Текст книги "Сеть (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

– Не хочу брат, расстраивать тебя заранее, но для нее это слишком близко.

Полина ускорила метаболизм совсем немного, расстояние было небольшим, чтобы выкладываться. Организм рассчитал вес, форму снаряда, траекторию и выдал Полине результат. Мяч вырвался из рук белой молнией и угодил в бутылку, подбросив ее вверх. Оливер замер, не имея сил что-то сказать по этому поводу. Потом он повернулся к Генри.

– Слушай, у нас сегодня вечером дружеский матч с другой школой, можно я попрошу ее сыграть за нас?

– Эй, это моя девушка.

– Зажал?

– Нет, надо ее спросить?

Оливер предложил Полине сыграть за их школу. На матчи по бейсболу было принято ходить семьями, и сегодня как раз был такой день, когда родители Генри собирались на стадион.

– Я правил не знаю. Я могу только бросать.

Семья Генри в десять пар глаз смотрела на нее умоляюще. Честь школы и команды, в которой играл сын, не была пустым звуком. Пришлось согласиться. Оливер сгонял в школу и принес несколько комплектов формы, чтобы выбрать подходящую. Рост и размер Полины подходил для четырнадцатилетнего подростка. Не сходилось немного в груди.

– Слушай, форма тебе очень идет. – Генри с удовольствием посмотрел на Полину.

Ей и самой нравилось свое отражение в зеркале.

Школьный стадион вмешал три тысячи зрителей, и все места были заняты. Полине рассказали про простые правила питчера, не дать отбивающему попасть по мячу. Она вышла в составе школьной команды. Волосы были убраны под бейсболку, так что зрители не поняли, что в составе команды есть девушка. Зато, в команде противников это заметили и не преминули посмеяться над ними. Оливер только криво ухмылялся.

Все разошлись по своим местам. Полина перед началом игры предупредила мальчишку, который должен был быть кэтчером, чтобы тот готовился ловить быстрые мячи. Тот отнесся серьезно к ее предупреждению. Он смотрел видео, на котором Полина попала в бутылку.

Отбивающий команды противника крутил биту в руках. Ему хотелось показаться перед девчонкой старше своих лет, для чего он смачно плюнул себе под ноги и занял стойку. Его вид говорил о том, что он поймает любой мяч. Полина просчитала траекторию мяча, чтобы он сделал небольшую дугу, обогнул игрока с битой и попал прямо в перчатку кэтчеру. Небольшое ускорение метаболизма, бросок. Как в замедленном кино среагировал отбивающий на пролетевший мимо него мяч. Кэтчер, как и предупреждала Полина, не стал шевелиться, просто принял мяч, едва удержавшись на месте.

Половина трибун закричала в восторге, а половина недовольно загудела. С отбивающего сошел весь гонор. Он растерянно смотрел на игроков своей команды и пожимал плечами. Кэтчер тряс отбитой рукой, но улыбался через решетку защиты. Отбивающий пропустил все мячи, кроме последнего. Полина намеренно запустила мяч в биту, выбив ее из рук. Такого бейсбола местная общественность еще не видела. Трибуны взрывались после каждого броска, а после фееричного выбивания биты начался настоящий рев.

Игра удалась. Игроки команды по-свойски хлопали по плечу Полину и говорили ей комплименты. Ей и самой было приятно пользоваться сверхспособностями не для защиты своей жизни, а вот так мирно, для общей пользы. Генри приревновал Полину к команде, хотя и не мог показать этого внешне. После игры он отклонил предложение родителей игроков посидеть в кафе, отметить победу. Семейство Макдауэлов устроило праздничный ужин дома, благодаря энергии сестер, больше похожий на сватовство.

Уезжать пришлось ранним туманным шотландским утром. Родители проводили сына с тяжелым сердцем. Мать пустила слезу. Им не объяснили точно, зачем Генри понадобился Интерполу, отделались общими формулировками, что могло насторожить еще больше. Братья, наоборот, загордились братом. По их подростковым понятиям, брат находился при важном деле, рискованном и благородном. Полина усиливала этот образ. Сестры Генри ждали романтического продолжения отношений брата с Полиной. Они одобрили ее кандидатуру безоговорочно, и все, кроме самих Полины и Генри, были уверены, что между ними уже что-то есть.

