Текст книги "Византийское миссионерство: Можно ли сделать из «варвара» христианина?"
Автор книги: Сергей Иванов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Славянское житие излагает этот эпизод так: «Царица его Феодора керческого царя дщи [365]365
В. Г. Васильевский считал, что Феодорой звали царевну. Вестберг (ф. Вестберг, «О житии Св. Стефана Сурожского», ВВ,т. 14 (1908), с. 231), а вслед за ним Прицак (О. Pritsak, «At the Dawn of Christianity on Rus’: East Meets West», Millennium, p. 100) утверждали, что славянский текст следует членить несколько иначе: не «царица его Феодора, керческого царя дочь», а «царица его, Феодора керческого царя, дочь». Армянский вариант подтверждает такое толкование: там говорится, что Стефана защищала императрица Ирина, 4очь хазарского царя Вирхора (Ter‑Israel, 871).
[Закрыть]та бо ведаше святаго, слышала де о добродетели его и о оучении и о чюдесехъ его и рече царев» моужеви своему: господине царю, отец твой всадилъ бе въ темницоу архиепископа нашего Стефана Сурожскаго. Но молютися, аще мя любиши выпоусги его» [366]366
Васильевский, Житие,с. 93.16—21.
[Закрыть]. Как мы видим, царица–хазарка защищает Стефана с позиций местного керченского патриотизма, что характеризует героя как человека, сумевшего расположить к себе хазарское население – видимо, местные жители воспринимали Стефана не как эмиссара константинопольской власти, а как «своего»! Ирина вышла замуж за Константина и уехала из Крыма в 732 г., но, как видим, продолжала хранить о нем благодарную память еще много лет.
Стефан был отпущен по заступничеству императрицы, «в то же время родился сынъ у царици, и крести его святый Стефанъ» [367]367
Там же, с. 93.22—23.
[Закрыть]. Поскольку сын Ирины, будущий Лев IV, родился в 749 г., то мы получаем еще одну твердую дату жизни героя [368]368
S. Gero, Byzantine Iconoclasm During the Reign of Constantine V [CSCO, Vo1· 384, subs. T. 52] (Louvain, 1977), p. 22—23, n. 53.
[Закрыть]. Потом Стефан был с почестями вновь отправлен в Сурож (видимо, именно это называется ссылкой в Житии Стефана Нового, см. выше, с. 120). Здесь уже славянская версия весьма скупа: «и пасяше оучениемъ своимь стадо свое» [369]369
Васильевский, Житие,с. 93.25—26.
[Закрыть]. Зато армянское житие словоохотливее: «Прибыв в свою епархию, он нашел паству рассеянной и заброшенной. Он принялся проповедовать ей, укрепляя в истинной вере в Святую Троицу. Он говорил людям: «Смотрите, братья, сколько событий случилось у вас и у нас в эти трудные времена – но Бог в своем всемогуществе посрамил Его противников и укрепил вас в любви и стремлении к Нему». Он соединил их всех и благодарил Господа, говоря: «Боже великодушный и милостивый, благодарю Тебя за то, что Ты еще раз сделал меня достойным моей паствы!«Святой Стефан был сострадателен к нищим, гостеприимен к странникам; он кормил и навещал сирот и вдов» [370]370
Тег Israel, р. 872.
[Закрыть]. На какие трудности жителей Сугдеи намекает Стефан, можно, увы, лишь догадываться.
И армянская, и славянская версии говорят о том, что у миссионера сложились хорошие отношения с тарханом – хазарским наместником, однако армянская версия гораздо полнее. Ее текст дает основания предполагать, что изначальное греческое житие было написано в Сугдее и опиралось на какие‑то местные реалии, понятные тамошним читателям, но выброшенные позднее даже в самой богатой подробностями армянской редакции: «В это время царь Вирхор жил в Керчи. По каким‑то причинам он вызвал к себе правителя Сугдеи, по имени Георгий, по фамилии Тархан. Опасаясь идти, тот обратился к Стефану: «Святой отче, царь зовет меня, и моя душа трепещет – зачем он меня призывает?«Святой отвечал: «Не бойся, сыне. Этот вызов – к добру. Он вызывает тебя, чтобы женить, согласно мирским обычаям. Однако ты не соединишься с этой женщиной в течение трех лет, а по истечении трех лет ты придешь и построишь церковь во имя Святой Троицы»» [371]371
Ibid., р.872—873.
