Текст книги "Мифы Чернобыля"

Автор книги: Сергей Переслегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Всего от пожаров, взрывов и промышленных катастроф за описываемый период погибло около 24 000 человек.

Террористические акты

2 ноября 1982 года. Афганистан, туннель Саланг. Погибло по оценкам от 1000 до 3000 человек.

I сентября 1983 года. Над Сахалином сбит нарушивший воздушное пространство СССР Боинг-747, погибло 269 человек

23 октября 1983 года. Ливан. Казармы морских пехотинцев в Бейруте. Более 241 человек погиб.

22 июля 1985 года. Ирландия. Взрыв Боинга-747, 329 погибших.

3 июня 1988 года. Персидский залив. Иранский аэробус А-300 сбит зенитным огнем корабля США "Винсент", погибло 290 человек.

21 декабря 1988 года. Локбери, Шотландия. Снова Боинг-747, 270 погибших.

7 августа 1998 года. Кения, Найроби. Взрыв американского посольства. Более 250 погибших.

I1 сентября 2001 года. Нью-Йорк, Вашингтон. Террористическая атака на Пентагон и здание ВТЦ. Захвачены террористами и использованы для нанесения ударов по объектам на территории США 3 самолета, сбит системой ПВО 1 самолет. Число погибших неизвестно, официальные лица США сообщают цифру 3100 человек, что расходится с оценками аналитиков (более 6000 человек).

12 ноября 2001 года. Самолет А-300 упал на пригороды Нью-Йорка. Погибло 265 человек. Самолет, по-видимому, сбит ракетой "земля – воздух".

12 октября 2002 года. Бали. Взрыв. Погибло 187 человек.

23-26 октября 2002 года. Россия, Театральный центр в Москве ("Дубровка"). 118 погибших заложников.

1-3 сентября 2003 года. Беслан. Захват школы. Погибло 333 заложника (официальные данные).

Общее число погибших при террористических актах, диверсиях, намеренном или ошибочном уничтожении гражданских самолетов средствами ПВО составляет по неполным оценкам 14 800 человек за 55 лет.

Всего от катастроф, так или иначе связанных с деятельностью людей, с 1950 по 2006 год погибли 112 000 человек. Эта статистика не учитывает автомобильных аварий, случаев гибели маломерных судов и малых самолетов, поскольку в общественном сознании они не фиксируются как значимые бедствия.

Сведем полученные результаты в таблицы.

Докладчик бодр.

Некоторые слушатели вздыхают. Цифры, для них уже услужливо выплевывает принтер, чтоб не забыли до конца доклада. Рябь экрана замирает картинкой. Мы, из Советского Союза, легко воспринимаем в речи формулы и в движениях руки графики зависимостей. Нас учили воспринимать доказательства теоремы на слух и с пропусками очевидностей. Сегодняшняя аудитория нуждается в презентации. Знак для них смыслом не является. При воспоминании о квантовых эффектах, тепловых нейтронах и процессах распада урана-235 у них закипают мозги. А у нас нет. Это отличие поколения 1960-х от поколения 1970-х. Специализация образования поспорила с универсализацией и победила. Болонская система добила их обеих. А наши еще из лучших. По сравнению с великими физиками и мы-то сорокалетние… Так, щенки.

Таблица на экране:

Атмосферные явления – 180000

Землетрясения, извержения вулкана, оползни – 930000

Засухи, голод, эпидемии – 1 100000

Всего природные катастрофы – 2 210000

Авиакатастрофы – 50840

Кораблекрушения – 17468

Ж/Д катастрофы – 4800

Всего транспорт – 73098

Взрывы и пожары – 9000

Промышленные катастрофы – 15000

Террор – 14800

Всего антропогенные катастрофы – 112000

– Сопоставление полученных данных позволяет прийти к определенным выводам, – оживляется Главком. – Во-первых, СМИ резко преувеличивают роль антропогенных катастроф в общей статистике бедствий катастрофического характера. В действительности, 95 % человеческих потерь приходится на природные катастрофы и лишь 5 % – на катастрофы, непосредственно связанные с человеческой деятельностью. Иными словами, природа воздействует на нас гораздо сильнее, чем мы воздействуем на природу. Здесь я дал бы сноску… – Главком говорит гладко, как пишет, потому что писать ему приходится много. —Так вот: учет автомобильных и других «малых» катастроф на этот вывод не влияет. Дело в том, что, снизив пороговый масштаб катастрофы для техногенных систем, мы будем обязаны соответственно снизить его и для природных катастроф, например, включить в рассмотрение не только пандемии, но и единичные эпидемические заболевания, не только массовые наводнения, но и локальные разливы рек, приведшие к гибели (по пьянке) одного-двух человек и т. д. Цифры увеличатся, но соотношение между ними практически не изменится.

