Текст книги "Статьи 1998-1999 г."

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Выиграть шахтеры и все остальные труженики в нашей холодной России могут, именно лишь отвергнув логику рынка. Эта логика противоестественна, она хорошо служит Западу только потому, что у него есть подпитка дешевого труда и ресурсов из Африки, Азии, а теперь и России. Когда люди устраиваются жить в стране как народ, а не как торговцы на рынке, главным становится принцип не рентабельности, а взаимодополнения трудовых усилий. И тогда говорить, что добывать жизненно необходимый нам уголь «нерентабельно» – верх нелепости.

Свобода маневра властей при экономической борьбе велика – трудящиеся выступают разрозненно, так что можно долго латать тришкин кафтан, платить то шахтерам за счет врачей, то наоборот. Соединиться трудящиеся в целом могут лишь под политическими, а не профессиональными требованиями. К этому дело и идет, поэтому главная задача интеллектуальной обслуги режима – выхолостить политическое мышление трудящихся, сделать его примитивным, безобидным. Эта работа ведется во всем мире, и успех налицо. Откат в уровне политического мышления по сравнению с началом и даже серединой нашего века огромен.

Самый главный способ обезвредить разум трудящихся – переключить внимание с реальных причин их тяжелого положения (общественные отношения – собственность, власть, способ распределения богатства) на личности (плохой президент, злые хозяева). И президентов, и премьеров можно время от времени менять, тем более что в накладе они при этом не остаются. Главное – чтобы не менялись «правила игры».

Это – обычный прием каракатицы, которая при виде хищника выбрасывает свои кишки и чернильную жидкость. Внутренности шевелятся в этой тьме, как живые, и глупая рыбина довольна: победа близка! А каракатица спокойно уплывает и генерирует новую порцию кишок. Посмотрите: в Индонезии взбунтовались студенты, образованная часть общества. Чего же они требовали? Отставки злого президента Сухарто. Их поманежили немного, а потом «пошли на уступки». Ура, Сухарто ушел в отставку! А других требований у студентов и не было, они их и придумать не могли.

Бедноту в это время натравили на китайцев – владельцев лавок и магазинов. Пограбили люди магазинчики – вот и вся революция. Каждому социальному ребенку в Индонезии дали свою соску: интеллектуалам – отставку Сухарто, бедноте – разрешение пограбить китайцев. А вспомните середину века. Вождями народных движений были такие люди, как Мао Цзедун, Хо Ши Мин, Неру, Сукарно. Они давали людям не только идеологию, но и целые философские системы. Из этих четырех очень разных движений потерпело поражение только то, что возглавил Сукарно – сумели его перехитрить и посадили на шею Индонезии своего Пиночета.

Но такие вожди, как Мао или Неру, появляются только тогда, когда интеллигенция, а за нею и другие отряды трудящихся, могут и желают мыслить и говорить на высоком уровне. А это уже зависит от всех нас и от каждого. За это каждый в ответе, свалить ни на кого нельзя. Или ты уперся в телевизор, и твоя духовная пища – реклама и дешевые сериалы. Или ты наблюдаешь и думаешь.

Ведь уже всем ясно: никто не даст нам избавленья. Самим надо для этого потрудиться.

1998

Хлеб старикам

Удивительно медленно меняется у нас общественное сознание. В самых важных вещах никто не хочет разобраться, все как будто махнули на себя рукой – пусть с нами делают, что хотят. Конечно, от того, что люди стали бы разбираться в происходящем, до активных попыток противодействия – огромная дистанция. Но не сделав первого шага, нечего и думать о результатах.

Не так давно правительство обрадовало граждан тем, что в России будет изменен порядок пенсионного обеспечения. Никакого беспокойства Дума не проявила. В какой-то мере это произошло потому, что депутатов отвлекли шумными дебатами по другой проблеме – Закону об индексации пенсий. Правда, дебаты велись так, что, думаю, суть спора между депутатами и вице-премьером О.Н.Сысуевым для большинства осталась непонятной, вопросы депутатов не пробивались к сути проблемы.

