь на службу и нарядить в чиновничьи мундиры (Николаевские дворяне, с своей стороны, охотно облачались в чиновничьи мундиры, а некоторые из них, по-видимому, больше интересовались мундиром и жалованьем, чем службой, о чем свидетельствует сенатский указ от 16-го февр. 1844 года: "Правительствующий Сенат... слушали дело о дворянах, числившихся на службе без всяких занятий в присутственных местах некоторых губерний. Приказали: всем губернским правлениям и присутственным местам подтвердить, чтобы лица, не имеющие никаких обязанностей по службе, отнюдь в оной не числились".).

Первую половину XIX века можно назвать, по выражению Ключевского, "самой бюрократической эпохой нашей истории"; "теперь дворянство потонуло в чиновничестве"; в местном управлении дворянство тесно переплелось с чиновничеством и само стало орудием коронного управления. Теперь "завершено было здание русской бюрократии", превратившейся в сложный и разветвленный механизм, особенно развитый в центре: "центральное управление развилось в огромную машину канцелярий", которая заливала местные учреждения бумажными потоками приказов, циркуляров, инструкций, "отношений", запросов и т. д., а в центр стекались обратные потоки донесений, рапортов, докладов, протоколов и т. д. Часто в этом бумажном море "входящих" и "исходящих" тонули живые нужды и интересы живых людей, – и недаром говорилось при Николае, что государством правит не император, а столоначальник.

{53} Нужно еще упомянуть, что над дворянско-чиновничьим, мундирно-бумажным миром Николаевского царствования реяли еще особые, наблюдательно-охранительные силы в светло-синих мундирах "отдельного корпуса жандармов". Корпус этот был учрежден в 1826 году, одновременно с учреждением пресловутого 3-го отделения собственной Е. И. В. канцелярии; начальник 3-го отделения ген. А. X. Бенкендорф был, вместе с тем, и командиром отдельного корпуса жандармов. Согласно "положению о корпусе жандармов", изданному в 1836 г., вся Россия была разделена на семь жандармских округов, с жандармскими генералами во главе; начальниками губернских жандармских управлений были жандармские штаб-офицеры (полковники, подполковники и майоры), а в их распоряжении находились жандармские команды под начальством капитанов и поручиков. Назначение этого "обсервационного корпуса" (по выражению Вигеля) было двоякое: во-первых, открывать "дурные умыслы против правительства" и препятствовать распространению "политических вольнолюбивых идей" (Вигель); во-вторых, "наблюдать за справедливым решением дел в судах, указывать губернаторам на всякие вообще беспорядки, на лихоимство гражданских чинов, на жестокое обращение помещиков (с их крестьянами) и доносить о том своему начальству".

Согласно официальным инструкциям, жандармские офицеры должны были охранять "благосостояние и спокойствие" жителей и "совершенное правосудие". – Однако, действительная роль жандармов оказалась далека от предполагавшейся начальством идиллии, и жандармская сеть, наброшенная Николаем на Россию, произвела всюду угнетающее и деморализующее действие.

{57}

Глава II

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ

XIX ВЕКА

1. Дворянство и чиновничество (помещики и "столоначальники); "почетные граждане".

В 50-х годах XIX в. (по "ревизии" 1859 г.) в России числилось около 103 тысяч дворян-помещиков, владевших населенными имениями (владение крепостными "душами" было монополией потомственного дворянства) (Было лишь небольшое число "поссессионных" крестьян, приписанных к фабрикам и заводам, принадлежащим купцам и фабрикантам недворянского звания.)

Из них 41 % был "мелкопоместных", имевших не более 20 крестьянских душ. Эта дворянская "мелкота" (по выражению Щедрина) в своей жизненной обстановке мало отличалась от крестьян, но тем более ценила свое "столбовое дворянство" и усиленной эксплуатацией своих немногих подданных пыталась сохранить свое положение "господ", т. е. возможность жить, не занимаясь физическим трудом. Часть из "мелкопоместных" поступала на государственную службу или занимала второстепенные должности по выборам дворянских обществ, некоторые неудачники попадали в положение приживальщиков у богатых и знатных соседей.

Высший слой русского дворянства имел свой "золотой век" во второй половине XVIII-го столетия. Время "дворянской царицы" Екатерины II было временем наивысшего расцвета дворянской культуры в России и наибольшего развития социальных привилегий "благородного сословия".