[Закрыть]. Как видим, наместник предстает здесь уже как христианин. Славянский текст в этом смысле более осторожен: «В тоже бе время князь Юрий тарханъ и любя его святый, по законоу Божию правяше власть свою всегда приходя къ святому Стефану, послоушаше его яко веляше ему тако творяше. Святый же велми оучаше его на путь спасеный» [372]372
Васильевский, Житие,с. 95.2—5.
[Закрыть].
Рассказ о жизни Стефана кончается сообщением, что он пробыл епископом 35 лет и умер в семидесятилетием возрасте 15 декабря [373]373
Ter Israel, р. 874.
[Закрыть]. Если, как мы предполагали выше, Стефан родился ок. 697 г., то год его смерти – примерно 767. Если обратить внимание на то, что кончина святого, согласно армянской версии, случилась в воскресенье, то получится, что он умер либо в 754, либо в 765 г. Сугдейский миссионер был похоронен в местной церкви св. Софии, где позднее поддерживался его культ; на его могиле совершались чудеса [374]374
В частности, обращение варвара, «русского князя Бравлина», упоминаемое в славянской версии (армянский текст в этом месте частично испорчен), но, скорее всего, не восходящее к греческому прототипу жития.
[Закрыть], рассказ о которых уже не относится к нашей теме.
Ясно, что вышеописанного Стефана нельзя отождествлять с тем «Стефаном, недостойным епископом Сугдейским», который присутствовал на Соборе 787 г. [375]375
Mansi, vol. XIII (1902), col. 543, 625, 723, 732. Кстати, никто до сих пор не обращал внимания на то, что на Соборе 787 г. присутствовал и еще один представитель Сугдеи – Захария (Ibid., col. 631).
[Закрыть]Допустить, что наш герой прожил 90 лет, еще можно – но что он в таком возрасте был в силах совершать морские путешествия и принимать участие во многих заседаниях вселенского Собора, пожалуй, слишком оптимистично. Стефанов явно было двое, причем второй не являлся даже и преемником первого, поскольку в житии сказано, что таковым стал Филарет [376]376
Васильевский, Житие,с. 94.26.
[Закрыть].
IV
Между 692 и 753 гг. в горном Крыму появляется Готская епархия, охватывавшая т. н. «климаты», т. е. полунезависимое государство готов с центром в Доросе (совр. Мангуп) [377]377
Айбабин, История, с. 208—212; А. Г. Герцен, Ю. М. Могаричев, «О возникновении готской епархии в Таврике», Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии,т. 2 (Симферополь, 1991). Быть Может, именно Готией следует считать ту «Хазарию», куда бежал °Дин из иконопочитателей, о котором мы упоминали выше (см. с. 120; ср.: M. – F. Auzepy, La vie d’Etienne le Jeune et le premier iconoclasme(Paris, 1994), p. 404).
[Закрыть]. «Монах Кирилл, наместник епископа Готии Никиты» [378]378
Mansi (см. прим. 44), col. 1154. Неизвестно, следует ли считать Намеком на миссионерство тот автограф, который этот Кирилл поставил под решением четвертой сессии Собора: «Монах Кирилл, Представитель Иоанна, епископа готов (ср. о нем ниже. – С. И.),воспитанный в апостольских заветах (έντραφείς τοις άποστολικοΤς κηρύγμασι) и отеческих преданиях» (Ibid., col. 137).
[Закрыть], подписывал решения Собора 787 г. Кроме того, сохранилось Житие епископа Готского Иоанна ( BHG, 891) [379]379
Видимо, он же упоминается на печати, найденной в Херсоне (Н. В. Пятышева, «Печать готского епископа в коллекции Государственного Исторического музея», Археологический Ежегодник за 1962 г.(Москва, 1963), с. 32).
[Закрыть]. Он описан там как храбрый противник иконоборчества и руководитель освободительного восстания против хазарской власти – но в то же время как весьма пассивный миссионер. Постоянно общаясь с хазарами, Иоанн, тем не менее, почти не пользовался контактами с ними для миссионерства; всего однажды, когда он сидел в тюрьме города Фуллы (видимо, совр. Коктебель), градоначальник–хазарин привел к нему своего больного сына, которого тот и крестил [380]380
В. Г. Васильевский, Труды. Т. 2, вып. 2 (Санкт–Петербург, 1912), с. 424. В одной поздней надписи с Мангупа говорится об обновлении там храма Петра и Павла, возведенного некогда «архиепископом города Феодоро и всей Готии Иоанном Исповедником» (В. В. Латышев, Сборник греческих надписей христианских времен из Южной России(Санкт–Петербург, 1896), с. 78). Идет ли речь об Иоанне VIII века?
[Закрыть].
