Текст книги "Волшебная Лавка (СИ)"

Автор книги: Сергей Сазонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Annotation

Удивительные каникулы,которые запомнились на всю жизнь.

Сазонов Сергей Дмитриевич

Сазонов Сергей Дмитриевич

Волшебная Лавка

Пролог.

Он загадал, если нищий у магазина напротив, окажется на своём месте, то всё задуманное на сегодня сбудется. Пять шагов по кабинету, взгляд сквозь щель в жалюзи. Повезло, попрошайка на посту. До этого он пропадал несколько дней, а сегодня вот объявился. Выходит, рано ещё ему под безымянный кладбищенский холмик. Смешно загадывать на человечка, которого ещё не до конца перемололо жерновами жизни? Смешно, если не верить в знаки судьбы и взаимосвязь событий. Как знать, что можешь потерять, равнодушно проходя мимо протянутой руки. Что-что, а это ему хорошо известно. Ещё мальчиком, он был знаком с одним необычным попрошайкой...

Вы замечали, что, воспоминания детства всегда отдают теплом. На них не действует закон бытия, гласящий, что добро забывается быстрее. И чем дальше забираешься в память, тем мельче кажутся прошлые обиды, и горечь от предательств оказывается, залечена временем...

Резкий телефонный звонок комкает мысль, которую следовало бы записать.

"Александр Александрович!" – звучит в трубке. Как-то незаметно и прочно прилепилось отчество. А когда-то, просто страшно подумать как давно, он был просто Сашком, худеньким пацаном в линялой бейсболке и шортах, обычным, как миллионы сверстников. Хотя, наверное, не совсем обычным, если лишь ему одному посчастливилось провести те незабываемые каникулы.

В ДЕРЕВНЮ НА КАНИКУЛЫ.

"Где эта чёртова кафешка?" – досадливо произнесла молодая женщина, управляющая ярко-красной "девяткой". По всем прикидкам оно должно быть где-то здесь. В письме указывалось, что кафе стоит прямо на шоссе, справа, сразу за поворотом, в лесу, что начинается от реки. Река давно осталась позади, и трасса километра на два как врезалась в лес, и поворот один был, а никаких построек ни слева, ни справа от дороги пока не попадалось. "Кому вообще в голову взбрело строить тут кафе?" – пробурчала себе под нос женщина. Здешние места оказались настоящей глухоманью. И это в нашей Средней Полосе? В двух часах от столицы? На дороге других машин нет, и словно попадаешь в безвременье – под ногами асфальт, а вокруг дохристианская Русь с ведьмами и лешими. Это всё тёмный ельник виноват. Он кажется прибежищем нечистой силы, подстерегающей беспечных путников. Жути добавляет лёгкий туман, выдыхаемый лесом прямо на дорогу. Женщина за рулём всё больше стала осознавать авантюрность своей поездки. Но тут мрачные ели резко сменились весёлыми берёзами, а впереди обозначился ещё один поворот. И, коль забрались в такую даль, стоило посмотреть, что за ним.

Сашка её десятилетнего сына, двухчасовая поездка, казалось, не утомила. Он сидел сзади, не доставая мать капризами, молча, поглядывал себе в окно. Идея матери отправить его на лето к бабке с дедом в деревню не очень-то радовала мальчишку. В деревне, наверное, прикольно, природа, речка, но кого он там знает? Вот если бы со своими пацанами Антохой или Максом поехать.

