Текст книги "Россия в XIX веке (1801-1914)"

Автор книги: Сергей Пушкарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Армия везла с собой громадный обоз (до 10.000 повозок), затруднявший и замедлявший ее движение; не менее серьезной причиной, ослаблявшей ее силу, был ее крайне разноплеменный состав; не более половины солдат были французы или жители недавно присоединенных к Франции областей, остальные были подневольные "союзники" – немцы, поляки, итальянцы, испанцы, голландцы, португальцы, хорваты и т. д. Все они (кроме поляков, ожидавших от Наполеона восстановления независимой Польши) шли весьма неохотно, поистине "из-под палки", ибо видели в Наполеоне поработителя и угнетателя своих стран.

Русские войска, сосредоточенные на западных границах, разделялись на несколько армий и чуть не в три раза уступали "великой армии" в численности. 1-я армия под командой Барклая-де Толли, в составе около 120 тысяч человек, была расположена в Виленской губернии; 2-я армия (ген. Багратиона), в составе около 45 тыс. {166} чел., была расположена к югу от нее, а 3-я (резервная) армия ген. Тормасова (около 45 тыс.) находилась на Волыни. Отдельный корпус ген. Витгенштейна прикрывал путь на север (на Петербург)

(Для усиления регулярного войска, манифестом 18 июля 1812 г. было велено составить в некоторых губерниях "временное внутреннее ополчение" из помещичьих крестьян; государственные крестьяне, взамен этого, поставляли большее число рекрутов в регулярную армию.).

Страшный натиск Наполеоновских полчищ должны были выдержать только армии Барклая и Багратиона и, очевидно, что они должны были начать отступление перед далеко их превосходящими силами неприятеля; под Смоленском обе армии соединились, но, после кровопролитного сражения (в начале августа), задержавшего натиск французов, продолжали отступать вглубь страны, и французы двигались за ними в направлении на Москву...

Нашествие неприятеля на Россию вызвало высокий подъем патриотических чувств во всех слоях русского народа, и готовность дать отпор врагу, а отступление русских войск вызывало всеобщее недовольство против "немца" главнокомандующего (Барклай-де Толли был способный полководец, умный и честный человек, и его тактика в 12-м году была совершенно разумной и целесообразной; Багратион, храбрый и любимый солдатами генерал, но не весьма глубокомысленный стратег, яростно нападал на Барклая и всячески поносил его, требуя перехода русской армии к активным действиям.).

–Уступая общественному мнению, Александр назначил главнокомандующим популярного старого генерала Кутузова, который только что с успехом закончил турецкую войну. При продвижении внутрь России французская армия всё более слабела, неся большие потери от военных действий и от болезней, удаляясь от своих баз и испытывая большие затруднения в снабжении провиантом и фуражом, так как русское население на пути продвижения французов уходило, вместе с армией, вглубь страны и предавало оставляемые места огню и опустошению. Кутузов видел, что дальнейшее отступление было бы самой разумной тактикой, ибо французская армия непрерывно таяла, двигаясь вглубь {167} чужой необъятной страны, навстречу своей погибели. Но общественное мнение требовало – остановить натиск неприятеля и не отдавать ему Москвы, поэтому Кутузов увидел себя вынужденным остановиться (в 130 верстах от Москвы и в 10 верстах от Можайска), чтобы дать неприятелю генеральное сражение.

Сражение это произошло 26-го августа при с. Бородине и отличалось необыкновенным упорством и кровопролитием, – обе стороны понесли огромные потери; русская армия удержала свои позиции и готовилась на следующее утро возобновить бой, но осторожный главнокомандующий дал приказ об отступлении. На военном совете 1-го сентября в деревне Филях, под Москвой, горячо обсуждался вопрос, можно ли отдавать Москву без боя, но решение Кутузова было – отступать, – и 2-го сентября французы заняли Москву, оставленную русскими войсками и почти всеми жителями.