Реплика (генетик, 48 лет):

– Об этих цифрах необходимо вспоминать всякий раз, когда речь заходит о "глобальном потеплении", "массовом уничтожении биологических видов", "катастрофическом загрязнении природы" и других примерах глобального воздействия человека на среду обитания. В действительности, объявляя человеческое воздействие решающим фактором изменения этой среды, мы просто льстим себе как биологическому виду. Достойно удивления и уважения уже то, что человек вообще стал "игроком" в пространстве макроскопических природных процессов и что его вклад в эти процессы может быть измерен без "микроскопа". Но, конечно, смешно, владея пятью процентами рынка, представлять себя виновником фондового кризиса.

Угу, – радуется Главком.

Докладчик (физик, 45 лет):

– Во-вторых, среди катастроф, связанных с деятельностью человека, две трети всех человеческих потерь приходится на транспорт. Промышленные катастрофы занимают в статистике примерно такой же вес, как террор (приблизительно 13 %), причем основной вклад в этот показатель вносит однапогодно-промышленная катастрофа в Лондоне в 1952 году, когда свыше 12 000 человек задохнулись из-за высокой степени загрязненности воздуха над английской столицей. На долю всех остальных катастроф, включая Чернобыль, приходится чуть больше 2 % совокупных техногенных потерь.

В-третьих, интерес представляет сравнение совокупных потерь в угольной, нефтегазовой и ядерной промышленности. Первое место с большим отрывом занимает уголь: только наиболее крупные и известные катастрофы привели к гибели 2182 человек. Нефть и газ в трех крупнейших катастрофах, включая гибель двух железнодорожных составов под Уфой (в приведенной выше статистике – в разделе "взрывы и пожары), погубили 1442 человека. В ядерной промышленности единственной значимой по количеству жертв катастрофой был Чернобыль, для которого статистические экстраполяции прямых и косвенных потерь, к которым мы пока относимся некритически, дают оценку 711 человек…

Реплика (журналист, 23 года):

Он читал правила семинаров, желает внести свой вклад. Он у нас недавно.

– У меня есть подтверждение этого мнения, хотя оно в сегодняшней прессе не слишком модно. Вот что говорит инженер-физик, лауреат Государственной премии, в прошлом замминистра, ныне советник руководителя Росэнергоатома Лев Дмитриевич Рябев. Слушайте, я сам с ним разговаривал:

"Я бы так сказал: ядерная энергетика – это новое и совершенно уникальное явление, которым человечество постепенно овладевает. Было много аварий в авиации и в автомобильном транспорте, и до сих пор они продолжаются. Если взять все аварии, которые происходили в атомной сфере у нас, в Америке, в Англии, Франции, то людские утраты просто несоизмеримы с теми потерями, которые есть в других видах техники. Они на несколько порядков меньше!

В Советском Союзе в год добывали 700 млн тонн угля и ежегодно гибло более 700 человек, тысячи людей получали увечья. А в атомной энергетике, даже с учетом Чернобыля, ничего и близкого нет. Поэтому когда мы оцениваем эти новые ядерные технологии, которыми овладевает человечество и которые сейчас получают новое звучание (ренессанс!), мы это должны отчетливо понимать и делать новые шаги, чтобы обезопасить себя в будущем.

Физиков – тех, настоящих, из Средмаша, сегодня с нами нет. Им, мягко говоря, с самого 2000 года не до нас – «образованцев» и публицистов – отрасль поднимается. Новая заря атомной энергетики… Взойдет или не взойдет? Среди нас естественников четверо. И Главком – физик. Он верит в междисциплинарный подход и в знаниевые реакторы. Мы лояльны к нашему командующему, а он к физикам.

Реплика:

– Учет малых катастроф, вероятно, увеличит эти цифры приблизительно до 5000, 2000, 1000, что и задает реальное соотношение "рискованности" трех ведущих энергетических технологий. То есть, ядерная энергетика не безопасна. Она просто безопаснее других.