Парой недель раньше от родителей отца, живущих в соседней области, пришло письмо с приглашением Сашку погостить у них. Мать намертво уцепилась за эту идею. Её не смутило даже то, что свекор со свекровью не давали о себе знать лет восемь, с момента пропажи мужа. Тогда, восемь лет назад, они сами позвонили и сказали, чтобы она больше не ждала Сашу-старшего, что их сын больше не вернётся, что он погиб. При этом ни слезинки, ни подробностей. Как? Что? Нет его и всё. Муж просто уехал на несколько дней и пропал. Она его даже в гробу не видела. В тот момент Сашок-маленький сильно болел, не то, что отъехать, в магазин от него отойти страшно было. Так, что на похороны она не попала. Господь простит. Родители мужа, кажется, ничего о похоронах не говорили. Это она потом вспоминала – точно, не заикались, не звали. Странно как-то. Тем не менее, вскоре от них, по почте пришло свидетельство о смерти мужа. Поначалу она думала, что он просто сбежал: устал, разлюбил, нашёл другую, а родители покрывают мерзавца. Подружки посоветовали сходить к гадалке. Та, положив руки на фотографию мужа, уверенно заявила, что того среди живых нет. Вот так-то. Пришлось поднимать Сашку-младшего одной. Мама, конечно, помогала, как могла, а так, всё самой, да самой.... Хорошо ещё, от родителей мужа каждый месяц приходили кое-какие деньги на внука. Но сами они не звонили, не объявлялись. А тут письмо! Нельзя сказать, что оно было некстати. Этот год складывался не слишком удачно: сыну путевку в лагерь она не добыла, на работе отпуск раньше ноября не светил, а мама, на которую возлагались все надежды, вынуждена ложиться на операцию. За ней самой требовался уход. Тут уж не разорваться. Не оставлять же десятилетнего сына в городе, без надлежащего надзора? Потому она и ухватилась за приглашение как за спасительный круг. И это несмотря на то, что Сашок считал себя уже не маленьким. Какой такой пригляд за ним нужен? В магазин сгонять или мусор вытащить – он уже большой, а каникулы во дворе с пацанами провести – ещё маленький. Обязательно сюда ехать? Кого он там знает? Деда с бабкой ни разу не видел. Какие они? А если не понравится у них? Так и сидеть там всё лето?

Попытка бунта со стороны Сашка была подавлена матерью безжалостно и вот его везут в ссылку. Дорога сделала поворот, и мать с облегчением выдохнула: "Вот оно!" Сашок перевёл взгляд вперёд. Справа от дороги, на краю асфальтированной стоянки красовался деревянный сруб с вывеской "Кофейня". Чуть дальше, вплотную к деревьям – дом, немногим больше, тоже бревенчатый. Больше никаких жилых строений рядом не было. Кругом сплошной лес по обеим сторонам дороги.

"Кофейня? – удивилась мать, прочитав вывеску, – Делать водилам нечего, как останавливаться в самой глуши, чтобы попить кофейку". Она зарулила на стоянку, подъехала прямо к крыльцу кафешки.

Сашок в этом ничего не понимал, потому и воздержался от комментариев. Для него оно было обычным кафе, коих множество раскидано по трассе. Правде те, большей частью стоят на открытых местах, а это в лесу. Что в том такого? Плохо, что никакой деревни здесь нет, и ему придётся всё лето куковать со стариками. Сашок вздохнул, выбираясь из машины. В этот момент дверь кафешки отворилась, и на высокое крыльцо вышел хозяин. Он словно караулил у входа долгожданных гостей. "Дед", – догадался Сашок. Выглядел он внушительно: высокий, широкоплечий, абсолютно лысый. Ничего кабацкого в его облике не углядывалось – простая рубаха в клетку, застиранные джинсы. Никакого передника, полотенца через руку, цепочки от карманных часов у него не было. Дед скорее походил на лесоруба, чем на хозяина придорожного кафе. Следом за ним появилась бабушка, на ходу вытирая руки о полотенце. Бабуля была круглолицей и толстой, на полторы головы ниже мужа. Последним поглядеть на приезжих вышел большой полосатый кот. Сашок первым попал в объятия к деду, который исколол щёки своей щетиной. Потом бабушка прижала его к груди. Ещё перед поездкой мама напомнила Сашку, что деда зовут Иван Петрович, а бабушку – Евдокия Иосифовна. Они от души наобнимали внука, разглядывая и громко охая: "Как вырос! Как повзрослел!" Можно подумать, что хоть раз видели его.

Кот ни обниматься, ни целоваться не полез, запрыгнув на перила крыльца, сверху наблюдал за встречей.

– Ну, даже не знаю, – оглядывая окрестности, засомневалась мать, – Я думала, что хотя бы здесь деревня будет, людей побольше. А тут дом прямо на трассе стоит. Какой тут свежий воздух? От автомобильных выхлопов сбежали, к ним же и приехали.

– Да ты не сомневайся, воздух здесь чистый, сама понюхай. Лес же кругом, – принялся уговаривать дед. Он подмигнул внуку, – За ягодами, грибами ходить будем. Правда, Сашок?

– А речка здесь есть? – полюбопытствовал мальчик.

