Текст книги "Красная весна"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Интонация была жесточайшая – будем делать так-то и так-то! Будет очень больно! Терпите, гады, мы вас спасаем! Но в этой жестокости, почти беспредельной, граничащей с психическим нездоровьем, был милитаристский оптимизм. Маршируют модернизационные шеренги, бьют модернизационные барабаны! Прочь с дороги! Герои-модернизаторы сметут со своего пути всех, кто будет препятствовать осуществлению их спасительных для общества целей.

Через тринадцать лет я прочитал другую статью Ракитова[33]33
  Ракитов А. Из России нужно сделать родину. «Новая газета». 2005.15 августа // http://2005.novayagazeta.ru/nomer/2005/59n/n59n-s24.shtml


[Закрыть], фактически на ту же самую тему. Статья была пошлая, скучная и невероятно унылая. В ней утверждалось, что единственным критерием подлинного прогресса, подлинного триумфа цивилизованности является чистота отхожих мест. В этом, утверждал Ракитов, подлинное величие страны. Она может быть маленькой, даже крохотной. Но если в ней очень-очень чистые туалеты, то она обладает скромным, но подлинным величием. Все же, кто иначе понимают прогресс, величие и тому подобное, – фанатики и мерзавцы.

Подлинный смысл этой второй унылой ракитовской статьи был абсолютно ясен. Если разделить Россию на множество мелких стран, в каждой из которых будут очень-очень чистые туалеты, то Россия приобщится к скромному подлинному величию. Иначе – пиши-пропало!

Прочтя эту статью, я окончательно убедился в том, что К-17/5, видя невозможность вхождения в Европу России единой и неделимой и будучи свято уверенным, что без вхождения в Европу Россия обречена на страшную гибель, перешел от плана из семнадцати пунктов к плану из одного пункта: «Вхождение в Европу отдельных сегментов расчлененной России может и должно осуществляться на любых предложенных Европой условиях. Европа вправе определять, какие сегменты расчлененной России будут взяты под европейский патронаж и каковы будут условия этого патронажа».

Так повел себя К-17/5 в 2005 году. Но до этого К-17/5 весьма специфически проявил себя и в 1993-м, и в 1996-м, и в 1998-м, и в 1999-м. Каждая из этих игр К-17/5 заслуживает отдельного рассмотрения.

4 ноября 1992 года президентом США был избран Билл Клинтон, губернатор штата Арканзас, никому не известный еще в 1991-м и ставший основным препятствием на пути осуществления планов К-17. К-17 не ожидал такого сильного хода со стороны Демпартии США. Сразу после выборов Клинтона был принят план медленной ликвидации России за счет стимулирования криминально-асоциальных псевдокапиталистических процессов. Они же – процессы ускоренного взращивания местного общакового псевдокапитализма. Клинтон и его эксперты по России решили, что такая политика в отношении России убивает сразу двух зайцев: медленно, но верно уничтожает Россию как исторического и геополитического конкурента и неслыханно обогащает США и Запад в целом за счет вывоза из страны миллионом местных крупных и мелких криминальных капиталистов огромных богатств. Богатства и впрямь вывезены были колоссальные, исчисляемые триллионами долларов.

План Клинтона не был пустым благопожеланием, тривиальной внешнеполитической концепцией. Это был именно полноценный план, подкрепленный всей совокупной мощью спецслужб США, всем экономическим и политическим могуществом американской супердержавы, обалдевшей от того, что русские из К-17 своими руками при умеренном содействии западных спецслужб решили главную задачу США – уничтожение СССР как основного геополитического, идеологического и историософского противника. Что теперь делать с русскими? Добивать их до конца, разваливая Российскую Федерацию? Разлагать их изнутри, содействуя реформаторскому маразму Ельцина и его присных, или же санкционировать игры «русских кемалистов» из К-17?