Вообще, вся оппозиция взяла неверный тон. Она не задает вопросы просто, четко и конкретно – так, чтобы оппонент не мог уклониться от ответа без явного нарушения приличий. Нет, почему-то все вопросы носят риторический, иносказательный характер, с каким-то скрытым смыслом. Как будто хотят уязвить оппонента тонкой иронией. Отводить такие вопросы нетрудно.

Вторая слабость оппозиции – уводить внимание от главного вопроса к идеологическим стычкам. Вот, прицепились к тому, что в программе Международного валютного фонда (МВФ) для России в п. 7 предписано индексировать пенсии в соответствии со средней зарплатой. Позор! Нам диктуют! Что, Россия – банкрот? И за этими выражениями уязвленной гордости о пенсиях почти забыто.

К чему этот спектакль? Уже шесть лет как Россия приняла программу МВФ, обязалась ее выполнять и шлет в МВФ отчеты. Кто же этого не знает? Депутаты? Нет, прекрасно знают. Кстати, я никогда не слышал, чтобы оппозиция поставила вопрос об отказе от программы МВФ (как это сделал Китай). Если же ты от займов МВФ не отказываешься, нечего из себя строить невинную барышню.

Теперь по сути. Пункт 7 программы МВФ записан буквально так, как постановила сама Дума в Законе об индексации пенсий. В чем же тогда претензия? Начинаешь подозревать, что этими шумными патриотическими обидами нас отвлекают от главного: почему МВФ требует от стран-должников такого порядка начисления пенсий и что совершили со стариками наши депутаты? И когда? Давайте именно это обсудим.

Изменение произошло фундаментальное, но его от нас скрыли. При советском строе пенсии были государственными и выплачивались они из госбюджета. На обеспечение пенсий шли все доходы и все достояние государства. Поэтому никакой связи с тем, сколько сегодня заработал какой-нибудь Вася Клямкин в г. Урюпинск, размер пенсии Петра Ивановича Сидорова не имел. Этот размер определялся исходя из скромного набора тех благ, которые нужны пенсионеру для достойной старости. Потому-то никакой индексации в зависимости от зарплаты шалопая Васи Клямкина не проводилось – это было бы нелепо.

Что же сделали наши депутаты еще в 1990 г.? Они отменили советский тип пенсии и учредили Пенсионный фонд – что-то среднее между налоговым ведомством и банком. Сколько сумеют содрать в этот «фонд» с Васи Клямкина – столько и разделят между пенсионерами. А госбюджет уже за пенсии не отвечает. Что с этими деньгами творят в «фонде», кто и как их «прокручивает», кто запускает в него лапу – нам к тому же неизвестно.

Вот это и есть главное. Перешли от исчисления пенсии исходя из реальной жизненной потребности стариков – к раздаче тех денег, что «удалось собрать», к исчислению от зарплаты Васи Клямкина. И сделано это для того, чтобы просто снизить пенсии («сократить дефицит госбюджета»), но при этом снять ответственность с правительства. Извините, мол, собираемость низкая!

Покупательную способность средней пенсии (то есть, саму пенсию) реформаторы снизили по сравнению с советским временем в 4 раза. А имеет ли правительство возможность и дальше манипулировать пенсией? Да, именно через индексацию. Что значит «средняя зарплата»? Кто ее считал? Да само правительство. Какую хочет, такую и насчитает – поди проверь. Как наивно звучат вопросы депутатов: «А у вас есть инструкция по подсчету?». Им Госкомстат отвечает: «Есть, есть, вот смотрите, здесь две печати. Не беспокойтесь». Успокоились. Раз инструкция есть, да еще с печатью (подпись неразборчива), то нечего депутатам волноваться. Свой долг они выполнили, наличие инструкции проверили.

Главный спор, из туманных вопросов и скользких ответов, возник именно потому, что официально средняя зарплата по стране в декабре была 1200 тыс. руб, а правительство для начисления пенсий выбрало себе более удобную величину 760 тыс. – чуть ли не вдвое меньше. Еще по-доброму отнеслись к старикам, могли бы и больше убавить.

Спрашивают депутаты: почему такая дикая разница? Какая цифра верная? Сысуев ответил иносказательно, сказал явную нелепость, как условный знак: «Цифра Госкомстата используется только в информационных целях, для расчетов, а правительство исходит из другой цифры». Представляете? Полезно было бы ткнуть носом наших искренних демократов, которые проклинали советскую статистику (в которой, кстати, никто не нашел приписок в «жестких» показателях).