(Донося Александру об оставлении Москвы, Кутузов писал, что с армией, ослабленной тяжелыми потерями в Бородинском сражении, "не мог я никак отважиться на баталию", и справедливо указывал, что "вступление неприятеля в Москву не есть еще покорение России", коль скоро сохраняется боеспособная русская армия. Однако, оставление Москвы произвело в России угнетающее впечатление. Особенно негодовал и поносил Кутузова московский главнокомандующий гр. Ростопчин, который перед тем обещал московской толпе в своих "афишках" легкую победу над "злодеем" Наполеоном. Крикливая и суетливая, но бесполезная деятельность гр. Ростопчина в Москве снискала ему широкую известность, и многие поверили тому, что он своими балаганными "афишками" играл какую-то важную роль в борьбе с Наполеоном.).

Заняв Москву, Наполеон возомнил себя победителем и обратился к Александру с предложением мира, но не получил никакого ответа. Между тем в Москве начались пожары, охватившие весь город и способствовавшие начавшейся деморализации и дезорганизации французской армии; после того, как все найденные в Москве припасы сгорели или были разграблены, снабжение французской армии испытывало величайшие затруднения, ибо русские войска перехватывали и уничтожали французские отряды, посылаемые по деревням за {168} провиантом и фуражом.

А насилия французских фуражиров и мародеров, возмущая население, заставляли крестьян браться за оружие (и за вилы), чтобы избавиться от непрошеных гостей, и таким образом, вдобавок ко всем бедствиям французов, против них поднялась еще "народная война". 7-го октября Наполеон дал приказ об отступлении и выехал из Москвы.

(Общепринятая легенда о том, что Наполеона в России "победил мороз", совершенно не соответствует фактам; морозы только добили французскую армию, отступавшую в состоянии морального упадка и полного разложения; давая приказ об отступлении, Наполеон уже признавал свое поражение, между тем в средней России в конце сентября и в начале октября никто никогда не замерзал. – Современник пишет по этому поводу: "Всё еще толкуют о генерале морозе забывая, что этот год осень стояла у нас теплее, чем во Франции, что первые поражения (французов) при Тарутине и Малом Ярославце были в начале октября, и что на протяжении почти четырехсот верст от Москвы до Смоленска, когда еще генерал этот не думал показываться, уже целые бригады и дивизии начали исчезать в неприятельской армии" (Вигель, IV, 77).).

Французы сделали попытку пройти от Москвы к Калуге, чтобы не отступать по старому, разоренному и опустошенному пути, но в сражениях при Тарутине и Малоярославце были отражены и вынуждены повернуть на старую смоленскую дорогу. Преследуемая русской армией, окруженная казаками и партизанами, французская армия таяла в поспешном отступлении, которое к началу ноября превратилось уже в беспорядочное бегство. Уже 3-го ноября был издан царский манифест об изъявлении Российскому народу благодарности за избавление отечества от неприятельского нашествия; манифест сообщает, что неприятель "бежит от Москвы с таким уничижением и страхом, с каким тщеславием и гордостью приближался к ней.

Бежит, оставляя пушки, бросая обозы, подрывая снаряды свои... неприятельские силы... главною частию или истреблены, или в полон взяты. Все единодушно в том содействовали" (Манифест описывает проявления "верности и любви к отечеству" всех сословий русского народа, в частности крестьян, которые не только "охотно и добровольно вступали в ополчения" и мужественно сражались, но "сверх того... во многих губерниях, а особливо в Московской и Калужской, поселяне сами собою ополчались, избирали из себя предводителей" и вели борьбу с неприятелем. "Многие селения... с невероятным мужеством оборонялись и нападали на появляющегося неприятеля, так что многие тысячи оного истреблены и взяты в плен крестьянами, и даже руками женщин"; эти пленные были "жизнью своею обязаны человеколюбию тех, которых они приходили жечь и грабить". – К сожалению, в партизанской войне было, конечно, и немало жестокостей (с обеих сторон).).

{169} 14-го – 16-го ноября, при переправе через р. Березину близ

г. Борисова (в Минской губ.) отступающие французы понесли тяжелые потери – большинство их погибло или было взято в плен; после Березины французская армия превратилась в жалкую толпу беглецов, и тут действительно настали сильные, губительные морозы. К концу года почти вся "великая армия" погибла: лишь жалкие остатки ее (около 1.000 вооруженных и 20.000 безоружных) перешли границу, а Наполеон умчался во Францию готовить новую армию.