Я использую термин «русские кемалисты» по двум причинам. Начну с того, что шеф К-17 Андропов настойчиво изучал опыт Кемаля Ататюрка, считая этот опыт передовым и очень полезным для К-17. Еще бы! – Кемаль безжалостно и умело обрывал всё, что связывало его новую светскую Турцию с Османской империей. Андропов и его К-17 стремились столь же сноровисто и безжалостно оборвать всё, что связывало Новую Россию, сооруженную по чертежам К-17, с мерзостным Советским Союзом. Любое светлое воспоминание об СССР, любое свидетельство о каком-либо преимуществе СССР над тем, что планировалось соорудить на обломках обрушенного «совка», должно было, согласно планам К-17, растаптываться безжалостно и моментально. Члены К-17 порой шутливо называли себя «младотурками», игнорируя разницу между кемалистами и младотурками, и упиваясь этим самым «младо»: «совок», мол – это старая, дряблая, безобразная Россия, а мы на его обломках соорудим молодое, мускулистое, красивое государство.

Есть и другой резон для введения понятия «русские кемалисты». Кемалисты были такой же закрытой светско-орденской структурой, как и К-17. Турецкая военная элита копировала западное масонство, восхищалась этим масонством, налаживала с ним связи. Ведь считалось, что чуть раньше или чуть позже молодая, светская, просвещенная Турция войдет в Европу. И именно это вхождение в качестве гигантского приобретения искупит все потери, все унижения, связанные с отказом от османского величия, про которое надо раз и навсегда забыть.

Маршал Ататюрк. Октябрь 1923 года.

Чем это обернулось, все мы видим. Турции отказали в праве на европейский выбор. Всесильные турецкие военные, сулившие своему народу «европеизацию по высшему классу» и почти сто лет распоряжавшиеся Турцией гораздо более властно, чем османские султаны, теперь с позором выкинуты на обочину турецкого политического процесса. Их место уже сейчас занимают более или менее радикальные исламисты, стремящиеся реабилитировать себя перед исламским миром, избыв «греховную джахилию» изменника-Кемаля и его грязных подручных, чужих величию исламского турецкого духа по причине своей несмываемой нетурецкости. Еще бы! – кемализм создан членами еврейской секты «денме»! Ислам по приказу Кемаля искореняли черкесские наймиты! Назад, к Османской империи! Надо стереть это грязное пятно кемализма!

Такова судьба аутентичного кемализма, порожденного как-никак прямым военным разгромом Османской империи, а не заговором К-17. Кемализма, имеющего на своем счету и военные победы Кемаля Ататюрка, действительно спасшего Турцию от полного уничтожения. Кемализма, на счету которого и злодеяния, и жертвенность, и определенные заслуги перед турецким народом. Даже этот аутентичный кемализм, взятый Андроповым за образец, потерпел историческое фиаско. Что же касается выращенного в колбе К-17 «русского кемализма», то его судьба, как все мы видим…

Впрочем, для того, чтобы и впрямь, увидев «русский кемализм» (который, в отличие от турецкого, отнюдь не поощряет тех, кто намерен поведать обществу о наличии такого течения), понять его историческую судьбу, необходимо проследить его деяния и метаморфозы. Начну с деяний.

А потому вернемся к планам американцев, много сделавших для развала СССР, никогда не рассчитывавших до конца преуспеть в этом начинании и с изумлением обнаруживших, что именно нагородил «русский кемализм», соорудивший К-17 во имя крайне проблематичного вхождения в Европу части супердержавы под названием СССР. Я уже сказал о том, что мощный рывок антибушевских сил привел к неожиданной победе темной лошадки по фамилии Клинтон. Конечно же, за Клинтоном стояли очень мощные силы, причем именно антибушевские.

Мой американский знакомый рассказывал, как во время празднования победы Клинтона сильно выпившая актриса Барбара Стрейзанд, собиравшая деньги на кампанию Клинтона, кричала Роберту Гейтсу, главному соратнику семьи Бушей, директору ЦРУ при Буше-старшем и министру обороны при Буше-младшем: «Ты, вонючая немецкая свинья, убирайся в свой фатерланд!» Этот мой знакомый занимал высокое положение при Рейгане и Буше и не имел никакой склонности к выдумкам. Но даже если предположить, что он решил заняться выдумками на старости лет, это ничего не меняет.

