355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Бушов » Космический маразм » Текст книги (страница 13)
Космический маразм
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 00:26

Текст книги "Космический маразм"


Автор книги: Сергей Бушов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

– Ничего, – ответил я. – Но почему она хотела меня... убить?

– Точно не знаю, – сказал Сам Дурак. – Возможно, вы представляете какую-то опасность для йокесов.

Я посмотрел в неподвижное лицо Цирикс, подивился его правильным изящным чертам и поймал себя на том, что мне её жаль. Ну, робот, ну, шпионка, но всё равно жаль...

– Что с ней будет? – спросил я.

Сам Дурак усмехнулся.

– Если я прав, и она действительно йокес, то она убежит... Мне вообще несказанно повезло её задержать хотя бы на время. – Он посмотрел на часы. – Ну, где же подкрепление?

Как раз в этот момент в кафе ввалился круглолицый румяный человечек с такой же, как у Сам Дурака, винтовкой в руке, и вразвалочку заковылял к нам. Одет он был в чёрную форму, застёгнутую не на те пуговицы, а на голове красовалась потёртая кепка с мятым козырьком. Он приблизился к Сам Дураку и приложил ко лбу ладонь, вроде как отдавая честь:

– Рядовой Стоячок прибыл в ваше распоряжение, – пробурчал он, шмыгнув носом и пошевелив ушами.

– Вы один? – грустно произнёс Сам Дурак.

– Ага.

Сам Дурак вздохнул.

– А транспорт где?

– К завтрему освободится.

– Нам нужно доставить задержанную в камеру охраны, – начал Сам Дурак, но его голос заглушил громкий треск с потолка.

За доли секунды ситуация настолько изменилась, что я до сих пор не уверен, правильно ли я понял тогда, что именно произошло. Сначала моргнул свет. Затем заискрили лампы. Затем тяжёлая металлическая люстра, висевшая прямо над головой Цирикс, сорвалась вниз, ударив её по голове и осыпав снопом искр. Затем Цирикс вскочила, отбросив в сторону ненужный шприц, и от неё во все стороны разлетелась мощная волна упругого воздуха, от которой я, Сам Дурак и неуклюжий солдатик полетели на пол. В следующее мгновение в руках Цирикс появились два пистолета с огромными стволами – кажется, она достала их из собственного живота, но я не мог бы в этом поклясться – и она направилась ко мне, раздавив каблучком упавшую тарелку. Дуло одного пистолета смотрело точно мне в лицо, второго – в сторону Сам Дурака, который лежал чуть дальше и пытался дотянуться до винтовки.

– Не дёргайтесь, – произнесла Цирикс. – Могу убить. Всегда меня удивляли спецслужбы. Что особенного в том, чтобы пройти тест Тьюринга? У меня опыта не меньше, чем у человека. Знаете, сколько веков я на свете живу? Детский сад, ей-Богу... – Она пренебрежительно и грациозно повела плечиком. – И далась вам эта пукалка... Ничем она вам не поможет.

Сам Дурак, похоже, оставил свои попытки, и Цирикс обратила речь ко мне.

– Вы не верьте, Володя, тому, что они рассказывают, – сказала она, довольно улыбаясь. – Им везде мерещатся шпионы. Хорошая же получилась шутка с радиограммой? Я люблю шутить. И секретарская работа мне нравилась – столько смешного! Жалко, придётся поменять. Очень меня заинтересовал ваш маразм, очень. Но пора прощаться...

Она взвела курок и прицелилась в мой лоб. Она выглядела просто ослепительно, но в тот момент я думал совсем не об этом, поскольку мне оставалось жить несколько миллисекунд. Говорят, что вся жизнь в такие моменты проносится перед глазами. Не знаю. Я успел вспомнить только, как обкакался в четвёртом классе на уроке природоведения, стесняясь отпроситься в туалет.

Цирикс вдруг подняла пистолет вверх, присела, и, легко оттолкнувшись от пола, прыгнула вертикально вверх. Она пробила головой одно из окон в потолке, осыпав всё вокруг мелкими осколками, и исчезла.

– Вы как? – спросил Сам Дурак, вставая с пола и подбирая винтовку.

– Нормально, – ответил я, тоже поднимаясь и отряхивая стекляшки с джинсов. – Устроите погоню?