Реплика (гуманитарий, 21 год):

– А что делать с гуляющими по Всемирной Сети заявлениями: мол, "нас обманывали с детства", или "в Чернобыле, на самом деле, погибло 100 000 человек и еще 200 000 стали калеками, причем это не считая детей, родившихся уродами"?

Докладчик (физик, 45 лет):

– Опровергнуть эти цифры нельзя, поскольку они никак не обосновываются и варьируются у разных авторов "в разы". Могут ли они соотноситься с реальностью? Да, могут: 100–200 тысяч погибших – это масштаб крупной природной катастрофы, эффектно (и страшно) выглядящей на фотографиях и в кино, но демографически не значимой. Сделаю сносочку на тему "Бывает и хуже". Например, есть ряд авторов, утверждающих, что во Второй мировой войне Советский Союз потерял не 20, а 50 миллионов человек, причем только убитыми. Используя стандартные статистические приемы, чтобы определить число раненых, искалеченных и пленных, получаем, что к концу войны страна имела отрицательную численность работоспособного населения. Что-то около минус сорока миллионов человек. Так соотносятся ли чернобыльские цифры? – восклицает докладчик. Он любит ответить сам себе:

Прежде всего, отметим, что понятие "жертва катастрофы" имеет юридический статус, поскольку тесно связано со страховыми и компенсационными выплатами. Этот статус был впервые установлен Варшавской конвенцией авиаперевозчиков 1929 года (на любом авиабилете установленного образца мелким шрифтом печатаются отрывки из этой конвенции, ограничивающие ответственность Перевозчика). Так вот, "жертвой авиакатастрофы" человек является, если он умер непосредственно во время катастрофы или в течение 30 суток после нее. В отношении пожаров и взрывов на газопроводах российский Газпром принял срок 90 суток (три месяца). Если смерть наступила позднее, в любом случае речь идет уже не о "жертве", а о "пострадавшем". В авиационной, пожарной и страховой статистике он будет учтен как травмированный при катастрофе и не войдет в список погибших. Может быть, это и не совсем справедливо, но, как заметил еще Р. Шекли, «если бы справедливость действительно существовала, то отпала бы необходимость в законах и законниках, а тогда исчезла бы одна из благороднейших концепций человечества и целая профессия оказалась бы ненужной».

В рамках юридической логики в Чернобыльской катастрофе погиб 31 человек: трое непосредственно при взрыве, 28 умерли в течение трех месяцев от последствий катастрофы. Это – по современной инструкции Газпрома, соответствующей Федеральному закону "О пожарной безопасности"; в рамках нормативных актов, описывающих другие формы катастроф, предельный срок устанавливается в один месяц и 28 человек должны рассматриваться как травмированные при катастрофе. Еще 10 человек погибли от заболеваний (рак щитовидной железы), причинно связанных с Чернобылем. То есть согласно закону жертвами Чернобыля так и так стал 31 человек, и их семьи имеют право на компенсацию в полном объеме. Речь идет именно о компенсации жертвам катастрофы,травмы и заболевания, полученные при исполнении профессиональных обязанностей во время ликвидации последствий катастрофы также, разумеется, подлежат возмещению, но юридически и статистически – это совсем другая «статья».

Десять человек имеют статус "пострадавших" и право на компенсацию, но в меньшем объеме, чем семьи погибших. Кроме того, виновнику катастрофы и страховым компаниям пришлось бы выплачивать возмещение 196 людям, госпитализированным после 26 апреля 1986 года с диагнозом "лучевая болезнь" (237 поступивших минус 41 человек, имеющих статус "жертв" или "пострадавших"). В отношении 93 человек (134 минус 41) с диагнозом "острая лучевая болезнь" выплаченные суммы были бы значительны и составляли бы около 50 % компенсаций, предоставляемых в случае смерти.

На этом всякая ответственность в рамках Варшавской или даже Монреальской конвенции заканчивается. В статистике будет указано: трое погибли, 38 умерли впоследствии, у 196 человек наблюдались заболевания, вызванные катастрофой. Или, если принимать "газовые" нормативы: 31 человек погиб, 10 умерли впоследствии.

Реплика:

– А как же?..

Ответ (математик, 38 лет):

– А никак! Нигде в мире, анализируя катастрофы, не считают их отдаленные последствия и не изучают поправки третьего порядка малости к таблицам смертности. Начнем с того, что их не умеют считать.

Главкам доволен. Чему он радуется?