Достоверная информация свидетельствует о том, что Клинтон очень жестко и достаточно профессионально расправился к кланом Бушей вообще и бушевскими цэрэушниками в особенности. Бушевцев не только выгоняли с работы, их убивали неподалеку от Лэнгли, где они делали нечто, неприемлемое для Клинтона и его могучих опекунов. Гейтс, правда, уцелел. И в фатерланд не уехал (общеизвестно, что и Буш, и Гейтс, и члены команды Буша-Гейтса, занимавшие серьезные позиции в ЦРУ и работавшие на советском направлении, – американские немцы). Нет, ни Роберт Гейтс, ни другие ключевые бушевцы в фатерланд, конечно же, не уехали. Но они затаились, легли на дно. И занялись окучиванием наглеца по имени Клинтон. Пройдет 8 лет и изменится сам Клинтон… Его вдобавок обложат со всех сторон, а его супругу – тем более. И вот настанет момент, когда Клинтоны договорятся с Бушами и, предав Альберта Гора, в немалой степени посодействуют проблематичной победе Буша-младшего.

Еще один мой знакомый, на этот раз русский, а не американский, навещал в США своего конфидента, Строба Тэлбота, главного архитектора так называемого «Союза Клинтона с Ельциным». Побеседовав вдосталь с Тэлботом, знакомый хотел уехать к себе в гостиницу. Тэлбот попытался этому помешать: «Зачем тебе куда-то ехать! Оставайся у меня! Будешь спать на этом диване! На нем недавно спал будущий президент США! Знаешь, кто именно? Джордж Буш-младший!» Мой знакомый сетовал на то, что даже такие сенсационные сведения в России никому не интересны.

А ведь информация и впрямь была суперинтересной! Ближайший соратник Клинтона еще до выборов в США говорит о том, что на выборах победит не Гор (вице-президент при Клинтоне и кандидат в президенты от клинтоновской Демократической партии), а бывший смертельный враг Клинтона, которому теперь Клинтоны сдают этого самого Гора.

Я поделился информацией с одним мидовцем, чья давняя знакомая работала в посольстве США в Москве. Эта работница посольства находилась в очень близких отношениях с Гором. Мидовец привез ко мне в офис горовскую знакомую. Мы с ней поговорили, она позвонила Гору. На следующий день ее отозвали в США. Мидовец был потрясен именно тем, что ее отозвали в США на следующий день. Он уверял меня, что с такой скоростью отозвать работника посольства фактически невозможно. Но это произошло. Видимо, сообщив мою информацию Гору, американка слишком больно задела и Тэлбота, и его хозяина Клинтона. И те отреагировали с беспрецедентной силой и скоростью.

Впрочем, я забегаю вперед.

В начале девяностых Клинтон еще был непримиримым врагом семейства Бушей. И в качестве такового наносил сокрушительные удары по Бушам: по Бушам вообще, по русской политике Буша, по всему, что касается взаимодействия России и Европы. Все европейцы, обещавшие ранее содействовать проекту К-17, «отпрыгнули» или как минимум затаились. Проект К-17 оказался под вопросом.

Американцы начали выстраивать санитарный кордон между Западной Европой и Россией, втягивая в свою орбиту восточноевропейские страны и находящиеся к западу от Российской Федерации суверенные государства, они же – бывшие республики Советского Союза. Проект К-17 оказался под двойным вопросом. А потом и под тройным. Потому что заморожено было, следом за отношениями с Европой, еще и то главное, без чего нет никакого К-17: постпостперестройка.

Ведь что такое «план-17»? Сначала перестройка – Горбачев разрушает СССР и высвобождает РФ. Потом постперестройка – Ельцин опускает РФ на дно. А потом постпостперестройка – Скоков, проведя авторитарную модернизацию, поднимает РФ со дна.