– Догнать йокеса – это утопия, – ответил он. – Видели, что с люстрой произошло?

– Как она это сделала?

– Никак. Просто скачок напряжения, искра, шнур, видимо, лопнул. Удачно коротнуло цепь питания, и она ожила. Йокесам всегда фантастически везёт.

– А чем нас отбросило?

– Ерунда, – отмахнулся Сам Дурак. – У боевых роботов часто есть несколько зарядов, создающих область высокого давления. Иногда их называют кислородными гранатами. Мне больше интересны два других момента. Первое – почему она вас не убила?

Я пожал плечами.

– И второе... – Сам Дурак приблизился к рядовому Стоячку, который лежал на полу с лицом сине-розового цвета, высунув язык, и издавал нечленораздельные звуки. – Что с ним теперь делать?

Я заметил, что из ноги солдата точит воткнувшийся в неё шприц.

– Вы были правы, – сказал Сам Дурак. – В этом шприце было лекарство. Думаю, что не очень опасное, но непередаваемые ощущения я этому горе-бойцу гарантирую. Вы не поможете?

Мы поставили Стоячка на ноги и потащили к выходу из кафе. Он мычал и, спотыкаясь, пытался идти самостоятельно.

Около двери наш путь преградил тот самый официант с усиками.

– Вы не заплатили, – с приторной улыбочкой обратился он ко мне.

– Так это же... – сказал я. – Она же... Да и денег у меня нет.

– Не волнуйтесь, – сказал Сам Дурак. – Будет справедливо, если ваши расходы покроют Силы Безопасности. Сколько с него?

– Семнадцать единиц, включая две с половиной за стекло и посуду, – ответил официант.

Сам Дурак присвистнул:

– Это что же вы такое ели, если не секрет? – уточнил он, доставая приборчик для оплаты.

– Э... Цефест, мончо и гербидроль...

– Ещё одна шутка Цирикс. Она заказала самую дорогую экзотическую гадость, какая существует в природе... Вы не могли выбрать макароны по-флотски? Они у них здесь замечательные и стоят примерно в сто раз дешевле.

– Если бы я знал, как они пишутся по-моудийски, – вздохнул я, – я бы их с превеликим удовольствием заказал.

– Ладно, – Сам Дурак нажал пару кнопок. – Не берите в голову.

Официант кивнул и пропустил нас.

– Хотя вообще-то, – добавил Сам Дурак, когда мы, пыхтя, спускались с крыльца, – у них есть перевод меню на все языки Галактики. Нужно было только спросить.

Мы доволокли солдата до входа в здание Конгресса, где расстались – они вошли в комнатку охраны на первом этаже, а я преодолел турникеты и поехал на лифте на двадцать второй этаж. Выйдя в холл, я призадумался, куда идти. Но в ту же секунду заметил, что ко мне приближается Вам Кого с озабоченным видом.

– Володя? – удивился он. – Вы где были? Нам нужно вниз, на церемонию прощания с Председателем.

Мы снова вошли в лифт, и я как мог описал произошедшее в кафе. Выражение лица Вам Кого несколько раз менялось за время моего рассказа от изумления до задумчивости, а когда я стал объяснять, как Сам Дурак вычислил шпионку, он глубокомысленно изрёк:

– Несомненно, у этого парня есть те маленькие серые клеточки, о необходимости которых всё время говорили большевики. Надо будет взять его на заметку.

Пока я заканчивал рассказ, мы вышли из лифта на втором этаже и проследовали в обширное мрачноватое помещение, забитое людьми. Приглушённый свет, скорбные лица и тёмные костюмы мгновенно настроили меня на серьёзный лад. Я успел подумать, что из всех присутствующих только Вам Кого одет в светлое, и мне стало за него неудобно. Впрочем, я тотчас же сообразил, что и на мне белая футболка с надписью неизвестного содержания.

Мы, расталкивая толпу конгрессменов, пробрались поближе к каменному возвышению в дальнем конце зала. На нём был установлен механизм, основной частью которого являлось металлическое ложе, прикреплённое вертикально к массивному основанию. В основании горел красный цифровой индикатор, отображавший число «00.0». Несмотря на то, что все, кого я видел, стояли молча, по залу всё время пробегал тихий шепоток, и я чувствовал себя словно тонущим в колышущемся море.