До России добирались по воздуху, транспортным самолетом, где не требовалась регистрация. Комфорта было мало, но и такой же была вероятность, что их вычислят. Когда подъезжали к деревне, Полину одолело сильное волнение. Родители не были предупреждены, поэтому встреча должна была получиться эмоциональной. Завидев родной дом, девушка поняла, как сильно ей не хватало его. Полина попросила подождать всех в машине, чтобы без свидетелей предаться радости воссоединения семьей. Она ожидалась очень бурной.

Полину незаметно пробежала по садовой дорожке. Открыла входную дверь и вошла. Мама уже пришла с работы и возилась с посудой на кухне. Она услышала шум в прихожей.

– Юра, администрация опять сказала, что наш газон отрос больше, чем нужно. Пострижешь? – Мать не обернулась.

– Привет. – Негромко сказала Полина.

Эффект же был, как от разрыва бомбы. Мать резко обернулась, выронив из обессилевших рук тарелку. Секунду они смотрели друг на друга, а потом, с воем, бросились друг другу в объятья. Обе рыдали, отстранялись друг на друга, чтобы насмотреться, и снова сцеплялись. Мать пыталась, что-то спросить, но голос ее подводил.

– Где, папа? – Полина нашла в себе силы.

– На речке, каждый день ходит. Подолгу.

– Набери ему.

Мать одной рукой пыталась вызвать отца, а второй утирала слезы, которые не хотели прекращаться.

– Юр, иди домой, Полина вернулась, иииии... – Не удержалась она и дала ревака.

– Живая? – Отец испугался, что слезы по трагическому поводу.

– Даааа, с ней все хорошо. – Мать повернула камеру на Полину.

Полина помахала рукой отцу.

– Папа, мы тебя ждем.

Отец отключился. Не стал тратить время на разговоры.

Полина, пока дожидались отца, рассказала о том, что приехала не одна и вкратце обрисовала ситуацию.

– А как же университет? Выгонят же, за пропуски?

– Попробую «академ» взять. За год все образуется. В Интерполе я под присмотром. И там могу принести пользу для расследования.

– Господи, как же тебя так угораздило вляпаться?

– Случайность.

В дом забежал отец. Не раздеваясь, он бросился к дочери, поднявшейся навстречу ему, и крепко обнял ее, усыпая макушку поцелуями. В глазах его стояли слезы, но он держался.

– Теперь, я могу звать в дом своих знакомых?

Большой стол в кухне пригодился по-настоящему, только сейчас. Традиционному русскому гостеприимству с обильной едой и крепкой выпивкой нужно было место. Родители не могли наглядеться на дочь, но не забывали про гостей. Мать подкладывала еду, а отец не забывал подливать в пустые рюмки. Генри держался молодцом, а вот лейтенант Ягло немного перебрал.

После званого обеда компания выбралась во двор. Отец вспомнил про распоряжение администрации подстричь газон, и пьяная компания принялась помогать ему, стричь газон. Мать, пользуясь тем, что мужчины дурачились, отвела Полину в сад, посидеть на качелях.

– Этот юноша с тебя глаз не сводит. – Она говорила про Генри.

– Да? Ты заметила?

– А то? Невооруженным взглядом видно. Парень влюбился.

– Я не знаю, мам. Когда мы бываем одни, мы как-то не можем найти подход друг к другу, как будто стесняемся сделать шаг первым.

– Он тебе тоже нравится?

– Вообще-то, да. Я думаю, что он комплексует передо мной, что я такая суперспособная, а ему тоже хочется показать свою силу. Он ведь мужчина. Для гармоничных отношений всегда лучше, когда женщина слабее.

– Это так. Сильная женщина либо одинока, либо она мужик. Ведь тогда в супермаркете, когда свет отключили, подумала, что ты привираешь про свои способности. Сейчас чего только не придумают, могли и линзы какие-нибудь сделать, чтобы в темноте видеть.