Члены К-17 отличались от элементарной банды своей идейностью и невовлеченностью в оргию обогащения. Я очень поверхностно контактировал с Яковлевым (три беседы в постсоветское время и никаких контактов в советское) и Бобковым (одна беседа в постсоветское время и никаких контактов в советское). Но даже этих контактов мне хватило для того, чтобы понять, что и Яковлев, и Бобков не имеют ничего общего с новорусской алчной стихией. С Крючковым я в советское время встречался один раз на заседании Политбюро и один раз, обсуждая последствия Новоогарева.

В постсоветское время он стал моим официальным советником и другом. Мы встречались чуть ли не каждый день. Я познакомился с его семьей, заботился о здоровье Владимира Александровича. И я ответственно заявляю, что в плане безразличия к материальному личному благосостоянию Крючков был человеком исключительным, монашеско-аскетичным в лучшем смысле этого слова.

Отличие тех, кто входил в К-17 (или соприкасался с ним), от так называемых новых русских как раз и состояло в том, что имевшие отношение к К-17 не были алчными, безраздельно погруженными в стяжательство. Какая-то часть их в большей или меньшей степени вовлекалась в новорусскую стихию. Но это вовлечение происходило, что называется, «через не хочу». И в нем не было ничего от стремления побыстрее и побольше урвать любой ценой, составлявшего суть «новых русских» вообще и околоельцинских «новых русских» – в особенности.

И уж тем более не было среди «касемнадцатых» диссидентской русофобии, садистского желания любой ценой расправиться с пакостной Россией, «государством-недоразумением», в котором «деспоты управляют быдлом, жаждущим деспотии». «Касемнадцатые» вели себя сухо, разборчиво во всем, что касалось экономической «прозы жизни». И проявляли своеобразную идейную стойкость. Они почему-то были свято убеждены в своем монопольном праве на подлинный, просвещенный, современный патриотизм и даже русский национализм (конечно же, опять-таки просвещенный, современный и так далее).

(К-17) Члены Коллегии КГБ СССР, 1982 г. Стоят слева направо 4–5 – Ф. Д. Бобков и В. А. Крючков, сидят слева направо 4–5 – Ю. В. Андропов и Г. К. Цинев.

С народом они вели себя не как грабители или палачи, а как хирурги, бесстрастно готовящие и осуществляющие сложнейшую болезненнейшую операцию. Да, будет очень больно, да, неизбежны шоки, да, возникнут временные издержки, как при любой серьезной операции. Но всё это, батенька, для вашего спасения от неизбежной смерти! Потерпите, помучайтесь – потом благодарить будете! А если и не будете – не беда. Мы – профессионалы и делаем то, чего от нас требует профессиональный долг.

Конечно же, во всем этом было очень много надуманного, наигранного. Но «касемнадцатые» этого не замечали. И, я убежден, готовы были погибнуть, подтвердив этим верность долгу, бескорыстность, патриотизм.

Вот почему именно постпостперестройка была бы для «касемнадцатых» настоящим свершением, настоящим оправданием совершенного ими деяния, которое без этой третьей фазы, фиксирующей факт исцеления больного, могло быть истолковано как акт стяжательства или же как жестокая расправа над страной. Расправа, продиктованная алчной и мстительной антисоветско-антикоммунистической русофобией.

Именно такой русофобией были пропитаны и эмигрантская, и диссидентская среда. Но «касемнадцатые» относились к этим средам как к чему-то сугубо подсобному и презренному. Не обеспечить ускоренную и успешную постпостперестройку значило для «касемнадцатых» опозориться – погубив, а не спася Россию. Кое-кто из «касемнадцатых» (нестарых, кстати, и, безусловно, преуспевающих) говорил мне, стоя у гроба своего учителя: «Если не начнется третья стадия, я застрелюсь». Говорилось это на полном серьезе и без всякого пафоса. Под «третьей стадией» имелась в виду именно постпостперестройка.