(Еще о "генерале Морозе". Естественно, что в воспоминаниях уцелевших солдат и офицеров "великой армии" мучивший их последние недели отступления мороз остался самым сильным впечатлением и окрасил собою всю картину отступления; но хронология всегда есть слабое место мемуаристов. Решающей хронологической справкой является факт, что катастрофическая переправа через Березину происходила 14-16-го ноября, причем, под огнем русской артиллерии и под напором огромной толпы бегущих, мосты неоднократно проваливались и тысячи беглецов утонули в реке, – значит, река до половины ноября еще не замерзла, значит, сильных морозов не было. – "Если бы морозы ударили тремя днями раньше, не было бы никакой катастрофы. Не успели французы переправиться, как Березина замерзла" (Отеч. война, т. IV, стр. 256). С другой стороны, французскому правительству "теория" гибельного мороза была необходима для объяснения французской публике причин поражения великой армии непобедимого дотоле Наполеона. Когда Наполеон начал свое отступление, официальные французские сообщения объясняли его, как стратегическую перегруппировку войск, необходимую для нанесения России решительного поражения ударом на Петербург; официальное сообщение от 17 ноября н. ст. гласило: "Мир не может быть подписан иначе, как в Петербурге: значит, концентрация великой армии в окрестностях Смоленска и Витебска необходима, как предварительное условие дальнейших операций". Через месяц, когда гибель великой армии нельзя было более скрывать, надо было объяснить французскому общественному мнению, как и почему она погибла, и тогда в официальном сообщении от 16 декабря и было сообщено о катастрофических морозах, которые внезапно погубили дотоле блестящую и непобедимую армию (Отеч. война, т. VI, стр. 20-22, Последние бюллетени).).

Царский манифест от 25 декабря 1812 г. объявил о полной ликвидации неприятельского нашествия, при отражении которого "войско, дворянство, духовенство, купечество, народ, словом все государственные чины и состояния, не щадя ни имуществ своих, ни жизни, составили единую душу"...

{170} После уничтожения "великой армии", Кутузов советовал остановиться на границах и не вмешиваться в европейские дела, но Александр решил взять на себя задачу освобождения Европы от ига Наполеона и двинул свои войска в Германию (Кутузов умер в апреле 1813 г. в прусском городке Бунцлау, и Александр сам вел свою армию; с осени 1813 г. формально главнокомандующим союзными войсками считался австрийский генерал Шварценберг.).

В феврале 1813 г. прусский король снова заключил союз с Александром; вскоре русские войска заняли Берлин, а прусский король призвал немцев подняться для освобождения немецкого отечества от чужеземного ига. Сначала война в Германии шла не весьма успешно для союзников, но когда к союзу против Наполеона примкнули Австрия и Англия, то перевес сил явно склонился на сторону союзников. В октябре 1813 г. в трехдневной "битве народов" под Лейпцигом русско-австрийско-прусские войска одержали решительную победу над Наполеоном, и 1-го января 1814 г. русские войска перешли французскую границу (В изданном перед вступлением во Францию воззвании к русским воинам Александр говорил: "...неприятели, вступая в средину царства нашего, нанесли нам много зла, но и претерпели страшную казнь... Не уподобимся им: человеколюбивому Богу не может быть угодно бесчеловечие и зверство. Забудем дела их; понесем к ним не месть и злобу, но дружелюбие и простертую для примирения руку..." И действительно, по своему поведению, русские "варвары" пришедшие в столицу цивилизованной Европы, Париж, оказались гораздо более цивилизованными, чем цивилизованные французы и иные европейцы, пришедшие в столицу "варваров", Москву.).

{171} 1-го марта (н. ст.) Россия, Австрия, Пруссия и Англия заключили в Шомоне союзный договор (против Наполеона), сроком на 20 лет. Затем (после безуспешных мирных переговоров с Наполеоном) союзные войска двинулись на Париж. 18 (30) марта французская столица капитулировала, и союзные государи, во главе своих армий, торжественно вступили в Париж. Принимая на другой день парижскую депутацию, Александр заявил депутатам: "У меня только один враг во Франции, это – Наполеон".

Постановлением французского сената Наполеон был лишен престола, и королевский престол Франции занял Людовик XVIII-й (брат казненного революцией Людовика XVI-го). По настоянию Александра, Людовик дал Франции конституционную хартию (правда, с очень ограниченным избирательным правом). В мае 1814 года союзники заключили с Францией мир, по которому Франция отказалась от своих завоеваний в Европе и возвратилась к границам 1792 года. Наполеон подписал отречение от французского престола и получил во владение остров Эльбу, с сохранением титула императора. По заключении мира, союзные войска немедленно покинули пределы Франции.

{172}

2. Венский конгресс и "Священный Союз".

В сентябре 1814 года в Вене собрался многолюдный и блестящий конгресс европейских государей и дипломатов, который должен был договориться о новом устройстве Европы. Наполеоновские войны и завоевания совершенно перекроили политическую карту Европы, и теперь конгрессу надлежало решить множество трудных территориальных и династических вопросов (Дипломатические конференции в Вене сменялись блестящими балами, и остроумцы говорили: дела не двигаются вперед потому, что конгресс не идет, а пляшет.). Наиболее трудными для решения были вопросы польский и саксонский. Александр требовал присоединения к России герцогства Варшавского с тем, чтобы Пруссия была вознаграждена за потерю польских земель присоединением Саксонии. Это требование встречало оппозицию других держав, и дело дошло до того, что 3-го янв. (н. ст.) 1815 г. представители Австрии, Англии и Франции (Меттерних, Кестельри и Талейран) подписали секретную военную конвенцию, направленную против России.

Дипломатические переговоры в поисках компромиссного решения продолжались, как вдруг, в начале марта 1815 года, пришло ошеломившее всех известие, что Наполеон покинул Эльбу и высадился во Франции. Французские войска и население перешли на его сторону, а Людовик XVIII поспешно бежал из Парижа. (Он бежал столь поспешно, что забыл на столе в своем кабинете секретный договор против России, заключенный 3-го января. Наполеон, снова водворившийся во дворце, нашел этот договор и послал его в Вену Александру, желая обнаружить перед ним двуличие и коварство его "союзников" и тем отвлечь его от коалиции. Но для Александра Наполеон оставался главным врагом; он призвал к себе Меттерниха, показал ему этот договор и, прежде чем растерявшийся австрийский канцлер мог промолвить что-нибудь в свое оправдание, царь бросил договор в пылавший камин и обещал никогда больше о нем не говорить.).

{173} Угроза возрождения Наполеоновской империи побудила собравшихся в Вене государей и дипломатов быстро договориться по всем вопросам. 21 апреля (3 мая) был заключен трактат между Россией, Австрией и Пруссией относительно нового устройства польских дел, а 28 мая (9 июня) был подписан главный акт Венского конгресса, устанавливавший новый политический порядок в Европе.

Герцогство Варшавское присоединялось к России, Познань ("герцогство Познанское") отдавалось Пруссии. Галиция отдавалась Австрии (включая Тарно-польский округ, принадлежавший после 1809 года России), но город Краков, с его областью, объявлялся "на вечные времена вольным, независимым и совершенно нейтральным городом, под покровительством России, Австрии и Пруссии". Значительная часть владений короля саксонского (бывшего союзника Наполеона) присоединялась к Пруссии, так же как и весьма ценные рейнские провинции. "Все владетельные государи и вольные города Германии постановляют между собой вечный союз, под названием общего Союза Германского". Австрия получила все владения бывшей Венецианской республики (северное и северо-восточное побережье Адриатического моря) и Ломбардию (В результате состоявшегося в Вене передела европейских территорий, Россия получила ок. 2.000 кв. миль с населением свыше 3 милл. чел.; Пруссия 2.200 кв. миль с 5.362 тыс. населения, Австрия – 2.300 кв. миль с 10 милл. чел. (Шильдер, III, 318).). Короли и герцоги различных второстепенных европейских государств, прогнанные Наполеоном, были, по возможности, восстановлены на своих престолах (Акт Венского конгресса, в ПСЗ XXXIII, 25863).

Относительно Наполеона союзные державы в марте 1815 г. издали декларацию, заявлявшую, что он возвращением во Францию "сам себя лишает покрова законов", и что "с ним не может быть договоров и мира".

Вторая империя Наполеона продолжалась, как известно, только "сто дней". В июне 1815 года он был разбит англичанами и пруссаками при Ватерлоо (в Бельгии) и вынужден был вторично отречься от престола. При {174} попытке уехать в Америку, он был захвачен англичанами и, в качестве "пленника всех союзных держав", отвезен на пустынный остров св. Елены (где умер в 1821 году).

По изгнании Наполеона, союзные державы в ноябре 1815 г. заключили с Францией второй мирный договор, по которому Франция обязывалась уплатить союзникам военное вознаграждение в сумме 700 милл. франков, до уплаты которых пограничные области Франции (17 крепостей) должны были быть оккупированы союзными войсками.

(30-тысячным оккупационным корпусом русских войск, стоявших близ бельгийской границы, командовал гр. Воронцов, гуманно относившийся и к русским солдатам и к французскому населению; когда корпус в 1818 г. покидал Францию, жители Мобежа и других соседних городов выбили медаль с изображением гр. Воронцова и поднесли ему благодарственный адрес (Отеч. война VI, 154).).

В сентябре 1815 г. (во время вторичной оккупации союзниками Парижа) явился дипломатический документ, небывалый в истории дипломатии, – это был "трактат братского христианского союза", заключенный императором Александром с императором австрийским и королем прусским. "Александр собственноручно начертал акт Священного союза" (Шильдер, III, 344).

"Договор" состоял из трех статей. В 1-й ст. три монарха обещали "подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь", а к подданным своим относиться "как отцы семейств". Во 2-й статье союзные монархи, признавая Иисуса Христа истинным "самодержцем народа христианского", условились, что правилом для союзных правительств и их подданных будет "почитать всем себя как бы членами единого народа христианского" и всячески "утверждаться в правилах христианства".

3-я статья выражала готовность принять в Союз все державы, признающие его принципы (ПСЗ, XXXIII, 25943). Когда Александр предложил австрийскому императору и прусскому королю подписать этот "священный" договор, они сначала пришли в некоторое недоумение, но потом подписали, прусский король – по старой дружбе с Александром, которую {175} он высоко ценил, а австрийский император – после того, как Меттерних его успокоил, что этот "звучный и пустой документ" (как он назвал его) не может причинить Австрии никакого вреда.

(Австрии этот договор действительно не повредил, но нельзя того же сказать про Россию; тогда как европейские державы усматривали в договоре 1815 г. пустую формальность, русское правительство в течение сорока лет считало его "краеугольным камнем" своей политической системы (Татищев) и не раз приносило в жертву мнимо-священному союзу реальные интересы своей страны.). Позднее к Священному Союзу присоединились все европейские государи, за исключением папы Римского, турецкого султана и английского короля.

После Наполеоновских войн руководителем внешней политики европейского континента становится австрийский канцлер Меттерних. В его руках Союз превратился в оплот европейской реакции, стремившейся к сохранению абсолютизма и подавлявшей все свободолюбивые стремления и движения народов. Лозунгом священного союза, точнее Меттерниха и послушно следовавшего за ним Александра, стало "сохранение тронов и алтарей" в Европе. А между тем, очень скоро некоторые троны в западной и в южной Европе зашатались. В 1820-21 гг. вспыхнули революции в Испании и Италии (в Неаполе и Пиемонте). Конгрессы Священного Союза, заседавшие в 1820-22 г. в Троппау

(в австрийской Силезии), в Лайбахе (Любляне) и в Вероне постановили подавить революционные движения военными силами союзников, что и было исполнено: в Испании восстановила "порядок" французская армия, в Италии австрийцы.

В 1821 г. в Греции вспыхнуло восстание против турецкого владычества. Турки ответили на это страшным избиением христиан в Турции. Героическая борьба греков за свободу вызвала к ним всеобщее сочувствие, и русское общество ожидало, что Александр окажет поддержку единоверным грекам, угнетаемым и избиваемым мусульманами.

Но – на страже "порядка" стоял Меттерних, который доказывал Александру, что греческое {176} восстание есть одно из проявлений революционного движения, которое отнюдь не должно поддерживать.

(В письме от 18/30 ноября 1821 г. Меттерних писал Александру: "Брешь, пробитая в системе европейского монархического союза войною с турками, явилась бы брешью, через которую ускоренным шагом вторглась бы революция. Судьба цивилизации находится ныне в мыслях и в руках вашего императорского величества" (Шильд., IV, 226), – и Александр стал на сторону цивилизации, в ее австрийско-турецком понимании...). – Собравшийся в 1822 г. в Вероне конгресс Священного Союза стал на точку зрения меттерниховского легитимизма и признал греческое восстание революцией против законного монарха, – так "христианский союз" выступил на защиту магометанского трона и турецких башибузуков.

(К вящему унижению России и Александра, борющиеся греки нашли себе иного покровителя: Англия заняла место, оставленное Россией... (см. ниже, 6).).

{177}

3. Кавказ и Персия.

В 1801 году Грузия, спасаясь от натиска Персии, просила русского императора принять ее в подданство и под защиту России. Александр исполнил эту просьбу, подтвердив манифест Павла (от 18 янв. 1801 г.) о присоединении Грузии. Появление русских в Грузии вызвало недовольство Персии, которая в 1804 году объявила России войну. Россия, занятая Наполеоновскими войнами, не могла отделить больших военных сил против Персии и война затянулась до 1813 года. В этом году она окончилась Гюлистанским мирным договором, по которому Персия уступала России Грузию, Имеретию, Гурию, Мингрелию и Абхазию, а также Дагестан и Азербайджан, с городами Дербент и Баку.

Появление русских на Кавказе, конечно, не могло нравиться воинственным и свободолюбивым кавказским племенам, особенно мусульманским, и с самого начала XIX в. начинается бесконечная серия кавказских войн, точнее, непрерывная кавказская война, которая закончилась только при Александре II (в 1859-64 гг.). При Александре I во главе кавказской действующей армии, или т. наз. "отдельного кавказского корпуса", долгое время стоял популярный генерал

А. П. Ермолов, но сломить храброе и упорное сопротивление горцев ему не удалось, хотя русские кавказские войска, регулярные и казаки, проявляли, с своей стороны, немалый героизм в трудной для них горной войне.

При Николае I, в 1826 году, снова вспыхнула война с Персией; после успешных действий армии ген. Паскевича, разбившего персов под Елисаветполем и взявшего важную персидскую крепость Эривань, шах вынужден был к миру. По мирному договору, заключенному в 1828 г. в дер. Туркменчай (между Тавризом и Тегераном), Персия уступала России земли по левому берегу р. Аракса (ханство Эриванское и ханство Нахичеванское) и обязалась уплатить военную контрибуцию.

{178} По окончании персидской и турецкой (1828-29 г.) войн, принесших России значительные территориальные приобретения на западном и восточном Кавказе, перед русским правительством стала задача покорения и умиротворения всего Кавказа.

Вольнолюбивые и воинственные кавказские племена оказывали упорное сопротивление продвижению русских войск, мешали сообщению русских с Закавказским краем, нападали на пограничные поселения казаков на Тереке и Кубани. Русские войска с величайшим трудом и с большими потерями медленно продвигались вглубь кавказских гор, проводили дороги (главною была т. наз. "военно-грузинская дорога", пересекавшая весь Кавказ), рубили просеки в густых лесах, устраивали линии небольших крепостей и разных опорных и наблюдательных пунктов; так шаг за шагом покорялись новые области в горах, но долгое время русская власть там была весьма шаткой; в покоренных областях вспыхивали всё новые и новые восстания, вызывавшие новые военные экспедиции.

В 30-х и 40-х гг. в горах Чечни и Дагестана возникло широкое национально-религиозное движение "мюридов", объединившее горские племена и поднявшее их на "священную войну" ("газават") против русских. Самым известным и успешным вождем горцев в этой войне был имам Шамиль; от его оружия русские войска в 40-х гг. не раз терпели чувствительные неудачи, и русская власть в этих областях почти исчезла. Только при Александре II удалось русскому правительству успешно закончить длительную и трудную борьбу с Шамилем и его "мюридами".

{179}

4. Россия и Польша. Польская конституция 1815 г.

Революция 1830-31г.

"Восстановление Польши стало мечтой Александра еще в дни его ранней юности" (Любавский). Эта "мечта" или намерение Александра -поддерживалось и подогревалось постоянно его близким другом и сотрудником, пламенным польским патриотом князем Адамом Чарторыйским, но в русском окружении Александра его полонофильство не встречало никакого сочувствия.

Дружба и союз Александра с прусским королем Фридрихом-Вильгельмом III (владевшим большинством польских земель) вызвали разочарование и недовольство польских патриотов, и в войне 1806-7 гг. поляки, в большинстве, стали на сторону Наполеона; по Тильзитскому миру 1807 года, он вознаградил их учреждением герцогства Варшавского, образованного из отобранных им у Пруссии польских провинций.