Следующий агиографический персонаж, который мог, но не стал миссионером, – это Иоанн Психаит (BHG,891). Он был при Льве V сослан в Крым за свои иконопочитательские взгляды, в Боспоре очень прославился многочисленными исцелениями. «И вот, когда его слава распространилась уже по всей тамошней округе, – повествует агиограф святого, – все стали собираться к нему, принося своих болящих… А когда и соседящие с Боспором язычники начали стекаться и сидели перед дверями святого (συρρεόντων των παρακειμένων εθνών τγιΒοσπόρω θύραθεν τε του άγιου καθεζομένων), он счел, что их сборище – это наказание и что их похвалы умаляют его добродетель» [381]381
P. Van den Ven, «La vie grecque de S. Jean le Psichai'te», Museon,vol. 3 (1902), p. 119.6—120.25.
[Закрыть]. Поэтому Иоанн, несмотря на протесты и сожаления жителей, ок. 822– 823 г. [382]382
Prosopographie der mittelbyzantinischen Zeit.Bd. II. (Berlin – NeW York, 2000), № 30053.
[Закрыть]отправился назад в Константинополь. Этот случай особенно любопытный, поскольку варвары сами приходят к святому, а тот и не думает использовать благоприятный педагогический момент для их обращения, а напротив, бежит от них.
В целом можно сказать, что для области, столь близко прилегавшей к византийским владениям, варварский Крым испытал сравнительно небольшое влияние христианства [383]383
Когда Феодор Студит пишет иконопочитателям, сосланным в Херсон: «Мне кажется… что и для спасения тамошних жителей устроена ссылка ваша… ибо прибыв туда, вы явились светильниками для находившихся во мраке и заблуждении в жизни, руководителями слепых, учителями добродетели, проповедниками благочестия» (Theodori Studitae Epistulae/ Rec. G. Fatouros [CFHB,XXXI, 2] (Berlin– New York, 1992), p. 435.5—9), то он отнюдь не имеет в виду миссионерства к варварам, но лишь борьбу с иконоборчеством внутри византийского Херсона. Ни о какой миссионерской деятельности в Крыму не становится известно и из письма того же Феодора к архимандриту Готскому.
[Закрыть]. Так, все пять церквей, которые ранее причислялись археологами к ранневизантийскому времени, теперь датируются периодом не ранее VIII в. [384]384
В. М. Зубарь, А. И. Хворостяный, От язычества к христианству. Начальный этап проникновения и утверждения христианства на юге Украины(Киев, 2000), с. 101. Неясной, однако, остается хронология Мангупского баптистерия, предназначавшегося для крещения взрослых; там, кстати, сохранилась греческая надпись «чтеца Григория». Неисключено, что крещальня появилась все‑таки в ранний период, в V–'VI вв., быть может, даже раньше той базилики, для которой служила, см.: М. А Тиханова, Материалы по археологии юго–западного Крыма (Херсонес, Мангуп)(Москва —Ленинград, 1953), с. 381—383.
[Закрыть]Проанализируем данные по Скалисгенскому могильнику (Бахчисарайский район), где хоронили начиная с V в., но подавляющее большинство погребений относится к VII‑IX вв. В этом колоссальном комплексе, где к настоящему времени вскрыто 794 захоронения, в каждом из которых содержится по нескольку (как правило, от 4 до 9) скелетов, христианские крестики найдены лишь в № 258, 371 (2–й пол. VII в.); 332 – два (1–й пол. VIII в.); 388, 391, 416 – два, 478 – три, 601, 760, 771 – два (2–й пол. VIII– IX вв.); 249а, 250, 269, 364 – два, 552, 561, 641 (не>датированы), да еще три разбросаны по территории могильника; сверх того, в склепе № 303а найден христианский образок, а в склепе 340 – перстень с изображением Георгия Победоносца [385]385
См.: Е. В. Веймарн, А. И. Айбабин, Скалистенский могильник Киев,1993), с. 8, 44—46, 50, 64, 73, 77, 81, 83, 90, 97, 117, 130—132, 136, 141, 156, 161.
[Закрыть]. Еще в могильнике найдено 11 надгробий с крестами [386]386
А И. Айбабин, «Могильники VIII – начала X вв. в Крыму», Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии, т. 3 (Симферополь, 1993), с. 130, рис. 18.
[Закрыть]. Итак, на кладбище, которое начало функционировать уже в христианскую эпоху и где лежало более пяти тысяч человек, христианами были примерно 28 захороненных, происходивших из 19 семей. А ведь от Скалистого до Херсона – считанные километры! Таким образом, можно утверждать, что византийцы вплоть до IX в. не вели активной (по крайней мере, успешной) миссии даже на небольшом расстоянии от береговой полосы.