– Как оказалось, нужды во многих изобретениях нет, потому что наш мозг способен на многое, только дай ему правильную программу. Из-за этих способностей за мной и охотятся.

– Не могу до сих пор в это поверить. Мои коллеги в школе спрашивают про тебя, а я им ничего не могу сказать вразумительного. Про способности вообще ничего не говорила никому, ни им, ни полиции.

Подошла Мориц, которую утомила возня мужиков возле газонокосилки.

– Не помешаю?

– Присаживайтесь.

Мать с дочерью уступили место для капитана.

– Еще немного, и от вашего газона ничего не останется. Что не постригут, вытопчут.

– Пускай, Скоро снег ляжет, не видно будет.

– Полина вам уже рассказала, что она идет свидетелем, но это юридически, фактически, она будет нам помогать. Для вашего общения выделят секретный шифрованный канал связи.

– Спасибо. Вы берегите дочку. Она у нас одна...

– Мааам! – Перебила Полина.

– Разумеется, нам нужны ее консультационные услуги и показания. У нее даже не будет необходимости покидать убежище.

– Я всегда считала, что мы достигли золотой эпохи, когда преступления случаются так редко, что за всю жизнь может и не случиться рядом с тобой, а тут бац, с дочерью.

– Несколько дней назад я тоже была уверена в этом, но оказалось, что я ошибалась, а нам это намного непозволительнее, чем вам.

– Спасибо, что нашли возможность повидаться с дочерью. Нам с отцом это было очень нужно.

– Все будет хорошо.

Женщины не сразу заметили, что шум газонокосилки перед домом прекратился. Мужчины сбежали. Мориц это встревожило. Профессиональная привычка заставила искать следы преступления. Кроме примятого газона, постриженного с большими пропусками, никаких других улик не было.

– Я знаю, где они. – Догадалась мать. – Они на речке. Теперь отец поехал знакомить их с Варваркой, Игорьком и Валеркой. Хотя, Игорька, кажется, журавль съел.

Она набрала мужу. В терминале появилось его довольное лицо, и такие же довольные лица Генри и Ягло. Они сидели на берегу, перед ними стояла бутылка водки, посуда и кое какая закуска.

– Юр, вы там не перестарайтесь. Коллектив у вас международный, как бы чего не вышло.

– Всё нормально, не боись, мужикам нравится.

– Полина, все хорошо! – Крикнул в камеру Генри.

В руках у него сидела лягушка. Он вытянул губы и осторожно чмокнул лягушку. Мужики заржали.

– Это моя принцесса. Твой папа назвал ее Гюльчатай. Я без ума от нее.

– Юр, если через час не придете, мы сами к вам придем.

– Тогда несите с собой, у нас для вас не взято.

Мать отключила терминал.

– Извините, мужики.

– Ничего, я их прекрасно понимаю. Может и мы, пойдем по стопочке, у меня все утряслось в желудке. – Предложила Мориц.

К ее предложению отнеслись с пониманием.

На следующее утро позвонили из компании, обслуживающей унитазы, с предложением поменять сенсор. Им показалось подозрительным, что он выдал с утра слишком одинаковые анализы у всех, кто им воспользовался. Матери пришлось их успокоить, и объяснить, что никакой ошибки нет.

– Нам надо чаще ездить в гости по служебным делам, капитан. Я получаю массу положительных эмоций. – Поделился с утра лейтенант Ягло, хотя по его лицу можно было предположить обратное. – Служба так изматывает нервную систему.

– Боюсь, что так вы быстро потеряете форму, лейтенант.

Ягло закатил глаза. Он не мог понять, почему даже в неформальной обстановке, капитан старается разговаривать, как начальник.

– Псс! – Просвистел отец Полины, привлекая внимание Ягло

Тот удивленно на него посмотрел.

– Полечиться хочешь?

– Как?

– У меня наливка вишневая есть. Сам настаивал. Во! – Показала поднятый большой палец.

– Юр! – Мать Полины услышала, как мужики сговариваются. – Хватит тебе!