Над подмостками открылась тяжёлая серая дверь, и из неё вышел Так Его, одетый в строгий чёрный костюм с галстуком в мелкую белую точку. Он смотрел прямо вперёд, над толпой, отрешённо, невидящими глазами. Подойдя к краю возвышения, он остановился, и губы его дрогнули, но он промолчал. Наступила полная тишина, а Так Его всё стоял молча, почти не шевелясь. Прошло около минуты. Потом он покачнулся и произнёс тихо – так, что услышали немногие:

– Простите, если можете. И прощайте.

Так Его подошёл к механизму, и двое военных, поднявшихся на помост, помогли ему прислониться к кровати и притянули к ней широкими серыми ремнями грудную клетку и металлические ноги. Мне это напомнило то ли больницу, то ли камеру смертников из американских фильмов, и я немного поёжился.

Наконец военные отошли, а механизм зажужжал, и кровать поехала вверх, принимая горизонтальное положение и разворачиваясь так, что Так Его оказался к нам левым боком. Устройство вздрогнуло и замерло, а цифры на помосте отобразили «36.7».

– Это температура? – прошептал я.

– Да, – тихо отозвался Вам Кого.

– По Цельсию?

– По водяной шкале. Это то же самое, – весь вид Вам Кого показывал, что мои вопросы сейчас ни к чему, и я затих.

Так Его не шевелился, и было невозможно понять, жив он или нет, но вдруг цифры стали довольно быстро меняться – сначала 36.5, потом 33.3, и так далее, пока не остановились на 22.4, изредка моргая тройкой в младшем разряде.

Кровать снова развернулась и двинулась к стене, где открылось маленькое незаметное окошечко. В него и заехала верхняя часть ложа вместе с телом. Затем крышка закрылась, и я понял, что всё завершилось. Так Его не стало.

У меня было много вопросов, но я расхотел их задавать, как только взглянул на Вам Кого. В его глазах стояли слёзы, он дрожал и прикусывал губу.

– Пойдёмте, – сказал он и неторопливо побрёл к выходу, где уже толкались, пытаясь вылезти сквозь узкий проход, члены Галактического Конгресса Империи Седьмой Плиты.

– Ненавижу, – прошептал Вам Кого.

Скоро путь освободился, мы не спеша добрались до лифта и поехали вверх. В комнате Вам Кого первым делом налил себе рюмку водки, выпил, затем налил ещё одну и сел за клавиатуру.

– Надо приглашение разослать на завтрашнее заседание, – сказал он лишённым эмоций голосом и защёлкал по клавишам пальцами.

Я присел на краешек дивана и послушал, как урчит мой желудок.

– Извините, – сказал я, – а у нас нет чего-нибудь поесть?

Вам Кого повернул ко мне голову и несколько секунд соображал.

– Простите, Володя, – сказал он, наконец. – Я совсем забыл про вас, а вы же сегодня, должно быть, ничего не ели. Сейчас закажем в номер.

Он позвонил по телефону и попросил принять заказ, а я откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и задумался. Мне вспомнились прозрачные серые глаза Цирикс, её короткая стрижка, уверенные движения, довольная усмешка...

Я вздрогнул от того, что кто-то сел рядом со мной на диван. Это был Вам Кого с двумя рюмками в руках.

– Выпейте, – сказал он. – Давайте помянем Так Его. Вот и огурчик последний, берите. Я-то привык не закусывать.

Я заглотил жгучую водку и принялся жевать кисленький огурец.

– Странно провожать людей на тот свет, – заговорил Вам Кого, опустив взгляд в пол, – а самому здесь оставаться. Так Его принёс бы намного больше пользы, чем я.

– А от чего он умер? – спросил я, чувствуя растекающееся по телу приятное тепло.

Вам Кого уставил на меня непонимающий взгляд:

– То есть как это от чего? Вы же видели. Его время пришло.

– Нет, это я понимаю... А как?

– Лёг и охладился до комнатной температуры. В чём вопрос, простите?

– Ну, люди умирают от инфаркта, от рака, от выстрела в голову, или если стаканом подавятся...