Клинтон заблокировал именно третью, постпостперестроечную стадию проекта К-17. Приоритеты клинтоновской политики в отношении России были таковы.

Приоритет № 1. Никакой ресоветизации России, никакого восстановления СССР, даже частичного, категорически нельзя допустить. В этом вопросе все американцы были едины. Но недопущение чего-то подобного было столь же высокоприоритетно и для ельцинских «новых русских», и для К-17.

Приоритет № 2. Никакой постпостперестройки, никакого следующего за ней прочного вхождения России в Европу. Тем самым отвергались главные – третья и четвертая – стадии «проекта 17» – то есть те стадии, без осуществления которых Россия гибла, а «касемнадцатые» превращались и в собственных глазах, и в глазах потомства в элементарных подонков, погубивших Отечество.

Клинтон колебался только в вопросе о том, как уничтожить Россию. Необходимость добить ее до конца была для него очевидной и несомненной. Но одни (Тэлбот, Саммер и К°) предлагали медленно сгноить Россию, выкачав из нее огромные средства и стимулируя криминально-буржуазную ельцинско-чубайсовскую гангрену. Другие (Бжезинский, американские украинцы, сочинившие «Декларацию о порабощенных народах») требовали «добить гадину», разорвав РФ на максимально мелкие части. К этому со временем начали тяготеть и многие американские республиканцы. Мол, если Клинтон сделал ставку на медленное разложении России, сохраняющей формальную целостность, то мы, обеспечив быстрый распад России, обеспечим фиаско ненавистного Клинтона.

Глава VI. 1993 год

Москва, 4 октября 1993 года.

К началу 1993 года, то есть к моменту, когда значение совершенно нового «фактора Клинтона» было осознано полностью и западными, и российскими элитными группами, сформировался такой расклад внутриполитических сил.

Первая сила боролась за мягкую, законную, демократическую ресоветизацию России. А значит, и за возврат к тем или иным вариантам восстановления СССР. Ибо как тогда, так и теперь вопрос о восстановлении СССР на 85 % определяется стратегией Москвы. Меняется эта стратегия – меняется соотношение между центробежными и центростремительными процессами, протекающими на постсоветском пространстве.

Эта сила имела все шансы помешать всему тому самому страшному, что разворачивается в России с 1993 года до момента, когда я пишу эти строки.

Вторая сила – ельцинисты всех мастей, возглавляемые самим Ельциными, обуреваемым жаждой власти и сознающим исключительность решаемой задачи ускоренного построения российского капитализма из недоброкачественных социальных материалов. Материалов, имеющих закономерно-криминальный характер! Ведь в СССР отсутствовали зачатки будущего капиталистического уклада в виде узаконенных ремесленных мастерских, торговых домов и прочего бурно произраставшего в лоне позднего феодализма и ставшего легальной (что очень важно!) базой первоначального капиталистического накопления. В СССР место всего этого занимали в лучшем случае «цеховики», чаще же – криминал, нашедший, как ни странно, общий язык с поддерживавшей Ельцина либеральной интеллигенцией, частично – диссидентской, но по преимуществу состоявшей из вчерашних мастеров культуры, восхвалявших СССР и клявшихся в верности коммунизму.

Эта вторая сила готова была применять любые средства для того, чтобы помешать первой силе провести даже ту очень мягкую, щадящую ресоветизацию, в которой нашлось бы место всему на свете: и рынку, и демократии, и постепенному взращиванию элементов некриминального капитализма.

Когда я говорю «любые средства», то имею в виду не только вызывающе-антидемократический расстрел из танков собственного парламента, осуществленный по совершенно непонятной причине. Ведь нельзя же назвать причиной этого варварства несколько некрупных провокаций, которые кто-то осуществил по чьему-то указанию! Кроме того, после вопиюще незаконного Указа № 1400, подписанного Ельциным, любые действия его противников можно было считать не провокационными, а революционно оправданными (штурм Останкино? – а почему бы нет; баркашовцы на стороне Верховного Совета? – и что, собственно говоря, чудовищного?). Если люди с националистическими убеждениями пришли поддержать законную власть – подчеркиваю не мятежников, а именно очевидным образом законную власть – то это их законное право. Равно как и использование для такой поддержки оружия.