– Я же не ради себя. Человек болеет. Вишневка, она же безвредная, я бы даже сказал, полезная. Знаешь сколько там витамина Ц? Ого-го.

Мать посмотрела на Мориц, взглядом выражая свое негативное мнение. К удивлению, капитан оказалась гораздо лояльнее.

– Мы не торопимся, немного можно, я тоже не откажусь, если ваша вишневка такая полезная.

– Понял. – Отец не дождался разрешения супруги и выбежал из кухни.

Через минуту он принес прохладную бутылку с вишневой наливкой.

– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, то тут сто грамм, то там сто грамм, на то оно и утро. – Отец, с прибауткой, разлил наливку по бокалам. – Не пьянки ради, а здоровья для. – Произнес тост и раньше всех отправил лечебную дозу внутрь.

Полина и Генри отказались. В силу отсутствия опыта, им даже смотреть не хотелось на алкоголь. Генри вяло ковырялся вилкой в еде. Полина и вовсе ничего не ела.

– Пойдем, я покажу тебе нашу деревню. – Предложила Полина.

Генри с радостью согласился. Ему не терпелось попасть на свежий воздух и развеяться. К их желанию отнеслись с пониманием. На свою деревню Полина смотрела другими глазами. Раньше она не видела в ней ничего примечательного, такая же, как и все другие деревни, типовые дома, стандартная планировка. Сейчас она подмечала все мелочи, которых не видела раньше. Тут выросли деревья, там построили новый дом, вокруг школы поставили новый забор. Старый с граффити учеников убрали, а там был и ее рисунок, змея, выпускающая каплю яда в чашу, мечты о карьере медика.

Полина рассказывала Генри о своей деревне все, что знала и для себя делала вывод, что у нее есть еще инфернальное тело, похожее на дерево. Корни этого тела навсегда проросли в землю в этом месте, и где бы не моталась по миру крона, ее всегда будет тянуть именно сюда. Успокоиться, остановиться, оглядеться.

Прогулка освежила и приободрила настолько, что Генри снова попытался поцеловать Полину. Он все рассчитал, собрался с духом.

– О, Полина! – громко произнесла пожилая женщина, некстати вывернувшая из-за поворота. – А у нас тут слухи по деревне ходят дурацкие.

Генри, про себя, пожелал ей скорейшего расстройства желудка.

– Это слухи, Арина Сергеевна, все хорошо.

– Ммм, понятно. – Арина Сергеевна одним глазом секла за Генри, и одним полушарием уже примеряла на него разные роли. – Ну, всего хорошего тебе, Полина.

– И вам, того же.

Боевое настроение у Генри тетка отбила напрочь. По дороге домой они разговаривали ни о чем, и оба сожалели об упущенной возможности, не подозревая друг друга в схожих огорчениях.

В ночь, машина увезла их в город. Расставание было тяжелым. Родители не знали до конца, куда отпускают Полину. Неизвестность заставляла их переживать за ребенка. Отец по-мужски обнял дочь и поцеловал в голову, а мать не удержалась и пустила слезу.

– Все хорошо у вас, но расставание тяжелое. – Заключил Ягло. – В следующий раз поеду один.

Глава 12

Рано утром они прибыли в Афины. Полину и Генри поместили в ту же комнату, где они и жили. Ягло отправился домой. Мориц побоялась ехать домой и осталась отдыхать на службе. По дороге, она уже обдумала, с чего начать расследование и как правильно подать его начальству, чтобы они не покрутили пальцем у виска.

Пока Мориц обивала пороги начальства, Полина и Генри были предоставлены сами себе. Чтобы их занять лейтенант Ягло выбил разрешение на пользование тиром. Стрельба из электрошокера, табельных пистолетов и дробовиков. Применение огнестрельного оружия полицейскими было такой редкостью, что практика стрельбы из него рассматривалась, как традиция, доставшаяся от менее спокойных времен. Однако, существовали нормативы на количество и качество стрельбы, и каждый полицейский обязан был их исполнять.