– А! – Вам Кого хлопнул себя по лбу и вздрогнул, попав пальцем в дыру. – Вот вы о чём. Он же был Председателем Конгресса. Председателю полагается умирать, когда заканчивается срок правления.

– Да, это я понял... Но как это делается? Вживляется какая-нибудь капсула с ядом?

– Зачем? Просто приходит время...

В этот момент в дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Вам Кого, поднимаясь с дивана.

В номер закатилась тележка с несколькими дымящимися тарелками, а за ней вошёл улыбчивый стюард в разноцветном костюме, напоминавшем клоунский.

– Спасибо, – сказал Вам Кого. – Можете идти.

– Ароматизацию не желаете? – осведомился стюард.

– Ни в коем случае, – отрезал Вам Кого, и тот поспешно вышел.

– Ну-с, – Вам Кого потёр руки, – что у нас тут?

Он ухватил с одной из тарелок кусок чего-то среднего между кулебякой и пиццей и вгрызся зубами в край.

– Эх, – сказал он, жуя. – Вы не понимаете, Володя, насколько всё сложно. Разлейте, пожалуйста, ещё по одной. Благодарю. Знаете ли, я вчера имел беседу с Так Его. Всего несколько минут, но... Ваше здоровье.

Я выпил ещё, заглотил первый попавшийся фрукт и почувствовал, как разыгрывается аппетит. Ухватив чистую тарелку, я принялся накладывать одно, другое третье... Вам Кого же продолжал:

– Я и не представлял, насколько всё плохо... Не подадите ножичек? Я всё время считал политику соревнованием, в котором выигрывает тот, кто приносит больше пользы обществу. Теперь я понял, что это совсем не так. Бюджет Империи – чистая фикция, деньги разворованы, коррупция в правительстве такая, что и бороться бесполезно... Мне Так Его рассказал, как и почему не хотят отменять поправку Женского Веника – это просто уголовный беспредел... Благодарю. Вон тот салатик попробуйте, из кишок трапецунда. Похож на вашу «мимозу»... На чём я остановился?

– На беспределе, – с трудом выговорил я с набитым ртом.

– М-да. Места там красивые... – Вам Кого свёл глаза к носу, задумавшись, и я заметил, что он сильно опьянел.

– Вы обещали мне рассказать, кто такие йокесы, – напомнил я.

– Йокесы? – он очнулся. – Ну, как вам сказать... Честно говоря, никто толком не знает. Кто-то считает их демонами, кто-то шайкой преступников, и, на мой взгляд, это недалеко от истины. Сами себя они называют исполнительной силой Вселенной, поскольку иногда выполняют заказы за деньги.

– Какие заказы? Чьи? – не понял я.

– Давайте ещё, – сказал Вам Кого, протянув рюмку. – О чем бишь мы? А, да, йокесы. Понимаете ли, в чем дело... Всех они раздражают. Вроде бы не вступают в открытую борьбу, но мешаются постоянно. А если бы вступили, то подебили бы... победили, то есть, всех, – он махнул рукой, уронив на пол тарелку. – Ну вот, разбилась...

– На счастье, – сказал я.

– Какое тут счастье... – вздохнул Вам Кого. – Ещё налейте. А вы почему про йокесов? А, понятно. Цирикс. Мне она тоже нравилась. И не скажешь с виду, что робот. Аппетитненькая такая...

Меня несколько покоробило от слова «аппетитненькая», но я списал его на усталость Вам Кого, который уже с трудом сидел прямо.

– Сильная, – сказал я. – И красивая. Жалко, что против нас.

– Кто, йокесы? – удивился Вам Кого. – Почему против нас? Вот я вам сейчас расскажу... Была такая планета Дормидонт, ближе к центру, слева. Выращивали рис и ели. И внезапно пожрала весь рис тля. Люди мрут, паника, денег закупать продовольствие и привозить через космос нету, Конгресс затеял обсуждение на год, какой процент бюджета выделить в помощь голодающим, так что в результате ничего не выделил.... Объявились йокесы. Говорят, давайте мы уничтожим всю тлю, а в награду возьмём ядро вашей планеты, чтобы пустота была внутри. Дормидонты отказались, из гордости. Так вот просыпаются они в один день – тли нет, рис колосится в 10 раз пуще прежнего, ядро планеты на месте, только правители всех стран в жутких разноцветных татуировках с неприличными словами.