21 сентября президент Ельцин совершает государственный переворот, распустив Съезд народных депутатов и Верховный Совет РФ.

Но даже за вычетом всех этих очевидностей… Даже приняв предположение о наличии у Ельцина и его команды странной убежденности в законности своих действий… Знаю твердо, что этой убежденности не было и в помине, но ради большей логической убедительности готов это свое знание игнорировать. Даже, повторяю, если бы в целом правота была на стороне Ельцина (а она, по всем меркам, была полностью на противоположной стороне), стрельба из танков по своему парламенту, выразившему несогласие с точкой зрения Президента, по действовавшей Конституции обязанного подчиняться воле парламента, была обоснована лишь в одном случае – если задачей была организация кровавого шоу, демонстрирующего всему миру, что в России победили силы, не имеющие ничего общего с нормами западного общества. Силы варварские, криминальные, бесчинствующие. В этой телевизионной картинке – танки палят по парламенту – был вызов, было новое послание миру.

Ельцин, поступая так, говорил: «Вы, слабаки, не можете долбануть по своему Кнессету или Конгрессу, а я могу! Потому что я вам не чета! Я только прикидывался вашим ревностным учеником, а на самом деле – вот я какой!» Это послание сочинил не Ельцин. Оно рвалось из коллективной души вознесшего ЕБН бандитского протокласса, рвавшегося к большой грабиловке и готового смести всё, что воздвигнет на его пути какие-то преграды, станет навязывать ему какие-то ограничения и нормы.

За несколько дней до расстрела здания Верховного Совета мои сотрудники (в панике бежавшие от меня после 3 октября 1993 года) навещали своего доброго знакомого – Анатолия Ракитова. Того самого, который был идеологическим рупором и особо доверительным консультантом К-17/5. Ракитов сообщил моим тогдашним, вскоре обнаружившим свою изнанку сотрудникам, что здание Верховного Совета будет расстреляно из танков. «Да не беспокойтесь, – сказал он им. – Мы потом там всё отремонтируем по высшему классу!» Заявляя это, Ракитов:

а) озвучивал позицию К-17/5, поскольку своей независимой позиции у Ракитова не было и быть не могло;

б) демонстрировал полное безразличие к людям, находившимся в здании Верховного Совета, обсуждая только судьбу здания как такового, заботясь о сохранении только материальной среды;

в) сообщал мне через посредников, что К-17/5 перебежал на сторону Ельцина, выйдя за рамки плана К-17, согласно которому Ельцин должен быть заменен Скоковым.

Ракитов и К-17/5… творческая интеллигенция, науськивавшая Ельцина, и К-17/5… И, наконец, Стругацкие и К-17/5!

Вскоре после расстрела Дома Советов вышел манифест нового, вошедшего во вкус Ельцина, в котором ельцинисты впервые заявили о себе как о инопланетянах-прогрессорах. Которые всегда в меньшинстве. Которые, будучи представителями принципиально более развитой цивилизации, имеют право, будучи в меньшинстве, подавлять непрогрессивное, неразумное большинство. «Малый народ» начал, с благословления К-17/5, работу по обоснованию своего исключительного права на власть в России, своего исключительного права на подавление неполноценного «большого народа».

Кастовое высокомерие, обосновывающий это высокомерие вульгарный научно-фантастический китч, ставший культовым для позднесоветской высокомерной и гуманитарно безграмотной технократии, воспитанной на этих самых, принадлежащих к К-17/5, двусмысленных донельзя Стругацких, помесь элементарного общака с псевдосложнейшим прогрессорством…

Начинался стремительный рост макросоциальной патологии. Рост, исключающий любую, даже самую убогую, модернизацию. Зловещий рост огромной социально-политической раковой опухоли. Рост, поощряемый Клинтоном ради оптимального убиения России. Рост, поощряемый К-17/5, потому что… Потому что – что?