Генри умел держать оружие. Его отец имел разрешение на охоту на уток и научил этому искусству сына. Для Полины оружие было всегда неинтересной темой, поэтому с ней пришлось повозиться, чтобы научить держать его правильно. Она так и норовила засунуть приклад дробовика под подмышку или положить его на плечо. Зато, когда она освоилась и поняла, что от нее хотят, стрельба стала отменной. Не в последнюю очередь, благодаря читам, заложенным в память.

В состоянии ускоренного метаболизма, Полина могла видеть полет пули, а программа улучшенного равновесия корректировала полет следующей идеальным образом. В точности скорострельной стрельбы ей скоро не стало равных. Полина видела, что ее успехи держат Генри на расстоянии. Парень никак не мог свыкнуться с мыслью, что Полина не сама по себе такая способная, а дело в программах в ее голове. Любой человек, обладая ими, мог быть еще способнее Полины. Чтобы успокоить его, Полина в стрельбе из дробовика показывала посредственные результаты. Ей и не нравилось стрелять из него, много шума и сильная отдача в плечо.

Генри желал, но никак не мог решиться форсировать отношения с Полиной. С одной стороны она очень нравилась ему, он был уверен, что влюбился, но с другой стороны ему казалось, что он не достоин ее. Парень заранее просчитывал свой провал в случае признания своих чувств к Полине и эта убежденность всякий раз останавливала его, когда появлялся повод сблизиться. Полине Генри тоже нравился, но по своей девчачьей привычке она ждала от него действий. Так и не найдя точек соприкосновения, Полина и Генри поддерживали свои отношения в замершем состоянии.

Алекса Мориц поняла насколько ее начальство далеко от тех проблем, которые возникают у них под носом. Ей не хотели верить. Они хотели верить Сети. Так было проще и спокойнее. Возмутителей спокойствия никто не любит, потому что они нарушают привычный уклад, устраивающий многих, даже когда саморазрушение уклада невозможно скрыть. Алекса привела в доказательство всю цепочку событий, начиная с крушения яхты и до нападения на нее человека с ножом. Ее непосредственный начальник генерал Мейер разорвал эту цепочку своими железными аргументами: «Ты чего тычешь мне в лицо этой белибердой, нет никакой связи между этими событиями и быть не может. Яхта потеряла управление вследствие отключения вышки. Ваш конвертоплан был неисправен, как и тот вертолет, а этот несчастный, что напал на тебя, оказался сексуальным маньяком, которого Сеть уже давно взяла на заметку. А теперь покажи мне зависимость между сексуальным маньяком и разбившейся яхтой? Их нет! Как и той цепочки, что ты мне пыталась выстроить. Иди, работай!»

Так у Мориц появилась мысль начать независимое расследование на свой страх и риск. Насобирать доказательств, от которых уже нельзя будет отмахнуться и тогда взяться за дело на законных основаниях. Ягло и Сулима не поддержали ее в начинаниях. Алексе пришлось оформить внеочередной отпуск, иначе она не могла действовать в одиночку.

Полину расстроила эта новость. Она хотела скорейшего начала расследования, быстрого его завершения, с непременным арестом Филиппоса и долгожданным возвращением домой, к нормальной жизни. Возвращение откладывалось на неопределенный срок. Неприятностей добавило и неожиданное сообщение от профессора.

Как-то утром, во время завтрака, Полине доставили листок с текстом. Девушка сразу догадалась, что это новое сообщение от профессора Блохина. Она выбрала программу для чтения секретных сообщений:

«Полина, у меня для тебя неприятное сообщение. Мне пришлось под пытками сделать то, что от меня хотел Филиппос. Я установил его людям в мозг программы, подобные твоим. Меня долго пытали, и я сдался, прости. Только к этим программам я добавил побочный эффект в виде быстрой утомляемости. Мне было важно, чтобы во время демонстраций способностей, меня не заподозрили в саботаже. Усталость проявляется через несколько минут пользования программой в виде заторможенности работы мозга и обшей вялостью. Филиппос посчитал это нормальным, поэтому я еще жив и спешу предупредить тебя, что люди Филиппоса отправились на твои поиски. Там есть люди из его охраны, а так же женщины и дети, которых он обработал. Сохраняй бдительность и не доверяй никому, кого не знаешь. Еще раз прости меня за все».