Явно, что здесь опять подошли к сути большой, важной проблемы. Можно было ее раскопать и гласно зафиксировать. Нет, депутаты поспешили увести: «Ах, вы публикуете эти цифры в Госкомстате, чтобы приукрасить работу правительства!». Какие, мол, нехорошие мальчики. Да кому это надо – что-то приукрашивать! Мы же не в советское время живем. Давно наплевало правительство на моральные оценки. Этими своими обидами депутаты лишь закрыли брешь в обороне правительства.

Суть в том, что Госкомстат дает цифру реальной зарплаты – включая теневую экономику. А правительство – только ту, что «на свету», с которой поступают сборы в Пенсионный фонд. Мы имеем страшное признание правительства, которое депутаты пропустили мимо ушей. Правительство устами вице-премьера и директора Госкомстата признало, что реформы привели к созданию патологической двойной экономики, теневая часть которой почти равна легальной. Что в стране под прикрытием государства действует черный рынок труда с диким наймом без всяких социальных гарантий и отчислений. Заявленные масштабы расхождения между легальной и реальной зарплатой столь велики, что можно говорить о преступной экономике. Никакие ссылки на «переходный период» и «первоначальное накопление капитала» здесь не проходят. «Капиталистам» бесплатно передали собственность огромной страны, ничего «копить» им не приходилось. Черный найм в таких размерах возможен лишь в том случае, если есть сговор между криминальным бизнесом и государством.

Назвать вещи своими именами Дума не захотела. Но хотя бы уточнила, как это влияет на пенсии. Одно дело, когда пенсии начислялись из бюджета, из всех обобщенных доходов государства, а иное дело, когда фонд пенсий складывается из отчислений только той части граждан, что работают «на свету». Нагрузка на них непомерна, и пенсии все равно малы.

Надо понять, что созданная в России экономическая система глубоко порочна. Если мы не будем ставить трезвый диагноз, никакой благоприятный исход невозможен. «Это» не рассосется. Дело дойдет или до страшного социального кризиса, или до распада страны.

Но главное – не в индексации, а в том, о чем мы говорили в начале. В типе пенсионного обеспечения. Это даже не политика и не экономика, это – тип бытия и отношений между поколениями. Если хотите, речь идет о типе народа. Вопрос о том, как кормятся старики, определяется всей культурой народа и корнями уходит в религиозные представления.

Сысуев заявляет, что старики в России будут получать кусок хлеба не так, как считается правильным в православной культуре, а так, как установили протестанты. Я думаю, сам-то он и не понимает, что говорит, он просто зачитал бумажку, присланную ему из МВФ. Поражает не он, а именно молчание депутатов Думы. Они что, согласны с Сысуевым? Они тоже не понимают, о чем идет речь? Или притворяются? Все равно ведь они отвечают за пенсионный закон.

То, что оппозиция не сделала никакого заявления о планах правительства изменить порядок начисления пенсий – вещь необъяснимая. Помню, осенью 1995 г. в Мадриде состоялось заседание совета директоров МВФ. И на встрече с правительством Испании руководство МВФ порекомендовало ввести и в Испании ту систему пенсий, что нам пообещал Сысуев («накопительную»). Это был такой скандал, что МВФ не знал, как его замазать. Министр труда Испании назавтра же выступил в парламенте с таким резким заявлением, что ушам не верилось. Это, – говорит – не экономика, а чистая идеология, которая для нас неприемлема, и пусть они с ней идут куда подальше.

Лидеры всех фракций в парламенте были обязаны выступить и заклеймить предложение МВФ как оскорбительное для Испании – даже лидеры правых, которые проводят политику МВФ. Почему же такой тарарам? Потому, что в католической стране просто неприлично говорить такие вещи (хотя тайком эти вещи делают). А в России говорят – и ничего, все только глазами хлопают и молчат.