V
Падение персидской державы изменило баланс сил на Ближнем Востоке и привело к появлению во 2–й четверти VII в. на восточных рубежах Византии нового страшного врага– арабов. Разумеется, византийцы были знакомы с ними уже много столетий, но теперь арабы являлись носителями новой и весьма агрессивной религии – ислама. В столкновении с ним Империя потерпела ряд тяжелых поражений, причем не только военных, но и идеологических: во–первых, в мусульманство перешло подавляющее большинство обращенных ранее в православие арабов [387]387
При этом Судан сохранил верность христианству. В основе суданского эпоса «Футух ал–Бахуас» лежат местные предания о том, как в VII в. нильские христиане помогали византийцам бороться против ислама (G. М. A El‑Tahir, Βυζαντινό–Νονβικά.Διδακτ. διατριβή (Ιοannina, 1994), σ. 94).
[Закрыть]; во–вторых, приход завоевателей приветствовали монофиситы и несгориане, видевшие в них освободителей отхалкидонитского гнета (см. выше, с. 111) [388]388
Впрочем, и при исламском господстве по всей Центральной Азии продолжали компактными группами жить потомки византийских пленных, не перешедшие в ислам. Так, в 762—766 гг. появился православный католикос в городе под характерным названием Ромагирис. Где располагался этот город, точно неизвестно, может быть, в Мервеили даже в районе совр. Ташкента. Этот Ромагирис существовал еще в 1–й пол. XII в. (J. Dauvillier, «Byzantins dAsie centrale et d’extremeorient au moyen age», Melanges Martin Jugie [REB,vol. 11], 1953, p. 63—67).
[Закрыть].
Суровое отношение мусульман к иноверческой пропаганде надолго сделало христианскую миссию среди них почти невозможной. Разумеется, официальная риторика «вселенского христианства» от этого нисколько не изменилась. В ответ на оскорбительное письмо арабского халифа Омара II (717– 720 гг.) император Лев III разразился посланием, скрупулезно воспроизводящим ранневизантийские клише: «Евангелие распространилось по всем народам и языкам человеческим, от одного конца вселенной до другого… и между отдаленными варварами… Живя в дальних странах, говоря иным языком, они не столько, сколько надобно, сведущи в преданиях истины. Но та же самая книга, Евангелие, на всех языках хранится цело и неповрежденно. Умолчу о многих языках, на которых преподаваемо было наше чудесное и спасительное богоучение, упомяну о некоторых, во–первых, наш греческий, во–вторых, римский, в–третьих, бадалийский (?), в–пятых (sic!), сирийский, в–шесгых, эфиопский, в–седьмых, индийский, в–восьмых, ваш сарацинский, в–девятых, персидский, в–десятых, армянский, в–одиннадцатых, ивирский, в–двенадцатых, агванский» [389]389
История халифов вардапета Гевонда (Санкт–Петербург, 1862), с. 43—44 Впрочем, письмо это может быть и подложным документом, возникшим в более позднее время, причем даже не на византийкой, а на армянской почве, см.: S. Gero, Byzantine Iconoclasm (см. прим. 37), р. 153—171.
[Закрыть]. Следует, однако, обратить внимание на то, что при всей гордости за универсальный характер своей веры, император отнюдь не пытается обратить халифа в христианство. И тогда, и позднее официальная переписка между византийскими и арабскими властителями, хоть и выливалась подчас в религиозную полемику, никогда не преследовала собственно миссионерских целей.
Иное дело – личные контакты между представителями двух религий. Таковые нередко имели следствием обращение. Чаще всего крестились, понятно, пленные. В Житии Фантина Исповедника, написанном во 2–й пол. VIII в. Петром Таврским, рассказано, как благодаря святому было отбито арабское нападение на Сицилию при Льве V [390]390
См.: A. Kazhdan,The List of Saints of the 1 st—10 thCentwries in Chronol°gical Order. A Manuscript, № 52.
[Закрыть]: святой потопил флот мусульман. А «пленные агаряне, уверовав из‑за случившегося с ними чуда, были крещены, сделались христианами и не захотели больше возвращаться в свою землю» [391]391
V. Saletta, Vita s. Phantini Confessoris(Roma, 1963), p. 71. Ср.: «Ты п°топил потомков Агари… в море, а спасшихся, извлекши из купели, [сделал своими] детьми» Е. F(ollieri), «Un canone di Guiseppe Innografo», REB,vol. 19 (1961), p. 147).
