Текст книги "Красная ниточка"

Автор книги: Сергей Жемайтис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

«РУСАЛКА» ТЕРПИТ БЕДСТВИЕ

«Русалка» сидела на мели. Капитан-машинист стоял по колено в воде у кормы своего корабля и, ругаясь, разматывал с винта обрывок сети. Услышав плеск воды и скрип уключин, он выпрямился во весь рост, обернулся и, увидев в лодке ребят, сплюнул.

– Только вас п не хватало при этом стихийном бедствии!

– Шабаш! – скомандовал Васятка.

Дуня круто повернула лодку, и мальчики схватились за борт «Русалки*.

– Это мы, – сказал Коля, тяжело дыша. – Как только услыхали сигнал бедствия, сразу…

– Очень приятно, давно не видались!

– Винт сломался? – спросила Дуня.

– Если у вас не испортилось зрение, то можете убедиться, что на винт намоталось около километра сети Проклятые браконьеры расставили свои тенёта, а тут ещё я утопил свой нож из дамасской стали.

– Скоро же вы обернулись. А мы думали… – начал было Коля, но осекся под насмешливым взглядом капитана-машиниста.

– Я держал курс не на Карибское море. Должен вам сказать, что я всегда перевыполняю план.

Тем временем Васятка спрыгнул за борт и, вытащив из кармана перочинный нож, стал резать сеть, намотанную на лопасти винта.

– Ну-ка, дайте-ка мне это орудие труда, – сказал капитан-машинист.

Васятка отдал нож. Капитан-машинист, ворча проклятья, быстро освободил винт от сети.

– Получите ваш нож и миллион благодарностей!

– Не за что! – ответил Васятка, пряча нож в карман. – Может, ещё что помочь?

– Я попрошу вас задержаться ещё на десять минут и завести якорь.

– Ладно, – ответил Васятка.

– Есть! – гаркнул Коля.

Робинзон залаял.

– Осторожней, обшивку не поцарапайте. Это вам не железная баржа! Ждите меня возле бушприта!

Последнюю фразу капитан-машинист произнёс с таким видом, будто от кормы до бушприта «Русалки» было по крайней мере метров сто или двести. Капитан-машинист пробрался по кромке борта в носовую часть, где был укреплён медный якорёк. Без особого труда он поднял его одной рукой и спустил в подоспевшую лодку.

– Принимай якорь!

– Есть принимай! – отозвался Коля.

– Заводи влево! Нажми на весла, орлиное племя! Влево, влево, кому говорят!

Мальчики налегли на вёсла, выгребая против течения.

– Отдать якорь! – скомандовал капитан-машинист.

Коля с Васяткой перевалили якорь через борт лодки.

Капитан-машинист стал тянуть за канат, стараясь сдвинуть «Русалку» с мели. Спасательная команда разулась и, стоя в воде, толкала катер в борт. Робинзон выскочил на косу и, надрываясь, лаял.

«Русалка» покачивалась с боку на бок и глубже уходила в песок.

– Отставить! – мрачно сказал капитан-машинист, плюнул и пошёл на корму.

Подкинув несколько поленьев в топку, он присел возле открытой дверцы. Спасательная команда вышла из воды на песок, отогревала на солнце закоченевшие ноги и слушала, как капитан-машинист жаловался на свою злосчастную судьбу. По его словам, на него с пелёнок начали обрушиваться самые страшные несчастья и с небольшими промежутками не оставляли его в покое до сегодняшнего дня.

– Вот так среди невзгод я гордо несу свою голову… Ну, а вы? У вас другая судьба, я не могу вас больше задерживать, вас ждёт увеселительная прогулка на собственной яхте, охота на бекасов, какаду и антилоп. Водичка катастрофически уходит, к вечеру мы будем загорать на золотом пляже. Не теряйте времени, молодые люди. И вы бессильны против стихии.