Докладчик (физик, 45 лет):

– Всякая катастрофа, друзья мои, в обязательном порядке влечет за собой какие-то последствия, обычно негативные (раз уж она – катастрофа). Начиная с реактивных психозов и спровоцированных ими самоубийств и заканчивая инсультами, инфарктами и раком. Возьмите любую из "угольных" катастроф, возьмите взрыв газопровода в Башкирии, возьмите "Адмирала Нахимова" или Спитак, – везде вы, тщательно вглядываясь в материал, обнаружите те или иные статистические "хвосты". Для шахтеров – рак, заболевания легких (силикоз) и долговременные последствия баротравмы, для пассажиров поезда, оказавшегося в огненном облаке вблизи Уфы, ожоги, внутренние ожоги, химические отравления. И так далее, до бесконечности. В этом мире все связано со всем, и крупная катастрофа с неизбежностью оставляет след в душах и телах тех, кто ее пережил. Но юридического значения это не имеет, и основанием для наступления ответственности – правовой или экономической – не является.

Реплика (психолог, 44 года):

Эту мысль можно обосновать и "от противного"… Принцип расширения ответственности на отдаленные последствия слишком легко доводится до абсурда. Например, заявление потерпевшего: из-за испытанного мною стресса во время катастрофы речного парома… Варианты: из-за дозы радиации, полученной мною во время сеанса флюорографии… Зачатый мною на следующее утро… варианты: через 10 лет… ребенок родился дефективным. Прошу выплатить мне компенсацию… И конечно, мое беспробудное пьянство здесь совершенно ни при чем…

Главный любит закончить свою задуманную мысль, и нам приходится довольствоваться сопричастием… Молодежь ходит послушать его, несмотря на физику и геонепонятки

Докладчик (физик, 45 лет):

– Поскольку Чернобыльская катастрофа привела к распаду СССР, вследствие чего я потерял свои сбережения и смысл жизни, требую присвоить мне статус пострадавшего… Понятно, что придумывать подобные "основания для возмещения" можно десятками, опровергать их в суде хлопотно, а часто и невозможно…

Реплика (юрист, 28 лет, он же критик):

– Это происходит, господа, как раз вследствие отсутствия прямых доказательств и наличие принципиально неопровергаемой ссылки на "последствия", то есть на вырванную из всякого контекста "якобы причинно"-"якобы следственную" зависимость, поэтому мир раз и навсегда договорился принимать во внимание только прямые зависимости, функции, а не статистические корреляции.

Докладчик (физик, 45 лет):

– Есть и другая сторона этой проблемы. Все действительно связано со всем, поэтому каждое "следствие", как правило, имеет не одну причину, а целое поле причин. Радиация обладает канцерогенными свойствами (по крайней мере, при дозах порядка десятков бэр и выше). Но табак тоже канцероген. И угольная пыль обладает соответствующими свойствами, и стеклянная крошка. Кроме того, раком иногда болеют и люди, которые не курят, ведут здоровый образ жизни, живут в чистой природной среде и не сталкиваются с вредными производствами. И напротив, среди физиков-ядерщиков 1960-х, которые курили почти все, работали с излучениями, с тяжелыми металлами, с разной химией, далеко не все страдали от лейкозов и солидных опухолей. Невозможно предсказать, заболеет ли данный конкретный человек. Невозможно ответить на вопрос, какой из десятков и сотен факторов риска сыграл ключевую роль в развитии заболевания. Поэтому с юридической точки зрения нельзя возлагать на виновника катастрофы ответственность за ее отдаленные последствия, а на страховую компанию – покрытие убытков от таких последствий.

Здесь я бы сделал сноску и обращаюсь с этим к сэру-юристу за помощью.

Юрист у нас молодой, въедливый. Как он к нам прибился, совершенно непонятно, но отвечает он всегда на вопрос и не по-детски компетентно. Сейчас он немного растягивает слова. Может быть, для солидности.