– Речка есть, только мелкая она здесь, – послышался голос сверху, – Чуть дальше, где мельница стоит, затон имеется. Там и рыба водится, и купаться в самый раз. Но мы туда не ходим, Русалки там живут, поймают, защекочут.

Сашок поднял голову. На крыльце стоял нищий, самый настоящий нищий, с чашечкой кофе в руках.

– Да, будет тебе, – набросилась на него бабушка, – Чего людей пугаешь? Делать тебе нечего?

– А что я такого сказал? – улыбнулся нищий и подмигнул Сашку. Затем он перевёл взгляд на мать, – Да, Вы не бойтесь, мамаша, ничего с вашим Сашком здесь не случится. Тихо тут. А в случае чего за ним вот Котофей Иванович лучше любой няньки приглядит.

При этом он почесал между ушей лежащего перед ним на перилах кота. Тот преспокойно принял ласку от сомнительного вида попрошайки. Одно из двух: или кот по природе своей ленив или с нищим они давнишние приятели. Деда с бабулей нищий не раздражал, хотя (Сашок не раз это наблюдал у себя в городе) хозяева кафе не жалуют подобных у себя, гонят от порога. А здесь попрошайка спокойно стоял себе на крылечке, попивая кофеёк из беленькой чашки.

– Как, приглядит кот? – опешила мать от его слов.

– А что Вас смущает? – приподнял брови нищий, – Что – кот? Разве только собаки бывают сторожами? Никого не удивляет, что гуси спасли Рим. Птицы какие-то и целый город! Представляете себе, целый город! А тут за одним мальчишкой присмотреть.

Он вновь почесал кота и, наклоняясь к нему, спросил:

– Справишься?

Кот не удосужился даже ухом дернуть. Прикрыл себе глаза, мол, чего тут воздух сотрясать – плёвое дело. Нищего неожиданно поддержал дед:

– Ты не бойся, дочка, ничего с Сашком здесь не случится.

– А трасса? – продолжала сомневаться она.

– А что трасса? – возразил дед. – А у вас в городе машин нет? Мы живём на трассе, знаем, что к чему. У нас даже Котофей Иванович, на что блудное создание и тот знает, что на дорогу нельзя. Где мы не доглядим, он получше любой няньки присмотрит.

– Вы что, серьёзно? – растерялась мать.

– Чего ты лепишь, старый, – толкнула деда в плечо жена, – Подумают ещё, что спятил на старости лет. И тебе хватит людей смущать, – накинулась уже на нищего бабуля, – Тебе давно уж пора. Забыл? Суббота сегодня.

– Точно, сегодня ж суббота, – засуетился нищий, – А который час?

Он глотком допил кофе, поставил чашечку на перила.

– Петрович, уберёшь потом?

Дед согласно кивнул, мол, всё сделаю, только чеши отсюда. Нищий легко сбежал по ступенькам и вдруг затормозил рядом с матерью Сашка.

– А, может, Вы меня подбросите, мадам? Тут недалеко, до родника Любви. Ну, пожалуйста.

Нищий оказался – сама любезность.

– Родника Любви? – заинтересовалась мать, – Что за родник такой?

– Есть тут, неподалёку, – сообщил нищий, галантно подхватывая мать Сашка, под локоток, – Я покажу, я расскажу. Нам всё равно по пути.

– Ну, я не знаю, – растерянно оглянулась на свёкра со свекровью она, – Я еще, не решила, оставлять ли здесь сына?

– А чего тут решать? – деланно изумился нищий, – Можно подумать, что в городе ему лучше будет. Только не смешите меня, не надо. Каждый нормальный городской ребёнок обязан лето проводить в деревне. Здоровью – неоценимая польза. Если нет родных в деревне, то обязательно отправляйте дитя на юг, к морю. Только это безумно дорого. Но всё равно, две недели на любом, даже самом шикарном пляже, не заменят трёх месяцев каникул в деревне. И потом, три месяца отдыха, – он заговорщицки подмигнул женщине, – любой матери не помешает. Конечно, можно на всё наплевать, в том числе и на себя, забрать Сашка обратно в город... к дворовым хулиганам, к сигаретам, пиву....

Нищий сотворил мину человека, умывающего руки. А Сашок чуть не задохнулся от негодования. Его дворовых друзей назвать хулиганами? А сигареты? А пиво? Ну, было разок ради любопытства, но это ровным счетом ничего не значит.