Однако Наполеон вовсе не думал восстанавливать независимое польское государство, тем более, в его прежних исторических границах, но хотел лишь иметь на востоке Европы свой постоянный опорный пункт, который, в случае возможной в будущем войны с Австрией или Россией, доставлял бы ему рекрутов и провиант для армии. Конституция, данная Наполеоном Польше, носила столь же "призрачный" характер как и другие Наполеоновские конституции (ибо действительная власть находилась только в руках французского императора). Была образована национальная польская армия, в составе 30 тыс. чел. В дополнение к конституции был издан декрет о предоставлении крестьянам личной свободы, тогда как вся земля была признана собственностью шляхты, так что крестьяне могли быть лишь арендаторами или батраками в шляхетских имениях. В границах 1807 года герцогство Варшавское насчитывало лишь около 2.400 тыс. жителей, но скоро оно получило значительное приращение. После победоносной войны с Австрией в 1809 году, Наполеон присоединил к Варшавскому герцогству отобранные им {180} у Австрии области Люблинскую, Радомскую и западную Галицию (с Краковом), с населением около 1.500 тыс. человек.

В войне 1812 года польская армия входила в состав "великой армии" Наполеона. Летом 1812 года польский сейм (маршалом которого был избран князь Адам Чарторыйский) провозгласил восстановление польского королевства и образование "генеральной конфедерации" против России. (В декабре 1812 г. при приближении русских войск, сторонники Наполеона в Польше и Литве могли ожидать репрессий со стороны русского правительства, но Александр поспешил успокоить их: манифест 12 дек. 1812 г. объявил "всемилостивейшее прощение" жителям "от Польши присоединенных областей", которые участвовали в войне против России, и повелел "предать всё прошедшее вечному забвению и глубокому молчанию". Обращение к жителям Варшавского герцогства, подписанное Александром в Вильне 25-го декабря, гласило: "Вы опасаетесь мщения. Не бойтесь. Россия умеет побеждать, но никогда не мстит" (Шильдер, III, 381).). – В январе 1813 г. русская армия вступила в Варшаву.

Будучи в Париже в 1814 году, Александр дал разрешение польским войскам, сражавшимся под знаменами Наполеона, возвратиться в Польшу, со своими командирами и со своими знаменами. Однако, главнокомандующим польской армией Александр назначил своего брата, вел. князя Константина Павловича.

Решением Венского конгресса польские области (за исключением Познани, отданной Пруссии, и Галиции, отданной Австрии) "навсегда присоединяются к Империи Российской", при чем было оговорено, что поляки "будут иметь народных представителей и национальные государственные учреждения".

15 (27) ноября 1815 г. Александр подписал конституционную хартию Польши. По конституции 1815 года король Польский коронуется в Варшаве и приносит присягу в соблюдении конституции. Постоянным представителем короля в Варшаве является его наместник, {181} при котором состоит государственный совет (в его составе находится более узкая коллегия – административный совет). Дела текущего управления вверяются пяти административным комиссиям с министрами во главе. – Законодательная власть принадлежит сейму, состоящему из двух палат: 1) сенат состоит главным образом из епископов и областных правителей (воевод); члены Сената назначаются (пожизненно) императором, по представлению самого сената; 2) "посольская изба" состоит из 77 "послов", избираемых шляхетскими поветовыми сеймиками и из 51 депутата от городов и гмин (волостей); избиратели должны обладать известным цензом (имущественным или образовательным).

Наместником царства Польского Александр назначил старого генерала Зайончека (бывшего командиром одной из польских дивизий в армии Наполеона); фактически, однако, главную роль в управлении играли главнокомандующий армией вел. князь Константин и его помощник сенатор Новосильцев, который занимал (непредусмотренную конституцией) должность императорского комиссара при административном Совете.

По конституции 1815 года сейм должен был созываться каждые 2 года на 30 дней. В марте 1818 года Александр торжественно открыл сейм тронной речью, в которой он призывал представителей царства Польского доказать своей деятельностью, что конституционные учреждения "не суть мечта опасная", но что, при надлежащем пользовании ими, они "вполне согласуются с общественным порядком и утверждают истинное благосостояние народов".