Эта новость повергла в шок не только Полину, но и Генри и Мориц. Спокойный сбор доказательств, грозил превратиться в противостояние с людьми обладающими суперспособностями. На стороне противников была многочисленность, на стороне Полины «чистый» софт и возможность анонимного пользования Сетью. Отступать было нельзя, потому что отступление для Полины означало смерть, для Мориц измену собственным принципам, ради которых она и пошла работать в Интерпол, для Генри..., весь мир его вращался вокруг Полины, и он даже не думал оставлять ее.

Ночь, отличное время не только для людей с дурными помыслами, но и для тех, кто ловит их. Кромешная ночь, отличный способ найти тех, кто умеет видеть в ней. Полина и Мориц разработали план с целью выявления людей посланных Филиппосом. Они пустили по Сети приманку, отметив ДНК Полины в одном загородном доме несколько раз. Дом был большим и использовался для жилья только летом, в туристический сезон. В остальное время он консервировался, отключался от электричества и водопровода. Расчет делался на то, что Полина могла не знать, что в доме работают сенсоры, определяющие ДНК человека, что выглядело убедительно.

Буквально сразу возле дома появилось подозрительное движение. Два автомобиля подъезжали к дому в разное время и подолгу стояли, как будто их пассажиры занимались наблюдением. Потом появилась женщина с мальчиком лет семи. Они прохаживались перед домом тоже довольно долго. Был еще крупный мужчина, который перелез через забор и заглядывал в окна. Окна были убраны темной партерной тканью, так что он вряд ли смог сделать полезные наблюдения.

Проникновение в чужое жилище, уже преступление, поэтому юридически Мориц не боялась быть уличенной в нарушении закона, не находясь при исполнении служебных обязанностей. Ее страшила ситуация столкновения с людьми, использующими сверхспособности. Полина проконсультировала ее и показала все, что может, но это только создало у капитана большее чувство тревоги. Ускоренный метаболизм, когда девушка двигалась неправдоподобно быстро, как будто вопреки закону инерции, с непривычки выглядел пугающе. Человек, с обычными способностями, выработанными миллионом лет эволюции, выглядел настоящим «тормозом» рядом с программно разогнанным человеком новой эпохи.

Мориц принесла с работы материал, отражающий тепло. Она никому не сказала, что это были мешки для трупов. С их помощью они пытались стать невидимыми для тех, кто охотится за Полиной. Полина и Генри были вооружены гражданскими шокерами, только у Мориц был полицейский вариант, более мощный.

За полночь, Полина услышала шум, идущий с улицы. Вернее, шум был для ее обостренного слуха, Генри и Алекса ничего не услышали. Полина дала им знак. Все затихли. Шаги одного человека простучали по дорожке и удалились за дом. Потом человек вернулся, походил под окнами и ушел. Прошло полчаса тишины. Мориц предположила, что их план раскрыт, и преследователи решили не попадаться на заготовленный крючок. Оказалось, что пустой дом они посчитали идеальной ловушкой, а свои способности достаточными, чтобы избежать неприятностей.

Во время перешептывания, Полина замерла и сделала знак остальным замолчать. С улицы донеслись шаги нескольких человек. Одни замерли у входной двери, другие пошли за дом. Их брали в кольцо. Щелкнул замок на входной двери, дверь открылась нараспашку. Вопреки ожиданиям, что похитители попробуют войти в дом бесшумно, те не стали таиться. Открылась дверь выходящая на задний двор и дом наполнился топотом, а затем и громкими криками с ругательствами и угрозами расправы. Преследователи применили метод психологического давления, желая подавить желание девушки к сопротивлению.