– Мы не оставим вас в беде, капитан! – сказал Коля.

– Эх, милый мой, запомни, что каждый должен думать только о своей персоне. К тому же я не в состоянии взять вас на довольствие. Я едва ли продержусь неделю на этом необитаемом острове.

– Смотрите, ребята! – Дуня кивнула на корму «Русалки». – Видите?

Возле кормы пенилась быстрая вода. Мальчики, не понимая, посмотрели на Дуню.

– Корму заносит песком, – пояснила Дуня.

– Новость какая, – проворчал Васятка.

Дуня пошла в воду. Возле кормы она остановилась и стала ногой разрывать горку песка. Течение мигом подхватывало и уносило песчинки.

Через борт перегнулась голова капитана-машиниста.

– Вы что, дорогая, – спросил он, глядя в водоворот у кормы, – хотите, чтобы совсем меня засосала пучина?

Дуня подняла голову:

– Нет, что вы! Смотрите, получается как землесос. Только надо чем-то посильней поворошить песок, и река его унесёт.

– Вы не зря носите голову на плечах, дитя моё.

Загремела лопата. Капитан-машинист прыгнул через

борт и вонзил лопату в песок возле винта. Сразу там заклокотал песчаный вихрь.

– Друзья мои, одно титаническое усилие – и фрегат свободен. Берите лом, ещё лопату. А вы, дитя моё, не поленитесь взять весло!

Вода срывала с лопат песок и мгновенно уносила его от борта катера.

Минут через двадцать «Русалка», поскрипывая бортами, закачалась на месте.

– Ещё одно усилие! – крикнул капитан.

Ребята работали не разгибаясь, забыв о ледяной воде, об охоте, обо всём на свете.

Все трое радостно вздохнули, когда «Русалка» сдвинулась с места.

Капитан-машинист рассыпался в благодарностях, произнёс длинную, необыкновенно цветистую речь. Он прочил всем троим путешественникам и особенно Дуне блестящую будущность.

Смущенные ребята стояли на косе и слушали, заливаясь румянцем.

– Все средства, которые вы: должны мне, – доносился голос с уходящей «Русалки», – я жертвую вам на кино и тянучки. Иероним Померанец никогда не оставался в долгу.

Так ребята узнали, как зовут загадочного капитана «Русалки».

НАХОДКА

Теперь на вёслах сидели Дуня и Васятка. Коля занял место на носу лодки и с опаской взял ружьё, привязанное на всякий случай бечёвкой к скамейке.

Гребли не спеша. Впереди ещё целый день, такой же бесконечный, как река.

Птица уже не шла валом. Гусей совсем не было видно. Где-то, невидимая в сиянии солнца, прокурлыкала запоздавшая стая журавлей. Низко над водой носились чирки.

Подплыв к пологому острову, отделённому от берега узкой протокой, все собрались на корме и спорили, где выбрать место для рыбалки.

Наконец облюбовали небольшую бухточку. Только Васятка взмахом весла повернул лодку к берегу, как из тальника выплыли две кряквы.

Большой, сияющий оперением селезень захлопал по воде крыльями, разбегаясь для взлёта, за ним метнулась его серая подруга.

Васятка в два прыжка добрался до ружья. На этот раз оно не подвело. Из правого ствола он выстрелил стоя, а из левого – когда падал в лодку навзничь, сбитый чудовищной отдачей.

– Не убился? – спросил Коля.

– Да нет, поскользнулся, ничего страшного. Как там… попал?

Дуня засмеялась:

– Смертельно ранил, помирать полетели.

Охотники до тех пор глядели вслед уткам, пока те не растворились в небе.

Место, выбранное для рыбной ловли, оказалось очень удачным. Не прошло и получаса, как Дуня вытащила на закидушке налима, а у Коли сорвался пудовый сом; так, по крайней мере, выходило по его словам. А на клятвы он не скупился.