В связи с особой важностью точного ответа на вопрос, почему К-17/5 в 1993 году поддержал Ельцина, я снова и снова буду перечислять все слагаемые, оказавшие решающее воздействие на это возмутительное решение К-17/5.

Первое. Я категорически отрицаю, что К-17/5 принял это решение в качестве клинтоновской «шестерки», коллективного агента ЦРУ, Уолл-стрит, Моссада, тех или иных лобби или кого бы то ни было еще.

Второе. Я столь же категорически отрицаю мотив личной алчности в действиях представителей К-17/5. Как по причине отсутствия такого мотива у «касемнадцатых», так и по причине наличия у «касемнадцатых» самых разнообразных возможностей удовлетворения этого мотива при любом развитии событий.

Третье. В основе действий К-17/5 – неотменяемость неожиданного и очень страшного нового фактора – фактора Клинтона. При Клинтоне «русский кемализм» невозможен, поскольку никакой «кемализм» невозможен без стратегического партнерства с Европой. А Клинтон такое, именно стратегическое, а не абы какое, партнерство парализовал полностью.

Всё, кроме «русского кемализма», отвратительно, бесплодно, губительно.

Нет и не может быть «русского кемализма» без яростного отвержения СССР, как не может быть аутентичного турецкого кемализма без такого же отвержения Османской империи.

Победа законной власти, власти Съезда народных депутатов РСФСР, будучи победой над антисоветчиком Ельциным, смягчила бы или даже обнулила если не отвержение советизма вообще, то, по крайне мере, отвержение отдельных мотивов этого самого советизма. А значит, советизм начал бы укрепляться («тут ведь только дай палец – сразу руку откусят!»). И, укрепляясь, свел бы к нулю шансы «русского кемализма».

Таким образом, первая и самая симпатичная политическая сила должна была быть разгромлена. «Да, – заявляли представители К-17/5. – Сейчас мы обладаем всеми возможностями контроля над ключевыми руководителями этой в чем-то нам симпатичной силы. Но одно дело – руководители, а другое – сила как таковая. Одно дело – наш контроль над этими руководителями сегодня, когда они слабы. И совсем другое – наш контроль над ними завтра, когда они завоюют власть. Впрочем, всё это не имеет решающего значения. Решающее значение имеет только то, что, победив антисоветчика Ельцина, эта сила объективно, в силу неотменяемых обстоятельств, воспрепятствует досоветизации-декоммунизации хотя бы отчасти. И этим вольно или невольно воспрепятствует единственному спасению России, каковым является «русский кемализм», основанный на системном отторжении всего советского и имперского, подобно тому, как кемализм турецкий системно отвергал всё османское.

Итак, надо разгромить первую силу! Разгромить ее предельно жестко, наглядно. Для этого надо объединиться со всеми, кто заинтересован в этом разгроме. Хоть с ельцинскими монстрами, хоть с негодяем по фамилии Клинтон».

Четвертое. В отличие от К-17/5, смирившегося с невозможностью запланированной ранее постпостперестройки по причине глобального форс-мажора по фамилии Клинтон, К-17/3 рвался к немедленному осуществлению запланированной постпостперестройки вопреки чему угодно, включая пришествие зловещего Клинтона.

Пятое. К-17/3 отвергал поддержку «первой», нардеповской, политической силы ничуть не в меньшей, а возможно и в большей степени, чем К-17/5. Причем по той же самой «кемалисткой» причине.

Шестое. Ориентируясь на Скокова и его сценарий «третьей силы» (две первые – советисты-нардеповцы и антисоветские либералы-ельцинисты), К-17/3 был убежден в необходимости зачистки сразу и коммунистов (то есть советистов-нардеповцев), и либералов (то есть ельцинско-гайдаровских монстров). В точности по той же схеме Скоков стал бы действовать в конце 1992 – начале 1993 года, если бы не пришествие Клинтона.