Фасад дворянской культуры конца XVIII в. не был лишен красоты и импозантности. Богатство и пышность {58} императорского двора находили свое отражение в быту аристократии: роскошные дворцы, парки и сады с оранжереями, свои театры, оркестры, хоры, свои живописцы и т. д. украшали и услаждали жизнь высшего слоя русской аристократии, но за этим фасадом находился неприглядный "задний двор" крепостного рабства, которое деморализовало и развращало все слои общества.

При Александре I после бурной эпохи наполеоновских войн, в эпоху правительственной реакции и "мракобесия", наиболее активная и идеалистическая часть аристократии составляет тайные общества, с целью путем военного переворота осуществить те идеалы свободы, равенства и братства, которые для екатерининской знати были не столько искренним убеждением, сколько игрой ума.

Неудача восстания 14-го декабря означала конец политической роли дворянства. "Теперь дворянство становится простым орудием правительства" (Ключевский). При Николае I большинство дворян облачается в чиновничьи мундиры и украшается орденами, соответственно своим чинам и званиям.

Впрочем полного слияния этих групп не происходит. Император Николай называл себя "первым дворянином" и не желал, чтобы потомственное дворянство без остатка растворилось или потонуло в море чиновничьей мелкоты и армейского офицерства. Поэтому при Николае I, с одной стороны, значительно ограничивается доступ в ряды потомственного дворянства через службу, а с другой, для сохранения крупной аристократии создается институт "майоратов" – крупных неделимых наследственных имений (Когда-то при Петре Великом, велено было всем, получившим хотя бы первый офицерский чин, дать "патенты на дворянство", тогда как ныне, согласно манифесту 11-го июня 1845 г., потомственное дворянство приобретается на военной службе только получением первого штаб-офицерского чина (майора), а на гражданской – получением "чина 5-го класса" (т. е. статского советника); другие чины давали звание "личного дворянина" или "почетного гражданина". Впоследствии (в 1856 г.) возможность получения потомственного дворянства службою была еще более ограничена: на гражданской службе потомственное дворянство приобреталось лишь производством в чин "действительного статского советника", а на военной – производством в чин полковника или капитана 1-го ранга (во флоте).).

{59} Между крупной аристократией и мелкопоместной мелюзгой находилась масса среднего поместного дворянства, сидевшего по своим "медвежьим углам" и занимавшегося сельским хозяйством. Дворянская молодежь по большей части поступала на службу (преимущественно _ военную), но, получив первый или второй офицерский чин, обыкновенно выходила в отставку, обзаводилась семьей и поселялась в отцовских имениях, где предавалась или хозяйственным заботам, или тому бездумному и бездельному "пошехонскому раздолью", которое описывает Щедрин: осенью гонялись за зайцами, зимой ездили в гости и принимали гостей, устраивали пиры и пирушки (при чем особенным гостеприимством и тороватостью должны были отличаться предводители дворянства, если хотели быть переизбранными на следующее трехлетие) (Яркие типы провинциального дворянства дал Гоголь в "Мертвых душах", но, конечно, не все помещики были Ноздревы, Чичиковы, Плюшкины и Собакевичи; не следует забывать, что знаменитые "гоголевские типы" это не фотографии, а карикатуры; как всякая удачная и яркая карикатура, они верно схватывают характерные черты изображаемых физиономий, но, конечно, в утрированном и шаржированном виде.).

Образовательный и моральный уровень помещичьей среды в целом был невысок. "Даже к сельскому хозяйству... помещичья среда относилась совершенно рутинно, не выказывая ни малейших попыток в смысле улучшения системы или приемов. Однажды заведенные порядки служили законом, а представление о бесконечной растяжимости мужицкого труда лежало в основании всех расчетов" (Щедрин, Пошехонская старина), хотя подневольный мужицкий труд и низкая техника сельского хозяйства давали жалкие результаты в смысле урожайности полей.

В 30-х и 40-х годах XIX в. среди более активной части дворянства просыпается предпринимательский дух: некоторые дворяне заводят фабрики и заводы, {60} принимают участие в винных откупах, пытаются завести усовершенствованные приемы обработки полей, по английским образцам. Однако, в большинстве случаев, предприятия эти кончаются крахом, а привезенные из Англии дорогие машины валяются, в поломанном виде, на задних дворах, возбуждая насмешки мужиков над барином, который "чудит"... Причинами этих неудач были: "круглое невежество экспериментаторов" (Щедрин), недостаток капиталов и малая производительность подневольного крестьянского труда.