– Вот смотрите, – показывал он леску, – как ножом, проклятый, перерезал!

Васятка сидел на мокром песке возле самой воды, как изваяние.

Здесь в ряд, метрах в пятнадцати друг от друга, стояло шесть закидушек. Леска у каждой была подвязана к тальниковому пруту, воткнутому в песок. На Васяткиной леске клевало. Но он ждал, пока рыба не возьмёт по-настоящему. Вот наконец он схватил леску и сразу почувствовал, как от неё по руке побежала дрожь. Где-то в глубине на крючке металась рыба. Сердце сразу у всех троих гулко забилось.

– Есть? – спросили Коля и Дуня; они стояли над ним и старались не дышать.

Васятка не ответил, а только свирепо посмотрел на них.

Леска внезапно ослабла. Но рыба не сорвалась: она бросилась к берегу.

Васятка быстро выбрал леску и опять почувствовал сладостную тяжесть добычи. Недалеко от берега рыба «сыграла»: выскочила на поверхность, звонко шлёпнулась об воду и снова ушла в глубину. Это был килограмма на полтора, будто литой из серебра, конёк.

Осторожно, то потравливая, то выбирая леску, Васятка подтянул рыбу к берегу.

Коля схватил сачок, ловко завёл его и вытащил трепещущую рыбу на берег.

– Килограмма три, попробуй, – предложил он, взвешивая в руках добычу.

Васятка мельком взглянул и стал насаживать на крючки личинки майского жука.

– Так себе, средний, – сказал он наконец.

Поплевав на крючки с наживой, он долго крутил над головой свистящее грузило и закинул его далеко в реку,

Дуня ушла к костру жарить на углях налима. Мальчики остались у закидушек. Сидя на корточках, они молча следили за лесками да провожали глазами редкие утиные стан.

После обеда крупная рыба перестала клевать. Наживу отъедала мелочь. Коля прилёг и заснул на солнцепёке. Васятка, взяв ружьё, отправился на охоту. Дуня, напевая, собирала голубенькие подснежники в тени тальников, где ещё лежал лёд.

Невдалеке залаял Робинзон. Дуня прислушалась.

«Может, ежа нашёл?» – подумала она и побежала на голос Робинзона.

Робинзон стоял возле большой колдобины на берегу протоки и лаял, глядя па илистое дно, едва покрытое водой. Дуня заглянула туда и вскрикнула: там в грязи копошился пудовый сом. В траве виднелся узкий рукав, заросший травой, он шёл из колдобины в протоку. Дуня хотела уже бежать за Колей, но сом вдруг стал поворачивать к протоке.

Не раздумывая, Дуня прыгнула в холодную тину. Сом, извиваясь, полз прямо на неё. На тупой серо-зелёной голове, как пришитые, тускло поблёскивали два выпуклых глаза, похожих на чёрные пуговки.

Дуня старалась не смотреть на неподвижные глаза и на усы, похожие на два крысиных хвоста. Напрягая силы, Дуня стала ломать тальниковый прут. Ветка податливо гнулась, но не ломалась. Дуня грызла зубами горькую кору, чувствуя, как скользкая голова сома коснулась её ног. Дуня завизжала, бросила ветку, упёрлась в голову сома и оттолкнула её назад, но сом пополз опять к протоке. Дуня закричала что есть силы. Ей показалось, что сом укусил её за коленку. Всё же она не вылезла из колдобины, а храбро продолжала отпихивать сома руками. Наконец, улучив момент, она перегрызла кору на ветке и, стегая сома, как непослушного поросёнка, отогнала его в далёкий угол. Теперь можно было вылезть из холодной тины.

Дуня села на корточки у колдобины, не спуская глаз с сома. Он неподвижно лежал, зарывшись в тину. Только два глаза-пуговки блестели и, казалось, пристально следили за каждым движением девочки и собаки. Робинзон перестал лаять и крутился возле Дуни.