– Не понял, – сказал я, заглотив очередную рюмку. – А зачем это йокесам? И пустота в центре планеты зачем?

– Да хрен их поймёт, – сказал Вам Кого. – Их все боятся, потому что никто не знает, чего от них ждать. Вот вы как раз сейчас едите рис с Дормидонта.

– Это же макароны, – заметил я.

– Это рис, он просто выглядит так.

– Всё у вас не как у людей, – огорчился я. – Бутылка кончилась.

– Да вон, возьмите в холодильнике.

Я встал с дивана и направился к красному холодильнику в углу, но холодильник начал заваливаться набок, и пол вероломно ударил меня по уху. Я засмеялся и попробовал встать.

– Осторожнее, – сказал Вам Кого. – Я сам сейчас принесу, сидите.

Через пару минут он разлил ещё, и мы, переместившись на пол, продолжили нашу беседу.

Алкоголь – абсолютное, безусловное зло. Человек начинает пить обычно из-за какой-нибудь глупости – за чьё-нибудь здоровье или чтобы попробовать, а как это – быть пьяным. Иногда достаточно «попробовать» всего несколько раз, чтобы больше не остановиться. Он пьёт сначала раз в неделю, потом каждый день, потом по утрам перед работой или даже во время работы, придумывая для себя оправдания, изворачиваясь и хитря.

Печень может перерабатывать спирт в мизерных количествах, по нескольку граммов. Если эта доза превышается, она перестаёт справляться. Но проблемы с печенью – это только начало. Скоро начнёт болеть сердце, разрушаться мозг, да и все внутренние органы постепенно приходят в негодность. Однако и это не самое страшное.

Алкоголь постепенно меняет человека как личность, делает его злобным, эгоистичным и безразличным ко всему. Изменения эти необратимы. А когда человек пьян, то он вообще не может собой управлять, его несёт на подвиги, он совершает такие вещи, на которые никогда не пошёл бы в трезвом состоянии, и даже преступления. Если вы выпили в жизни несколько рюмок, вы тем самым подписываете бумагу, в которой соглашаетесь стать уголовником, как бы это странно ни звучало.

Вы уходите во всё более длительные запои и выходите из них только тогда, когда организм перестаёт справляться, и вы просто не можете больше пить. Проходит несколько дней, сердце отпускает, виски давит не так сильно, и вы начинаете снова, и у вас очень мало шансов из этого вырваться, поэтому вы всё пьёте и пьёте, мучая своих близких и вызывая отвращение у окружающих, пока не сопьётесь окончательно и не кончите свою жизнь в грязной канаве.

В то утро, когда я проснулся в комнате Вам Кого, я ещё ничего этого не понимал, но уже тогда решил, что больше пить не буду. Потому что чувствовал себя так плохо, как никогда прежде. Я не мог встать с дивана, куда, меня, должно быть, заботливо уложил вчера Вам Кого. Я очень хотел воды, но был не в силах дотянуться до бутылки, закатившейся под сервировочный столик. Меня тошнило, кружилась голова, и сдавливало череп до такой степени, что больно было глазам.

Я лежал так, наверно, с час. Потом смог-таки свалиться с дивана, доползти до бутылки и выпить из неё целый литр газировки. Затем опустился на пол и, постанывая, лежал ещё очень долго, пока в дверь не ворвался абсолютно свеженький Вам Кого.

– Выбрали! Володя, вы не представляете! – заорал он, принося ужасные страдания моим вискам. – Да и с огромным перевесом! Ле Сист устроил такие инфернальные пляски, что врачам пришлось его связывать.

Я присел и посмотрел на него, ощущая подкатывающий к горлу комок тошноты.

– Вы так смотрите, Володя, как будто не понимаете, – он присел на кресло с совершенно самодовольным видом и водрузил на голову шляпу. – Представляете, я созвал заседание, чтобы обсудить выделение денег на военные нужды, а Би Хоптон предложил ускорить выборы Председателя и провести голосование прямо сегодня. Подавляющее большинство было за, так что началось выдвижение. Независимые пытались возмущаться, но их не особо слушали. Выдвинулись Ле Сист, Нибудь и я. В итоге за меня двести сорок голосов, за Нибудя тридцать с чем-то, а за Ле Систа четыре. Вы представляете? Его собственная фракция не поддержала. – Вам Кого бросил на меня гордый взгляд и насторожился. – Что-то вы нехорошо выглядите, Володя. Вам надо похмелиться.