– Город тоже не выход, – продолжала сомневаться мать Сашка.

Нищий стал её легонько подталкивать к машине:

– И что думать? Не с посторонними остаётся, кровь то одна. Ну, давай, поедем, пожалуйста, а то опаздываем.

– Ну, я не знаю, – ещё терзалась сомнениями она. В этот раз по поводу, стоит ли сажать нищего в свою машину.

– Подкинь его, дочка, – подал голос дед.

Нищий строго глянул на него:

– Но-но, без подсказок, – и опять обратился к женщине, – Ну, решайтесь же, наконец. Я опаздываю и Вам, мадам, поспешить следует. Иначе тоже можете опоздать.

– Куда? – мать обернулась к попрошайке.

– Встретить того, кто войдёт в Вашу жизнь.

Глаза женщины, долгое время неуверенные, дрогнули изумлением с искоркой надежды и вновь погасли. Одновременно губы брезгливо покривились.

– Вы, мадам, думаете...? – Рассмеялся нищий, – Ой, не могу...

Он обернулся к деду с бабушкой и Сашку, показал на неё пальцем и вновь развернулся к собеседнице:

– Нет, Вы серьёзно? Подумали, что я – Ваша судьба? – он приосанился. – В принципе, я тоже ничего, но здесь абсолютно не в тему. Ваша судьба, голубушка, сейчас забирает свой "митсубиси" со стоянки. И если Вы продолжите также перспективно стоять столбом, то обязательно разминитесь со своим Геннадием Ивановичем. Так как?

Нищий вопросительно склонил голову на бок, ожидая её решения. Мать Сашка колебалась не больше секунды, затем сдалась:

– Садитесь.

Нищего не надо было уговаривать, он обежал машину и уселся на пассажирское место. Бабуля подтолкнула Сашка. Тот подошёл к матери. Мама поцеловала его, хотела напутствовать, но в этот момент нищий нажал на клаксон, подгоняя её.

– Я позвоню, – крикнула мама и уехала.

– И, слава богу, – сказала ей вслед бабушка, – Сколь ей маяться. А так, глядишь, и наладится.

– Да, уж, – поддакнул дед, подхватывая сумку с вещами Сашка.

– Он, пошутил, что мама должна встретить нового мужа? – проявил не по годам сообразительность Сашок.

– Почему пошутил? – Дед вполне серьёзно относился к словам нищего.

Бабуля как ни странно тоже.

– Папу не вернёшь, – сказала она, – а маме твоей тоже жить нужно. Она молодая. Счастья все хотят. Он потому и торопил маму, чтобы она не пропустила встречу с человеком, который сделает её счастливой.

– И вы ему верите? – уточнил Сашок.

– Да. – В один голос подтвердили дедушка с бабушкой.

– А кто он такой? – спросил Сашок.

– Попрошайка, – невозмутимо ответил дед, поднимаясь на крыльцо, – Разве не видно? Самый настоящий свадебный попрошайка.

– Это как? – Сашок поспешил за ним.

– У нас тут, неподалёку, поляна имеется. Там ключ бьёт заветный. В народе говорят, что если молодожёны из него воды попьют, то в браке счастливы будут. Вот после регистрации все и катят туда. А наш попрошайка в те места ходит побираться. На праздниках, бывает, хорошо подают.

– А ключ, в смысле – родник, и в самом деле волшебный?

Что-то в интонации деда пробудило сомнения у Сашка.

– Может, и волшебный, – загадочно ухмыльнулся дед.

НЕОБЫЧНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ

Они вошли в кафе. Здесь вкусно пахло свежесваренным кофе. Дед оставил вещи Сашка у входа, сам прошёл за барную стойку вымыть чашку попрошайки. Помещение кафе оказалось крохотным, на два обеденных столика. Сюда даже холодильник для прохладительных напитков некуда было приткнуть. Зато шикарная, во всю длину помещения, барная стойка имелась. Что ещё сразу бросалось в глаза – стенка за барной стойкой. На ней, на полках, от края до края, стояли баночки со специями. Сашок даже опешил поначалу. Он и не предполагал, что специй существует столько. Сказать много – сказать ни о чём. Это надо видеть. От пола до потолка, от стены к стене, стояли баночки, баночки, баночки..... Надо будет, потом спросить о них у деда. Но сейчас Сашка волновал загадочный родник Любви.