– Робинзон, что же делать? – спросила она и вдруг сказала: – А где же наш Колька? Ищи!

Робинзон любил играть в прятки. Он подпрыгнул, стараясь лизнуть Дуню в нос, промазал и, гавкнув, умчался. Вскоре из лагеря донёсся лай, потом визг.

Коля появился заспанный, недовольный, но, увидев сома, побежал в лагерь за сачком.

Вернулся он скоро, и они с Дуней прыгнули в колдобину.

Дуня стала в рукаве, отрезав сому путь к отступлению, а Коля двинулся на сома с сачком.

Дуня кричала, била веткой по грязи, давала Коле множество советов, пока наконец Коле не удалось накинуть сачок на голову сома. Издав победный клич, он потащил его на сушу, по ручка сачка, не рассчитанная на такой груз, сломалась, и сом шлёпнулся в тину.

Коля пошёл в новую атаку н довольно скоро накинул сачок на уставшего сома.

Вдвоём, держась за обруч, они уже почти вытащили его снова на сушу, но лопнула подопревшая сетка, и сом снова плюхнулся в колдобину.

Покрытые с головы до ног грязью, они посовещались и решили продеть сому под жабры тальниковый прут. Но это оказалось потрудней, чем набросить на голову сачок. Сом, как намыленный, выскальзывал из рук, а когда удавалось его схватить, то он так бил хвостом, что не было сил удержать его.

– Хватай его за усы! Ну, хватай же, кому говорят! Растяпа! – Дуня кричала так, будто Коля находился на другом берегу Зеи.

– Сама хватай! Чего ты визжишь? Сама растяпа!

– Хорошо, уходи! Дай я! Вот увидишь!

Дуня с трудом вытащила ногу из чавкающей тины, сделала шаг и остановилась.

– То-то. Стой лучше да смотри, как я сейчас его возьму мёртвой хваткой. – И Коля грудью упал на сома.

Из колдобины летела тина, сом бил хвостом. Коля пых тел, плевался, а Дуня подавала советы. Робинзон тоже был в тине до ушей и охрип от лая.

На крик прибежал Васятка. В один миг он был так же грязен, как Дуня с Колей, но дело нисколько не продвинулось вперёд.

– Постойте! – воскликнула Дуня. – Мешок!.. Я сейчас принесу мешок.

– Мешком дурак поймает, – сказал Коля. – Из тальника сделать кольцо, а дальше проще простого.

– Давно бы надо, – согласился Васятка, сплёвывая тину.

Дуня долго не возвращалась. Вернулась она чистая, причёсанная, в простиранном, но ещё мокром платьице. Бросив в колдобину мешок, она отошла подальше, чтобы не забрызгали грязью. Коля и Васятка, сгибаясь под ношей, выволокли наконец из колдобины гигантского сома и вытряхнули его из мешка на землю.

ВОЗМЕЗДИЕ

Васятка продел сому под жабры тальниковый прут, и они втроём потащили его к лодке. Робинзон носился вокруг, деловито обнюхивая землю и корни деревьев. Вдруг он навострил уши, взвизгнул и помчался что есть духу к лагерю.

Коля выпустил из рук хвост сома:

– Кто-то пришёл.

– Из своих, – решил Васятка.

– Вот хорошо! Посмотрят, кого мы поймали! – обрадовалась Дуня. – Может, это папанька приехал!

– Чему обрадовалась, дурёха? – одёрнул её Васятка.

Но Дуня, не слушая его, уже бежала к лагерю.

– Ой-ё-ёй! Ружьё-то где? – спохватился Коля.

– Где же… Там, возле костра.

– Ну, теперь всё! – Коля опустился на землю.

– Что расселся? Пошли!

– Куда? Зачем?

– Туда. Что ей, одной отдуваться?

Коля нехотя поднялся, и они поволокли сома.

Донёсся пронзительный крик и два звонких шлепка.