Давайте вникнем в суть. В тех культурах, где человек не стал, как в протестантизме, свободным индивидуумом, осталось понятие народ. Народ вечен, пока в нем есть взаимные обязательства поколений. Одно из них в том, что трудоспособное поколение в целом кредитует потомков – оно трудится, не беря всю плату за свой труд. Иногда эта его лепта в благополучие потомков очень велика (как это было у поколений, которые создали советское хозяйство и защитили страну). Обязательство потомков – обеспечить достойный кусок хлеба тем людям из предыдущего поколения, кто дожил до старости. Обеспечить как всему поколению, а не отдельному человеку («всем нашим отцам, а не лично моему отцу»).

В СССР этот извечный закон был воплощен в систему государственного пенсионного обеспечения. Эта система гарантировала именно связь поколений. Часть данного предыдущим трудоспособным поколением кредита возвращалась ему в виде пенсий. Только часть! Остальное шло на развитие страны, уже для внуков. Российское телевидение по всем каналам повторило кем-то подсунутую ложь, что сегодня средства на пенсии изымаются из кармана молодых. Из-за одного этого подлого и лживого утверждения, которое вся Россия была вынуждена выслушать шесть раз в день, Думе следовало бы принять специальное постановление и расклеить его на всех столбах.

В СССР та часть общественного долга старикам, которая возвращалась им в виде пенсий, распределялась, в общем, на уравнительной основе. Доля тех, кто до пенсии не дожил, шла в общий котел пенсионеров. Сысуев назвал это «уравнительно-распределительной» системой. Так он хотел эту систему обругать. Но это пустые, ничего не говорящие слова. Такая «уравниловка» стариков не обижала, а грела. Она нисколько не мешала тем, кто в молодости неплохо зарабатывал и был бережлив, откладывать на старость в сберкассе – советская власть вкладов не воровала. И у многих пенсионеров водились деньжата – все мы это помним, все мы у них занимали.

Что же сделало правительство Гайдара-Черномырдина? Давайте даже перейдем на «рыночную» терминологию. Нынешние пенсионеры в свое время вступили с обществом в «трудовой договор». Они работали весь свой срок за скромную зарплату, а общество в лице государства обязалось обеспечить им старость с вполне определенным уровнем потребления (мы этот набор благ еще помним). Этот уровень повышался в течение четырех послевоенных десятилетий и уже воспринимался как естественное право человека. Подчеркиваю, что «договор» предусматривал именно уровень потребления, а не число бумажек или других средств платежа, которыми манипулирует правительство.

Около 30 млн. человек свою часть договора выполнили. Теперь наступило время выполнять свою часть договора правительству. Никакой отсрочки старики дать не могут, никакого рыночного рая, которого ждет молодежь, вкушать не будут. Как же ведет себя правительство? Оно грабит стариков, отказываясь отдавать им заработанное. Оно хладнокровно крадет их сбережения. Оно снижает уровень потребления ниже физиологического уровня выживания. Если при советской власти на месячную пенсию можно было купить 400 кг молока или 670 кг черного хлеба, то начиная с 1992 г. и по сей день – 70 кг молока или 90 кг хлеба.

При любых разговорах о пенсиях надо зафиксировать этот факт. А также аморальный характер аргументов правительства: оно не возвращает долг, потому что у него нет денег. Это – логика вора, который заимел силу. А кроме того, это вранье. Деньги есть и очень много. Посмотрите, какие мраморные дворцы построили для государственного Сбербанка. Сопляк-чиновник получает оклад в 22 тысячи долларов в месяц. Строят никому не нужную систему космических расчетов для богачей, чтобы и на Чукотке можно было использовать кредитные карточки. И таких «проектов века» – полно. Не платит правительство только потому, что у народа нет защитника, а сам он не может организоваться.

Ограбив тех, кто работал предыдущие полвека, государство теперь вообще сбрасывает с себя обязанность служить посредником между поколениями. Оно заявляет: пусть каждый накапливает себе на старость сам. Кто не накопил – пусть подыхает с голоду, так справедливее. И это нам представляется как «пенсионная реформа»! Какова наглость. Просто пенсии отменяются – вот и вся реформа. Чтобы каждому копить на старость деньги – никакого государства и не надо. Более того, ведь это правительство наши деньги, отданные ему на сохранение в «пенсионный фонд», наверняка украдет. Посмотрите хоть на их физиономии! И ведь ничего не поделаешь – эти деньги по большей части будут вырываться у нас из зарплаты насильно.

К чему же это ведет? Народ лишается средства сохранить себя как непрерывную цепь поколений через долг и хлеб – без государства это трудно, все рассыпается на изолированные индивидуальные решения. Основная масса русских стариков впадет в страшную бедность. Они не смогут накопить, будучи молодыми, ибо они не протестанты, они подсознательно живут по Евангелию. Да и из чего копить?

Все это – не умозрительные предположения. В тех странах, где человек посчитал себя не братом своему ближнему, а свободным индивидуумом, официальной идеологией стал либерализм – философия свободного от всякой взаимной ответственности человека, которая отвергает всякое вмешательство государства в хозяйственную жизнь. Когда с такой философией там дошли до ручки («Великая депрессия»), на какое-то время возобладала социал-демократия – демократия, но все же с социальными правами и гарантиями, за которыми следило государство. Сейчас идет так называемая «неолиберальная волна» – откат к истокам, отмена государственного вмешательства. Опять каждый – за себя.

Неолибералы сразу начали поход против введенной социал-демократами государственной пенсионной системы. Рассуждают они так: государство, чтобы выплачивать в старости пенсии, в трудоспособном возрасте удерживает у людей часть их доходов. Это ущемляет свободу индивидуума. Ведь если бы эта часть доходов оставалась у него, он мог бы сам ею распорядиться и, возможно, гораздо удачнее, чем государство. У него бы наросли деньги, из которых он накопил бы себе на старость больше, чем выдает ему потом государство. Конечно, многие при таком подходе вложили бы эти деньги неудачно (в какой-нибудь банк «Чару») и разорились бы или пропили бы свои денежки. Но это были бы их личные проблемы. Это была бы ошибка свободного человека! Он умер бы бездомным и без куска хлеба – но свободным.

У неолибералов есть и еще один резон. В молодости доходы у всех разные. Значит, государство удерживает у людей разные суммы для создания общего пенсионного фонда. А пенсии выдает примерно равные. Это же проклятая уравниловка! Кроме того, вдруг я умру раньше соседа – он что же, воспользуется моими пенсионными отчислениями? Я же в гробу перевернусь! Поэтому неолиберальные правительства везде стараются заменить государственные пенсии накопительными фондами: кто сколько накопил, столько и получает, а остаток идет наследникам. И такую систему МВФ рекомендует всем странам, а от тех, кто ему задолжал, требует вводить такую систему насильно.

Испанцы потому так болезненно восприняли попытку МВФ устроить это в Испании, что над ними уже проделали эксперимент. Сорок лет при Франко испанцы жили в государстве с сильными социальными гарантиями (после гражданской войны хитрый Франко укрепился потому, что принял почти всю социальную программу республиканцев). Поэтому в общем испанцы не стали накопителями, даже и при капитализме. После смерти Франко наступила либерализация, попытка перехода к «свободному рынку» – каждый за себя. Пенсии стали «накопительными», и оказалось, что старики страшно обеднели.

Самая состоятельная область Испании – Арагон. Здесь средний доход жителей примерно такой же, как во всем Европейском экономическом сообществе. Однако 57% жителей старше 65 лет живут ниже уровня бедности и имеют доходы менее 15 тыс. песет в месяц (около 100 долларов). Это для Испании очень маленькая сумма: снимать комнату в 8 кв. м. в общей квартире без отопления стоит 25 тыс. песет в месяц. 67,5% стариков живут в домах без отопления. Трудно передать, как это тяжело – зимы в Арагоне холодные и промозглые, тонкие кирпичные стены промерзают насквозь, около кровати стена плесневеет.

Почему же так получилось? Молодежь разбогатела, а безотказные старые труженики, поднявшие страну, обеднели. Не умеют люди копить, культура не такая. Поэтому, придя к власти, социал-демократы в Испании стали срочно выправлять пенсионную систему – это было условием национального примирения («пакт Монклоа»). Конечно, пенсионные фонды остались – копи, кто хочет. Но государственную систему трогать не дают.

Неужели же мы в России позволим нанести такой удар не только по нынешним старикам, а и по всему народу? Позволим, даже не разобравшись, о чем идет речь.

1998