Царствование Николая I было самым бюрократическим временем русской истории.

Разделенное по "табели о рангах" на 14 чинов (от коллежского регистратора до государственного канцлера) чиновничье сословие держит в своих руках все отрасли и все нити общегосударственного и местного управления. Верхние этажи бюрократической башни заполняются обыкновенно представителями "столбового дворянства", нижние этажи – пестрой массой выходцев из всех сословий, из дворян, духовенства, мещан, "посадских" и т. д.

Кроме обычных бюрократических пороков – формализма, волокиты и чисто бумажного решения вопросов, в ущерб живому делу и живым людям, чиновничье сословие (получавшее весьма скромное жалованье) отличалось, в большинстве, любостяжанием и лихоимством. Об этом свидетельствуют и (повторные) царские указы о борьбе с лихоимством, и показания декабристов, и свидетельства современников, хорошо знавших чиновный мир по своей службе в нем – Вигеля, Герцена, Щедрина и др.

Ограничив доступ чиновников не-дворян в дворянское сословие, Николай I не желал, однако, чтобы низшие слои чиновничества и некоторые другие промежуточные группы населения смешались с серой массой низших или "податных" сословий, которые подлежали не только платежу подушной подати и отбыванию рекрутской повинности, но и – телесным наказаниям за преступления и проступки. Манифестом 10 апреля 1832 г. было учреждено поэтому новое сословие "почетных граждан" (потомственных и личных); членам этого сословия {61} была предоставлена свобода от подушного оклада, от рекрутской повинности и от телесных наказаний; в состав нового сословия должны были войти чиновники, не имеющие прав на получение дворянства, лица недворянского сословия с высшим образованием и верхушки торгово-промышленного класса, а также "законные дети личных дворян".

{62}

2. Крепостное право и попытки его ограничения. Положение крепостного крестьянства. – Крестьянские реформы в Прибалтийском крае при имп. Александре I. – "Инвентари" в Западном крае.

Первый закон, содержавший некоторое ограничение помещичьей власти, был издан при Павле I. Манифестом 7 апреля 1797 г. было приказано, "дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работе"; в том же манифесте было сказано, что 3-хдневная недельная барщина крестьян будет достаточна "на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям" (но прямого запрещения требовать с крестьян больше 3-х дней работы в манифесте не было). – Однако, с другой стороны, Павел способствовал расширению области крепостного права, во-первых, тем, что роздал в частное владение около 300 000 душ крестьян мужского пола, а во-вторых, тем, что запретил "самовольный переход поселян с места на место" в Новороссии и на Северном Кавказе.

Александр I искренно желал освобождения крепостных крестьян, но, встретив сопротивление окружающих, не имел в себе решимости осуществить свое намерение. Он исполнил, однако, свое решение – не раздавать больше казенных населенных имений в частные руки. Затем, при нем произошло безземельное – освобождение крестьян в Прибалтийских губерниях, так что численный рост крепостного крестьянства в XIX веке почти прекратился. Число крепостных крестьян в 1811 г. (по 6 ревизии) составляло 10 417 000 душ мужского пола, в 1835 г. (по 8-й ревизии) – 10872000, в 1851 (по 9-й ревизии) 10709000 и в 1859 – 10969000. Эти 10-11 миллионов (мужского пола) крепостных крестьян составляли немного более половины крестьянского населения Империи. В их числе было около 1 миллиона "дворовых", которые {63} жили и работали в господском дворе и не имели собственного хозяйства.

Не решаясь провести коренную и обязательную реформу в положении крепостных, Александр издал 20 февраля 1803 г. закон, который дозволял помещикам отпускать своих крестьян на волю, с земельными наделами, "по заключении условий, на обоюдном согласии основанных"; отпущенные таким образом крестьяне образовали в составе государственных крестьян особенное состояние, "свободных хлебопашцев" (Практические результаты закона 1803 г. были невелики: при Александре I перешло в "свободные хлебопашцы" около 47 тысяч душ муж. пола, и при Николае 1 около 66 тысяч, всего немного более 1% общего числа крепостных.). – Из других мероприятий по крестьянскому вопросу, имеющих общероссийский характер, можно упомянуть запрещение помещикам ссылать крестьян в каторжные работы (которые может назначать лишь суд "для важных преступников").