– Дуняшку бьют, бежим! – Васятка бросил сома и побежал на выручку.

У костра он остановился поражённый.

Кузнец стоял, широко расставив ноги, и прижимал к груди Дуню, которая, обхватив шею отца руками, брыкала ногами в воздухе.

– Почему ты так больно дерёшься? – спрашивала она, смеясь и плача одновременно.

– Я не дерусь, а воспитываю тебя.

– Кто же так воспитывает?

– А как же с тобой? Ружью цены нет, а вдруг да утопили бы?

– Мы его веревкой к лодке привязали.

– Верёвкой? Ишь ты, чего надумали… Ну, отлипни! Шею оттянула.

Дуня разняла руки, и кузнец опустил её на землю. Тут он заметил Васятку.

– Ага, охотничек до чужих ружей! Ну, иди, иди сюда, поговорим,

Кузнец стал снимать широкий солдатский ремень, Дуня, стоя за спиной отца, делала Васятке знаки, чтобы он не подходил.

– Я покажу вам, как чужие ружья брать без спросу. – Сняв ремень, он пошёл к Васятке.

– Беги! – крикнула Дуня.

Васятка стоял, сжав зубы, готовый принять любое наказание.

В этот момент Коля выскочил из-за куста.

– Дядя Трофим, смотрите, какого мы сома поймали: пуда два, во! Смотрите! Вот он, смотрите!

Кузнец остановился.

– Сома?

– Провалиться мне на месте!

Дуня подбежала к отцу и выхватила ремень.

– Честное пионерское, поймали, три пуда! – подтвердила она.

– Руку отводите. Вижу. Где сом-то?

– Да здесь. Вон там. Мы и утку убили! Робинзон принёс.

Дуня и Васятка побежали к Коле.

– Робинзон? Не может быть! Что же ты, шельмец, за ум взялся?

Робинзон запрыгал и запаял в ответ.

– Ну пошёл, пошёл! – Кузнец отстранил Робинзона рукой.

Дуня и Васятка, поддев солдатский ремень под жабры, несли голову, а Коля – хвост пудового сома.

КОСТЬ ТРАХОДОНТА

Перед самым сенокосом Васятка, Коля и Дуня, захватив с собой Робинзона, отправились разыскивать кости гигантского ящера – траходонта. Разговор об этом ящере начался ещё зимой, когда Коля принёс номер «Огонька», где на последней странице был помещён рисунок ящера высотой с четырёхэтажный дом. В заметке о ящере было написано, что он жил двадцать миллионов лет назад где-то совсем недалеко от того места, где сейчас стояла астрохановская школа. Совет отряда даже провёл пионерский сбор, на котором читали книгу «Следы на камне» и статью о ящерах, переписанную из Большой Советской Энциклопедии. Тогда же было решено разыскать скелет траходонта и установить его во дворе школы.

За костями ящера отправились три экспедиции. Две сухопутных и одна морская во главе с Васяткой.

Целый день палеонтологи поднимались вверх по Зее до береговых круч, где в отложениях древнего мори попадалось множество окаменелостей. Учительница Зинаида Ивановна сказала ребятам, что все животные, останки которых находят в песках и глинах, на берегу Зеи жили как раз в те времена. когда в этих местах разгуливали гигантские ящеры но двадцати пяти метров высотой.

Первою ночь в лагере хорошо спала только одна Дуня. Мальчики и Робинзон почти до утра просидели у костра, не смыкая глаз. Робинзон скулил, поводя носом: недалеко в балке жило семейство лисиц, а Колю и Васятку тревожили странные шорохи, наполнявшие ночь. Мальчикам казалось, что кто-то таинственный, огромный бродит вокруг. То он обваливал глыбы песка в реку, то, шлёпая и урча, перебирался вброд на другую сторону Зеи.