[Закрыть]. В середине VIII в. появляются и свидетельства о крещении мусульман на исламской территории. Некоторые носят легендарный характер: так, в сказании об отсечении руки Иоанна Дамаскина утверждается, что когда отрубленная Иоанну за его христианскую веру десница чудесным образом приросла обратно, «Эмир, восславив Бога, крестился сам, и весь дом его…. А Иоанн, научив его всем велениям Христовым, а также переименовав его в Никифора, наставлял его раздавать [милостыню] нищим» [392]392
Th. Detorakis, «La main coupee de Jean Damascene (BHG 885c)», AB,vol. 104 (1986), p. 380—381.
[Закрыть]. Однако есть и более достоверные свидетельства: Стефан Саваит, племянник Иоанна Дамаскина, хотя и провел свою жизнь (725—794 гг.) в монастыре, много общался с арабами. В житии святого, написанном его учеником Леонтием (BHG,1670), упомянут целый ряд встреч Стефана с бедуинами. Иноверцы просят излечить их заболевшего соотечественника, объясняя просьбу так: «Мы знаем, что не ослушается тебя твой Бог» [393]393
«Vita s. Stephani Sabaitae», AASS Julii.Vol. Ill (1869), p. 542.
[Закрыть]; в другой раз Стефан просит арабских охотников пощадить косулю и те уваживают его, «славя христианскую веру» [394]394
Ibid., p. 543.
[Закрыть]. Но ни в одном случае Стефан не предлагает им креститься. Наконец, в житии описан эпизод, когда некий мусульманин [395]395
Он назван Μαγαριτης. Непонятно, имя это, должность или профессия, но такое же слово употреблено в папирусе № 558 из коллекции эрцгерцога Райнера в Вене.
[Закрыть], излеченный святым, сам заявляет, что хочет стать христианином. Дальше в тексте приведена обширная формула отречения ог «пустой религии арабов», произнесенная этим человеком, и пересказаны его опасения, что бесы отныне станут преследовать неофита. Во всей сцене главную роль играет араб, а про Стефана говорится лишь: «Старец… благословил его и, просветив богоучительными речами, вручил ему кувшинчик с освященным маслом» [396]396
Ibid., р. 544.
[Закрыть]. Агиограф как будто намеренно ни совом не дает понять, побуждал ли герой Жития этого варвара к крещению; мало того, мы даже не узнаём, крестил ли он его вообще! Видимо, опасение репрессий со стороны мусульманских властей приводило к тому, что христиане не осмеливались проповедовать в открытую, ни крестить добровольцев – вместо формального обряда иногда, как представляется, μογ быть задействован какой‑то литургический «суррогат», после которого обратившиеся могли считать себя в каком‑то смысле христианами. Арабский автор Аль–Джахиз (776– 869 гг.) пишет: «Причина роста и распространения христианства в том, что христиане получают сторонников из других религий» [397]397
J. – М. Gaudeul,Encounters and Clashes .Islam and Chnstianity in History Vol. II (Roma, 1984), p. 30.
[Закрыть].
Чрезвычайно интересно Житие Романа Новомученика, сохранившееся лишь в древнегрузинском переводе. Герой его с 771 г. [398]398
В житии, правда, встречаются некоторые анахронизмы, см.: П. Каждан, История(см. прим. 6), с. 227.
[Закрыть]сидел в арабской тюрьме в Багдаде. «Из Греции были приведены несколько пленных. (…) Из страха мучений и смерти… они отказались от христианской веры и перешли в веру сарацинскую. Когда же эти жалкие отступники увидели св. Романа, молящегося Богу, они пожалели об этом, и взяло их раскаянье. На следующий день пришла ночь воскресенья, и св. Роман встал и, бессонный, бодрствовал пред Богом в молитве и песнопениях. А греческие отступники были вокруг и, видя его, раскаивались… А когда рассвело, они подошли к нему со слезами и, покаявшись в грехах, стали спрашивать его, что им делать. Тут святой стал ругать их за глупость их и за оставление правой веры. А затем обратился к ним с увещеванием и укреплением и научил их, что им делать для блага их души, и сказал: «Хотя вы согрешили и впали в величайшее нечестие… тем не менее обратитесь к Богу живому, покайтесь в ваших деяниях – и будут жить души ваши. Ибо Он есть человеколюбец…«Так и подобным образом наставлял блаженный муж этих грешников… А стражи видели, что они плакали У ног св. Романа, и донесли об этом князю. Он призвал святого и сказал ему: «О враг Бога и враг слуг Его!.. Ты ныне убеждаешь этих верных сарацин, чтобы они стали христианами?«Отвечал св. Роман и сказал: «Как видите, я связан и стеснен. Меня стережет толпа соглядатаев и нет мне отдохновения, нет у меня возможности к кому бы то ни было обращаться, но если ко мне кто‑нибудь подходит и спрашивает меня о моей вере, я готов бесстрашно и бестрепетно наставить его в лучшем, что предпочтительно и спасительно для души“» [399]399
P. Peeters, «S. Romain le Neomartyr (+1 mai 780) d’apres un document georgien», AB,vol. 30 (1911), p. 422—423; ср.: К. Кекелидзе» «Новооткрытый агиологический памятник иконоборческой эпох# (Житие св. Романа Нового)», Труды Киевской Духовной Академии,1910, июнь, с. 233—235.