– Нет, – решительно сказал я, вставая на четвереньки.

– Всё равно надо отметить, – возразил Вам Кого. – Вы понимаете, я же теперь Председатель Конгресса! Я сам в это не верю до сих пор. Правда, формально я стану Председателем через полчаса, когда мне отрежут ноги.

– Поздравляю, – сказал я, вползая на диван, – но пить я не буду.

– Вам станет легче, поймите, – я содрогнулся от булькающего звука. – Уж моему опыту в этом деле вы можете доверять, – Вам Кого приблизился ко мне с рюмкой.

– Не буду, – уже не так уверенно повторил я.

– Если вы не выпьете, то вам будет плохо ещё сутки! – возмутился Вам Кого. – А вы мне нужны.

Я представил ещё сутки этой пытки и с омерзением влил в себя граммов пятьдесят обжигающей вонючей отравы, зажевал предложенным кусочком мяса или чего-то похожего. К моему удивлению, через минуту боль в висках отступила на задний план, и желудок стал урчать более миролюбиво.

Тем временем Вам Кого снова уселся в кресло и продолжил:

– Король умер! Да здравствует король! – Он воздел в воздух руку с пустой рюмкой. – Я мечтал об этом всю свою жизнь. Такое могущество! Правда, после всего, что мне рассказывал Так Его, я понимаю, что всё не настолько радужно, но я справлюсь. Вы же верите в меня, Володя?

– Угу.

– У вас на Земле в Средневековье любили давать царям смешные прозвища. Фридрих Прыщавый, Карл Лысый, Людовик Толстобрюхий... Меня бы, наверно, назвали Вам Кого Дырявая Башка. А что? Звучит...

Он мечтательно уставился в потолок с глуповатой улыбочкой, потом посерьёзнел.

– Ладно, Володя. У меня сегодня напряжённый график, так что мне придётся вас оставить. Вот вам ключ от комнаты на всякий случай. Через... Хм, уже через двадцать минут подходите в Комнату Радости на втором этаже, рядом с лифтами. Ну, вы увидите, там народ будет толпиться. Лучше даже прийти заранее, комнатка маленькая. Дело в том, что Зал Торжества опять ремонтируется, как всегда вовремя... Ну да ладно, мне пора.

Он отшвырнул шляпу на стол, сорвался с места и скрылся за дверью. Я немного посидел, закрыв глаза, затем отправился в душ. Струи воды, смывшие вчерашний пьяный пот, помогли немного прийти в себя, так что к тому времени, как я входил в лифт, от моего плохого самочувствия остались только тяжесть в голове, небольшой дискомфорт в желудке и желание лечь спать.

– Доброе утро, – услышал я, выходя из лифта. – На церемонию?

Ко мне приближался Сам Дурак в чёрном гражданском костюме.

– Да, – сказал я. – И вам тоже утро. А что там будет происходить? – кивнул я в сторону толпы, которая шумела в коридоре.

– Вам Кого произнесёт речь, потом ему отрежут ноги и заменят их протезами, – просто ответил Сам Дурак.

– Зачем?

– Традиция, – Сам Дурак пожал плечами. – По одной из версий, первому Председателю Конгресса придавило ноги Седьмой Плитой. Но вообще о том времени не сохранилось достоверных сведений, так что считайте это просто религиозным обрядом.

Мы двинулись к комнате Радости, где на входе три дюжих охранника досматривали всех входящих и пропускали внутрь. Впрочем, внутрь – это слишком сильно сказано. Миновав охрану, люди вынуждены были толкаться около двери, поскольку комната уже была забита до отказа, а народ всё прибывал.

– Меч сдайте, пожалуйста, – сказал охранник Сам Дураку, указав на небольшой чёрный предмет в руке.

– Где смогу получить назад? – уточнил Сам Дурак, протягивая меч.

– Здесь же, – ответил охранник. – Вот, на стеллаже будет лежать.

Сам Дурак кивнул, и мы присоединились к толпе, которая пыталась пролезть внутрь.