Заснули они только под утро и проснулись часов около десяти, когда Дуня вылила на них котелок воды, иначе она не могла их добудиться.

К вечеру первого дня раскопок на дне лодки лежала порядочная куча окаменелостей. Здесь были и чёртовы пальцы, и раковины аммонитов, и ещё множество останков других обитателей древнего моря.

На следующий день к ужину куча окаменелостей ещё больше выросла, только среди них не было ни одной кости граходонта.

– Может быть, тут есть хоть какой-нибудь палец или кончик хвоста этой ящерицы – спросила Дуня. Она в лодке перебирала находки. – Вот это что, по-вашему? Я возле оврага нашла.

– Это? Кидай сюда. – Коля поймал и понюхал коричневый камень. – Это акулий позвонок: рыбой пахнет.

– Ну, может быть, и не акулий… – Васятка с ложкой каши в руках повернулся от костра. – Только это и не траходонтья кость У него кости, как брёвна. Ну, давайте кашу есть.

– Всё кашу да кашу, – недовольно проворчала Дуня, выпрыгнув из лодки на песок. – Когда же колбасу будем есть?

– Колбаса – неприкосновенный запас, – пояснил Васятка. – Она же копчёная, может хоть сто лет лежать.

– Ты что же это думаешь, что мы будем твои кости искать сто лет?

– Сто не сто, а пока не найдём,

Коля захохотал.

– Васятка, да она считает тебя за траходонта!..

– Пусть считает. Колбаса нам ещё пригодится.

Ночью снова с круч в Зею падали комья земли, кто-то пыхтел на воде, только все спали крепким сном, Робинзон повизгивал во сне: ему не давал покоя запах лисиц.

Утром после чая Васятка сказал, что будет проводить раскопки один в овраге, и пошёл, свистнув Робинзона.

– Что-то они затеяли, – заметила Дуня, глядя им вслед.

– Это они соревноваться с нами хотят, – сказал Коля. – Думают, что они больше нас с тобой найдут.

– Ну, это мы ещё посмотрим! – Дуня с силой вонзила свою лопатку в песок.

…Прошло четыре дня. Васятка продолжал работать один. Он каждое утро уходил в овраг, захватывая с собой Робин зона. Коля с Дуней все эти дни рыскали по окрестностям, обследовали массу оврагов, ручьёв, они выкопали целую пещеру в глинистой круче, но все их поиски были тщетны – костей траходонта не попадалось.

После обеда, когда Васятка пошёл было в свой овраг, Дуня заявила ему:

– Ты как хочешь, а мы с Колькой едем домой

– Так, бунт поднимаете, значит? Хорошо! И ты, Колька, с ней?

– Не бунт, а сам подумай. Копаем, копаем, а толку чуть. Что нам, делать больше нечего?

– И верно! – обрадовалась Дуня. – Земляника поспела. Собирались к белогорским ребятам. А кто за нас будет сено грести?

– Придётся кончать, – уже более уверенно сказал Коля.

Васятка немного подумал, наморщив лоб, и ответил– Хорошо, поедем завтра, – и ушёл.

Дуня запрыгала на одной ножке. Когда Васятка скрылся, она предложила Коле:

– Давай, Колька, съедим по кусочку колбасы, ведь всё равно завтра поедем. Мы не всю ведь, а свою долю.

– Неудобно одним…

– Но ведь нас большинство. – И она, не дожидаясь окончательного ответа, полезла в мешок.

Пошарив в мешке, Дуня подняла на Колю напуганное лицо и сказала с дрожью в голосе:

– Нету её…

– Ты плохо искала, давай-ка я вытряхну всё из мешка.

Из мешка посыпались сухари и несколько пачек прессованной гречневой каши. Колбасы не было.

– Не может быть! – прошептал Коля, посмотрев в сторону оврага.

Дуня поняла его мысль.

– Я сама ещё не верю. Только ты скажи мне, почему Робинзон с Васяткой всё время воду пьют. С каши, думаешь?