Полина перешла на тепловое зрение. Она знала, какую нагрузку для нетренированного мозга несет эта способность. Если профессор сказал правду, то противники не смогут долго им пользоваться. В доме, на первом этаже находился огромный холл и куча подсобных помещений по его периметру. На втором этаже расположились четырнадцать номеров. Было слышно, как выламываются двери в них и преследователи обшаривают комнаты. Полина, Генри и Мориц затаились в простенке, на первом этаже. Там была лестница, ведущая вниз, в подвальное помещение, где стояли стиральные машины и бойлер. Вход в простенок был замаскирован под старый шкаф.

– Выходи по-хорошему, сучка! По-плохому будет хуже! – Кричал хриплый мужской голос.

– Твою мать, хватит прятаться! Выходи! – Вторил другой мужской голос.

– Мы все равно тебя найдем!

Преследователи перестали ломать двери наверху, наверное, закончились комнаты, и собрались в холле. Они принялись обсуждать дальнейшие шаги.

– Она здесь. – Уверенно произнес хриплый голос. – Я чувствую ее запах.

Это вызвало нервный смех его товарищей. Мориц тронула Полину за плечо. Они так и рассчитывали заманить всех в холл. Это было ловушкой. Полина щелкнула включателем. Шесть вспышек, расставленные с определенным смыслом, одновременно сверкнули. Раздались крики. Полина активировала ускоренный метаболизм и выскочила из убежища с шокером наперевес. Четверо мужчин подслепо кружились на месте. Электроды впились в ближнего мужчину, прикрывающего лицо руками. Он вскрикнул и стал заваливаться. Полина не дожидаясь результата, выстрелила во второго, шарящего со слепу, перед собой руками. Электроды впились ему в правое плечо. Мужчину дернуло разрядом и развернуло. Он споткнулся и полетел лицом вниз. К этому времени из убежища выбежала Алекса и Генри. Им достались по одной цели.

Весь процесс от вспышек света до поражения электрошокерами занял несколько секунд. Преследователи, сами превратившиеся в жертв, лежали на полу. У двоих из носа текла кровь. Их было четверо, но Полина была уверена, что людей должно быть больше. Не останавливая ускоренный метаболизм, она пробежалась по холлу.

«Шшшштууммм» – Рядом с ее головой в стену вошел нож. Полина успела увидеть тень, мелькнувшую по лестнице на второй этаж.

– Он на втором этаже! – Крикнула Полина, чтобы предупредить своих товарищей. – Вяжите этих, а я попробую его достать.

Полина выдернула из стены нож, взвесила его в руке, чтобы получить представление о его баллистических характеристиках. Теперь нож и в ее руке был метательным оружием. Вместо того, чтобы броситься по лестнице в погоню, где ее могла поджидать засада, Полина выскочила на улицу и забралась на навес над крыльцом. Заглянула в окно. В комнате было пусто. Полина выбила стекло ногой. Осторожничать было бесполезно. Человек со способностями, как у нее, мог услышать топот муравья за десять метров. Победителем должен был выйти тот, кто хитрее, искуснее пользуется своими развитыми способностями и терпеливее. По сравнению с новичками, Полина с ее опытом, была ветераном.

Она сама обратилась в слух. Ее товарищи шумели громче всех в доме. Противник оказался не глупым. Он понял, что в комнату на второй этаж забралась, скорее всего, Полина и что шансов у него справится с девушкой в одиночку совсем немного. Он побежал к лестнице. Полина услышала его шаги. Этого было достаточно, чтобы знать его точное нахождение. Человек бежал мимо ее комнаты, по направлению к лестнице. Судя по скорости, он находился в состоянии ускоренного метаболизма, времени добежать до двери и перехватить, не оставалось. Полина подняла нож и метнула его, ориентируясь на звук. Тяжелое лезвие пробило тонкую дверь. За ней раздался звук падения и крик.

Полина выбежала в коридор. На полу лежал молодой парень, от силы лет восемнадцати. Из ноги, чуть выше колена торчала рукоятка ножа. Лезвие вошло полностью. Кровавое пятно растекалось по штанине. Лицо юноши тоже было в крови, хлеставшей из носа. Он кричал, хватался то за рукоятку ножа, то размазывал руками кровь по лицу. Полина не стала выдергивать нож. Выстрелила в беднягу шокером, чтобы он затих, и спустилась в холл.