– Не понимаю, родник всё-таки волшебный или нет?

Он обратился к деду обезличенно. Непривычное слово "Дедушка" пока застревало в горле. Да и не похож Иван Петрович (так, кажется, его звали) на привычных дедов-стариков.

Дед как бы не заметил неловкости внука. Протирая чашку попрошайки, он обернулся к Сашку:

– Всё, что природа нам даёт, всё волшебное. А то, что счастье родник несёт – то люди придумали. Даже легенду сочинили. Только вот в ней не всё говорится. О свадебном попрошайке там ни слова. Приезжают молодожёны на поляну, идут к заветному ключу, а навстречу самый обыкновенный нищий. "Подайте, Христа ради" Кто подаёт, а кто мимо проходит. Бывает, и пнут несчастного, мол, нечего тут праздник людям портить. А попрошайка не простой – судьбу человеческую определяет. Поделится кто с ним – сам счастлив будет. Пройдёт кто равнодушно – мимо счастья своего пройдёт. Семья их не долго простоит, разрушится. Твоя мама не прогнала его, решилась подвезти, значит и она счастлива будет. А где мать счастлива, там и дети тоже.

– Так он, выходит, колдун? – догадался Сашок.

– Раньше на Руси разные были боги. Среди них Лель, тот, у кого просили помощи в создании семьи. Потом богов заставили забыть. Но это не значит, что они пропали.

– И обязательно ему при этом быть нищим?

– Тебя смущает его вид? – Уточнил дед.

Сашок кивнул. Дед пожал плечами:

– Это всего лишь одежда. У нас как говорят? Встречают по одёжке...

– А провожают по уму, – закончил Сашок. – Ты, – он запнулся, – ты меня разыгрываешь?

– А ты любишь сказки? – лукаво глянул на него дед.

– Конечно, – кивнул Сашок, – А кто их не любит?

– Вот ты и попал в сказку, – улыбнулся дед, совсем заморочив голову пацану.

В этот момент из двери напротив появилась бабуля с тарелкой каши.

"Каша?" – поначалу скорчил мину Сашок, но уловив аромат, исходящий от тарелки, почувствовал голод. Бабуля поставила тарелку на столик у окна. Сашок без лишних разговоров уселся перед ней. Каша была такой, какую он любил – гречневая, с мясом.

– Ба! А я, правда, в сказку попал? – спросил он у бабушки, – У вас здесь и колдуны имеются?

– Не мог утерпеть старый, – погрозила полотенцем мужу бабуля, – Человек не успел приехать, а ты ему прямо с порога – нате вам. Успеется. Напугается ещё, убежит.

– Чегой-то вдруг убежит? – Заспорил с ней дед, – Он что, маленький бояться? Правда, внучок?

Дед заговорщицки подмигнул Сашку и тот кивнул в ответ.

– Вот и я говорю, – обрадовался поддержке дед, – И, потом, чего ему здесь бояться? Никто его здесь и тронуть не посмеет.

– Ты ешь, ешь, не слушай его, – перехватила внимание Сашка бабушка, – Каша вкусная. Добавки захочешь, скажи.

Погрозив ещё раз полотенцем мужу, она удалилась на кухню. Дед в свою очередь состроил внуку забавную мину, мол, так-то это всё так, затем деловито подхватил ведёрко и вышел. Сашок принялся за кашу. Она и на самом деле была вкусная. Сашок наминал её, поглядывая в окно на пролетающие мимо автомобили. Время к обеду, а водители, словно не замечали придорожного кафе. Права была мать – маленькая кофейня посреди леса не внушала проезжающим доверия.

– О! Каша! Знатно, знатно, – послышалось совсем рядом.

Сашок обернулся. У его столика неизвестно откуда появились два невысоких бородатых мужичка деревенского типа. Как они зашли в кафе, Сашок не слышал и в окно он их не видел. Мужички словно шагнули со страниц учебника по истории: оба подстрижены под горшок, на обоих рубахи без ворота в крупный горох. Только у одного горох белый на красном фоне, у другого черный на зеленом. Оба в поношенных пиджаках, а вот на ногах (Сашок глянул вниз) не лапти, а расхлябанные кроссовки ADIDAS. Колорита добавляли котомки у каждого за плечами. Школа, где учился Сашок, была с уклоном на изучение истории родного края. Что такое котомка (заплечный мешок с верёвочными лямками) он знал. Сашок разинул рот – сначала попрошайка, пусть особенный, но всё же попрошайка, сейчас лубочные мужички. За окном, на трассе бежит, сверкая никелем 21 век, а здесь время словно остановилось. Дед не смеялся, говоря, что он, Сашок, попал в сказку?

Тот, что в красной рубахе бесцеремонно наклонился к миске Сашка, понюхал кашу.

– Ароматна, сытна, – одобряя, покачал головой он, – Сдаётся мне горшочек варил, не иначе. И я такую хочу. Хозяйка! – закричал он, – Организуй-ка мне мою любимую, пшённую.

– Сейчас, – выглянула из кухни бабуля и вновь скрылась.

– А мне с бараниной! – прокричал ей вслед второй, тот, что в зелёном, – Можно пожирнее. Хоть здесь покушать, как полагается. Люблю с бараниной. У нас уже и барана хорошего не достать. Хорошо ещё свинина с говядиной остались пока. Не всё ещё соя заменила. О конской колбасе уже не помечтаешь. Хотя нет, конина иногда встречается в пельменях, но только в ипостаси дохлятины. Эх, ма!

На голоса из-за стойки вышел Котофей Иванович, посмотрел на гостей, принюхался, подошёл ближе и потёрся боком о ногу красного мужичка.

– О! Котейка! Сторож! – мужичок наклонился, почесал кота за ухом, – Это хорошо. Дом хороший. Как ты считаешь, брат Матвей?

– Считаю, брат Егор, – подтвердил зелёный мужичок.

В этот момент распахнулась дверь из кухни. В её проёме показалась бабушка.

– Хозяйка! – начал было тот, кого называли братом Матвеем.

– Слышу, слышу, уже несу. – Бабушка в полотенце несла дымящуюся миску с кашей, – Присаживайтесь.

Она поставила миску на соседний столик и убежала за второй. Мужички уселись, из карманов достали свои деревянные (!) ложки. Тут и подоспела вторая порция.

– Благодарствуйте, Евдокия Иосифовна, – поблагодарили мужички и принялись за еду.

– Кушайте, кушайте на здоровье, – заулыбалась бабуля и вновь удалилась к себе на кухню.

Сашок встретился глазами с мужичками, которые наминали кашу, отчего-то смутился и, кивнув, пожелал им приятного аппетита.

– И внучок хорош, – отметил брат Егор, – Умненький, воспитанный.

Оба ели степенно, но без остановки. Чувствовалось, что мужички голодны. Когда они доскребали остатки каши, в кафешке появился дед. Он поздоровался с посетителями, встал за стойку, предложил им чай или кофе. Те отказались.

– Кофе – продукт заморский, нам непотребный. Молочка бы нам, желательно свойского, деревенского.

Дед нагнулся, пошуршал под стойкой и вынес необычным посетителям по высокому стакану с молоком. Те с достоинством приняли, выпили.

– Хозяин, где посуду сполоснуть можно? – спросил брат Матвей.

– Можно у меня, вот здесь, – предложил дед.

У него за стойкой имелась небольшая раковина, где он ополаскивал чашки.

– Там твоё место, потеснить никак нельзя, – с уважением заметил красный мужичок, – И к тому же, у вас вода привозная, экономить следует. Может, где кадка с дождевой водой имеется?

– За домом, – ответил дед. – Подойдёт? А то хотите, бабка вымоет.

– Труд хозяйки уважать надо. Ей и так со своим хозяйством хлопот хватает. Мы уж сами.

Мужички, подхватив миски и стаканы, вышли. А дед, подмигнув Сашку, приложил палец к губам, молчи мол. Мужички вскоре вернулись с вымытой посудой, оставили её на столе.

– Отдохнуть не желаете? – предложил им дед, – У нас сеновал имеется. Сена, правда, немного, с прошлого года осталось. Нового, сами знаете, пока нет. Это держим специально для таких случаев.

– Отдыхать нам некогда, хозяин, – ответил за двоих брат Егор, – Вот обустроимся на новом месте, тогда и передохнём.

– Как знаете, – не стал настаивать дед, – была бы честь предложена.