– Жара.

– Нам не жарко будто? Почему-то ни ты, ни я по сто раз в день к Зее не прикладываемся.

– И сам ест, и его кормит. Хорошенькие дела. – Коля плюнул и добавил в раздумье: – Вот почему как мы только начинаем ругать Васятку, то Робинзон лаять на нас начинает: продался за колбасу.

– Теперь всё! – решительно заявила Дуня и бросила лопатку.

– Шабаш! – согласился Коля и стал швырять камни в воду.

Мимо к лодке пробежал Робинзон. Он вскочил в лодку, через несколько секунд выпрыгнул оттуда и снова помчался к оврагу.

– Эй, вы! – послышался голос Васятки, он вышел из оврага и стоял, опершись на лопату. – Почему не работаете?

– Шабаш! – крикнул Коля.

– Срыв плана работы, да?

– Где колбаса? – крикнула Дуня.

– Бунт? Хорошо!

Васятка подошёл и устало опустился на песок рядом с Дуней.

– Вот колбаса!

– Мама моя! – всплеснула руками Дуня. – Всего кусочек остался. Слопали?

– Клянусь костями траходонта, съели, – подтвердил Коля.

Васятна побледнел.

– Я не ел ни кусочка.

– А что во рту? – спросила Дуня.

– Это верёвочка… Правда, её маленько пожевал.

– Ты стал как Робинзон, – с жалостью сказал Коля.

– Погодите… Я не хотел вам говорить до вечера, но придётся. Слушайте! Скормил колбасу Робинзону я! Да, я! Вот вы говорите: Робинзон пропащая скотина. А знаете ли вы, что про него будут писать в газетах?

– Нет, это… это… – Коля не находил слов, чтобы выразить своё возмущение.

– Даже стихи будут писать! Я сам никогда не писал, а теперь первый поэму напишу. Идёмте со мной! – И он решительно зашагал к оврагу.

Там возле порядочной кучи окаменелостей лежал, высунув язык, Робинзон.

– Видели! Он один больше нас всех накопал. Не верите? Робинзон, ищи!

Пёс вскочил и опрометью бросился из оврага. Не прошло и минуты, как он возвратился, держа что-то в пасти.

– Давай сюда. Ага, опять что-то интересное. Теперь за это я ему дам колбасы. Поняли теперь? Он на рефлексах работает, как лектор в клубе говорил… На, получай! – Васятка отрезал ломтик колбасы и бросил Робинзону.

Коля был потрясён. Он в душе всегда считал своего друга необыкновенным человеком.

Дуня усмехнулась.

– Не на рефлексах работает, а на колбасе. Если бы мы с Колькой питались колбасой, то не столько бы ещё насобирали Может быть, и траходонта нашли, – Она подняла окаменелость, принесённую Робинзоном, и стала её внимательно рассматривать.

Повертев в руках желтоватый камень, Дуня хмыкнула себе под нос и необыкновенно мягко попросила:

– Васенька, пошли его ещё, только не отсюда, а чтобы мы видели, где он берёт эти кости.

– За мной! – приказал Васятка. А когда вся поисковая партия вышла из оврага на прибрежный песок, он приказал: – Робинзон, ищи!

Пёс припустился к лодке, запрыгнул в неё и вернулся с чёртовым пальцем в зубах.

– Нет, этого не может быть, – прошептал Васятка.

– Вот тебе и не может быть, я сразу узнала свою акулью кость.

– Отдавай колбасу, – решительно потребовал Коля и протянул руку.

Васятка безропотно отдал остатки колбасы. Коля вытащил ножик и спросил у Дуни:

– На сколько частей делить?

– Ты ещё спрашиваешь! Конечно, на две!

– Да он же только верёвочку погрыз.

– Знаем мы эту верёвочку. Ну ладно, дели на три, пли дай лучше я сама разделю.