– Что у тебя? – Спросила Мориц.

– Поймала, но пришлось остановить его же оружием.

– Ты его прирезала? – Генри вытаращился на Полину.

Двое мужчин, успевших придти в себя, вздрогнули от слова «прирезала».

– Нет, попала в ногу. Артерия не задета, как медик могу сказать.

– Хорошо, сейчас вызову полицию и скорую, а потом перевяжу его.

Чтобы ни у кого не возникало вопросов, о том, что делают пятеро окровавленных мужчин в доме, и кто здесь преступник, капитан Мориц идентифицировалась перед полицейскими, и описала ситуацию. Полицейские выслушали ее, но настояли, чтобы все проехали вместе с ними в участок. Во время составления протокола, когда первого из задержанных проверили на ДНК, случилось то, чего не смогли предусмотреть ни капитан Мориц, ни Полина. Все задержанные разом дали дуба. Они умерли, как по приказу. Закатили глаза, задергали конечностями и отдали богу душу. Филиппос подстраховался.

Смерть задержанных в полицейском участке, наконец-то всколыхнула правоохранительное болото. Все забегали, зашевелились, стали разбираться, восстанавливать хронологию. Полину и Генри много раз вызывали на допрос в качестве свидетелей, и каждый раз это были разные полицейские. Можно было подумать, что роковое событие поменяло работу полиции с минуса на плюс. До этого они совсем ничего не делали, а после, обрели небывалую активность, больше похожую на праздник в дурдоме.

Капитан Мориц тоже попала под допросы. Начальству были не совсем понятны ее мотивы, заняться работой в отпуске. К тому же оно не верило в то, что преступники, посланные неким Филиппосом с безызвестного острова, являются запрограммированными сверхлюдьми. Оно вообще не рассматривало эту гипотезу. Их неверие, автоматически ставило под подозрение саму Мориц и защищаемых ею свидетелей. Капитан поняла, что над ней начали сгущаться тучи, а свидетельств угрожающей людям опасности она так и не раздобыла. Времени оставалось мало, и нужно было что-то решать.

Полина с Генри имели возможность бродить только по одному крылу Интерпола, где не имелось следящей аппаратуры. В основном здесь были пустые комнаты. Эта часть использовалась активно, только когда проводились международные семинары. Тогда народ со всего мира съезжался и занимал пустующие комнаты. Аналитическая программа подсказывала Полине, что у капитана Мориц не все складывается гладко. В последние дни она появлялась всего два раза, была хмурой и озабоченной. Все шло наперекосяк, это было ясно и без слов. Активность полиции не вылилась во что-то конструктивное. Активность ради активности, все для того же самоуспокоения.

Оставаться в безопасных застенках Интерпола становилось нецелесообразно. Работа не шла. Филиппос накачивал мускулы и с каждым днем его идеи становились все более осуществимыми. Весточкой, убеждающей Полину действовать, стало очередное послание от Блохина. Вернувшись с очередной прогулки, Полина обнаружила на столе лист бумаги, с текстом, вырванным из книги про природу.

Текст гласил: «Полина, Филиппос подбирается к вам все ближе, ему стало известно, что вы находитесь в здании Интерпола. Рано или поздно, он найдет способ проникнуть внутрь. Более того, используя мои наработки, он самостоятельно разработал новый способ программирования людей, через обычный экран терминала. Это кошмар, который может привести к неконтролируемому распространению его мерзких планов. Мне даже страшно представить, что он будет распространять. Специально для тебя и твоих друзей, я создал программу, которая позволит понимать программируемое мерцание и избегать его. Включи терминал и выбери письмо с вложенным видеопосланием от косметической фирмы. Я очень рассчитываю, что органы правопорядка уже начали вести расследование, потому что затягивание с этим, может привести к неконтролируемому хаосу и разрушению общества. Как могу, буду устраивать диверсии и саботировать работу Флиппоса. Моей вины, в том, что происходит достаточно, чтобы посвятить ее борьбе со злом».