[Закрыть]. Ром был казнен в г. Карры в 778 г. Нельзя не признать, что смерть святой встретил и мужественно, но его миссионерски поведение было весьма осмотрительным: он не адресовался и, прямую к принявшим ислам грекам и воздействовал на них лишь примером своего поведения. Только дождавшись, чтобы они сами к нему обратились за советом, Роман приступил к увещеваниям. Эту свою стратегию святой честно излагает араб, скому князю: не проявлять собственной инициативы, но если она проявлена другой стороной, то действовать не колеблясь.
Человеком, которому «по должности» предписывалось благовесгвовать варварам, был Феодор, епископ Эдесский, живший, по всей видимости, между 776 и 856 гг. Его Житие ( BHG, 1744) изобилует анахронизмами и вымышленными историческими событиями, однако оно весьма существенно для нас как памятник миссионерских представлений. В самом начале Жития сказано, что Феодор «от Бога получил равноапостольную (ίσαποστολικήν) благодать широко проповедовать (κηρύττειν διαπρυσίως) слово истины» [400]400
Житие иже во святых отца нашего Феодора архиепископа Эдесского I Изд. И. Помяловский (Санкт–Петербург, 1892), с. 2.
[Закрыть]. Впрочем, дальнейший рассказ рисует святого как человека сугубой осторожности: он делает все возможное, чтобы избежать прямой проповеди мусульманам. Исцелив багдадского халифа Муавию [401]401
Муавия правил Халифатом задолго до предполагаемого времени жизни Феодора, однако он действительно отличался большой веротерпимостью, благоволил христианам и даже рассуживал споры между собой (см.: О. Г. Большаков, История Халифата. Т. (Москва, 1998), с. 115—117, 176).
[Закрыть]и снискав его благоволение, Феодор тотчас просит о расправе с представителями конкурирующих христианских церквей. Сказано – сделано! «Манихеи предпочли креститься и присоединиться к святой церкви, чтобы не подвергнуться наказанию. За исключением немногих, они все приняли крещение; те же, кто упорствовал в отеческом беззаконии, погибли ужасной смертью. Подобным же образом из тех, кто держался несгорианских и евилаяских верований, одни влились во вселенскую церковь и были пощажены, а остальные изгнаны из города. И христианский народ Эдессы стал одной паствой, ведомой одним пастырем, за исключением сарацинов» [402]402
Житие(см. прим. 69), с. 78.
[Закрыть].
К обращению самого халифа Муавии Феодор приступает с невероятными околичностями и только после настоятельных просьб самого властителя. Лишь когда последний прямо выражает желание креститься, герой заявляет ему: «Я послан возвестить тебе слово правды» [403]403
Там же, с. 83.
[Закрыть] – и приступает к религиозным наставлениям. В конце концов Феодор «дал царю символ Веры в письменном виде на сирийском языке» и «сделал его из агарянина христианином» [404]404
Там же, с. 85.
[Закрыть]. Сам же обряд крещения был проведен тайно, когда халиф под предлогом охоты выехал на берег Тигра и обратился к Феодору, цитируя слова евангельского евнуха «эфиопа», обращенные к апостолу Филиппу (ср. с. 18): «О, духовный отче, вот вода и спокойное место, – что мешает мне принять крещение?» После этого святой нарекает Муавию Иоанном и крестит также его телохранителей – аланов [405]405
Там же, с. 86.
[Закрыть]. Среди духовных наставлений, преподанных Феодором халифу, наверняка присутствовали и разъяснения насчет особой религиозной роли, принадлежащей Византии: во всяком случае, Муавия–Иоанн тотчас посылает своего крестителя в Константинополь с просьбой о частице от Крестного древа [406]406
Там же, с. 88—89.