В 1818 г. Александр поручил Аракчееву составить проект освобождения крепостных "без отягощения помещиков"; проект, составленный Аракчеевым, предполагал постепенное приобретение в казну помещичьих крестьян и дворовых людей покупкою, по добровольным условиям, но к осуществлению этого проекта не было приступлено.

Николай I вступил на престол с намерением улучшить положение крестьян. Для обсуждения крестьянского вопроса при нем были учреждены, один за другим, "секретные комитеты" чисто бюрократического состава (всего их было до десятка), которые должны были работать не только без какого-либо содействия печати или общественных элементов, но с полным сохранением глубочайшей тайны.

"Работа" этих комитетов не дала и не могла дать никаких серьезных практических результатов, ибо все николаевские вельможи, за исключением гр. Киселева, считали недопустимым сколько-нибудь серьезное ограничение помещичьей власти или вообще какое-либо нарушение помещичьих интересов (Отношение самого имп. Николая к крепостному праву было изложено в его речи в Государственном Совете при обсуждении закона об "обязанных крестьянах", 30 марта 1842 г.: ..."нет сомнения, что крепостное право, в нынешнем его у нас положении, есть зло для всех ощутительное и очевидное: но прикасаться к оному теперь было бы злом, конечно, еще более гибельным". Однако, "всякому благоразумному наблюдателю ясно, что теперешнее положение не может продолжаться навсегда"... Необходимо ныне "приуготовить средства для постепенного перехода к иному порядку вещей"... – В 1845 г. министр внутренних дел Перовский представил записку о постепенном ограничении крепостного права рядом мер, которые должны привести к освобождению крестьян "незаметным для крестьян образом". В 1846 г. 5-й секретный комитет, "обсудив предположения и объяснения министра внутренних дел, вполне одобрил основную его мысль: достигнуть освобождения людей крепостного состояния постепенным ограничением крепостного права, незаметным для них образом, не возбуждая в народе опасных толков и не произнося даже слова: свобода или вольность". Полную отмену помещичьей власти комитет считал невозможной, ибо "власть помещика... есть орудие и опора самодержавной власти", – "власть помещика не должна однако же быть неограничена и крестьянин должен быть огражден законами от злоупотребления оной" (XIX век, кн. 2, с. 189-191). Таким образом "всесильное" Николаевское правительство обнаруживало в крестьянском вопросе крайнюю робость и ставило перед собой неразрешимую задачу: освободить крепостных крестьян так, чтобы они этого вовсе не заметили...).

{64} В результате длительных секретных обсуждений, 2 апреля 1842 г. был издан закон об "обязанных крестьянах", или "о предоставлении помещикам заключать с крестьянами договоры на отдачу им участков земли в пользование за условленные повинности, с принятием крестьянами, заключившими договор, названия обязанных крестьян".

Закон 2-го апреля 1842 г. вызвал много шуму и толков среди помещиков, но не имел почти никаких последствий: в положение "обязанных" перешло лишь около 25 тыс. душ муж. пола (принадлежавших трем аристократическим фамилиям).

В царствование Николая I был издан ряд законов, вводивших (или пытавшихся ввести) различные меры для частичных улучшений положения крепостных и для ограничения помещичьего произвола.

{65} Указом 1827 г. было постановлено, чтобы, за продажею помещиками земли, оставалось у них не менее 41/2 десятин земли на ревизскую душу.

Указ 30 авг. 1827 г. регулировал и частью ограничивал право помещиков ссылать своих крестьян в Сибирь; закон дозволял отсылать в Сибирь людей не старше 50 лет, не дряхлых и не увечных (однако, без зачета за рекрута) ; при этом должно было не разлучать мужей и жен и с ними отправлять малолетних детей (муж. пола до 5 лет и женск. пола до 10 лет).

Указом 2 мая 1838 г. было запрещено принимать крепостных людей без земли в обеспечение и удовлетворение частных долгов, а также запрещена продажа (и всякое отчуждение) крепостных людей (с землею или без земли) отдельно от семейств; "семейством же, не подлежащим раздроблению, считать: отца, мать, и из детей их сыновей неженатых и дочерей незамужних".

Указом 2 янв. 1841 г. было подтверждено правило о запрещении продажи крестьян отдельно от их семейств и установлено правило о приписке их к населенным имениям; закон запрещал продажу дворовых людей и крестьян обоего пола лицам, которые не имеют населенных имений.