Текст книги "Похождения Сируса, или как сложно быть аболиционистом. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 88 страниц)

Глава 5. Возвращение Сируса или что произошло, пока все спали
(и совсем не то, что Вы подумали).

В лагерь работорговцев я сумел вернуться только глубокой ночью. К этому моменту все уже спали. Кроме охраны лагеря, понятное дело, и как чуть позже выяснилось еще и Хул. Если честно, последняя работа оказалась весьма сложной впрочем, что в этом удивительного? Если бы было все просто, то никто не стал бы связываться со мной там, где могли увидеть посторонние. Не те нравы у Мораг Тонг чтобы вести свои дела открыто. Но какой бы сложной не была работа, теперь она закончена. Теперь отдохну и…

Вооружившись такими мыслями я, стараясь не шуметь, все-таки ночь на дворе, вошел в шатер. Обе хаджитки спали. Причем новая, устроилась на месте Хул. Сама же Хул сидела, привалившись спиной к одной из кроватей, занимаясь приведением в порядок заплечных ножен от моего двуручного меча.

– Ты что не спишь? – Шепотом спросил я.

– Не спится. – Также шепотом ответила Хул, откладывая работу в сторону.

– Это тебе-то и не спится? Да ты же способна проспать не одни сутки, уж я-то знаю. Потом сомневаюсь, что имперцы давали тебе выспаться.

– Да, они это не ты. – Согласилась Хул. – Это кто-то, не будем показывать пальцем, хоть и является НАСТОЯЩИМ рабовладельцем, ведет себя как аболиционист. Мои похитители хоть и являлись на словах, ярыми противниками рабства, вели себя…

– Погоди немного. – Все также шепотом возразил я. – Это, с каких пор я стал настоящим рабовладельцем?

– С тех самых пор как согласился на предложение Лауры. Ты же не станешь спорить, с тем фактом, что Лаура принадлежит тебе?

– Ну это… – Начал было возражать я, пытаясь сказать что мы с Лаурой просто играем свои роли, а вовсе не… Если честно, то в последнее время мне и самому все меньше вериться, что все так просто.

– А как же еще, если не рабовладельцем, назвать человека которому принадлежит целая толпа рабынь? – Продолжила рассуждать Хул. – Ладно бы у тебя была одна Лаура, нет ведь. Можешь говорить что хочешь, но ты самый настоящий рабовладелец. Правда, при этом ты еще и аболиционист. Два в одном, так сказать. Так что можешь начинать бороться сам с собой. Очень удобно, не находишь? Всем прочим аболиционистам надо подбираться к своей цели, втираться в доверие, под постоянным риском разоблачения, а у тебя же свой собственный рабовладелец, причем всегда под рукой.

– Вот что Хул. – Заметил я, усевшись на ближайшей кровати, и стаскивая сапоги. – Все эти мировые проблемы могут подождать до утра. Давай лучше спать, а то этими разговорами мы всех с тобой перебудим.

– Спать, а где это интересно? Новая кошка захапала шкуры, на которых спала Хул, а на полу спать холодно.

– Так ложись на любую из кроватей. Они-то не заняты и спи сколько угодно.

– Сирус, ты же знаешь…

– Знаю. Все я знаю. – Возразил я. – Знаю что не положено, что это не принято, и все такое прочее. Однако на земле ты спать не будешь. Не хватало мне еще лечить тебя, после такого подвига.

– А если кто-то зайдет, пока мы все еще будем спать, и увидит Хул на постели? Что этот кто-то подумает?

– Пусть думает что угодно. Какое мне дело до того, что думают всякие идиоты. Это мой шатер, моя постель и моя рабыня, наконец. Что хочу, то и делаю.

– Ты-то что хочу, а вот мне… – Начала возражать Хул, намекая на то, что о соблюдении ряда правил поведения должны следить сами рабыни. К примеру, хозяин может приказать рабыне лечь на постель, ну для удобства, сами понимаете, а потом заснуть. Так вот, рабыня сама должна догадается, что ей нужно перебраться на свое место. Без какого-либо дополнительного приказа.

– Сейчас мы это поправим. – С этими словами я сумел воскресить в памяти заклинание обостряющее зрение, и уже используя его, осмотрел пол и стены шатра.

Искомый поводок обнаружился висящим на спинке моей кровати. И конечно сюда я посмотрел в последнюю очередь. Как обычно ищешь что-то ищешь, а оно валяется прямо под носом. Да, мог бы обойтись и без заклинаний. Стараясь ни на что, и не на кого не наступить, я подошел к Хул и закрепил поводок на ее ошейнике.

– Ну вот, теперь, когда уляжешься, прикрепи другой конец поводка к спинке. – Сказал я, вручив Хул свободный конец поводка и небольшой замок для выполнения задуманного. – Только сделай поводок покороче, и никто не сможет к тебе придраться. Как можно лечь на пол, если поводок не дает? Если уж кому не понравится поводок, то тут уже вопросы не к тебе, а ко мне. Вот пускай ко мне и пристают. А я уж пошлю их… Далеко, в общем.

– Ну если так, то можно и на кровати. – Согласилась Хул. – Кстати, это ты здорово придумал. Зря я обзывала тебя никудышным рабовладельцем. Надо будет взять этот способ на вооружение. Как тебе наверно известно, мне в отличие от Лауры совсем не нравится спать на полу, а так… Я оставлю себе этот поводок?

– Оставляй что хочешь, только ложись спать. – Согласился я. – День был тяжелый, а завтра рано утром нужно уходить. У меня тут возник один план, что нужно провернуть. Причем как раз утром и чем раньше, тем лучше.

– План? – Заинтересовалась Хул.

– Завтра. Все завтра. А сейчас марш спать.

– Слушаюсь Хозяин. – Хул театрально поклонилась и отправилась к дальней от входа кровати. Действительно, если уж спать на кровати, то стоит выбрать наилучшую.

Я же вернулся на свою постель, по дороге стягивая с себя оставшиеся доспехи. После этого немного подумал, стоит ли раздеваться дальше, а так как в шатре было мягко сказать не жарко, да и раздеваться было лень, то завалился спать как есть. Но тут оказалось, что спать не получается. Адреналин, что обычно называют "горячкой боя", все еще не выветрился до конца. Как тут уснешь? Некоторое время поворочался на кровати. Надеялся, что все-таки усну. Впрочем, о результате всех этих действий я сказал чуть выше. Пришлось встать и выйти на свежий воздух. Если уж мне самому не уснуть, то зачем мешать спать всем остальным? Ночь довольно теплая, звездная, что странно для середины осени, так почему бы немного не прогуляться перед сном?

В общем, устроился я неподалеку от шатра. Настроился посидеть немного в тишине, или говоря другими словами вместо того чтобы усиленно стараться уснуть, подождать того момента когда спать захочется само собой. Однако у жизни, впрочем как и обычно, на меня были другие планы. Всего через пару минут послышался характерный звук, что обычно издает ткань сдвигаемого в сторону полога шатра, а затем тихие шаги. Можно было оглянуться, посмотреть кто это, только вот зачем, если я и так знаю кто.

– Шла бы ты назад в шатер. – Сказал я, продолжая рассматривать звездное небо у себя над головой. – Холодно. Простудишься ведь.

– А сам? – Отозвалась Хул, усаживаясь рядом.

– Я сам, впрочем, как и весь мой вид, куда лучше приспособлен к холодной погоде. Не то что аргониане. Потом, мне не привыкать спать под открытым небом, так что все в порядке.

– Мне тоже. – Возразила Хул. – Случались дни когда за жилье платить было нечем. Если уж приходилось выбирать умереть с голоду, но в комнате, или померзнуть, но хоть немного перекусив, я всегда, ну почти всегда, выбирала еду. Да и раньше, до вмешательства Империи в мою судьбу, не раз приходилось спать во дворе. У моей хозяйки была "милая" привычка чуть что, запирать меня в клетке, что стояла на заднем дворе. Как понимаешь, ее мало волновало, замерзну я или нет. Ты не поверишь, как часто я там ночевала, и ничего, выжила.

– Почему же не поверю. Зная твой характер… Только это, все одно, не повод чтобы простудиться сегодня.

– Ничего со мной не случится, если только не буду сидеть тут всю ночь. Ты ведь не собираешься спать тут? Я понимаю что наши кошки не благоухают, хотя они сами и придерживаются противоположного мнения, только ведь это все одно не повод спать на улице. Холодно.

– Хаджитки тут не при чем. Потом, не так уж сильно они и пахнут.

– Ага! – Осталась при своем мнении Хул. – Не сильно! Наверное кто-то, не будем показывать пальцем, уже простыл, пока валялся тут в грязи как последний пьяница. Это же надо сказать, хаджитки и… Но раз ты все равно простыл, и теперь хаджитки тебе спать не помешают, может пойдем в шатер? Пошли.

– Попозже. – Возразил я. – Посмотри лучше, какое небо сегодня. Такое ощущение, что протяни руку и можно коснуться любой из лун. А звезды…

– Ну вот, именно этого я и опасалась. – Прервала меня Хул. – Обычно все так и начинается. Сначала хочется достать с неба луну, потом розовые гуары пляшут и поют, а потом…

– Хул!

– Ну что всегда Хул. Я уже двадцать с лишним лет Хул, что из того-то?

– Мне что, нельзя, просто, немного полежать спокойно, посмотреть на звезды и все такое прочее? – Спросил я.

– Нельзя. Раньше, смотрел бы сколько угодно, а теперь все, кончилась счастливая жизнь. Слишком многое и многие от тебя зависят, чтобы ты мог вот так глупо рисковать своим здоровьем.

– Ничего со мной не будет. Просто, мне нужно немного побыть одному. Забыть, хотя бы на время, обо всех проблемах, суете и…

– Что случилось-то? – Перебила меня Хул. – Давай, рассказывай. Я ведь тебя знаю, все эти рассуждения о тишине, покое и всем таком прочем, значат только одно, опять что-то случилось и, судя по всему, сильно неприятное. Ты же меня знаешь, я все одно не отстану, да и в шатер без тебя не пойду. Не хочешь позаботиться о себе, подумай хотя бы о бедной Хул, что к утру превратится в лед.

–  Она ведь и правда не отстанет. – Подумал я. – Уж чего в Хул с избытком, так это упрямства. Однако о последней работе говорить совсем не хочется. Тут бы забыть поскорее, а не вспоминать еще раз. Так, о чем бы мне рассказать Хул, чтобы она поверила и оставила меня со своими расспросами? Точно!

– Ну что же, если ты настаиваешь, то слушай. – С этими словами я повернулся набок, чтобы видеть Хул. – Меня довольно сильно волнует та глубина, на которую мне приходится проникать в роль рабовладельца. К примеру, на днях я выкинул старую щетку для одежды, поскольку Лаура ей не пользуется, считая не удобной, а сам я уже забыл, когда за нее брался. Причем заметь, щетку я выкинул не раздумывая.

– Ну и что? – Спросила Хул, с удивлением посмотрев на меня. – Если тебе так жалко щетки, купи новую. Уж на это-то денег хватит.

– Дело не в щетке, а в том, что я мне и в голову не пришло, что когда-то вновь придется самому заниматься своей одеждой. Понимаешь, я уже привык, что это делает кто-то другой. Потом, у меня в вещевом мешке всегда валялся кусок пемзы. Хорошая штука для чистки котла. Так вот, я хотел использовать эту пемзу, чтобы убрать въевшиеся пятно крови с кожаных доспехов, и не смог найти. Впрочем, пемза сама по себе не важна, хуже то, что я так и не смог вспомнить, куда ее дел. Попробовал вспомнить, и только тогда сообразил, что забыл, когда в последний раз самостоятельно занимался котлом.

– Разумеется. Не хватало тебе еще с котлом возиться, если в доме полно рабынь. У тебя своих дел хватает, вот ими и занимайся. Кто-то ведь должен кормить всю эту ораву. Обычное разделение труда. Не понимаю, о чем тут думать?

– С разделением труда мне и так все понятно, дело не в этом. В последние дни я все чаще ловлю себя на том, что начинаю думать как настоящий рабовладелец, а совсем не как аболиционист работающий под прикрытием. Вот помнишь, как мы с тобой шли по лагерю работорговцев в тот день, когда нашли Хабаси?

– Разумеется, помню! Это же вчера было. Ты что, намекаешь на мой возраст? – Хул с некоторым возмущением уставилась на меня, а потом встала и прошлась вокруг. – Я что, уже никуда не гожусь? Ты это хотел сказать?

– Ни на что я не намекаю, просто хотел привлечь твое внимание к тому моменту времени.

– Ну, тогда ладно. – Согласилась Хул, усаживаясь рядом. – Считай что привлек. Давай дальше.

– Знаешь, о чем я думал в тот момент?

– Откуда интересно Хул могла узнать твои мысли? Я что, похожа на телепата?

– Хул, что-то ты сегодня слишком раздражительна, не находишь?

– Раздражительна?! Это ты… – Хул на секунду задумалась, а затем продолжила совсем другим тоном. – Ты прав, просто перенервничала, да и холодно тут. Как ты уже говорил, мой вид не так уж хорошо переносит холодную погоду. Впрочем, не будем отвлекаться, продолжай. Нужно же мне узнать, что тебя так расстроило.

– А может, отложим этот разговор хотя бы до утра, а то ведь кто-то превратится в ледяную статую.

– Сирус, не тяни! Да тут холодно, но не так уж и сильно, чтобы создать проблемы.

Поняв, что Хул не переубедить, и она с места не сдвинется, пока не получит то что ей нужно, я сам вернулся в шатер, стянул с ближайшей кровати одеяло и выйдя на улицу вручил его Хул.

– Держи, кандидат в сосульки. А вообще, когда выходишь на улицу по ночам, одеваться потеплее надо.

– Потеплее. Всякие злобные рабовладельцы не позаботились захватить собой теплую одежду для Хул, а имперцам Хул была нужна как материал для скелета. Так что их мое здоровье не волновало. Жива и ладно.

– Ну не мог же я взять с собой… – Начал было я, но Хул меня перебила.

– Да понимаю я все. Ты собирался искать похитителей по болотам, и не мог делать это, таская за собой сундук с одеждой на все случаи жизни. Тут все просто и понятно. Давай лучше, рассказывай, о чем ты таком ужасном думал, пока мы шли по лагерю, раз теперь не можешь из-за этого спать.

Об ужасном… Да нет, ужасными мои мысли не были, скорее самыми обычными, что и пугает. А думал я о том, что пока мы тут, стоило бы присмотреть кого из рабынь умеющих готовить. Причем по настоящему, а не как я.

– Давно надо. – Согласилась Хул. – Готовить ты и сам умеешь, тут ничего не скажешь, только вот дома тебе не сидится, а есть хочется каждый день. Так что идея хорошая. Непонятно правда, что ты тут увидел такого пугающего. Боишься, что мы все растолстеем как бочки? Или… Точно, денег на зиму не хватит. Ничего, приживем без повара. Раньше же обходились. Потом, у Мелисанды не так уж и плохо получается. Правда она иногда ошибается с солью и любит обугливать мясо, но ко всему можно привыкнуть.

– Дело не в деньгах, – Пояснил я. – а в том, что я думал как рабовладелец. Причем привычно думал, так как будто так и положено. Похоже, с каждым днем я все меньше играю роль, и все больше просто живу.

– Вот и хорошо, живи. Ведь так и должно быть. Если будешь играть, рано или поздно ошибешься. Да и всем вокруг будет куда легче, если ты перестанешь вечно притворяться обычным аболиционистом, и когда исчезнут все эти двойные правила. Многим и так сложно приспособиться к новой жизни, а тут еще если посторонних нет, то одни правила, а если на людях то другие. С ума сойти можно. Ну и, наконец, могу тебя утешить, ты все еще совсем не похож на настоящего рабовладельца, даже очень странного.

– Это почему?

– По миллиону причин. Только ведь ты их и так все знаешь, так зачем мне повторяться?

– Чтобы я их лучше запомнил, конечно. Потом знать и понимать, это две абсолютно разные вещи. К примеру, выбери самую главную. – Предложил я, радуясь, что удалось увести разговор в сторону от первоначальной темы про мою последнюю работу.

– А мне и не надо ничего говорить, ты сам все сказал. Просто, послушай сам себя. – Сказав это, Хул уселась ко мне вплотную, чтобы отчетливо видеть мое лицо. – Рабыня диктует свои правила, а ты даже не возмутился. Куда это годится?

– Ну…

– Потом, раз уж зашел такой разговор, объясни мне глупой, почему ты не хочешь купить ошейник для Лауры? По твоей милости бедная аргонианка застряла между рангами рабов. Кто она? Каковы ее права и обязанности? Должны ли другие выполнять ее распоряжения или нет? Миллион вопросов. Ладно, сейчас все знают кто такая Лаура, а что будет в будущем?

– Но Хул, ошейник…

– Покажет всем и каждому, а в первую очередь самой Лауре, ее место. Довольно высокое, надо сказать. Купив ей ошейник, а еще лучше сделав самостоятельно, ты подчеркнешь, что относишься к ней на полном серьезе. Что не передумаешь через пару секунд, увидев кого попривлекательнее, да и другим рабыням даст понять, что место занято и нечего на него претендовать. Так и Лауре будет спокойнее, и правила будут соблюдены. Потом, и о практической пользе забывать не стоит.

– Это какая интересно? – Уточнил я. – Твоя мифическая маскировка в расчет не принимается.

– Простая польза. – Принялась объяснять Хул. – Сам ведь знаешь, что рабам много куда закрыт вход. Вспомни недавние события, когда нашли Хабаси. Пустили бы меня на тот просмотр, если бы не поводок? Как бы ни так! И Лауру бы тоже не пустили. Теперь вспомни твои же собственные слова, что считаешь ее своей напарницей. Так как она сможет, если не участвовать, так хотя бы присутствовать на всевозможных собраниях, если ее туда не пустят?

– Так что же, из-за такой мелочи, Лауре постоянно носить ошейник?

– А почему бы и нет? Все должны привыкнуть видеть тебя в сопровождении Лауры. В этом случае ни у кого не будет возникать подозрений, если ты приведешь ее туда, куда обычно рабы не допускаются ни под каким видом. Все это будет выглядеть как обычные чудачества рабовладельца. Потом, и это даже важнее, ошейник показывает на то, что Лаура является твоей личной рабыней. Ну и, наконец, объясни мне простыми и понятными словами, чем тебе так не нравится ошейник?

– А разве это не очевидно? – Уточнил я. – Ошейник надевают на животных, чтобы их можно было отличить от их диких сородичей. Кроме того, он используется для того, чтобы привязывать животное или держать его около себя.

– А еще чтобы все знали имя хозяина. – Дополнила мои слова Хул. – Это все верно, но ты так и не сказал, почему ты против.

– Потому, что рабы это не животные, и надевая на них ошейник…

– Так, все понятно. Старая песня. – Перебила меня Хул. – Теперь ты начнешь говорить о том, что ошейник унижает раба, который его носит, сводя к уровню животного, и все такое прочее. Случалось мне все это слышать, причем не один раз. Не хочешь послушать, что по этому поводу думают сами рабы? Так сказать, взгляд с другой стороны.

– Рабы, или Хул?

– А есть разница? – Уточнила Хул. – Или ты решил, что для меня специальные правила придумали?

– А разве нет?

– Если взять сегодняшний день, и наши с тобой взаимоотношения, то ты будешь прав. Не совсем, но прав. Уровень взаимоотношений между хозяином и рабом всегда определяет хозяин. Причем в нашем случае все то же самое. Ты придумал свод правил для меня, вот мне и приходится их придерживаться. Как видишь, хоть и есть отличие в мелочах, а по сути ничего не отличается.

– Выходит, это я виноват во всех твоих выходках?

– Разумеется. – Уверила меня Хул. – Это одна из аксиом рабовладельческого строя. За все поступки раба отвечает хозяин.

– Значит, ты вовсе не хочешь изводить всех и каждого, придумывать вечные розыгрыши, и все такое прочее. Оказывается, это я заставляю тебя всем этим заниматься?

– Заставляешь? Нет, конечно! Но ведь позволяешь, а значит одобряешь. Выходит чтобы я не натворила, виноват ты. Почему не запретил?

– Запретишь тут. Разве можно запретить ветру дуть, или ночи сменять день. Сказать я могу, только вот будет ли толк?

– Будет. Куда мне деваться-то? – Ответила, пожав плечами Хул. – Но раз тебя именно такое положение вещей устраивает, то… Впрочем, нечего уводить меня от темы разговора. Это моя привычка, а вовсе не твоя. Сейчас же разговор идет об ошейнике, а вовсе не о поведении Хул.

– Ты в этом так уверена?

– Сирус, прекрати. Я серьезно, а он…

– А вот это уже моя фраза. – Возразил я. – Впрочем, хочешь серьезно, давай поговорим серьезно. Я прекрасно тебя понял. Действительно, поводок может оказаться полезным, только ведь Лаура впрочем, как и ты, уже имела дело с этим приспособлением. Значит, когда это будет нужно, то можно будет легко обойтись без всяких там тренировок. Зачем же мне тогда таскать на поводке Лауру или, к примеру, Ан-Дакру, если…

– И Хул.

– Вот видишь, как ты говоришь еще и Хул. Ты ведь тоже знаешь, что и как делать с поводком. Тогда зачем он нам сдался в обычной жизни? Что же касается ранга Лауры среди всех остальных, то я уже придумал, как выделить ее без всякого ошейника. Будем дома, сама увидишь.

– Ну хорошо, Лаура может и имела дело с поводком, а как насчет тебя?

– Ты что, предлагаешь и мне нацепить ошейник? Даже не думай!

– Тебе ошейник не положен, рангом не вышел. Однако у поводка два конца. Кстати, что это я. Вот, держи. – С этими словами Хул сунула мне в руки свободный конец поводка. – Вот, теперь все в порядке.

– Хул, не страдай ерундой. Ночь на дворе, кто увидит, держусь я за поводок или нет? Кстати, ты перестала бы крутиться, или села поближе, что ли. Сначала всучила мне поводок, а теперь выдергиваешь из рук.

– Ну вот, что я говорила! Ты совсем не умеешь пользоваться поводком. Если уж захотел чтобы я села ближе, то потяни за свой конец поводка, а не сотрясай воздух. Просто и понятно. Наконец тебе что, обязательно надо за него держаться? Это же лагерь работорговцев, значит тут всюду кольца, к которым можно прикрепить поводок. Около входа в шатер обязательно должно быть такое.

– Так что же мне теперь нужно вставать и искать это дурацкое кольцо? Будь дело днем, я бы еще подумал, но вот ночью… Даже не мечтай.

– Не хочешь привязывать поводок, тогда держи. Тут все просто. – Пояснила Хул. – А вообще ты сумел наделать кучу ошибок, когда на днях изображал опытного рабовладельца. Хорошо что я знаю, как положено вести себя в такой ситуации и подстраховала тебя, а что будет если на моем месте окажется кто-то совсем не опытный, к примеру та же Ан-Дакра? Наломаете же вы с ней на пару дров!

– Так объясни ей. – Предложил я Хул, переворачиваясь на спину. – Раз ты все так хорошо знаешь, то…

– Ничто не заменит практики. Потом практика нужна и тебе, так что покупай Ан-Дакре поводок с ошейником, и пусть привыкает. Сам говорил, что присутствие телепата, особенно в опасной ситуации, может тебе ой как пригодиться.

– Хорошо, уговорила. Раз это нужно для дела, то относительно поводка я подумаю, а вот ошейник…

– Сирус, с тобой все в порядке? Крепить поводок ты к чему собрался, если не к ошейнику? Нет, мне случалось видеть когда поводок крепили за большое медное кольцо продетое в нос, только это ведь куда хуже чем ошейник. Кольцо в нос вставляют как наказание, а вот ошейник это знак расположения хозяина. Чувствуешь разницу? Да и сомневаюсь я, что Ан-Дакре понравится носить в носу тяжелое кольцо.

– А если просто застегнуть поводок вокруг шеи? Тогда можно обойтись и без ошейника.

– Ага! А еще можно водить Ан-Дакру по улице голышом, или еще лучше на четвереньках. Думай что предлагаешь. Если уж тебе так загорелось ее унизить перед всем народом, то есть более простые способы.

– Унизить? – Удивился я. – А разве не лучше…

– Не лучше. – Перебила меня Хул. – Ты хоть бы изучил местные обычаи, рабовладелец фиговый. Если тебе это не известно, то подобным образом приковывают в качестве наказания, или когда ловят беглых. Даже на рынке рабов используют ошейник, а ведь с рабами там не церемонятся. Пусть даже сама Ан-Дакра и не знает этого обычая, но можешь мне поверить, ей быстро объяснят.

– А…

– Только не спрашивай, откуда взялся такой обычай. Я этого не знаю. Возможно, так поступают из-за того, что беглых, да и сильно провинившихся рабов, обязательно приковывают, чтобы не убежали до наказания. А, учитывая, что ошейника под рукой может и не оказаться… Впрочем, это только версия. Если интересно, расспроси рабовладельцев, может они знают точнее. Меня же в такие тонкости никто не посвящал.

– Ну хорошо, тут тебе виднее. Если…

– Значит, я могу надеяться, что ты купишь поводок и ошейник для Ан-Дакры?

– Можешь. – Согласился я. – Хотя мне этого совсем и не хочется.

– И еще Лауре.

– А Лауре то зачем?

– Сам подумай, если ты что-то покупаешь одной, то нужно тоже купить и другой. У рабов не так много вещей, которые они, пусть с натяжкой, но могут назвать своими. Так вот, ошейник один из них. Купи ошейник только одной, и она автоматически станет более важной, чем другая. Вспомни, ошейник это не только способ закрепить поводок, но и признак по которому всегда можно отличить личную рабыню.

– Хул, а может я куплю Лауре…

– Ага, если эта вещь будет дороже, то Лаура станет над Ан-Дакрой, а если дешевле… Нет уж, все должно быть одинаковое. Потом, я же не предлагаю надеть на них стальные ошейники! Зайди в Вивек к любому ювелиру, а там…

– А зимой мы что, будем есть эти ошейники? – Прервал я Хул. – Где мне на все это деньги взять?

– Тогда купи, или еще лучше, сделай сам стальные ошейники, а когда появятся деньги купишь что получше.

– Хорошо, я подумаю. – Согласился я.

После этого мы немного помолчали. Я продолжал лежать на спине, наслаждаясь тишиной и покоем. Рассматривал звезды над собой, а Хул сидела рядом. Видно ее не было, но вот слышно было. Время от времени она ворочалась, шурша одеялом и задевая цепочку поводка, которая отзывалась тихим звоном. Так прошло с десяток минут, пока не появился еще один ритмичный звук. Я поначалу не понял, откуда он, но взглянув на Хул, все понял. Судя по всему, она изрядно замерзла, но упрямо отказывалась это признать и уйти в шатер.

– Вот что Хул, нечего тут мерзнуть. Марш в шатер.

– Не а. – Ответила Хул, продолжая стучать зубами. – Только вместе с тобой.

До чего упряма! И ведь не переспоришь. Будет сидеть, и мерзнуть, пока не оледенеет, но не уйдет. Что же, пришлось вставать и возвращаться в душный шатер. Не замораживать же Хул. В шатре Хул тут же, без всяких там уговоров, залезла на одну из кроватей, завернувшись в одеяло, так что только нос торчал наружу.

– Холодище. – Шепотом, чтобы не разбудить других, прокомментировала она погоду.

– Сейчас согреешься. – Уверил я Хул. – Если холодно, возьми еще пару одеял с соседних кроватей, и давай спать.

– Не а.

– А теперь что?

– П… Поводок. – Пояснила Хул, все еще не прекратив дрожать. – Его надо пристегнуть к кровати.

Пришлось мне пристегнуть поводок, предварительно уложив Хул, а то ведь она так и сидела, завернувшись в одеяло. После, я накрыл ее всеми свободными одеялами, и уже собирался лечь спать как…

– Сирус, а ты так и не сказал, почему не смог уснуть. – Спросила Хул, высунувшись из-под всех одеял.

– Завтра. Все расспросы завтра. А сейчас спи, наконец. – Сказав это, я завалился на свою постель, демонстративно отвернувшись от Хул.

Нет, дай ей волю она пол дня проговорит. Потом, не буду же я ей на самом деле рассказывать, где был, и чем пришлось заниматься. Да и не зачем ей это знать? Хватит и того, что мне самому не скоро удастся забыть этот кошмар. Ведь столько всего видел, но вот такого…

– Рассказал бы, глядишь и тебе самому легче бы стало. – Услышал я голос Хул, которая за неимением лучшего собеседника, обращалась ко всей вселенной. – Зачем все в себе держать?

–  Вот ведь неугомонная и безобразно любопытная личность . – Подумал я, не оставляя попыток притворится спящим. – Ничего, рано или поздно сон возьмет свое и она успокоится. Просто нужно еще немного подождать.

– Общеизвестно, если хранить все проблемы в себе, то это обязательно создаст новые, еще более сложные проблемы. Сколько не притворяйся, все одно не поверю, что все было в порядке. Обычно после задания тебя не добудишься, а тут… – Хул задумчиво замолчала.

Я ответил ей тем же, если так можно выразиться. Таким же молчанием. Сплю я, разве не понятно?

– Если уж тебе на себя наплевать, то о других подумай. – Продолжила разглагольствовать Хул, которой видимо было не понятно, что я сплю. – Раньше твоя жизнь принадлежала только тебе, но то было раньше. Помнишь, мы уже говорили об этом на улице? Так вот, среди тех, кто теперь от тебя зависит, имеется и Хул, которой еще ох как жить хочется. Заметь жить, а не существовать в виде скелета.

Тут Хул сделала небольшую паузу. Видимо, ожидала моего ответа. Только вот что я мог ей сказать? Рассказать о том на что нагляделся, выполняя последнюю работу? Только вот зачем Хул ночные кошмары? Да и как рассказать об этом? Не знаю.

– Вот ты подумал, как долго сможет выжить на эбонитовых шахтах та же Лаура? – Продолжила, так и не дождавшаяся ответа Хул. – Год, в лучшем случае два. Редко у кого хватает здоровья протянуть хотя бы лет пять. Да ладно Лаура, она хоть сколько-то сможет продержаться, а как насчет Ниры, Налии, Мелисанды и всех прочих? Что же до Ан-Дакры, то у нее не будет даже и шанса приспособится. Ее тут же прихлопнут. Не забыл, при каких условиях с ней встретился? Тебе что, совсем не жалко Ан-Дакру?

– Хул, ты спать сегодня будешь? – Вполголоса спросил я. – Если уж ты уснуть не можешь, то хоть дай другим поспать.

– А может я волнуюсь, из-за того, что с тобой там приключилось, вот и не могу уснуть. Вот сразу как услышу, что ты там скрываешь, сразу успокоюсь и усну. Обещаю.

– Да ничего такого особенного там не было. – Сказал я, встав с постели и усаживаясь рядом с Хул. На улицу я ее больше не потащу, а в шатре лучше не шуметь. Хаджитки обладают довольно чутким слухом и потому их очень легко разбудить. – Нужно было устранить некроманта, на вроде того, что хотел сделать из тебя ходячий скелет.

– Нет уж, начал говорить, так говори все. – Отозвалась Хул. – С некромантами ты и раньше встречался, а вот такой реакции я у тебя еще не видела. Так в чем отличие? Кстати, слезь с моего хвоста, это тебе не подушка, чтобы на нем сидеть.

Я привстал, и Хул вытащила из-под меня хвост, с удобством свернувшись на кровати. При этом и мне, чтобы было где сидеть, место осталось. Хитрая Хул приготовилась слушать столько, сколько понадобится. Причем сделала это так, чтобы исключить любые мои попытки сократить разговор. Мол, стоя долго не поговоришь и все такое прочее.

– Отличие… – Я уселся на освободившиеся место. – Отличие заключалось в зомби. Случалось видеть?

– Однажды было, правда издалека и не долго. Жутковатая штука, во всяком случае, с виду.

– Не только с виду. С зомби очень сложно сражаться. Во-первых, его нельзя убить, поскольку зомби уже мертв. Единственный способ справится с зомби, это изрубить его на куски, причем, чем меньше будут эти куски, тем лучше. Впрочем, даже в этом случае, зомби будет продолжать атаковать. Вот только представь, отрубаешь ему руку, и получаешь однорукого зомби, что и не заметил повреждения, да еще и руку, что все одно ползет в твою сторону. Веселое зрелище?

– Бррр! – Согласилась Хул.

– Вот именно. Потом это не все. Зомби нельзя напугать, оглушить, дождаться пока он истечет кровью или устанет. У зомби нет мест, куда нужно ударить, чтобы завершить бой одним ударом. Наконец зомби все равно победит он или нет, да что там победит, зомби абсолютно не волнует останется ли он после боя целым или будет уничтожен. Сложный противник. Хорошо хоть разумом не отличается, и так с ним сложно.