Реплика (юрист, 28 лет):

– Все эти перечисленные здесь системные парадоксы проявляются в американской юриспруденции. Так, если в потерпевшего стреляли несколько человек, лишь один из них является убийцей, а все остальные – соучастники. Потом, учтите следующее: задачей экспертизы является определение "роковой пули", повлекшей за собой смерть. Если такой пули нет, то есть все ранения по отдельности несмертельны, обвиняемым будет инкриминироваться "причинение тяжелых телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего", а не убийство. Тут разница с точки зрения закона довольно существенная: в некоторых штатах это может быть разница между электрическим стулом и тюремным заключением на 8-10 лет. Дело в том, что по американским законам действия убийцы и смерть жертвы должны быть связаны причинно, а не корреляционно. Убийца должен выпустить "роковую пулю", являющуюся физической причиной смерти, а не просто попасть в потерпевшего. Убийство может быть совершено группой лиц по предварительному сговору, но убийцей из них будет только один. Конец справки…

Реплика (математик, 38 лет):

– Если перейти от юридической логики к математической, можно переформулировать задачу… Если облучение повышает вероятность заболеваний (скажем, лейкозом), то де факто можно причислить к "жертвам Чернобыля" статистическую разницу между количеством погибших от этого заболевания в "чернобыльской" и "контрольной" группах. Правовых и экономических результатов это иметь не будет и международной практике анализа катастроф не соответствует…

Реплика (журналист, 23 года):

– Но в России традиционно предпочитают "бить не по паспорту, а по морде", – и знать "всю правду".

Докладчик морщится.

Докладчик (физик, 45 лет):

– Точно… Если мы никогда не докажем, что имярек умер в 2000 году именно от последствий переоблучения, можем ли, по крайней мере, утверждать, что катастрофа привела к увеличению статистической смертности на столько-то процентов и к ее жертвам должно быть отнесено столько-то людей, которых мы не можем назвать поименно, но чье количество способны математически рассчитать?

Психологзаявляет, что весь вопрос сводится к сопоставлению показателей смертности от различных заболеваний двух статистических групп, участники которых отличаются по единственному параметру – участие или неучастие в чернобыльских событиях. Студенты не поняли вопроса. Шумят.

Реплика (математик, 38 лет):

– Сейчас все объясню. Правда, начну с того, что это – очень трудная задача. Необходимо сперва составить точное статистическое описание "чернобыльцев", в то время как даже их количество толком не известно, а анкетные данные разбросаны по трем государствам. Речь идет о сложном и дорогостоящем исследовании, проведением которого "антиядерная оппозиция" "не заморачивается" (да и нет в ее распоряжении "первички" и необходимых административных ресурсов). Затем нужно построить контрольную группу, эквивалентную "чернобыльской", то есть выдающую одинаковые с ней статистические распределения по всем значимым параметрам, кроме исследуемых. Такая работа – сложный и творческий процесс, при этом в большинстве значимых социальных задач доказать эквивалентность "рабочей" и "контрольной" групп не удается, и в нее приходится верить. Наконец, контрольную группу нужно подвергнуть медицинским исследованиям, столь же обширным, как "чернобыльскую". И только после этого можно сравнивать показатели смертности. Это вам так, для справки…

Докладчик (физик, 45 лет):

– В принципе что-то такое российские атомщики проделали, хотя к выбору контрольной группы (городское население тех же возрастных групп, что и "ликвидаторы") можно предъявить претензии. Впрочем, я еще не видел статистического исследования, к которому нельзя было бы придраться насчет контрольной группы.

Так вот, оказалось, что показатели заболеваемости у контрольной группы выше,чем у чернобыльской. (Смех в зале.)Почему это так – не совсем понятно.

Реплика (психолог, 44 года, улыбаясь):

Скорее всего, разгадка в том, что в период распада СССР и генезиса новых государственностей на территории бывшей Империи "чернобыльцы" были "в среднем" лучше защищены социально.

Докладчик наш млеет от единства мнений.

Докладчик (физик, 45 лет):

– Другими словами, "большая катастрофа" – гибель Советского Союза вызвала настолько серьезные общественные изменения, что на их фоне "чернобыльские" всплески смертности просто не удается статистически выделить. Как нельзя разглядеть свечу на фоне десятка мощных прожекторов. Когда-то я написал, комментируя действия британского флота: "При полном господстве противника в воздухе мины рассматриваются по категории "прочие проблемы"". Или, цитируя гроссмейстера Бориса Спасского: "Нищему разбой не страшен".

Не то чтобы наш Фюрер лихо играет в шахматы, но книжки шахматные любит едва ли не больше, чем корабли Первой мировой войны.

Реплика (программист, 30 лет):

– Получается, что в нашем случае статистический метод исследования заводит в такой же тупик, как и анализ псевдопричин и псевдоследствий. Мы понимаем, что какое-то воздействие на смертность, вероятно, все-таки было, но мы не можем его выделить или хотя бы оценить. Строго говоря, оно оценивается нулем.