– Хотите увидеть, что там происходит?

– Конечно, – ответил я, ожидая, что Сам Дурак предложит сейчас хитроумный способ обойти толпу и оказаться внутри комнаты на выигрышной позиции.

– Тогда толкайте и работайте локтями.

– Только бы не стошнило, – пробормотал я и навалился на толстяка, который пыхтел прямо передо мной, пытаясь залезть на плечи впереди стоящего щупленького старичка. Нам удалось пропихнуться вперёд на пару метров, после чего напиравшая сзади толпа понесла нас дальше, вдоль стены.

Комната напоминала школьный актовый зал, только раза в три меньше. Там, где обычно располагалась сцена, был установлен металлический заборчик, от чего всё это немного напоминало бы кладбище, если бы не притиснутые толпой к заборчику человеческие тела. Внутри ограждения располагался стол на колёсиках, накрытый кожаной пелёнкой, а рядом со столом стоял хмурый Вам Кого, одетый в белый балахон, представляющий из себя нечто вроде простыни с дыркой, чтобы продеть голову.

Нас как раз швырнуло пару раз волнами человеческого мяса, так что мы оказались довольно-таки близко от заборчика. Я даже хотел помахать Вам Кого рукой, но меня так стискивали с боков, что извлечь руку не представлялось возможным.

Вам Кого поднял глаза на толпу и грустно сказал:

– Господа! И все остальные тоже, конечно. Я с благодарным и громогласным содроганием принимаю эту должность и торжественно обещаю, что буду очень стараться, а там уж, понятное дело, если что, то вина не моя.

Он умолк, постояв немного, потом махнул рукой и принялся укладываться на стол.

– Кратко, но понятно, – пробормотал Сам Дурак, пытаясь высвободить вокруг себя клочок свободного пространства.

– Что-то он невесело выглядит, – заметил я.

– Процедура не особо приятная, – ответил Сам Дурак.

Из небольшой дверки в стене по ту сторону оградки появилась фигура человека, одетого в длинный свободный балахон из красной ворсистой ткани. Голову скрывал мешок с прорезями для глаз, делающий его похожим на палача, а дополнял картину короткий меч, сжатый в руке, одетой в чёрную кожаную перчатку.

Палач приблизился к Вам Кого, лежащему на спине, и отогнул край простыни, обнажив его бледные костлявые ноги.

– Это всегда так зловеще выглядит? – прошептал я.

– Вроде бы да, – сказал Сам Дурак, вглядываясь в «палача». – Хотя...

«Палач» поднял руку с мечом, замахнувшись над Вам Кого, и я успел разглядеть, какая странно худая рука мелькнула в рукаве его балахона.

– Не может быть, – пробормотал Сам Дурак, неотрывно глядя в ту сторону, и вдруг громко заорал: – Стойте! Остановите его!

Однако меч опустился на ноги Вам Кого, отсекая их, словно колбасу. Брызнули яркие, мощные струи крови. Вам Кого вскрикнул и дёрнулся.

– Что не так? – спросил я.

– Это не тот меч, – ответил Сам Дурак. – Это мой меч! Кровь не остановится. Врача!

Палач тоже крикнул странным свистящим голосом: «Врача! Вызовите врача!», при этом быстро скрываясь за дверью.

Кровь несколькими алыми фонтанами хлестала на толпу, которая в страхе пятилась назад, относя нас с Сам Дураком всё дальше. Несколько капель попало мне на волосы. Я ощутил, как пытаются лопнуть мои стиснутые ребра, а комок тошноты силился выползти наружу. Вам Кого корчился от боли на столе и стонал. Его отрезанные ноги свалились на пол, обагряя его растекающейся густой жидкостью.

Наконец появились врачи, и стол с Вам Кого покатили за дверь. Толпа шумела, пытаясь прорваться к выходу. Сам Дурак, бледный как полотно, тихо бормотал нечто содержащее слова «невероятно», «позор» и «невозможно».

Потом я узнал, что в толпе погибли два конгрессмена – одному раздавили в давке грудную клетку, другого затоптали. Или наоборот? Говорили также, что церемония впервые за тысячи лет прошла не по запланированному сценарию. Как бы то ни было, именно так началось официальное правление семьсот шестьдесят первого Председателя Галактического Конгресса Империи Седьмой Плиты Вам Кого Дырявая Башка.