[Закрыть]. До поры до времени халиф исповедует христианство секретно, в особом покое дворца, там же он прячет и полученную от императора святыню. Имея тайную поддержку Муавии, Феодор отваживается на единственный акт косвенного миссионерства– вступает в дискуссию с иудеем, которого чудесным образом тотчас лишает дара речи. После этого «многие из сараЦинов, евреев и персов уверовали в Господа» [407]407
Там же, с. 96.
[Закрыть]. Когда же халиф наконец решился всенародно объявить о своем христианстве и принять мученичество, он заранее отослал Феодора из Багдада, так что те обращения, которые воспоследовали за героической гибелью халифа [408]408
Там же, с. 116.
[Закрыть], случились уже в отсутствие святого. Впрочем, Феодор, вернувшись в Эдессу, прославился многочисленными исцелениями, «а это привело многих исмаилитов к перемене религии и настроило их в пользу хри„ сгианской веры (μεταβολήν τής θρεσκείας ένεποίει και πρός την τδν Χριστιανών πιστιν μετερρύθμιζεν), и… умножилось число православных» [409]409
Там же, с. 118.
[Закрыть]. Из Жития Феодора следует, что идеальным миссионером считался такой проповедник, который вел себя осмотрительно и не напрашивался на мученичество.
Несколько более смело действует среди мусульман другой миссионер – Илия Новый (. B HG, 580), сицилиец, уведенный в середине IX в. в Северную Африку. В житии этого святого говорится, что «болящие люди из племени исмаилитов приходили к нему и получали исцеление… Некоторых из них он убедил отказаться от вздорной исмаилитской веры и принять Божественное крещение. Делал он это по ночам, приглашая священников. Ведь там были тогда священники, достойные проводить Божественную литургию, среди коих отличался блаженный епископ Панталеон… учивший слову и жизнью своей укреплявший в слове… Учение святого распространилось по всей области, и главы исмаилитские донесли (ένδιαβάλλουσι) амермумну (местному правителю. – С. И.), что [Илия] привносит [в умы] новую религию и учит о Сыне Марии… и бесчестит Пророка» [410]410
Vita si sanVElia il Giovanne/ Ed.G. Rossi Taibbi (Palermo, 1962)>p. 24—26.
[Закрыть]. Из этого пассажа следует, что без и до вмешательства Илии местный клир не занимался миссионерством. Святой и в дальнейшем не отказался от проповеди: «Однажды [в Палестине] он шел по дороге в Африку и повстречался с некими сарацинами, числом двенадцать; прервав путешествие, все они сели отдохнуть. Сарацины принялись расспрашивать святого Илию о нашей вере и догматах Святой Троицы; он же, отверзши свои богословские уста, произнес… (Далее в житии приведена обширная проповедь о преимуществах христианства и недостатках ислама. – С. И.)…Варвары попросили даровать им купель небесной благодати. Совершив это, Илия тотчас благодаря крещению превратил детей рабства в сынов свободы. А с этими двенадцатью к святому крещению пришли еще восемь. Настолько был наделен даром учительства (διδακτικός) отец наш Илия, так было его слово приправлено божественной солью, что он умел приводить к вере и Богопозяанию даже совершенно неверных и ненаученных слову роясьему» [411]411
Ibid., р. 32—34.
[Закрыть]. Все вышеперечисленные миссионеры, как полулегендарные, вроде Феодора, так и реальные, как Илия, проповедовали на свой страх и риск. Ни в мечтах, ни наяву они не рассчитывали на поддержку из Византии и не получали ее.
VI
Разумеется, гораздо более легким делом было обращение тех варваров, которые переходили на имперскую службу. В принципе, в Константинополе язычники могли жить и не меняя веры. О том, что они не подвергались немедленному крещению, свидетельствует неожиданный пассаж из Чудес св. Евфимии. Агиограф рассказывает, как иконоборческий император Лев Исавр выбросил из храма мощи святой и «устроил в нем обиталище некрещеных (άβαπτίστων) и непросвещенных людей – ведь туда доставляли пленных из [числа варварских] народов, приводившихся в столицу» [412]412
«Acta s. Euphemiae Virginis», AASS Septembns.Vol. V (1866), P· 276.
[Закрыть]. Но сами условия жизни варваров в Империи толкали их к принятию христианства [413]413
Ср.: N. M. El Cheikh‑Saliba, Byzantines Viewed by the Arabs.Diss. (University of Harvard, 1992), p. 237.