Реплика (психолог, 44 года):

– Это, разумеется, не относится к тем "чернобыльцам", у которых в апреле-мае 1986 года была диагностирована острая лучевая болезнь. Или они уже сосчитаны в числе тех 196, у которых "наблюдались заболевания, причинно связанные с катастрофой"?

Она всегда вмешивается, если ей кажется, что нарушаются чьи-то личные интересы.

– Именно так, – отвечает Фюрер. – Их один раз уже сосчитали. – Он не против гуманизма, в перерыве он цитирует Г. Остера:

 
Если вы окно разбили, не спешите признаваться,
Погодите, вдруг начнется здесь гражданская война, —
Артиллерия ударит, стекла вылетят повсюду,
И никто ругать не будет за разбитое стекло.
 

Реплика (генетик, 48 лет):

– Если с онкологией есть какие-то экспериментальные основания предполагать наличие корреляции между заболеваемостью и "чернобыльским фактором", то с детской смертностью ситуация оказывается значительно более сложной. Вот смотрите: и в России, и на Украине 1986–1987 годы пришлись на очень узкий "резонансный" пик рождаемости. Ну и точно так же: был максимум браков, минимум разводов, минимум абортов. То есть рассказы про "огромное количество женщин, прервавших беременность из-за Чернобыля", видимо, представляют собой легенду. Во всяком случае, статистически это "огромное количество" никак не подтверждается.

Далее, статистика врожденных уродств и заболеваний растет со второй половины XX века. В конце 1970-х, будучи студентом, я уже мел возможность писать реферат на эту тему. Никаких резких изменений в этой статистике в конце 1980-х – начале 1990-х не наблюдается – показатели продолжают медленно повышаться. Похоже здесь "чернобыльский фактор" забивается пьяными зачатиями и опять-таки выделен в числом виде быть не может.

Реплика (журналист, 23 года):

– А Григорий Явлинский в свое время заявил, что "подобные обвинения в адрес жертв чернобыльской катастрофы кощунственны".

Он бы еще Белковского, Островского и Жириновского спросил.

Реплика (генетик, 48 лет):

– Не могу понять, почему кощунственны-то? Статистика показывает, что "чернобыльцы" пьют даже больше "контрольной группы", у которой этот показатель вообще-то "зашкаливает". Во всяком случае, в условиях России, Украины, Белоруссии пьянство и курение, как факторы воздействия на плод, более значимы, чем радиационные поражения. Но до чего же хочется переложить ответственность за плоды собственного бездумья на государство, мировую общественность или атомщиков!

Докладчик (физик, 45 года):

– Г. Медведев, ссылаясь на американского ядерщика К. Моргана, пишет, что безопасных доз радиации не существует. Мысль очень привлекательная для обывателя, но не имеющая никакого отношения ни к объективной реальности, ни к проблемам ядерной безопасности. Ведь если безопасных доз нет, то нет и опасных доз! При всем желании невозможно избавиться от фонового излучения, создаваемого космическими лучами, природными веществами с естественной радиоактивностью, уже накопленными в коре и атмосфере нуклидами. Граниты, из которых сложены петербургские набережные, создают устойчиво высокий "фон" Санкт-Петербурга, и, что характерно, надолго покидая родной город, питерцы начинают испытывать дискомфорт в отсутствие привычного облучения. А раз так, раз фоновые дозы тоже опасны, то, во-первых, в число пострадавших от радиации нужно занести все население Земли, а во-вторых, любая деятельность по уменьшению радиоактивных выбросов (весьма дорогостоящая) утрачивает смысл. Как пишут в популярной рекламе, "если нет разницы, зачем платить больше?"

С удовольствием процитирую физика Р. В. Арутюняна:

"Когда общество не способно спокойно понять, что к чему… У зеленых есть лозунг, и еще Яблоков очень любит его, что малые дозы, они – еще опаснее. И это проходит на уровне восприятия людей. Сразу хочется сказать, давайте добавим! То есть идиотизм самого подхода уже абсолютно не смущает людей. Потому что люди «на автомате», не задумываются. Понятно, что любой человек, если ему сказать: «Ну, давай, подумай. Вот малые дозы, опаснее, да? Ну, так Чернобыль добавил, слава Богу. Давайте радоваться тогда! – что-то поймет».