Он обернулся к полке за спиной. Слева, между банками со специями, торчали два конверта. Дед вытащил их и положил на стойку перед мужичками:

– Выбирайте. Один адрес здесь, неподалёку, в этом же районе, другой подальше – в соседней области.

– Ну, брат, – сказал Матвей, – Ты постарше, тебе и здесь оставаться, а я уж в соседнюю волость отправлюсь.

Сашку было чудно, что Матвей назвал область волостью, на старинный лад.

– Тоже мне старого нашёл, – буркнул Егор, – Досюда добрался и до соседней волости смогу. Ну, да ладно, спорить не буду, давай направление, Хозяин.

Дед поменял местами конверты перед мужичками. Мужички забрали их.

– Прощевайте, хозяева. Спасибо за приём, – поблагодарили странные посетители и подались на выход.

Проходя мимо Сашка, Егор погладил его по волосам:

– Кушай, кушай, внучок. Доедай всё, не оставляй силу свою.

Мужички ушли. Из кухни выглянула бабушка.

– Ушли? – спросила она деда.

Тот кивнул головой. Забирая посуду необычных посетителей, бабуля заметила:

– Опять помыли за собой? От, молодцы.

Бабуля удалилась, а Сашок спросил деда:

– Кто это был?

– Домовые, – невозмутимо ответил дед.

– Какие домовые? – Не понял Сашок.

– Обыкновенные домовые, – с самым серьёзным видом, сказал дед, – те, что за домом и за хозяйством приглядывают. Мужики серьёзные, обстоятельные. Я же тебе говорил, что ты в сказку попал. Тут у нас каких только посетителей не встретишь.

– А здесь им, что нужно было? – Продолжал любопытствовать Сашок.

– Направление на новое место жительства получали. – Ответил дед.

– Это как?

– Деревни умирают, – пояснил дед, – дома остаются пустые. А домовым куда? Им без хозяйства нельзя. Вот мы и помогаем им обрести новое жильё, новых хозяев. Хорошим людям домовые только подмога.

– Дед, ты шутишь? – Вновь не поверил Сашок.

– Полагаешь, кто-то специально наряжался, чтобы разыграть тебя? – насмешливо глянул дед.

В голове Сашка это не укладывалось. Домовые только в сказках бывают. На дворе 21 век. Какие домовые? Какие свадебные побирушки? Свадебные халявщики – ещё можно поверить. Вон, были на свадьбе у тети Светы, материной подруги, так там свадебного халявщика обнаружили. У тети Светы не сорвёшься. Халявщику наваляли с обеих сторон и от жениха, и от невесты. Чудит Иван Петрович.

Будучи воспитанным, он не стал выказывать деду недоверие.

– А почему они сами вымыли посуду? – нашел, о чём спросить Сашок.

Его на самом деле заинтриговал необычный поступок домовых. Что за блажь, будучи в кафе (!) мыть за собой посуду? Её даже сами не убирают.

Дед объяснил:

– Домовые боятся, что кто-то хоть крошку возьмёт с их тарелки, потому и моют посуду сами. У них поверье – что если кто-то подъест за ними, то заберёт их силу. Может, правда, может – и нет, но я стараюсь съедать всё, что накладывает мне бабка.

Опять, то ли шутит дед, то ли нет? Тем не менее, Сашок подобрал остатки каши со своей миски, отправил в рот, затем взял миску, ложку и пошёл искать бочку с водой, куда ходили домовые.

ДОМ

Бочка с дождевой водой стояла за домом, под водостоком. Сашок принялся мыть посуду. Ничего сложного и зазорного в этом не было. "Подумаешь! Вон мать с другой бабулей всю жизнь моют. Опять же сами домовые..." Объявились, не запылились со своими поверьями. Вот и думай теперь, если станут здесь баклажанами или щами из кислой капусты потчевать. Тут Сашка хоть стреляй, много он подобного добра в себя не впихнёт, обязательно не доест. И сиди потом "на измене", а вдруг поверье домовых относительно оставленной в тарелке силы работает? У бабули перепроверить относительно их? Всё равно посуду ей относить.