[Закрыть]. Варвары даже постригались в монахи: император Михаил III послал дары папе Петру «через монаха Лазаря… родом хазарина» [414]414
Liber Pontificalis/ Ed. L. Duchesne. Vol. II, (Paris, 1892), p. 147.
[Закрыть]. Вот что пишет Феодор Студит (примерно в 821—826 гг.) патрикию Феодоту, болгаринуперебежчику, крестившемуся в Византии: «Бог… тебя из нечестивого народа призвал к познанию Его правды таким способом, по видимости недобровольным, в действительности же добровольным, вместе со всеми родственниками, которые покинули страну вместе с тобой (συνεξελθοΰσιν), поскольку никаким другим способом Божьему домостроению никогда не удайся оторвать вас от безбожия (έπείπερ άλλως ού δεδοκίμαστοα τη θεί$ οικονομία άφαρπάσαι ύμας της άθεότητος)… Ты был перенесен из тьмы в свет, совлек с себя ветхого человека со всеми [его] нелепыми и языческими помыслами и деяниями, ты облекся во Христа, став из язычника христианином… бежав от нечестия многобожного болгарского идолослужения» [415]415
Theodori Studitae Epistulae(см. прим. 52), р. 699.
[Закрыть].
С приходом славян на Балканы система византийских епископий там практически рухнула. В VIII в. в Греции началась византийская «реконкиста», за ней последовала и христианизация расселившихся там славянских племен. В «Монемвасийской хронике» (памятнике местной анналистики, созданном в нач. X в.) рассказывается, что император Никифор I «позаботился о том, чтобы [на Пелопоннесе] отстроить те церкви, которые варвары сравняли с землей, а самих варваров превратить в христиан» [416]416
Свод древнейших письменных известий о славянах . Т. 2 (Москва, 1995), с. 330.
[Закрыть]. Любопытно, какими методами пользовался для этого император: «Посему он своим повелением водворил на прежнем месте (разбежавшихся жителей Патр. – С. И.)вместе с их собственным пастырем… и предоставил Патрам права митрополии… Что же до города Лакедемона… то он снова учредил его как епископию и назначил быть в подчинении Патр, подчинив ей вдобавок и две другие епископии – Мефону и Корону. Поэтому и варвары, с Божьей помощью и по милости [Его], будучи оглашены, крестились (Διο καί οί βάρβαροι… κατηχηθέντες έβαπτίσθησαν) и присоединились к христианской вере» [417]417
Там же.
[Закрыть]. Из рассказа ясно, что главной предпосылкой крещения варваров стала организация сети епископий. А залогом конечного успеха было смешение пришельцев с местным христианским населением [418]418
См.: О. В. Иванова, «Распространение христианства у славян в Византии (VII‑X вв.)», Принятие, с. 9—29; Она же, «О путях интеграции иноплеменников в Византийской империи в VII‑X вв. (преимущественно на примере славян)», Византия между Западом и Востоком(Москва, 1999), с. 59—60.
[Закрыть]. Впрочем, крещение «внутренних» варваров не является для нас предком специального интереса [419]419
В греческом житии святого V в. Александра Акимита, много путешествовавшего по восточным границам Империи, есть такой эпизод: «Собралось к нему [в монастырь] четыреста мужей, и были там [представлены] все четыре языка: римляне, греки, сирийцы и египтяне. И разделил он их на восемь хоров» (Е. De Stoop, «Vie d’Alexandre I’Acemete», PO.Vol. 6, fasc. 5 (1911), p. 678). Видимо, такое несоответствие числа хоров количеству языков распалило воображение позднейшего переписчика или переводчика Жития, и в славянском Прологе этот текст преобразован следующим образом: «и собрашася четыреста мних от осми языкъ и… раздели я [Александр] на восемь манастыревъ: елины особе, сиряны, римляны, аравляны, египтяны, армены, болгары, иверяны, козары» (рук. РГБ, ф. 138, № 13, Л· 333 об.). Рукописная традиция этого пассажа не исследовалась; ясно что упоминание о болгарах и хазарах не позволяет датировать его временем жизни святого. Скорее всего, перед нами – творчество древнеболгарского книжника, решившего «удревнить» христианство своего народа, однако полной уверенности нет; у позднейших греческих агиографов св. Александр не сохранился. В любом случае интерполятор, кто бы он ни был, опирался на следующие слова Жития: если бы кто‑нибудь захотел обойти всю землю, что под небом, причем не только римскую, но и варварскую, он [повсюду] нашел бы цветущих учеников блаженного [Александра]» (De Stoop, «Vie», p. 699).
[Закрыть].