Между двумя трюизмами, лишенными всякого содержания: «нет безопасной дозы радиации» и «любая доза радиации, не вызывающая острой лучевой болезни, безопасна», лежит проблема реального воздействия излучения на здоровье человека, генетический фонд Человечества, природную среду. Возможно, еще больший интерес представляют механизмы приспособления живого к радиации (а опыт восстановления биоценозов в Чернобыльской зоне доказывает, что такие механизмы существуют). Приходится признать, что за двадцать лет, прошедших после Чернобыля, мы почти не продвинулись в понимании биологического воздействия электромагнитных излучений, несмотря на огромный «экспериментальный материал».

Реплика:

– Означает ли это, что мы ленивы и нелюбопытны?

Реплика (математик, 38 лет):

– И да и нет… большинство моделей, описывающих долговременные последствия Чернобыльской аварии, построены в предположении линейной (у алармистов – экспоненциальной) зависимости между полученной дозой и этими последствиями, однако мы давно знаем, что эта зависимость нелинейна, что существует ряд пороговых значений, при переходе через которые характер взаимодействия излучения с живой тканью резко меняется.

Об этом предпочитают не говорить, потому что дозу, превышающую первое пороговое значение (ниже которого зарегистрировать биологически значимые изменения не удается), получили только те 711 человек, которых мы внесли в таблицу катастроф в графе "Чернобыль". И что же тогда делать с претензиями остальных "жертв аварии", которых только в Белоруссии оказалось три миллиона?

Он делает эффектную паузу, теперь напоминает Шерлока Холмса в ударе и продолжает:

– Заканчивая этот нудный разговор о статистических данных по различным катастрофам, замечу, что Чернобыль – далеко не единственное бедствие, оценки последствий которого варьируются от источника к источнику.

В некоторых случаях проблема заключается в отсутствии базовой информации. Никто не знает, сколько человек погибло при крушении парома "Дона Пас", потому что пересчитать можно было только тех, кто покупал билеты, а на филиппинских паромах полно "зайцев": капитаны и команда за небольшую плату наличкой перевозят бедноту и вовсе бесплатно – детей 10–12 лет, собравшихся "к бабушке на соседний остров". Их было на пароме точно больше тысячи. Но насколько больше, сказать не может никто.

Докладчик (физик, 45 лет):

– Так же нельзя обвинять правительство Индонезии, что оно не может назвать точное число жертв цунами 2004 года. Многие деревни на побережье были уничтожены полностью, и никто не знает, сколько же там было жителей. Статистика в Индонезии с ее многочисленным и быстро растущим населением не позволяет уловить разницу между пятью или десятью тысячами погибших – оба значения меньше погрешности измерений.

Тоталитарные государства (СССР, США, Румыния, ряд латиноамериканских режимов) занижают количество жертв, что связано с существованием в таких странах механизмов персональной ответственности, в том числе и за проявления "непреодолимых сил природы". Кроме того, одной из задач должностных лиц в тоталитарных государствах является "борьба с паникой".

Напротив, государства, имеющие практику получения и перераспределения (читай, "распила") международной гуманитарной помощи, потери от катастроф преувеличивают.

Чернобыльская катастрофа уникальна в том отношении, что действуют одновременно три механизма: физическая невозможность получить точную статистику из-за специфического – вероятностного – характера лучевых поражений, инстинктивное стремление тоталитарных государств уменьшать масштабы случившегося и желание их псевдо-демократических преемников сохранять и увеличивать поток международной гуманитарной помощи.

Поэтому мы можем сказать лишь, что реальное число жертв колеблется между 41 человеком (заведомо нижняя граница) и 711 людьми (заведомо верхняя граница). «Да – да, нет – нет, остальное от лукавого».

Здесь должны были бы случиться истерические вопли отъявленных гуманитариев, гуманистов и обывателей в одном лице, но случайных гостей на этом семинаре не появилось, а у нас никто не склонен «тянуть на себя сомнительно белые одежды».

Итак, если отвлечься от темы «истерических воплей», Докладчик сказал буквально следующее: "Чернобыль представляет собой крупную, но не уникальную промышленную катастрофу. По числу жертв он вполне зауряден и значительно уступает, например, крушениям паромов. Экономический ущерб от Чернобыля очень велик, хотя и несоизмерим с мелиоративными экспериментами в советской Белоруссии или засолением почв в зонах низкоинтенсивного поливного земледелия по всему миру. Ущерб для природной среды определить очень трудно, но, по-видимому, он сопоставим с ущербом от серьезных нефтяных загрязнений.