В ноябре 1992 года Юрий Владимирович Скоков был почти всесильным секретарем Совета безопасности. Высокий рейтинг в депутатской среде позволял ему стать премьером. То есть обзавестись легитимностью, достаточной для того, чтобы стать постпостперестроечным диктатором, осуществляющим авторитарную модернизацию России. Но осенью 1993 года Скоков уже не имел никакого (!) официального статуса. А ведь ему даже в случае успешного низвержения Ельцина предстояло бороться с тандемом Руцкой-Хасбулатов. Оба этих политика были и неизмеримо раскрученнее Скокова, и опытнее Скокова в делах публичной политики, и харизматичнее, и весомее (с учетом авторитета Руцкого в военной среде и контроля Хасбулатова над Съездом народных депутатов).

Скоков мог сделать ставку только на то, что, столкнувшись, Ельцин и Хасбулатов с Руцким взаимоуничтожатся и тем самым расчистят поле для утверждения во власти самого Скокова.

События разворачивались стремительно. Скоков сначала попытался свергнуть Хасбулатова в ходе известного заседания Верховного Совета (это заседание получило название «заседания при свечах»). Свергая Хасбулатова, Скоков хотел продвинуть на его место своего ставленника Вениамина Соколова. Большую роль в этом заговоре играл Рамазан Абдулатипов, действовавший на стороне Скокова. Однако планы Скокова-Абдулатипова-Соколова сорвал Руцкой, получивший неопровержимые доказательства того, что после свержения Хасбулатова, его, Руцкого, Скоков намерен элементарным образом ликвидировать. Руцкой блестяще выступил в поддержку Хасбулатова и лишил Скокова возможности захвата таких необходимых позиций.

Провалился и план избрания Верховным Советом премьер-министра, имеющего автономную силовую поддержку. В качестве такового Зюганов и Дунаев (которого Верховный Совет назначил министром внутренних дел) предлагали мэра Москвы Лужкова, а Абдулатипов, Соколов и другие – Скокова. Но предательство Абдулатипова и Соколова сделали их врагами Хасбулатова и Руцкого. А значит, о премьерстве Скокова можно было забыть. Не стал премьером и Лужков. Хасбулатов и Руцкой слишком хорошо понимали, чем это для них обернется. Кроме того, Лужков был ставленником К-17/5. А К-17/5 сделал ставку на Ельцина – по причинам, которые я изложил в пункте 3 этой аналитической разработки. Сделав эту ставку, К-17/5 убедил Лужкова поддержать Ельцина.

Так что же оставалось делать К-17/3 и лично Юрию Скокову? Только одно – искать у региональных лидеров и политической поддержки, и легитимности. Сделав это, Юрий Скоков и закусивший удила К-17/3 становились заложниками региональных элитных игр. А также тех элитных силовых структур, которые имели свои виды на ситуацию. Под имеющими свои виды силовыми структурами я имею в виду спецназ ГРУ, чье руководство не чуралось игр с главами регионов.

Рамазан Абдулатипов: российский государственный и политический деятель, глава Республики Дагестан. Доктор философских наук, профессор, академик РАЕН, специалист в области философии, культурологии, истории, геометрии, химии и национальных отношений; дипломат.

Вениамин Соколов: российский учёный-физик, государственный и партийный деятель, председатель Совета Республики Верховного Совета Российской Федерации (1993). Доктор физико-математических наук, профессор, действительный член РАО (1993). Автор открытия «Т-слоя».

Седьмое. Так, играя сразу и против «нардепов», и против Ельцина, и против Клинтона, и против К-17/5, К-17/3 вскоре стал дудеть в одно дуду с регионами. То есть фактически играть в ту же игру, что и Бжезинский, предлагавший Клинтону ускоренное расчленение Российской Федерации. И настаивавший на том, что это в большей степени отвечает интересам США, нежели предлагаемое Тэлботом, Саммерсом и другими медленное разложение РФ, неминуемое в случае беспрепятственного развития криминально-буржуазного ельцинизма.