Ну, чем ещё может удивить кухня бабули? Оказывается, может. Сашок ожидал увидеть в её владениях огромные кипящие кастрюли и сковородки (кафешка всё же). А здесь кроме горки чистых тарелок и мисок, да горшка, одиноко стоящего на плите, ничего не имелось. Это как понимать? Сашок точно помнил, что у домового Егора в тарелке была пшённая каша с молочными пенками, у Матвея какая-то другая, но не пшённая и, к тому же, с кусками баранины. Сам он ел гречневую с тушёнкой. И всё из одного горшка? Чепуха какая-то. Он огляделся, ничего другого здесь не было! Только этот горшок на небольшой плитке. И всё? Он вспомнил, кажется, домовые упоминали его, нахваливая кашу. О! Была такая сказка о волшебном горшочке, накормившем целый город. Он спросил об этом бабулю. Та помялась, затем подтвердила – горшочек не простой. Тоже как дед пошутить любит?

– А скатерти-самобранки у вас нет? – решил поддержать игру Сашок.

– Ну, почему же? – неожиданно обиделась бабушка, – Вот она.

Бабуля нагнулась, раскрыла дверцу стола и показала сложенную, груботканную скатерть. Вот это – да!

Да, с таким арсеналом содержать кафе проще простого. Сашок хотел подробнее расспросить её об этом, но бабуля заторопилась показать ему дом, где они живут. Сашок взял сумку со своими вещами и пошёл вслед за бабулей. Кот с важным именем Котофей Иванович увязался за ними.

От кафе до их дома примерно метров тридцать. Стоял он не по сказочному: к дороге передом, к лесу задом, а не наоборот. К нему, прижимаясь к огороду, вела тропинка. По другую сторону от тропинки стояли курятник, свинарник с коровником (в одном лице) и сарай. Все под одной крышей.

Бабуля, проводя экскурс, заодно сообщила, что специально для Сашка в этом году посадили клубнику. Как будто они знали, что на лето он приедет к ним. Может, им вещий попрошайка сообщил? Или они сами знали заранее? С них станется. Они, оказываются, далеко не простые, может сами кое-чего умеют. Вон, какие чудеса у них в кафе творятся. У простых смертных волшебных вещей не бывает. Сашок хотел подтвердить свою догадку, расспросив бабушку, но его внимание отвлекла звонкая лохматая собачонка, что бегала на привязи вдоль длинной проволоки, прокинутой по забору. Собачонка гоняла кур, которые время от времени норовили прошмыгнуть в огород. Котофея Ивановича, что сопровождал Сашка, собачонка обгавкать не посмела. А тот прошествовал мимо, даже не удостоив её внимания. Завидев хозяйку, куры со всех ног бросились навстречу. В общей массе наседка с выводком пушистых цыплят.

– Ну, вас, окаянные! – прикрикнула на кур бабушка, – Пройти не дадут.

Она свернула с тропинки к сараю, вынесла оттуда миску зерна, щедро сыпанула курам. Те принялись клевать. Бабуля, а за ней Сашок прошли в дом.

С первого взгляда было видно, что дом очень старый. Появился он здесь, в лесу задолго до придорожного кафе-кофейни. Чего стоила его электропроводка, наружная, в виде скрученных проводов, пущенных через керамические изоляторы прямо по стенам от выключателя до лампочки. Такую Сашок видел впервые! Как и стены, побеленные обычной известью. А ещё часы с кукушкой и гирями в виде еловых шишек, как в мультиках. Неужели они ещё и ходят? Подтверждая это, часы вдруг заскрипели, и механическая кукушка прокуковала почему-то восемь раз. Почему восемь? По всем прикидкам сейчас было около одиннадцати. Надо будет поправить её.

Дом делился на три комнаты. Самую большую, в половину дома, занимала кухня с печкой, большим буфетом и грубо сколоченным столом у окна. Имелась здесь и допотопная газовая плита Тульского комбайнового завода, работающая от привозного газа.

Сашку приготовили дальнюю, непроходную спаленку. Кроме высокой панцирной кровати с никелированными шашечками, здесь стояли еще трюмо и деревянная радиола "Рига" на ножках. За кроватью висел брезентовый коврик, с набитой на нём картиной "Три богатыря". Какого же несчастного года это творение, с аляповато нанесёнными красками и со швом прямо посередине полотна?!

Котофей Иванович доверительно потерся боком о ногу Сашка и прошествовал по комнате, затем оглянулся на мальчика, словно, спрашивая: "Ну как, нравится?" Бабуля вернулась к деду, можно поговорить и с котом, пока никто не видел.