Глава 13. Верхний торец Седьмой Плиты

Казалось бы, у людей давно отпала необходимость сражаться друг с другом из-за еды, да и саму еду вовсе не нужно теперь добывать на охоте, выслеживая добычу в чащах лесов и расщелинах скал. Однако в нас по-прежнему слишком много агрессии. Тётка, замешкавшаяся впереди на эскалаторе, вызывает желание как минимум наорать, а то и пнуть её в большую мягкую попу. Проигрыш любимой команды – повод набить морду болельщикам соперников. Таракан, мирно пасущийся на стенке холодильника, заставляет схватиться за тапок. Мы разучились разрешать конфликты мирным путём, предпочитая накачивать мышцы, усовершенствовать оружие и технику боя. Мы зашли очень далеко по этому пути, и наши дубины становятся всё более мощными и причудливыми.

Так думал я, стоя у иллюминатора в рубке огромного имперского крейсера, вооружённого до зубов для битвы с лаками. Оружие переросло человека настолько, что он спокойно мог находиться в его чреве, словно кишечная палочка, такой же ничтожный и самодовольный.

– Так не может продолжаться бесконечно, – произнёс Вам Кого, неслышно подкравшийся сзади. – Терпеть не могу бездействия.

Я кивнул. Многое случилось за последние дни, но вот наступило время, когда не происходило абсолютно ничего... Впрочем, по порядку.

Вам Кого выписался из больницы через сутки после церемонии, вполне бодрый и уравновешенный. Он успел уже привыкнуть к своим металлическим протезам, хотя не переставал жаловаться, что культи ног всё время чешутся из-за адского состава, которым был обработан мокрый меч. Его не очень интересовало, как и почему меч был подменён, хотя он склонялся к тому, что во всем виноваты всё те же йокесы. Он носился по всему зданию, участвуя в бесконечных совещаниях по поводу объявленной войны и развлекая себя тем, что наступал исподтишка кому-нибудь на ногу жёсткой металлической чашкой своего протеза, а затем извинялся за неуклюжесть и, хихикая, предлагал наступить в ответ.

Пока он занимался политикой, я успел слегка освоить Сиатку – местный аналог Интернета, в котором обнаружил некоторое количество текстов на русском, то бишь на протоязыке. Больше всего понравились анекдоты, в большинстве своём абсолютно непонятные, но всё равно смешные. Вот, например, над этим я долго смеялся, хотя вряд ли понял, что имел в виду автор:

«Полетела как-то старая тётка из Голоперы в Буд.

Возвращается и говорит внучке:

– Хорошо там, только порции маленькие.

– А зачем тебе большие? Ты же и так ничего не ешь после тридцати.

– Я их использую».

По-моудийски я тоже понимал уже несколько десятков слов, так что конфуза в кафе больше не допустил бы.

Скоро, однако, пришлось эти занятия оставить – поступили сообщения, что эскадра лаков движется к Эгозону, и Империя решила выдвинуть ей навстречу свой флот. Вам Кого предпочёл возглавить его лично, прихватив с собой Сам Дурака в качестве военного советника и меня – видимо, в качестве собутыльника, коим я становиться никак не хотел, хотя чаще всего и уступал его предложению выпить.

Вылетели мы позавчера, и в тот же день вышли на позиции, находящиеся в прямой видимости от эскадры лаков. На этом всё и закончилось. Лаки остановились, мы тоже. Ни одна из сторон в сражение вступить не решалась, так что два огромных флота висели в космосе, изучая друг друга всеми возможными способами, и испытывали чужое терпение.

– Почему они не нападают? – спросил я.

Вам Кого пожал плечами.

– А мы почему?

– А смысл? – задумчиво произнёс Вам Кого. – Видите ли, Володя, у флота лаков – мощное защитное поле. Шансы его пробить невелики. Мы долгое время соперничали в развитии вооружений, а ещё больше – в развитии средств обороны. Мы изобретали снаряды, способные преодолевать поле противника, а противники один за другим – поля, защищающие их от новых снарядов. Вроде бы игольчатые пули могут преодолеть это поле, но никакого серьёзного ущерба им они не нанесут...


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю