Текст книги "Освободите тело для спецназа (СИ)"

Автор книги: Сергей Шемякин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Г л а в а 58

В астрал Глеб вышел легко. Видно сказались бурный день и ночь проведённая с Кэрол. В общем, за прошедшие сутки, сержант Советский Спецназ не посрамил, да ещё и утром добавил маленькую злую контратаку на сладкое девичье тело:

– Это, чтоб тебе стриптизера какого-нибудь не захотелось, – сказал он ей на ушко, добившись очередного оргазма.

– Какой стриптизёр, милый, – ты и в постели настоящий герой, мне переживаний на полгода хватит, – благодарно поцеловала девушка Глеба.

В душ она шла широко расставив ноги. Не жаловалась, но и дураку было понятно, что там, он ей своим штыком, всё натёр. Глеб завидовал сам себе – ох и красивая у него невеста! «Убью гадов! Попробуйте только руку к ней протянуть!»

Они вместе позавтракали и сержант счёл нужным провести небольшой инструктаж:

– Подарок положи в сумочку, протянул он ей маленький дамский револьвер двадцать второго калибра. (Никелированный чудо револьверчик, предварительно позвонив, вчера притащил вместе с лицензией Митчелл, в качестве подарка от награждённых полицейских. Кэрол он очень понравился. Вещица была действительно изящной и красивой. Весила всего двести семьдесят грамм.) Если вдруг придётся стрелять, то стреляй не думая. Из такого человека не убьёшь, но остановишь сразу. Револьвер заряжен, из сумочки без дела не доставай и подружкам не показывай, а то не хватало на девичнике несчастного случая. И вообще я за тебя очень переживаю, родная. Когда ты около меня, то мне спокойно, – поцеловал он в щёку Кэрол, легонько обняв за плечи.

– Ты знаешь, Рич, мне тоже, – прижалась к нему девушка, обняв обеими руками.

– Хотя ФБР говорит, что основных фигурантов дела уже взяли, но бережёного и Бог бережёт. Может быть повторная попытка похищения. Полгорода уже знает, что ты выходишь замуж и у тебя намечается девичник. Гостиница место людное, могут подсыпать вам снотворное, наркоту или что-то возбуждающее. Почувствуешь что-то неладное, сразу звони мне и Митчеллу. Я через три минуты приеду, гостиницу я эту знаю, она недалеко. Номер то хороший сняли?

– Да, триста первый – люкс.

– Люкс – это хорошо. Только много не пейте. Пьяная женщина себе не хозяйка. В общем веселитесь. Ты у меня умненькая, сообразишь что к чему, главное по сторонам посматривай. Я буду дома тебя ждать. Закончится у вас, позвони, я приеду в любое время.

– Береги себя, – сказал он девушке на прощание, проводив вниз к припаркованной машине.

Поднявшись к себе на второй этаж, он позвонил лейтенанту.

– Дэйв, Кэрол поехала. Сначала к себе домой, переодеться и сделать причёску, а затем в гостиницу у Старого моста. Номер триста первый люкс. Сбор у них на четырнадцать часов.

– Не волнуйся друг, невеста твоя под колпаком Дейтонской полиции. Доведут, проследят, и домой доставят. А в гостинице уже с утра пара агентов воздух нюхает. Номер уже проверили. Закладок нет, жучков и видеокамер нет. Гостиничная охрана проинструктирована. Так что спи спокойно после бессонной ночи.

– А ты откуда знаешь про бессонную ночь?

– Догадываюсь! Методом дедукции.

– Ладно, Шерлок Холмс, к шестнадцати часам жду с ребятами.

– Придём обязательно, но на час. В восемнадцать в нашем баре чествование награждённых.

– Ладно, тогда до встречи. Пойду действительно отдохну.

Отдыхать сержант естественно не пошёл. Съездил в супермаркет, набрал закуски и выпивки для мужиков, для Кэрол всяких вкусностей и бутылку шампанского. Переоделся в спортивные штаны и футболку, и сел сочинять весточку родным. Записку написал на маленьком кусочке бумаги чуть больше спичечного коробка. Глеб сомневался, что и такой кусочек сможет протащить по астралу до Самары. Он просто никогда не пробовал так делать. Затея могла выйти боком. Но на эксперименты времени не было.

«В крайнем случае брошу и всё», – успокоил он себя. Записку положил на край столика, чтобы было удобнее схватить пальцами за свисающий уголок.

В астрал сержант вышел легко. Повисел немного в углу комнаты, быстро облетел вокруг дома, осмотрел подступы к квартире и вернулся назад. Всё было штатно, никаких неожиданностей не намечалось.

Глеб приблизился к столику, двумя пальцами легко подхватил маленькую бумажку и начал настраиваться на Самару. Представил себе свою комнату с весёлыми виниловыми обоями, письменный стол, кровать, полки с книгами и прыгнул. Астрал привычно зашипел, смазывая всё вокруг в серебряно-голубые полосы, но спустя десяток секунд Глеб понял что начались неприятности. Невесомая бумажка в руке начала приобретать вес, цвет полос сместился в сине-фиолетовый спектр, а вместо размеренного шипенья обтекающих астральных струй слышалось недовольное гудение трансформатора. «Кажись, приплыл. Подставился по полной, мудак!» Бумажка в руке уже весила килограмм пять, а трансформатор гудел просто угрожающе У-У-У-У!

***

– Оля, сходи, посмотри, кажется у Глеба в комнате что-то хлопнуло.

***

– «Бросать надо!» Ощутимый хлопок и тишина. «Кажись финиш! Не зря Зверев сто раз говорил, что главное оружие спецназа это голова! И не кирпичи ею колоть, а думать. Думать и ещё раз думать! Патронов на всех не хватит! Слава Богу, что обошлось». Глеб из-под потолка обвёл взглядом СВОЮ комнату, тускло освещённую уличным фонарём и расплылся в улыбке: «Мать честна, Я всё-таки дома!!!»

Щёлкнул выключатель, загорелся свет и в комнату влетела сестрёнка. Взгляд её настороженно пробежали по комнате и замер на порхавшей бумажке. Треклятая записка, покувыркавшись приземлилась на письменный стол. «А ведь могла и взорваться или сгореть, кто её знает сколько энергии за время переноса накопила! – подумал сержант. – Хлопок то был сильный. Хорошо вовремя отпустил. А то бы стал призраком без пальцев».

Ольга схватила бумажку и помчалась назад на кухню, где сидели родители. Гостей с поминок уже проводили, Стол в большой комнате убрали, посуду помыли и сели всей семьёй на кухне, как было привычно и удобно.

Сержант тут же подхватился и устремился за сестрой.

– Пап, я свет включаю, а эта бумажка в воздухе порхает и прямо на Глебов стол.

Батя сидел в «парадном» пиджаке с тремя орденами и держал в руке рюмку водки. Отец Глеба, Ткачёв Николай Петрович, работал на заводе Куйбышевского агрегатно-конструкторского производственного объединения токарем шестого разряда. Был награждён двумя орденами «Трудовой Славы» и орденом «Знак почёта». Завод производил шасси для разных типов самолётов, как военных, так и гражданских. А отцовы друзья из девятнадцатого цеха, Семён Лыхварь и Виктор Варлашин имели по шесть орденов. У дяди Вити был даже орден Ленина. И ведь было за что! Министерство авиационной промышленности выпускало несколько сотен самолётов в год [18]18
  С развалом СССР и экономическим кризисом 1998 года авиационная промышленность потерпела сокрушительный спад производства. Если в СССР выпускалось 450 – 550 самолётов и 300 – 400 вертолётов в год, то в 2010 году (абсолютный минимум) выпущено 6 самолётов и 8 вертолётов. Выход из СССР Украины и Узбекистана (Днепропетровск, Харьков, Запорожье, Ташкент) отсёк РФ от производства транспортных самолётов. РФ в настоящее время вынуждена под транспортные самолёты переоборудовать пассажирские машины. Проведение приватизации, реформ московских и питерских реформаторов, отсутствие государственных заказов и финансирования привело к фактическому уничтожению ряда конструкторских бюро и заводов в Москве, Ульяновске, Саратове, Самаре, Казани, Уфе, то есть в центральной полосе России. Остались производства в Сибири (Новосибирск, Иркутск) и Дальнем Востоке (Комсомольск – на – Амуре), способные производить боевые самолёты в непосредственной близости с Китаем. В случае начала боевых действий Российская федерация будет лишена возможности производить истребители и бомбардировщики. План Правительства, выделив свыше 4 триллионов рублей к 2020 году закупить 600 самолётов и 1100 вертолётов для Вооружённых сил РФ носит декларативный характер, по принципу «мы вам деньги – вы нам стулья». Абсолютно не учитывая отсутствие квалифицированных авиационных рабочих и инженерно-технического состава для развёртывания производства, необходимость возобновления и реконструкции производственных фондов. Сомнения возникают и на предмет наличия лётчиков, способных управлять как гражданскими, так и военными машинами, поскольку государственная подготовка военных лётчиков стараниями господина Сердюкова развалена, а гражданских пилотов отсутствует вообще. Уже сейчас в гражданском флоте существует значительная нехватка обычных пилотов. (Здесь и ранее примеч. автора)


[Закрыть], люди работали на Родину, на её мощь и безопасность, не жалея себя, бывало по десять и даже по двенадцать часов в смену. Тот же Куйбышевский 18-й Авиационный завод, выпускавший в войну штурмовики ИЛ-2, когда Глеб уходил в армию, уже выпустил свыше 900 бортов ТУ-154, помимо этого производя и противолодочные бомбардировщики ТУ-142.

Отец поставил рюмку и взял бумажку: – Мелковато написано. Мать, ты в очках, прочитай.

Мама взяла записку, пригляделась и начала читать:

– Здравствуйте мои дорогие, мама, папа и Ольча!

Мама растерянно остановилась, сняла очки и посмотрела на отца:

– Коля, как же так? Подписано: «Глеб» и дата сегодняшняя стоит?

Губы её мелко задрожали, и из глаз потекли слёзы.

– Давай сюда, Тая! – забрал записку отец. – Олька, мигом мне очки с серванта принеси!

Пока сестрёнка бегала Глеб кинул взгляд на стол. На столе в рамке стояла его фотография в военной форме, которую он посылал после года службы. Угол фото был перехвачен чёрной ленточкой. Перед фото стоял стакан с водкой, накрытый куском чёрного хлеба, а на хлебе лежал орден «Красной звезды». Перед стаканом лежала бумага, где крупными буквами было написано «Благодарственное письмо». «Кажется и дома наградили!» – мелькнула мысль.

Отец неспешно достал очки из футляра и начал читать вслух:

«Здравствуйте мои дорогие мама, папа и Ольча. Хотя тело моё лежит в земле, но я жив. Сорок дней живу в теле американца. Уже освоился и привык. Вот в качестве призрака выбрался вас навестить. Я сейчас здесь, вас вижу и слышу. По возможности позвоню или навещу. В Америке меня зовут Ричард. Записку уничтожьте. Целую. Глеб».

– А число то действительно сегодняшнее. Может розыгрыш чей-то? Но такими вещами у нас не шутят, – пробурчал отец. – Доча, давай ещё раз расскажи как ты эту бумажку нашла.

– Как-как?! – встрепенулась сестрёнка. – Зажгла свет у Глеба в комнате, а она по воздуху кувыркается и на письменный стол падает.

М-м-да! – протянул отец, – всё бы хорошо, но не верится что-то.

– Меня Ольчей только Глеб называл – сокращённое от Олечка, – вставила свои пять копеек Ольга свет Николаевна.

– Глебушка, ты сейчас здесь и нас слышишь? – с дрожащей надеждой в голосе спросила мать.

– Слышу мама, слышу. Да что толку. О! – сообразил сержант. Он поднял со стола свою записку и поднёс к свечке, что горела около портрета. Записка сгорела. Родные от удивления примолкли. Первой встрепенулась мать:

– Сынок, значит ты здесь и нас слышишь. Мы все тебя очень любим и надеемся на встречу.

– Я тоже вас всех люблю, – погладил он мать по голове и она почувствовала его руку.

– Я чувствую твою руку, ты погладил меня по волосам, – сказала она.

– Глеб, и меня тоже погладь, – попросила сестрёнка. Он погладил и русые волосы сестрёнки. – Я тоже тебя чувствую, – восхищённо произнесла сестра. Сержант шутя подхватил несколько невесомых прядей её волос и попытался намотать ей на нос, но длинные волосы за аккуратный носик не очень то хотели цепляться. Но все это увидели.

– Глеб, твои командиры письмо из части прислали, – поднял батя документ и положил его на раскрытую ладонь, с надеждой что сын его сейчас возьмёт.

Сержант и взял, но поскольку бумага была толстой и тяжёлой, то пришлось опустить письмо на край стола.

«Уважаемые Таисия Дмитриевна и Николай Петрович, Ваш сын сержант Ткачёв Глеб Николаевич пал смертью храбрых в бою с бандой боевиков, пытавшихся осуществить подрыв горной дороги при проходе колонны советских войск. Ваш сын, выполняя задание Министерства Обороны СССР по охране и разведке участка дороги в Нагорном Карабахе обнаружил закладку фугаса на горном склоне. Место минирования охранялось вражеским снайпером, который произвёл несколько прицельных выстрелов по сержанту Ткачёву. Будучи тяжело раненым в бёдра ног, Ваш сын отважно вступил в бой и сумел уничтожить подрывника, а затем, сменив позицию и снайпера, ранившего его. Помощь подоспела через двадцать минут, но Ваш сын уже погиб от кровопотери из ран. Тело Вашего сына будет доставлено по месту жительства для захоронения с воинскими почестями.

Командование части благодарит Вас Таисия Дмитриевна и Вас Николай Петрович за воспитание Вашего сына смелым и отважным воином, патриотом своей страны. Ведь его умелые действия помогли спасти жизни десяткам советских солдат. Сержант Ткачёв Глеб Николаевич за свой подвиг и стойкость при выполнении солдатского долга представлен к правительственной награде (посмертно).

Низкий Вам поклон.

Командир войсковой части 35564-С полковник В.С. Шумарин.

Заместитель командира по политической части подполковник Э.Г. Данилов».

Показав, что прочитал, Глеб подтолкнул Письмо дальше на стол.

– А это, – дотронулся отец до ордена, – майор из военкомата приходил неделю тому назад, награду твою вручил. Письмо то на четвёртый день пришло, как тебя убили. А тело через неделю привезли в цинке. Цинк мы вскрыли, похоронили в обычном гробу, в форме. Почётный караул стрелял трижды, да и народу на похоронах было много. Одноклассники твои были, из института девчонки, спортсмены из секции, ну и с работы моей и материной. Майор сказал, что ты отличным солдатом был, если сумел диверсанта завалить и со снайпером посчитаться. От снайпера уйти почти невозможно. От воинской части на похороны приехал старший лейтенант Козырев и дружок твой Димка Жохов, он твой берет нам передал. Ну и рассказал что можно. Козырев всё больше отмалчивался. Димка говорил, что неприятности у него: убили трех диверсантов, одного в плен взяли, а потеряли двух солдат. Хорошо что задачу выполнили, ничего подорвать не дали, а то бы сожрали вашего старлея. Хотя мне ваш командир группы очень даже вдумчивым мужиком показался. Я бы с таким в разведку пошёл.

Отец вдруг встрепенулся, прервав размеренную речь, видно прорезалась какая-то мысль: – Оля, быстро неси пару газет и ножниц сколько есть. Будем буквы вырезать! Глеб, ты же можешь двигать лёгкие бумажки?!

Сержант мог, но уже чувствовал, что время начинает поджимать. Сестрёнка принесла всё нужное секунд за тридцать и вся семья по-стахановски принялась вырезать буквы из заголовков. Глеб работал пальцами быстро, выкладывая буквы в строку: «время… уходить… целую… встретимся… люблю… всех…» Он скомандовал возвращение, чувствуя, что через несколько секунд его начнет засасывать самопроизвольно.

В тело Хадсона удалось вернуться успешно. Чувствуя слабость, он еще минут двадцать полежал на кровати, вспоминая встречу с родными и улыбаясь. Родных повидать – для солдата за счастье. А уж дома то сколько разговоров будет…

Глеб встал, направляясь на кухню, готовить нехитрую мужскую закуску. Всё у него было хорошо. Впереди ждала свадьба, любимая девушка и свадебное путешествие. Только пока он, быстро работая ножом, пластал ветчину, сыр и колбаску, в голове потихоньку крутилась мыслишка:

«А не съездить ли нам на месячишко домой. В России уж точно никакие американские бандиты не достанут. Там не у них – там у меня всё схвачено. Надо будет с Кэрол поговорить на эту тему. В Америке хорошо, но домой то ведь хочется! Очень хочется…».

Спецназ всегда надеется вернуться!